Бутлегерами называли в Америке в годы «сухого закона» контрабандистов алкоголем.
Лично я не отличался большой любовью к спиртному. Попробовав пару раз разукрасить серые будни, я действительно убедился, что после приема некоторой дозы алкоголя, окружающий мир становится более приветливым и ярким, но вот после окончания веселящего действия, в окружающих тонах преобладает гораздо больше черных оттенков. Или нужно пить беспробудно, или лучше вообще не начинать.
На внутренних сабантуйчиках мы сильно не злоупотребляли. Грамм по 50-т спирта и сразу спать. А в увольнениях я вообще не употреблял. Трезвый я общался и знакомился гораздо интереснее, чем пьяный.
В первое увольнение меня повели более опытные товарищи куда-то на окраину города. Тайно озираясь, мы пробрались к захудалому магазинчику, купили бутылку водки и там же на троих её распили. Потом всё оставшееся время лазили какими-то тропами и кустами, чтобы не столкнуться с патрулем. В чем состояло удовольствие, я так и не понял.
Следующий раз в городе я употребил алкоголь с такими последствиями, что следует об этом рассказать отдельно.
Мой друг «механик», «годок» (одного призыва) и «земеля» (из Ейска), с которым мы вместе подавали заявление о приеме в партию, в отличии от меня, избравшего боевое и политическое поле деятельности, преуспел в «матримониальной» карьере. В конце второго года службы он женился.
И не на ком-нибудь, а на дочери начальника минно-торпедной службы Черноморского флота. Они жили в центре Севастополя, и мой друг каждые выходные, если мы были не в море, проводил дома у своей жены.
Однажды он пригласил меня к себе в гости. Я, в начале, не хотел идти, но потом согласился и в суббот пришел вместе с ним в их квартиру.
Его тесть был дома, и хотя китель капитана первого ранга висел на спинке стула, сам он был в пижаме и домашних тапочках, оказался компанейским мужиком и особого «напряга» не вызывал.
Женщины пригласили нас к столу. Ужин был очень вкусным, а «апперетивом» к горячему послужил окрашенный чем-то розовым «торпедный спирт». Он отличался от медицинского тем, что проходил дополнительное обезвоживание при помощи концентрированной серной кислоты. Его крепость была выше 90 градусов.
Я уже «умел» пить спирт, не ударил в грязь лицом и употреблял его наравне со всеми (кстати, женщины тоже не отставали). Абсолютно никаких последствий я не ощутил, часов в десять ушёл от них и сразу поехал в часть. Там я спокойно лег спать, прекрасно выспался, утром позавтракал без каких либо последствий от вчерашнего. Ничто не предвещало неприятностей.
Было воскресенье, а дежурным по кораблю заступил замполит. Он не пошел домой, и чтобы скоротать время дежурства объявил проведение сдачи норм ВСК (военно-спортивный комплекс).
Он вывел экипаж на стадион части, который находился метрах в ста от причала, и объявил, что мы будем сдавать норматив по бегу на дистанции полтора километра (три круга по стадиону).
Как пробежал первый круг, я помню отчетливо, как второй, смутно, а третьего круга не помню. Говорят, я еле добрел до финиша и упал. На корабль меня отнесли, а дух от меня шел, ну просто убийственный. Проспал я почти до ужина. А замполит потом всё допытывался когда, а главное где, на стадионе у него на глазах я смог так "нажраться".
О происшествии он не стал никому докладывать, так как это «бросало тень», в первую очередь на него самого, а информация о случившемся не распространилась, хотя, я думаю, старпом был курсе дела, «сексот» (секретный сотрудник) обязан был доложить ему о случившемся.
Но больше всего с алкоголем меня подставил все тот же друг «механик». Как то раз он попросил меня пронести на корабль две бутылки водки, дескать, его «подозревают» и будут «шмонать», а я вне всяких подозрений.
Я засунул переданные мне бутылки за пояс, прошел КПП, а на корабле у трапа меня поджидал старпом, и конкретно обыскал, легко найдя спрятанные на теле бутылки. По тому, что обыскивали только меня и делали это удивительно целенаправленно, я понял, что мой друг меня элементарно подставил. Скорей всего его на чем-то подловили и заставили "сдать" меня.
Это был пик моего противостояния с капитаном, старпомом и замполитом. До самой моей демобилизации я больше ни разу не сходил на берег. Если бы мне пришлось «отслуживать» все свои полученные в то время «недели без берега», то демобилизовался бы я на год позднее.
Читать далее http://www.proza.ru/2015/12/29/312