«..Валентина Михайловна! Ваш муж снова пишет Вам обещанное письмо. Сегодня, т.е., 5 февраля, говорят, что осталось 70 дней до приказа. Какого? Ну, конечно же, долгожданного, об увольнении из рядов СА. А он Вам опять письмо сочиняет. Вы, наверное, не рады, что он так часто в наряды заступает и «шпарит» Вам через день? Не всегда у него письма получаются приятные Вам, нежные, ласковые, т.е. «белые», иначе говоря, но он всегда их пишет вам для того, чтобы тоску рассеять, уменьшить её, чтобы жизнь вашу с ним сделать самой хорошей для вас обоих, и идти по ней душа в душу. А всё-таки он думает и уверен, что вы очень ждёте его вестей, так же как и он, и не имеете в них «сытости», потому что письма любимого в разлуке очень много значат.Всегда хочет он написать такое письмо, чтобы принесло оно вам радость, чтобы не было похоже на предыдущее, чтобы, читая его, вы знали, что он Вас, многоуважаемая Валентина Михайловна, очень любит. Смотришь на него иногда, а он так загрустит о вас, что кроме вас для него больше ничего не существует. Много он уже передумал и перемечтал для того, чтобы вернувшись, продолжать жизнь по-настоящему. Пишите ему. Пишите.Не могу налюбоваться на фото! Очень нравишься ты мне. Ну, очень! Любименькая моя! Валюшечка! Ещё «напор», и враг бежит. Завтра четверть до года. Ура! Как это было далеко! Через месяц – одна шестая, а ещё через один – одна двенадцатая. Переживём. Обязательно выдержим! Встреча за нами! Целую тебя на фото! Забудь всё плохое».
Валенька! Алёша! В добрый час! Сегодня отличный весенний день. С утра было хорошее настроении, и ещё большой, хотя пока сомнительный плюс ко всему - это то, что один из видных и достопочтенных начальников части сказал, что нас уволят с 15 мая по 1 июня. Душа пела на все голоса. Дай, судьба, удачи, чтоб было так! Пусть я уеду последним 30 мая, это и то будет отлично, что можно пожелать в настоящее время. Время отъезда занимает всех и всё у всех, кто уезжает. Это понятно. Будем надеяться на этот срок.
Хоть сейчас у нас не до чепухи и дум, но сознание очень настроено на воспоминания. Прошлая весна, которой я оказался здесь, наше расставание и т.д. Вспоминаю школьный экзамен весной. Помнишь, как готовились на речке? Помнишь, как играли свадьбу? Помнишь? Помнишь? А когда-нибудь, Валенька, родненькая, будем читать и вспоминать эту весну 72-го года. Не забудется. Нет. Таких, как эта, вёсен, у нас ещё не было. Это не весна для нас, а весенница, после чёрной черноты разлуки. Скучаю ли? Да! Каждое засыпание – дума о тебе, о сыне. Как хочется свидеться хотя бы во сне, но судьба и этого мне не дарит. Нет, я счастлив, я очень счастлив, что у меня ты, Алёшка мой, жизнь моя.
Знаю, что вы очень обрадуетесь этому сроку, поэтому сегодня сразу же сообщаю его вам. И не думай, рябушка-плаксушка, что я начал «заливать» перед встречей. Я очень и наяву скучаю по тебе и с нетерпением жду момента, когда ты будешь рядом, когда я обниму тебя. Если б ты знала, как хочется быть рядом с вами, с родными, с родными местами! Только на чужбине оценишь достойно родимое место, только в разлуке познаешь любовь. Много пережили, но часть вернём. Я надеюсь, Валюнька, что вернём и вместе окупим. Забудем обиды, забудем всё плохое. Я знаю, ты сердишься, может, но растопи этот камень, прости мне зло.
Спасибо тебе за стихи. Пишите чаще, чтобы «убыстрить» время, приблизить встречу. Сладко целую, нежно глажу фото, как самую родную и ненаглядную Валечку.
Толя. Вчера было 11 месяцев..»
