В литературе по американистике значатся исследования, в которых раскрывается суть и процессы, связанные с христианизацией североамериканских индейцев. Надо сказать, что это весьма интересная и обширная тема для освещения, требующая нестандартного подхода в восприятии и оценке происходивших событий. В этой связи у читателей возникает масса вопросов, например, так ли была необходима для колонизации миссионерская деятельность среди индейцев, или, почему христианские миссионеры различного толка потерпели фиаско в своей деятельности и массово не обратили индейцев в христианство?
Будучи человеком Православного вероисповедания и воцерковленным, я, конечно же, мог бы однозначно ответить на это вопрос, не приводя достойных аргументов. Это выглядело бы примерно так: Они (миссионеры) потерпели фиаско, потому что несли индейцам извращенное христианское учение (ересь) – это раз, потому что преимущественно навязывали его силой – это два, и прививали индейцам в основном исполнение внешней стороны Закона Божия, без пропускания его через ум и сердце неофитов, то есть без внутренней составляющей веры, столь необходимой для становления христианина – это три.
Но я сознательно не буду вдаваться в теологические аспекты проблемы, ибо в данном эссе ставлю своей целью просто рассказать о некоторых эпизодах христианизации иезуитами индейцев племени осейджей, которые одними из первых на равнинах подверглись обработке христианскими миссионерами.
Если внимательно посмотреть на историю осейджей до 1837 года, то будет понятно, что это племя, начиная с начала ХIХ века постоянно уступало свои территории белым поселенцам в соответствие с навязываемыми правительством США договорами.
В результате этих уступок и процессов их сопровождавших (массовой мор индейцев от эпидемий), уже к 1825 году племя экономически деградировало и стало полностью зависимо от торговцев пушниной, снабжавших осейджей промышленными товарами необходимыми для элементарного выживания.
Но к 1837 году спрос на пушнину, продажами которой определялось благосостояние племени, упал, и осейджи оказались на грани голодной смерти. Деньги, которые им выплатило правительство по договорам за уступку исконно занимаемых земель на территории современных штатов Миссури, Арканзас и Оклахома, индейцы просто профукали. А как иначе, ибо ни в животноводстве, ни в сельском хозяйстве, которые им навязывались белыми, они успехов так и не достигли. К этой беде добавилась еще одна – на территории осейджей в западном Миссури и Арканзасе правительство стало поселять фермеров, и кроме всего осейджей к этому времени истощили межплеменные войны, например, с кайовами близ гор Уичито (1833 год). Позже осейджи сражались против союза кайова и команчей, а также кикапу, наседавших из Иллинойса (1836 год).
В этой связи, чтобы прокормиться осейджи участили набеги на пограничные поселения белых, которые вынуждены были призвать на помощь армию.
Пятьсот человек солдат и добровольцев под командованием полковника Янси отправились на границу, чтобы подавить беспорядки чинимые осейджами. В результате были устроены погромы нескольких деревень осейджей, после чего вождям были предложены переговоры. В ходе переговоров военное командование предъявило индейцам ультиматум с требованием переселиться в резервацию на юго-востоке Канзаса, но вожди осейджей отказались и продолжили сопротивление.
Для того чтобы вести с осейджами войну наиболее эффективно, правительство усилило регулярные войска отрядами враждебных осейджам племен: кикапу, делаварами и шауни.
Боевые столкновения с осейджами продолжались до ноября 1837 года, после чего осейджи вынуждены были сложить оружие и уйти в на отведенную им территории в Канзасе и Индейскую территорию (Оклахома).
Потери во время этой войны были незначительными. По официальным данным осейджи потеряли убитыми 12 человек, а со стороны армии и добровольцев погибло всего 5 человек.
11 января 1839 года с осейджами был заключен очередной договор, по которому им, за утерянные в 1837 году земли правительство выплатило компенсацию, и установило ассигнования на содержание племени.
