То ли сказка, то ли нет
«Внимание! В связи с тем, что наши граждане, последнее время, часто видят сны о богатстве, комитет контроля за нетрудовыми доходами вводит новые правила обогащения. Если вам приснился клад, где бы он не находился – под землей, в сундуке, в стене, или в тайном сейфе уклониста от налогов, вы обязаны обратится в ближайшее отделение министерства вещих снов. Там вас внимательно выслушают и предоставят опытного толкователя снов с полномочиями следователя. Если ваша информация подтвердится, то после конфискации клада вы можете рассчитывать на нашу благодарность и награду.
Предупреждаем! Любая самостоятельная охота за сокровищами с привлечением подпольных толкователей будет расценена как браконьерство. Помните! Все сокровища в недрах, а также сундуках и тайных сейфах принадлежат государству. Граждане будьте сознательны: ведь увеличивая богатство страны, вы становитесь богаче сами. Анонимность всех разбогатевших во сне гарантируем».
Официальное обращение ко всем, кто только что проснулся.
- У всех мужья как мужья, а у меня сапер-неудачник, - возмущалась жена Катерина с самого утра.
Муж Петров согласно кивал головой. В прошлом он действительно служил сапером на далеких минных полях своей молодости.
- У всех мужья кладоискатели, а у меня тараканий-экзорцист, - Катерина продолжила бросать в мужа обидные слова.
Петров не стал возражать и в этот раз. Сейчас он работал в бытовом отделе супермаркета при церкви «Очищение», где занимался продажей освященного дихлофоса.
- Все видят во сне богатство, а ты черт знает что! – покрасневшая жена стала похожа на динамит.
- Я вижу во сне тебя, дорогая, - попытался разрядить обстановку муж.
- Лучше бы тебе приснилось что-нибудь более стоящее, - разрядить Катерину не удалось. – Жених моей подруги Риты, например, увидел во сне кувшин с серебром под могилой неподкупного судьи. Теперь Ритка гордится новой шубой на каждом шагу. А супруг Алевтины Георгиевны увидел в секретном гараже директора зоопарка, спрятанный от налогов ягуар в триста лошадиных сил. На полученную награду он тоже смог купить жене небольшую машину. Даже твоего коллегу по супермаркету посетил недавно вещий сон. Ему приснилось как продавец церковных тренажеров «Здоровый дух» получает взятку от поставщика «тренажеров послушания» за бракованный товар. Теперь сбылась его мечта, и он смог перейти из отдела духовного питания в отдел благопристойных купальников.
- Они все опытные в таких делах – им виднее, - пожал плечами Петров.
- Я так устала завидовать, а ты даже не стараешься, – вздохнула Катерина.
– Я стараюсь, – впервые не согласился бывший сапер.
- Значит, старайся лучше, - Катерина посмотрела на мужа сверху вниз и подвела черту. – Предупреждаю: или ты разбудишь в себе кладоискателя, или я покроюсь перьями развода и упорхну к маме с половиной имущества.
Муж Петров старался изо всех сил. Он спал везде: дома, в гостях, и на работе. Он пробовал засыпать стоя, сидя, и даже вниз головой. Он пил за ужином водку «Грезы богача» и читал вслух на ночь «Остров сокровищ». Он молился богу Морфею и клал под подушку заговоренный на удачу амулет. Но, как бы Петров не старался, богатство во сне не приходило. Вместо сокровищ ему снилась всякая ерунда. То дихлофос величиной с огнетушитель, то одинокий уличный фонарь, умеющий ругаться матом, то луна в клетчатой кепке с сигарой в зубах. Но чаще всего ему снилось цветочное поле до самого горизонта и главный бухгалтер супермаркета Мина Егоровна. Она всегда пряталась голая в высоких цветах, а бывший сапер, хоть и шел по следу ее разбросанной одежды, никогда желанную Мину не находил.
Да, в ночных грезах Петрова ничего не менялось. Зато просыпаясь, он стал замечать множество зловещих перемен. Сон на рабочем месте нервировал святое начальство – оно грозилось Петрова выгнать без отпущения грехов, а отсутствие вещего сна к деньгам – Катерину. Она уже примерила платье перелетной жены, покрылась оперением развода, правда пока не везде, а только на руках и заострила нос хищным клювом, необходимым при разделе имущества.
