– Сэр, – зазвучал в динамике голос техника-радиолокаторщика третьего класса Эрла Майерса, – корабельное время 04.52. Станция поиска обнаружила кратковременный сигнал работающего радиолокатора русской подводной лодки. Сила сигнала три балла. Курсовой угол тридцать градусов правого борта.
– Определить элементы движения цели!
– Есть, сэр!
– Объект следует в северо-западном направлении, со скоростью шесть с половиной узлов. – Доложил получивший информацию от компьютера командир расчёта слежения.
– Я не могу понять тупость этих русских. Неужели они действительно верят, что если их радар будет работать лишь короткое время, то мы их не обнаружим?
Офицеры промолчали. Если не задают конкретных вопросов, то лучше своё мнение держать при себе. Командир корабля не терпит болтовни.
На продуваемом ветрами мостике не до красот ночного перехода. С мостка море кажется тёмным и бурным.
– Будьте внимательнее, парни! Не отвлекайтесь! - Руководил сигнальщиками вахтенный офицер энсин Тернер Эшби.
Луна разбивала гребни волн на бегущие ряды серебристо-белых барашков. Её время от времени закрывали медленно проплывавшие по небу тёмные низкие облака. Хорошая маскировка для перископа подводной лодки.
Ровный певучий гул турбин типа «Морзе», последнего достижения фирмы «Фаэр Бэнкс», обеспечивающих скорость в 22 узла, наполнял сердца несущих вахту на мостике чувством благополучия и спокойной уверенности. Лейтенант Ромоло Казинс пристально следил за работой электромеханической части.
На мостик поднялся старший помощник командира лейтенант-коммандер Фрэд Томчински.
Форрест ценил Фрэда, его опыт и надёжную поддержку. Старпом был деловит, точен и зорок, умел организовать взаимодействие и слаженную работу всех боевых постов, всегда добивался своего и действовал на экипаж как катализатор. Никто не подвергал сомнению его совет или мнение. Члены экипажа обращались к нему не иначе, как уважительно-любовно «мистер Том».
Со старшим помощником они обсудили характер поведения цели и возможности подводной атаки.
– Сэр, я предлагаю повысить боевую готовность корабля и ни в коем случае не использовать гидролокаторы и радиолокационные станции.
В чёткой последовательности боевые посты докладывали о готовности к бою. Голоса, которые слышал командир группы сигнальщиков Карнахан, были исполнены уверенности и желания выполнить свой долг. Через считанные минуты он докладывал сам:
– Командир, корабль к бою готов!
– Джон, курс девяносто два градуса! Турбины - вперёд самый полный!
Лейтенант Эндрюс повторил приказ. Старший писарь старшина Юджин Карнахан, бывший рабочий-сталевар из Спарроус-Пойнт передал его по телефону в пост энергетики и живучести, и старший механик, плавно повернув рукоятку, начал увеличивать обороты турбин.
На корабле прекрасное оборудование, и он, несмотря на близость русской лодки, приказал использовать радиолокационную станцию. Хотя это существенно снижало скрытность, и было нарушением инструкции ВМС.
Командующий оперативным соединением адмирал Бернард Клар ждал от своих боевых командиров не слепого следования указаниям штабистов, а смелых инициативных нестандартных действий:
«Учебники и инструкции, пишутся за столами. Имейте собачье чутьё, парни! Умейте мыслить самостоятельно и действовать в соответствии с данными ваших наблюдений! Командир корабля на месте событий более осведомлён, чем кто бы то ни было за столом за сотни миль от событий. Если вы, нарушив инструкцию, добьётесь успеха, на это посмотрят сквозь пальцы. Победителей не судят! Конечно, допускать ошибки, неизбежно для всех. Но если вы ошибётесь…».
Этот морской волк держал в поле зрения не только их служебную деятельность, но и поведение в казино, за игрой в бридж или в приватной беседе за стаканом виски с содовой. Старина Клар считал, что личное общение с подчинёнными способствует выработке того взаимопонимания и единства образа мышления, которые позволят ему быть уверенным в правильности их действий и принятых ими решений, даже в случае потери с ними связи. И это, в результате, позволит избежать потери управления.
Право принимать окончательное решение принадлежит командиру!
Турбины работали почти на полную мощность. Было отчётливо слышно бурление вспененной воды по носу корабля, шум кильватерной струи и всплески волн, мягко шлёпающих по бортам…
Увеличьте обороты, Казинс!
