«В век перемен, когда рушатся старые мифы, и весь мир объят беспокойством, человек чувствует себя неуверенно и одиноко».
(Р. Мэй)
«Перед вами жертвы ускоренья…»*
==================================
...Зарёванная девушка в дешевом сером пальтишке, бывшая медсестра, утирающая слезы скомканной вязанной шапочкой убегает сквозь толпу собравшихся любопытных сослуживцев, вызвавших реанимацию к своему молодому начальнику, у которого, несмотря на бравый вид и моложавость – больное сердце. Сотрудники скорой помощи, честно предприняв череду бесплодных попыток, несколько минут назад отказались «оживлять» пациента. Однако увидев, после ухода медсестры – «выкричавшей назад» своего любимого, – вновь появившиеся на приборе слабые, но фиксируемые электрические пикообразные признаки жизни, снова бросаются оказывать ему помощь, и, надо полагать, на этот раз всё должно удаться…
Так заканчивается фильм Э. Рязанова «Забытая мелодия для флейты» – очередная социальная комедия с элементами откровенного высмеивания бюрократизма, прожектёрства, подхалимства между начальниками и подчиненными; о существующем, на словах, равенстве при всеобщем откровенном неравенстве, и, как следствие, о том, «…что бывает когда, влюбляются два человека из разных социальных слоев», да и ещё: «…с элементами мистики….», как написано в постере (ну, или что-то в этом роде). Кто хочет уточнить, – в Интернете существует масса открытых источников, комментирующих смысл данной кино-картины.
Фильм вышел в момент гласности, поэтому тогда действительно было смешно наблюдать за комично растерявшимися чиновниками, акцент на которых сделал Э. Рязанов. Особенно хороши их недоуменные реплики о том, что теперь у народа должно появиться свободное время, но ведь невозможно этот факт пустить на самотёк. Или о том, что их (чиновников) нельзя приставить ни к какой работе, так как они ничего делать не умеют и любое дело просто загубят. Что делать?! (любимый наш вопрос) Бороться с этими завоеваниями «гласности» – невозможно, так как весь мир наблюдает за постигшими страну изменениями, а значит (рассуждают бюрократы)… необходимо это «восстание желтых повязок» …. возглавить!
…К сожалению, я смеялась над увиденным, лишь один раз – при первом просмотре, когда фильм вышел на экраны ТВ. Так смеются, увидев не столько гротескно изображенных «типичных представителей» того или иного, а даже свою, привычную (когда и стыдно и смешно), собственную жизнь и самих себя в зеркале, на которое, как сказал баснописец «неча пенять….». Кстати, «второстепенные» персонажи фильма, на мой взгляд, суть типические «герои», которых ещё совсем недавно так любили создатели фельетонов. А ещё они очень похожи на балаганных персонажей: имеющие, отчасти, такую же (типическую, т.е. «собирательную» и легко узнаваемую, природу). А первоапрельский смех (например, на ярмарках, на которых разыгрывались подобные балаганные истории), поэтому и называется – первоапрельским, что бывает… – раз в году… Если вы замечали, то каждый день мы так (почему-то) не смеёмся…
…Итак, долго ли, коротко ли, но с тех пор прошло почти двадцать лет. И вот, что интересно: «Берегись, автомобиль» – того же автора – смотрится, как в первый раз, по прежнему смешен и трогателен, хотя, из фильма помнится, чуть ли, не каждая фраза. А вот с «…мелодией для флейты», лично у меня, сложились (забавно звучит, но так оно и есть) иные отношения. Прошло двадцать, во многом показательных лет… После чего оказалось, что, в общем-то, смотреть тут (после прожитой реальности, включавшей и «гласность», и «перестройку», «ускорение» и прочие кардинальные изменения, вплоть до смены статуса страны и т. д. и т.п.) – не-че-го. Да и смеяться над этим, по сути, кривляньем – абсолютно не смешно. Почему? Как говорится: «Имеющий глаза, да увидит, имеющий уши, да услышит», а если ещё и мозги есть… то – полный комплект. Вот такой кино-парадокс: фильм, снятый гораздо позже, устарел, по сравнению с более ранней кинолентой.