Наконец, в ночь на двадцать первое октября, около трех часов ночи, молитвы были услышаны и, спящего Петрова накрыло ярким видением. Продавцу бытовой химии приснился клад. Большой, богатый, с бриллиантовым блеском и золотыми россыпями. Сокровища лежали в коричневом потертом чемодане с медной ручкой и ждали своего нового хозяина. Сам чемодан прятался под широкой доской, на которой стояла толстая бочка, заполненная доверху написанными от руки мемуарами. Сверху чужие воспоминания придавила подборка журналов для уволенных чиновников с названием «Потерянный рай». Вся эта удивительная конструкция, покрытая одеялом паутины, занимала дальний угол мрачного подвала. Дом, где находился подвал, оставался пока неизвестным.
- Я знала, что ты способен на многое, - радовалась утром жена Катерина. – Это тебе не жалкая взятка и не потрепанный ягуар.
Сбросив в один миг оперение перелетной жены, она порхала по кухне на хрупких крыльях близкого счастья и готовила завтрак: яйца разбивала бережно, укладывала их нежно на сковородку, старалась сегодня, назло мужу, не пересолить. Довольный собой обладатель богатого сна сидел тут же и разглядывал свое размытое отражение в лезвии кухонного ножа.
- Министерству свой сон не неси, - сказала Катерина, подавая яичницу на стол. – Отберут. Оберут. Обогатятся за наш счет.
Петров устало не сопротивлялся – сонная гонка за богатством изрядно вымотала его и пробудила в бывшем сапере взрывоопасный аппетит.
- Обойдутся, - успел он произнести всего одно слово, перед тем как набросился на яичные желтки.
Пока муж получал давно забытое удовольствие от завтрака, жена суетилась вокруг и нашептывала голосом ласкового заговорщика:
- Есть у меня один знакомый толкователь-следопыт. Не официальный. Раньше он служил синоптиком-экономистом в министерстве хороших прогнозов, но, к сожалению, в коллективе пророков так и не прижился. Когда требовалось предсказывать безоблачное будущее, он напускал в свои прогнозы грозовые тучи. После увольнения, он разочаровался в политической погоде и ушел в подполье. Теперь служит Морфею и толкует сны кладоискателям за десять процентов. Ты доедай не спеша, а я договорюсь, тем временем, о твоем приходе.
Спустя три часа Петров сидел на неудобной табуретке в маленьком домашнем кабинете и, дожидаясь появления толкователя снов, рассматривал плакаты на стене. На одном из них ответственный работник комитета вещих снов строго спрашивал: «А ты сдал свой сон государству?». На другом – сидящий на кровати, человек в семейных трусах показывал кому-то на самом верху неприличный жест.
Вскоре в кабинете появился подпольный слуга Морфея в домашнем халате и заявил Петрову прямо с порога:
- Вы плохой гражданин. Вы не хотите делиться с государством своими снами.
- Не хочу, - подтвердил свои намерения кладоискатель.
- Тогда вы пришли по адресу. Рассказывайте, - толкователь снов уселся в кресло напротив и приготовился идти по следу приснившихся сокровищ.
Петров начал рассказывать. Про Катерину, про мучения, про свои сны. Рассказал про хамский фонарь, про луну, что дымит облаками, упомянул вскользь неуловимую Мину Егоровну. Наконец он добрался до таинственного подвала и попытался описать его как можно подробней:
- Мрачный, темный, таинственный. В углу стопка журналов. Под журналами бочка на широкой доске. А под доской…
- Коричневый чемодан с медной ручкой, - внезапно перебил рассказчика подпольный следопыт.
Петров даже икнул от удивления. Табуреткой скрипнул нервно, широко раскрыл глаза.
- Откуда вы знаете? - прошептал он.
- Забудьте, - в ответ махнул рукой слуга Морфея. – Вы не первый кому сниться этот клад. Но достать его пока никому не удалось.
