Как-то так случилось, что сейчас в России в панк-ориентированной среде стало в некоторой мере модным негативное отношение к антифашизму, сдабриваемое такими определениями, как «шавки», «либерасты», «толерасты», а многие внешне левые начинают поддерживать как-то сильно напоминающую телепропаганду антиамериканскую истерию, размещая на своих соцсетевых страницах картинки с анальным изнасилованием статуи Свободы её же собственным факелом. При этом даже в той же среде полным-полно рассуждений о том, что это «против Системы». У некоторых прослеживается даже интерес к фашистской символике и национализму, который декларируется, как протест в рамках движения «Punk’s Not Red», в России открыто поддерживаемого группами класса TOMAHAWK (не путать с проектом Майка Паттона), а также не совсем – многими другими, которые часто называют себя «аполитами».
И никому из этих людей не приходит в голову задумываться, что к панку это в действительности вообще никак не относится, что одинаково справедливо как для тех, кто котирует Укропа, Панча и наследие Слона и Шарапова, так и для тех, кто в ответ на «боньё» и «скам» отвечает: «Шавки!» Сам по себе лозунг «Punk is not red» на самом деле вряд ли принадлежит националистам и близким к ним «аморалам», и его можно дополнить: «But punk is not brown too». Все эти уклоны как-то связаны с концепциями и идеологиями, а это уже, так скажем, никак не панк-рок. Часто даже и не рок, что там, что там, что у «беловластников», боящихся Америки и Мирового Правительства, что у ультралевых, которые закрывают глаза на то, что серьёзной платформы у Эбби Хофмана не было, а Джерри Рубин в итоге стал, как минимум, классическим буржуа, против которых он боролся в то время, которое описано в «Do it».
Что, справочник ищете? Или готовите каверзный вопрос, что есть панк? Я дам вам ответ на этот вопрос с тем же успехом, с которым его могут дать Данила Ершов (ПИЩЕВЫЕ ОТХОДЫ, участвовал в таком диспуте как-то раз), Джелло Биафра (послушайте все его работы, чтобы убедиться), Пенни Рембо (опять же, каталог «Crass Records» в помощь) или, допустим, Андрей Митрошин (более представленных выше персонажей близкий к панку, но стоит хорошенько послушать ВСЕ его проекты, чтобы понять, каким местом он «панк»). Значит, будем изучать явления, чтобы было понятно, почему панк не «красный», но и не «коричневый».
Начать с того, что «punk rock» – вообще внешнее определение, его придумал профессиональный музыкальный критик Дэвид Марш. Многие группы, которые относят или когда-либо относили к панк-року, так себя не определяли (так же будут рассуждать о hardcore punk участники BAD BRAINS, но это уже другая история). Выжившие и до сих пор играющие участники NEW YORK DOLLS называют свою музыку рок-н-роллом и не очень жалуют определение «punk», приклеиваемое к ним. К примеру.
Панк-рок вообще – это не «скоморошество», не «надежда на авось» и не иные какие-то такие штуки. Это ratio, причём, рационализм этот исходит из ситуации, которая существует здесь и сейчас. Этим, кстати, объясняется то, почему редко встречаются панк-рокеры, которые являются таковыми долгие годы, практически не меняясь. Большинство панк-рокеров, если они не бросили музыку, да и вообще остались в искусстве, всё-таки развиваются и банально начинают лучше играть тот же рок-н-ролл и блюз, на котором базировались с самого начала, либо уходят в иные стили, которые их привлекают больше – как это стало с CLASH, активно экспериментировавшими с реггей и ставшими одной из первых белых групп, активно заинтересовавшихся рэпом. Либо они остаются на позициях продуманного lo-fi, выжимая из него то, что они выжать в состоянии, что уже немного реже на самом деле.
Как только в панке начинают появляться константы, выходящие за пределы «здесь и сейчас», то есть стабилизация, или начинается развитие, ведущее к более техничному, продуманному, правильному воплощению уже вполне конкретных идей – вы можете распрощаться с «панком». Это уже нечто совершенно другое, и здесь я рискую скатиться в цитирование Всеволода Гаккеля, а это интервью вполне официально издано в рамках книги Ольги Аксютиной «Панк-вирус в России» (издательство «Леан», если мне не изменяет память). Можно, конечно, продолжить мысль о пост-панке, которую высказал Гаккель, но сейчас термин «post punk» употребляется весьма определённо, и многие из тех, кого вы назовёте «пост-панком», скажут, что вы ошибаетесь, и к этому стилю (подразумевая таких персонажей, как THE CURE, JOY DIVISION, ECHO & THE BUNNYMEN, LORDS OF THE NEW CHURCH, BAUHAUS и им подобных) они не относятся. Хотя если так вот, то да, это вполне себе пост-панк, просто иногда довольно жёсткий.
И ещё момент. Многие из таких «панков», если посмотреть общепринятое определение, таковыми всё-таки не является. И «not red» в смысле движения «punk» не является. Он не только «not red», он и «not brown», если так вот рассматривать. А все эти деления на самом деле к панкам не имеют отношения, равно как и к скинхедам, благодаря которым, как ни странно, появилось многое из того, что связано с появлением такого явления природы, как «Punk’s Not Red». И стоит обратиться к истории того, с чего начались эти заблуждения.
Сразу отметём в данном случае как garage punk / freakbeat 1964-67 годов, так и американские группы, стилистика которых считается первоосновой того, что сейчас именуется «punk rock». Эти группы, конечно, нередко дистанцировались от «новых левых», поскольку у них это очень прочно ассоциировалось с уже изрядно попавшей в коммерцию тусовкой хиппи (сейчас я получу массу критики от тех, кто считает хиппи «некоммерческой» культурой, но хиппизм тогда был моден, и с этого крупные бренды уже начинали получать заметные доходы). Но их заигрывание с правой символикой, аналогичное тому, что в то же самое время шло от «тёмной психоделии», из которой вышла тусовка «Industrial Records» и близких к ним сообществ на самом деле было лишь способом заставить добропорядочного англо-американца из среднего класса поёжиться от страха, как и заигрывание с темой латиноамериканских банд (типичный пример – RAMONES). В чистом виде «левыми», разумеется, большинство из них тогда не были, а кое-кто и принадлежал к умеренно правым – Джонни Рамон был убеждённым сторонником «слонов» и сказал: «Рейган – это лучший президент в нашей жизни». Кстати, другого «Рамона», Джоуи, ещё бывшего Джеффри Хайманом, поначалу недолюбливали из-за того, что он носил длинные волосы и иногда похаживал босиком («хиппи какой-то» – собственно, прочтите Легса МакНила, в «Прошу, убей меня» об этом много написано). Ну, можно привести пример Патти Смит, но и та на тот момент не жаловала хиппи и с горечью цитировала рассуждения о любви в одной из своих песен. Но почвы для национализма, не говоря уже об антисемитизме, там попросту не было: Ричард Хелл и Алан Вега тому самым первым доказательством. А если вспомнить историю барабанщицы THE CRAMPS и хозяйки лейбла «Norton Records» Мириам Линны, то поневоле начнёшь проверять, не насолил ли кто из обвинённых кому-нибудь, как она – Лестеру Бэнгсу. Кстати, тому, который может посоперничать с Дэвидом Маршем за то, кто первым ввёл термины «heavy metal» и «punk rock». Но это к нашей теме уже не относится.
