Есть у меня любимый кузен, то бишь двоюродный брат. В детстве его часто привозили ко мне «на побывку». В том смысле, что он приезжал к нам погостить на несколько дней, а осенние, зимние и весенние каникулы полностью проводил в доме кузины, то есть меня.
Вообще, каждый приезд кузена заслуживает отдельного внимания, потому что каждый этот приезд был чем-то ознаменован. Мы постоянно что-то придумывали, чем-то вместе увлекались, бывало, что и не на шутку ссорились, и тогда родители разводили нас на некоторое время по разным комнатам. Самые яркие воспоминания, наверное, связаны с приездами кузена именно в зимние каникулы, потому что это было воистину волшебным временем: в гостиной стояла наряженная ёлка, по утрам мы вместе с братом смотрели мультики (которые на зимних каникулах всегда показывало наше ТВ), потом придумывали очередные игры на двоих…
С детских лет я обожаю ночь и считаю это тоже волшебным временем суток. В детстве же ночь вообще воспринимается как-то особенно, есть в ней всё-таки какие-то непостижимые детскому сознанию элементы таинственности и загадочности! И вот однажды придумали мы с кузеном некую игру «на ночь». В общем-то, суть самой игры состояла исключительно в том, чтобы, когда в доме все заснут, по условному сигналу проснуться и больше не засыпать. Всю эту комбинацию мы конспиративно назвали «Операцией». Целый день перемигивались и перешёптывались друг с другом:
- Ночью будет «Операция», ты помнишь?
- О, да! Я помню! «Операция»!
- Только не проболтайся, это же «ОПЕРАЦИЯ»!
- Конечно, не проболтаюсь! Как можно проговориться об «Операции»? Это же «ОПЕРАЦИЯ»!
Так увлеклись самой загадочностью придуманного, что совсем не позаботились о том, что же собственно будем делать ночью, когда проснёмся. Ну, правда, ещё разработали условный сигнал. Квартира, в которой мы тогда жили, была двухкомнатной. В одной комнате спали мы с мамой, а в другой – бабушка, прабабушка и кузен на раскладушке. Взяли мы катушку ниток, положили её в какой-то пластмассовый причиндал из набора моей кукольной посуды, а нитку от катушки кузен привязал к пальцу руки. Получалось так, что если кузен за нитку из своей комнаты дёргает, то в моей комнате катушка начинает слабо дребезжать об пластмассу. Это означало, что бабушки уснули, и можно выходить на «Операцию».
Правда, поскольку меня не покидала мысль о том, что ночью нам всё-таки может стать скучно, я собственноручно ещё днём настругала нам с кузеном бутербродов и развела в графине с водой бабушкино варенье. В общем, заготовила эдакий нехитрый ужин при свечах. Увы, в первую «Операцию» система из ниток и пластмассы дала сбой, и кузену пришлось просто приползти за мной на цыпочках в комнату, а оттуда мы также тихонько прокрались на кухню. Сидим на кухне, довольные тем, что «Операция» идёт успешно (так сказать, по плану!), а что дальше делать и не знаем.
- Ах, вот! – вспоминаю я. – У меня же бутерброды нам припрятаны и вода с вареньем!
Ну, слопали бутерброды, запили водой. Сидим дальше. Уже смешно и нелепо. Кузен говорит:
- Может, хоть в карты сыграем?
В карты играть не стали. Посидели ещё немного, да и разошлись по кроватям, поздравив друг друга с премьерой.
В другой раз мы решили, что всё-таки к такому солидному мероприятию, как наша «Операция», нужно подходить более ответственно. Усовершенствовав систему подачи условного сигнала, запланировали, что в рамках «Операции» мы перетащим кузенову раскладушку из комнаты бабушек в нашу с мамой. Ну, вроде как проснутся утром бабушки, а ни кузена, ни раскладушки – вот смеху-то будет! А ещё проснётся утром моя мама, а посреди комнаты кузен в раскладушке спит – ой, как же круто и удивительно!
Наступает очередная ночь. Слышу условный сигнал. Вылезаю из кровати, крадусь на кухню (мы заранее договорились, что местом встречи будет именно кухня). Вскоре туда же прокрадывается кузен. Посидев ещё немного и удостоверившись, что в доме точно всё стихло, давясь от приступа хохота, дружно крадёмся в комнату бабушек воплощать самый главный пункт «Операции».
Раскладушка была довольно лёгкой, и мы запросто её подняли и тихонечко понесли. Не рассчитали другое: входы в комнаты бабушек и нашу с мамой были расположены перпендикулярно по отношению к друг другу, поэтому при попытке в кромешной тьме обогнуть этот перпендикуляр мы запутались и с грохотом выронили раскладушку. Этот грохот, безусловно, разбудил бабушку, которая сквозь сон, по-моему, даже спросила: «Что происходит?», и вся наша «Операция» вполне могла закончиться крахом. Мы с кузеном, как по команде, прыгнули в застрявшую в дверях раскладушку и притаились, напряжённо вслушиваясь, не разбудили ли кого в доме. Можете себе представить, как нам одновременно было и смешно, и страшно! Но, слава Богу, никто не проснулся, а, главное, не встал с кровати. В противном случае, сами знаете, что бы было…
Кое-как свою ношу мы всё же донесли до места назначения, а кузен так разошёлся, что предложил оставить бабушке в комнате записку. Сейчас, наверное, это уже не так смешно, но вот тогда нам казалось, что мы проявили просто верх своего ребячьего остроумия, работая над содержанием этой записки. Суть записки сводилась к тому, что за кузеном ночью приезжала его мама, и они вдвоём уехали домой на раскладушке. Эту записку мы осторожно повесили на новогоднюю ёлку, которая располагалась возле кровати бабушки. После этого вернулись в нашу с мамой комнату, легли в кровати и ещё долго в темноте хихикали, представляя, как завтра удивятся домашние, и вспоминая то, что произошло за ночь минувшую. Потом, конечно же, уснули.
Наутро смеялись над всей этой историей уже вместе с родителями, которые, как мы и ожидали, очень удивились произошедшим за ночь переменам. Бабушка долго потом вспоминала, как она утром усиленно протирала глаза и никак не могла понять, куда исчезла раскладушка вместе со спавшим на ней внуком, а когда прочитала записку, ещё больше перестала что-либо понимать. Моя мама, проснувшись и спустив ноги с кровати, тоже сильно удивилась тому, как практически вплотную к её кровати умудрилась затесаться раскладушка с мирно дрыхнувшим на ней племянником. Мы с кузеном, конечно же, проснулись позже всех, потому что отсыпались после трудовой ночи и блестяще проведённой «Операции».
Нас не ругали и не наказали.
Только велели самим отнести раскладушку обратно.