Глаза девушки засияли:
- Да, Мурад? Да? Это правда?
- Конечно, правда. Как же иначе, если мы с тобой любим друг друга.
- Я люблю! Это правда, я люблю тебя!!! - почти крикнула Ася.
- А я что, не люблю, глупенькая? – улыбаясь, спросил ее Мурад и привлек девушку к себе.
У него закружилась голова от этой нечаянной близости, от запаха ее волос и вкуса ее солоноватых от слез губ. Мурад усилием воли сумел оторваться от любимой, сдержаться.
- Мне, наверное, лучше уйти, - сказал он. - Пойду я, Асенька. Завтра увидимся, я ведь только вечером уезжаю. Мурад сделал несколько шагов к двери и обернулся.
Ася смотрела на него, и в глазах ее опять заблестели слезы.
-Почему ты плачешь, моя хорошая?
- Мне кажется, что у нас с тобой ничего не будет. Почему-то мне кажется, что мы не будем вместе, - ответила она и, помолчав, добавила:
- Я знаю, почему ты уходишь, почему дрожишь. Знаю, чего ты боишься. А хочешь, я уже сегодня буду твоей женой? Хочешь? Какая разница, мне ведь, кроме тебя, никто никогда не будет нужен. Я буду только твоей или ничьей больше, понимаешь? Твоей или ничьей!
Мурад смотрел в ее чистые глаза и понимал, как эта девушка безгранично дорога ему. Он любил ее всей душой, каждой клеточкой и у него, в отличие от Аси, не было ни тени сомнения, что они будут вместе. Девушка протянула к нему руки, и он крепко прижал ее к себе, но почти сразу оттолкнул.
- Все, Аська, я ухожу. А ты закрываешь двери и ложишься спать.
- Мурад, но ты уже завтра уезжаешь,- заплакала она опять, - давай еще немного побудем вместе, поговорим. Если не хочешь здесь, я пойду к вам, можно? Там же у вас тоже никто не спит, я знаю. Соня твои вещи собирает, мама готовит. Я хочу к вам.
- А я хочу, чтобы моя невеста сейчас легла спать, а завтра была красивой. Ты только посмотри на свое распухшее лицо. На фронт меня, что ли, провожаешь? Не надо так плакать - плохая это примета.
-Я не буду, не буду, - прошептала ему Ася. - Только ты не говори о плохих приметах. Разве все не от нас с тобой зависит?
- От нас, – улыбнулся Мурад.- Но в жизни всякое бывает. Вдруг ты меня не дождешься, разлюбишь, встретишь другого человека.
Ася ладонью прикрыла его губы:
- Я тебя разлюблю? Я не дождусь? Я? Даже не шути так, Мурад, даже не шути. Ты - единственный мой! Никогда никого в моей жизни больше не будет. Я тебя дождусь. Если даже придется ждать очень долго. Я же сказала тебе - я буду или твоей или ничьей.
На следующий день Ася, выбрав момент, когда они были одни, сказала:
-Мурад, я не пойду провожать тебя на вокзал. Я не смогу этого выдержать. Буду плакать, и все обо всем догадаются.
- Родная моя, как хочешь. Но мы не будем делать из наших отношений секрета. Как только приеду на первые же каникулы, поговорю с мамой - и ты официально станешь моей невестой, - с нежностью глядя в ее заплаканные, припухшие от бессонной ночи и слез глаза, сказал Мурад.
- Все равно на вокзал я не пойду. Не выдержу, - повторила Ася, уже сейчас готовая разрыдаться по поводу предстоящей разлуки. - Не смогу я видеть, как поезд тебя увозит.
Мурад обнял ее за худенькие плечи, привлек к себе.
- Может, ты и права, мне тоже будет трудно расставаться с тобой при всех...
В огромных глазах Аси опять появились слезы.
- Почему ты плачешь, любимая? - спросил ее Мурад.
- От радости, - ответила девушка и расплакалась еще сильнее. - От радости, что ты меня любишь…
В день отъезда Мурада Ася старалась не показываться никому на глаза, ссылаясь на недомогание.
- У тебя же грипп, Аська, - сказала мама Мурада накануне вечером, увидев распухшее от слез лицо девушки. – И глаза, и нос покраснели, воспалились. Завтра ты на вокзал с нами не пойдешь, тебе отлежаться надо.
Ася и без того не смогла на следующий день встать с постели: сказались сутки беспрерывных рыданий. Она лежала и молча перебирала в памяти все, связанное с Мурадом, и получалось, что это была вся ее жизнь. Сколько помнила себя – столько помнила его рядом с собой.
На следующий день она простилась с Мурадом дома. Девушка стояла у окна, думая о скорой разлуке, о том, что надо взять себя в руки. И вдруг услышала голос Мурада:
- Ася…
Она обернулась на зов, а потом сама шагнула к нему. Обняла, прижалась к его груди, уткнулась в нее, как котенок, ищущий спасения и тепла.