Сразу – и этим проведу небольшой мостик к дальнейшему разговору, – отмечу, что «Norton Records» издавали чернокожих музыкантов (а Мириам Линна как раз белая, и её обвиняли в сочувствии белым расистам), а одним из больших друзей Линны является канадский индиец Ариш Ахмад «Кинг» Хан. Кстати, об истоках «Punk’s Not Red» – в среде, где это возникло, таких, как Кинг Хан, называют «паки». И очень не любят.
Впрочем, вернёмся к истории явления. И нам придётся для начала перенестись в Англию 1975-79 годов, когда начала набирать силу местная сцена «new wave». Да-да, то, что мы называем «новой волной», начало появляться именно тогда, и в рамках этого движения развивались музыканты, которые считали достижения модных американских групп (и реггей, это тоже очень важный момент) более интересной темой, нежели стадионный рок отходящего сезона. Хотя многие слушали и Марка Болана, Дэвида Боуи, а кто-то – даже ROXY MUSIC. Это тоже влияло, как и приезд в Лондон в 1972 году ещё способных задать жару NEW YORK DOLLS. Или выступление в 1976 году в Лондоне же RAMONES.
Первые года два всё то, что впоследствии будут называть «панком» (или «новой волной» – если это не выглядело слишком «правильно» для панк-рока, как его многие стали определять), было единой, несколько хаотичной средой. Одни пытались вернуться к стилям десяти- или даже двадцатилетней давности (DR FEELGOOD, STRANGLERS, 101ERS, THE JAM, THE VIBRATORS), другие пробовали себя в области авангардной моды («Posers», из которых вырастет то, что позже назовут «New Romance»), третьи просто пытались играть радикальный авангард, и все – так как у них это получалось. Поэтому, естественно, музыка многих групп была простой, часто они были очень напористыми. Плюс к этому – данные группы не были «небожителями», они пели для той аудитории, из которой вышли сами. Хотя была пара исключений – SEX PISTOLS очень во многом были продюсерским проектом Малькольма Макларена, удачно нашедшего кадры для будущей группы, а лидер SHAM 69 Джимми Пёрси (Jimmy Pursey) был выходцем из среднего класса, за что его не раз критиковали музыканты-скинхеды, в частности, LAST RESORT.
Но всё же истерия вокруг SEX PISTOLS, породившая моду на них (и как раз многие «настоящие» панки, как те же THE DAMNED, BUZZCOCKS, UK SUBS, MENACE, JOHNNY MOPED, были в той или иной мере вдохновлены «пистолетами») дала свои плоды, и в районе 1976 года на улицы английских городов выплеснулись те самые подражатели авангардной моды, привезённой из Нью-Йорка Маклареном – с поправкой на то, что частенько они пробовали смастерить нечто подобное сами, так как купить подобные вещи в магазине было попросту невозможно, а те же матерные футболки или, скажем, что-нибудь со свастикой достать было вообще фантастическим везением. Стоит сразу же отметить, что как раз с национализмом и расизмом это никак не было связано, так как среди рабочей молодёжи в Англии было очень много чернокожих выходцев с Ямайки, а белая молодёжь с ними тусовалась, поскольку тогда началась очень мощная волна реггей. Кстати, одним из значимых персонажей «нововолнового» сообщества тех лет оказался ставший летописцем движения чёрный музыкант и кинорежиссёр Дон Леттс. Такая история получается.
Но любой «модизм» – от того, из которого выросли THE WHO, SMALL FACES, T-REX, Дэвид Боуи и скинхеды, а позже и THE JAM и производные, до его логических продолжений (взять тех же «Posers», которые в new wave оказались довольно передовой тусовкой, если так сравнить), – не слишком удобен для человека, который вынужден постоянно изобретать, а потом ещё и постоянно поддерживать это в должном виде. Поэтому начало формироваться как раз то самое «среднее арифметическое», которое и стало массовой модой 1976-78 годов, позже расколовшись на ряд не всегда мирно сосуществующих течений. И в рамках этого развития как раз начало оформляться то, что и было необходимо среднестатистическому молодому человеку – некий набор знаков принадлежности, которые отделяли его от бюргера, показывая принадлежность к «правильной» группе, у которой есть свои основы, и которая имеет, что сказать, если потребуется. То есть тот самый «панк-стиль», о котором в те годы говорилось так много, что не заметить было сложно.
Как ни странно, на всё это безобразие обратили внимание самые разные люди, в частности – те, у кого была масса давно сформировавшихся идей, но их не хотелось выражать цитатами из Кинга Табби, Лаурела Эйткена или Принса Бастера. Да и не все они, чего уж там, обладали уж прямо такими способностями музыкальными. Хорошо, если знали «три правильных аккорда» и могли худо-бедно держать ритм. Да-да, конечно же, я сейчас заговорил о скинхедах. Скинхедах и футбольных фанатах, а также просто «рабочей молодёжи», которая в целом была близка к тем, кого называли скинхедами, но не так уж и во всём. Благодаря появлению такой группы, как SHAM 69, а также деятельности групп класса COCK SPARRER, MENACE, UK SUBS, а также ещё ряда персонажей, многие из них подумали: «Стоп, Пёрси, конечно, крут, как музыкант, но он всё-таки не всегда в курсе, о чём поёт. Да и мне есть, что сказать, кое-что – и Пёрси». Появление ANGELIC UPSTARTS, LAST RESORT, SLAUGHTER & THE DOGS и ряда более поздних групп – как раз это и можно так назвать.
