Шлюз времени 2. Жетон с эсминца Eldridge

24  августа 1991 г., суббота.
Г. Владивосток

- Слушай! Вань? Это, что? Тебе всего две недели отпуска осталось? Неужели три с половиной месяца прошло? Как один день! – обиженным голосом,  сказала миловидная женщина лет тридцати, складывая пляжную циновку в большой пакет.
 
- Считай, что уже ничего не осталось! С понедельника начну очередную аттестацию и медкомиссию проходить!  Боюсь, что за две недели могу и не управиться! Только в кабинете ВМП, обычно целую неделю мурыжат!  Дочки, все равно, целыми днями с твоей мамой! Да и тебе послезавтра на работу выходить! Не забыла? – мужчина  ласково обнял жену и заглянул ей в глаза.

- Помню, помню! Но тревожно мне после этих событий в Москве! Как до Шаморы добираться будем? Автобусы, наверняка полные будут? – женщина легонько отстранила мужа и стала застегивать босоножки.

-Такси поймаем на «Заре»! Зачем в автобусе задыхаться? Денек, похоже, сегодня будет классный! Смотри! С утра, как жарит! – Иван стал засовывать ласты и маску для плавания в другую сумку.

- Ты шашлык и шампура не забыл?

-Все взял! Только хлеб, минералку и бутылочку сухого вина по пути купим! – Мужчина открыл входную дверь из квартиры и, выпустив жену, вышел сам.

-Блин! Пакет с мусором забыл взять, выбросить в мусоропровод! Держи мою сумку! Я вернусь! – Иван вновь поднялся на свой этаж и стал открывать входную дверь.
- Плохая примета возвращаться! Вот увидишь! Приедем на Шамору и погода испортиться – дождь пойдет! – сказала Людмила, возвращая мужу сумку.

- Ну и куда двинем? Я предлагаю пройти в сторону бухты Десантной! – Иван помог жене выйти из такси и огляделся по сторонам.

Несмотря на сравнительно ранний час, было начало одиннадцатого, насколько хватало видимости, пляж был полон отдыхающих. Автомобили с Хабаровскими и Амурскими номерами, и палатки заняли лучшие места пляжа. Прибрежная полоса кишела купающимися людьми.

-Да! Как ивасей в банке! Только, давай далеко не пойдем! Вон за той сопочкой есть уютная бухточка с каменистым рифом! До рифа, правда, мелко – по пояс. Зато вода, как парное молоко и наката не бывает! – женщина закрепила на голове козырек от солнца и уверенно зашагала вправо от перекрестка.

-Я и забыл, что ты все свое детство тут провела! Все бухточки знаешь! – Иван догнал жену и взял ее под руку.

Спустя полчаса, пара уже спускалась по крутой  тропинке в небольшую бухточку, где уже расположились две небольшие кампании и женщина с ребенком лет пяти.
 
Море было спокойное и только изредка, крутая волна от прохождения ракетных катеров в миле от берега, отрабатывающих плавание в фарватере друг за другом, набегала и разбивалась о каменистый риф, вызывая мириады мелких, блестящих на солнце, брызг.

Только бы льяльные воды не стали выкатывать. А то после них весь берег в мазутной пленке! Никто военных, по этой части не контролирует! Все льют за борт! – со знание дела пробурчал Иван.

Надо сказать, он знал, что говорил. Иван, вот уже, шесть лет, как ходил в должности капитана на транспортном рефрижераторе Художник С. Герасимов, и в начале сентября должен будет вернуться на него из отпуска.

- Ты пока искупайся, а я костерок среди камней разожгу и, присоединюсь к тебе! – Иван скосил глаза на жену и отметил ее выгодно отличающуюся среди других женщин фигуру.

Он, со знанием дела, соорудил из камней мангал, набрал сухого плавника, и уже, через несколько минут, ароматный дымок разнесся по бухточке, предвещая аппетитные шашлыки.

- Ой! И в самом деле – мелко! И вода – парное молоко! – Иван, перебирая руками по дну, стал подкрадываться к жене, уютно устроившейся на мелководье.

- Я Водяной! Я Водяной! Никто не водится со мной! –  хитро прищурив глаза, Иван стал легонько щипать жену за пятки.

-Ну, Ваня! Перестань! Люди на нас смотрят!  – Людмила сделала серьезное лицо, но по интонации, ее голоса, Иван понял, что Людмиле приятны его заигрывания в воде.

Ах! Так! Тогда я за рифом поплаваю с маской! А ты тут в лягушатнике расслабляйся! – с наигранно обиженной интонацией заявил Иван и вышел на берег за ластами и маской.

Подбросив сухого плавника в костер, он по пояс в воде добрел до рифа и, выждав, когда пройдет очередная волна от ракетных катеров, забрался на камни и, прокричав Людмиле: - Ты еще пожалеешь, что отвергла меня! - нырнул в море.

Он сразу ощутил насколько прохладнее и подвижнее здесь вода. Отплыв от рифа метров двадцать, Иван опустил голову в прозрачную воду.
Видимость была прекрасной. Глубина около пяти метров позволяла рассмотреть все, что твориться на дне.

Морские ежи, звезды всех форм и расцветок, снующие среди расщелин камней мелкие крабы и прячущиеся в морских водорослях ленки в бликах полуденного солнца радовали глаз и, возвращали Ивану тот, уже забытый с детства, первый восторг от погружения с маской под воду. Восторг невесомости и фантастической нереальности.

Он интуитивно почувствовал приближение волны, и в том момент, когда она должна была накрыть его, – поднырнул под нее. Сквозь воду, через пару секунд, до него донесся звук удара волны о риф. И вновь, воцарился штиль, как будто и не было той волны, которая, будь он рядом с рифом, запросто переломала бы ему все кости.

В какой - то момент Иван почувствовал, что волны от ракетных катеров, стали набегать чаще, а высота их стала больше.

Он посмотрел в сторону берега и увидел жену, стоящую у костра с книгой в руках.

В этот момент, очередная волна с грохотом накрыла каменный риф клочьями бурлящей пены.

-Пора возвращаться! – подумал Иван и, в четыре гребка подплыл к рифу и,  ухватился за скользкие от водорослей камни.

Мористая сторона каменной гряды уходила вертикально вниз, а верхний край возвышался метра на полтора над уровнем моря.

-Да! Вход – копейка! Выход – рубль! – прошептал он про себя и стал интенсивно работать ластами, пытаясь подтянуться и перевалить на внутреннюю сторону рифа. Но в последний момент мешали ласты. Иван никак не мог забросить ногу на риф. Он, уже, подумывал снять ласты и перебросить их в мелководную лагуну, как шипящий звук очередной волны, как показалось ему, несущийся на него со скоростью электрички, заставил его оттолкнуться от рифа и нырнуть навстречу волне.

Переборов отливную волну, Иван опять уцепился пальцами за обросшую морской травой и мелкой ракушкой стенку каменной преграды и, очередной раз, попытался взобраться на риф.

Ему не хватило нескольких секунд…
 На этот раз, он не стал подныривать навстречу волне, а сделав интенсивный выдох, изо всех сил, перебирая руками снизу вверх по неровностям камня, опустился к подножию рифа, ощутив ластами, что достиг дна.

Иван задрал голову и посмотрел вверх. Мириады пузырьков воздуха скрыли солнечный свет и, только боль в ушах и нестерпимое желание глотка воздуха, напомнили ему, что он находится на глубине минимум трех с половиной метров.

Перед тем, как оттолкнуться от дна и всплыть на поверхность, он перевел взгляд вниз, к себе под ноги. Он стоял на каменном карнизе шириною с метр, который тянулся вдоль рифа, а мористее, буквально под его ногами пролегал глубокий разлом, шириною не более двух метров, за которым глубина опять поднималась до уровня карниза. Разлом - был столь глубоким, что солнечный свет  не достигал его дна.

Эта зияющая темная пропасть вызвала первобытный страх и выброс адреналина в кровь Ивана. Он всплыл, как пробка. Руки его дрожали. Он хватал ртом воздух и никак не мог надышаться. И когда, он, казалось, был готов подтянуться и перемахнуть - это чертово препятствие, огромная волна обрушилась на него сверху, припечатав грудью к острым камням гряды.

 В туже секунду, его, как пушинку оторвало от рифа, завертело, перевернуло ногами вверх и потянуло отливной волной в море и на глубину.

Каким-то чудом, за доли секунды до этого, Иван успел набрать полные легкие воздуха.

Свет померк. Маску, так вдавило в лицо, что глаза стали вылезать из орбит, носовые и лобные пазухи стали трещать, отдаваясь дикой болью в ушах.

Иван, не в силах терпеть эту боль, сдернул маску на грудь и постарался перевернуться и всплыть на поверхность. Но сила течения продолжала увлекать его все глубже и глубже.

- Как глупо тонут люди! А, ведь жена ждет меня на берегу! – эта мысль придала ему сил перевернуться вверх головой.

Он почувствовал, что скорость течения ослабевает, и он всплывает.

-Но почему так темно? Где же солнечный свет? Или это агония умирающего мозга, а я уже утонул? – удар правой бровью и виском о камень напомнил Ивану, что он еще жив и, что странное течение тащит его сквозь нескончаемый темный тоннель.

Пересиливая нестерпимое желание вдохнуть, Иван делал отчаянные попытки всплыть.

В какой - то миг ему показалось, что – все! Ему ни за что не выбраться, но в этот момент, тьма немного отступила и, его лицо ощутило теплый воздух.
Он вынырнул на поверхность в полутемном каменном гроте и вместе с первым вздохом получил удар в переносицу голой пяткой, чьей - то ноги.

Нестерпимая боль и искры из глаз, на время отвлекли его от мысли – где он и откуда взялись эти голые пятки, еще несколько секунд, сверкавшие в полумраке, у него перед лицом.

Дыхание с шумом вырывалось у него из груди, но Иван не слышал ничего кроме звона в ушах. Голова болела так, что казалось – неведомый палач вбил в нее раскаленный гвоздь.

Зрение вернулось к нему раньше, чем слух…

Откуда – то сверху, в одном месте каменного купола, проникал слабый свет.

И в этом свете, обессиленный Иван разглядел, как метрах в двадцати от него, как раз под проникающим светом, возле одной из стен этого подводного озера, на груду камней, выбирается силуэт худенькой девушки.

Было видно, как  она, стоя на четвереньках, тяжело дышит и откашливается, нахлебавшись воды.

- Странно! Неужели и ее затянуло вместе со мной через подводный шлюз в эту странную пещеру? Но рядом со мною никто не плавал! Я был один! – Иван, еле шевеля руками и ногами от усталости, поплыл к единственному месту в этом гроте, где можно вылезти из воды, к каменной осыпи, где спиною к нему, стояла на четвереньках и тяжело кашляла незнакомка, чуть не поставившая, своей пяткой, финальную точку в его жизни.

- Вас, что? Тоже течением затащило сюда? – Иван с трудом расслышал свои слова, и в тот же момент осознал, что девушка не видит и не слышит его. Что их уши, от погружения на глубину, заполнены водой, а возможно и, повреждены перепонки внутреннего уха.

 Иван, с трудом снял ласты и положил их на камень. Ладонями рук, поочередно, нажимая на уши и склоняя голову, то в одну, то в другую сторону, выгнал воду из ушей. Грот сразу наполнился звуками его тяжелого дыхания и изнурительного кашля девушки.

Только сейчас, Иван обратил внимание на ее, довольно смелый купальник. Год назад, он видел такие же купальники на бразильских девушках и женщинах на пляже в портовом городе Сантус, где его судно грузилось джусом.

- Наверное, и до нас мода на плавки - стринги докатилась? – подумал он, вылезая из воды рядом с полуголой попой незнакомки.

Ему и в голову не пришло, что она еще не слышит и не видит его.

И только, душераздирающий крик, и очередной удар пяткой, на этот раз, в грудь заставил Ивана усвоить, что не надо думать - коли ты большой и шумный, - все обязаны тебя замечать.

Одним словом, не успел он выбраться на камни, как опять оказался в воде.

Звон в ушах от ее крика, а вернее визга, еще несколько секунд отдавался эхом по всему гроту.

- Слышь! Ты! Малахольная! Тебя в школе не учили, что в пещерах и шахтах нельзя орать! Обвал может произойти! – кривясь от боли в груди, со злостью произнес Иван, когда стихли ее вопли.

- Повезло, что не утонули, так камнями завалит нахрен! И вообще! За последние пять минут, ты уже дважды бьешь меня своею пяткой! И уши прочисти от воды! Глухомань! – Иван, видя, что девушка, практически не слышит его, продемонстрировал, что ей надо сделать с ушами.

-Ты, вообще, кто такая и как здесь оказалась? На поверхности, я тебя рядом не видел! – Иван смягчил тон, но все еще опасался вылазить из воды.

А вы кто такой?- сквозь приступы кашля, задиристо ответила молодая женщина. На вид ей можно было дать лет двадцать пять.

