(Автобус с иного времени)
Пусть лежит до поры до времени и если Лиди была на деле из будущего, то значит такие телефоны будут вскоре общим брендом, условно говоря. Когда Дорни вышел из института и пошел вдоль тротуара, через три здания с парадного входа вышла молодая девица в легком просторном платье и играя походкой, более похожей на веселого ребенка, пошла в свою сторону и у Дорни что-то екнуло в груди, когда он ее видел сбоку, а теперь видел только ее спину. И ему захотелось окрикнуть "Лиди!?". Но если она была Лиди только тогда, три года тому назад, на фронте? А теперь и тут у нее иное имя? А может она просто чем-то похожа со стороны на Лиди, мало ли встречается двойников? И он неосознанно пошел следом, но когда вышел на основной тротуар, тут прохожих было немало и он потерял ее из виду и как не искал, больше не увидел. Но Дорни очнулся от странных взглядов на него, ибо он вел себя как каков невротик, которых сейчас в народе побаивались, как прокаженных и он умерил свой пыл поиска и остепенился. Тем паче он уже давно не носил военный мундир, а только военного люди могли бы как-то понять в таком состоянии, но не гражданского. Дорни отчего-то подумал, что может она прибыла и в это время с какой-то новой миссией, но в которой встреча с ним уже исключена, и потому она намеренно заметив его, теперь скрылась из виду? У него все стоял порой перед глазами тот ее взгляд выражающий и мольбу и прощание, когда она спешила на свой автобус. Да и как потом оказалось никто кроме него, никаких автобусов не видел, словно это все померещилось ему одному. Да и тот автобус, с которого появилась Лиди, скорее был как утка, отданный на откуп, и как отчасти плата, за ее миссию. И те вещи очень даже помогли, особенное первое время после фронта, когда кругом была голь-моль. И банки консервные, что были заместо холодильника и одежда мужская и женская, которой сносу не было и ее дарили самым почетным фронтовикам. А ведь у Лиди тогда за пазухой было ее платье, и она скорее всего в автобусе переоделась, ибо вскоре на обочине дороги нашли брошенную военную куртку и штаны, а так же грубые ботинки, по вышивке на куртке определили с какого лагеря была данная форма и это был лагерь Дорни, а у них никто формы ни терял и это могла сделать только Лиди, переодевшись в автобусе, ей эта форма конечно и даром была не нужна в ее времени и она наверное и не имела права переносить туда вещи нашей эпохи? Однако, чтобы не думал Дорни, он уверовал себя в том, что телефон был специально сделан под его эпоху, так сказать идеальная копия телефона, чтобы у нас не возникло вопросов, но только что-то они намудрили с календарем и со временем, или видно "чуток" промахнулись в темпоральном перемещении и ее толком не инструктировали, что телефон должен заряжаться и все такое прочее. Потому он ей больше и не был нужен, и еще, всеми теми вещами им конечно помогли для фронта, но и запудрили мозги, отвлекли от истинной задачи которую исполняла Лиди. Ошибка в перемещении во времени оправдывала и то, что Лиди появилась в мирном городском наряде, ибо ее хотели туда переместить еще до начала фронта в городе. Но то, что должны напасть абреки она уже знала, потому и говорила о слухах что абы гуляли в ее городе. А не махнуть ли ему туда в этот Брагсхорт, откуда как она заявила, она и прибыла, но стоп... ведь говорили что от города осталось ровное место!? И кто его теперь будет восстанавливать? Вот наверное она и сослалась на тот город, про который знала, что он исчезнет с лица земли. И поди теперь чего проверь? Адрес мог быть и реальным, но это было когда-то, а ни теперь. Вот же хитрая шпионка, ошиблась со временем и не растерялась втерлась к ним в доверие, а на прощанье, как бы просила извинение, что была вынуждена их обмануть. Но почему именно за ней прислали автобус, а не легковую машину? Наверное установка телепортации во времени по габаритам могла вместиться только в автобус? А когда ее отправляли в наше время, автобус просто запулили с более крупной установки. Короче они сделали и автобус и ее наряд и телефон по образцам нашего времени, это все были искусные муляжи. Только материала одежды и консервов не смогли или не хотели сделать по нашему времени, наверное чтобы специально нас на это все отвлечь. Так и думал бы Дорни, если бы не переключил внимание на саму Лиди в памяти и на себя. К себе он был самокритичен, к чему его приучили предки с ранних лет критикуя и укоряя за какие детские шалости. С юности с девицами