Есть, сэр! Хоффман, поддайте пару! – Подбадривал подчинённых лейтенант Ром Казинс.
– Тони, не спускай глаз со своего сектора! Протри окуляры! – Контролируя сигнальщиков, метался в сильном волнении по мостику вахтенный офицер лейтенант Эндрюс. – Гарри, не зевай! Тебя во время сменят!
Чуть щербатая луна, освещая серебристым светом всё водное пространство, обеспечивая сигнальщикам прекрасную видимость. Это была незабываемая картина.
Казалось, что корабль совершает мирный круиз при лунном свете, а не выполняет боевую задачу.
– Метрист! Режим работы РЛС – «Круговой обзор». Дискретость – пять минут. Обследовать горизонт на всех шкалах! – Командовал лейтенант Боша.
– Есть, сэр! – Бодро отвечал «крошка» Майерс.
Штурман энсин Дайгерт и боцман Дэн Эллзи продолжали прокладывать на карте курс корабля.
Форрест жадно вдыхая прохладный ночной воздух, разминал плечи и руки, разгоняя ирландскую кровь, стараясь изгнать из сознания любые сомнения.
У него чудесная жена Линда Робертсон. Они поженились в её родном городе Портсмуте, в штате Виргиния. Проходили годы. Он набирался опыта службы на кораблях, выходя в походы из портов Нью-Лондон, Аннаполис, Ки-Вест. Их сын родился в Гонолулу, на идиллических Гавайских островах. Теперь Джозефу семь лет.
Попавшие на лицо брызги заставили его поднять голову. Лунный свет скользил по бегущим в сторону корабля волнам. Усилием воли он прогнал внезапно нахлынувшие воспоминания и заставил сёбя не любоваться красотой ночного моря, а сосредоточить внимание на управлении кораблём.
– Мистер Эндрюс! – отдал он приказ, –- тщательно вести наблюдение!
– Есть, сэр!
– Ром, я знаю, ваше машинное отделение работает как часы и все стараются изо всех сил. Но я буду вам очень признателен, пойдите ещё раз на боевые посты, подбодрите людей, попросите их сделать всё возможное для увеличения скорости. Нам помогут даже несколько лишних оборотов.
– Есть, командир!
Через непродолжительное время Ром возвратился на мостик и доложил:
– Командир, на вахте Чарли Веллз. Никто не сможет сделать больше.
Форрест сделал знак «о, кей».
– Передай парням в машинном отделении моё большое спасибо.
Буквально за несколько минут команда Рома с помощью какого-то колдовства, волшебства, проклятий сумела увеличить скорость корабля до 33 узлов!
– Боша, наблюдаете работу русской РЛС?
– Нет, сэр!
Руки сжимали леера. Костяшки пальцев как два ряда обойм патронов.
Верно ли решение на увеличение скорости? – Терзали сомнения. – На таком ходу корабль лишён возможности использовать гидроакустическое вооружение. Он оглох и не слышит шумов винтов коварного подводного противника!
* * *
– Товарищ командир! По пеленгу 283 градуса шум винтов цели номер один! Предполагаю, боевой корабль!
– Есть, акустик! КБР , рассчитать элементы движения!
– Товарищ командир! Скорость цели 33 узла! Штурман.
– Товарищ командир! Скорость цели 33 узла! БИП.
– Товарищ командир! Скорость цели номер один по оборотам винтов 33 узла! Акустик.
– Товарищ командир! Осреднённая скорость… - Начал было Юрий Иванович, но замолчал.
Слышал. – Загрустил командир. Ибо на такой скорости торпеда не в состоянии догнать корабль. «Липа» должна быть липовой, а не дубовой!
Кто же примет твой отчёт? Уж, наверняка, береговые посты ведут «супостата» с удвоенным, если не утроенным вниманием. Все параметры его движения наносятся на карту на Главном боевом информационном посту флота. Когда-то ещё англосакс за-бредёт в наши воды? А найти неточности в отчёте, да потом позлорадствовать, потирая ладошку о ладошку… Кто же упустит момент?
Американец в наших водах! Эх, всадить бы ему торпеду в борт. Пусть даже не настоящую! Пусть даже не учебную. Пусть даже не торпеду, а просто тонюсенькую шуршащую потрёпанную калечку со схемой торпедной атаки вручить где-нибудь. Они-то точно знают о нашем здесь пребывании. Вот и сопоставят факты.