Варенье из лепестков роз
Сегодня старуха встала раньше, чем обычно. Она обошла свою пятикомнатную квартиру. Заглянула в комнату дочери, которая была пуста. Потом заглянула к внучке в детскую. Маленькая девочка по имени Маша мирно посапывала, отвернувшись на бок таким образом, что лицо её было направлено в сторону звездного неба, которое представляло собой изображение на плакате.
– Чтобы спалось лучше – говорила её мать Эльвира, вешая плакат на стену.
Старуха ухмыльнулась, уловив своим взглядом посасывание большого пальца внучки и прикрыв дверь, направилась дальше в свою комнату.
Кис кис, так звали её, уселась перед большим столом на изящный стул с мягкой бархатной подушкой. Перед ней стояла шкатулка, шкатулка с её драгоценностями, которые она время от времени перебирала. Примеряла изящные броши, кажется девятнадцатого века, колье, которое подарил ей один французский граф, бывший давным давно её любовником и погибшим от сердечного приступа около десяти лет назад в своём поместье.
– М-да, есть что вспомнить – произнесла негромко она, перебирая остальное содержимое коробки.
А колье действительно было необычным, с россыпью брильянтов на цепочке и центральным голубым гигантом, украшающим грудь. И оно было действительно королевой шкатулки. Все остальные побрекушки, как она сама их называла, не шли не в какое сравнение с ним.
– Эльвира приедет сегодня, а это значит, что она снова сварит мне варенья из лепестков роз, то самое, которое я так люблю, мой секрет вечной жизни, благодаря которому я могу прожить довольно долго – пробормотала она и, убрав драгоценности, окончательно закрыла шкатулку.
Конечно её имя было не Кис Кис, но это прозвище прочно укоренилось за ней, прочно пустив свои корни в почву пересудов и сплетен. И если старухи во дворе говорили о Кис Кис, то сразу же было понятно о ком идёт речь. А прозвище это она получила давно, в пору её юности, когда она маленькая девочка покидала Николаевскую России на пароходе, идущем в Гамбург, среди её подруг уже проскальзывали словечки Кис Кис. И она почему-то очень гордилась этим. Бог его знает, но именно за это прозвище, хотя конечно и не только, её и полюбил молодой граф Лавентен, лётчик французской эскадрилии. И после трех дней, которые она провела в пастели с ним, он и подарил ей одно из фамильных ожерелий, взяв с неё расписку, и это было обыденно в их кругу, что Кис Кис никогда не продаст его и не сдаст в ломбард, как бы безнадёжно не шли у неё дела. И она прожила свою жизнь, нелёгкую жизнь в эмиграции. Несколько раз выходила замуж и произвела на свет дочь Эльвиру, но всё-таки её любовником был и оставался Лавентен. И когда фирма её мужа обанкротилась, и она вместе с дочерью после его смерти были вынуждены покинуть Францию и перебраться в Россию, её ожерелье было по-прежнему с ней. Так она снова оказалась в России. Помогли старые связи. Ведь именно с одним из членов Моссовета она и крутила свой очередной роман, в то время как её муженёк был в командировке. Конечно, за определённое вознаграждение ей досталось пятикомнатная квартира, в которой она живет и посей день.
– Эльвира приедет сегодня и приготовит мне моё варенье – добавила старуха и укутавшись во флисовый плед задремала в кресле.
***
Женщина прибрала волосы в элегантный пучок и прошла в кабинет её салона красоты. Он достался Эльвире не без помощи матери, и она прекрасно понимала это. Именно поэтому она и выполняла все её поручения.
– Это варенье из лепестков роз. Что за ерунда – вертелось у неё в голове, когда она подошла за стойку рецепции.
– У вас сегодня массаж? Я могу вам предложить несколько масел за небольшую плату. Всего три тысячи рублей и прекрасные масла будут у вас дома – говорила она.
– Нет спасибо – ответила клиентка, довольно неприятная особа с изящной красной шляпкой котелком.
– Чертова сквалыга – подумала Эльвира и улыбнулась.
– Хотя я бы купила вот то масло, которое вы используете. Но я знаю, что оно не продаётся – ответила красный котелок.
– Правильно думаешь – подумала Эльвира и предложила – Тогда пройдёмте в кабинет, Марк придёт через несколько минут.