Что же касается христианизации осейджей, то это процесс начался в 1820-х годах, то есть в этот период, когда экономическая мощь племени была подорвана вышеуказанными причинами. Первоначально с осейджами работали протестантские миссионеры, которые в большинстве своем полагали, что переселение осейджей на Запад «за пределы поселений белых», будет способствовать скорейшей их христианизации, так как удаление от торговцев виски, и других, злосчастных для индейцев трейдеров, которые нещадно их эксплуатировали, даст им больше шансов для выживания и принятия Христа.
Первые протестантские миссионеры, прибывшие к осейджам, представляли организацию «Союз иностранных миссионеров» (USFM). Они стали активно строить для индейцев школы, поставлять им промышленные товары и проповедовать Христа. Осейджи сначала с радостью встретили протестантов, но совсем быстро стали понимать, что «бог», о котором им рассказывают миссионеры и заставляют ему молиться, не есть бог правды, а лжи. Почему? Потому, что осейджи заметили, мол, десять христианских заповедей, жить, по которым заставляли миссионеры, на деле не исполняются в первую очередь самими белыми людьми. Данное противоречие в словах и делах протестантских миссионеров весьма уязвляло осейджей, которые в своих традиционных верованиях придерживались четырех заповедей и всегда их исполняли.
Кроме этого осейджи не воспринимали фермерский труд и предпочитали традиционные занятия – охоту и собирательство.
В этой связи протестантам, ничего не оставалось делать, как сетовать на «неисправимость дикарей», и разводить руками.
Далее, протестанты, чтобы исправить ситуацию, стали весьма рьяно педалировать в Конгрессе идею переселения осейджей на Запад, убеждая членов правительства, в необходимости финансирования так называемых «программ по цивилизации», предусматривавших превращение индейцев в фермеров христианского вероисповедания. Протестанты со всей серьезностью рассматривали создание на обширных территориях Канзаса, Оклахомы и Небраски отдельно взятого индейского государства, так называемого «индейского Ханаана», где индейцы могли «почувствовать свою значимость» и «наслаждаться» жизнью. Но как мы знаем, «индейский Ханаан» был захвачен белыми переселенцами прежде, чем индейцы, переселенные на равнины Канзаса и Оклахомы «успели насладиться плодами своих христианских трудов».
В период 1837 – 1838 годы территорию Великих равнин от Канады на севере до Нью-Мексико на юге охватила эпидемия оспы, в результате чего популяции коренных американцев был нанесен непоправимый ущерб. Пострадали и осейджи. Протестантские миссионеры не стали рисковать своими жизнями и бросили индейскую паству, сбежав на Восток, после чего пальма первенства в христианском окормлении осейджей, перешла к католическому ордену иезуитов.
Ряд исследователей с трудами, которых мне удалось ознакомиться, утверждали, что в то время как протестантские миссионеры потерпели неудачу на поприще христианизации осейджи, иезуиты, наоборот, весьма преуспели. Я же считаю, что и иезуиты, в деле обращения осейджей не достигли реального успеха, хотя и создали некий действенный механизм христианизации. Однако я опять же не буду навязывать читателю своего мнения, и предпочту, опираясь на некоторые свидетельства современников, показать реальную картину происходившего, на основании которой читатель сам сделает необходимые выводы.
Итак, иезуиты начали массовую работу среди осейджей в Южном Канзасе в начале 1840-х годов. До этого миссии иезуитов окормлявших осейджей располагались в землях племени потаватоми на территории Миссури. Собственной же миссии у осейджей не было. Первая миссия иезуитов для осейджей была образована после их переселения в Канзас на реке Неошо, которая стала так называемым «маяком» христианства на равнинах.
Но вернемся немного назад, чтобы для наглядности показать, картину
зарождения взаимоотношений осейджей и отцов иезуитов.
