Действующие лица:
Мигель – инспектор полиции по делам убийств, 55-60 лет;
Мерседес - его жена, 50 лет;
Голоса:
Висенте – шефа и друга Мигеля;
Розы – младшей сестры Мерседес;
Хосе – мужа Розы;
Тележурналистов;
Представителей прессы.
I.
Сцена представляет собой гостиную-столовую в квартире людей среднего достатка: мягкая мебель, телевизор, стол. Где-то у мягкой мебели – телефон.
Стол накрыт для завтрака. Выходит Мерседес, неся кофейник. Одета по-домашнему.
Мерседес (кричит). – Мигель!
Мигель ( из-за кулис). – Иду! (Выходит на сцену. Тоже одет по-домашнему. Садится за стол и включает ручным пультом телевизор. Слышна музыкальная заставка теленовостей.)
Мерседес (наливает в чашки кофе). – He делай громко, пожалуйста.
Мигель тотчас убирает звук. Завтракают.
Ну? Решил? Куда едем?
Мигель. – Пока точно не решил.
Мерседес. – Решай скорей. Время идёт.
Мигель. – Ничего. Отпуск только начался. Поеду сейчас на вокзал. Там будет яснее. И, наверное, сразу куплю билеты. Поедем куда-нибудь на север, лучше в горы. Не возражаешь? Где не очень жарко, а, главное, народу поменьше. И от работы хочу отдохнуть. Устал.
Мерседес. – Да уж! Висенте, друг называется! Не мог тебя пораньше отпустить. Загружает работой, как, я не знаю, кого.
Мигель. – Ну, теперь он, прежде всего, мой шеф, начальство. И я рад за него. А начальству, как известно, виднее. Не забывай этого. Да и вообще…
Мерседес. – Что?
Мигель. – Ты бы поменьше входила в мои дела.
Мерседес. – Можно подумать, что я – чужой тебе человек. В чьи же ещё дела мне «входить»?
Мигель. – И то правда. (Подходит к жене, обнимает и целует её.) Погоди! (Глядя в телевизор, включает звук.) О чём это?
Голос тележурналиста (ки). - … арестован молодой человек, 20 лет. В его квартире найдено несколько килограммов кокаина. Полиция пока отказывается делать какие-либо комментарии.
Мигель убирает звук.
Мерседес. – Господи! Такой молодой, 20 лет. Что делается!
Мигель. – Ты почту приносила?
Мерседес. – Нет ещё.
Мигель. – Пойду возьму. (Уходит.)
Мерседес выключает телевизор, собирает всё со стола на поднос и уносит. В это время звонит телефон. Мерседес появляется и берёт трубку.
Мерседес. – Да?
Голос Розы. – Ты видела сейчас новости по телевизору?
Мерседес. – И что?
Роза. – Это наш Даниэль. (Плачет.)
Мерседес. – Не понимаю. Роза! Ты о чём говоришь? Что с тобой?
Роза. – Мерсе, арестовали нашего Даниэля!
Мерсрдес. – Что-о?! За что?! Ах, да… Это он?! Мы не видели его лица.
Роза. – Мерсе, сестричка, скажи Мигелю, сделайте что-нибудь! Это же наш Дани, твой любимый племянник! Мерсе-дес!! (Рыдает.)
Мерсрдес. – Роза, Роза, подожди, успокойся!
Роза. – Мер-се-дес! (Рыдая, отключается.)
Мерседес. – Роза!! (Вешает трубку и опускается на диван.)
Входит Мигель с почтой. Видит застывшую Мерседес.
Мигель. – Мерсе, что с тобой? Что случилось?
Мерседес (всё ещё не придя в себя). – Этот парень… это наш Даниэль.
Мигель. – Какой парень? Ты о чём?
Мерседес. – Которого сегодня арестовали. С кокаином.
Мигель (опускаясь на диван рядом ). – Боже!
Пауза.
Мерседес. – Можно что-нибудь сделать?
Мигель отрицательно каяает головой.