Невооруженным глазом, даже в такой полутьме, было видно, что она напугана до смерти. В том числе и внезапным появлением Ивана.

- Меня зовут Иван. Вот! Поплавал за рифом на свою голову! Теперь, жена на берегу, наверное, с ума сходит от беспокойства? Всю Шамору сейчас поднимет по тревоге! – от Ивана не скрылось, как округлились от его слов глаза женщины.

- А вас, я не видел. Как такое может быть? – Он осторожно стал вылазить из воды на камни.

- Наверное, может? – обреченно выдохнула женщина.

- Меня зовут Тамара. И я здесь уже несколько часов, а может и больше. Меня затянуло под воду, когда я купалась с подругой в одной из бухт полуострова Краббе! – она посмотрела в глаза Ивана, явно пытаясь разглядеть в них удивление.

 Иван мысленно представил себе карту Залива Петра Великого

- Так! Час от часу не легче! Она еще и сумасшедшая! Где Краббе? А где  Шамора? – с тоской подумал Иван. Ему совсем не улыбалось оставаться наедине с этой ненормальной в закрытом пространстве.

- Вот сейчас отдышусь, нырну и найду, этот чертов тоннель, через который нас сюда затащило! Выплыву и вызову спасателей! Пусть они с ней разбираются! – у Ивана заныло под ложечкой, как только, он представил, что ему надо будет плыть на ощупь, по абсолютно темному тоннелю.

- Я не сумасшедшая! Не переживайте! И здесь нет выхода под водой. Я обшарила каждый сантиметр под водой. Только воды наглоталась! – словно прочитав его мысли, сказала Тамара и, тихонько заплакала.

- Ну! Не надо слез! Теперь, нас – двое! А здесь и так – сыро! Без слез! – Иван не поверил ни одному ее слову. Он в силу своей профессии, хорошо знал из инструкций и из воспоминаний выживших, как действует одиночество и стрессовые ситуации на психику человека.

- Вы помните, какое было число, когда вы купались с подругой? –задал он наводящий вопрос, что бы окончательно убедиться в ее адекватности.

- Если это было вчера? То -  восемнадцатое августа 1997 года. Мы заехали на турбазу Краббе четырнадцатого августа! – вымолвила Тамара и опять всхлипнула.

-  Тысяча девятьсот девяносто седьмой год? Гостья из будущего! Конкретно повредилась! – Иван покосился на Тамару.

- Мне, обязательно надо быть дома двадцать третьего числа! Мы с бабушкой, всегда ходим в этот день на кладбище, к моей маме! Я обещала! – девушка обхватила руками колени и положила голову, склонив ее набок.

- Странно! Не похожа она на  чекнутую! – что-то внутри Ивана подсказало ему, что женщина не врет и не придумывает.

- Похоже, заснула? Надо осмотреться! -  Иван, осторожно, надел ласты и маску, вошел в воду и принялся методично обшаривать все стены грота в поисках подводного тоннеля.

Лагуна грота оказалась, на удивление мелководной. Не глубже трех метров. Так, что, уже через полчаса, он убедился, что Тамара сказала правду.

- Как такое может быть? Ведь, через какую-то дыру меня сюда затащило? Мистика! Не надо было возвращаться за мусором в квартиру! Права жена оказалась! Только дождичком, похоже, я не отделался? – который раз осматривая купол грота, подумал Иван.

Выбравшись на камни, он не чувствовал ни усталости, ни голода, ни жажды. Только - отчаяние!

- Вы мне не верите? Я и сама начинаю думать, что все это мне снится! – не поднимая головы с колен, слабым голосом произнесла Тамара.

- Я думал, вы заснули? – Иван продолжал изучать небольшое отверстие на высоте, примерно, шести метров, через которое поступал слабый свет.

Корни деревьев проросли через трещину в скале, рядом с отверстием, и один – самый толстый корень, свисал на метр над их головами.

- Не получится! Слишком высоко! Даже, если я встану вам на плечи! Все равно не достану! – тихим голосом, обреченно сказала женщина.

- А валуны? – оживился Иван и, подскочив, стал прикидывать на глаз вес и количество камней.

- Можно Вас попросить пересесть вон в тот дальний угол? А я попробую собрать на этом месте гору из камней! – Иван ухватился руками за внушительного размера   валун и, напрягшись, сдвинул его на несколько сантиметров.

- Мне кажется не стоить трогать такие большие камни! Это не безопасно! И сил отнимет много! – высказала свое мнение Тамара и попыталась поднять камень, размером с крупный арбуз.

Камень, только слегка пошевелился. Иван подошел к нему, и в два приема перенес его на площадку, как раз под отверстием в куполе.

- Я буду подтаскивать, и складывать более крупные камни, а вы подносите мелкие! Будем укреплять ими большие, что - бы не разваливались! Основание сделаем более широким! Потом будем укладывать  на конус! – Иван принялся за работу, изредка поглядывая на Тамару, в тот момент, когда она, стоя к нему спиной, нагибалась за камнями.

- Зачем вы неодобрительно трясете головой, когда смотрите в мою сторону? – женщина надула губы.

- Трясу головой? Это от удивления нижней частью вашего гардероба! Извините! Ни у кого в Союзе, не видел такого! Милиция, за нарушение правил морали не пристает? – не удержался от вопроса  Иван.

- Милиция не пристает! Вы, вроде, и не намного - старше меня? А какой-то старомодный! Практически, вся молодежь такое сейчас носит! А вот «в Союзе», никто не говорит! – без тени смущения ответила девушка, и очередной раз нагнулась за камнем, демонстрируя Ивану загорелые ягодицы.

- Точно с «кукушкой» в голове! А, ведь, и не скажешь? – подумал с грустью Иван. Ему было жаль сумасшедшую Тамару.

Работа, хоть и медленно, но продвигалась. Иван укладывал большие камни, а Тамара сновала по каменной осыпи, выбирая и поднося камни поменьше.

Когда высота пирамиды достигла роста Ивана, он почувствовал, как тяжело стало ему поднимать их на грудь, а затем заносить повыше, по уже уложенным камням очередные булыжники.
 
Ноги, не привычные ступать по камням без обуви, горели от мелких порезов.

- Все! Перекур! А то мы рванули на тысячу, как на пятьсот! – тяжело дыша, сказал Иван и соскользнул в воду. Только там, не привлекая внимания женщины, можно было избавиться от лишней жидкости.

- Ух! Ты! Вода горячее стала градусов на пять! – Тамара прыснула в кулачек и вошла в воду, как только Иван стал выбираться из нее.

- Это хорошо, что у вас чувство юмора не осталось снаружи! – он безрезультатно попытался припомнить, бывает или нет, у сумасшедших чувство юмора?

- Сейчас бы, хоть какую ни будь обувку! Ну! Да! Ладно! Потерплю! Продолжим! – Иван закончил осматривать свои  ступни и, взялся за очередной булыжник.

- Я бы отдала вам свой лифчик, но боюсь, чашечки будут явно малы для ваших ступней! – Сказала Тамара серьезно и с сочувствием посмотрела на его ноги.

- Точно! Ненормальная! – очередной раз подумал Иван, водружая очередной камень на вершину пирамиды.

Высота кучи камней приближалась, уже, к трем метрам, когда они осознали, что строительный материал заканчивается.

Иван спрыгнул в воду и принялся нащупывать ногой, лежащие камни и поднимать их к основанию пирамиды.
 
Он достал, уже, пару  десятков валунов и собирался выбраться из воды, когда его оглушил очередной визг Тамары.

Не успел ее крик отдаться эхом, как она спрыгнула в воду и спряталась за его спиной.

Не понимая, какая опасность им грозит, Иван схватил булыжник  размером с кулак и занес его над головой.

- Та-а-ам! Ске-е-лет! – выдохнула девушка шепотом прямо ему в ухо.

- Фу! Блин! Напугала! – Иван отбросил камень. Сердце его колотилось от прилива адреналина.

- Откуда тут скелет? Вылазь! Покажешь! – он и не заметил, как, очередной раз, перешел с ней на «Ты».

Подойдя поближе к тому месту, где Тамара, последний раз выкапывала мелкие камни, Иван различил кисть руки с небольшим золотым кольцом на фаланге пальца, и обрывки ткани, там, где должно быть запястье.

- Что будем делать? – шепотом произнесла женщина, выглядывая из-за плеча Ивана.

-Давай раскопаем! Думаю, это много времени не займет! – куча вопросов роилась у него в голове, на которых не было ни одного ответа.

- Если боишься? Я сам. А ты отдохни? – глядя на ободранные в кровь пальцы Тамары, произнес Иван.

- Нет! Надо торопиться! Еще темнее стало! Похоже, вечереет! Успеть бы, выбраться до темноты? -  Женщина отошла на другой край каменной осыпи и продолжила выкапывать булыжники.

- Я быстро! Только ноги откопаю! Вдруг на нем обувь есть? – как бы извиняясь, произнес Иван.

Загадку, как попал сюда это несчастный человек, он решил отложить на потом.

- Ура! Есть! – вскрикнул Иван, вытряхивая кости стопы из полуботинок на толстой подошве…

- Придется размочить! И можно попробовать надеть! Надеюсь, он не обидится? Я потом верну ему! – сказал Иван с настроением.

Минут через пять, он с удвоенной энергией принялся перетаскивать камни на вершину пирамиды.

- Ну, что? Давай попробуем? Поднимайся ко мне. Встанешь мне на плечи! – у Ивана добавилось сил, в предвкушении скорого освобождения.

- Так! Я присяду! А ты садись мне на плечи! Та-ак! А теперь постарайся встать в полный рост! Я буду держать тебя за ноги! Молодец! 

- Есть! Я держусь за корень! Но подтянуться не смогу! Еще бы с полметра повыше? – обреченно произнесла Тамара.

-Ладно! Садись опять на плечи! Вот так! Уф! – Иван опустил молодую женщину на пирамиду из камней и помог спуститься вниз.

В гроте воцарилась, почти, полная темнота.

- Не успели! Но мы на правильном пути! – с плохо скрываемым разочарованием в голосе, вымолвил Иван.

- Мы не сможем нарастить пирамиду, даже если наберем еще камней. Слишком маленькое основание! – даже не видя Тамару, Иван почувствовал, как она пытается сдержать рыдание.

- Утро вечера мудренее! Ты худенькая! Наберусь сил за ночь и завтра, постараюсь тебя… – в голове у Ивана зрел рискованный план - поднять Тамару на вытянутых руках.

- Давай, лучше подумаем, как хоть немного поспать? И пить уже хочется! – Иван сел у подножия рукотворной насыпи, откинулся спиной на камни, снял жмущие башмаки и опустил гудящие ноги в воду.
Через некоторое время, он почувствовал, как  рядом с ним присела Тамара.

- У тебя шишка на правом виске не болит? И кожа ободрана! – она вплотную придвинулась к Ивану и вздрогнула плечами от прохлады.

- Завтра синяк на оба глаза будет! Проверенно! Придвигайся плотнее! Придется согреваться друг о друга! – Иван отметил про себя, что ему приятно ощущать прикосновение ее хрупкого тела.

- Что значит – «проверенно»? – зевая, спросила Тамара и, вновь, зябко вздрогнула плечами.
 
Иван, непроизвольно обнял правой рукой ее за плечи и притянул, так, что бы она положила голову ему на плечо.

- Постарайся поспать!

- Ты ушел от ответа! Что значит «проверенно? – настаивала она.

- Просто, была у меня уже такая шишка на виске, благодаря медвежонку. Машкой ее звали. Потом две недели на глазах синяки носил. – Иван улыбнулся, вспоминая этот забавный случай.

- Неужели укусила или ударила лапой? – оживилась Тамара.

- Все гораздо прозаичней. Было это в начале лета, точнее  в июне! Я заканчивал  второй курс института. А мои родители жили в то время на ул. Западная, рядом с крайисполкомовским гаражом! Я приходил домой, только в увольнение, на субботу-воскресенье! И вот однажды, в огромном дворе гаража, появился белогрудый медвежонок - девочка! Кто–то из шоферов привез из командировки в район! Назвали ее – Машкой! Кормили ее всей улицей! Но, особенно любила Машка сгущенку и кусковой сахар! А держали ее на поводке, в том же неохраняемом дворе, привязав к списанному кузову старого УАЗика! Там она и спала ночью, на брезенте кузова! В один из вечеров, на танцах в парке, я похвастался перед друзьями, что недалеко от моего дома живет медвежонок! И что бы доказать им, что я «не гоню», мы всей компанией после танцев пошли кормить Машку! – Иван сделал паузу, прислушиваясь, не спит ли Тамара.

-  А что было дальше? – прозвучал сонный голос девушки.

- А дальше, я заскочил домой и набрал целую горсть рафинада! Надо сказать, что с нами были две девочки во вполне, уже, цветущем возрасте! Год назад, как закончили школу! За одной из них – Нинкой Толкачевой, ухаживал мой друг – Ленька Банашкевич! Она его держала слегка на расстоянии и вила из него веревки! А он ревнивый был!

