- Слышь, шаман, - вождь смущенно почесался и тронул ожерелье из сушеных пальцев закадычных врагов, - тут у нас это… крокодил не ловится…
- И не растет кокос, - меланхолично закончил шаман, не вынимая трубки изо рта.
- А откуда… - изумился вождь
- Оттуда, - сказал шаман и поудобнее улегся у костра.
- Шаман, - вождь занервничал, - ты не спи, ты давай… там чего-нибудь делай. Обряд какой или поколдуй, или с духами предков посоветуйся.
Шаман приоткрыл один глаз и вздернул бровь. Вождь переступил с ноги на ногу.
- Передохнем же с голоду на проклятом острове, - тоскливо сказал он.
- А когда понедельники отменял и орал на весь остров: «зачем нам шаман, нам шаман не нужен!» о чем думал? Кто разрешил всему племени целыми днями курить бамбук?
- Дык, - растерялся вождь, - я ж вождь, я ж не думаю, а приказы отдаю, племенем того, руковожу. – и видя, что шаман повернулся к нему спиной, поспешно добавил, - я ж не за так прошу, я с понятием.
Шаман повернулся. Вождь протягивал вяленый крокодилий хвост явно из собственных неприкосновенных запасов. Шаман, зная сквалыжность вождя, оценил подношение.
- Эх, знай, как я тебя ценю! - вождь рванул на груди ожерелье, вражеские пальцы брызнули в разные стороны, - нынче же ночью пришлю тебе мою жену, Гремучую Капитониху.
- Нет-нет, спасибо! Я и так, без жены, - поспешно сказал шаман, забирая хвост. - Мне племя жалко. Несчастные они, дикари, конечно, но ведь добрые внутри-то! Созывай племя и женщин тоже зови!
Через минуту перед хижиной шамана рокотали барабаны, подтягивались воины, таща упирающихся жен и дочерей. Гомон стоял такой, что было бы слышно на соседнем острове, если б он был. Шаман медленно вышел к людям. Пристально оглядел всех, сделал шаг вперед, прошептал: «Духи предков…» и замолчал.
- Что? Что он сказал? – волной пронеслось по толпе. Дикари замолкали, вытягивали шеи, настораживали уши. Через минуту над поляной царила тишина.
- Духи предков сказали мне! – закричал шаман, - что в условиях развала экономики, неэффективного менеджмента и крокодило-кокосового кризиса надо переходить на альтернативные источники питания, богатые фосфором, и начинать уже пахать, как белые люди!
Тишина стала еще тише. Племя благоговейно взирало на шамана, который может произнести столько непонятных слов сразу, и только Гремучая Капитониха непочтительно бякнула:
- Чаво?
Шаман вздохнул, вытащил из шкуры остатки вождиного ожерелья:
- Объясняю на пальцах. Этот палец – найти растения, годные в пищу; этот – найти бамбук, из которого можно сделать плот; этот палец - сделать плот (что такое плот, я вам нарисую), этот - расчистить поляны, куда будем сажать семена съедобных растений; этот палец – добыть червяков, змей, ящериц на приманку для рыбы. Этот палец – изобрести снасти, которыми рыбу ловить. Этот палец – изобрести парус и хорошо бы еще колесо до кучи. В хозяйстве пригодится.
Пальцы кончились. Шаман почесал в затылке собственной пятерней.
- Сейчас мы все объединимся в малые группы, и каждая будет выполнять одно из этих заданий. Пальцы я вам раздам, чтоб не спутали. Хотя потом, - шаман снова почесал в затылке, - может, я пальцы и поменяю.
- А как же кокос и крокодилы? – робко спросил вождь, которому до слез было жаль трофейных пальцев, пущенных в общественное пользование.
- Забыть, - ответил шаман. – Кокосовые деревья в нашем климате все равно не растут, и кто был такой умный, что все крокодильи яйца на яичницу извел?
Вождь с особым тщанием принялся рассматривать дырку на мокасине из крокодиловой кожи.
- И главное! – провозгласил шаман. - Завтра у нас понедельник! И послезавтра тоже. И вместо пятницы тоже понедельник. И вообще, понедельник начинается в субботу. Теперь это будет девиз (слова такие волшебные) нашего племени. А теперь все вместе: понедельник начинается в субботу!
Племя подхватило. Сначала вразнобой, неуверенно, но постепенно голоса сливались в такт, в унисон.
- Эвона как наяривают, - подумала птичка Кари, пролетая над поляной, - надо знакомым крокодилам рассказать. И улетела.