у него ни клеилось и он понял, что нужны хорошие деньги. Потом его не раз поколотили уличные хулиганы, с чего он и решил идти на службу в армию, ибо с критичностью к себе и своим способностям, он после побоев и вообще стал себя чувствовать рохлей, что его уже уничтожало как парня и личность. Но несмотря на достижения в армии, Дорни оставался скромным при девицах, не считая что уже достиг "крутизны" как муж, сомнения его продолжали одолевать, как и самокритика. Но обратной стороной скромности, у него стало появляться некое зло к девичьему племени, словно в отместку что они его сами не признают. Если и были типа простушек, что проявляли к нему какое внимание или симпатию, он это стал принимать за поблажку к себе, как типа проявляют жалость к калеке или неполноценному существу. Лиди же вроде держалась к нему прохладно и в стороне, но в тоже время как-будто неравнодушно, это давало какую-то слепую надежду. Ибо хоть как он постиг для себя образ девиц и свою оценку по их характеру проявления. Прохладные к нему и были в сути как "нормальные" девицы, а те кто выражал к нему какую уступчивость и мягкость – он уже считал отчасти "второсортными". Однако ж главная его задача, была доказать самому себе, что он нормальный полноценный парень. Потому он делал ударение не только на физическую закалку и выносливость, а и на состояние ума, на хорошую информированность и интересовался всем чем мог в инете. Но это было до войны. Война его сделала более грубым, но и же более расчетливым мужем, что помогало ему выжить на заданиях. Ему надо было не просто знать факты, а и как-то их объяснить для себя, что давало ему ту, недостающую уверенность, из-за самокритичности. То есть, он не был сторонником мистики или фантастики, ибо искал тому хоть какое логическое объяснение. Лиди же уже от начала показалась ему девой не из сего мира и не из-за каких-то парадоксальных фактов и непонятных вещей, а сам по себе, по выражению качества девицы. Она была и не из "нормальных" и не из "второсортных". Что-то он чувствовал в ней такое, что никогда еще не замечал в других девах. Притом глядя на нее и обращаясь к ней, он никогда мысленно ее не ассоциировал со странными вещами и прочими несуразицами что тянули на мистику и фантастику, он рядом с ней, об этом вообще не думал. Как-то Альберт ради шутки предположил что она вообще андроид и Дорни хотелось ему за это набить мордасты. И только теперь он подумал, что скорее всего Лиди олицетворяла какой-то образ его девы-мечты. Которой, конечно никогда в реальности не будет, но сама мечта влекла и притягивала его. Но тогда, на фронте, он словно отрицал это, словно шел против своей мечты, даже более полагая, что он вообще скорее сгинет бесследно на этой войне. А теперь это открытие словно лишило его покоя, словно та неведомая дева-мечта услышала его чаяния из будущего и пришла к нему навстречу. Но он не смог бы ее принять в реальности все одно, ибо такой место только в мечтаниях, но никак не наяву. Как скажем бог должен быть на небе, а спустись он с неба – никто его за бога никак признать не сможет. Так и Дорни всегда стремился держаться только своего места, где бы он ни был. Можно там придумать себе деву ангела живущую на небе и влюбиться в этот образ, но представить ее рядом и в живую – это убивало всю логику, а значит и саму основу Дорни, как мужа. Но если бы Лиди была хоть как похожа на деву его мечтаний, то это он бы сразу отметил при первой с ней встрече, а значит в ней было что-то внутри от той мечты-девы, а не внешне. Или просто он к ней как-то привык за время фронта и она уже ему теперь по памяти стала казаться своей, "родной", привычной. Но вскоре он вошел в колею своих привычных дел и забыл о том наваждении, что вызвала у него случайная прохожая, так со стороны похожая на Лиди. И может все бы и забылось, как через трое-четверо суток он зашел в одно заведение, где звучала живая музыка и звенели бокалы с довольно дешевым послевоенным пойлом для народа и тут заметил в зале ее. Он был уверен что это именно та девица, которую он потерял из виду на тротуаре, которая же так чем-то была похожа и на Лиди и он решился, -
– "Простите красотка, а ваше имя случайно не Лиди?";
Подошел Дорни с бокалом сидра и сделал самое добронравное лицо, девица посмотрела на него как-то прищурившись, типа не шутит ли он или это эдакий способ познакомиться и рассмеялась, -
– "Нет дорогой мой кавалер, меня зовут не Лиди. И если вы ищите способ знакомства, то я подумаю";