Когда красный котелок скрылась за бархатным занавесом, Эльвира с сожалением вздохнула. С самого утра она чувствовала недомогание и боль, боль в груди. Огромным комок всё ходил то вверх, то вниз в её грудине и на время ей стало в сущности всё равно, что произойдёт дальше.
Когда раздался телефонный звонок, то сердце Эльвиры сжалось до размеров булавочной головки.
– Эля, это Кис Кис. Не забудь пожалуйста купить сахара, ведь тебя ждёт целое ведро лепестков, которые мне принёс молодой человек. Эти лепестки прямо из плантаций Виши и они ждут твоих рук милочка.
– Но я с дочерью хотела поехать на дачу. Ведь я так долго её не видела.
– Не может быть и речи. Твой муж заберет её, а ты останешься со мной, я сказала и так будет. Ну до скорого милочка – произнесла Кис Кис и повесила трубку.
Ей было ровным счётом наплевать на планы дочери, ведь ей необходима была подпитка, эликсир молодости так сказать. И она снова спокойно стала перебирать свои драгоценности.
Что же нельзя было сказать об Эльвире. Она так и продолжала стоять с поднесённой трубкой к уху.
– Что с тобой Эль? – произнес довольно красивый массажист Марк, войдя в помещение зала.
И эти слова отрезвляюще подействовали на неё.
– Я люблю тебя Марк – произнесла она, когда красный котелок уже давно покинул массажный салон, а уставший после секса мужчина страстно поцеловав свою любовницу в мясистые губы, подошёл к окну и закурил сигарету.
– Мне нужно домой Марк, так что ты за главного – произнесла Эльвира, облачаясь в своё бежевое летнее платье и натягивая чулки.
Она не требовала от него многого, просто время от времени ей необходима была частичка жалости, которую ей мог дать лишь он. И он прекрасно понимал ситуацию.
– Думаю, что и завтра не приеду. Дела – произнесла она, просовывая миниатюрные ступни в туфельки и держа в голове одно лишь поручение САХАР, женщина направилась к своему Рено.
По дороге не было ни одного супермаркета, лишь небольшой магазинчик, словно оазис в пустыне открылся её взору через лобовое стекло. Припарковав свой автомобиль, женщина направилась внутрь.
– Ну что за гадостная продавщица с бородавкой под носом – подумала Эльвира.
– Где у вас сахар?
–Там где крупы – произнесла кассирша, рассматривая свою бородавку в миниатюрном зеркале.
Когда Эльвира направилась по заданному направлению, то её уже не волновало, что боль в груди внезапно ушла, отпустила.
Перед её взором встал недавний разговор с матерью.
– Ты что думаешь, милочка, что я позволю тебе просто так уйти. Ну нет уж. Ты будешь жить со мной, ведь мне необходимо варенье, в нём моя жизненная сила.
– Не говори ерунды мама. Я скоро стану свободной и буду жить одна вместе с дочерью.
– А ты видишь это или забыла? – Кис Кис вертела перед носом дочери листок бумаги.
– Расписка, та самая расписка, при помощи которой ты и открыла свой бизнес и обязана мне до моей кончины милая.
– Ты очень жестока мама.
– Ничего не поделаешь, жизнь жестока.
Когда она дошла до стеллажа с крупами, то увидела пачки сахара мирно лежащие на нём.
– Жизнь жестока милая – внезапно завертелось у неё в голове вперемешку с давлением в груди.
– Мама, ма… - промямлила Эльвира, грозя пакетом с сахаром стоящей рядом старухе, выбирающей то же самое.
– Ты чего сдурела – произнесла та и лишь через несколько мгновений поняла, что произошло, когда женщина опустилась на пол, не закрывая глаз.
Приехала скорая и увезла тело несчастной женщины в морг. И у врачей всё происходящее вызвало явную загадку. Как такая довольно молодая женщина могла умереть от сердечного приступа?
***
Кис Кис неожиданно проснулась в кресле.
– Что-то Эля долго. Не случилось ли чего? – произнесла она и снова стала проверять содержимое шкатулки.
– Всё на месте – обрадовалась она.
Она не заметила, как вошёл зять, которого она сама подобрала своей дочери, и с прискорбием сообщил о её смерти от сердечного приступа.
– Мы поедем сегодня на дачу? – произнесла только что проснувшаяся Маша.
– Какая дача? О чём ты. Я сказала же, что нет. И это всё равно будет по моему. Лучше сходи в магазин за сахаром Машенька.