- Нинка, по моде, одета была в черную короткую юбку, которая едва прикрывала ее попуняту и белую шелковую блузку! – Иван вновь взял паузу, но по тому, как вздымалась при дыхании грудь соседки по несчастью, понял, что она не спит и продолжал свой рассказ.

- Естественно, восторгу девчонок не было предела! Маленький пушистый медвежонок безошибочно определил, что сахар перекочевал в руки Нинки! Машка встала на задние лапы, обхватила Нинку за ноги выше колен, и смешно вытягивая губы трубочкой, стала требовать угощения! Она непрерывно елозила по ногам остолбеневшей и испугавшейся от неожиданности Нинки и, стала непроизвольно задирать своей мордочкой, подол, и так короткой юбки! Мужская часть компании замерла от такого «сеанса» и с удовольствием рассматривала мизерные, белые Нинкины трусики! Только, Ленька стоял бледный, как мел, и все не решался прийти своей зазнобе на помощь! Наконец, Нинка догадалась бросить весь сахар на асфальт! Машка, тут же бросилась поедать угощение, а Нинка, как ни в чем - ни бывало, поправила юбку и стала гладить медвежонка по загривку!– довольное хихиканье Тамары выдало, что ее рассмешил рассказ Ивана.

- А дальше, дальше? – в голосе Тамары не было ни капли сонливости.

-А дальше? В один из субботних дней, будучи дома, я вышел на двор покурить и застал толпу шоферов, обступивших огромный старый тополь, росший возле дороги! На самой макушке тополя сидела Машка и самым отвратительным медвежьим матом орала на всю округу, запутавшись поводком ошейника в ветвях! Она, явно, звала на помощь! Не раздумывая,  как был в домашних тапочках, флотских брюках и тельняшке,  я поспешил Машке на помощь! Тапочки слетели с ног, уже на нижних ветвях дерева! Благополучно добравшись до Машки, я отстегнул ошейник с поводком и сбросил их вниз. Перепуганный медвежонок, тут же бросился мне на грудь и обнял, как любимую маму! Спуститься оставалось немного! Пару метров! Когда ветка, на которой мы оказались – обломилась, и мы с Машкой рухнули вниз! Упали мы удачно! Плашмя на асфальт тротуара! На Машку! Мягкое пушистое тело медвежонка спасло меня от серьезных травм! Машка с диким ревом рванулась из-под меня и, теряя на ходу какашки, бросилась в открытые ворота гаража, оставив меня ощупывать вздувшуюся гематому на правом виске! На следующий день, гематома расползлась на оба глаза, двумя огромными, темно-фиолетовыми синяками! Так и пришлось сессию с фингалами на  глазах сдавать! Вот! Это и значит – «проверено»! – поставил точку в своем рассказе Иван!

Иван забылся минут на тридцать, и то под утро, когда в грот стал проникать рассеянный утренний свет.

Ему привиделся худой, обросший щетиной человек в темно синей рубашке поверх, когда то белой футболки, лежащий в углу грота и показывающий пальцем на свои неподвижные, босые ноги. На одном из пальцев мужчины блестело обручальное кольцо. Губы его беззвучно шевелились, но Иван никак не мог понять, что ему хочет сказать этот изможденный человек.

Вдруг, человек снял с шеи цепочку из белого металла с двумя жетонами и в отчаянии запустил их прямо в лицо Ивану.

Иван вздрогнул и проснулся. Тамара лежала, туго свернувшись калачиком, положив голову ему на бедро.

Он осторожно подложил ей под голову ласты, а сам медленно, что - бы не разбудить девушку соскользнул в воду. Ему показалось, что он окунулся в теплую ванну.

Согревшись, Иван натянул жмущие ему ботинки и, осторожно ступая в сумерках, что - бы не шуметь, приблизился к месту упокоения человеческих останков.

- Надеюсь, что никаких болезнетворных микробов на тебе -дружище, уже не осталось? – успокоил Иван себя этой мыслью и принялся осторожно освобождать скелет от когда-то обвалившихся на него камней.

Сказать, что это был скелет в чистом виде, было бы неправильно. Человек – скорее напоминал высохшую мумию. Коричневая, похожая на пергамент кожа обтягивала лицо и череп с сохранившимися темными короткими волосами. Пустые глазницы и  сверкающие белизной зубы смотрелись жутко и вызывали у Ивана страх и трепет перед покойником.
Темная рубашка с надписью на нагрудном кармане – USS  ELDRIDGE (DE-173) полуистлела и расползалась при прикосновении.

На груди мумии, на серебристой цепочке покоились два, совершенно одинаковых армейских медальона.

Иван почувствовал знакомый запах. Это не был запах тлена! Это был запах прорезиненной ткани.

Он очистил от камней пространство сбоку от мумии, и его пальцы наткнулись на борта спущенной надувной спасательной шлюпки, с надписью по борту «USS INDIANAPOLIS» (CA-35)

- Этот военный морячок, явно приплыл сюда в этой шлюпке!  Тут, точно без чертовщины не обошлось! Грот имеет подводный вход, но не имеет выхода! Если верить Тамаре – она попала сюда с полуострова Краббе,  из 1997 года, а морячок, скорее всего со времен второй мировой войны тут загорает? И через подводный шлюз, он никак попасть сюда не мог! Есть от чего кукушке закуковать! – в груди у Ивана, неведомая рука до боли сжала сердце от нехорошего предчувствия.

Вдруг, Иван почувствовал легкое движение воздуха у себя за спиной. Ужас и скачок адреналина придали огромную силу его прыжку в сторону с положения на корточках. Через секунду, он уже стоял с булыжником в руках.

- Ай!- взвизгнула Тамара, напуганная обезьяньим прыжком Ивана.

- Ты чего? – голос ее обиженно задрожал.

- А ты чего? Разве можно подкрадываться в такой ситуации? У меня, чуть сердце не выпрыгнуло от страха! – Иван, в сердцах отбросил камень в сторону.

- Ты, все же раскопал его? – она со страхом покосилась на мумию.

- Раскопал! Вот! Прочти, если сможешь, что  выбито на пластине? – Иван отсоединил один жетон, и протянул Тамаре.

- И не подумаю в руки брать! Сам читай! – обиженно отвернулась девушка и полезла в воду.

Иван забрался на пирамиду, поближе к свету, потер пальцами жетон и стал вглядываться в выгравированные буквы.

- Lieutenant Carlos Miguel Allende, USS ELDRIDGE (DE-173) – прочитал он вслух.

- Это мне ничего не говорит! И вряд ли – это поможет, в наших попытках, выбраться отсюда! – высказала свое мнение девушка, выходя из воды.

- Не скажи! Раз он в шлюпке? То должно быть весло и буксировочный кончик! А если повезет? То и ракетница! Надо полностью раскопать его и осмотреть! – Иван спустился вниз и принялся откапывать лодку с лежащей в ней мумией. То, что лейтенант с эсминца Элдридж, оказался в надувной лодке с крейсера Индианаполис, прошло мимо его внимания.

- А пищевого запаса, в герметичной упаковке у него нет? – на полном серьезе спросила Тамара.

- Если он и был, то давным-давно съеден этим несчастным! Он, явно умер от голода и жажды! А тебе ничего не говорит название Индианаполис или Элдридж? – задал вопрос Иван.

- Мне и «буксировочный кончик» ни о чем не говорит! Я хочу выбраться отсюда поскорее! – раздраженно огрызнулась девушка.

- Терпение! Мой друг! Терпение! Смотри? – в руках Иван держал небольшое дюралевое весло, покрытый пылью пистолет-ракетницу и один патрон к нему в герметичной упаковке.

- А вот и буксировочный кончик, и даже нож! – Иван, ловко отрезал от шлюпки, капроновую веревку, толщиной в мизинец.

- Примерно семь метров. – довольно произнес Иван и, опробовал весло на прочность через колено.

- А теперь, Тамара! Самое сложное! Давай потренируемся, здесь, внизу? Я постараюсь поднять тебя на вытянутых руках! Делай все, как вчера, а потом встанешь с  плеч на мои ладони! Я постараюсь поднять тебя на вытянутые руки! Если начнешь терять равновесие – прыгай в воду! Получится здесь, получится и наверху, тем более, что там можно держаться за корень! – несмотря на акробатическую подготовку, Иван понимал, что он рискует уронить девушку на камни.

Он трижды пытался поднять Тамару, но все три раза оканчивались неудачей. Ей никак не удавалось сохранять равновесие, а у Ивана начинали трястись руки от напряжения и,  девушка с визгом прыгала в воду.
 Иван сел к пирамиде и, тяжело дыша, стал рассматривать ракетницу и последний патрон к нему, запаянный в плотный целлулоид.

- Мы можем попытаться выстрелить эту  сигнальную ракету, через это отверстие, но не факт, что я попаду, и не факт, что кто-нибудь начнет искать, откуда ракета запущена. Судя по корням деревьев, над нами лес. И за все это время, мы не слышали, ни одного человеческого голоса. – Иван, вопросительно посмотрел на Тамару.

- Ты, еще забыл добавить! Не факт, что ракета сработает? Полвека в сырости пролежала!  Но попробовать стоит! – Тамара внимательно посмотрела в лицо Ивану.

- Ну и - видок у тебя! – сочувственно покачала она головой, разглядывая его синяки под глазами.

-Хорошо! Так и сделаем! Лезь в воду! Вон, в тот дальний угол, и если я промажу и, ракета начнет летать по гроту – ныряй, как можно глубже! – Иван, зубами разодрал упаковку патрона, и зарядил им ракетницу. Он так торопился исполнить свой план, что даже не прочел надпись на патроне.

А патрон, с маркировкой – «explosive, sonic bang» (взрывоопасно, звуковая граната), начал свой последний отсчет.

Иван, очередной раз забрался на рукотворную насыпь и, убедившись, что девушка находится в безопасности, прицелился в отверстие, держа ракетницу двумя руками. Кисти рук, предательски подрагивали…

Он, толком и не расслышал звука выстрела. Ракета попала в расщелину скалы, через которую пророс толстый корень дерева и, намертво застряла в ней. Ярко красные искры и дым летели из расщелины.  Заряд производил такое угрожающее шипение, что Иван, на всякий случай, поспешил спрыгнуть в воду.

Не успел он погрузиться, как раздался оглушительный взрыв. Осколки камней полетели во все стороны. Вода содрогнулась от обваливающегося купола грота.

 Иван нырнул на самое дно и поплыл к стене, где должна была быть Тамара. Он плыл, практически в полной темноте, как вдруг – яркий свет прошил толщу воды и он увидел девушку с широко открытыми, испуганными глазами и смешно надутыми воздухом щеками.  Она стояла на дне, держась за небольшой выступ. Короткие, светлые волосы шевелились на ее голове, как живые.

- Давай! Всплывай! – Иван сделал знак большим пальцем вверх и стал подниматься на поверхность.

Первое, что он увидел – это огромный корень дерева, вместе с налипшей к нему землей, глиной и мелкими камнями, уткнувшийся прямо в вершину пирамиды.

Голубое небо виднелось сквозь большой провал, образовавшийся после взрыва.

- Дерево! Дерево! Целое дерево провалилось к нам! – радостно закричала Тамара и, подплыв к Ивану, бросилась ему на шею.

- Утопишь! Малахольная! – взмолился он.

Но Тамару было не остановить. Она резвилась, щипала его за бока и целовала в щеки.
 
-А, ты ничего! На свету даже лучше, чем в  потемках! И синяки под глазами тебе идут! – в шутку издевалась она над Иваном.

- А за малахольную – ответишь! Дважды обозвал! – игриво прикрикнула она и, обняв Ивана за шею, неловко чмокнула его
 мокрыми губами.

- А я думал, что ты первый раз не расслышала? – Иван пристально посмотрел на девушку.
- А ты, тоже, на свету другая! – сказал он уже серьезно.

- Хуже? Лучше? – кокетливо, стала допытываться девушка.

- Солнечней! – Иван, вылез из воды, и устало опустился на один из валунов.

- Мне надо кое – что сказать тебе, до того, как мы выберемся наружу! Ты не пугайся, но снаружи август 1991 года! Только, что отшумел путч ГКЧП в Москве! Слышала о таких событиях? – Иван внимательно наблюдал за выражением лица Тамары.

Улыбка, сиявшая на лице девушки – погасла. Голубые глаза, лучившиеся радостью, еще секунду назад, потускнели.

- Ты хочешь сказать, что ты попал сюда из девяносто первого года? Тогда, мне сейчас – двадцать один год? Ведь я родилась в  мае шестьдесят девятого! Не разыгрывай меня! – Тамара обдала Ивана градом брызг и весело засмеялась.

- Мы, сейчас  поднимемся на поверхность и, через полчаса будем принимать душ и отъедаться на турбазе – Краббе. Пить хочу, аж - пятки чешутся!  - к девушке вернулось хорошее настроение.