Попробуй, пожалуйста, я прошу тебя, Мигель! (Плачет.)
Помедлив, Мигель набирает номер.
Голос Висенте. – Слушаю.
Мигель. – Висенте…
Висенте (радостно). – Мигель, дружище! Ты ещё никуда не уехал?
Мигель. – Висенте, арестован мой родственник, племянник Мерседес, Даниель, 20 лет, с кокаином.
Висенте (серьёзно). – Ах, вот оно что!
Мигель. – Я могу что-либо узнать?
Висенте. – Только то, что идёт следствие.
Мигель. – Висенте…
Висенте (останавливает его). – Мигель! И вот что… Приезжай ко мне. Сейчас же.
Мигель. – Да. Я понимаю. (Кладёт трубку.)
Мерседес. – Ну? Что?
Мигель. – Меня вызывает Висенте.
Мерседес. – А Дани осудят? На большой срок?
Мигель (с раздражением). – Я не знаю. И не могу знать. Мерсе, ты, моя жена, жена полицейского, ты, что, не знаешь, что я не могу иметь никакого отношения к следствию по делу моего родственника?! Да и вообще... (Забурчал.) Это не мой профиль… мои дела – убийства, а тут наркотики.
Мерседес. – Мигель, послушай, я всё это знаю. Но это Дани, мой дорогой Дани. Неужели ты не помнишь, сколько я с ним няньчилась? Ведь он мне как сын!
Мигель. – Мерсе, я тоже люблю его. Но вспомни, сколько я говорил твоему зятю, твоей сестре: «Ребята, надо больше заниматься сыном. Надо больше читать ему, надо ходить с ним в музеи, в театры, показывать памятники. Надо душу его развивать!» А что интересует твоего зятя, Хосе? А? Политика, только политика. Он спит и видит себя на каком-нибудь политическом посту. Желательно, повыше. А Роза? Что нужно ей? Тряпки, вечные наряды. И сплетни. От телевизора, во время всех этих программ, в которых кто с кем спит, кто с кем разводится, её магнитом не оттянешь! Дорогая моя, я люблю этого мальчишку, но подумай сама, к чему прекрасному, высокому его приучили? Какие ориентиры дали? Остаётся одно: любыми способами гнаться зя деньгами. Любыми! (Начинает ходить по комнате.) От них ведь теперь требуют знать только компьютер и английский язык. Именно английский! Другие языки как бы не важны, включая родной, на котором ты можешь изъясняться и писать с ошибками. А в английском от них не требуют знать Шекспира, Байрона, Шоу! Нет, шоу да, шоу их, нынешних, интересует. Шоу-бизнес! И компьютер. И деньги. Всё. Боже мой! Почти половина страны вообще не читает!
Мерсе, дорогая моя, с результатами этого воспитания я встречаюсь постоянно.
А теперь вот Дани… Кошмар!
Мерседес (тихо). – Что же делать?
Мигель. – Ждать. (Смотрит на часы.) А ну-ка, давай снова включим. Может быть, сейчас скажут ещё что-нибудь.
Включает телевизор.
Голос тележурналиста (ки). - … к тому, о чём уже сообщалось. Прессе стало известно, что в полиции работает родственник арестованного. Ничего другого пока сообщить не можем, но будем держать вас в курсе событий по этому делу.
Мигель выключает телевизор.
Мигель. – Всё. Теперь за меня возьмутся.
Мерседес. – Но при чём здесь ты?
Мигель. – Ты что, не понимаешь? А если я ему помогал? Я – полицейский, а речь идёт о наркотиках. Это – деньги, большие! А я – коррумпированный полицейский. Возможно такое? Вполне. И они теперь за меня возьмутся. (Сел в кресло, опустив голову.) Отдохнули.
Пауза.
Я должен ехать. Пойду переоденусь и поеду. (Уходит.)
Пауза. Мерседес сидит, опустив голову. Раздаётся голос Мигеля: «Я уехал.»
Через паузу Мерседес набирает номер.