Лишь одна, опять же, на мой взгляд, тема всё ещё достойна внимания: сама «аморальная история» (которую Рязанов, вообще-то, задумал снять гораздо раньше, но даже ему (!) это дело запретили. Доводы и претензии? Они были весьма прозрачны: несмотря на то, что в реальной жизни таких «историй» полно, но «чтобы не случилось скандала» – их всегда старались «замять». (Хотя сама «традиция», что называется, «с бородой»: почитайте, к примеру, биографии тех, кто «делал» русскую историю или любую классическую литературу, если в школе не читали…).
И вот я уже противоречу самой себе. Мда. Потому что выходит, что не одна, а целых ДВЕ вечно не устаревающих темы волнуют нас и через века: одна – про любовь, в её различных вариациях, другая – про в «завуалированном игнорировании самого факта такой любви, пусть он и находится на расстоянии вытянутой руки. Но ведь как-то люди сумели договориться, чтобы сей факт не замечать! Как же им удаётся: не видеть – очевидного?
На самом деле, такие «неестественные» штуки в любом государстве имеют вполне определенное название: <конвенции>. Это некие придуманные условности, возведенные в правила (или даже закон), которые социум, если человек не хочет оказаться за его обочиной (быть изгоем, для которого будут закрыты – все двери!!! – пугает тот же социум) вынуждает человека их соблюдать. Всё просто. Да и древний «механизм» довольно прост: человек – «животное стадное», а быть в стаде (племени) изгоем – «смерти подобно» (или очень страшно). Ну, какой бы привести самый простой пример? О! да-да! – как в сказке, про «Голого короля». Помните, там все не только восхищались невидимым, но и старались «разглядеть» побольше невидимых деталей, выказывая, таким образом, венценосной голой особе личное подобострастье… И только какой-то простецкий мальчуган, ещё не будучи обученным «взрослым играм» разрушил эту иллюзию, выкрикнув то, что есть на самом деле: «А король-то, голый!»
…Только в реальном социуме наказание за несоблюдение таких «правил» действительно бывает для человека гораздо страшнее, чем в сказках…
…Однако если начать перечислять только «громко известные» подобные «истории», послужившие прототипами для искусства (особенно для музыки и литературы), то мы обязательно собьемся со счета. Иными словами, явление это «стыдное», но… широко распространенное. Оправдание ему – самое примитивное: «Сердцу не прикажешь». А когда сердцу «приказывают» сделать, наконец, выбор в пользу чего-то одного, то часто такой человек буквально впадает в ступор: потому что брать ответственность за свой окончательный выбор ему (в своей массе) испокон веков – вовсе не облегченный вздох полной грудью, а мука невозможная и страх парализующий. Ну, а если на свою беду «сердце» у человека ещё и трусоватое, то правильного, счастливого (для себя!) выбора ему и вовсе никогда не сделать. Вы можете не поверить, однако это научный факт: вместо этого ему, грешному (сердцу), легче… разорваться или и вовсе остановиться. Натурально. Принять смерть.
«В общем так: один жираф влюбился в антилопу»**
==================================================
Сегодня столько понаписано о «странностях любви», что я поначалу думала, что и книга Э. Рязанова из этой серии: ну, про химию любви; про то, что «Любовь живет три года»*** и прочие «лабораторные» и житейские исследования этого, веками воспеваемого чувства, по утверждению врачей, очень смахивающее на непродолжительное, но, порой тихое или буйное помешательство. Да, есть и такое мнение.
Свою лепту в копилку, собранную романтиками, скептиками, циниками и «дон кихотами», внесла, разумеется, и психология. Очень смешно, когда подобных «чудес» касаются откровенные материалисты, ничего не понимающие ни в том, что есть «психея», не берущие в расчет того, что человечество накопило за годы своего существования на земле. Для них человек – набор инстинктов, реакций на раздражитель, «голый о двух ногах», типа «ощипанного петуха»****.
Увы, книга Э.Рязанова «Поговорим о странностях любви» тоже оказалась совсем не об этом. Т.е., не о том, что может сподвигнуть человека на те или иные «безумные» поступки ради любви (так он (человек) это чувствует), а то, что «прописал» своему персонажу автор-режиссер. Ну, а подавляющее большинство зрителей, разумеется, довольно буквально следуют за тем, что он там ему «прописал». А таких кино-героев в фильмах Рязанова, немало. Меня-то, конечно, интересовали иные метаморфозы. Например, было бы очень интересно узнать о реальном внутреннем «диалоге», влюбившегося в медсестру чиновника высокого ранга. Кто, как не автор сценарист и режиссер в одном лице, – об этом, во всех нюансах, знает?.. (Но это, понятно, моё личное желание).