- Может быть! Может быть! – с тоскою подумал Иван про себя, но ничего не сказал.

- Давай, для начала прикопаем морячка. Он нас здорово выручил. Но один жетон и обувку я, пока оставлю себе! – Иван, осторожно ступая, обошел пирамиду, с нависающим над головой стволом дерева.

- Обвал похоронил морячка во второй раз! Бери мою маску, я возьму ласты!  Давай выбираться! –  Иван стал взбираться на пирамиду к торчащим во все стороны корням, провалившегося дуба.

- А вон и море! Я же говорила! – показала рукой Тамара, на блестевшее сквозь листву дубовой рощи, залитое солнцем море, как только они выбрались на поверхность.

- Давай спустимся к воде! А там, я знаю, в какую сторону к турбазе! За четыре дня, мы с подругой все бухточки тут облазили! – девушка, сверкая ягодицами, живо стала пробираться сквозь кустарник.

- Ой! Тут отвесный обрыв метров двадцать! Но как такое может быть? Высота купола грота была, от силы шесть метров! – Тамара оглянулась на Ивана, пытаясь разглядеть в его глазах – ответ на эту загадку.

Иван отвел глаза и зашагал обратно по примятой траве и кустарнику. Что-то ему подсказывало, что они, уже не найдут провала в земле, с торчащим из него стволом дуба.

- Ничего не спрашивай! Я, сам ничего не понимаю! А, что бы строить гипотезы – слишком мало информации! – сказал дрожащим голосом Иван, глядя в округлившиеся от ужаса глаза девушки, когда они вышли к крепкому дереву, растущему на небольшом склоне. К дереву, которое не более пяти минут назад, помогло им выбраться из каменной ловушки.

- Одно знаю! Что, тому, кто наблюдает за нами с небес, понадобилось напугать нас до смерти! И у него это получилось!

- Следуй за мной! Я в обуви и пойду первым. Постараемся найти спуск к морю. – Иван подобрал с земли ветку, отломившуюся от дуба, ободрал с нее листву и, опираясь как на посох, пошел, прихрамывая по склону параллельно морю.

- Расскажи о себе? – заслышав всхлипывания за спиной, спросил он. – Где живешь? Замужем? Сколько детей? Что сочтешь нужным - рассказывай! –

- А у тебя дети есть? – ответила вопросом на вопрос девушка.

- А то? Две дочери!  Младшая, восемьдесят седьмого года рождения! Четыре годика в апреле исполнилось! Старшей  почти - тринадцать!-

- И у меня дочка, с моей бабушкой осталась! В сентябре, шесть будет! – с нежностью сказала девушка.

 - Смотри! Ручей! – Иван припал на колени и с жадностью стал пить студеную воду.

-  Осторожней с водой! Ангиной заболеешь! Ну и поза у тебя? – он заставил себя отвернуться от созерцания гитарообразных, соблазнительных обводов фигуры, жадно пьющей  воду Тамары.

- А ты не смотри!
- А я, и не смотрю! Больно надо? – соврал Иван.

- Гляди! Тропинка! Надеюсь, по ней мы спустимся к морю? – он оглянулся на Тамару и, убедившись, что она последовала за ним, стал осторожно спускаться по тропинке.

- Все! Не могу больше! Все ноги – в кровь сбила! – Тамара уселась на теплые камни в полосе прибоя и, морщась, опустила ступни в воду.
 
Справа, километрах в двух, на другом краю бухты, возвышались два огромных камня, больше похожих на острова, а метрах в двухстах от них стояла одинокая палатка.
 
Две девушки в купальниках суетились возле костра. Еще  две головы, то и дело скрывались под  водой, метрах в пятнадцати от берега.

- С тушенкой готовят! – от запаха готовящейся еды, у обоих стало сводить животы.

- Сиди тут! Я на разведку! – Иван подхватил ласты и маску похромал в сторону палатки.

- Еды попроси у них? – услышал он жалостную просьбу Тамары.

- Нет! Сам все съем! – Иван прибавил шагу.

- Бог в помощь вашей честной кампании! – ему пришлось напрячь голос, что бы его услышали. Маленький радиоприемник, висевший   на палатке, во - всю взывал к «глазам напротив», голосом Валерия Ободзинского.

 Одна из девушек, со страхом посмотрела на Ивана и умерила звук приемника.

- Кто вас так? Когда вы подходили, мы с Иришкой подумали, что на вас темные солнечные очки! – с сочувствием спросила девушка.

- Соплячки, совсем! – подумал Иван, вспоминая свое школьной детство.

- Сделайте радио, чуть-чуть  погромче! – попросил он, остолбеневших барышень, услышав позывные «Маяка».

- Так значит – сегодня 22 августа 1968 года? – повторил Иван про себя, прослушав объявление и сигналы точного времени и, без сил опустился на гальку перед опешившими старшеклассницами.


22 августа 1968 года, четверг.



- А это? За мысом? Бухта десантная, судя по этим скалам? –

- Точно! Десантная! – подтвердили пацаны, вышедшие из воды с полными авоськами  гребешка.

- А, что вы хотели? – осмелев, спросила та, которую звали Иришка.

- У нас одежду украли! – кивком головы, Иван показал на сидящую поодаль  Тамару.
- Хотел выменять у вас какой-нибудь одежды для себя и своей спутницы. Вот на эти ласты и маску! И от краюхи хлеба не откажемся! – Иван сглотнул слюну.

- Так ведите ее сюда! Мы вас покормим! Правда, ребята? -  засуетилась Иришка.

- Она не может подойти! Как бы вам объяснить? Она не в купальных плавках! Стесняется! – Иван представил себе, какой шок вызовет появление Тамары в стрингах.

- Так вас ограбили и избили? Вот сволочи! Вот это подойдет на первое время? – искренне возмутилась вторая девушка и вынесла из палатки спортивное синее трико.

Иван поймал себя на мысли, что готов выпустить из глаза предательскую слезу. Так разительно отличались эти непосредственные пацаны и девчонки от своих сверстников  91-го года.  - А прошло-то всего двадцать три года! –

- Спасибо! Подойдет, конечно! Мы сейчас! А ласты и маску себе оставьте! Вам нужнее! А то ныряете с открытыми глазами! – Иван подхватил трико и поспешил к Тамаре.

- Ни тебе, ни мне! Только без истерик! Сегодня 22 августа 1968 года и мы в окрестностях Шаморы, а вернее бухты Десантной!  Это плохая новость! А хорошая?  Вот тебе прикрыться, и нас приглашают на обед! – сказал Иван, протягивая девушке спортивные треники с вытянутыми коленями.


- Возьмите еще вот эту футболку и вьетнамки! – Лена, так звали вторую девушку, догнала и протянула их Тамаре, когда они, насытившись, еле передвигая ногами, побрели по берегу в сторону Шаморы.

- Вы уж извините! У мальчишек, нет ничего лишнего! Да и размер у них не тот!

- Дойдем до Шаморы, надо где-нибудь прикорнуть! А то глаза закрываются! – капризным тоном произнесла Тамара. Ее ноги заплетались.

- Нет! Дойдем до конца бухты, и там – за мысом поищем тенек! До Шаморы – часа три хода отсюда, такими темпами! Не сдюжим! – речь у Ивана стала заторможенной.

- Ива-ан! Проснись! Вечереет уже! – Тамара трясла Ивана за плечи,  сладко посапывавшего на охапке сухой морской травы.

- Чего это ты вздумал меня обнимать и хватать за грудь во сне? Приснилось что? – со смехом сказала она, когда Иван  открыл глаза.

- Где ты тут видела грудь? Прыщики медицинские! Сама говорила, что из   твоего лифчика, даже тапочки для меня сделать не получится! - протяжно промычал Иван сонным голосом.

- Ах! Ты! Гад - такой! – девушка сдернула с ноги резиновую вьетнамку и попыталась врезать ему по спине, но тут же очутилась рядом на траве, лицом к лицу с Иваном.

- Как ты это сделал? Нет! Как ты это сделал? – шептали ее губы.

- Успокойся! Я пошутил! У тебя очень красивая грудь! И попа красивая! Но это не повод выставлять ее на «показ»! – прошептал он ей, с трудом сдерживая себя, что бы, не поцеловать ее.

- Ну! Целуй же меня! Мерзавец! – ее глаза умоляли его проявить инициативу.

- Подъем! Принцесса! Нас ждут великие дела! – шуточно продекламировал Иван и стал обувать, изрядно надоевшие гады.

- Надо и мне раздобыть одежонку и тапочки! А – то, от этих американских штиблетов, я скоро волком выть начну! – он протянул руку девушке, помогая подняться с травы.

- А почему ты думаешь, что они американские? Может они японские? Япония ближе! – девушка, продолжала задирать Ивана.

- Двинули, пока окончательно не стемнело! По дороге расскажу! Ты кто по профессии? Кем работаешь? – Иван взял девушку под локоть.

- Я преподаю русский язык в школе. А живу в Находке. Не замужем! – с вызовом выпалила девушка.

- Оно и видно, что не замужем! По ягодицам! 

- Ах ты! – Иван успел перехватить руку, пытавшуюся влепить ему оплеуху.

- Шучу! Шучу! Вот! Такой я змей! Но обещаю!  Больше! Ни слова про ягодицы! Давай вернемся к нашему американскому спасителю? Помнишь? Я тебя спросил про Индианаполис? – в голосе Ивана, зазвучали таинственные интонации.

- Ну, штат такой есть в Америке! – Тамара никак не могла приноровиться ни к шагу, ни к повороту мыслей спутника.

- Не штат, а - город! Так вот! С таким названием, был у американцев крейсер! Его торпедировала японская подводная лодка, уже после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. А доставил, эти самые бомбы, из Штатов – крейсер «Indianapolis».- Иван сделал многозначительную паузу.

- Большая часть экипажа погибла от нападения акул! А наш морячок, в униформе  и с жетонами с надписью эсминец «Eldridge», но  в шлюпке, приписанной к крейсеру «Indianapolis» оказался в наглухо запечатанном гроте на побережье Уссурийского Залива! – от таинственного голоса Ивана, у Тамары, по спине, пробежали мурашки.

- Не пугай меня своим голосом. Я, так и жду, что сейчас ты крикнешь мне в ухо: - Отдай мое сердце!

 - А надпись на униформе? Так его могли послать служить  на другой корабль, и он  не успел поменять нашивку на кармане. -попыталась сменить тему девушка.

- Все так! Если бы не одно странное обстоятельство? В 1943 году эсминец Элдридж участвовал в секретном эксперименте на рейде Филадельфии! И если мне не изменяет память, из ста восьмидесяти членов экипажа, выжили только человек двадцать! Около тридцати человек, в буквальном смысле, стали частью конструкции корабля, остальные умерли от облучения, поражения электрическим током и страха!

- Откуда ты все это знаешь?

- По странному стечению обстоятельств, темой моей дипломной работы был «Анализ аварий и крушений судов и кораблей»! При написании дипломной, пришлось перелопатить уйму специфической литературы! Вот и отложилось в памяти! – Иван замолк в ожидании очередных вопросов.

-  Хорошая память у тебя! – сделала ему комплимент Тамара.

- Только зрительная! А хочешь, я тебе расскажу, как мне заезжие гипнотизеры память хорошую наобещали? Прямо таки гениальную! Обманули, конечно! – Иван оживился, вспоминая этот курьезный случай.

- Расскажи, конечно! Все время бежит быстрее, да и рассказываешь ты интересно!

- Ну, слушай! Я учился в десятом классе, а вечерами, два-три раза в неделю занимался в цирковой студии с громким названием «Приморские Самоцветы», при межсоюзном дворце им. Ленина, что на ост. Авангард! И вот, однажды приметил я на афише, что приехали гипнотизеры: муж и жена – Любимовы! И будут давать несколько концертов в большом зале! Недолго думая, я взял три билета! Себе, своей девушке, с которой встречался с девятого класса и маме! – Иван и Тамара вышли на лесную тропинку, и шагать стало легче. Но идти пришлось друг за другом.

- Когда гипнотизеры, ей за шестьдесят, а ему, так и того больше вышли на сцену и стали приглашать добровольцев, я один из первых рванул испытать на себе гипноз! Нас, человек двадцать, в основном молодых парней и девушек, усадили на стулья вдоль всей широкой сцены, и приказали положить голову на плечо соседу! Женщина гипнотизер, по моему ее звали Надежда, медленно ходила от одного края сцены к другому, говорила какие то слова и пристально вглядывалась в наши лица! После чего было отсеяно человек семь или восемь, без объяснения причин! – Иван оглянулся, что бы убедиться, что Тамара не отстает него.