- Мурад, скажи... Как я буду теперь жить? Я смогу без тебя? – спрашивала она, еле сдерживая рвущиеся из груди рыдания.
- Милая, родная моя, ты слишком много плачешь. Зачем? Я же люблю тебя, уезжаю не навсегда... Не плачь, я же сказал: это плохая примета - слезы перед дорогой.
Ася испуганно посмотрела на него:
- Не буду плакать. Ни одной слезы не будет у меня, пока ты не приедешь, обещаю, Мурад. Все, видишь, я уже улыбаюсь, - вместо улыбки на лице у Аси появилась гримаса, в которой еще заметнее была боль.
Мурад целовал ее глаза и волосы, ее мокрые от слез солоноватые щеки, пухлые губы. Он прижимал ее к себе так, словно хотел слиться с ней, забрать ее с собой, не оставлять здесь - заплаканную, родную, любимую...
- Мурад, я видела нехороший сон, - сказала Ася. - В нем ты приехал, вернулся, я бегу тебе навстречу, а ты проходишь мимо, меня не замечая. Это был страшный сон, такой страшный. Потому я и плачу.
- Аська, малышка моя глупая. Когда же ты повзрослеешь? Это был всего лишь сон. А во сне все и всегда бывает наоборот. Я приеду, ты меня встретишь на вокзале, я возьму тебя на руки и пронесу по всему городу, хочешь?
- Нет, не хочу, - на полном серьезе ответила Ася. - Так никто не делает. Над нами люди смеяться будут.
- Маленькая ты у меня еще, Аська. Совсем ребенок. Самый родной на свете ребенок, девочка моя, - с нежностью глядя на любимую сказал ей Мурад.
- Я хочу спросить – сказала ему вдруг Ася смущенно. - Когда мы поженимся, у нас будут дети?
Мурад рассмеялся и опять подумал: какой же она еще ребенок!
- Конечно, должны быть, если Бог нам их даст.
- А сколько у нас будет детей?
- О господи, Аська! Стоит ли этот вопрос сейчас для нас так остро? Да сколько захочешь!
- Я хочу много детей, Мурад. И чтобы все они были на тебя похожи, – серьезно сказала Ася, и он опять, не находя от волнения слов, растроганно обнял ее.
- Значит, не на тебя, красивую такую, а на меня обыкновенного, да?
- Не говори так, ты не обыкновенный. Ты просто не знаешь, какой ты.
-Ладно, буду думать о себе так, буду гордиться собой - пошутил Мурад над словами девушки. - Все будет так, как ты захочешь и закажешь. Итак, у нас с тобой будет много детей, да, Асенька? Тогда тем более мне нужно встать на ноги, чтобы потом наша многодетная семья могла безбедно жить. Ты согласна со мной, будущая мать-героиня?
- Согласна, - счастливо ответила Ася.
Мурад рассмеялся и опять обнял ее, а потом, с трудом оторвавшись от любимой, ушел - через час нужно было быть на вокзале.
Уже во дворе, усаживаясь в машину с дорожными сумками и провожающими его на вокзал мамой, сестрой и друзьями, Мурад вдруг обернулся и посмотрел на окно Асиной квартиры. Девушка, спрятавшись за занавеской, смотрела на него оттуда, и Мурад даже на этом расстоянии почти физически почувствовал ее страдания и боль. Всю дорогу в поезде он думал о возлюбленной.
Асе, впервые в жизни, разлучившейся с Мурадом, показалось, что время для нее остановилось с тех пор, как он уехал. Никогда еще ей не приходилось расставаться с Мурадом надолго. И даже два-три дня, когда он или она были в отъезде, казались для нее вечностью. Дни без него потянулись как годы. Ася, выделив в календаре весь период его пребывания в Москве до каникул, зачеркивала дни в большом настенном календаре красным карандашом и ежедневно пересчитывала, сколько дней прошло и сколько еще осталось ждать. А к тому времени, когда Мурад должен был уже приехать на первые каникулы, Асе показалось, что прошла целая жизнь. Тоску по нему не утоляли ни его письма, ни телефонные переговоры, которые бесплатно устраивала для них мать Асиной одноклассницы, телефонистка, в дни своих дежурств. Благодаря ей два раза в неделю влюбленные могли подолгу говорить друг с другом по телефону.
Ася все время расстраивалась во время этих разговоров, а Мурад нежно и ласково утешал ее.