Слабый голос Розы. – Да. Слушаю.
Мерседес. – Ну, как ты?
Роза (печально). – Как я …. сама понимаешь.
Мерседес. – Мы можем поговорить?
Роза (вздыхает). – Да, конечно.
Мерседес. – Как ты узнала об этом?
Роза. – Он сам нам позвонил сегодня рано утром и сказал.
Мерседес. – Позвонил? Откуда?
Роза. – Из своей квартиры.
Мерсрдес. – У него есть квартира? Он не живёт с вами?
Роза. – Нет . Мы снимаем ему квартиру.
Мерседес. – Давно? Я ничего не знала об этом.
Роза. – Три месяца. Понимаешь, где-то с полгода он пришёл домой с девушкой. Пришли вместе раз, другой… она осталась на ночь… Хосе это не понравилось. Я говорю: “Сын уже взрослый человек”. Хосе поартачился, потом всё же согласился, что лучше снимать ему небольшую квартиру.
Мерселес. – И что же? Ты ничего не знала о наркотиках?
Роза. – Мерсе, ты, видно, тоже плохо знаешь Дани. Как его отец. Он и раньше был скрытным мальчиком. А теперь… Он живёт отдельно, появляется редко, звонит раз-другой в неделю…
Мерседес. – И вы ничего не знали?
Роза. – Абсолютно ничего!
Мерседес. – И ничего-ничего не замечали? Ну, может быть, люди какие-то…
Роза. - Нет… ну, что ты…
Мерседес. – А Хосе? Как он? Что говорит?
Роза. – Что он может говорить? Конечно, это ужас. Беспокоится за свою карьеру.
Мерседес. – А за сына?
Роза. – Ой, Мерсе…
Мерседес. – Где он сейчас, Хосе?
Роза. – В горсовете, конечно. Мерсе, неужели ничего нельзя сделать? Ведь Мигель – полицейский, может…
Мерседес ( перебивает её ). – Роза! Ты соображаешь, что говоришь? Ты что, не понимаешь, что идёт следствие по делу его родственника? Его и так уже вызвал начальник. Так что отдыхать мы никуда не поедем!
Роза. – Да, да, прости… я понимаю… (Плачет и отключается).
Мерседес кладёт трубку. Встаёт и начинает ходить по гостиной. Потом останавливается, включает телевизор. Слышна какая-то развлекательная программа. Она выключает телевизор. Достаёт из телевизионного столика колоду карт, садится к столу и раскладывает карты. Тихо говорит: «Для него», вытаскивает из колоды три карты, затем: «Для дома», снова – три карты, «Что было» – три карты, «Что будет» - три карты, «Чем сердце успокоится» – одна карта. Оценивает расклад.
Мерседес (печально качает головой). – Господи! Помоги ему!
Нащупывает крест у себя на шее и, сняв его, начинает молиться:
- Господи! Молю тебя о жалости и милосердии к моей семье.
Боже! Отец наш! Услышь сына твоего Мигеля! Помоги ему в его работе!
Святая Дева! Услышь нас!
Пресвятая Богородица! Услышь нас!
Она заплакала. Опускается на колени и продолжает молиться и креститься, держа в руке крест, обращаясь к Небесам и повернувшись к залу:
- Господи! Боже наш! Одари нас твоим милосердием!
Молю тебя о твоём сыне Мигеле. Защити и помилуй меня и всю мою семью!
Тихо входит Мигель. Мерседес не замечает его. Видя молящуюся жену, Мигель так же тихо выходит. Мерседес заканчивает молитву:
- Слава тебе, Боже! Слава тебе, Отец наш! Слава!
Аминь.
Надевает крест, поднимается с колен и направляется на кухню. С другой стороны входит Мигель.
Мерседес (оборачиваясь). – Ну? Что?
Мигель (мрачно). – Ничего хорошего. Меня попросили пока никуда не уезжать.
II.
На сцене – та же гостиная-столовая. Мигель сидит у стола и читает газету. Супруги только что закончили завтракать. Входит Мерседес с подносом.