…Итак, главный герой нового фильма мэтра. Кто он? Молодой ещё мужчина, женатый на «престижной» жене, со всеми прилагающимися благами, к тому же имеющий главный козырь, – тестя-«ледокола» в «верхах». Это более, чем важно. Ведь изначально он был, всего лишь «рыбкой», жившей совсем в иной среде. Вроде бы, «штамп»… Однако герой Рязанова не типичный «чиновник». Даже прожитые им годы в среде, где «положение обязывает…» (фраза самого героя в одной из первых сцен ухаживания за медсестрой), не сделали его абсолютно мимкрировавшим, «слившимся» с этой средой существом. Да, он, вроде бы, такой, но… в то же время (действительно странно!) всё ещё чем-то отличается от прочих её обитателей. И не на внешнем, а… на внутреннем уровне, невидимом зорко приглядывающими друг за другом, коллегами. Пример тому, тот самый эпизод, демонстрирующий до удивления «нескладное» начало ухаживания за женщиной, гораздо ниже его социального статуса (чем всегда беспардонно и безнаказанно пользовались разного ранга «начальники»). В фильме медсестра, пришедшая к «начальнику» по вызову, на дом, и уловив, что мужчина пытается за ней ухаживать, скорее, удивлена. Она видит, что тот реально смущен, от того и неловок, и насмешливо говорит ему: «…вот с такими усищами?» (иронично намекая на недоверие отсутствию неопытности ухажера). Тем не менее, это факт. Т.е., действительно подобного опыта герой-начальник (как это не парадоксально) ранее не имел. Ни разу не воспользовался с этой целью и своим должностным положением (что, делали и делают сплошь и рядом, только, разумеется, «по-тихому»).
Вот такой главный герой: несостоявшийся, «подававший большие надежды» музыкант, учившийся играть на флейте, буквально одухотворявший мелодии дивного инструмента собственный дыханием (духом?), по иронии судьбы ставший чинушей. Ему не претит пользоваться благами «бессмысленной деятельности», так как должность даёт ему, как маленькому ребёнку, игрушки-искушения, от которых очень трудно отказаться: машину, поездки за границу, вкусную еду, модную одежду и т.д. Но в то же время, он (и это показано в фильме в виде несостоявшихся протестных монологах-выступлениях, напоминающих мечты-сны Бальзаминова), герой прекрасно осознает весь тот бред, в котором, однако, как ни крути, продолжает участвовать.
«В век перемен, когда рушатся старые мифы, и весь мир объят беспокойством, человек чувствует себя неуверенно и одиноко».
==============================================
Социализм со своими равными возможностями порождал множество монстров. Например, существовавшее неравенство. Как-то так случилось в жизни главного героя, что он «вытянул козырного туза» и словно рыбка из пруда, попал в элитный аквариум, где бы его, без сомнения, тут же бы и съели местные обитатели, не будь у него такой «охранной грамоты» как влиятельный тесть. По любви ли он женился или по расчету? Неизвестно. Герой такой робкий и нерешительный, что, возможно попав в сачок (или на живца)))), не стал сопротивляться. Особенно после того, как вкусил благ «элитного аквариума», наверняка, вскруживших ему голову. (Да и многим бы, наверное, вскружившил, - если кто помнит… те годы, в которые главный герой был послушно счастлив в браке). Любил ли он? Не ясно. Его, возможно, и любили: как мужчину или как «вещь», которая непременно должна быть у человека, имеющего в обществе свой статус… Но вовсе не за тот… дух, посредством которого партнёр извлекал дивные мелодии из холодного, мёртвого (лежащего в пыльном саркофаге) инструмента, не за чудо его (инструмента) воскрешения и того, что происходит с душами, способными «слышать»…