Другой вопрос, что это, несмотря на простую, жёсткую, порой агрессивную музыку с текстами, которые затрагивали жизнь и проблемы тех, кто пел, и аудитории, из которой они сами вышли, к панку на самом деле отношения уже не имело, поскольку скинхеды очень во многих отношениях противоположны панкам, в частности, для любого скинхеда важны вещи, которые как раз не «здесь и сейчас». Традиционализм, важность дружеских и семейных отношений, гордость тем, что ты из рабочего класса (и работаешь) – это, в общем-то, те самые вещи, которые как-то не очень вписываются в мышление «здесь и сейчас», так же, как важна и демонстрация этого той же самой одеждой. Это не вписывается в то, что тебе всё равно, что работа для тебя – это всего лишь печальная необходимость вламывать, потому что нужны деньги, поскольку за всё в этой жизни нужно платить. В панке вопросы «принадлежности» – это то, что заставит «панка» надолго «зависнуть», как компьютер, процессор которого слишком сильно загружен. Как раз за счёт того самого «здесь и сейчас», когда прошлого уже нет, а будущее ещё не наступило. В двух словах, «панк-рок для скинхедов» – это уже, скорее, пост-панк, и Oi! именно так иногда и определяется, хотя основная масса музыкальных критиков и журналистов всё-таки считает этот стиль частью панк-рока (а многие его исполнители позиционируют себя, как панков).
Как бы то ни было, к району 1978-79 годов из недр punk-77 в Англии начинает выделяться движение, которое составляли группы либо действительно из рабочих семей, либо те, кто попытался стать рупором этого класса. Далеко не все эти группы сплошь состояли из скинхедов, хватало и тех, кто увлёкся модой, которая пошла от CLASH, DAMNED, SEX PISTOLS, UK SUBS и им подобных, хотя сразу стоит отметить, что радикально-авангардные решения начали уступать место рациональным, и даже самая экстравагантная одежда всё равно приспосабливалась к улице, и поклонники punk-77 стали даже заимствовать элементы стиля скинхедов (высокие ботинки, подтяжки), с тем же вниманием, что и последние, они относились к стилю, который требовал очень чёткой выдержки. И, кстати, эта среда в итоге оказалась ничуть не менее консервативной в части стиля, чем скинхеды. Достаточно вспомнить, как многие группы punk-82 (взять хотя бы EXPLOITED, которых вообще можно считать «срезом культуры»), как они рассуждали и рассуждают о том, что является «настоящим панк-роком», а что им не является. Точно такая же история, но на свой лад – американская тусовка, называвшая свой стиль hardcore punk (просто «хардкором» этот стиль назовут позже).
Американцы шли другим путём, нежели англичане (и отчасти это относимо к континентальной Европе), поэтому в раннем хардкоре просто не было ставки на подчёркнутую стильность, многие вообще выглядели предельно просто и рационально – достаточно вспомнить MINOR THREAT, да и большую часть тех, кто сейчас считается «отцами-основателями хардкора» (BLACK FLAG, CIRCLE JERKS, DOA, GOVERNMENT ISSUE), хотя были те же THE GERMS, которые как раз были частью тусовки, опиравшейся не только на RAMONES, THE DILS, VOID-OIDS и прочих жёстких персонажей «американской новой волны», но и на английские группы – такие, как THE DAMNED и SEX PISTOLS, а также уже находившиеся под влиянием английской сцены DEAD BOYS (впрочем, после их распада вокалист Стив Бейторз уехал в Европу). Но, как бы там ни было, идея была схожа с европейской: «настоящий панк-рок», как его расписывали газеты, как это декларировали сами музыканты и фэны. То есть жёсткость звука, антикоммерческая позиция, нежелание быть частью «правильного» общества, порой это переходило в антисоциальность или мизантропию. Разумеется, с крайней нелюбовью к тем, кто «продался». В некоторых городах (таких, как Нью-Йорк) жёсткость была не только в музыке – пространство перед сценой, то самое, которое в хардкоровых кругах называют «mosh pit», было достаточно травмоопасным. Не зря именно в Нью-Йорке начала формироваться и мощная скинхедская сцена, хотя это для США – привозная тема.
Но мы ещё к этому вернёмся, а пока – обратно в 1978 год.
«Новая волна» уже начинала постепенно разрастаться, и внутри неё уже начали появляться течения, которые противопоставляли себя друг другу, хотя настоящий раскол был ещё впереди. Как вообще в «волне», так и конкретно в панк-роке, который, как ни странно, ещё находился на пике популярности (более того, на импульсе 1977 года ещё долго панк-группы попадали в хит-парады, да и крупные фирмы с охотой заключали контракты с подобной публикой, как через маленькие посреднические фирмочки, так и напрямую) появляются внутренние течения, и как раз в этот момент возникает вопрос, что такое «настоящий панк-рок». Одними из тех, кто посчитал, что самое время отделять в панк-роке зёрна от плевел, стали анархо-авангардисты CRASS, на альбоме которых «The Feeding Of The 5000» (многими этот альбом считается панковским) была песня «Punk Is Dead», говорящая о «продажности» панк-рока на примере таких групп, как SEX PISTOLS и CLASH. На тот момент эта группа не обрела нынешнего, практически «посмертного» влияния, конечно, но услышана была достаточно хорошо – была пара скандалов, один из которых был связан с актом цензуры, коснувшимся упомянутого только что альбома. Но всё-таки стоит помнить, что коммуну «Dial House» основали хиппи, и кое-кто из них позднее стал участником CRASS, да и каталог их собственного лейбла… Но как раз это – отдельная история. Для нас важно понимать, что как раз 1978 год был временем, когда панк-рок начали объявлять своим знаменем все, кому не лень, люди уже сами называли себя панками и отправными точками называли группы 1975-76 годов образования, которые панками называла по большей части пресса – вроде Дэвида Марша или Лестера Бэнгса.