- Он так далеко запрятан? – Петров начал беспокоится.
- Да нет, тут рядом – почти по соседству, - сказал толкователь. – Но просто Серафим давно сошел с ума. И с ним могут возникнуть серьезные проблемы.
- Кого вы имеете в виду? – беспокойство Петрова нарастало.
- Хранителя клада - Серафима Афанасьевича Прожорливого.
- Нашего бывшего мэра?
- Его самого. После того как на последних выборах за него не проголосовал ни один человек, он окончательно спятил. Считает себя жертвой политического проклятия от высших сил – думает, что он наказан за хороший аппетит. Из дома не выходит, никогда не спит, чем питается неизвестно. Обвиняет всех горожан в предательстве, злой, как людоед на овощной диете. Поэтому забудьте, не стоит в этот дом ходить. Уж поверьте моему опыту - гиблое место.
Петров тотчас представил себе ветхое строение - он проходил как то рядом полгода назад. С покосившейся башней былого успеха и негостеприимными решетками, закрывшими любые проходы. С флюгером, изображающим чертика в шлеме танкиста и змеями трещин на каждой стене. Идти туда совсем не хотелось. Но затем он представил, сидящую на чертовом флюгере Катерину в черных перьях развода и после недолгих раздумий, все-таки решился.
- К гиблым местам мне не привыкать. Когда-то я служил сапером, - сказал Петров и тяжело вздохнул.
- А чем вы занимаетесь теперь? – поинтересовался толкователь.
- Помогаю сгонять паразитов с насиженных мест.
- Ну, если паразиты ваша специальность, - толкователь неудачно попытался улыбнуться, – тогда сходите, попробуйте. Может вам повезет. Только, пожалуйста, будьте осторожны. Из шести человек, что я посылал туда до вас, ни один обратно так и не вернулся.
За последние полгода дом мэра Серафима пришел в полную негодность. Некогда гордое строение в стиле хвастливо-эротической архитектуры, что так любят влиятельные чиновники, представляло жалкое зрелище. Змеи трещин сыграли разрушительные свадьбы, расплодились выводком и захватили все поверхности. Некогда злые решетки подобрели от ржавчины, рассыпались, освободили проходы. С флюгера-танкиста слетел шлем, и теперь он демонстрировал всем свои кривые рожки. А главная гордость дома – высокая башня - стоять твердо уже не могла. Она наклонилась сильно вправо и приготовилась рухнуть прямо на конюшню без лошадей и обезвоженный фонтан.
Обойдя строение кругом, Петров остановился у заднего входа. Постоял там пару минут, попытался унять волнение. Затем поднял небольшой камень и проверил дом на прочность метким броском. В ответ дом заурчал, заскрипел по-стариковски и, подмигнув посетителю выбитым окном, проглотил его незапертой дверью.
Внутри бывший сапер повел себя как профессионал. Осторожно замер на месте, постоял, прислушался. Вокруг не звука. Тогда он сделал несколько шагов и снова притормозил. Тишина не исчезла – она прибавляла решительности и располагала к дальнейшему движению. «Может Серафиму удалось, в конце концов, заснуть?»: подумал с надеждой Петров и принялся нащупывать дорогу к намеченной цели. Прошел ради этого на цыпочках через заваленную хламом гостиную, пересек холл, где стрелки застывших часов говорили – «прошлого уже не вернуть», забрел случайно в библиотеку. Там испугался коллекции ножей на книжных полках и, вернувшись обратно в холл, повернул в столовую. В столовой кладоискатель попал под пристальное внимание правительственного сервиза. Разбросанные по всей комнате чашки с портретами влиятельных людей на фарфоровых боках, наблюдали за непрошенным посетителем немытыми лицами. Тут же, на постаменте-подставке, расположился глава сервиза – самовар. Украшенный почерневшим от времени ликом самого влиятельного человека в стране, самовар от скуки коллекционировал на себе пыль: он мечтал снова кипеть, бурлить и выпускать пар. Проскочив впопыхах столовую, Петров пробрался в кухню. Именно тут, в окружении огромных кастрюль, в которых по слухам варили особо навязчивых просителей, кладоискатель обнаружил заветную дверь в подвал. Осталось спуститься вниз, забрать сокровища и уйти незамеченным.