Возможно, когда-то, очень давно, он сбился со своего пути, «переродившись» по ходу дела из Орфея – в сытого, вполне довольного такой жизнью, обыкновенного бюрократа. Но «за это»… (и сердце давало об этом периодически знать), он потерял СВОЮ Эвридику... Память, похоже, уже окончательно стёрла её черты. Что же касается такого деликатного феномена, как Совесть (в виде внезапно нахлынывающих на героя, душевных мук) то, возможно… именно она и была той платой за жизнь в привилегированном аквариуме…
И вот сердце обнаруживает СВОЮ любовь. Это же настоящее ЧП!!! Всё «схвачено» и «промерено наперёд», жизнь идёт свои чередом. И, вдруг!... Вдруг обнаружить, что тебе хорошо не там, где всё устроено и нет никаких бытовых проблем, а там, где нет, фактически ничего. Но. Сердце (которое, как известно, «смотрит на жизнь» по-иному), начинает биться так, словно ты… вернулся к самому себе. А? Каково это? Судя по поведению героя, – это и радостно, и странно, и …страшно. А страшно потому, что «на двух стульях» (да ещё на таких разных) – не усидеть, и однажды обязательно придётся делать этот рискованный, не дающий никаких гарантий (ни в чём (!) ), мучительный выбор. Любому человеку приходится делать такие судьбоносные выборы (не говоря о ежедневных вряд ли, вообще замечаемых). И, в общем-то, большинству, конечно, делать их страшно. А страшно потому, что такие выборы делаются не автоматически, а – осознанно (!). В этом нет никакой мистики: мы хотим перемен. Тем не менее, когда мы их добиваемся, «устраиваемся в них», нам уже не хочется снова рушить так заботливо обустроенное, ради того, чтобы: в другой раз…. может быть, получится ещё лучше. А, вдруг…. не получится??? И чем старше становится человек – ему уже не 16-19, и даже не 29 лет, – ответ для него на подобные «вызовы жизни» становится всё более и более сложен. А Жизнь требует от человека всё время продвигаться в перед. «Движение – жизнь» (у всех народов есть такое выражение, переводимое сразу в двух смыслах: и в прямом, буквальном, и в переносном, как метафора устремленности человека к своему дальнейшему развитию)…
Но влюбленному кино-герою или никогда не приходилось делать подобных выборов или это было так давно, что… страшно вспоминать. Однако «колесо кармы» поворачивается со скрипом не только затем, чтобы зачарованный социумом «Орфей» наконец-то смог расслышать (вспомнить), кто он, по своей сути. А также затем, дабы проверить: готов ли он не поддаться одному единственному искушению (у Орфея, как и у каждого, оно своё): «не обернуться»***** ? (т.е – не поддаться сомнению ума, а – верить: душой, сердцем, да всем своим существом!)…
Орфей и Эвридика
===============================
Античный миф о любви Орфея и Эвридики –
один из довольно известных мифов. Его образы вдохновили ни одного художника, поэта, музыканта. Так, по его мотивам пишут свои оперы Верди и Глюк, И. Стравинский пишет музыку для балета «Орфей»… Многие известные представители искусства не проходили в своем творчестве мимо этой трогательной и трагичной истории. Оригинальную трактовку мифа дал американский драматург Теннесси Уильямс в драме «Орфей спускается в ад». Лейтмотивы мифа можно встретить и в других современных произведениях, что говорит уже не просто о привлекательном литературном сюжете, а о том, что образ возлюбленных античного мифа стал, своего рода, символом, архетипом, что гораздо важнее, чем просто история о любви, которых немало. В разных изданиях можно встретить разночтения с каноническим мифом, но суть его пронзительности и предостережение остальным влюбленным, как правило, присутствует даже в современных, постмодернистских текстах.