Как раз в это время за новые сообщества бунтующей молодёжи начали бороться политические партии, которые решили воспользоваться отвратительной ситуацией, сложившейся не без «тори», как раз тогда находившихся у власти в Великобритании. Одними из самых заметных в этой теме стали «Британский Национальный Фронт», жёсткая националистическая партия, заслужившая себе репутацию фашистов, и «Социалистическая Рабочая Партия», крайне левое движение, в котором находилось немалое количество почитателей идеологии Льва Троцкого – многие называют эту партию троцкистской. Между ними развернулось основное противоборство, которое выразилось и в музыке. В частности, SWP финансировали фестивали «Rock Against Racism», и там был состав, который сейчас можно было бы назвать просто звёздным – THE SPECIALS, THE JAM, THE CLASH, UB-40, THE (ENGLISH) BEAT, отметились тут, кстати, THE STRANGLERS и (один раз, после чего больше не совали туда нос) CRASS. Многие из групп RAR были в целом далеки от политики (BUZZCOCKS, GENERATION X), но были и те, кто не считал петь о политике зазорным, хотя ни одна из этих групп не повторила того, что в 1967 году сделали MC5, ставшие «голосом» движения «White Panthers». В целом движение было довольно успешным, хотя как раз те, кто называл себя панками из рабочего класса, не говоря уже о скинхедах, в целом тогда эту затею не одобрили – и стоит сказать, что в тогдашнем Oi!-движении расизм не приветствовался, хотя на концертах таких групп, как ANGELIC UPSTARTS и SHAM 69 не раз случались массовые драки, которые устраивали неонацисты.
Наверное, всё-таки и на наци влияла мода на реггей и ска (так называемых «наци-скинхедов», то бишь попросту бонхедов частенько можно было встретить на выступлениях MADNESS и BAD MANNERS, а песня «One Step Beyond» у наци была довольно популярной, что весьма иронично, если учесть, кто был написавший её Принс Бастер). Так что они работали, как ямайские «dance hall crashers», которых владельцы саунд-систем нанимали, чтобы испортить вечеринку, устроенную конкурентами.
Всё же BNF хотелось иметь свой «рупор», причём, соответствующий тому, что слушает молодой «электорат». Одним из наиболее известных (и открыто сотрудничавших с BNF) примеров стала группа SKREWDRIVER, хотя как раз панк-рока за всю свою долгую карьеру они написали очень мало, всего один альбом 1977 года «All Skrewed Up». В дальнейшем стиль «отвёрточников» как-то сместился в сторону хард-рока, и его правильнее было бы назвать RAC (движение «Rock Against Communism», мы ещё об этом поговорим). Чаще всего его обозначают, как Oi! Хотя в данном движении найдётся немало тех, кто посчитает подобное определение спорным. Да и в поздние годы группа уже не делала никакой ставки на панк-аудиторию.
Как бы то ни было, попытки «закинуть удочки» были, и «поймать» пытались отнюдь не только скинхедов (которые тогда очень сильно конфликтовали с хиппи и пакистанцами), но и панков – многие из которых в целях эпатажа носили символику, взятую из арсенала НСДАП и английских националистов. На этой почве в 1978-79 годах было создано движение «Punk Front», центром которого в Англии был город Лидс. Довольно иронично, если учесть, что там хватало и крайне левых команд, в частности, жёсткая по звуку пост-панковая команда GANG OF FOUR. Что же до «Punk Front», то здесь отметились THE VENTZ, THE DENTISTS, WHITE BOSS, HOMICIDE, RAW BOYS. Внешность, по большей части соответствующая тому, что обычно принято связывать с punk-77, националистические и расистские тексты, яростный антикоммунизм и постоянные плевки в адрес «политкорректных панков» и «Rock Against Racism». При этом данные группы всё же пытались выставлять себя, как нонконформные, а то и вовсе «антисистемные». Именно эта среда породила RAC, которому в итоге уступила место, поскольку было ясно с самого начала, что явление было искусственным, а постоянное мелькание BNF сослужило этому движению очень и очень плохую службу. Реально новых и интересных идей эти группы не представили, поскольку просто пытались прибрать к рукам достижения punk-77 и нарождающейся Oi!-сцены. Там и там эти группы большого признания не получили, и движение, просуществовав около года, загнулось, а группы этой обоймы довольно быстро распались. Неонаци по второму разу сделали ставку на скинхедов, воспользовавшись популярностью в этой среде SKREWDRIVER, конфликтом скинхедов с хиппи и пакистанцами и тем, что многим не пришлись по нраву попытки «леваков» из SWP сесть движению на хвост – при этом многие группы, которые не жаловали RAR и создателей этого движения, имели убеждения, которые вполне можно назвать социалистическими, многие (чаще это всё-таки к панкам относилось) были стихийными анархистами, а проникающим на концерты правым с большим энтузиазмом «рихтовали крупорушку». В частности, об этом очень открыто говорили ANGELIC UPSTARTS (хотя на концертах «Rock Against Racism» они всё же играли), а позже – группа, считающаяся «крёстными отцами Oi!», COCKNEY REJECTS.
В дальнейшем была американская волна групп, аналогичных «Punk Front», она совпала с волной хардкора, и это очень во многом повлияло на последующие группы, которые сочетали внешность в стиле punk-77 или punk-82 с мачистскими и расистскими текстами. Эта волна вобрала в себя и тех, кто причислял себя к скинхедам, что сделало её ближе к streetpunk-движению, да и многие стали себя к нему причислять в дальнейшем, подписывая сюда группы вроде EXPLOITED или иной punk-82, если кто-то ради эпатажа навешивал на себя свастики или не сильно участвовал в антирасистском движении (кстати, Уотти Бьюкен, фронтмен EXPLOITED, терпеть не мог SKREWDRIVER, а на обвинения в неофашистских взглядах сказал: «THE EXPLOITED никогда не были и не будут фашистами и никогда не испытывали ни малейшей симпатии к этим людям»).
И вот тут, я так думаю, стоит вернуться к теме, которую я мимоходом задел, ненадолго прервав исторический экскурс, а именно – принципиальные различия между хардкором и панком, а также то, почему панк не «красный» и не «коричневый» («белый»), по определению.
В панк-роке существует очень много рациональных моментов, которые в хардкоре были возведены в ранг принципа (особенно это касается того, что многие сейчас называют «hardcore punk», то есть корневых или стремящихся быть таковыми групп). Но журналистские домыслы и рассуждения многих групп создали вокруг этого мифологию, которая в дальнейшем повлияла на тех, кто рассуждал о «настоящем панк-роке» (и хорошо, если под таковым понимался хардкор в его разнообразии или, шут с ним, недалеко ушедший от своих корней пост-панк вроде THE MOB, GANG OF FOUR, THE POP GROUP, ZOUNDS, RUDIMENTARY PENI или SUBHUMANS – речь в данном случае идёт именно об английской команде, в которой поёт Дик Лукас, а не об их канадских «тёзках»).