- Что тебе нужно? – вдруг раздалось за спиной.
Петров от неожиданности икнул второй раз за вечер. Затем повернувшись, он икнул еще трижды. Перед кладоискателем стоял хранитель клада во всей красе бывшего чиновника. Одетый в черное пальто с мертвым бобром на воротнике, обутый в казенные сапоги с шипованными каблуками, Прожорливый выглядел решительным и голодным. Его крючкообразная бледная челюсть лежала на петле шарфа, а усы над губой шевелились в предвкушении обеда. В одной руке Серафим держал топор, в другой – коричневый чемодан с медной ручкой.
- Вы верите в очищение? – спросил заикаясь Петров. Он попытался взять себя в руки, но так и не смог оторвать свой взгляд от знакомого чемодана.
- Теперь верю, - довольно ответил бывший мэр.
- Тогда позвольте предложить свои услуги, - продавец дихлофосов придумывал легенду прямо на ходу. – Церковь «Очищение» проводит благотворительно-рекламные рейды по зачистке домов. За небольшое вознаграждение я могу освободить ваш дом от любых паразитов и нечисти. Все полученные средства за работу пойдут в фонд помощи оступившимся миссионерам.
- А политические проклятия ты снимать умеешь? – неожиданно поинтересовался Серафим.
- На это нужны особые полномочия и хорошие связи. Зато я прекрасно могу чистить подвалы.
- Это пожалуйста. Вот только чистить тут уже нечего. В доме кроме меня паразитов больше нет, - пожал плечами бывший мэр. – Вот я сейчас уйду, и никого не останется. Впрочем, можешь распоряжаться тут как хочешь. Отсутствовать я намерен долго.
- А далеко вы собрались? – упавшим голосом поинтересовался Петров.
-Далеко. Мне сделали предложение, от которого невозможно отказаться, - подмигнул Прожорливый. – Мне дали шанс вернуться.
- Куда вернуться, в мэры?
- Бери выше, - загадочно ответил Серафим и снова подмигнул.
- И что для этого от вас потребуется? – подозрительно спросил кладоискатель.
- Да сущие пустяки. Сначала мне нужно будет прорубить тропинку в лесу заблуждений, затем выпить целое озеро раскаяния, и напоследок принести дары на президентскую гору.
- Дорогие дары? – слова Петрову давались с трудом.
- Уж в этом не сомневайся, - хранитель клада кивнул на чемодан и направился к выходу. Он шел не спеша, важно, путая в пути высокомерие с чувством собственного достоинства. Мертвый бобер на его плечах качал в такт движению беззубой головой, а шипованные каблуки давили с жестким хрустом осколки упавшей давным-давно люстры. Не дойдя до двери, Серафим задержался у разбитого зеркала. Заглянул в него тревожно, нахмурил брови и сказал собственному отражению:
- Надеюсь озеро раскаяния будет не слишком большим.
Ровно в полночь Петров покинул «гиблое место» и вышел из старого дома на улицу. Слабая надежда на чемодан-близнец под бочкой не оправдалась. Осмотрев внимательно подвал, охотник за сокровищами обнаружил лишь обглоданные останки шести предшественников кладоискателей. На свежем воздухе Петров немного расслабился и посмотрел по сторонам. Светила чистая луна без кепки и вредных привычек. Молчаливо вежливый фонарь на перекрестке тоже не отставал и посылал луне ответные сигналы электрическим сердцем. На тротуарах кружили опавшие листья в ветреном танце, а над головой летела стая перелетных жен. Ее участницы кричали по дороге громко, ругались, теряли в полете бигуди. Они улетали к своим мамам далеко-далеко, и вернуться не обещали. Начинался сезон разводов.
- Ну, в добрый путь, - сказал бывший сапер сам себе и отправился домой заниматься любимым делом. А именно, искать на цветочном поле голую Мину Егоровну. Петров чувствовал, что сегодня ночью он обязательно ее найдет.