Даже на расстоянии было заметно сожаление, с которым она положила на место картину и медленно отошла от нее. Воссоединившись с подругами, она опять обернулась в сторону картины, но тут же взяла мальчишку за руку и вместе со всеми вышла из парка.
Стараясь не терять женщин из виду, Мурад подошел к картинам. Спросил у художника:
-Что хотела эта женщина? Та, которая только что подходила.
-А эта, худенькая... Она спрашивала о картине «Белая сирень». Вот эта картина. Купить она ее хотела.
-Почему же не купила? – спросил Мурад.
-Потому что не всегда наши желания совпадают с нашими возможностями. Цена для нее высокая я даже уступить ей хотел, но, как понял, картина ей все равно не по карману, - ответил художник и, с удовольствием глядя на свое творение, сказал:
- Это дорогая картина, но ценная лишь для того, кто понимает в искусстве. Та женщина, видимо, понимает, у нее даже слезы на глаза навернулись. Мне и самому жаль, что картина истинной ее ценительнице не досталась. Но ничего, она у меня не залежится. Ее какой-нибудь иностранец купит или наши из «новых».
-Сколько стоит твоя картина? – спросил Мурад и, не дожидаясь ответа, достал бумажник.
Увидев это и догадавшись, что его картину мужчина купит в любом случае, художник беззастенчиво удвоил и без того высокую цену. Мурад, не торгуясь, расплатился и попросил продавца упаковать картину.
Догнав женщин, медленно прогуливающихся по улице, ведущей от парка, Мурад пошел за ними, стараясь оставаться незамеченным. Идти за женщинами ему пришлось довольно долго, наконец, они вошли в один из корпусов санатория «Целебный нарзан».
Подождав некоторое время, Мурад вошел в просторное фойе санаторного корпуса и спросил у дежурной, отдыхают ли в этом санатории только что вошедшие женщины.
-Да, они живут в нашем корпусе, - доброжелательно ответила та и тут же выдала нужную ему информацию: брюнетка с блондинкой и мальчиком живут в номере на четвертом этаже, а пожилая дама этажом ниже.
-Позвать Вам кого-то из них? – с готовностью спросила дежурная у Мурада, ей очень хотелось угодить этому красивому и вежливому мужчине.
-Нет, нет, спасибо. Звать никого не надо. Вот только хочу попросить вас. Передайте эту картину брюнетке. Скажите, что это подарок.
-А если спросит, от кого, - что мне тогда сказать? – с любопытством глядя на него, спросила дежурная.
-Скажите, что передал какой-то мужчина, а внешность его вы не запомнили.
-Так, может, лучше сказать, от кого и зачем, - растерянно спросила дежурная, больше всего сама желая узнать подробности о таинственном подарке и его дарителе.
-Нет, лучше ничего не говорите, просто передайте картину, - сказал Мурад и молча вложил в руку женщины деньги - почти ее месячную зарплату.
-Ой, что вы, что вы, - замахала она руками, увидев приличную сумму. - За что такие деньги? Я и так передам черненькой вашу картину, не беспокойтесь. Мне не трудно.
-Не беспокоюсь, - одарил ее своей улыбкой Мурад. - Просто захотелось и вас отблагодарить за внимание и помощь. Может, мне еще что-то понадобится, поможете?
-Конечно, я буду всегда рада помочь вам.
-Скажите, а они давно здесь живут?
- Нет, дня три-четыре, так что у них весь отдых еще впереди.
Мурад вернулся в гостиницу и в холле встретил Виктора. Тот выглядел довольным и счастливым после очередного свидания.
-Ой, Мурад, - мечтательно сказал он. - Бывают же такие женщины!
-Да, поздновато ты эти выводы делаешь, друг. Женщины бывают разные. И твоя диетсестра - это совсем не то. Бывают и такие, которые на всю жизнь след в душе оставляют.
- Да, конечно, но я не однолюб, - сказал Виктор. - Я влюбчивый, что тут поделаешь. Ты вспомни, как я тогда в Аню, сестру твоей Ирмы, влюблен был. А потом в армяночку Анаитку. С ума по ней сходил, когда уехала, а сейчас все это словно и не со мной было.
-Но ведь и непостоянным тебя назвать тоже нельзя. Людмилу свою оставить не сможешь, на кого бы ни запал.
-Людка - это другое, она мне родная, понимаешь. И ослепнет, если, и с ума сойдет – не брошу ее, не оставлю.
-Вот ее, оказывается, ты и любишь, - сказал, улыбаясь, Мурад. - Это и есть любовь. А говоришь, что не однолюб.
-Может быть, и люблю, хотя вряд ли – задумавшись над этим трудным для него вопросом ответил Виктор и в свою очередь спросил: – А что это ты сегодня какой-то странный?
-Не странный я, а счастливый, Виктор. Знаешь, я встретил сегодня свою первую любовь.
-Не понял, - удивленно переспросил Виктор: - Первая любовь в твои-то годы. Скажи лучше: встретил очередную любовь. На курорте все влюбляются, здесь все к этому располагает.
-Ты меня не понял. Я случайно встретил там, в кафе, свою Асю. Ну помнишь, девчонка, моя соседка из Махачкалы. Я тебе о ней много рассказывал.
-Да что ты! Вот это да! Только девочке твоей, конечно, уже не восемнадцать. А как ты узнал ее через двадцать лет?
-А она почти не изменилась. Вернее, совсем не изменилась...
-Ну да, не изменилась! Так не бывает. Сколько ей сейчас лет, ты знаешь?