Мелодический минимализм – те самые «три правильных аккорда», о которых говорил Джонни Рамон в своё время. В панк-роке это было обусловлено тем, что хочется высказаться здесь и сейчас, но не хватает умения играть. А вот в хардкоре это изначально было связано с идеей противопоставления стиля «прогрессивному року» и ставкой на «послание» (message, это очень важный термин). Конечно, со временем хардкор тоже начал развиваться, и минимальные мелодии уже не были таким принципиальным моментом, сцена развивалась, превращаясь в очень мощный культурный пласт. Но всё-таки «чистый» hardcore punk предполагает очень простую, предельно агрессивную музыку – и агрессивность эта сознательная. В панк-роке жёсткость звука точно так же рациональна, как и простота – когда ты играешь на том аппарате, который можешь себе позволить, то иногда приходится делать звук жёстким, «пробивным», иначе ты просто не заведёшь публику в зале. В хардкоре это уже самоцель.
Принципиальная независимость от крупных лейблов (так называемых major labels) – это тоже хардкор, а не панк. Панки просто не верили в то, что их подпишет большая фирма, а если это всё же имело место быть, то многие подписывались, и не так уж много было тех, кто сильно об этом пожалел. Да, большинство не подписывает контрактов с «мейджорами», но это связано с тем, что они наплевательски относятся к качеству звука и часто играют, по факту, для себя. А в хардкоре независимость от крупных лейблов, стоит ещё раз повторить, принципиальна, те же BLACK FLAG, раз или два попытались всё-таки пойти на контакт с крупными лейблами, но получили отказ, после которого принципиально записывались только на независимых лейблах (если конкретно, то на лейбле их гитариста Грега Джинна «SST Records»).
Идеологические платформы в хардкоре на самом деле очень разные, от анархистов и просто левых до крайне правых (hatecore прочно ассоциируется с ультраправой сценой, несмотря на то, что в этом стиле были и даже сейчас есть межрасовые группы вроде SFA, а основа идеологии в этом стиле – мизантропия, остальное вторично). Но они намного чётче выражены, чем в панке, панки в чистом виде чаще всего не видят в политике дальше собственного носа, и вся их идеология – это то, что хочется или не хочется делать или признавать здесь и сейчас. В хардкоре же своды правил более чёткие. Вне зависимости от того, что именно содержит message данной конкретной группы. Панк-рок – течение в целом некоммерческое, в хардкоре позиция уже антикоммерческая, хотя с обобщениями всё же во всех случаях стоит быть осторожнее.
В принципе, вышесказанное справедливо как по отношению к американскому hardcore punk, так и к streetpunk и crust punk.
Теперь стоит объяснить, почему не только «not red» не имеет отношения к панку, но и левые и анархисты очень даже не всегда имеют отношение к панк-року, даже если они себя называют панками. Просьба тем, кто считает себя анархистами, всё-таки попробовать не сильно ругаться, просто попробуем разобраться, при чём тут панк-рок вообще.
С ходу – совершенно ни при чём. Анархисты и крайне левые (многие выводят анархизм за пределы традиционного расклада «левые – правые») существовали до появления рок-н-ролла, и музыкантов, которые пели на подобную тематику до рок-н-ролла хватало, взять коммуниста Эрнста Буша и тоже, в общем-то, коммуниста Джо Хилла, расстрелянного в 1915 году по обвинению в убийстве. Другое дело, что люди с фолксингерским подходом (благодаря которым рок из танцевальной музыки для многих превратился в нечто более серьёзное) часто играли простую музыку и делали большую ставку на текст. В 1964 году Грэм Парсонс и Боб Дилан взяли в руки электрогитары и создали свои рок-группы, увидев, что рок не хуже акустического фолка подходит для тех песен, которые они сочиняли. Кстати, среди фолксингеров были как левые (Джоан Баэз, Кантри Джо Макдональд), так и правые, вроде THE CHANGES. Ничего ситуация не напоминает? Но я вернусь к тому, о чём хотел поговорить.
Конечно, многие начнут вспоминать такие группы, как VARUKERS, FLUX OF PINK INDIANS, THE DEVOTCHKAS, CONFLICT и, разумеется, CRASS. И вот тут логический ряд на самом деле не мог рассыпаться, поскольку CRASS панк-рок почти не играли, если так вот, а остальные группы, упомянутые здесь – это «euro-hardcore», скажем так, punk-82 в целом всё-таки более родственен хардкору, а не «гаражному» панку, с которого отсчитывается история всей субкультуры. Более того, при огромном количестве социально грамотного UK-82 (естественно, сейчас говорю о группах, которые являются стопроцентно левыми) и родственного ему стиля «crust punk» (который сам имеет внутренние течения) эта среда политически несколько неоднородна, а если речь идёт об Oi! – то даже при отсеве заведомо правых групп мы получим тот же результат, те же CONDEMNED 84 не раз огульно обвинялись в правых взглядах. Что же до стилистики, то тот же краст-панк очень часто недалеко отстоит по звуку от heavy metal, и именно в плане подхода к музыке крастеры ближе именно к «металлистам», а не к панкам.
Более близкие к традиционному блюзу и хард-року немцы TON STEINE SCHERBEN начали играть в районе 1972 года, когда «американская новая волна» ещё толком не оформилась, но при этом с самого начала были связаны с крайне левыми, эту группу многие считают анархистской. А англичане CHUMBAWAMBA вообще никогда не играли панк-рок, даже в электрическом варианте, в последние годы существования это вообще был стопроцентно акустический проект, внешне совсем не похожий на панков в традиционном понимании. Многие из анархистов имеют убеждения, которые ближе к «новым левым» 1965-69 годов, за что многие скинхеды (даже те, которые сами ближе к левым, а то и к анархистам, не говоря уже об «аполитах») и сторонники RAC или «Punk’s Not Red» сравнивают их с хиппи. Среди тех, кто сам нередко называет себя анархо-панками, на самом деле есть те, кто имел отношение к хиппи – база CRASS «Dial House» изначально была коммуной хиппи, к хиппи были близки TON STEINE SCHERBEN и Джелло Биафра.
