Продолжение части 2 Хропачёв детективной фантазии Вторая жизнь
Подготовка и замена.
Подготовка к возмездию Хропачёву началась практически одновременно с подготовкой к возмездию Ёлкину – в конце 1996 года. Тогда я связался с Севостьяновым. Он согласился стать двойником Хропачёва, и стал готовиться к замене.
Что осталось «за кадром» дневника Севостьянова:
- через Молоткова была установлена связь с сотрудником архива ЦКБ Петряевым Вадимом Романовичем и получены данные о состоянии здоровья Хропачёва; с прицелом на замену в будущем этих данных на данные Севостьянова;
- также через Молоткова было организовано обследование Севостьянова в ЦКБ;
- выяснили, что отпечатки пальцев высшего руководства СССР хранятся архивах МВД, ГСБ и… больше нигде;
- в МВД у меня есть знакомый по учёбе в Академии МВД Легков Пётр Васильевич; под предлогом поиска выведенных из СССР денег КПСС он мне скопировал личное дело Хропачёва, в том числе, и образцы отпечатков пальцев, сделанных в разное время; изготовили аналогичные отпечатки Севостьянова; правда, как их заменить в архиве, было не ясно; внедрили в электронное хранилище своего системного администратора в надежде, что они переведут этот архив в электронную форму; в 99 году так и произошло, и после замены Хропачёва на Севостьянова этот сисадмин сделал то, что надо;
- в ГСБ Молотков выяснил, что эти архивы уже давно в электронной базе данных; чтобы до них добраться, Молотков сделал запрос на всё руководство Хропачёв-фонда, как потенциальных противников Ёлкина; тоже сделали варианты отпечатков Севостьянова; когда Молотков делал такой общий запрос, то выяснилось, что его хороший знакомый по службе в десантных войсках Светланов Иван Степанович – начальник этого архива ГСБ; Молотков возобновил знакомство, и выяснилось, что Светланов ненавидит Хропачёва, да и Ёлкину тоже не симпатизирует; решили его привлечь к операции по возмездию Хропачёву; для начала – заменить по условному сигналу файлы с отпечатками пальцев;
- стоматологическая клиника Riess Dental Medicine, в которой протезировали Хропачёва, находится в Мюнхене недалеко от станции метро Giselastra;e; обошлось нам протезирование Севостьянова порядка 100 тыс. долларов;
- Стёпу-художника я нашёл случайно. Руководителем одной из фирм-контрагентов, с которыми работала «Вторая жизнь», был некто Виктор Баранов. Этот пожилой человек как-то рассказал, что в молодости печатал 25-рублёвые купюры. Долго разрабатывал технологию. В 75 году его посадили на 12 лет. После этого он занимался бизнесом. Интересно, что, когда он сидел в тюрьме, к нему приезжал специалист Гознака. И потом советские деньги печатали по барановской технологии. Баранов и рекомендовал Стёпу-художника, с которым познакомился на нарах. Стёпа тогда был молодым, начинающим «художником». Стёпа во время перестройки и в начале 90-х занимался не только клише, но и подделкой различных документов;
- Специалиста-криминалиста-графолога Васильева Николая Митрофановича я привлёк по старым знакомствам в МВД;
- Дмитрий Петрович, который подсел с трупом в машину Севостьянова в 23-30 22 июля 99 года на Енисейской улице – это «утонувший» Замков.
Что ещё делали?
- Когда в 98 году сорвалось и пришлось ждать целый год, то возникла мысль ликвидировать Раису. Уж очень Севостьянов скулил, что он с ней не уживётся, и, вообще, она его мигом расколет. Тут как-то показали старый фильм «Девять дней одного года» (про физиков начала 60-х годов). Там тема получения сильной дозы облучения проходит красной нитью. И я подумал, что, может быть, Раису сильно облучить, чтобы она за несколько месяцев «сгорела»? В конце концов, она тоже очень сильно поспособствовала развалу Союза, и может считаться одной из подельниц Хропачёва. То есть тоже подлежит возмездию.
