Навеки твой Джованни

Елена Павличенко
Кюре стоял на ступеньках церкви и почтительно прощался с прихожанами, расходившимися после воскресной службы. На крыльцо вышла семейная пара, которая недавно переехала в этот небольшой городок на юге Италии. Семейство только начало выражать признание за чудесную проповедь, как их внимание отвлекла небольшая сцена. Кюре обернулся, чтобы посмотреть, что вызвало у них такой живой интерес. Он увидел, как подъехала большая дорогая машина, и из неё ловко выскочил красивый молодой человек. Он быстро открыл дверь и бережно взял на руки очень старую женщину, дряхлую и сухонькую. Шофер услужливо подкатил инвалидную коляску, но старушка что-то сказала молодому человеку, и он поставил её на ноги. Она медленно пошла сама, неуверенно переставляя слабые дрожащие ноги и тяжело опираясь на руку юноши.
— Как трогательно он о ней заботится, — сказала новая прихожанка. — Это её внук?
— Нет, муж, — спокойно сказал кюре, продолжая смотреть на эту странную пару.
— Как муж? — растерялась прихожанка. — Ведь ей же… а ему…
— Да, ей девяносто лет, а ему тридцать. Они поженились десять лет назад, когда ей было соответственно восемьдесят, а ему двадцать. Вот так. Я предвосхищу ваш вопрос: она очень богата, он был беден. Я, признаюсь, тоже сначала думал, что у него недобрые намерения и даже переживал за её жизнь. Но я ошибался. Он действительно любит её. Они счастливы, Пия и Джованни.
Прихожанка покачала головой и что-то неразборчиво пробормотала. А Пия и Джованни медленно дошли до церкви и поздоровались с кюре. Джованни тихо сказал пастору, что они не смогли приехать на службу, поскольку Пия себя неважно чувствовала с утра. Но сейчас ей лучше, и они решили всё-таки съездить в церковь. Кюре почтительно пригласил их внутрь.
Вернувшись домой из церкви, Джованни сразу передал Пию на руки медсестре, а сам прошел в сад с бокалом вина. Он долго сидел на скамейке, медленно потягивая любимое бордо. У Пии с утра был тяжелый приступ, и ему даже показалось, что на этот раз она не выкарабкается. У него забрезжила надежда, но, увы, здоровье у старухи поистине железное. Он скорее сам сдохнет, чем дождется её кончины. Разве он мог предполагать десять лет назад, когда женился на старой развалине, что она протянет столько лет? Нет, нет, у него и в мыслях не было прикончить старушку. Он добрый католик и никогда не совершил бы такого тяжкого греха. Он надеялся, что она тихо угаснет в его любящих объятиях, ведь у неё тогда было слабое здоровье. Он был беден и понимал, что у него нет ни единственного шанса выбраться из нищеты. А Джованни так любил юных девушек, красивые машины, дорогие костюмы. Как-то на досуге он рассудил трезво, что никогда не сможет заработать тех денег, которые ему нужны. Да и не любил он работать, а от родителей ничего не дождешься.
Вот тогда он и приметил Пию Челенти, которая обладала несчетным количеством миллионов, вилл, машин и множеством разного добра. Он придумал верный ход: жениться на ней и дождаться её смерти. Конечно, он потеряет год-два своей жизни, но зато потом наверстает. Он несколько раз бывал в её поместье, подрабатывая помощником садовника, и видел, что она его тоже заметила и отнеслась весьма благосклонно. Потом она начала поощрять его приходы и, наконец, стала откровенно приглашать в гости. Спустя несколько месяцев она сама сделала ему это предложение, и он, не раздумывая ни секунды, согласился. Безмерно счастливый от такого головокружительного поворота судьбы, он с упоением клялся ей в своих чувствах и, дрожа от волнения, с жаром повторял: "Помни, я навеки твой!"
Через месяц состоялось их бракосочетание в местной церкви. Хотя это событие вызвало глубочайшее потрясение у всех жителей городка и строгое осуждение родителей Джованни, ему было наплевать. Он получил бесценный подарок от жизни — входной билет в богатую жизнь. Он был бесконечно счастлив и благодарен Пие за то, что она вытащила его из кошмара нищенской жизни. Поэтому, когда кюре в церкви спросил, согласен ли он взять в жены сеньору Пию Челенти, он почти выкрикнул: «Да!». А потом снова тихо прошептал ей, веря самому себе: «Я твой навеки!»
Поначалу Джованни испытывал к ней искреннюю нежность и благодарность, ведь она решила все его проблемы и обеспечила безбедную жизнь. Он с удовольствием заботился о ней, тем более, что это не требовало особенных усилий. Он гулял с ней по бесконечным дорожкам ухоженного парка по утрам, завтракал в саду или гостиной, наслаждаясь неведомым для него ранее вкусом. Потом она уходила отдыхать, а он был предоставлен самому себе. После обеда они ездили кататься на машине или выезжали на море, где тоже много гуляли по берегу. Пия была умной и интересной собеседницей. Правда, её речь уже не была так легка и свободна, как много лет назад, но Джованни быстро привык к её своеобразному произношению, и это ему нисколько не мешало. Он получал удовольствие от этих неторопливых бесед, ведь его собственное образование было весьма скромным и ограниченным. Она открывала перед ним целый мир, яркий и непривычный. Джованни с удовольствием погружался в поток ее рассказов о живописи, поэзии, литературе, истории. После этих прогулок она очень сильно уставала и, вернувшись домой, сразу отправлялась к себе, и уже до утра Джованни её не видел.