В каталоге «Crass Records» с избытком хватает проектов, которые не отнесёшь к панку или хардкору, а группам стиля death rock и вовсе можно было смело отводить дочерний лейбл, и таким у «Crass Records» был «Corpus Christi». Там хватало авангардных групп вроде D & V, а участники CRASS Ева Либертин и Пенни Рембо записали альбом на стихи Фила Уолли Хоупа «Act Of Love», в котором стихи звучат поверх академической музыки. THE CRAVATS и их более поздняя версия THE VERY THING ближе к no wave, только появились вот не в Нью-Йорке. HIT PARADE на раннем этапе играли synth punk, а позже перешли на synth pop. LACK OF KNOWLEDGE вообще были этакими политически грамотными JOY DIVISION, им нужно было на первом выступлении выкрикнуть: «Вы забыли о Сакко и Ванцетти! » KUKL – да-да, та самая экспериментальная банда, в которой пела будущая суперзвезда Бьорк. Andy T ближе к индустриальным музыкантам, здесь ему помог Пенни Рембо, собственно, стоявший у истоков коммуны «Dial House» и бывший второй важной фигурой в идеологии CRASS. THE MOB и ZOUNDS, даже если они себя и называют панками (особенно THE MOB) всё-таки ближе к жёсткому пост-панку, в принципе, сюда можно вписать культовых RUDIMENTARY PENI, хотя многие относят последних к хардкору. Anni Anxiety вообще себя никогда в стилях не ограничивала, разве что к моменту становления Little Anny малость поуспокоилась. POISON GIRLS и UK DECAY играли как-то более свойственный американской сцене death rock, а вокалистка PG Ви Сабвёрса в итоге перешла к акустическому кабаре. Даже академическая певица на «Crass Records» была – Джейн Грегори. Вне зависимости от какой-либо стилистической конкретики, по убеждениям эти люди были анархистами или просто радикальными нонконформистами. И мыслили они совсем не «здесь и сейчас». Как и голландцы THE EX, на сегодняшний момент сочетающие авангардный джаз, различные этнические влияния и анархизм в качестве идеологической платформы.
Частью панк-сцены считается также Riot Folk, стиль, базирующийся на фольклоре и черпающий вдохновение в творчестве Пита Сигера, Джоан Баэз, Вуди Гатри и иных левых фолксингеров по большей части 1960-х годов, но при этом достаточно жёсткий по идеологии. И если, скажем, dark folk очень часто бывает откровенно правым (в России его не совсем основательно называют «зигафолком»), то «райотфолкеры» по большей части анархисты, причисляющие себя к панк-року. Существуют и аналогичные акустические группы с такой же тематикой, но без фольклора в музыке, их для того, чтобы не путать стили, называют acoustic punk, хотя, как та же Патти Смит или «фолк-скинхед» Аттила Стокброкер, по подходу это всё же больше фолксингеры, которые делают ставку на текст и обильное использование в аранжировках акустических инструментов. Это ближе к «акустическому» Кантри Джо Макдональду или Джоан Баэз, чем даже к UK SUBS, не говоря уже о таких персонажах, как RAMONES или Марк Султан. Кстати, очень многие забывают, как в 1964 году (дело было в Ньюпорте) вышедшего на сцену с «электрическим» составом Боба Дилана фолк-публика освистала. Такие люди, как Ryan Harvey, Tom Frampton, Mark Gunnery, ANDREW JACKSON JIHAD (формально они не фолкеры, но подход), MISCHIEF BREW – как раз тот самый случай продолжения традиций фолксингеров, собиравшихся в Гринвич-Уиллидж и давших начало политизации рок-музыки в 1964-66 годах. Другое дело, что они называют себя панк-рокерами или фолк-панками, но к панк-року по подходу они при этом ближе не становятся, у них всё-таки подход «здесь и сейчас» не первостепенен, в DIY-этике это просто некий способ заткнуть все отговорки насчёт «неумения делать правильно»: «Ты не можешь сделать это, если не хочешь. Поверь, подручных материалов и твоих текущих умений вполне хватит для того, чтобы обойтись без малейшей помощи тех, кто только и ждёт, чтобы тебя обмануть и обезопасить – для их общества».
В сухом остатке по этому вопросу – всё-таки есть очень большая разница между скепсисом («Кто возьмётся за любительскую группу, когда и так полно профессионалов») и нежеланием жить по двойным стандартам («Нельзя протестовать против продажных медиа и пользоваться услугами тех же продажных медиа, которым совсем не хочется разрушить мир, где они получают профит»). Панк-рокеры в большинстве своём просто не верят в то, что на них обратят внимание серьёзные музыкальные дельцы – опыт момента каждый раз показывает, что шоу-бизнес не сильно следит за теми, кого сложно «формировать», а исключения подтверждают правило. Протестная среда, как слева, так и справа, отлично понимает, что шоу-бизнес – это один из эффективных инструментов «конформирования» публики, а контроль над информационным потоком «на выходе» процентов на восемьдесят, а то и больше, находится в руках тех, кто руководит ведущими медиа. И ничего, что дестабилизировало бы ситуацию (прощай, ровный поток доходов), они в эфир пропускать не будут, то есть message на входе – тот, который вы хотели выдать. К выходу на публику это будет походить на результат игры в «испорченный телефон». То есть процессы нужно контролировать самим. Кое-кого просто не допустят до возможности что-то сказать на по-настоящему широкие массы, потому что это слишком жёстко. Так что дело помощи утопающим становится делом рук самих утопающих. Такова суть DIY в самых общих чертах.
Теперь стоит всё-таки вернуться к основной теме. Ведь анархисты всё-таки, если по-английски – «black», а не «red», и многие из них не хуже правых (которых не терпят) могут сказать: «Punk’s not red». А «red» – это уже несколько другая история, если так вот разобраться. Да, многие «красные» группы прекрасно кооперируются с анархистами, но «красный» – это очень неопределённо, в том же самом коммунизме и социализме существуют не только либертарная сцена, которая как раз к анархистам достаточно близка, но и сцена, связанная с авторитарным коммунизмом (например, сталинисты).
Сразу же предупреждаю, что сюда не относится русская сцена, которую многие называют «красно-коричневой» («НБП-сцена», основная часть «Русского Прорыва»), речь идёт именно о «красных» в чистом виде, а не о сомнительных гибридах. К тому же «красно-коричневые» нередко играли с персонажами, которые в открытую говорят о своём антикоммунизме и призывают к возрождению в России монархии, как это делает Роман Неумоев. «Красная» сцена в чистом виде таких альянсов всё же не приемлет.
