Владимир Голдин
Глава 16. Раскол.
Разведка Александра Лбова сработала четко, когда она принесла своему атаману информацию о перевозке крупной суммы денег на пароходе «Анна Степановна Любимова». Лбов и его питерские и местные товарищи быстро разработали план действий.
Пароход с пятистами пассажирами и двадцатью членами команды на борту отчалил июльским вечером от пристани в городе Перми. Пароход взял курс вниз по течению реки в направлении Елабуги. Тёплый длинный, летний вечер, прохлада, поднимающаяся от воды к верхней палубе. Густые прощальные гудки речного судна и мерный стук машинного отделения. Вся летняя нега настраивала пассажиров на неспешное ностальгическое путешествие. Плыть по реке предстояло несколько суток. Ничего не предвещало беды. Молодые люди, прилично одетые, не вызывали никакого подозрения. Напротив, они были общительны, разговорчивы, внимательны и любезны.
В ночь на 3 июля на палубе парохода, враз всё резко изменилось. Прилично одетые молодые люди из мирных пассажиров неожиданно превратились в разбойников.
Дальше всё по отработанному сценарию: паника, стрельба, невинные жертвы. Убили урядника, убили матроса, который почему-то решил куда-то бежать, убили артиллеристского унтер-офицера, которого приняли за жандарма. Ранили несколько человек пассажиров из третьего и четвертого класса. Стреляли в машинном отделении. Уже отчаливая от парохода, для острастки стреляли в капитана судна. Ранили в ногу, так человек остался хромым инвалидом до конца жизни.
С сундуком, в котором находились деньги, возились более получаса. Кассир не оказывал сопротивления, но и не способствовал его вскрытию. За не оказанное сопротивление вооруженным людям, кассир был уволен, от этого действия властей семья кассира осталась без средств существования.
Современные исследователи «геройских поступков» Лбова, любители считать деньги в чужих кошельках, заявляют, что боевики забрали на пароходе «Анна Степановна»: 30 тысяч почтовых денег, 7 тысяч отобрали у пассажиров, на 15 тысяч рублей собрали с богатых пассажиров украшений. Но будем придерживаться суммы, которую определили современники того события и установкой самих боевиков – не брать личные деньги. Получается, что экспроприированных денег на пароходе было захвачено около 30 тысяч рублей. Не малый улов.
Но вот после стольких экспроприаций, грабежей и разбоев, после стольких невинно погибших людях возникает вопрос: «Чем отличаются грабежи разбои вообще от грабежей и разбоев, совершаемых экспроприаторами?»
Грабежи и разбои совершаются в мире постоянно, как в прошлом, настоящем и совершаться будут в будущем времени. В мире неистребимо различие между физически развитыми людьми с одной стороны и неприспособленными к жизни умственно и физически с другой. В жизни всегда есть почва для зависти отсталой группы людей перед более удачной, продвинутой группой. Попытки создать общество равных возможностей в одной отдельно взятой стране провалилось. Но это надо было испытать на примере реальной жизни.
В неклассовом обществе любой грабитель, или группа, покушаясь на банк или жизнь человека, понимает, что он (они) нарушае(ю)т принятые законы общества. Внешне любой преступник считает себя невиновным, он не сознается в совершенном преступлении, внешне, но внутренне в нем присутствует вина за совершенное преступление.
В начале ХХ века грабежи и разбой приобрели новое скрытое название – экспроприация. Люди, занимающиеся грабежами и насилием, под политическим прикрытием партий получили как бы индульгенцию от партийного руководства на убийства и грабежи. В уставах боевых и военных партийных организации были установки, дающие право боевикам убивать неугодных им людей, «грабить награбленное», как они выражались, при этом совесть их была чиста, она была заглушена партийными классовыми установками.
Погибая, боевики не считали себя виновными, ответственными за гибель других. Партийная классовая индульгенция на грабежи и убийства была сродни индульгенции Римского Папы, который прощал все преступления крестоносцев против неверных на Востоке в Средние века.
Зародившийся терроризм на классовой основе в начале ХХ столетия, перерождается с конца прошлого столетия, начале XXI века в глобальные формы религиозного, политического, морального терроризма.
Но при любой форме террора, грабежей и насилия во все времена среди грабителей происходит раскол на неизменной почве дележа награбленного. Не обошла стороной эта закономерность и пермских экспроприаторов.
Лбов (лично он не участвовал в этом эксе) от ограбления парохода «Анна Степановна» получил всего 1900 рублей, обещанное оружие не получил вообще. После этого события Лбов полностью разочаровался в искренности социал-демократов большевиков.
Вслед за партийными провалами последовал раскол среди членов партии по вопросу отношения к группе Лбова.
Экспроприаторы лишились поддержки от основной массы партийцев. Вслед за этим расколом произошел раскол в рядах самих лесных экспроприаторов. Причины раскола следует искать не только в не эквивалентном разделе награбленного, но и в накопившихся настроениях «лесных братьев» в отношениях друг с другом.