О чем же, в двух словах, повествует этот миф? О счастливой любви наделенного божественным даром пения Орфея – сына речного бога и музы песнопений – и его жене – нежной, прекрасной нимфе Эвридике. Однажды, когда Эвридика гуляла со своими подругами, её укусила змея, и яд моментально погубил нимфу. Убитый горем Орфей спускается в Царство Мёртвых и своим пением, и игрой на кифаре так трогает сердца Властителей подземного мира, что получает исключительное разрешение: забрать Эвридику обратно. Решено: впереди Орфея поведет к выходу бог Гермес, а Эвридика будет следовать за Орфеем. Но у местных Богов есть одно условие: Орфею строго-настрого заказано оборачиваться на свою возлюбленную, иначе она навсегда останется в Царстве Мертвых. И вот, когда Орфей почти что вышел и увидел впереди дребезжавший свет, он, не слыша за собой шагов Эвридики, засомневался: поспевает ли она за ним? – и… обернулся. В тот же миг тень Эвридики (а она всё это время послушно шла за ним) исчезла, и на этот раз никакие мольбы уже не помогли Орфею вновь упросить Богов вернуть ему любимую супругу. Кстати, те, кто помнят миф, помнят его ровно до этого места. Однако у него есть продолжение. Не менее трагична и судьба самого Орфея. За то, что несчастный был безутешен, продолжая хранить верность своей возлюбленной несколько лет, он был обвинен разгоряченными вакханками в женоненавистничестве, забит камнями, и, буквально разорван ими на куски, а затем выброшен вместе со своим музыкальным инструментом в море… Голову певца и его кифару волны вынесли к острову Лесбос, где с той поры звучат дивные песни…./прим. автра: ужОс…/ Зато Душа Орфея, лишенная земного тела, беспрепятственно сходит в Царство теней, где, наконец, и встречает свою Эвридику, с которой они с тех пор неразлучны, блуждая вместе по сумрачным полям Царства мертвых.
Вот такая красивая и жуткая история: с одной стороны, миф рассказывает о великой Любви, сильной как Смерть, а с другой…
А, кем была для божественного, убитого горем певца и музыканта, так нежно и неутолимо любимая им нимфа, что и через четыре года он не взглянул больше ни на одну женщину? Почему (даже по прошествии времени «траура») он не вдохновился кем-то ещё? Известно, что гораздо чаще встречаются противоположные истории. По словам, скажем, наших современных популярных певцов и музыкантов, именно всё новая и новая «любовь» (читай: новые близкие отношения с кем-то) вдохновляют их на дальнейшее… творчество?...
Не могу утверждать, могу высказать только своё мнение на этот счёт. Быть может, называя совершенно разное явление одним словом, «люди искусства» (в частности, современные) подразумевают нечто… другое.. тщетно (по той же причине), пытаясь из этого «другого» извлечь то, что было у Орфея и Эвридики?..
Когда я писала о том, что в копилку о Любви внесла свою лепту и психология, я имела в виду, конечно, не великие открытия наших (да и не только наших) психофизиологов. Я имела в виду, что психология, как комета, принесла с собой «на ледяном хвосте» множества знаний из других наук, вкрапленных в неё: из религии, философии, лингвистики, антропологии и т.д. и т.п. (О том, как важен такой подход говорится в созданной Л.С. Выгодским и его коллегами «Культурно-исторической психологии»). Психология – интеграция множества наук, трансформированных с весьма благородной и, конечно, непростой, целью: помочь человеку понять самого себя, жизнь, своё предназначение в этой жизни (жизни среди других). Обычному, смертному человеку. Меня ни сколько не смущает её эклектичность, покуда, она (как подсказывает мне сердце) не уводит меня в другую сторону... ( Повторюсь: это не «Истина», а, всего лишь, моё личное мнение).
Так вот, на мой взгляд, божественный Орфей играл всегда не просто Одну и ту же Музыку, – но МУЗЫКУ, КОТОРАЯ БЫЛА ПРОНИЗАНА ЧУВСТВОМ ОРФЕЯ или их СОВМЕСТНЫМ ЧУВСТВОМ с ЭВРИДИКОЙ. Поэтому он и не убежал от разнузданных вакханок, не спрятался, и даже не оборонялся, когда они побивали его камнями и рвали на куски. Потому что для него это была теперь Единственная Реальная Возможность СНОВА СОЕДИНИТЬСЯ СО СВОЕЙ ЛЮБИМОЙ.И – что особенно важно, на мой взгляд, в этой истории – НЕ ПРОСТО ЛЮБОИМОЙ, а с Той, которая являлась для него, как говорят: «второй половиной». Поэтому без неё на этом свете изливала в горьких песнопениях свою боль и тоску только… половина (!) Орфея. (Но и там, в царстве Мёртвых, вначале, должно быть, тоже плохо разглядели (там же темно): ведь они (эти могущественные властители!) владели, по сути, ТОЛЬКО ПОЛОВИНКОЙ Эвридики). ЦЕЛОСТНОСТЬ Орфея и Эвридики – именно что, в их Любви. А Любовь? В чем была их Любовь?! В Диалоге, во Встрече, КОГДА ОДНА ДУША ПРОНИКАЕТ В ДРУГУЮ И ОБЪЕДИНЯЕТСЯ С НЕЙ, СЛОВНО НИКОГДА и НЕ РАССТОВАЛАСЬ, и только тогда (как говорили алхимики, да и различные мудрецы, жившие гораздо раньше их) – и появлялось ТО, воистину Творческое (от слова Творец) – нечто совершенно УНИКАЛЬНОЕ – и Неповторимое – в данном случае – только ИХ Любовь.