Мерседес (собирает со стола на поднос, поглядывая в телевизор). – Что это показывают? Есть что-нибудь новое?
Мигель. – Для нас ничего. Показывают депутатов, местный парламент.
Мерседес. – Так выключи, если неинтересно.
Мигель выключает телевизор.
Ты дома будешь?
Мигель (отрываясь от газеты). – Да. А что?
Мерседес. – Ничего. Пойду в магазин. У тебя есть какие-нибудь пожелания?
Мигель (улыбаясь жене). – Нет, дорогая. Ты всё знаешь. Всё, как обычно.
Мерседес. – Ну, тогда я пошла. (Уходит).
Оставшись один, Мигель читает газету. Звонит телефон. Мигель подходит к нему и берёт трубку.
Мигель. – Слушаю.
Голос Хосе. – Привет, Мигель!
Мигель. – А! Хосе… Здравствуй.
Хосе. – Как поживаешь?
Мигель. – Как поживаю? Провожу отпуск между своей квартирой и вызовами к шефу.
Хосе. – Но… насколько я знаю, твой шеф – это твой друг Висенте. Так?
Мигель. – И что?
Хосе. – Ну… как «что»? Неужели ничего нельзя сделать для Даниэля? Ведь понятно, что его просто использовали. Платили за хранение, и всё.
Мигель. – Слушай, Хосе, зачем ты мне это говоришь? Скажи это всё в полиции.
Хосе (усмехаясь). – А я и говорю полицейскому! Ты же - поли, инспектор, тебе подчиняются многие. А шеф – твой друг.
Мигель. – Послушай, Хосе…
Хосе (раздражённо перебивает его). – Нет, это ты послушай, свояк. Ты – полицейский, ты дорожишь своей работой, своим мундиром. Но, судя по всему, честь семьи тебе совсем не дорога. Ну? Что молчишь?
Мигель (холодно). – Слушаю тебя. Продолжай.
Хосе. – Что ж, могу и продолжить. Ты всё время трындишь нам о честности, о порядочности. (Повышая тон). А что будет с парнем, тебе наплевать?! И на то, что может рухнуть карьера твоего свояка, тебе тоже наплевать?! (Кричит). Праведник ты чёртов! Скажите, пожалуйста: (Дразнится). «Я ничего не могу сделать, потому что идёт следствие по делу моего родственника». Если бы у тебя был сын, ты сделал бы всё, чтобы вытащить его!
Мигель (едва сдерживая ярость). – Слушай, ты, свояк! Мы женаты на сёстрах, и я не хочу рушить семью, наши семьи. Но это не я, а ты проср… свою семью, это ты сделал свою семью заложницей своей карьеры, это тебе всю жизнь было наплевать что будет с сыном, какой из него вырастет человек! «Если бы у меня был сын», говоришь?! Да, не дал нам детей Господь. Верно. Но моя Мерседес сделала для Дани, твоего, твоего сына, больше, чем ты, его отец! Много ты посвящал ему своего времени? Много ты ему книжек прочёл? Многому хорошему ты его научил?! Ах, ты… великий политический деятель! И не смей мне больше звонить с этим своим дерьмом! (Бросает трубку. В это время входит Мерседес.) Гад!
Мерседес. – Кто это “гад”?
Мигель. – Твой зятёк! Где у нас сигареты?
Мерседес. – Не надо, не кури. (Достаёт из бара под телевизором бутылку коньяка, наливает немного в стакан и подаёт мужу.) Выпей лучше, успокойся. Что случилось?
Мигель (выпивает коньяк). – Что случилось?! Наш свояк считает, что я ничего не делаю для Дани, потому что он не мой сын. (Смотрит на жену.) Что? Что, нена? Что ты на меня так смотришь? Ты что, согласна с ним?
Мерседес (качает уклончиво головой). – Не согласна… но….
Мигель. – Что «но»? Договаривай!
