Местный

Местный
Началось все с того что моя конторка, в которой я работал, обанкротилась. Помещение было изъято за долги, а непроданный товар, коробки с продукцией, мебель и техника были конфискованы.
И тот случай, который буквальным образом вынул меня из петли и изменил мою жизнь, а именно, звонок в дверь моей съёмной квартирки, да что там квартирки, коморки, за доли секунды остановивший мою руку, которая уже собралась накинуть петлю на шею, оказался лишь причиной лёгкого ушиба лодыжки, от неудачного падения со стула.
– Что у вас там происходит? – послышалось за дверью.
 – Ничего, ничего, всё в порядке, просто неудачная попытка закрутить лампочку – произнёс я, поглаживая ноющую лодыжку. Проделав несколько изнуряющих шагов, я всё-таки доковылял до двери и повернул ручку.
За дверью оказалась женщина средних лет. Она протянула мне небольшой конверт и показав на место в листке, где нужно было  расписаться.
– Как снег на голову – подумал я, вчитываясь в содержимое конверта.
И мне ничего не оставалось, как сесть в поезд, благо в конверте была небольшая сумма денег, и направиться исполнить последнее пожелание моего отца, которого я не видел около пяти лет.
В купе было пусто и холодно. В такой холодный февральский день вряд ли кто-либо отважится на столь далёкое путешествие. Лишь два раза за поездку, которая заняла у меня два дня, в него заглянула проводница, первый раз предлагая мне постельное бельё, второй раз какой-то провиант.
Первую половину пути я увлекся чтением одного романа и совершенно не заметил, как с наступлением сумерек дикая и пустынная местность за окном поезда начала казаться еще более безлюдной и угрюмой, чем была днем. Приглушенный свет луны придавал опустевшим полям и куполообразным холмам некоторую необычность, даже загадочность, и привносил в окружающий ландшафт некий элемент пронизывающей, настороженной враждебности.
Подъезжая к городку, Константин вновь испытал на себе магическую силу этих мест, которые покинул много лет назад.
– Но теперь никого из моих родственников нет в живых. Ни отца, ни матери. Мать умерла давно, когда я еще был ребёнком. Всё моё воспитание было возложено на моего отца.
Поезд прибыл на положенную станцию и молодой человек с чемоданом в руке сошел на пироне. Провинциальный городок весь утопал в снегу. Я свернул с главной улицы и зашагал вдоль берега реки, пока не увидел большой дом. Теперь это была уже моя частная собственность.
На первый взгляд, дом совершенно не изменился, лишь только поля и угодья, окружавшие его, с каждым годом все больше превращались в бесплодные пространства. Опоясывавшая жилую часть дома веранда заметно просела. Внутри было темно, несмотря на то, что солнце ещё не зашло за горизонт. Пройдя по скрипучему полу, благо я ещё помнил, где что расположено в доме, я направился на кухню.
На кухне я обнаружил кое-что еще: на кухонном столе лежало письмо, адресованное лично мне, о чем свидетельствовала начертанная на конверте надпись, исполненная рукой моего отца. Поставив вещи на пол, я тут же распечатал конверт.
Ничего особенного, просто завещание и опись имущества.
Константин сложил письмо и сунул его в конверт, решив поразмышлять над его содержанием позднее. Сейчас же ему надо было позаботиться о своем ночлеге. Через некоторое время он нашёл керосиновую лампу и направился прямо в спальню отца. Ему скорей необходимо было почувствовать себя полноправным хозяином дома.
Большая двуспальная кровать была укрыта пожелтевшим от времени покрывалом и двумя подушками. Поставив лампу на тумбочку и убрав покрывало, я прилег на постель.
Чемодан я поставил рядом с кроватью, распахнув при этом одно из окон, прикрытое в нижней своей половине шторой. Комната тут же наполнилась холодным воздухом.
Дорога из Москвы оказалась довольно утомительной, а контраст между большим городом и уединением сельской местности угнетал и раздражал меня. Более того, я смутно чувствовал слабые, почти неосязаемые признаки какой-то тревоги. Если бы Костя так не нуждался в средствах к существованию, он вообще бы едва ли приехал сюда. И все же семейные узы существовали, как бы ни пытался он их отрицать.
Из окна спальни слышалось завывание ветра. Деревья словно давили своими ветками на дом, где-то заухал филин. Несколько минут он, странно очарованный показавшимся ему привлекательным голосом птицы, лежал. В мозгу вертелись тысячи мыслей, теснились мириады воспоминаний.