«Валентинушка! Жёнушка долгожданная! Сынок! Вот выдаётся время, и я стараюсь использовать его так, чтобы вам принести хоть маленькую радость в этом тяжёлом для нас году. Год, который отнял много сил, нервнонапряжённый, мучительный в душах, подходит к своему концу. Много, конечно, он представил нам неприятностей, но, хоть и были мы врозь, душой были вместе. Письма радостные, горькие, добрые и злые, всегда были желанными вестниками, иногда - долгожданными птицами. Поддерживая друг друга, направляя и поправляя, советуя и желая, выражая любовь и сомневаясь, мы всегда хотели одного – построить нашу жизнь на прочном фундаменте любви, взаимоуважения и взаимопонимания, правдивости и верности. Этот год, вернее 11 месяцев, были большим испытанием для чувств друг к другу в разлуке, в трудностях, когда один, когда другой не может тебе ничем помочь. Мы долго будем вспоминать этот год, обсуждать, выискивать общую оценку поступкам, которые составляли нашу жизнь. В одном можно быть уверенным – это в том, что испытание выдержано. Выдержано в своей основе или, иначе говоря, в целом, если не считать мелочи, но и это уже великое дело, так как не у многих хватает сил и мужества на такое. Задачи, поставленные на год, выполняются. У тебя в институте, школе, хозяйстве, в воспитании сына. У меня в службе. Основа на будущее – военрук. Ты не пойми меня, что к встрече я начинаю «заливать». Нет. Это письмо можешь мне всегда прочесть, если это тебе будет нужно. Думаю, что ты их хранишь, наши письма? Не так ли? Да, этот почтовый роман, очень жаль, будет «однобоким», так как я твоих писем сохранить не смогу. А как здорово будет, сесть и прочитать лет в 40 о том, что думал и делал в 24. Жизнь течёт, и в памяти стирается то, что было, а забывать это иногда не нужно. Думается, что храня события этого года в моих письмах, ты тем самым хранишь свою любовь ко мне. Свою женскую верность супруги. Я приветствую твоё благородство, твою чистоту отношений, твою дружескую поддержку, твоё мужество и честь…
Поделись подробнее, каким ты меня хочешь видеть. Каким, во всём? Вопрос большой и трудный, но постарайся ответить. Опиши, чего не хочешь, а что хотела бы видеть во мне. Я не хочу, чтобы ты мне сказала, что я какой-то не такой приехал. Чтобы тебе не первой начинать, я выскажу своё пожелание. Хочу видеть тебя такой, какой ты была в школе: молодой, красивой, то есть, такой, естественной, первозданной; одетой по своему вкусу; не скрывающей ничего; спокойно воспринимающей, ласковой, нежной, подвижной, жизнерадостной, темпераментной… желающей… чувствующей… Таково моё желание. Может, что и не так, но мне хочется встретиться так, чтобы это была встреча влюблённых.
Валюша! Может, опять эти мои «хотения» тебе не понравятся, а? Если у тебя есть пожелания, пиши. Как я хочу тебя обнять! Как! Но вздыхать не надо. Будем просто ждать. Крепко целую твоё любимое фото. Толя».
«Валечка! ..Вот и приказа дождался. Ты бы видела, что здесь сегодня творится. Радио, газеты – везде его ищут. Радость огромная! Как-никак все хотят на гражданку, к родным, к близким. Время для меня сейчас как будто замерло. Хоть и занят по горло, но думы о близких не дают никакого покою. Сдаю проверки. Постараюсь приехать отличником СА… Написал мне командир характеристику, говорит, что хорошая, но я сам её не видел.
Валенька, я знаю, что ты на меня в обиде за то моё письмо. Но, пожалуйста, давай его забудем. Очень не хочется ворошить этот семейный хлам, так как от него будет большой въедливый запах на всю жизнь. Я очень не хочу этого. Что бы там ни было, но я люблю тебя, и ты мне настолько дорога, что не могу представить иной жизни. Мы уже крепко связаны и не стоит рубить этот узел, надрывать его пустяками, дабы не разорвать совсем. Трудно сказать, где и с кем счастье в жизни, а коль уж нашли друг друга, надо устраивать жизнь так, чтобы она не рвалась, а, наоборот, срасталась в единое, живое, вечное, пока вечно наше существование. Любовь, уважение, правда, нежность и ласка – только это должно быть в нашей жизни, и прочь, прочь вся дрянь. Мы и только мы, никто более не вправе вмешиваться в нашу жизнь. И если кто-то из нас ошибётся, пусть расплачивается по собственной совести.