...Надрессированному «хорошей жизнью» Леониду Фелимонову несказанно повезло: ведь «Эвридика» (медсестра, в исполнении Татьяны Догилевой) могла уже и не УЗНАТЬ его (вернее, в нём, того… единственного, некогда верного и вдохновленного ей Орфея). Могла не поверить нелепым словам и даже обычному молчанию. (Чему, полагаю, не особенно бы и удивился, наверное, и сам, внезапно влюбившийся, товарищ Филимонов (в исполнении Леонида Филатова). А о том, КТО ОН (!), – прощающая слабого, трусливого, неоднократно предающего её... Ведь она же ВСЁ ПРЕКРАСНО ПОНИМАЕТ, несмотря на, приносимую ей невероятную душевную боль: почему «её любимый» так поступает. Но всё равно – Любит (!): бескорыстной, «странной любовью», и практически, сама спускается за ним в Аид, чтобы умилостивить богов и вернуть жизнь того, кто… и на этот раз предал её…
….И ещё. Это явно не иллюстрация к библейскому хрестоматийному совету: прощать (обидчика) семьсот семьдесят раз (а, по сути, – до бесконечности, в чём собственно, считается и есть проявление подлинной, Той Любви). Здесь, (
в фильме (ведь и история-то – «добиблейская») есть вполне прочувствованный некий ПРЕДЕЛ: вернувшая к жизни любимого, «Эвридика» убегает прочь НАВСЕГДА (это понятно и без слов), словно сама дала зарок: если её любимый останется жить, то она обратится для Него в тень, не обернется, не вернется, не пустит….
Короче, похоже, обмен/договор состоялся: и Она счастлива уже тем, что Он будет жить…. хотя… теперь уже точно без неё. И поэтому она убегает. Быстро. Так быстро, чтобы никто не смог не только остановить, но даже окликнуть, чтобы (невозможно прочувствовать, ЧЕГО ЕЙ СТОИЛО такое решение!) – НЕ «ОБЕРНУТЬСЯ». Какой силой Духа нужно обладать, чтобы не поддаться искушению, которое… может стоить жизни любимого. Расстаться, наконец-то обретя; не обернуться на любимый голос, наверняка до сих пор вибрирующей в каждой клеточке её существа, оДУХотворенного их единой мелодией. (Забытой, за ненадобностью, самим Орфеем, но однажды вспомнившим: КЕМ он, вообще-то, был и КТО он есть, - Тогда, когда встретил, наконец, Свою «Эвридику»)…
……………………………………………………………
Ролл Мэй называл это чудо-состояние: «…ухватить существование другого человека, произошедшее на совершенно ином уровне, отличном от конкретного знания о нем». Михаил Бахтин и Курт Левин называли
его – «Встречей». Мартин Бубер, Эрих Фромм и другие – состоянием «Я – Ты».
….. А Блаженный Августин выразил его в очень красивой поэтичной формуле: «Я Люблю Тебя и поэтому хочу, чтобы Ты Был». (Всё-таки, лучше поэтов, сказать о Любви словами, мало кому удаётся. Опять же, на мой взгляд…).
Почему обычным, не богам или не святым людям трудно прощать «семь, семьдесят семь и более раз» или это превышает их человеческие ВОЗМОЖНОСТИ? Потому что каждый предательский удар ближнего, такой человек затыкает, как пробоину на корабле. Но только, не чем попало, а – своей собственной, далекой от совершенства (и потому, наверное, не такой прочной, всесильной, цельной), слабеющей раз за разом, истерзанной, а в случаях саморазрушения, превращающейся в непозволительную ветошь, – ДУШОЙ).