- Затем, пришла очередь гипнотизера! Его имя, я запомнил – Михаил Любимов! Это был грузный, под 130 кг, седой, с залысинами мужчина! Он принялся нас гипнотизировать всех сразу! Я изо всех сил старался поддаться гипнозу, так как они, еще в начале сеанса пообещали подарить прекрасную, феноменальную память тому, кто лучше всех будет поддаваться гипнозу! Его жена, все это время ходила перед нами и, пристально заглядывала своими черными зрачками нам в глаза!  - Иван перевел дух и отшвырнул носком полуботинка булыжник с тропы.

- Ты рассказываешь, а у меня ощущение, что на меня смотрят эти бездонные черные зрачки! – Тамара старалась не отставать от Ивана, но страх, навеянный загадочной интонацией рассказчика, заставлял ее, время от времени оглядываться назад. Солнце начинало клониться к закату.

- И как только она отходила на дальний край сцены, девушка, чья голова лежала на моем плече, начинала нашептывать мне и спрашивать, что я испытываю, и как на меня действует этот гипноз? Мне приходилось, так же шепотом ей отвечать, что - никак!

- После очередного прохода женщины – гипнотизера мимо меня, она задержалась и так пронзительно посмотрела, что у меня засосало под ложечкой! Так бывает, когда драка неизбежна, а силы не в твою пользу и отступать нельзя!

-Так и случилось. Она выдернула меня из общего сидящего строя и приказала сцепить руки, обняв себя за плечи! Мужчина, монотонным голосом стал объяснять мне, что я никого не вижу и не слышу кроме него, и что мое тело окаменело, и если я даже захочу – не смогу разжать и опустить руки!

- Я слегка пошевелил пальцами и почувствовал, что и близко нет никакого окаменения! Я продолжал слышать и видеть всех и вся! Гипнотизеры переглянулись! Женщина, едва заметно кивнула мужу!

- Сейчас мы покажем вам каталептический мост! Этого молодого человека положат на спинки двух стульев! Он будет лежать на двух точках! На шее и на пятках! К тому же, сверху на него сядет мой муж! Его вес 130 килограммов! Женщина так пронзительно и с надеждой посмотрела мне в глаза, что я со всей силы сцепил руки и дал себе слово держаться изо всех сил и не опозориться перед своей девушкой! – Иван говорил, словно вновь уговаривал себя держаться.

- Когда поднесли два стула, а меня подхватили и положили на них, я со слов моей матери, выгнулся дугой! А когда Любимов подставив стул, взгромоздился на меня, я только почувствовал, словно ладонь положили мне на живот и отчаянный крик матери из зала:
 - Ваня! Держись!

- Посидев и поболтав ногами секунд тридцать, он слез с меня. И я опять выгнулся дугой! Одним словом! За сей мост, госпожа Любимова, а в те времена, все были товарисчи, клятвенно заверила меня, что программирует мне феноменальную память! На радостях, я продолжал участвовать в различных миниатюрах, коими гипнотизеры и оставшиеся на сцене, человек двенадцать добровольцев, еще с час потешали публику!

- Одна сценка, чуть не закончилась трагически. Изображая детский сад (кстати, куда я не ходил ни одного дня) и игру на полу с игрушечными машинками, Любимов по очереди поджучивал нас отобрать, более лучшую машинку у соседа! Девушки отбирали и в шутку дрались из-за кукол! Не рассчитав силы или войдя в роль, я так оттолкнул «мальчика с лучшей машиной», что тот, под радостный смех публики, загремел в оркестровую яму! Слава богу, обошлось без переломов! А вот, особого улучшения памяти я, честно говоря, не ощутил! – Иван очередной раз обернулся к Тамаре. На ее лице, озаренном заходящим солнцем, светилась мечтательная улыбка. Она словно присутствовала в зале, где во всю, чудит  Иван.

- А вот, и та бухта! Где я вчера плавал с маской! Видишь риф, через который перекатывается накат? Вот, там меня и затянуло под воду! Одного не пойму? Почему меня? И почему тебя забросило именно в этот год? Должно же быть, какое-то логическое объяснение этому? Нам, что теперь, всю оставшуюся жизнь в 68 году куковать без документов и жилья? – Иван нахмурился и ушел в себя.

У Ивана, от удивления широко раскрылись глаза, когда они взошли на сопочку, откуда бухта Шамора в вечерних сумерках, была видна, как на ладони.

Его удивило не столько отсутствие людей, автомобилей и незначительное количество палаток, сколько, почти полное отсутствие магазинов, шашлычных и прочих забегаловок, мимо которых, он проходил только вчера.

Слева от дороги, на пригорке стояли шесть изб, с прилегающими к ним огородами. Одинокая буренка терлась шеей о забор одного из домов и время от времени мычала, требуя, что бы ее впустили во двор.

Иван, не смело подошел к подозрительно косившей на него умным глазом корове и открыл ей калитку. Тамара, большей частью, видевшая коров либо издалека, либо на картинке, благоразумно держалась поодаль.

В это время, во двор из дома выскочила девочка, лет двенадцати, в простеньком ситцевом платьишке и двумя, точащими в разные стороны косичками.

- Здравствуйте!  - поздоровалась она с Иваном и принялась загонять корову в сарай. Еще, не совсем обсохшее платье, и выгоревшие до цвета соломы волосы, говорили о том, девочка совсем недавно вернулась с моря.

- Тебя как зовут? – вежливо спросил Иван.

- А зачем вам? – девочка подозрительно посмотрела на странную пару.

- Да, на ночлег, хотим попроситься? А есть, у кого из взрослых спросить? – не отвечая, девочка умчалась в дом и через минуту во двор вышла, небольшого роста, сухонькая женщина под шестьдесят и строго уставилась на них.

- Одежду у нас украли и деньги, пока мы купались! Завтра собираемся пешком дойти до Океанской, а может, кто и подвезет? Переночевать бы нам? Хоть в сараюшке? – соврал Иван, как можно жалостнее.

- Люда! Покажи им! Где взять соломы и отведи в баню! Да! И в чулане покажи старые вещи, что от деда остались! Не разгуливать же ему без портков? – властным голосом, приказала женщина внучке и, взяв ведро для дойки, вошла в коровник.

- Спасибо огромное! – защебетала Тамара.

- Как бабушку – то величать? А то неудобно, как то? – спросил Иван девочку, когда она привела его в чулан на примерку.

- Серафима Силантьевна! – девочка, с запинкой выговорила отчество.
- А, что у вас с глазами? Подрались? Надо было холодное сразу приложить! - со знанием дела заявила она.

Иван выбрал себе брюки, никогда не знавшие утюга, и едва достигавшие ему щиколоток,  клетчатую, почти новую рубашку и стоптанные дерматиновые плетенки.

Тамара прыснула со смеха, глядя на преобразившегося в деревенского парня Ивана.

- Я верну при первой возможности! – обратился он к девочке.

- Не надо возвращать! Дедушка умер, я в первый класс пошла! Снимайте! Я поглажу и занесу в баню! И у бабушки спрошу, я видела, более новую обувь от деда у нее в шкафу! Эти плетенки? Как-то не очень! – Люда, смешно скривила губы, выражая неодобрение старой обувью.

- Вот спасибо! Буду весьма признателен! – повеселел Иван и в шутку продекламировал.

- Вдоль маленьких домиков белых
акация душно цветет.
Хорошая девочка Люда, на бухте Шамора живет!

Щеки девочки залил румянец смущения.

Минут через тридцать, в дверь бани неуверенно постучали.

- Я и брюки отпорола немного! Все длиннее будут. А то вы, как подстреленный в этих брюках! Вот возьмите! Бабушка передала! – девочка протянула картонную коробку с новыми, черными корочками и лежавшими поверх их, ни разу не ношенными, мужскими носками.

- Вы пока, - не закрывайтесь! Сейчас бабушка процедит молоко, и я принесу вам перекусить! Парное пьете? –  не дожидаясь ответа, Люда испарилась.

- Ты, просто обязан будешь на ней жениться, если вернешься в свое время! Вы, ведь с ней, почти ровесники? – с усмешкой сказала Тамара.

- Как знать? Как знать? – задумчиво произнес Иван. Он, еще с первого взгляда признал в ней свою будущую жену.

- Никогда, ничего вкуснее до сегодняшнего дня не ела! На обед -  гребешок, только с моря! Вечером - парное молоко с ароматным черным хлебом! – сидя на крылечке бани, довольно произнесла Тамара.

- Спасибо тебе девочка! Дай бог тебе хорошего мужа! – девушка вернула пустую банку и две кружки Людмиле, с интересом наблюдавшей за молодыми людьми.

- А меня бабушка не отпускает в пионерский  лагерь, на танцы. Слышите, музыка заиграла? – обиженно заявила девочка. Было заметно, что ей очень хочется поболтать с взрослыми.

- Я случайно подслушала, как вчера, соседка говорила бабушке, что в городе маньяк – убийца, а может, и целая банда орудуют! Похищают девочек и девушек, отвозят в район Сахарного ключа и убивают! Может, и сюда добрались уже? –  тоном заговорщика, шепотом, выдала тайну Люда.

В наступившей сумерках, никто и не заметил, как изменилась в лице и побледнела Тамара.

- Заболталась я с вами! Вам, наверное, спать хочется? Закрываете плотнее двери, а то комары заберутся – утром покусанные проснетесь! – девочка испарилась, позвякивая пустыми кружками.

- Что притихла? – спросил Иван девушку, прикрывая  дверь бани.

- Поговорить надо! Возможно, это связано, с тем, почему я оказалась здесь? Присядь, пожалуйста, и не перебивай! – голос Тамары звучал неестественно серьезно.

- Если прилягу? Думаешь, что я сразу засну? – Иван, как был в брюках и рубашке, растянулся на ароматной соломе.

- Я родилась в мае 1969 года! Через неделю, как мама выписалась со мной из роддома, она наложила на себя руки, от того, что мой отец отказался признавать меня своей дочерью! Они не были расписаны! Маме было всего двадцать лет! – на одном дыхании выпалила Тамара.

- Когда мне исполнилось семнадцать, бабушка рассказала мне, что мою маму, когда она приехала поступать во Владивосток из Находки, обманом заманил и изнасиловал  маньяк, на счету, которого, к этому моменту были уже  убийства и изнасилования! Она чудом осталась жива! К тому моменту, она подозревала, что была на первых сроках беременности! – было слышно, что девушка рассказывает сквозь душащие ее слезы.

- Это случилось 23-го августа 1968 года! – закончила свой короткий рассказ девушка.

- Это случится завтра! – Иван подскочил и стал нервно расхаживать по предбаннику.

- Ты сможешь узнать свою маму? Наверняка у твоей бабушки сохранились ее фотографии? И где он мог встретить ее? Город то большой? – Иван, вдруг осознал, как утопична его идея, спонтанно вспыхнувшая в мозгу.

- Бабушка рассказывала мне, что он подошел к ней, когда она ждала свою подругу на Ленинской, напротив главного входа в здание Дальрыбвтуза! Они пришли смотреть списки зачисленных абитуриентов! Подруга зашла в здание, а мама осталась снаружи! – в голосе Тамары затеплилась надежда.

- Он представился ей помощником кинорежиссера. В этот период во Владивостоке шли съемки фильма «Пароль не нужен», и предложил пройти пробы на роль! – Тамара готова была разреветься в голос.

- Я помню тот год! В городе еще долго царили слухи и паника! Мы, по просьбе учителей, провожали девчонок до дома, после школы! А вечером, я ходил встречать мать с работы! – задумчиво произнес Иван.

- Надо выдвигаться сейчас! Отсюда до станции «Океанская», не меньше одиннадцати километров! Идти придется пешком. Общественный транспорт, сюда не ходит! Лучше добраться пораньше и успеть на первую электричку до города! Будем наблюдать территорию перед Дальрыбвтузом и постараемся не дать ему увести ее, а если получится и задержать его! – Иван принялся надевать носки и новые японские корочки.

- Живут, как при коммунизме? Даже собаки во дворе нет! – подумал Иван, выскальзывая с Тамарой, через калитку на улицу.

Старые флотские полуботинки, он повесил на штакетник забора, рядом с калиткой.

Дорога медленно пошла на подъем. Небо сияло такими крупными звездами, что казалось – протяни руку и можно достать.

На поверхности гравийной дороги, то и дело встречались небольшие камни, и Иван старался предупреждать Тамару, обутую, явно не для ночных прогулок.

Но вскоре, луна опустилась так низко, что скрылась за вершинами деревьев, сплошной стеной возвышавшихся по обе стороны дороги. Повеяло прохладой.

Силуэт дороги, хоть и угадывался, но различить камни и выбоины было, уже, не возможно. Это сильно затрудняло движение наших путников. 

Под впечатлением рассказа Тамары, Иван шагал молча. И только сотни вариантов, их дальнейших действий, роем проносились у него в голове, окончательно запутывая ситуацию.

- Ты молчишь? А мне страшно! Долго нам еще идти? Ноги гудят, как провода! – Девушка взяла Ивана под руку. И вдруг, словно смилостившись над путниками, судьба постелила им под ноги - свежий, еще теплый асфальт.