Наконец наступило время каникул, и Мурад приехал. Радости Аси не было предела. Она буквально летала от счастья и любви. Мурад собирался рассказать о своих чувствах к Асе маме, но уже на второй день ей пришлось выехать в село на соболезнование. Мурад расстроено сказал Асе:
- Как жаль… Я уже сегодня хотел, наконец, рассказать обо всем маме …
- Успеем, Мурад. Какая разница, когда…
Только Соня удивленно спросила брата, заметив совсем недавно, их особые отношения:
- Не пойму я никак… У вас с Аськой любовь, что ли?
- А почему бы и нет? - смущаясь от непривычки говорить с сестрой на эту тему, ответил Мурад.
- Да ладно тебе, я же серьезно спрашиваю, - сказала Соня, так и не поверив в услышанное.
Все их близкие и родные уже давно считали Асю членом своей семьи, еще одной сестрой Сони и Мурада. И вот теперь – любовь. Все было слишком неожиданно, чтобы в такое можно было поверить.
Мурад опять уехал на учебу в Москву. А через несколько месяцев тяжело заболела его мама. Ася с тревогой наблюдала, как тетя Гуля из цветущей, еще не старой женщины неожиданно быстро превращалась в бледную безжизненную старуху. На ее лице были уже слишком заметны приметы неизлечимой болезни.
Соня, растерянная и расстроенная состоянием матери, не раз хотела вызвать брата. Но больная была категорически против этого:
- Не волнуйся, дочка, все будет не так скоро. И я успею Мурадика дождаться. Пусть он спокойно учится, не надо ему пока обо мне знать. Зачем огорчать его заранее?
Для ничего не подозревающего Мурада, приехавшего домой на очередные каникулы, неожиданная болезнь матери, ее тяжелое состояние, до неузнаваемости изменившийся внешний вид мамы стали сильным ударом. Всего лишь полгода назад его провожала на учебу здоровая и еще молодая женщина, а сейчас болезнь сильно сломила ее, уложила в постель, сделала немощной. Мурад не находил себе места. Больная мать с состраданием смотрела на переживания сына и не знала, как его утешить.
- Послушай меня, родной, я врач, и я знаю, что скоро уйду, - сказала она в один из вечеров, когда они остались наедине. - Я хочу, чтобы ты был сильным. Умоляю тебя, держись. Тебе надо будет позаботиться о Сонечке. И об Асе тоже не забывай. Ты один у них обеих остаешься.
Ася переживала горе Мурада так же сильно, как он сам и Соня. И не только потому, что обречена была мать ее любимого. Тетя Гуля с самого рождения была для нее близким и родным человеком, а с того времени, когда Ася осталась без родителей, соседка, можно сказать, заменила ей мать.
Вот и сейчас они с Соней ухаживали за ней, уже лежачей, по очереди, сменяя друг друга. Видя, что матери с каждым днем становится все хуже, Мурад не вернулся в Москву после каникул, взял академический отпуск и остался дома. Теперь он мог постоянно быть рядом с умирающей матерью, мог общаться с ней, помогать сестре и Асе ухаживать за больной. В один из вечеров он сидел у ее постели. Мать, устав от изнурительной боли, вскоре после укола заснула.
Сони дома не было. А Ася, как обычно в таких случаях, хлопотала на кухне, собираясь кормить больную. Она принесла тарелку с едой и для Мурада.
- Поешь немного, Мурадик. А когда мама проснется, я ее покормлю, - тихо сказала она ему.
- Не могу я, не хочется, - сказал Мурад, который в последние дни почти ничего не ел от переживаний.
- Прошу тебя, пожалуйста, поешь - сказала Ася. В ее глазах при этом было столько мольбы, нежности, жалости, любви. В этот момент мать Мурада проснулась и приоткрыла глаза. И вдруг, к удивлению своему, поняла то, что до сих пор не замечала. Мурад, заметив, что мать проснулась, не желая показывать тяжелобольной женщине свое поникшее настроение, оделся и ненадолго спустился во двор. Ася осталась с матерью возлюбленного. Она поправила ей подушки, усадила поудобнее, собираясь кормить. Та долго смотрела на девушку, словно впервые ее видела.
- Тетя Гуля, что-то не так? – робко спросила Ася.
Мама Мурада улыбнулась и ответила:
- Все так, родная, все очень даже хорошо. Присядь, Асенька. Иди ко мне поближе …
Ася, почувствовав, что между ними сейчас произойдет важный разговор, села и опустила глаза.
- Ася, скажи... Мне не показалось? Вы с Мурадом любите…? Ты любишь моего сына? – тихим и дрожащим от волнения голосом спросила она девушку.
- Да, - тихо сказала Ася и покраснела. - Я люблю Мурада. И мы любим друг друга. Не обижайтесь, тетя Гуля, мы и не думали скрывать это от Вас, так получилось.
Мать Мурада долго смотрела на девушку, думая о чем- то своем, а потом молча сняла с левой руки небольшое кольцо с изумрудом и маленьким бриллиантиком и одела на руку Аси.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/01/01/145