«Красные», что стоило бы сказать с самого начала, к панк-року на самом деле не очень близки. Немалая часть этой сцены – скорее, «красные скинхеды», крайне левое крыло Oi! С избытком хватает таких групп и в среде hardcore / streetpunk. Для этой сцены, как и для анархистов (да и для крайне правых) первична доносимая до публики, будь то зал или комната политически грамотного меломана, идея. Музыка – лишь бы подходила по настроению к тексту (и очень хорошо, если она его не перевешивает). Это музыка, которая может иметь корни в панк-роке – но дальше это уже отдельное и очень мощное явление. Группы класса KOMINTERN 43, MENCER VERMELLO, CAMARADA KALASHNIKOV иногда и сами называют свой стиль «Rock Proletario» или prolet rock. А в основе их стилистики чаще всего – Oi! и streetpunk. И как раз здесь, как и у анархистов, мышление на уровне «здесь и сейчас» второстепенно, это просто часть методов, которые связаны с DIY-этикой. У панка, как такового, многие идеи, высказываемые в prolet rock, вызовут очень большое сомнение.
На этой ноте мы плавно перейдём к тому моменту, когда в очередной раз возникает закономерный вопрос, уверен ли я в том, что у панка вообще нет политических убеждений. Есть, конечно, просто очень многие считают, что искусство должно быть свободным от политики (BUZZCOCKS тому примером), а многие, разумеется, высказываются и на политические темы (пусть не так глобально, как KOMINTERN 43, CRASS или CHAOTIC PIGSS – если уж брать весь политический спектр). Те же RAMONES не сильно обрадовались истории с Рональдом Рейганом, посещавшим нацистское военное кладбище в Битбурге. Кстати, название этой песни («Bonzo Goes To Bitburg») очень не понравилось Джонни Рамону, который был убеждённым сторонником Республиканской партии США и даже сказал: «Я думаю, Рейган был лучшим президентом в нашей жизни». Пришлось остальным дать песне второе название – «My Brain Is Hanging Upside Down». Большинство тех, кто принадлежал к «американской новой волне», были, несмотря на увлечение свастиками и известную неприязнь к хиппи, продолжателями традиций битников, сформировавшихся задолго до хиппи. Но при этом случаев такого открытого выражения политических симпатий, как у Джонни Рамона или MC-5, не было заметно. Если вспомнить историю garage rock / freakbeat более раннего времени, там вообще «политического» не было. То есть высказывания на социальную тему, конечно, могли быть, но это на уровне того, что конкретному человеку здесь и сейчас захотелось сказать на данную тему – и так, как он это понимает. Но всё-таки в панк-среде всегда было очень немного тех, кто доверял конкретным политическим партиям, даже участники обоих «Rock Against» (не все из них относили себя к панк-року, да и критиками туда не относимы) по большей части не были особо убеждёнными членами политических партий. Участие в акциях RAR и RAC для многих было возможностью выступить и даже подработать, да и убеждения, пусть и не на сто процентов совпадающие с SWP или BNF, тоже играли свою роль.
В punk-77 были группы, которые часто высказывались на социальную тематику – CHELSEA с их «Right To Work» или UK SUBS. Группы, стоявшие у истоков английской Oi!-сцены, частенько на своих концертах давали понять приходящим туда нацистам, что им здесь делать нечего, даже не особо склонные к политическим высказываниям COCKNEY REJECTS в лице своего вокалиста Стинки Тёрнера открыто давали понять, что правым лучше на их концерты не приходить, а если кто полезет драться – отлуп гарантирован (так и было, впрочем, я это уже упоминал). Но всё же это не отменяло того, что панки и скинхеды одинаково не доверяли политическим партиям – в частности, многие не жаловали тот же «Rock Against Racism», поскольку это движение было создано при активном участии SWP, а я уже только что сказал, как оба упомянутых здесь движения относились к политическим партиям – да и сейчас вряд ли отношение к ним сильно изменилось.
Да, и в политизированной среде не очень в чести позиция «пивных», условно говоря, групп, которые в большом количестве присутствуют в панк-роке и Oi! Это одинаково справедливо как для левых, так и для правых тусовок. Не случаен тот факт, что очень многие стали ассоциировать своё творчество с идеологией «Straight Edge», которая появилась в недрах американского хардкор-движения, впервые будучи озвученной группой MINOR THREAT, а позже разрослось до вполне самостоятельного движения, с хардкором связанного «постольку, поскольку», ведь играть хардкор можно и без подобных принципов. Как бы то ни было, очень многие политизированные формации стали так себя называть, или говорить, что им это во многом близко – как «слева», так и «справа». И часто можно было услышать, что это и есть «настоящий панк-рок» (московская группа B-67 в этой связи написала песню «Так называемый панк»).
В итоге это породило систему, даже если и не «эджерскую», то предполагающую более или менее чёткий свод правил, который никоим образом не сочетается с сиюминутностью мышления «чистого» панк-рока. «Здесь и сейчас» – это уже больше из области акций и DIY-этики, а не некий сиюминутный порыв. Это, когда ты берёшь то, что в пределах досягаемости здесь и сейчас, и на уровне умений данной точки времени и пространства делаешь акцию, записываешься или выступаешь, не ожидая момента и более совершенных средств. Есть вещи, которые ты не можешь с неведомой печали бросить, а потом вернуться, если тебе это снова стало интересно. Или забыть, что тоже бывает. Да, будущего нет. Пока нет. А когда это станет настоящим, оно будет во многом состоять и из того, что ты сделал. Или не сделал. Я сейчас не говорю о политической конкретике действия, стиля жизни, месседжа – речь именно о базе, на которой всё в дальнейшем строится. Той, за пределами которой – чужие, «спёкшиеся», «продавшиеся».
Но это, так сказать, «чистые» стили, в которых присутствует некая позитивная программа. И у этого тоже есть противники. Кстати, тоже говорящие о «настоящей» музыке, не обязательно, чтобы это был именно панк-рок, равно как и хардкор – в рамках которого это благополучно существует. Ранний hatecore вроде SFA тому примером, да и немалая часть позднего, в котором нет национализма и расизма (поскольку все, так получается, заслуживают свою порцию ненависти). И, конечно же, это тот стиль, который часто называют «scum punk», хотя на деле этот стиль всё же по принципам ближе к хардкору, его исполнителей часто причисляют к хейткору, что очень и очень многие наверняка будут оспаривать.
