Степан Григорьевич Писахов (1879-1960) - один из самых выдающихся русских сказочников. Жил в небольшой комнатке в старом деревянном доме, а в фантазиях управлял ветрами, сушил про запас Северное сияние и умел летать на песне. Был мал ростом, но внушителен, как патриарх, и силой веселого слова легко изживал у людей усталь и прогонял обиды. Его герой Сеня Малина - родной брат лесковскому Левше и Даниле-мастеру Бажова.
«Не любо, не слушай»
Уже мальчиком неожиданно для всех он выдумывает и иногда по несколько часов кряду плетет сказки «для бабушек, для тетушек». Сочиняет про ближних и дальних. Если какая байка получается не безобидная, свое авторство скрывает. И как потом Малина, если нет слушателей, а потребность говорить большая, обращается к самовару или к печке. Работая в море у промысловиков, во вторую смену «жарит» на память стихи из Евгения Онегина и «Сказку о попе и работнике его Балде». Словно старатель на приисках, без устали намывает Степан из поморской речи драгоценные слова и изрядно украшает ими свой язык. В конце концов северной речью завораживает он не только простых людей, но и известных столичных знатоков родникового слова, поэтов и писателей. Они величают его «Северным Мюнхгаузеном». А свою первую сказку он так и называет: «Не любо, не слушай».
Нехорошо душе без знаний и опыта
Смолоду ездит Степан в столицы, посещает выставки и ходит в театры. За свое стремление к искусству получает от отца деру. Отец против, но он уезжает в Казань, потом в Петербург. Учителей - сказочников нет и там, и он учится рисунку в знаменитом училище барона Штиглица. Из-за любви к музеям и театру жутко экономит. Снимает угол где-то в темном коридоре доходной квартиры, потом ночует на кухне, уже с окном, и спит на ящике между плитой и раковиной. В конце месяца всегда «постничает». За критику порядков из училища его отчисляют, и он уплывает в Африку с четырьмя копейками в кармане. Рискуя жизнью, объезжает Ближний Восток, Египет, Грецию. Какое-то время учится в Париже. И преуспевает. Выставляет свои картины в Академии Св. Луки в Риме.
Форма - это тоже содержание
Не менее чем живописью, интересуется Степан Григорьевич искусством сцены. К собственному художественному образу и стилю идет путем многочисленных проб и ошибок, конфузов и мучительных разочарований. Так на благотворительных вечерах он гадает, нарядившись цыганкой, на новогодних елках, по мнению иных, носит «дурацкий костюм и шутит по-дурацки». Любит карты, раскладывает пасьянсы и гадает. Толкует сны. То и дело от сглаза приговаривает: «Не в оговор сказать!» Носит в кармане пузырек с валерьянкой. Все думают: «У старика сердце!» А он купается в Ледовитом океане и часами водит гостей по своему любимому городу Архангельску, пока те с ног не валятся. Речь его бормотная, слова запутываются в бороде. В рассказе он переносится от реальности к выдумкам. У него пышная шевелюра, густые брови-кисти и длинные свисающие усы. Ходит он в ветхом, истертом отцовском пальто, в широкополой шляпе и с посохом-палкой. Его узнают все, поэтому при «шествии по граду» он не знает очередей и затруднений.
Унылый дух сушит кости
Его любимая книга – «Дон Кихот», а панацея от печали - ирония над собой и над всем незадачливым. «Не надо тонуть в преходящих событиях, – говорит он. - Пусть бьют, пусть уродуют, а жизнь прекрасна! Просто надо фантазировать так, чтобы душу на веселую сторону повернуло». И хотя местное начальство его не любит, за глаза называет «белогвардейцем», работы задвигает, отказывается платить пенсию и даже пытается лишить авторства, сказки он пишет все веселее. И рассчитывается с «чиновниками без понимания» смехом. «Мне что? – говорит он. – Больше смеются – больше смешу… Они аж ножками дрыгают да икают, а губернатор булькает и пузыри пускает». Это была его пожизненная задача - такое завернуть, чтоб даже самого в котомки забрало.
Где родился, там и пригодился
Брат его богат, живет в США, в Париже у него полно родственников, но Писахов, путешествуя, неизменно возвращается домой. «Север, - говорит он, - своей красотой венчает шар земной». Свой старый дом, красавицу Северную Двину, Архангельск он обожает. Тут он насыщается поморской говорей и черпает сюжеты своих сказок. Каждое лето пишет живописные пейзажи в Арктике. Случается, принимает участие в спасении экспедиций Седова и Нобиле. И даже мама его, когда он бродит по губернии или бороздит океан, говорит: «дома Степа». Когда же он уезжает в Питер или за границу: «дома нет!» «Простая комната, тихие соседи, два самовара», – уговаривает Писахов друзей приехать к нему. Те едут и посылают знакомых. Для всех находится у него чаек с угощением и полезный совет. Гости считают его олицетворением Севера, называют «Ворота в Арктику» и распространяют о нем легенды. Он становится достопримечательностью и очень гордится этим: «Я - как Папа в Риме, приезжие сначала осматривают Архангельск, а потом меня».