-Знаю, сейчас ей тридцать восемь лет, если мне сорок четыре.
-А тогда... Сколько было тогда?
-Тогда она училась на втором курсе мединститута, и было ей всего восемнадцать.
-Бог ты мой! Ну и что?- спросил Виктор. - Ты подошел к ней?
-Нет, не подошел. Она уже давно считает меня мертвым. И об этом я тебе говорил, забыл, что ли?
-Да… Задача… - почесал затылок Виктор. - А ты все равно подойди, Мурад. Кто знает…
-Я знаю, - резко перебил друга Мурад. - У нее семья, сын-школьник. Я и сынишку Аси видел сегодня. Зачем все опять ломать, зачем тревожить ее? Я и так много горя и страданий доставил этой женщине.
-И что теперь делать собираешься? - спросил Виктор, сочувственно глядя на взволнованного друга.
- Сам не знаю, Витька, но тревожить Асю я не хочу.
Вечером Мурад, под каким-то предлогом отделившись от Виктора, пошел к «Целебному нарзану». Ноги сами понесли его в тот санаторий, где остановилась Ася с сыном и подругами. У минерального источника, мимо которого он шел туда, было многолюдно – народ собрался на вечерний водопой. По дороге всюду тянулись спонтанно организованные торговые ряды, в которых чего только ни продавалось – сувенирные кружки и шляпы, солнечные очки и разные амулеты, косметика и аптечные товары. А аккуратные бабульки в белоснежных косыночках дважды в день – по утрам и вечерам - выносили сюда же целебные травы, а еще соленые огурчики и орехи, мед и разные сладости.
В конце торгового ряда продавали цветы – на вид не очень презентабельные розы на коротких ножках. Мурад случайно остановил на них взгляд, а продававшая их старушка, воодушевленная его вниманием к невзрачным розам, попросила:
-Купи у меня цветочки, родимый ... Весь вечер стою, ничего не продала, - запричитала она. - И пенсию задерживают. Я недорого розочки продаю. Купи для своей барышни, касатик.
Цена на цветы была настолько смешной, что Мурад, пожалев старушку, скупил у нее содержимое обоих ведер. У нее руки затряслись от счастья. Пока старушка увязывала колючие от шипов ножки роз в большой целлофановый пакет, она желала ему счастья, любви и здоровья.
Мурад взял охапку этих нелепых цветов, думая, что же ему теперь с ними делать. И вдруг его натолкнуло на мысль. Остановившись у киоска дорогих сувениров из кисловодского фарфора, он спросил у молоденькой продавщицы:
-А где у вас в городе можно купить дорогие цветы - голландские розы, например?
Девушка вначале посмотрела на него, стоявшего с огромной охапкой роз, с удивлением, а потом объяснила, как пройти на цветочный рынок.
-Прямо, там, где электрички останавливаются на пригород. На спуске, если из электричек в город идти – там и рынок. Там хорошие цветы и найдете.
Мурад вышел из курортной зоны и, поймав такси, поехал на цветочный рынок. Там он купил самые роскошные цветы и в таком количестве, что вызвал интерес и оживление среди продавцов.
-А что, к нам кто-то из артистов приехал? – спросила одна из продавщиц.
-Ну да, а вы разве не знаете? - подшутил он над ней. - Сама Пугачева приехала и Леонтьев с ней вместе. Для них эти цветы и покупаю.
Оставив цветочниц в недоумении, он поспешил с огромным букетом красивых голландских роз в ожидавшее его такси и стал договариваться с таксистом, чтобы тот помог ему справиться с «цветочным» грузом.
-За бабки? – откровенно спросил молоденький таксист.
-За дедки, – засмеялся в ответ Мурад. - Дам я тебе деньги. Только вот что, занесешь со мной эти букеты в гостиницу, отдашь дежурной, хорошо? И ты свободен. Но вначале я договорюсь.
-Ладненько, сделаем, - обрадовался легкому « хлебу» водила. - Груз нетяжелый, но ответственный. Заплатите как за еще один рейс, идет?
-Идет! - ответил Мурад.
Они очень скоро были у «Целебного нарзана», договорились со сторожем на территории санатория, который вначале никак не разрешал им подъехать ближе.
- Вы понимаете, что нельзя на территорию заезжать. Я не хочу из- за вас лишаться работы, - артачился он, но, получив вознаграждение, тут же молча открыл маленький шлагбаум.
Дежурная, с которой Мурад познакомился накануне, встретила его радостной улыбкой.
- Ну вот, я опять решил вас побеспокоить, - сказал он ей. - Хочу вас попросить об одном одолжении. Сейчас вам два больших букета роз принесут. Розы в целлофане отдадите брюнетке с мальчиком. А второй букет роз – вам.
- Мне? – задохнулась от удивления пожилая женщина. - Мне-то за что, почему?
- Потому что вы очень хорошая женщина. Если не хотите, отдайте кому-нибудь.
В этот момент таксист внес два огромных букета. Дежурная ахнула:
- Господи, боже мой! Это же все каких денег стоит, - не удержавшись, сказала она. И тут же поспешила заверить Мурада.
- Я передам вашей черненькой этот букет. Они, правда, с подружкой своей и мальчонкой на танцы ушли, - тут за углом в соседнем санатории дискотека- тискотека, прости меня господи, иначе это не назовешь. А вернутся - передам обязательно, не беспокойтесь. И спасибочки вам.
- И вам спасибо, - сказал Мурад и вышел из здания.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/01/01/1287