В принципе, если брать именно scum punk, то примером номер один здесь обычно выступает ныне покойный Кевин Майкл Аллин (он же GG Allin), для многих в подобном стиле ставший настоящим образцом для подражания. И его концерты – отличный пример тех самых правил, которые он считал примером «настоящего рока». Предельная экстремальность, запредельная агрессивность (более пятидесяти арестов прямо на концертах – а уж, сколько было вне этого поля, сказать затруднительно). Если кровь – то настоящая. Если драка – то уже явно не до первой крови. Если ненависть – то такая, чтобы у тебя остался самый минимум друзей, но врагов будет вагон и маленькая тележка. Не на сцене, точнее, не только на сцене. 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, 365 дней в году. Быть оскорбительным для любого и выказывать своё нерасположение к людям или их сообществам с абсолютной прямотой. Быть против всех. И это – высшая миссия (Аллин верил в то, что он является Иисусом Христом и утверждал, что он «создал Элвиса»). Лучше всего Аллина и его стиль характеризуют его высказывания, самое известное из которых: «В последние годы я видел много групп вроде GWAR или CANNIBAL CORPSE и прочих тупых групп с ублюдочными названиями, видел, как эти придурки обливаются на сцене фальшивой кровью. Но когда шоу заканчивается, они идут домой, к своим девочкам и красивым машинам. Возвращаются к спокойной и безмятежной жизни. Но я знаю, что есть люди, которые верят в GG, это настоящие нонконформисты. Если повезёт, мы сможем собрать много таких людей и начать войну. Мы должны снова вернуть рок-н-ролл в зону боевых действий. Это покажет нам, кто настоящий, а кто надуватель и лжец – и последних мы должны уничтожить». Как видите, снова некие попытки насадить повсюду «настоящий рок», неизменно сопровождаемые рассуждениями о том, что такой «настоящий рок» всегда в глубочайшем подполье, неприемлем для широких масс, и человек, который реально этому соответствует, ничего не делает, чтобы нравиться другим. Всегда, а не «здесь и сейчас», потому что настоящее – всегда. Scum punk часто ассоциируется с расизмом, сексизмом, гомофобией, но при этом назвать это движение фашистским невозможно, так как его последователи запредельно антисоциальны, и их кредо – разрушение и саморазрушение изо всех возможных и даже некоторых невозможных сил. Разумеется, даже самые честные «скам-панки» в большинстве своём менее экстремальны, чем GG, но к этой черте и за неё стремятся, что для них и есть признак «настоящего панк-рока» (русские «анархоаморалы» вроде уже ставшего легендой ОРГАЗМА НОСТРАДАМУСА или PADLO мыслят сходным образом, хоть и не отличались таким уж беспределом на сцене и в жизни).
А что же панк-рок?
И вот тут я предлагаю вернуться в самое начало, к определению панк-рока, так сказать. Что мы имеем? Панк-рок – это рок-музыка, играемая людьми, которым захотелось высказаться в этом стиле, и они не морочат себе голову тем, что не сильно хорошо умеют играть, не слишком верят в то, что их издадут. Они живут в точке «здесь и сейчас», и пока их связывает общее увлечение, пока они хотят это делать, пока они считают, что им есть, что показать миру – они вместе. Если это не так, это прекращается, но точно так же может и восстановиться, спустя много лет. Или может длиться много лет (что очень редко, так как музыканты, задающиеся целью стать сильнее и «пробить» зал, учатся играть на инструментах и обретают очень чёткую цель в жизни, уже не на уровне «здесь и сейчас»). Если начались какие-то серьёзные цели в жизни, появилась чёткая идеология, а даже минималистические наработки стали совершенствоваться – это производная от панк-рока. Джонни Рамон сказал: «Панк-рок – правый» («Punk is right wing»). Но весь вопрос, что Джонни Рамон (Каммингс) – это далеко не весь панк-рок. А тот самый журналист из «Sounds» Гарри Бушелл, в последние годы ударившийся в патриотизм, ближе всё-таки к Oi! – если, разумеется, речь заходит о его музыкальном проекте THE GONADS. Так, к примеру.
Панк – это «здесь и сейчас». Это человек, отношения которого с другими людьми находятся в данной точке, и они на самом деле довольно просты. Друг – это друг, и неважно, кто он такой, если он тебе друг. Враг – это враг, потому что он тебе конкретно сделал то, что ты не любишь получать от людей. И остальные «реквизиты» неважны. Страна – начать с того, что для тебя и в родном городе могут быть чужие (а то и опасные) территории. «Интересы народа» – для начала нужно с каким-то количеством соседей и родственников как-то устаканить отношения. «Наверху» находится достаточно неблизко для представителя среднего класса (или даже рабочего), чаще всего такой человек сталкивается с рядовыми представителями государственных институтов и мелким бизнесом, и непосредственные проблемы возникают с ними, а не с человеком, скажем, в Капитолии. В политике такой человек разбирается на уровне доступных СМИ и бытовом. Чаще всего его консервативная (или либеральная) позиция не основывается на каких-то чётких тезисах, так как он и образование получил среднестатистическое. По-настоящему хорошо такой человек в политике не разбирается. «Середнячковый» на самом деле гедонизм, помноженный на довольно-таки несерьёзное отношение ко многим вещам, которые политически сознательному персонажу как раз достаточно важны. Тому, что этот человек не совсем понимает, он не доверяет. Да и в искусстве он разбирается так себе, чаще всего на уровне «нравится – не нравится». Вообще в плане масс-культуры панк-рок очень сильно «питается» ширпотребом, причём, частенько это фильмы или комиксы, которые не особо считаются образцом качества, да и их он воспринимает несерьёзно (достаточно вспомнить THE DICKIES, DESCENDENTS / ALL или MR T EXPERIENCE). А если у такого человека существует какой-то социальный протест, то на всё том же уровне «здесь и сейчас», когда ситуация вокруг активно не нравится. Многие панки, напротив, как-то дистанцируются от прямого социального протеста, туповатым или абсурдным юмором и «овощной» позицией говоря: «Отцепитесь вы от меня, у меня тут своя атмосфера». Панк – это подход, а не стиль музыки. Как совершенно справедливо отметил вокалист HOT COMMUNIST и бас-гитарист JMKE Лембит Крулл: «Джаз-музыку можно по-панковски играть». Как только этот подход сменяется серьёзным – мы получаем рок-н-ролл, ритм-энд-блюз, ска, реггей, тот же джаз или авангард. Это уж, куда музыканты стремились. И от идеологии это никоим образом не зависит.
Да, и ещё напоследок. Панк-рок предполагает толерантность. Другое дело, каковы пределы этой самой толерантности у каждого конкретного панк-рокера, и по отношению к кому она имеет место быть.