- Но как это сделать? Вспомнил, что в ЦКБ есть установки лучевой терапии, и там есть источники радиоактивного излучения. В итоге решили на неделю изъять из хранилища источник излучения с изотопом кобальта под предлогом проведения поверки. Он даёт сильное облучение и используется для кратковременного облучения раковых клеток. Привезли его к Хропачёв-фонду на мощном джипе (весит 200 кг), наш охранник выкрутил прямо в машине собственно источник, занёс ночью в кабинет Раисы и прикрепил к столу. Неделю он там простоял, а потом обратным порядком его доставили в хранилище ЦКБ. По нашим оценкам она должна была получить порядка 400 рентген.
- Когда Севостьянов сообщил, что какой-то Иванов зарегистрировал повышенный фон у Раисы в кабинете, то пришлось срочно организовать ему остановку сердца во сне. Иначе это неизбежно всплыло бы при анализе причин внезапного заболевания Раисы.
- Когда Раису в августе отвезли на лечение в Германию, возникла идея сделать замену Хропачёва при доставке трупа в Россию на похороны.
- Я в это время был уже на нелегальном положении в «операционной» - в доме в посёлке Сокол, где проводились манипуляции с Ёлкиным. Но «официально» я улетел 28 июля в Нью-Йорк. Меня провожала Юлия Петрова. В аэропорту мы попрощались. Я перед проходом регистрации зашёл в туалет, а вышел оттуда человек, загримированный под меня, и Юля видела, как я улетел. Когда она ушла, я нацепил на лицо бороду и уехал на такси.
- Кстати, этот мой «двойник» действительно полетел в США и был там довольно длительное время. Он звонил и отвечал на звонки Юли моим голосом. Это было сделано для того, чтобы все, кто за мной гонялся, думали, что меня нет в России.
- Мне же в «операционной» сразу сделали настоящую пластическую операцию, чтобы я мог свободно перемещаться по стране. Сделали аккуратно. Так, чтобы быстро зажило, но узнать меня было невозможно. Пластический хирург был из Кемерово, никак не пересекался с врачами, которые занимались Ёлкиным. После операции он уехал в Кемерово. Через 2 недели я уже был «в строю». И паспорт у меня был не на Пахомова, не на Родионова, а на Новикова Александра Витальевича.
- Севостьянова 23 июля после мнимой гибели отвезли на базу – дачу в посёлке Академиков. Там над ним провели одну экзекуцию: стёрли всю его память о нём, как о Севостьянове. И постепенно, в течение месяца закачивали информацию о нём, как о Хропачёве. Конечно, фрагментарно, но так, чтобы хватило на первое время. Потом, уже после замены и выкачивания информации из настоящего Хропачёва, мы собирались провести несколько сеансов с Хропачёвым-Севостьяновым по обновлению недостающих фрагментов. Это мы сделали в течение октября – ноября в Хропачёв-фонде под видом реабилитационных мероприятий. А первый «сеанс» сделали сразу после похорон – закачали инфу о болезни и смерти Раисы, чтобы совсем уж у Хропачёва-Севостьянова не было провала в памяти.
- Кроме того, на базе с Севостьяновым в течение августа – начала сентября было сделано следующее:
- пластическая операция на черепе – родимое пятно;
- пластическая операция на лице – раздувание щёк;
- занятия с фониатром по имитации голоса Хропачёва;
- занятия с режиссёром по отработке мимики и жестов Хропачёва при выступлениях и общении;
(Пластическому хирургу, фониатру и режиссёру хорошо заплатили и договорились, что они будут молчать под страхом смерти. Через год, однако, фониатра пришлось убрать, поскольку он где-то проболтался. Хорошо ещё, что до журналюг ничего не дошло.)