Каждое настроение насыщается определенными эмоциями, которые скапливаются в определенный сгусток недовольства, которое при определенных условиях взрывается и выливается в форме скандала.
Не эквивалентный размен награбленного на пароходе «Анна Степановна» был той точкой терпения, которая привела к расколу отряда. «Братья» припомнили Лбову его диктаторские замашки, его открытые любовные отношения с Беляковой.
Отряд Лбова раскололся. Одна часть их отправилась в Удмуртию и там вскоре под Сарапулом была уничтожена полицией. Другая группа направилась в Екатеринбург. О её судьбе будет особый разговор. Началась полоса провалов.
Ещё одну группу, Почетаева, Лбов направил в Вятку, но она была там арестована на квартире товарища Юдина, в первый же день по прибытии в город, всего девятнадцать человек. После ареста Почетаева направили в Николаевские арестантские роты, где он при отказе петь молитву, был жестоко избит и посажен в карцер на семь суток.
В июле 1907 года группа боевиков: Александр Паркачев, Пермяков, Чернышов, Михаил Звонов, Коковякин при попытке экспроприации на пароход в районе Добрянки провалилась. Паркачев был ранен в грудь навылет, но вскоре умер в тюрьме.
Ещё не рассмотрен в литературе вопрос о роли женщин в становлении, развитии и крахе отряда Лбова. Как сообщал в своих признаниях Иван Герасимович Солодов (он же Никанор Голубев) с Лбовым его познакомила «Белячиха» - Апполинария Егоровна Белякова, которая в зиму 1906 года поставляла Лбову в лес продукты.
С «Белячихой» Солодова познакомила «Петушиха» - Петухова, которая носила продукты Лбову летом 1907 года. В лес к Лбову Солодова повел мальчишка Голышев. Здесь в уединении в зимнем лесу, по-видимому, и начались близкие отношения между Лбовым и Беляковой, о которых говорили в своих показаниях арестованные боевики.
Белякова в этих отношениях всё в большей степени начала брать верх, что выразилось в дележе награбленного в пользу женщины. Белякова начала командовать и самими боевиками, проверяла и выдавала оружие. Всё это не могло, пройди мимо сознания товарищей Лбова. В отряде начали нарастать негативные молчаливые эмоции в адрес образовавшейся «семейной» пары. Особенно против корыстных, расчетливых поступков Беляковой.
Арестованная Белякова на следствии виновной себя не признала, о Лбове знала только понаслышке, заявила, что с ним ни каких дел не имела и вообще из дома никуда не выезжала. Но Белякова выдала себя сама.
19 ноября 1907 года на стол начальника Пермской тюрьмы легла записка, перехваченная надзирателем, и которая была предназначена для передачи от арестантки Беляковой мужу её срочному арестанту Александру Белякову.
Записка была написана карандашом, на лоскутке белой графленой бумаги и имела следующее содержание: «Саша, мне товарищ передал записку на прогулке, из Теплой Горы приедет та баба на уличку (опознание) со мной, вот какие переживаю тяжелые минуты,.. а вдруг судьба улыбнется, и она меня не признает, тогда может меня и освободят».
Вот таким образом оборвалась связь между Лбовым и Беляковой навсегда, через арест и тюрьму. Белякова получила свободу через пять лет после ссылки.
Не было у Лбова личных контактов с дамами высшего Пермского общества.
Массовые вооруженные нападения и ограбления государственных учреждений и отдельных гражданских личностей вынудили органы власти в 1906 году принять решение о переброске из Варшавской губернии в Пермскую губернию 54-й драгунский Новомиргородский полк, переименованный в 1907 году в 17-й уланский Новомиргородский полк.
Вместе с полком 31 августа 1906 года в Пермь для охраны общественного порядка прибыл первый адъютант полка поручик Каппель. Прибытие в захолустный тихий губернский город драгун-улан взбудоражило население города, особенно женскую его половину.
Молодые люди ищут новые знакомства для создания семьи. Участь такая не обошла стороной поручика Каппеля и дочь начальника Мотовилихинских пушечных заводов Ольгу Строльман. Родители Ольги были против брачного союза бравого драгуна с их дочерью. События и отношения развивались в этой паре соответственно романтическим романам девятнадцатого столетия.
Бравый драгун Капель похитил дочь Строльмана и тайно обвенчался в одной из церквей Пермской губернии.
Октябрьский переворот перевернул счастливую жизнь молодой семьи Капелей. Генерал Капель умер во время гражданской войны и был похоронен на кладбище в городе Харбине. Его супруга прошла все круги советских лагерей, но осталась верной, как и дети генерала, заветам семьи и родного города.
Во время советской власти имена генерала Каппеля и гражданского генерала Строльмана – замалчивались. Имена Лбова и отдельных его товарищей красовались в названиях улиц города Перми.
Но всему происходящему на земле главный судья – время. Вернули честное имя истории генералам Каппелю и Строльману, убрали с названий улиц имена лбовцев.
Так они (генералы и боевики) до сих пор и сохраняются в памяти отдельных людей, как два врага противостоящих друг другу на политических баррикадах.