Индейцы потаватоми, контактировавшие с осейджами неоднократно рассказывали последним о необычайной силе Бога белого человека и о людях в черных сутанах, которые проповедовали Его им. Осейджи заинтересовались, и, поэтому случаю собрали племенной совет, который, выслушав всем мнения «за» и «против», постановил, направить в резиденцию «черных сутан» в Сент-Луисе свою делегацию, с просьбой, прислать для беседы священников для того, чтобы вожди могли, определить действенность религии белых, и возможности обращения в нее осейджей. Вожди осейджей к тому времени стали осознавать, для того чтобы их народу выжить необходимо независимо от желания принимать путь белого человека и следовать им.
Прибыв в Сент-Луис, делегация осейджей была радушно принята епископ Дюбуром, после бесед с которым, осейджи стали «умолять прислать» к ним миссионеров. Индейцы уверяли, что будут во всем слушаться черных сутан и «внемлить их советам».
У епископа Дюбура соответственно также сложились положительные впечатления об этих суровых воинах прерий, и он почему-то не усомнился в их искренности, хотя был премного наслышан о подвигах осейджей на тропе войны. Епископ пообещал делегатам исполнить их пожелание, как только позволят обстоятельства.
В 1823 году епископ Дюбур по вопросу окормления западных индейцев, провел ряд консультаций с государственным секретарем по делам индейцев Д.Калхуном, который посоветовал Дюбуру пригласить для работы с племенами Запада миссионеров из Джорджтауна, имевших положительный опыт работы с индейцами восточных племен. Однако Дюбур более рассчитывал на силы и возможности отцов иезуитов из собственной епархии.
Сначала он сделал предложение отцу Кольману из Мэрилэнда, но тот по не известным для нас причинам отказался принять предложение епископа отправиться на Запад для проповеди Евангелия.
Затем Дюбур обратился с аналогичным предложением к отцу Чарльзу Нилу из того же Мэрилэнда, который и принял его.
Отец Нил для миссионерской работы среди индейских племен, проживавших на Западе, выбрал прибывших в 1821 году из Бельгии в Америку молодых отцов: Жана Пьера де Смета известного нам «Апостола Скалистых гор» (о нем я писал в прошлой работе Бродяги Дикого Запада) и еще трех послушников Иезуитского новициата – Чарльза Ван Куикенборна, Шарля де Ла Круа и Чарльза Неринкха.
3 июня 1823 года четверо вышеуказанных отцов иезуитов во главе отцом Нилом прибыли в Западный Миссури (ныне Восточный Канзас) во Флориссанте, где основали миссию Святого Станислава, ставшую форпостом или штаб-квартирой иезуитов на Западе.
Окормлять осейджей с благословления епископа Дюбура отправился отец Де Ла Круа, ставший, таким образом, первым иезуитским миссионером среди осейджей Канзаса. До сегодняшних дней дошли записи о произведенных Де Ла Круа первых крещениях детей осейджей, проживавших на реке Неошо. Отец Де Ла Круа намеревался построить часовню для осейджей реки Неошо, но его здоровье пошатнулось, и он вынужден был вернуться в Миссури.
Преемником Де Ла Круа среди осейджей стал преподобный отец Куикенборн. Первый визит к осейджам он сделал в 1827 году. Многие из индейцев знали его еще по тому времени, когда проживали в Восточном Миссури, поэтому тепло приняли его, но к проповедям монаха отнеслись весьма сдержано. Когда же отец Куикенборн касался вопроса крещения кого-либо, из индейцев, осейджи вежливо отклоняли такие предложения.
Один из индейцев спрашивал отца Куикенборна:
– Как можно увидеть Бога?
– Нужно очистить сердце от зла, – объяснил монах (ответ монаха видимо был дан на основании одной из заповедей Блаженств: «Блаженные чистые сердцем, ибо Бога узрят» – И.К.).
– Получается, мне нужно взять нож, вспороть себе грудь достать сердце и соскрести с него зло? – отметил индеец. – Но я знаю, что за всю свою жизнь не причинил никому зла. Откуда тогда в моем сердце зло.
«Эти дикари много умничают и весьма любят совопросничать в место того, чтобы слушать и принимать веру как факт», – сетовал отец Куикенборн, в письме в епископат.
