Мурад, помолчав с минуту, тихо ответил:
- Пошутил, доченька. Нет у меня никого… Только ты у меня есть.
- Ты что, папочка? Разве так шутят, - возмутилась Гуля. - А я настроилась, столько нарядов перебрала. И никому про этот наш секрет не сказала. Думала, пусть потом узнают. А ты, оказывается, пошутил? Как жаль...
И гулять мы с тобой сегодня не пойдем? Ни на дискотеку, ни в ресторан? Ты же обещал.
Мураду было не до прогулок. Душа болела как посыпанная солью открытая рана с тех самых пор, как он проснулся и вспомнил вчерашнее.
-Господи, какая же все-таки нелепость. - Мурад на чем свет стоит проклинал инициативную дежурную. - Тоже мне – «прикрыла», «спасла». И все равно, надо будет извиниться, такого ей наговорил, до слез вчера старушку довел. Хотя что он должен был сказать ей вчера, нечаянно сломавшей ему жизнь, теперь уже, видимо, окончательно?
Встретиться с дочерью Мураду было необходимо, ведь приехала Гульнара сюда только ради него. И он договорился с Гулей о том, чтобы она ждала его через час у входа в корпус « Красных камней».
- А какая форма одежды? – сразу же оживилась дочка. - Куда мы с тобой пойдем?
- Мы идем в ресторан, Гуленька. Послушаем хорошую музыку, закажем наш настоящий кавказский шашлык, какой на папиной родине делают. Хочешь?
- Хочу, – охотно ответила девушка, - только мне кажется, у тебя настроения нет, папулька.
- Есть, все есть доченька, просто я только что проснулся. Увидишь меня совсем другим.
Мурад проспал так долго, что сегодня уже опять опоздал к администратору. Ничего, сегодняшний вечер он целиком посвятит дочери, а с утра займется поисками питерских координат Аси и Лены.
Гульнаре в ресторане понравилось, –и это не было удивительным - Мурад пригласил дочь в один из лучших ресторанов Кисловодска. Здесь было все самое изысканное и дорогое - и еда, и напитки, и обслуживание, и музыка.
Мурад заказал для дочери шампанское. А для себя попросил принести коньяк.
- Папулька, я же не пью, - удивленно посмотрела на него Гульнара.
- А ты и не пей, будешь поднимать бокал и ставить, чтобы мне компанию составить. Сегодня я хочу выпить за твой приезд ко мне, за твое счастье, за все хорошее, что ждет тебя впереди. Знай одно – папа всегда рядом с тобой, Гуля. И очень тебя любит.
Польщенная его словами Гуля чмокнула отца в щеку, подняла бокал с шампанским и спросила:
- А что если выпить за такой хороший тост? А, папуль?
- Можно, - спокойно ответил он. - Это же шампанское... И многозначительно добавил: - С папой можно.
Мурад жадно пил коньяк, пил большими глотками, пытаясь всю горечь и груз, лежащие на душе, утопить в этом крепком напитке. Но, к своему удивлению, он не пьянел.
Вечером он проводил Гулю и опять вернулся в свой номер, не зная, куда себя деть. И как ему жить дальше?
Наутро он отправился к администратору, но там ему не смогли или не захотели помочь. Адресов и телефонов Лены и Аси, которые он просил, в администрации санатория ему тоже не дали. Не помогли и обещанные вознаграждения, а потом выяснилась банальная причина отказа и настороженности администратора. Все три женщины с ребенком отдыхали в «Целебном нарзане» по чужой путевке. Это строго запрещено, но им пошли навстречу, так как был звонок сверху.
-Что теперь делать? – думал он. Он знал фамилию Аси, но удастся ли ее отыскать в таком большом городе, как Питер. Фамилии Лены и ее мужа он не знал. Знал только одно - она кардиолог, а муж хирург.
- Найду, - решил он и пообещал себе, что все у них с Асей будет хорошо. Он ей, глупышке, все объяснит, и Ася поймет, что поторопилась с выводами. Ирма – это всего лишь бывшая жена, с которой он не испортил отношений, у них есть общая дочь и нет взаимных претензий. Мурад скажет Асе и то, что жизнь его бывшей жены давно уже прекрасно устроена, что у них с Ирмой все уже давно и бесповоротно закончено. Но сейчас ему надо подумать о Гульнаре - девочка в такую даль приехала, и всего на три дня, а ее влюбленный отец на своих переживаниях зациклился. Но он не будет терять времени даром - он даст задание своим московским друзьям , пусть наведут нужные справки.
- Ты что, с ума сошел, Мурад, - ответил ему Алексей, один из близких партнеров и друзей, когда услышал его просьбу. - Искать Алиеву Асият Алиевну, не имея никаких других данных, в таком огромном городе, как Питер, где полно кавказцев и всяких азиатов с такой же фамилией - все равно что искать иголку в стоге сена.
- Тогда ищи супругов - хирурга Вячеслава и кардиолога Елену, у которых мальчик с нерусским именем Мурад. Не знаю и знать не хочу, – трудно тебе это или легко. Найди частное агентство, заплати им столько, сколько попросят, и не позднее двух - трех дней дай мне адреса и телефоны.
