Имаго

Мира Папкова
  К  Юле  пришел  одноклассник.   В  школе  они хорошо сидели за одной партой. Теперь он жил далеко, и, приехав навестить родителей, решил  зайти - посмотреть на Юрочку...

  Ребенку   он   вручил   говорящую  табуретку. Скорее   кричащую,   чем   говорящую.  Диким визгливым   голосом   табуретка  истерически орала, стоило лишь прикоснуться к клапанам соответственного цвета:

- Красный!!! Желтый!!! Зеленый!!!

  Тамара Петровна знала Артема еще до школы. Хорошенький  нежный  ангельчик  с  пухлыми губками,  каштановыми  локонами, длинными ресницами - мимо  не  пройдешь, залюбуешься.

- Тамара Петровна! Рад вас видеть в добром здравии! -

басом прогудел дядька, волосатыми руками схватил Юрочку и несколько раз подбросил
к потолку.

  От  детских  округлостей  не  осталось и следа - худое жесткое лицо с длинным носом, длинные темные брови, на голове густой короткий ежик.

- Что общего у этого здоровенного детинушки
и того милого крошки с атласными розовыми щечками, с пальчиками в ямочках...? -

подумала Тамара Петровна.
 
  А  светленького  голубоглазого  Юрочку 
даже   сфотографировали   в  ангельских  крылышках, сделанных из натуральных 
белых  куриных  перьев.

- Вырастет, станет грубым мужиком,
и куда улетит этот прелестный, добрый ангел? Что от  него  останется? Что общего у бабочки
с личинкой,  гусеницей?

  На мысли о переселении душ человека навели, несомненно, насекомые.

  Вот  бабочка - что  в  ее  натуре  осталось
от прежних существ, которыми она долго
была?

  Яичко,   прожорливая  личинка,  гусеница, куколка,  наконец,  последнее  воплощение,
конечная стадия развития - бабочка. Имаго.

  Вспомнила Тамара Петровна себяа озорной, непослушной,  веселой  девчонкой,  которая проснувшись  летом  на  каникулах  умела  радоваться раннему яркому солнечному свету, профильтрованному сквозь белые задергушки на окнах. Разве она бесследно исчезла?

  И  с  удивлением  поняла,
как мало она изменилась!