- Тем временем Раисе становилось всё хуже. Хропачёв был всё время при ней. Назначил дочь Марину вице-президентом, чтобы она занималась делами фонда. Уже в сентябре, когда всем стало окончательно ясно, что Раиса умрёт, наш человек, который остался в службе охраны Президента (мы не афишировали его связь с Молотковым) - руководитель аналитического управления СОП Виноградов Илья Владимирович – сообщил, что Ёлкин хочет организовать вывоз тела и похороны на Новодевичьем кладбище.
- Выяснили, что самолёт доставит гроб во Внуково. С ним наверняка будет всё время Хропачёв. Вот в момент выезда с территории и нужно проводить замену. Катафалк будет с нашими людьми. Как только Хропачёв сядет в катафалк, его усыпим. У него отберём документы, часы, авторучку, да и весь костюм, вытолкнем и запихнём в другую машину, а Севостьянов уже будет спрятан в катафалке и будет заменён прежде, чем туда войдут другие сопровождающие. Надеялись, что это будет происходить вечером, и эта замена не будет видна. Так всё и вышло 21 сентября в 22-00.
После замены.
- После полного «высасывания» из памяти Хропачёва и «заливания» в память Севостьянова началась обработка Хропачёва:
- алкоголизация, т.е. спаивание его; если Ёлкина мы посадили на наркотики, то Хропачёва – на водку. Начали с хорошего вина, потом похуже, и в итоге – на водяру.
- в результате этого физиономия его ещё больше раздулась, и нос приобрёл характерный синеватый оттенок;
- Родилась идея: чтобы Севостьянов сильно не зазнавался, устроить несколько «демонстраций» настоящего, но сильно трансформированого Хропачёва. Для этого выбрали города в Ярославской области: Данилов и Карабиху. В Данилове устроили в мае 2000 года демо для Вадима Ведведева из Хропачёв фонда, а в июле в Карабихе - для Александра Дьяковлева, тоже из фонда. А в марте 2001 года в Москве перед празднованием 70-детия Хропачёва в гостинице «Россия» свели двух Хропачёвых. Севостьянов, конечно, сильно возмущался, но я сказал, что это мы сделали, чтобы он не расслаблялся. Но больше испытывать его на прочность мы не будем, а то действительно раскопают то, как есть на самом деле. Кроме того, пора уже настоящего Хропачёва действительно покарать. А то корми его, пои…
- Однако, один фотокорреспондент Антонов, на самом деле, почти раскопал в 2001 году. Летом к базе подобрался. Пришлось его слегка встряхнуть. А базу мы, всё равно, закрывали. Хропачёва мы уже забросили в мае в Сибирь, в Красноярский край в Сухобузимский район в село Мила. Там мы устроили Хропачёву следствие по делу об измене Родине, расстрельный приговор и привели его в исполнение. Об этом – ниже.
- С другой стороны, возникла у меня идея по этим нашим двум делам (по Ёлкину и Хропачёву) всё свести в одну книгу. И пусть Антонов это сделает. Посоветовался с Прохоровым. Он поддержал. И чтобы рассказать там про гибель Молоткова в 2000 году. Поэтому решили «направить» Антонова в эту Милу. Договорились с редакцией, где работал Антонов, чтобы в 2002 году ему дали задание сделать фоторепортаж из самой что ни на есть глубинки в Красноярском крае. А Милу ему посоветовала Юля Петрова, с которой он познакомился год назад.
- Кстати, Юля так и не узнала, что под фамилией Новиков скрывается Родионов-Пахомов. Она до сих пор считает, что я был в Америке, а по возвращении меня побрали ГСБшники и прибили. Я предупреждал своего двойника, что не стоит возвращаться в Россию, во всяком случае, под моей фамилией и с моей физиономией. Но он не послушался, и для него это закончилось плохо. Однако, и для меня это тоже хреново, поскольку они теперь меня будут искать в России. Ну, ладно, пусть ищут.
Если Вас, неизвестный читатель, заинтересовало это произведение, то, пожалуйста, напишите пару слов atumanov46@mail.ru