И я в который раз восхищалась героиней Догилевой, сумевшей привнести в – привычную Социуму «роль медсестры», – магию и душевную силу нимфы Эвридики.
Концовка фильма, по-моему, очевидна: чиновнику-бюрократу не придётся больше рвать сердце «выбором», поскольку, = как и в мифе=, СВОЮ «Эвридику» он потерял. Причем, ДВАДЖДЫ.
… Привычка к хорошей жизни (несмотря на обещанные перемены «гласности» и т.п.), как мы сегодня понимаем, коснется его «по касательной», так что всё у него (не у Орфея, а у тов. Филимонова) будет по-прежнему хо-ро-шо: престижная работа, соответствующая жена, ключи от собственной машины, поездки зарубеж… Ну, может, когда и защемит сердце, если вдруг почудится ему где тень Эвридики. Но... такие метаморфозы с людьми, трезво воспринимающими реальность, случаются крайне редко. (Почему?! Ну, а это уже далеко выходящая за рамки моей рефлексии «по поводу», тема…).
Пс: Тем не менее, посмотреть и подумать самим, безусловно, интереснее и пользительнее. И, представьте себе, на этот раз, так думаю не только я )))
=====================================
строка из песни, исполняемая в фильме «Забытая мелодия для флейты»
**) строка из популярной песни В.С. Высоцкого
***) Ф. Бегбедер «Любовь живет три года»
****) Однажды философ Платон дал определение людскому роду, имевшее большой успех: «Человек есть животное о двух ногах, лишенное перьев». На следующий день другой философ, Диоген, ощипал петуха и принес к нему в школу, объявив: «Вот платоновский человек!» После этого к платоновскому определению было добавлено: «И с широкими ногтями».
*****) античный миф об Орфее и Эвридике
«Забытая мелодия для флейты»
-----------------------------------
Худ. фильм.
Жанр – мелодрама
Съёмочная группа:
=======================
Авторы сценария: Эмиль Брагинский,Эльдар Рязанов
Режиссёр: Эльдар Рязанов
Оператор: Вадим Алисов
Художник: Александр Борисов
Художник по костюмам: Наталья Иванова
Композитор: Андрей Петров
Песни на стихи: Евгения Евтушенко,Эльдара Рязанова, Юрия Ряшенцева
Песня чиновников в исполнении Татьяны и Сергея Никитиных
Дирижёр: Сергей Скрипка
Кинокомпания: Киностудия «Мосфильм». Творческое объединение комедийных и музыкальных фильмов
Длительность - 134 мин.
Страна - СССР
В ролях:
============================
Леонид Филатов — Леонид Семёнович Филимонов
Татьяна Догилева — Лида
Ирина Купченко — Елена Филимонова
Всеволод Санаев — Ярослав Степанович, начальник Филимонова
Ольга Волкова — Евгения Даниловна Сурова
Сергей Арцибашев — Алексей Акимович Икшанов
Александр Ширвиндт — Мясоедов
Валентин Гафт — Одиноков
Елена Майорова — Люся, милиционер на вахте в Управлении свободного времени
Вацлав Дворжецкий — отец Филимонова
Елена Фадеева — мать Филимонова
Александр Панкратов-Чёрный — Саша, актёр
Пётр Меркурьев — дирижёр хора
Евгений Воскресенский — Кирилл, племянник Суровой
Нина Агапова — Татьяна Георгиевна, секретарша
Татьяна Агафонова — хористка
Татьяна Новицкая — хористка в очках
Татьяна Гаврилова — актриса (жена Городничего)
Капитолина Ильенко — Капитолина Ивановна
Леонид Марягин — Фёдор Демьянович, тесть Филимонова
Валерий Погорельцев — руководитель народного театра
Юрий Сучков — актёр (Хлестаков)
Александр Пятков — чиновник в поезде
Юрий Ряшенцев — эпизод (человек в поезде с конвертом, сидящий рядом с Мясоедовым)
Эльдар Рязанов — человек с подзорной трубой
Александр Самойленко — Саша, напарник Кирилла
Нина Дворжецкая — хористка
Евгений Цымбал — эпизод (нет в титрах)