- Хочешь, что бы я тебя отвлек от тревожных мыслей занимательным рассказом? Часа полтора назад, мы собирались провести ночь в бане, на сене? Вот про баню и расскажу! Я прочитал эту историю в какой-то потрепанной книжке без начала и конца, однажды попавшей мне в руки на судне! – Иван, довольно и двусмысленно откашлялся и спросил:

- Ты когда-нибудь гадала на Рождество?

- Никогда! Даже представления не имею, как это делается? – искренне удивилась Тамара.

- Тогда слушай! Пересказывать буду своими словами, но суть постараюсь передать! Книжка была про Гражданскую войну!

- Дело было в Украине! Шла гражданская война!  Темнело…
Заползли двое красных партизан в баню, стоящую на окраине села!
Старший оставил молодого партизана в бане, а сам пошел в село разведать много ли в селе белых?

- В это время, в баню направились две девки погадать на суженного. Начиналась Рождественская ночь! Одна - купеческая дочка.  Другая ее батрачка - сирота, но красиваяяяяя!
- Молодой увидел их приближение при свете луны и шасть в топку.Спрятался...
Купеческая наставляет:
- Надо пятиться, задрав юбку к печке! (нижнего белья, я понимаю - не носили в ту пору, в деревнях)
-Если, кто погладит, чем лохматым  - будет богатый жених!-
- Если  никто не погладит, или голой рукой - будет бедный!-

- Первая полезла задом, задрав юбку купеческая дочка ...
Хотя было почти темно, лунный свет проникал в баню через маленькое окно.
Увидев, как на него пятится толстая задница купчихи, с торчачим во все стороны кустом волосищь, молодой партизан, до этого державший папаху у лица, чтобы не дышать поднявшейся в воздух сажей, вытянул руку и сунул папаху навстречу голой заднице купчихи!

-Ой! Лохмат-т-т-ая! - заякаясь, чуть живая от страха, вымолвила купчиха и поскорее убралась от печки!
-Теперь ты! - подтолкнула сироту купчиха.
-Не хочу! Боязно! - девушка трижды перекрестилась!
-Давай, лезь! - начала свирепеть ее хозяйка.

Батрачка стыдливо приподняла юбку и начала пятится к печке.
- Да повыше подними юбку! Что ты неуклюжая такая? - купчиха задрала ей юбку чуть не на голову.

- Бедный партизан, и так чуть живой от вида обнаженной натуры купчихи, еще и надышался сажей!Ему нестерпимо хотелось чихать и кашлять! Но он,  зажав нос и рот папахой, изо всех сил пытался подавить в себе желание от души прочистить ноздри и горло!

- Заметив приближающуюся, попку батрачки и еле различимые очертания ее пухленьких  э-э-э ( ну ты понимаешь, о чем я…),  поросших темными волосиками, он не в силах больше сдержаться, от души - чихнул в папаху, и машинально выставил голую руку и ухватил сироту за ее аккуратную прическу!

-А-а-й! - взвизгнула купчиха, села от страха на пол.
- Гола-а-я рука! И не пуща-а-а-ет! - жалобно, на распев произнесла девушка и лишилась чувств!

Партизан, не в силах больше сдерживать пытку сажей, стал  чихать и выбираться из печки...

- А-а-а-а! Нечистая! Завопила купчиха и, подобрав повыше юбку, по сугробам, не разбирая дороги, понеслась восвояси.

- А дальше? Дальше? Что было? – девушка трясла Ивана за рукав, требуя продолжения.

- А да-альше? Девушка пришла в себя,  рассказала партизану, где остановился на постой отряд белых, они полюбили друг друга и жили долго и счастливо! – поставил Иван точку в рассказе.

Так болтающих ни о чем и обо всем, их, еле перебиравших ногами от усталости, подобрал грузовик с будкой с надписью «ХЛЕБ» и довез до города. До пекарни, что в подворотне «миллионки», напротив стадиона «Динамо».

Рассвет уже вступал в свои права, но солнце еще не встало.

- Видишь это здание? Это моя школа! Дети через неделю в школу пойдут! – с необъяснимой грустью в голосе, вымолвил Иван.
 
Они стояли у подворотни, ведущую в так называемую «миллионку», откуда из недр пекарни, доносился умопомрачительный запах свежеиспеченных сладких булочек.

- Пойдем к морю? Здесь недалеко! Нам еще рано устраивать наблюдательный пункт возле Дальрыбвтуза! – Иван никак не мог понять, зачем судьба забросила его в этот год, где в любую минуту он мог столкнуться с самим собой.

- Я пить хочу! – капризно произнесла Тамара.

Иван напряг память, вспоминая, где находится ближайшая колонка и, вдруг резко повернулся и повел девушку на угол Колхозной и Пограничной.

- Если ничего не изменилось? Мы сейчас попьем газировки с сиропом! – они остановились перед тремя автоматами с надписью «Газированная вода».

Иван, тщательно вымыл стакан. С невинным выражением лица огляделся вокруг и, вдруг резко ударил по автомату ладонью, в район монетоприемника.

Автомат недовольно вздрогнул. Что-то внутри него сработало с негромким металлическим звуком и струйка сиропа, а затем и газировки, с шипением наполнили стакан.

- Прошу, Миледи! Наслаждайтесь напитком моего детства! – Иван протянул стакан Тамаре, и не долго думая, повторил фокус с другим автоматом.

Напившись сладкой воды, они еще пару часов дремали на скамеечке, на берегу спортивной гавани, пока любители ранних пробежек и плавания не наводнили пляж и не разбудили их своими возгласами.

- Все равно! Мы неестественно выглядим. Особенно ты! Ужас, какие страшные синяки у тебя под глазами! Зеленый оттенок появился! Очки бы тебе темные? И знаешь что? Я боюсь! – в голосе Тамары появились панические нотки.

- Я знаю! Я сам боюсь! Боюсь не вернуться к своей семье, к детям! Боюсь встретить самого себя! Неизвестно, чем это может закончиться? – Иван тяжело вздохнул.

- А я боюсь, что не узнаю маму! Я, ведь ее никогда не видела! Только на фотографиях! Бабушка говорит, что мы с ней очень похожи!

- Не будем загадывать! Пора! Побрели потихоньку! Надо еще найти место, откуда будет удобно наблюдать за  подходами к зданию Дальрыбвтуза! – Иван встал и подобрал со скамейки газету, заботливо постеленную кем-то.

- Иван! Посмотри! Кинотеатр «Океан» весь в лесах стоит! Он, что только строится? – с удивлением воскликнула Тамара.

- Достраивается! На следующий год заработает! В 1969 году! Веди себя словно москвичка в деревне! Говорить буду я! – процедил он сквозь зубы, заметив двух милиционеров на верхней площадке лестницы, ведущей от Спортивной гавани на Ленинскую.

- Ваши документы? – два еще, совсем зеленых милиционера в темно-синей форме и начищенных до зеркального блеска сапогах, подозрительно уставились на новенькие корочки Ивана и короткие, не по росту брюки.

- А нам в Москве говорили, что дальневосточники очень приветливые люди? -  перешел в наступление Иван.

- Извиняйте! Товарищи милиционеры! Документы всей нашей съемочной группы хранятся у администратора, в гостинице! Слышали, наверное? Фильм снимаем у вас! «Пароль не нужен» называется! – весело ответил Иван, опешившим милиционерам.

- А на это не обращайте внимание! Сложный грим! Третьи сутки не смываю! Так и сплю в нем! Через пару часов съемка очередных дублей начнется! Будем снимать сцену побега подпольщика из контрразведки белых! – понесло Ивана.

-Знакомьтесь! Тамара Михайловна – ассистент режиссера! Вот, ходили в район  вашей  знаменитой Миллионки! Подыскивали натуру для съемок! Чудесные – там дворы! И декораций не надо! Только в Одессе, еще такие дворы сохранились! – нахваливал он город, уже улыбающимся милиционерам.

- Извините? А как насчет автографа? – один из постовых полез в планшет.

- Не проблема! Давайте! Правда, я второстепенную роль играю! Так сказать, эпизодическую!- Иван взял, протянутый ему химический карандаш и расписался на бланке протокола.

- Открою вам маленький секрет! Первый фильм, с показа которого начнет работать ваш новый кинотеатр «Океан», будет кинокомедия «Свадьба в Малиновке»! Так, что заключайте пари на коньяк с сослуживцами и друзьями! Не прогадаете! – Иван с улыбкой пожал руку каждому милиционеру и, взяв под локоток, бледную, как мел Тамару, неспешным шагом повел ее в сторону центра города.

- Ты откуда узнал мое отчество? – спросила Тамара, и сглотнула слюну, когда они перешли дорогу. Запах кофе и сдобных булочек доносился из открытых дверей кафетерия.
- От туда! Потому, что мое отчество – Михайлович! Когда мне было раздумывать? А, что угадал? Кушать хочешь? Потерпи! Сделаем дело! И наведаемся опять к пекарне! Придется вспомнить молодость! Сейчас главное, в очередной раз не напороться на блюстителей порядка! – скороговоркой прошептал Иван.

- А маму твою, как звали? Вернее зовут! – поправился он.

- Наташа! – Тамара вновь сглотнула слюну.

- Да-а! Ни подземного перехода тебе, ни скамеек на улице! Я сяду с краю, в наглую, прямо на ступенях Дальрыбвтуза, а ты займи позицию здесь, у перил ограждения, напротив! Будешь просматривать и Ленинскую и Океанский Проспект! Смотри сколько народа валит по улице? Как на демонстрацию? – Иван уселся на ступени, не забывая осматривать всех девушек появляющихся в его поле зрения.

Судя по тому, как палило солнце, время явно продвигалось ближе к полудню. Ивану было видно, как Тамара изнывала от жары и жажды, скучая прямо напротив главного подъезда института.

Чисто интуитивно, он почувствовал изменение в поведении Тамары. Ее взгляд был направлен в сторону Океанского Проспекта. Иван скосил глаза  влево, и в этот момент, из-за угла, весело щебеча, выпорхнули две девушки. Не было сомнений, что одна из них будущая мама Тамары, так они были похожи.

Одна из девушек, бойко взбежала по ступеням мимо Ивана и скрылась за массивными дверями института. А другая направилась прямо к тому месту, где остолбенев, стояла Тамара.

- Отвернись же! – мысленно стал уговаривать он ее.
- Есть от чего с ума сойти! Собственную маму встретить, которую никогда не видела,  и которая, почти на десяток лет моложе, чем ты! – эти мысли вихрем пронеслись у него в голове.

Наконец, словно опомнившись, Тамара отвернулась и отошла на пару метров от девушки. Было видно, что у Наташи прекрасное настроение. На ее лице блуждала легкая, загадочная улыбка.

Не прошло и пары минут, как словно из-под земли, рядом с девушкой появился невысокий парень, лет двадцати пяти, в модной нейлоновой рубашке и наутюженных брюках «клеш».

Иван изо всех сил напрягал слух, стараясь расслышать, что он говорит девушке? Наконец и Тамара осознала, что рядом с ее мамой – тот самый насильник и убийца. Мертвенная бледность, второй раз за утро, появилась на ее лице.

Иван успокоил ее взглядом, и совсем уже приготовился встать и попытаться скрутить этого парня, как, вдруг девушка, обдав его легким ароматом духов, вошла в вестибюль института.

Иван, встал и, незаметно кивнув головой Тамаре, вошел в прохладный зал вестибюля, наполовину заполненный вчерашними абитуриентами.

Те, что двигались на выход, заметив Ивана, старательно обходили его стороной. Он не видел никого кроме двух девчат, стоящих на площадке широкой лестницы, ведущей на второй этаж. Они о чем-то оживленно разговаривали.
Иван приблизился, стараясь не показывать девушкам, свое лицо в синяках и стал делать вид, что рассматривает вывешенные списки поступивших. Теперь ему было слышно, о чем щебечут подруги.

-Конечно! Съезди! Раз в жизни такая удача выпадает! Вдруг артисткой станешь? Чем черт не шутит? Завидую тебе, Наташка! И в университет поступила, и в артистки зовут! Ладно, беги, пока твой режиссер другую красотку, не приметил, а я пока пойду, заявление на общежитие напишу!- подруги обнялись на прощанье.

Иван, быстрым шагом спустился по лестнице, и как только Наташа поравнялась с ним, взял ее за руку.

- Наташа! Пожалуйста, выслушайте меня? – тихо произнес он.

- Извините! Я вас не знаю! И отпустите мою руку! – девушка вырвала руку и попыталась оттолкнуть Ивана.

- Наташа! Да, не обращайте вы внимание на мой вид и синяки! Выслушайте меня! Это очень важно! От этого зависит жизнь ребенка, которого вы носите под сердцем!

- Кто вы такой? – девушка в ужасе попятилась от Ивана.