Дорогая, милая и любимая Валя! Сколько радости и счастья я вижу во встрече с тобой, до которой не так далеко, но ещё не так и близко. Но придёт, придёт она к нам. Так давай же сделаем её такой, какой она нам обошлась за этот год, дорого и бесконечно напряжённо. Разве ради плохой встречи мы всё перенесли? Нет и нет. Мы познали настоящую цену друг друга и готовы не терять друг друга на всю жизнь. С уверенностью и честно говорю тебе, что я тебе доверяю и уверен в твоей настоящей женской любви ко мне. Спасибо. Солдатское моё спасибо за верность, любовь и правду"
Май 1972г.
«Валенька! Валюша! Алёша! Пишу письмо, которое, чтобы написать, пришлось ждать целый год. Пишу письмо с радостной вестью, что, может быть, читать его нам придётся уже всем вместе. И не потому, что оно будет идти дольше, а потому, что я, может быть, уеду раньше и сумею его догнать. Уже точно известно, что еду во второй партии. Конечно, всё ещё может измениться, так как здесь никак нельзя быть уверенным, что ты будешь делать даже через час, тем более, когда время ещё измеряется сутками. Пишу утром в четыре часа, хочу поведать мысли, которые забудутся, но которые нужно будет выполнить…
О чём я сейчас думаю? Что меня беспокоит? Ну, конечно же, время отъезда. Названные даты не намного различны - 12-е или 15-е. Радуюсь, что если сумею выехать в эти числа, то мой приезд будет для тебя сюрпризом и сюрпризом очень радостным. Кстати говоря, я всегда очень любил делать тебе что-то радостное, неожиданное. И было бы очень хорошо, если бы удалось на тот раз. Конечно же, хоть я сейчас и далеко от вас, но мысли мои с вами, и я уже ощущаю вашу близость. Думы, думы.. Главный мой вопрос сейчас – когда? Он будет стоять, пока я не сяду в автобус. Готовлюсь. Постирался. Перешил кое-что у брюк. Нужно ещё раз всё почистить и прогладить, а также пришить заслуженные лычки. Собственно, одеяние меня не очень как-то волнует. Мне бы хоть в чём, только скорее...
Безусловно, если смотреть широко и отбросить часть трудностей, нужно признать, что год не прошёл совсем даром и цели, которые ставили перед уходом в армию, достигнуты. Хотя это создавало немалые трудности. Но без них ничего нельзя достигнуть. Я не писал тебе о том, что уже несколько раз мне предлагали остаться здесь. Не писал потому, что был уверен – ты со мной согласна. Для меня военная карьера не по душе. Не потому, что она трудная и беспокойная, а потому, что я не настроен к ней. Тут нужно, насколько я правильно понимаю, какой-то особый склад характера, чего в себе я не нахожу. Для тебя бы тоже такая жизнь не стала приятной, хотя бы потому, что тебе пришлось бы не работать, а мучить себя бездельем. Вопрос дальнейшей службы, таким образом, я всегда отрезал словом «нет»…
..Ну, и последнее. Кратко о твоём письме. Да, через два дня – год, как мы не вместе. А всего знаем друг друга шесть лет. Уже немало. Ты спрашиваешь, правильно ли мы поступили в 17-18 лет? Твёрдо отвечаю – да! Правильно. Наша первоначальная дружба, вылившаяся потом в любовь, была сразу же серьёзной. Есть в истории нашей жизни и те мелкие огрехи молодости, но на то она и молодость, а не солидная зрелость. Кое-что нужно было тогда сделать не так, если подходить с мерками настоящего, но эти наши поступки нельзя назвать ошибочными, так как вместе с тем, они несли нам ещё и прогресс во взаимоотношениях…
..Валечка! Дорогая Валенька! Я счастлив, что моя жизнь связана с тобой, что она идёт, в основе, на обоюдном согласии и, если бы можно было повторить те 17-18 лет, я бы их начал с тобой. Если ты не против. Не всегда в жизни нашей было всё гладко, но год от года мы её налаживаем, подтягиваем к нашему общему идеалу. Да, Валюш, здесь я многое познал. Мы многое ещё будем вспоминать из нашей истории, дабы зная её, не допустить опрометчивости в будущем. Пусть, читая это письмо вместе, мы будем улыбаться, чуть-чуть стесняясь. Пусть. Настоящая любовь она застенчива. Я целую тебя мысленно сейчас с надеждой, что, читая письмо вместе, я поцелую тебя наяву в знак благодарности за твоё верное ожидание и готов преклониться перед тобой. Поцелуемся ещё раз. Всего один из тысячи. Но какой он для нас!»