Внезапно он поймал себя на мысли, что непозволительно вот так просто лежать, какой бы расслабляющей ни казалась окружавшая его обстановка. Прежде чем покинуть эти места, ему предстояло сделать массу дел. И потому он поднялся с кровати, взял лампу и принялся обследовать внутреннее убранство дома.
Из спальни Костя направился в столовую, которая располагалась возле кухни и представляла собой комнату, обставленную жесткой, неудобной, также изготовленной вручную мебелью, а оттуда прошёл в небольшую гостиную, своей меблировкой и общим убранством скорее напоминавшую интерьер девятнадцатого века.
Снова зашёл в комнату отца. Постельное белье пребывало в полнейшем беспорядке, подушки валялись на полу, на громадном блюде остались засохшие остатки какой-то еды. В комнате стоял странный запах, который нахлынул на него с такой неожиданной силой, что его едва не стошнило от отвращения.
Выйдя из комнаты, он запер за собой дверь и вернулся в спальню на первом этаже. Про себя Костя подумал, что все же положил начало своему вступлению в права владения домом. После столь непродолжительного и поверхностного осмотра помещения он почувствовал себя еще более уставшим, а потому, даже, несмотря на относительно раннее время, решил лечь в постель, чтобы проснуться как можно раньше. 
     Завтра предстояло продумать этапы продажи имущества, кто его знает, может ещё какие-либо антикварные ценности хранит этот дом? Костя еще несколько минут постоял у окна, вслушиваясь в ночное завывание ветра, после чего вернулся в дом, запер за собой дверь и лег на кровать.
Раздевшись, он улегся в постель, однако еще почти целый час не мог заснуть. Он беспрестанно ворочался с боку на бок. В конце концов, к нему все же пришел долгожданный сон, хотя сам он это, естественно, не почувствовал.
Проснулся Костя с рассветом, но едва ли почувствовал себя хорошо отдохнувшим.
Тем не менее, голод все-таки дал о себе знать, благо немного денег из конверта у него ещё осталось. Необходимо было направиться на поиски провианта. К своей немалой досаде он обнаружил, что при свете дня центральная улица посёлка, как ни странно, отнюдь не казалась столь же приветливой и безмятежной. Войдя в магазин, Костя направился прямо к прилавку и попросил батон колбасы, кофе, яйца, молоко и яблоки.
Хозяйка даже не шелохнулась.
— Вы откуда к нам пожаловали?
— А что это будет платой за еду? — проговорил он. Лицо продавщицы окаменело.
Продавщица замолчала, не произнеся больше ни слова. Она принесла все, что заказал молодой человек, с угрюмым видом приняла деньги и с плохо скрываемой недоброжелательностью посмотрела его в спину, когда тот вышел из магазина.
Продолжая пребывать в состоянии крайнего недоумения, Костя прошёл в дом, разложил покупки, и приступил к выработке плана первоочередных действий. Первым делом следовало позаботиться о продаже дома и всего остального унаследованного им имущества, хотя Константин испытывал большое сомнение в том, что ему удастся отыскать человека, который согласился бы поселиться в такой дыре.
Наспех перекусив, Костя зажег камин. В очень слабых, подрагивающих отблесках огня Косте показалось, что оконный проем словно бы увеличился в размерах по сравнению с теми, что были прежде.
Тем не менее, он решил, что будет не грех лишний раз заглянуть в комнату отца. Пройдя на кухню, он  взял лампу и стал подниматься по лестнице. Затем повернул ключ в замке, настежь распахнул дверь и едва не, задохнулся от ударившей ему в нос волны густого запаха. Несколько мгновений Костя стоял, чуть покачиваясь в дверях комнаты. Запах словно покойника. Костя бросился назад, с силой захлопнул дверь в комнату, запер ее на ключ и чуть ли не кубарем скатился с лестницы со шквалом смутных догадок.
Спустившись вниз, он попытался взять себя в руки. В сущности, все, что он сейчас увидел, было всего лишь очередной деталью, новым фрагментом той продолжавшей накапливаться, но бессистемной информации, о которую он начал спотыкаться буквально с первого дня своего пребывания в старом доме отца. В самом деле, разве можно было допустить, что вся эта омерзительная вонь проникла снаружи исключительно в комнату, но по странной причине миновала кухню? Костя всегда считал, что обладает достаточно развитым рациональным мышлением.
Из состояния задумчивой растерянности его вывел резкий телефонный звонок мобильника. Он быстро ответил. До неё донесся голос какого-то мужчины, почти заглушаемый нестройным хором других вопрошающих голосов — словно все эти люди, подобно Косте разом решили сообщить ему какую-то новость. Несмотря на то, что было совершенно невозможно разобрать, кто что говорит и что спрашивает, один из голосов вскоре все же стал отчетливее остальных.