- Я сейчас позову на помощь!-

- Зовите! Но я все равно не пущу вас к этому человеку, что ждет вас на улице! Никакой он не режиссер! Он убийца! – как ни старался Иван произносить эти слова в пол - голоса, добрая половина присутствующих в вестибюле вчерашних школьников, уже обратила на них внимание и обступила полукольцом.
- Надо вызвать милицию! – услышал Иван голос какой-то сердобольной студентки. Толпа загудела.

Наташа вновь попыталась прорваться к выходу, но Иван схватил ее в охапку.

- Подумай о своем парне и о ребенке! – увещевал он ее, стараясь перекричать гвалт толпы. В какой-то момент он разглядел растерянное лицо Тамары, появившееся среди студентов и в следующее мгновение, чьи-то сильные руки оторвали его от Наташи, а на руках были защелкнуты наручники.

- Слава Богу, что хоть менты не те, что останавливали нас утром! – подумал он, глядя на двух коренастых милиционеров и, покачал головой Тамаре, запрещая ей вмешиваться.

- И вы, гражданка! Проедемте с нами в отделение! – обратился усатый сержант к Наташе.

- Я не могу! Меня ждут! – запричитала девушка.

- Проедемте! Это не займет много времени! – непреклонным тоном заявил сержант, пропуская ее вперед.

Первым делом, Иван осмотрел толпу перед входом в институт, в надежде увидеть молодого человека, подходившего к Наташе. Его и след простыл.

- Вот видишь! Режиссер сбежал от греха подальше! Считай, что тебе повезло!- прошептал он ей, когда они оказались рядом с милицейским «воронком».

-А эта темно-синяя форма, вам больше к лицу! Товарищи милиционеры! И покрой – мужественный! Оденут вас в серые куцые пиджачки на следующий год! – не удержался Иван, когда его подсаживали в «воронок».

- Вроде не пьяный! Может с психушки утек? – закрывая дверь милицейского ГАЗика, спросил милиционер помоложе.

- Поехали в отделение! Там разберутся! – проворчал тот, что постарше и сел за руль.

Иван прильнул к небольшому зарешеченному окошку «воронка», пытаясь увидеть Тамару. Она стояла у проезжей части в окружении зевак. По ее лицу текли слезы…


- Фамилия? Имя, Отчество? – молоденький лейтенант достал бланк протокола и приготовился записывать.

- Что? Так в наручниках и будете держать? – спокойно ответил вопросом на вопрос Иван.

- Кто вас так разукрасил? – лейтенант расстегнул браслеты и вернулся за стол.

- Волной шибануло о камни на Шаморе! Честное слово! Лейтенант! Так приложило, что ничего не помню! Ни как звать! Ни фамилии! Ни адреса! Вот, добрые люди приодели, что бы без порток не разгуливал! – Иван старался вести себя, как можно естественнее.

- А, что вы там говорили о серых, куцых пиджачках? – вполне миролюбиво спросил лейтенант.

- Язык мой – враг мой! Теперь надо выдумывать! Но для начала, надо вспомнить в каком году вышел на экраны фильм «Джентльмены удачи»? – с горечью подумал Иван.

- Если бы я помнил, что говорил полчаса назад, я бы вспомнил и, как меня зовут, и где я живу? А так! Тут помню! А тут не помню! Как меня из моря достали? Не помню! Как и где одежду дали? Помню! Как от Шаморы пешком топал? Помню! Потом, ничего не помню! – Иван старался понять по выражению лица лейтенанта, верит он ему или нет.

- В любом случае, надо скорее выбираться отсюда и разыскать Тамару. Раз мы вдвоем сюда загремели, вдвоем и выбираться. Миссию мы, похоже, выполнили? – размышления Ивана прервал телефонный звонок на столе лейтенанта.

- У меня в кабинете  этот задержанный! Не в службу, а в дружбу. Занеси протокол ко мне! – лейтенант пристально посмотрел  Ивану в глаза.

- Значит, не помните ничего? – сказал он не добро, внимательно прочитав протокол заявления Наташи.

- И, что девушке говорили про режиссера убийцу? Тоже не помните? – в голосе лейтенанта появились угрожающие нотки.

-Если рассказать ему правду, то прямая дорога в дурку! А от туда попробуй, вырвись? – мысли Ивана лихорадочно искали выход.
 
- Почему? Вот как раз это помню! Я же вам говорю! Тут помню! А, тут не помню! – ему, наконец, удалось вспомнить, что «Джентльмены удачи» вышли на экран не раньше семьдесят первого года, и лейтенант никак не может знать эти крылатые выражения.

- Вы знаете? Как меня башкой о камни приложило, так странные видения стали меня посещать. Я, как увидел эту парочку возле института, ну и подслушал случайно их разговор! Не без этого! Он ей помощником режиссера представился! Так у меня, сразу в голове и переклинило! Убийца он! Серийный! И завлекает он молоденьких и доверчивых! Все ведь знают, что в городе фильм снимают! – с жаром выпалил Иван.

- Так! Так! Продолжайте! – было видно, что лейтенант не верит ни единому слову Ивана, а в голове у него, уже зудит мысль, как бы повесить, на потерявшего память придурка,  несколько висяков бытовых краж.

- Лейтенант! Не надо делать то, отчего будет очень стыдно в дальнейшем! – Иван, словно отдал команду рулевому.

- Сколько на нем уже трупов, включая убитого кортиком мужчины в районе аэропорта в мае месяце? – он мысленно поблагодарил гипнотизеров Любимовых.

В памяти его четко всплыл рассказ преподавателя психологии, который участвовал в психологической экспертизе маньяка после его поимки и, подробно рассказывал курсантам об этом деле на одной из пар.

- Не надо на меня таращить глаза! Лейтенант! Звукозаписывающей аппаратуры у вас нет! И если вы захотите ознакомить своих коллег с содержанием нашего разговора, я откажусь от своих слов! – Иван продолжал вбивать слова, словно гвозди в доску.

-  Дальше слушать намерены? – он, буквально сверлил лейтенанта взглядом.

- Дежурный! Сводку по происшествиям за май ко мне в кабинет принесите! – отдал приказ лейтенант по телефону. Лоб его вспотел, и он непрерывно вытирал его платком.

- Что вам извест-тно еще? – лейтенант налил полный стакан воды и с жадностью выпил, как только закончил читать сводку.

- Могли бы и мне предложить? Я все утро просидел на солнцепеке, выслеживая этого поддонка! – только сейчас, Иван почувствовал, как он хочет пить.

- Мне известно, что он совершил убийство девочки тринадцати лет в начале этого месяца! А сегодня он изнасилует и убьет в районе 25-го километра еще одну девушку. А через неделю, еще одну! У вас есть шанс остановить его и спасти жизни ни в чем не повинных молодых девчат! – выпалил Иван, напившись воды.

- Не помню стопроцентно, но фамилия его, то ли Железняков, то ли Жестянщиков, то ли Жестков! А зовут его – Илья! Он - мичман на одном из кораблей Тихоокеанского Флота! И у него есть машина – «Москвич»! - Иван сжал ладонями виски. Пульсирующая боль сдавила голову, словно клещами.

- Действуй! Лейтенант! Действуй! А меня выпусти! Пора мне! – прохрипел Иван, превозмогая головную боль.

- Дежурный! В арестанскую его, пока! И пальчики откатайте!– лейтенант презрительно посмотрел на искаженное от головной боли лицо Ивана.

- Это хорошо, что вы очистили свою душу! Так сказать! Только в милиции не олухи работают! То, что вы мне рассказали, мог знать только один человек! Сам убийца! –  мысленно, лейтенант уже  примерял внеочередное звание капитана милиции за раскрытие, как минимум трех убийств.

- Если и не работали олухи, то до сего момента! – но лейтенант уже не услышал слова Ивана. Ему не терпелось выехать с оперативной группой на 25-й километр и организовать поиск и обнаружение очередного трупа девушки.

- О чем я думал, когда выдавал «на гора» информацию этому недоумку? Он, ведь помчался за доказательной базой и постарается обвинить меня же, в уже совершенных убийствах! Может быть, успеют спугнуть этого насильника? И сегодня, никакого убийства не будет? – мучил себя вопросами Иван, старательно вытирая о брюки, остатки черной краски с пальцев рук.

Усилием воли он заставил себя успокоиться, и с удовлетворением почувствовал, что головная боль стала стихать.

- Нельзя здесь оставаться! Если переведут в КПЗ, оттуда не сбежишь! – Иван принялся стучать кулаком в дверь камеры.

- Пошто шумишь? – в зарешеченном окошке показалась физиономия молодого здоровяка, что крутил ему руки в вестибюле института.

- Для начала в туалет сведите, а потом бумагу и карандаш хочу! Признательные показания о своем хулиганстве писать буду. Ты меня задержал, вот тебе и буду писать! – стараясь быть, как можно серьезнее, произнес Иван.

- Да! Только в кино показывают, как ловко арестанты сбегают через туалет! Окна – нет и в помине! За дверью бугай с пистолетом! – с грустью подумал Иван, осматривая арестанскую уборную, исписанную такими похабными выражениями, и красочными рисунками, что у него – взрослого мужика, покраснели уши.

- Вы, что тут? Уголовный фольклор со времен Степки Разина коллекционируете? – весело спросил Иван, выходя из пропахшего хлоркой помещения.

- Не разговаривать! Руки за спину! Вперед по коридору! – здоровяк, с еле заметным украинским акцентом, больно подтолкнул Ивана в спину.

- Осторожный черт! От такого не сбежишь! Пристрелит, и глазом не моргнет! Плохи мои дела! – с тоской подумал Иван.

- В камере писать не на чем и темно! – возмутился  Иван, видя, что его опять подводят к арестанской.

- Хорошо! Шагай дальше! На стойке, у дежурного будешь свою «маляву» сочинять! – очередной толчок в спину, заставил Ивана продолжить путь по коридору.

- Накаркал на свою голову! Будем снимать эпизод побега подпольщика из контрразведки белых! – Иван, еле сдержался, что бы не заматериться вслух, вспоминая утреннюю встречу с милиционерами.

Его глаза широко раскрылись от удивления, когда он увидел Тамару, облокотившуюся на стойку и кокетливо беседующую с дежурным по отделению.

- Ой! Заболталась я с вами! А мне еще на работу в ночь на пекарню! Спасибо, что дорогу подсказали! Всего доброго! – прощебетала Тамара и выпорхнула из отделения.

- Молодец Тамара - джан! Будет ждать меня возле пекарни! Теперь дело за мной! – повеселел Иван и с удивлением уставился на предложенную ему перьевую ручку и чернильницу.

- На чье имя заявление писать? – Иван обмакнул перо в чернильницу.

- Пишите на имя ИО Ленинского РУВД Валова И.Д.! – подсказал ему дежурный.

- Как тесен мир? – подумал Иван, вспоминая его дочку - Ларису, с которой познакомился, когда учился на втором курсе и, опрокинул ногою табурет, рядом с усевшимся на скамью здоровяком.

- Валов? Говорите? А мне помнится, он Советским РУВД руководил? –  Иван, поднял упавший табурет, и изо всей силы опустил его на голову  милиционера.

 Опомнился он, только когда влетел на одном дыхании вверх по Махалина на вершину сопки, мимо еще стоящей в запустении церкви, и затерялся среди кривых, узких улочек  частного сектора.

Отсидевшись в одном из сараев до сумерек, Иван, не выходя на многолюдные улицы, добрался до верхней площадки фуникулера и через сопочку, по улице Геологов спустился к стадиону «Динамо».

Он, еще издалека увидел Тамару, прогуливающуюся вдоль забора стадиона.

- Жди меня здесь! Потом все расскажу! – голод погнал его в подворотню «миллионки», туда, где грузились несколько машин с надписью «ХЛЕБ».

- Здравствуйте! А сегодня, вы с вечера грузитесь? – обратился он к водителю, подвозившему их утром.

- Так, суббота завтра! Выходной! Вот и надо завезти хлеб и булочки на два дня в пионерлагерь! – водитель внимательно посмотрел на Ивана.

- А спутница ваша где? Не потерялись в городе? –

- Здесь она! У подворотни ждет! Нам срочно надо опять на Шамору? Не подбросите? – Иван старался не смотреть на аппетитные булочки, но голодный блеск в глазах, выдавал его с головой.

- Зовите ее! И садитесь в кабину! Я сейчас! – пожилой шофер закрыл створки дверок будки и направился в пекарню.
 
Не успели они сесть в кабину, как им на колени, лег сверток с дюжиной, еще горячих ароматных булочек.

- Не благодарите!- опередил шофер опешивших и оголодавших путников.  – Вижу, что некогда вам было сегодня перекусить! По пути у магазина остановимся! Молока или кефира куплю! Все, не в сухомятку! – водитель выжал сцепление и включил передачу.

- Спасибо вам! Меня зовут Тамара. А его Иван! Утром сонные и уставшие были! Даже не представились! – повеселевшая Тамара, стала уплетать булочку, не дожидаясь кефира.