Из письма к отцу де Смету датированному 1857 годом, видно, что миссионерская деятельность отца Куикенборна продолжалась где-то до 1836- 1837 годов, поскольку он указывал в нем, что в 1836 году построил в землях осейджей часовню для индейцев кикапу, которых правительство также переселило на территорию Канзаса.
Скончался отец Куикенборн в 1837 году от болезни. Незадолго перед смертью он писал отцу де Смету, что обратил в христианство не более пятидесяти осейджей и кикапу. Хотя, ставший его преемником отец Феликс Веррея, докладывая о цифрах обращенных осейджей в епископат, упоминал о трех неофитах осейджах, принявших крещение от отца Куикенборна за весь период его миссионерской деятельности.
«Полагаю, что я буду сталкиваться с теми же проблемами, что и отец Куикенборн, обращая дикарей в веру Христову, – писал в одном из своих писем после назначения к осейджам отец Веррея. – Индейцы охотно слушают слово Божие, но на деле не принимают его, потому что, заходя в часовню, надеются увидеть там Бога воочию. Они стоят и молятся, но не получая желаемого, оставляют моление и уходят, после чего их туда и арканом не затащишь. Они говорят нам: «Если вы утверждаете, что ваши храмы это дом Бога, то почему мы, когда приходим в храм, Бога там не находим. Нельзя молиться тому, кого себе не представляешь, утверждают они и снова берутся за старое – взывают к своим бесовским духам, которых они, по их же словам видят, ощущают и боятся».
На протяжении последующих девяти лет отцы иезуиты с переменным успехом окормляли осейджей, периодически отправляя отчеты о количестве обращенных индейцев, цифры в которых явно были завышенными.
С 1846 года отцы иезуиты начинают решать проблему осейдже й путем создания на их территории католической миссии. Данный вопрос секретарь по делам индейцев поручил решить архиепискому Питеру Ричарду Кенрику, который направил к осейджам отца Иоанна Схунмакерса. Прибыв к осейджам осенью 1846 года отец Схунмакерс и четверо его монахов- помощников в трех милях к западу от границы с резервацией осейджей на реке Неошо, по берегам которой располагались деревни осейджей, срубили три лачуги – первые жилые помещения будущей миссии.
К маю 1847 года в этом месте уже действовала полноценная миссия, были открыты часовня и школа для детей индейцев. Первыми учениками школы при миссии Неошо стали трое детей полукровок, немного позже к ним присоединились четырнадцать мальчиков осейджей, а к 1848 году численность индейских воспитанников иезуитской школы доходила до сорока человек. Монахи учили детей индейцев правописанию, чтению, арифметике, христианской догматике, а также привили «любовь» к сельскому хозяйству и домоведению.
Отец Схунмакерс также понимал и необходимость учреждения в миссии женской гимназии. Для решения этого вопроса он отправился в Сент-Луис, где обратился за помощью в сестричество иезуитов.
Грязный и оборванный миссионер, прибывший с равнин, предстал перед сестрами из сестричества Лоретто, и убеждал их взять на себя столь нелегкий крест. При этом он описывал красоты прерий Канзаса – закаты и восходы, засухи летом и холода зимой. Он говорил сестрам о тех трудностях, с которыми придется столкнуться, и испытаниях, которые выпадут на их долю.
Женщины откликнулись с особым рвением. В сентябре 1847 года четверо монахинь – Канкордия Хеннинг, Бриджет Хайдэн и сестры Мария и Петронила Ван Пратер, получив благословление епископа, отправились на равнины вместе с отцом Схунмакерсом.
Для того чтобы путешествие сестер было наиболее комфортным, отец Схунмакерс договорился с одним из торговцев Канзас-Сити о предоставлении монахиням крытого фургона, запряженного волами.
Через месяц с момента их отъезда из сестричества Лоретто, они достигли миссии Неошо.