—А к чему, собственно, такая поспешность? Он ведь не сделал ничего плохого, ни в чем не провинился. Медленным шагом Костя вернулся в спальню — там все оставалось спокойным, если не считать завываний ветра.
Внезапно у него за спиной что-то ударило в окно. На пол посыпались осколки стекла, а вместе с ними упало и что-то тяжелое. Костя вскочил на ноги и резко обернулся.
— Ветка дерева. Ветер не на шутку разыгрался!
Вернувшись в свою комнату, он попытался заснуть. Сон, однако, не шел. Так он пролежал почти полчаса. Потом снова вернулся на кухню и зажег лампу.
Подойдя к двери спальни отца, снова прислушался и поначалу вообще ничего не услышал — но затем его ушей достиг какой-то шорох. В комнате определенно кто-то находился. Он слышал, как кто-то явственно дышит.
Постаравшись, отбросить, возникший было страх, Костя решительно вставил ключ, повернул его и, широко распахнув дверь, поднял лампу над головой. Перед ним было зеркало.
Потрясение и ужас сковали все его тело.
Прямо на него смотрело нечто.
— Костя – произнесло существо, поднялось, выпрямилось и бросилось на него.
Реакция парня была мгновенной, как будто бы он предвидел это, что может произойти нечто подобное. Он размахнулся и, что было силы, швырнул массивную керосиновую лампу прямо в устремившуюся на него тварь.
Пламя окутало существо, которое на долю секунды замерло на месте, но тут же принялось отчаянно пытаться сбросить с себя огонь. В тот же миг тембр его голоса резко изменился, превратившись из низкого, гортанного рычания в пронзительный, протяжный вой, напоминающий человеческий…
Константин очнулся в спальне отца и снова подошёл к зеркалу. Его сердце колотилось словно птица в клетке, вот-вот готовое выпрыгнуть из груди.
Потом я услышал хриплый мужской голос.
— Он здесь.  Гляди-ка, чуть всю нашу хибару не спалил!
Я открыл глаза и увидел мужчину в фуфайке и женщину в какой-то старой кофте.
— Ладно, не боись, — приобнял мужчина женщину, — Припрячем. Да и дело с концом. Документы-то нашла у него?
— Да не буду я по его карманам шарить. Боязно – ответила женщина присев на корточки.
— Не боись! Жмурик, он и есть жмурик – пробормотал мужик. Вытащив из моего кармана конверт с остатками денег.
— Что?! — ахнул я, но мужик с женщиной на меня даже не глянули.
Затем он сорвал с меня пальто.
— Жмурику оно ни к чему! – произнёс он.
Мои ноги начали становиться каменными. Сердце не переставало колотиться.
— Этого не может быть. Я вам всем докажу что я жив – прокричал я, но кажется только лишь самому себе.
Через некоторое время я подошёл к зеркалу.
Когда я увидел отражение, у меня заныл низ живота. Через некоторое время по ногам потекла струя мочи. За спиной послышались шаги, кажется, кто-то захлопнул дверь
Я предпринял попытку оторвать взгляд от отражения, но не смог.
– Не бойся это я Костя – снова послышался голос, который перетёк в прикосновение руки.
– Костя, ты скоро там?!
В ноздри снова ударил этот запах, вперемешку с запахом горелого дерева, бензина и мяса. Я начал пристально вглядывался в зеркало. Отражение, полностью обгоревший человек, остатки одежды смешались с кожей, превратившись в единую субстанцию, от нее все еще шел дым. Волосы на голове все обгорели, один глаз практически вытек.
– Что с тобой? – послышалось за моей спиной снова.
Я словно сумасшедший побежал вниз по лестнице. Темные мрачные стены становились словно преградой на моём пути. Ключ, который он держал все это время в своих руках, был единственным моим спасением. Я вставил его в замочную скважину, он не подошёл.
 – Ты дома, теперь ты снова дома, как в детстве – услышал он за своей спиной голос отца.
Он стоял за его спиной. Он ожидал его. Последние пять лет он прожил в полном одиночестве, и последним его желанием перед смертью было повидать напоследок сына.
Так и сейчас он ожидал его прихода.
Стукнула входная дверь в дом, значит, Костя вернулся – шаркая ногами старик направился к входной двери.
– Ну здравствуй сынок! – произнёс он, но так и не получил ответа.
Константин был усталый, он только что приехал и устало посмотрел в окно. Там  разыгралась метель…