Но это не понадобилось. Уже на следующий день ему позвонила Лена.
- Ася вернулась домой, - спокойно начала она. – Но она в таком состоянии, что лучше ее не трогать. Так надо для ее же блага, я вам это как врач говорю. Как врач, который знает не только ее последний срыв, но и то, как она болела раньше. А это было страшно. Ася опять на грани срыва. Знаю, что вы всемогущий и можете найти ее, нас, но не надо. Прошу вас, не ищите.
- Лена, послушайте. Она все неправильно поняла, - торопился объяснить ей происшедшее Мурад, но она перебила его:
- Возможно, Мурад. Я тоже это предполагала и даже сказала ей об этом. Но я выполняю ее просьбу. Она сказала, что не в обиде, претензий к вам не имеет, просто привыкла уже жить одна. Так что причины роли здесь не играют. Я сама вам позвоню, если ситуация изменится, хорошо? Поверьте, я тоже очень хочу, чтобы она была счастливой и чтобы не была одинока. Но сейчас Асю надо оставить в покое, чтобы она не сорвалась и опять не заболела.
- Лена, вы можете дать мне ее телефон. Или хотя бы ваш?
Лена помедлила немного, подумала, потом решительно сказала:
- Нет, Мурад. Я сама позвоню, как только это будет возможно.
Мурад растерянно молчал, видя, как категорично настроена Лена. Она же, попрощавшись с ним, повесила трубку.
…Гульнара сразу заметила, что отец чем-то очень расстроен, хотя Мурад старался не показывать ей своего состояния. Два последующих дня он все время был с дочерью.
- Папулечка, у тебя что-нибудь стряслось?– заглядывая ему в глаза, тревожно спрашивала девушка. - С делами твоими что-то не так?
-Все хорошо, Гуленька, – отвечал он уклончиво. - А вот насчет дел ты вовремя заметила. Я тут загулялся, пора мне уже и домой возвращаться.
- Не надо, отдыхай, - категорически заявила Гульнара. - Ты и так много работаешь. У тебя есть целая армия всяких директоров и заместителей, на что они тогда?
Через день, проводив дочь с семьей бывшей жены, Мурад стал готовиться к отъезду. Виктор уговаривал его плюнуть на все и махнуть еще на недельку другую в тундру или савану, как он шутил. Но Мурад стоял на своем:
- Еду в Москву, там дня на три есть дела, а потом – домой.
Через день они оба были уже в московской квартире Виктора. У Мурада была и своя квартира в Москве, еще покруче, чем у Виктора: пятикомнатная, в центре, но он не любил там останавливаться. А в гостиницу его просто не отпустили Виктор и Людмила.
Поздно вечером они традиционно курили с Людмилой на балконе и как никогда доверительно говорили обо всем. Вначале жена друга полушутя выясняла у Мурада, как им там отдыхалось, на полную ли катушку гуляли, вспоминала анекдоты на курортную тему. А после того как пошутили и посмеялись Людмила серьезно и грустно сказала:
- Знаешь, Мурад, Витька всерьез думает, что я не знаю ни про его похождения, ни про его девочек. А я ведь знаю обо всем и только радуюсь, что они есть...
Мурад смотрел на нее и ничего не понимал.
- Мой Витька - интересный мужик. Если бы не было этих девочек, то во что превратилась бы его жизнь со мной – я, может, и хирург от бога, как говорится, а вот женщина на двоечку с минусом, - почти мужик.
- Ну и кто тебе мешает, Людка, все это изменить, в женщину превратиться, - спросил у жены друга Мурад. - Разве так трудно, имея деньги, привести себя в порядок, ухаживать за собой, хорошо одеваться. Ты только пожелай – и будешь куколкой. А манеры свои мужицкие оставь в операционной. Нет, ты не права, Люда, все в твоих руках.
- Да ты меня не понял, Мурад, все можно сделать. Но нужно ли... Я пыталась по-другому жить и не раз пыталась преобразиться. Маникюр, педикюр, макияж, массажи, сауны, стрижки, стильная одежда - все это не для меня. Это меня не радует, а напрягает, раздражает и кажется бессмысленной тратой времени. Бывают, наверное, такие несчастные люди, которые не умеют что-то с чем-то совмещать, – даже семью с работой. Вот и я такая. Не поверишь, еще в самом начале, когда и года мы с Витькой вместе не прожили, в момент любви могла его остановить, с кровати вскакивала и к телефону - звонить дежурной с вопросами - какое давление у Иванова, нет ли кровотечения у Сидорова, не разошлись ли швы у кого-то из оперированных. Помню, Витька тогда смертельно на меня обижался, не разговаривал потом неделями, говорил, что я не любила его никогда и не люблю. Я часто себе этот вопрос сама задавала. И поняла, - люблю я его. Я себя так сильно не люблю, как Витьку. Если ему понадобится когда-нибудь вся моя кровь, сердце, печень – ради него я все отдам. И девчонкам этим я потому благодарна, что могут подарить моему Витьке и ласку, и любовь и все то, что я ему дать не смогла. Вот и суди теперь: люблю ли я его? Люблю.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/01/01/1347