Но через год после свадьбы, когда у него закончился период пьянящего восторга от свалившегося богатства, он начал смотреть на жизнь иначе. Ощущение постоянного блаженства от машин, ресторанов, курортов, вилл стало тускнеть. Да и их беседы уже приелись ему и стали казаться скучными и утомительными. Одновременно с этим стала уменьшаться искренняя благодарность к самой Пие. Он стал смотреть трезвыми глазами на свои перспективы, и они были безрадостные. Её здоровье оказалось отменным, и казалось, что это неожиданное замужество на исходе жизни вдохнуло в неё энергию и бодрость. Он понял, что старуха может протянуть еще много лет. В один момент он даже задумался о том, чтобы плюнуть на всё это. Ведь он красавец, молодой и сильный мужчина, а ему даже интрижку на стороне нельзя завести, за ним неустанно наблюдает множество глаз.
Но хитрая старуха как будто поняла его намерение. Как-то вечером она вызвала его к себе в кабинет и сообщила, что составила новое завещание. Джованни замер, это был какой-то неожиданный для него ход и он не знал, что ожидать. Пия объяснила, что согласно новому завещанию, он получает совсем незначительную сумму. Когда она её озвучила, Джованни не сдержал возгласа разочарования, этого ему могло хватить всего на полгода достаточно скромной жизни. Пия незаметно улыбнулась и продолжила свою речь. Да, она понимает, что это небольшие деньги, и готова увеличить эту сумму. Через год она напишет новое завещание, по которому он получит значительно больше, и дополнительно — что-нибудь из недвижимости в подарок. Джованни с облегчением вздохнул, решив, что год он, без сомнения, продержится. Тем более, что ему было любопытно, какой из домов или какую квартиру она ему оставит. Ему очень хотелось, чтобы это был небольшой уютный домик в Позитано. Он очень любил этот городок, и получить собственный дом в этом раю было бы верхом блаженства. И он согласился с её условиями и снова терпеливо гулял с ней, водил в рестораны и на приемы, читал ей по вечерам.
Через год Пия снова вызвала его в кабинет и сообщила содержание нового завещания. Он был одновременно и счастлив, и разочарован. Сумма денег уже порадовала, но домик в Позитано, увы, он не получил. Пия заметила это разочарование и сказала, что еще через год завещание снова будет переписано, и тогда он точно получит всё, что хочет. Она намекнула ему, что знает его мечты и готова их осуществить. Джованни снова размечтался о том, что через год мучений он получит свой вожделенный домик. Он действительно его получил через год и даже радостно подумал, что на этом можно закрыть эту нелепую и неприятную страницу его жизни. Но Пия была умнейшей женщиной, которая всегда добивалась в жизни всего, чего хотела. Она была искусным манипулятором и знала, за какие ниточки нужно дергать марионетку. Поэтому она подбросила ему новую затравку: она пообещала ему оставить любимую из его машин, Феррари. От этого он отказаться не мог и снова отложил своё решение уйти.
Потом началась странная игра, которая его постепенно затянула безвозвратно. Он давно уже мог развестись, он был обеспечен. Притом, что Пия в одном из завещаний указала, что он может получить все эти сокровища, даже не дожидаясь её смерти. Он имел право получить своё наследство даже в случае развода с ней. Но он уже не мог уйти, теперь ему было мало того, что она ему давала. Он был убежден, что за все свои мучения он заслужил получить абсолютно всё, чем она обладала. А это были уже серьезные суммы и огромные владения. Затем оказалось, что она очень удачно вложила деньги, и её состояние начало расти на глазах. Он считал, что это его, именно его состояние так стремительно увеличивается.
Так прошло десять лет. В городке все привыкли к этой странной паре и, поверив в то, что у Джованни были искренние чувства, даже начали его уважать. А в нём постепенно зрела ненависть к проклятой старухе, которая так яростно цеплялась за свою никчемную жизнь. Не раз к нему приходили недобрые мысли, но он гнал их прочь. Он добрый католик, он никогда не возьмет греха на душу. Никогда! Да и потом, нельзя быть таким подлым по отношению к человеку, который вытащил тебя из нищеты. Даже если ты его ненавидишь, ты должен быть благодарным. Лучше подождать, пока она сама отправится в мир иной. Но, Господи, услышь мои молитвы, что же ты никак не заберешь эту ведьму! Его уже тошнило от одного ее вида. Сморщенная кожа в пигментных пятнах, как печеное яблоко; сквозь тоненький нежный пушок на голове просвечивается розовая кожа; скрюченные пальцы, больше похожие на когти... Отвратительное зрелище! Он брезговал даже находиться рядом с ней, а ведь ему приходилось целовать её в щеку по утрам и на ночь. Мерзкая старуха как назло лезла к нему и пыталась сама поцеловать своими слюнявыми мягкими губами. Ему приходилось мчаться к себе и долго чистить зубы, пытаясь избавиться от омерзительного ощущения. Он беспрестанно, как молитву повторял себе, что надо быть благодарным, надо помнить добро и просто ждать! Он с отчаянием пытался предугадать, сколько же продлится эта пытка, но ответа не было. Надо было запасаться терпением и ждать, просто ждать.

