Деревенька

               

      В детстве нам мальчишкам нравилось ходить в соседнюю деревню. Размеренная спокойная её жизнь вселяла в нас к ней симпатию. Там нам хорошо дышалось, и мы чувствовали приветливость её жителей к нам. Нам приятно было бывать в её клубе и смотреть кино. Клуб был небольшой. Это была обычная крестьянская изба, которая могла вместить около двадцати – тридцати человек, расположившихся на низких скамейках. Местный киномеханик Семён, деловито неспеша крутил по частям кино. Это он делал с удовольствием и увлекательно действовал на нас. Мы с интересом смотрели за ним, как он вставляет новую катушку в киноаппарат для просмотра. Все завораживающе следили за этим властителем, за его волшебством в обращении с аппаратурой.
      В простоватом помещении стоял необъяснимый запах от разогретых человеческих тел. Запах тёплого зрительского дыхания.
     Уклад деревушки неспешный, ей некуда торопиться, ей по нраву укладистая воля. Её извилистые улочки исконопачены прудами и водоёмами: где сердятся бугорками, где спадают низинками. Здесь птичкам раздольно, воздух чистый и беззвучно, и никто их не тревожит.
     Народ забытой сторонушки молчаливый, уставший. Смотрит печальными глазами на вас и как будто грустит по какому-то большому несбыточному, великому. Он смотрит и гадает. Кто вы и зачем тут, и что от вас ждать?
       Летней порой деревенька богатая обширными огородами, обнесёнными тынками. Эти плетённые загороди, стоят на страже рождаемой зелёной молоди. Высовываясь из ограждений, безудержно тянутся к небесной воле подсолнухи. Упорный укроп здесь властвует, старается забивать всё своей пряностью. Но лук и чеснок с укропом соперничают, не дают ему выбиться вперёд. А на просторе на травянистых полянках душистая ягода клубника слюну выбивает, сладостью своей ворошит аппетит, убаюкивая сознание.
И всё это в тёплое время бурлит, торопится наперегон в состязании порадовать незадачливого. Зажмуренный обитатель спозаранку довольный торжествует, глядя на бодрую растительность. Он благодарен, и босыми ногами бережно проходя меж пышной поросли, втягивает в себя её жизнь, жизнь беззвучную и бесценную. Эта утверждающаяся явь дарит себя человеку, исцеляя его. Только затаившийся паучок наблюдает и слушает всю эту летнюю поэзию.
     Натруженный день цыганкой ворожит да лень напускает. И вся эта огородная симфония дурманит дневным засыпанием любопытный взгляд каждого. Здесь оказавшемуся хочется упасть и уснуть, заснуть глубоким сном.
      Царица картошка властно покоряет все огороды, разложившись вширь и длину. Её ботва изумрудом застилает простор, бушуя пышными кустами. А средь кустов картошки прячется тёмная ягода паслёна или как её ещё называют бзника. Пряный вкус этой ягоды молодит особым ощущением.
      В это время земля горячая зноем дышит и в глазах ясность размывается, всё затягивает марево. От жары становишься печёным. От зноя каждый увядает, томится и жаждет прохлады. Всякая живность прячется. Хозяйничает апатия, лень и обездвиженность. Всё тонет в тишине и замирает, всюду разморённость в ожидании ночной прохлады. Кругом тоска по дождику. Воздух застывший.
      А зимой притихшее селение отсыпается, укрывшись снегами. Сидит в натопленных избах и ворожит своё воображение мечтами. Зимние долгие ночи колдуют неутолимыми утехами. Покой усыпляет покорностью и сулит надежды на счастье. Краснощёкий люд светится улыбками и бойко снуёт по гостям. На солнце белый снег режет глаза, и богатый его хруст радует душу. Бежать да проведать соседей и гоститься в зимнюю пору – есть самое  заветное. Пробежаться, толкнуться и сшибиться в этом удовольствии – это желание каждого. Да и разразиться смехом, внутренней щекоткой – обязательное занятие. Укутанные снежной белизной избы урчат печами, покуривая дымком. Утро оживляется, оповещая дверным скрипом.
      Для детворы стужа особенно увлекательна. День начинается вдохновенно. Им радостно познавать всё: от восхода до заката и с интересом с любопытными глазами впитывать в себя жизнь. Всё хорошее и плохое встречается пытливо и проникает в каждую клеточку. Наигравшись, озябшая ребятня спешит домой, где на тёплой печи рассказывают друг другу сказки, всякие истории и небылицы. И ночь насторожённо укутывает их таинственностью, после чего сон становится особенно сладким.
      Выдохнувшийся долгой зимой народ кричит, зазывая весну. А та уже теснится в сенцах, чтоб внезапно разом, вдруг, да и заявиться. Да обнаружиться так, чтобы люд разбудить своей тёплой открытостью.