Мерседес. - … но, я думаю, что можно было бы что-то сделать, чтобы смягчить его наказаниие… Ведь он, действиительно, ещё очень молод, его, действительно, использовали…
Мигель. – Ага! Как деньги брать за хранение этой дряни – так он взрослый, а как отвечать за это – молодой! И ты туда же! Не ожидал от тебя. Да вы что, все с ума посходили?! Ты понимаешь, что я даже заикнуться не могу по этому поводу? Ты что думаешь, зачем меня вызывал Висенте уже несколько раз? Да потому, что я под подозрением. И меня сейчас проверяют, сверху донизу, вдоль и поперёк. И это нормально. Логично. Я – его дядя, и я – полицейский. Ах, вам всем не верится во всё это? А если я потеряю работу, вам поверится?
Мерседес. – Успокойся. Хочешь ещё немного коньяку?
Мигель. – Нет, спасибо. А-а!! Пойду воздухом подышу (Уходит).
Мерседес убирает в бар коньяк. Звонит телефон. Мерседес берёт трубку.
Мерседес. – Да. Слушаю. (Садится на диван.)
Голос Розы. – Мерсе, ты смотришь телевизор?
Мерседес. – Нет. А что?
Роза. – Включай скорей. Наш канал.
Мерседес включает телевизор.
Мерседес. – И что? Репортёр говорит с каким-то человеком…
Роза (перебивает её). – Да,да. Это депутат нашего парламента.
Мерседес. – Ну и что? В чём дело, Роза?
Роза. - Слушай, ты помнишь… ну, когда мы обо всём узнали, помнишь, ты спросила меня, приходили ли какие-нибудь люди к Дани? Помнишь?
Мерседес. – Ну и что, что?
Роза. – Так вот. Этот человек два раза приезжал вместе с Дани.
Мерседес. – А ты не ошиблась?
Мерседес выключает телевизор.
Роза. – Да нет, что ты! Понимаешь, Дани тогда ещё жил с нами. И так получилось, что я как раз была на балконе. Смотрю, подъезжает к нашему дому машина, и из неё выходят этот человек и наш Дани. Я, конечно, не слышала с третьего этажа. Но они о чём-то недолго поговорили, тот пожал Дани руку, и они разошлись. Я потом Дани спросила, кто это был. Он ответил, что это один его знакомый, просит, чтобы Дани ему помог. И через некоторое время я увидела его по телевизору и узнала, что он депутат. Я спросила ещё Дани, что у него может быть общего с депутатом. Дани ответил, что этот человек попросил его об одном одолжении. И всё. Больше ничего не сказал.
А потом я снова вышла как-то на балкон и увидела, что они оба стояли у той же машины у нашего дома.
Мерседес. – Ты уже сообщила об этом полиции?
Роза. – А что, ты думаешь, что это важно?
Мерседес. – А как же, глупенькая? Сделай это немедленно!
Роза отключается. Мерседес продолжает сидеть некоторое время в задумчивости. Вдруг быстро встаёт, достаёт карты, садится за стол и, как в первом случае, начинает раскладывать карты.
III.
Слышна музыкальная заставка теленовостей. Та же декорация. Выходит Мигель, зестёгивая на ходу рубашку.
Голос тележурналиста (ки). – Так как мы обещали вам ранее держать вас в курсе событий, сегодня мы возвращаемся к нашумевшему делу о хранении наркотиков. Выяснилось, что к этому делу причастен один из депутатов нашего местного парламента. Разумеется, как всегда, никаких разъяснений от полиции не поступает. Но мы надеемся, что вскоре сообщим вам много интересных подробностей.
Мигель убирает звук.
Мигель (кричит). – Нена!
Выходит Мерседес. Она в переднике, вытирает полотенцем руки.
Ты слышала?
Мерседес (грустно). – Да. У меня на кухне включён телевизор.
Мигель. – Ты скоро? Пепе приглашал к четырём часам. (Пристально смотрит на жену.) Что с тобой? Ты что такая грустная?