Не в силах больше быть в неизвестности, он затеял серьёзное медицинское обследование, в надежде, что ему назовут точный срок окончания его тюремного заключения. Но, к его полному потрясению, врач, радостно улыбаясь, сообщил ему «восхитительную новость». Благодаря его нежной заботе сеньора Пия Челенти проживет еще лет десять, и это самый скромный прогноз. При хорошем уходе она легко задержится на этом свете ещё лет на двадцать. Сияя всем своим жирненьким личиком, он торжественно поздравил Джованни с этим. «Бог мой, — растерянно думал ошеломлённый Джованни. — Мне же будет пятьдесят лет, когда я освобожусь! Я же потрачу на неё всю свою жизнь. Надо кончать с этим!» Он твёрдо решил на следующий день поговорить с ней и попроситься на свободу.
Но подлая старуха знала, как его зацепить. На следующий день, когда он за завтраком открыл рот, чтобы объявить о своём намерении уйти, она прошамкала, что готова через год отдать ему свою яхту. Он так и остался сидеть с открытым ртом. Это было нечестно! О яхте он не смел даже мечтать. 70-метровая красавица была его слабостью, ведь именно она дарила ему чувство свободы и могущества. И он безвольно остался, ненавидя проклятую старуху всей душой. Ему надо было продержаться всего год. Он стиснул зубы и сказал себе, что потерпит только этот год, и больше ни одного дня!

Когда его срок подходил к концу, в один из дней он случайно забрёл на её территорию. Это была та часть дома, где находились её спальня и кабинет. Вдруг он услышал тихие рыдания, которые были слышны в библиотеке. Даже не рыдание, а жалобное поскуливание щенка. Он заглянул сквозь приоткрытую дверь и увидел Пию, которая плакала, скрючившись в кресле. От неожиданности он замер, и какое-то время смотрел на неё. Вдруг Джованни почувствовал жалость к старухе. От её сгорбленной маленькой фигурки исходило такое горе, что её хотелось погладить, прижать и утешить. Ему искренне стало ее жалко, поэтому он, молча, подошел к ней и стал ласково гладить по остреньким крохотным плечикам. Она сначала вздрогнула от прикосновения, а потом, поняв, кто это, заплакала ещё сильнее. Хватая его за руки, она сквозь рыдания истерично бормотала:
— Я больше не могу так! Прекрати мои мучения, Джованни, ты же добрый! Я не могу отпустить тебя, я знаю, что мучаю тебя, но я не могу остановиться. Мне больно видеть ненависть в твоих глазах, но я ничего не могу сделать. Останови это, ты же можешь придумать, как это сделать. Я уже достаточно пожила на этом свете, я бы хотела уйти, зная, что ты относишься ко мне по-доброму. Так будет лучше. Сделай это, милый Джованни. Я ненавижу своё сморщенное тело, мерзкие пятна на руках, раздутые суставы, и я вижу твое отвращение. Это же невыносимо... помоги мне...
Джованни просто ответил:
— Я не могу. Я добрый католик, и просто никогда не смогу этого сделать. Отпусти меня, и я уйду. С любовью и благодарностью в сердце, как ты хочешь. Но я больше не могу… я тоже больше не могу так жить! Я очень тебе благодарен, и я даже любил тебя долгое время, просто, по-человечески, искренне любил, но у меня больше нет сил. Прости меня и отпусти, ради бога, отпусти.
— Конечно мой, мальчик, — затихая и всхлипывая, устало проговорила Пия. — Я ведь все понимаю, ты мне подарил напоследок несколько чудесных лет, я тоже тебе очень благодарна. Мне надо просто найти в себе силы и прекратить это. Ступай, мой милый! Всё будет хорошо, и я справлюсь сама.

Через два дня адвокат Пии приехал на виллу и попросил Джованни о встрече. Он объявил следующее: согласно новому завещанию сеньоры Пии Челенти, которое она подписала вчера, все предыдущие завещания теряют юридическую силу. Согласно новой воле госпожи Челенти, её супруг Джованни Челенти получает наследство только в случае естественной смерти супруги. В случае развода с госпожой Челенти до наступления этого момента он не получает ничего. Больше завещаний не будет, это окончательное изъявление ее воли...