- Значит, тезки мы! И меня зовут Иван! Иван Иванович! Кутерьма сегодня за городом! Все машины, идущие в город, ГАИ останавливали и проверяли! Не вас, случайно ищут? – не отрывая взгляда от дороги, спросил водитель.

- И нас тоже! Иван Иванович! – вздохнул Иван, не в силах лгать водителю.

- Наверняка, вы уже знаете, что девочку в начале месяца обнаружили изнасилованную и убитую за городом? Так вот! На этом изверг не остановится! – Иван замолчал.

- Мы, сегодня мою маму спасли от него! Вот, он спас! – Тамара демонстративно поцеловала в щеку Ивана и тихонько заплакала.

- Чудны, дела твои господи! – качая головой, произнес Иван Иванович, и нажал на газ.

- Расскажите всем своим знакомым, а те пускай расскажут своим знакомым, что на вид ему немногим более двадцати лет! Представляется при знакомстве помощником режиссера и предлагает проехать, пройти пробы для съемок в фильме! Может это кому из девчат жизнь сбережет? – сказал на прощание Иван водителю и крепко пожал ему руку, когда машина, уже в полной темноте, остановилась на въезде в бухту Шамора.

- Иван? Тебя, что отпустили из милиции? Что дальше делать будем? Я спать хочу! Ты ничего мне не объясняешь? – обиженно произнесла девушка и вцепилась в локоть Ивану.

- Не мог же я при водителе! Итак, много ему сказали! – Иван повел Тамару по дороге, в сторону домов, манящих светом в окнах.

- Сбежал я! И хватит об этом! Мне не дает покоя этот американский морячок! Еще там, в гроте, он во сне пытался мне что-то объяснить! На ноги свои показывал! Цепочкой с жетонами в меня запустил! – как бы рассуждая сам с собой, произнес Иван.

-  Я, кажется, понимаю твои мысли? Нам необходимо вернуть на место все, что мы взяли у него и иметь при себе все, в чем нас закинуло сюда! – Тамара и Иван, не сговариваясь, остановились.

-  Полуботинки? Я их повесил на забор! И ласты с маской необходимо  вернуть! Но сначала американские штиблеты! Надеюсь, что они на месте? – в голосе Ивана чувствовалась тревога.

- А ты уверен, что дерево будет в провале, когда мы его найдем? И каким образом мы вернемся в наше время? – Тамара почти бежала, не поспевая за широкими шагами Ивана.

- Ты задаешь вопросы, на которые у меня нет ответов! -

- Я их повесил, где-то здесь! – Иван обшаривал руками штакетник.

- Вы ищите старые полуботинки? – из темноты появилась Люда, держа на руках маленького котенка.

- Ой! Напугала! Здравствуй,  Людмила! – обрадовалась ей Тамара.

- Здравствуйте! Так вы с вечера еще ушли? Не остались ночевать? А полуботинки я сберегла! Чувствовала, что вернетесь за ними! Они, хоть и жмут вам, но… Не могу объяснить! – совсем по-взрослому, с потаенной грустью сказала Люда и открыла калитку, пропуская онемевших молодых людей во двор.

- Я не убирала сено из бани! Так, что можете переночевать! Обувь, я сейчас принесу! – Люда скрылась в доме.

Они лежали на сене в полнейшей темноте. Ноги гудели, но сон никак не хотел накрыть их с головой. Каждый думал о своем.

- Если у нас получится завтра вернуться, мы можем больше никогда не встретиться? – рука девушки легла Ивану на грудь, а горячие губы прижались к его шее.

- Почему ты ни разу не посмотрел на меня, как на женщину? – Тамара замолчала, испугавшись своего вопроса.

- Что ты говоришь? Тамара!

Иван попытался, осторожно, что бы, не обидеть девушку, освободиться из ее объятий. Но руки девушки не отпускали его.
Ее горячие, полные губы искали поцелуя, а тело сотрясала мелкая дрожь…

- Я обязательно найду тебя, когда мы верн…! – последние слова Ивана, утонули в жарком, и в то же время нежном поцелуе Тамары.

Солнце, во всю, припекало, когда они вышли к бухте Десантной. Одинокая палатка, по-прежнему стояла на берегу моря.


- Пора возвращать девчатам трико и футболку! Вьетнамки оставь себе! Еще по лесу идти!– сказал Иван, пряча глаза. Всю дорогу по лесной тропинке, он отделывался односложными фразами.

- Не надо! Я так дойду! – Тамара осталась в одном купальнике.

-  Хорошо! Я сам отнесу! – Иван взял вещи, но немного подумав, протянул ей свою рубашку и, пошагал к палатке.

- Ой, и вы приоделись? И синяки под глазами за сутки меньше стали! Чаю хотите? – засуетились девчата.

- Нет! Спасибо большое! Некогда нам! Вот ваши вещи! Мне бы мои ласты и маску? – немного смущаясь, попросил Иван.

- Да! Конечно! Возьмите! Ребята в восторге были! – Лена вынесла из палатки ласты и маску.

- Кстати, а где они? – поинтересовался Иван.

- В лес пошли. За дровами! А, что вашей спутнице, уже одежда ни к чему? – заглядывая за плечо Ивана, спросила бойкая Иришка.

- Ей и в мужской рубашке комфортно! Спасибо вам девчата! – с усмешкой сказал Иван, направляясь к Тамаре.

Они медленно поднялись по крутой тропинке в лес, и пошли по своим вчерашним следам. Примятая трава и сломанные прошлогодние, сухие ветки кустарника, указывали им путь.

Еще издали, Иван приметил дуб, наполовину провалившийся в землю.

- Вот, теперь - пора! – Иван и Тамара принялись снимать с себя все лишнее.

Иван, первым спустился по дереву на вершину каменной пирамиды и подстраховал Тамару.

- Придется, немного раскопать там, где были ноги, и вернуть ему обувь! – Иван принялся разбрасывать обвалившиеся камни.

- А что дальше? – Тамара стояла и смотрела на гладь подземного озера.

- Ракетницу? Ракетницу забыли ему вернуть! На дне она!– воскликнул Иван и, натянув маску, нырнул в воду…

- Вот, теперь кажется – все! – Иван закончил закапывать ракетницу.

- Ничего не происходит! Нам никогда не вернуться! – в отчаянии крикнула Тамара и в слезах, бросилась на грудь Ивана.

И, словно в ответ на слезы девушки, гладь воды пошла рябью, корни дерева дрогнули, и стали медленно подниматься вместе со стволом вверх.

Солнечный свет, попадавший в пролом, стал меркнуть, и вместе с этим вода пришла в движение. Прямо посередине озера образовалась,  небольшая воронка, закручивающая воду против часовой стрелки.

Воронка росла прямо на глазах, и в какой-то момент уровень озера стал стремительно убывать.

- Прыгай! Прыгай сейчас же! – крикнул Иван и подтолкнул Тамару прямо к центру воронки.  Наблюдая, как ее стремительно закручивает водоворот, он надел ласты и, прыгнул вниз головой вслед за ней. В тот же момент свет померк вместе с сознанием.


- Переверните его на живот! Он воды наглотался! – вместе с криком какого-то мужчины, желудок Ивана принялся извергать из себя морскую воду.

Он лежал на горячей прибрежной гальке, а жуткие спазмы бронхов и желудка, продолжали вновь и вновь выталкивать горько-соленную жидкость.

Первое, что увидел Иван, когда смог открыть глаза, была заплаканная жена и двое мокрых мужчин в плавках.

- Что со мной случилось? – слабым голосом спросил Иван.

- Тебя подхватила большая волна, ударила и перебросила через камни! Ты был без сознания! Мужчины помогли вытащить тебя на берег! – голос ее содрогался от плача.

- А сколько я отсутствовал? То есть плавал за рифом? И успокойся! Ничего страшного не случилось! – Иван посмотрел на горящий костер.

- Ну, может минут пять! Не больше! Ты, что ничего не помнишь? Дай голову осмотрю? – Людмила принялась ощупывать голову Ивана.

- А синяки под глазами у меня есть? – продолжал допытываться  Иван.

- Нет, никаких синяков! Вот царапины и мелкие порезы на груди и плечах – есть! И вообще ты легко отделался! Такая страшная волна накатила! Тебя, как тряпичную куклу через риф перебросило! Испугал ты меня до смерти! Никакого купания больше! Вот! Жарь шашлыки! – женщина размазала слезы вместе с тушью по щекам.

- Значит, мне все это привиделось, пока без сознания был! – с радостью сказал Иван и поцеловал жену.

- Что привиделось?-

- Ты привиделась! Двенадцатилетняя! Ох, и поболтать любительница! – мысль, что все это привиделось, подняло ему настроение, и он принялся насаживать мясо на шампуры.


- Вань! А что за жестянка у тебя в кармашке плавок?- спросила Людмила, сортируя белье перед тем, как закинуть в стиральную машину. 

- Если не нужна,  выкини? – она вошла в зал и бросила на колени, сидящему на диване, перед телевизором Ивану, кусочек белого метала.

- Lieutenant Carlos Miguel Allende, USS ELDRIDGE (DE-173) – прочитал Иван, и чему-то загадочно улыбнулся.


ЭПИЛОГ

01 сентября 1998 года.,
порт Находка, борт т/х «Художник Айвазовский»

- Значит, в Питер полетите? – с сожалением выдохнул старший помощник, передавая капитану выписки из приказа и табеля рабочих дней.

- Да! Николай Николаевич! Для меня самого это, как снег на голову. Самолет, уже завтра! Даже машину прислали за мной из Владивостока! – капитан, последний раз осмотрел свою бывшую каюту.

- Ну, счастливо оставаться! - Иван пожал руку сменившего его капитану.

- Если, что старпом все расскажет! Судно и документацию он знает досконально! Главное берегите картину в кают-компании! Оригинал! А времена нынче смутные! Пошли Чиф, проводишь до трапа! – Иван подхватил свой чемодан и скорым шагом стал спускаться по трапу.

- А ты! Николай Николаевич! Не балуй с этим делом! – Иван щелкнул пальцем по горлу. Крепко пожал старпому руку и под растерянными взглядами членов экипажа сбежал по парадному трапу.

- Всем удачи! И счастливого рейса! – крикнул он внезапно осевшим голосом уже с берега и, помахав рукой, сел на переднее место «Тойоты», рядом с водителем.

- От автовокзала налево сверните! На проспект Мира! И вот сюда на Озерный Бульвар! Здесь, где-то школа должна быть? Вон дети с цветами идут! Остановитесь! Я буквально на пять минут! – Иван вышел из машины, и вошел в школьный двор, где выстроились первоклашки с цветами в руках, в окружении волнующихся родителей.

Он узнал Тамару сразу. Она стояла в группе учителей. Было необычно видеть ее не в купальнике, а в нарядном платье. Улыбка не сходила с ее лица.

Иван проследил за ее взглядом и увидел пожилую миловидную женщину, чем-то похожую на нее, держащую девочку первоклашку за руку.

- Ты совсем не изменилась! А для меня семь лет прошло! – прошептал он ей в ухо, подкравшись со спины.

Тамара вздрогнула и обернулась на голос Ивана. – Ты разыскал меня? – то ли вопросительно, то ли утвердительно прошептали ее губы. В глазах ее задрожали слезы.

Со стороны было заметно, что только наличие большого скопления народа, удерживает Тамару от того, что бы не броситься этому седоволосому капитану на шею.

- Пойдем! Я тебя с мамой познакомлю! – девушка потянула Ивана за руку.

- Не стоит! Она может меня узнать! Ведь для нее прошло тридцать лет, а для меня всего семь! Надеюсь, ты не рассказывала ей о своих приключениях? – Иван достал из кармана кителя сложенный лист бумаги.

- Что это? – Тамара развернула лист и углубилась в чтение.

- 23 августа 1968 г. Нина Бусыгина - 19 лет, изнасилована и убита.
- 30 августа 1968 г. Любовь Трусова - 19 лет, изнасилована и задушена.
- 6 сентября 1968 г. Валентина Пасенко - 22 года, изнасилована и убита.

- Стало быть, он все же нашел очередную жертву в тот день? – голос Тамары задрожал.

- Смотри! – Иван раскрыл ладонь, в которой лежал жетон американского моряка.

- Я не должен был вернуться! Я забыл вернуть жетон! Значит для меня, шлюз времени, все еще должен быть открыт! 

- Я поняла тебя! Ты хочешь вернуться и закончить начатое дело? -  Тамара заглянула в глаза Ивану.

- Пытался много раз! Каждый год в августе плаваю за этим рифом. Ничего не происходит! – Иван взял Тамару за руки.

- Мне пора! Я завтра улетаю в Питер принимать новое судно. Вернусь к лету!
 
- Вот тогда и попробуем вместе! Я с Краббе, ты со своего рифа! – обрадовалась Тамара.

- А у тебя прекрасная дочка! Вся в тебя! –  Иван посмотрел на первоклашку, которую держала за руку ее бабушка и, не прощаясь, поспешил к машине.



Декабрь 2015г.