Мерседес (грустно качает головой, смотря в телевизор). – Когда Роза мне сказала, что видела вместе с Дани одного депутата, ты это знаешь, я посоветовала ей сразу позвонить в полицию. Я тогда подумала, что это может помочь Дани. А теперь… Я не знаю, поможет ли это Дани, но то, что депутат причастен к делу о наркотиках… Это ужасно. Что же это такое? А, Мигель? Ведь он – депутат парламента!.. Мы их выбираем, доверяем им… они должны решать судьбу страны, а они… Боже мой! Их прежде всего интересует их собственная выгода!… Наплевать на всё… Природу загадили – наплевать, войну начали – наплевать! Наркотиками людей травить – святое дело! А такие, как ты… которые всю жизнь вкалывают, верой и правдой, даже отдохнуть не могут по-человечески… Мигель! Что же это такое?! Что же это такое, Мигель! (Плачет.)
Мигель (обнимает и целует жену). – Успокойся, дорогая! Успокойся! Мы оба с тобой издёргались за эти три недели. Успокойся. Мы всё равно с тобой победим. Вот увидишь! И знаешь, почему? Потому что у меня есть ты, а у тебя есть я. (Глядя в телевизор.) Ой, смотри, Висенте… О чём это он?
Включает звук.
Голос Висенте. – Уважаемые дамы и господа! Как ответственному лицу Управления полиции, мне поручено сделать следующее заявление для прессы:
- В результате тщательного расследования, проведённого за последние три недели, следствие пришло к заключению, что никто из членов полиции, я подчёркиваю – ни один человек – не причастен к, так называемому, «делу о хранении наркотиков». О чём я вам заявляю с огромным удовольствием.
Одобрительный шум. Аплодисменты.
Мерседес (прыгает, как девочка, на шею мужу). – Мигель! Поздравляю, дорогой!
Мигель (обнимает её). – Подожди, подожди, слушай…
Голоса представителей прессы. – Что ещё известно по этому делу? Что по поводу причастности депутата? Кто он? Как его имя?
Голос Висенте. – А вот это уже совсем другие вопросы. И понятно, что до окончания следствия, полиция на эти вопросы отвечать не может. Спасибо всем вам за внимание.
Мерседес. – Ну? И что теперь?
Мигель выключает телеквизор.
Мигель (несколько растерянно). – Честно сказать, не знаю. Поеду завтра к Висенте, спрошу…
Мерседес. – А что будет с Дани?
Мигель. – Дорогая, ты же…
Звонит телефон.
(Берёт трубку.) Да, слушаю.
Голос Висенте (радостно). – Мигель! Ты видел сейчас новости?
Мигель. – Да. Я всё слышал.
Висенте. – Так поздравляю тебя! Можешь, наконец, отдохнуть!
Мигель (усмехаясь). – Да… одна неделя у меня есть. А… как ты думаешь, что будет с Даниэлем?
Висенте (серьёзно). – Успокойся, Мигель. Не задавай ты мне этих вопросов. Успокойся. И постарайся отдохнуть. Кстати, хочешь, я позвоню Рафе, моему двоюродноому брату? Вы же с ним знакомы! У него большой дом на берегу моря. Они с женой вас с удовольствием примут. Хочешь?
Мигель. – Нет, Висенте, спасибо. Ты не обижайся, но мы поедем туда, где никого или почти никого нет.
Висенте (засмеялся). – Ну, как хочешь. Я всё понимаю, друг. Будь здоров! До встречи. (Отключается.)
Мигель кладёт трубку.
Мерседес. – Ну? Что он сказал? О Дани?
Мигель (задумчиво). – Дорогая, он ничего не сказал. Он – настоящий полицейский, и я, на его месте, поступил бы так же. Пожалуйста, не задавай мне этих вопросов. Будем надеяться. Хорошо?
Мерседес кивает головой.
(Тряхнул головой.) А завтра мы с тобой уезжаем в горы. Так что сегодня, собирай-ка ты, жена, вещи.
©Elena Korn;lova 2003