На подъезде к миссии, индейцы с вершины холма заметили движение фургонов и сообщили об этом отцу Баксу, который распорядился переодеть индейских мальчиков в воскресные одежды для встречи гостей.
Когда фургоны достигли миссии, то навстречу монахиням и отцу Схунмакерсу выбежали радостные индейские мальчики. Миссионер весьма оказался доволен столь теплым проявлением чувств со стороны детей, и, поблагодарив их, сказал: «А теперь дети посмотрите на сестер, которые к вам приехали и старайтесь вести себя с ними вежливо».
Индейские мальчики, подойдя к фургону, в котором находились сестры монахини, учтиво поклонились и тем самым произвели на них положительное впечатление.
Монахини разместились в стенах специально построенного для них двухэтажного бревенчатого монастыря, и стали объектом постоянного любопытства индейцев, как взрослых, так и детей. Дети ухитрялись подглядывать за монахинями сквозь щели, которые изобиловали в наспех построенных домах.
Несмотря на желание индейцев постигать знания светских наук в изучении слова Божьего они преуспевали весьма слабо. Нужно отдать должное монахиням иезуиткам, которые в этой связи проявляли терпение смелость и упорство. «Они (монахини – И.К.) не заставляли детей принимать Слово (Бог-Слово, Иисус Христос – И.К.) так как того они потребовали бы от нашей паствы (белых людей), – писал отец Бакс в одном из своих писем. – Делами добродетели, как живым примером, они показывали индейцам, кто есть Бог-Слово. Свои многогранные таланты они пытались привить и индейским детям, за что и снискали со стороны тех безмерную любовь и уважение к себе».
Понимая трудность восприятия осейджами христианского вероучения, монахини, с учетом пожелания Отдела по делам индейцев, в большей степени уделяли внимания трудовому обучению индейских детей, нежели катехизации (воцерковлению). Девочек обучали шить, вязать, готовить, стирать. Особенно, как отмечала мать Конкордия Хеннинг, девочкам осейджей нравилось изготавливать шнуровку из бронзовой нити для священнического облачения и обставлять убранством построенные церкви.
Спустя пять лет в ходе одной из инспекторских проверок миссии Неошо, проходившей под эгидой Отдела по делам индейцев, агенты, входившие в состав комиссии однозначно отмечали: «Дети осейджей регулярно посещают школу, интересуется различными областями знаний… На поставленные перед ними вопросы по арифметике, грамматике и географии отвечали безукоризненно. Однако, мы, ниже подписавшиеся, (члены комиссии – И.К.) вынуждены засвидетельствовать, что на вопросы богословского характера дети отвечают неохотно, путаются и в целом, (в чем мы все уверены), мало, что понимают в христианском учении…».
В 1852 году на миссию Неошо обрушилось бедствие – эпидемия кори. Ее принес один бродячий охотник, который останавливался в миссии на ночлег и общался с детьми осейджей. Как только охотник ушел сразу же половина детей, обучавшихся в миссии, слегли.
Родители детей, как только узнали о постигшем их детей бедствии, первым делом прибыли в монастырь и весь свой гнев и негодование обрушили на сестер монахинь. «Матери кричали, плакали, выхватывали своих детей из постели и бежали с ними к реке Флэт-Рок-Крик, чтобы, как им казалось произвести омовение, и, таким образом, прогнать болезнь», – вспоминала мать Хеннинг.
Данное событие вызвало протестную волну осейджей. Индейцы были готовы убить всех миссионеров, которые, по их мнению, в результате «неправильной магии», каковой шаманы и знахари осейджей считали христианское вероисповедание, заразили их детей.
Скольких трудов и усилий, путем убеждения стоило отцу Схунмакерсу, матери Ханнинг и другим миссионерам, чтобы убедить индейцев не увозить заболевших чад в свои селения.
Многие из детей, которых из миссии родители вывезли в итоге умерли, но из тех детей, кто остался на излечение в мисси выздоровели все, и не один не умер. К 1 мая 1852 года порядок в миссии был восстановлен, и жизнь потекла обычным чередом.