Однажды мама рассказала мне случай, который произошел с ней в январе 1948 года:
«Мы с матерью решили переехать жить из Раздольного в Благовещенск. Время стояло
трудное, послевоенное. Чтобы переехать в город, нужно было получить оттуда вызов, затем в Тамбовке, т. е. районном центре, оформить пропуск. Автобусы не ходили, а машины в центр ездили очень редко, поэтому надежда была только на свои ноги.
Двадцатого января я со своей подругой отправилась за пропуском. Подруга жила и работала в Тамбовке, а в те дни гостила у своих родителей. Как сейчас помню: подхожу к зданию милиции и вижу на дверях здоровенный замок и объявление, в котором сообщалось, что двадцать первого, двадцать второго, двадцать третьего января милиция не работает в связи с трауром по В. И. Ленину. Я очень расстроилась, но мне ничего не оставалось делать, как отправиться в обратный путь. «Успеть бы, – думаю, – засветло, столько километров отмахала
по морозу – и все напрасно!»
Зимой день короткий. Солнце рано садится, и я поспешила домой, в Раздольное. Дойдя до развилки двух дорог, засомневалась. Выбрала получше – более ровную, укатанную, думаю: а вдруг какая машина будет ехать и подвезет меня? Да не тут-то было! Дорога эта привела совсем в другую сторону – в Граждановку. А на улице совсем уже стемнело. Попросилась я ночевать в крайней избе. Спасибо хозяевам, добрые люди приютили, а утром с рассветом я вновь отправилась в путь.
Долго шла по полю. Холодно, ноги стынут, устала, иду, плачу, чувствую, совсем заблудилась. Вдруг вижу: в поле много военных марширует, похоже, ученье шло. Кто-то мне издалека кричит и машет, чтобы я дальше не шла. Это ехали мужики на санях, видно, в поле за соломой. Они-то мне и объяснили, как добраться до Раздольного, рассказали, что я далеко ушла от своего села.
Пошла я по указанному направлению и вдруг вижу: впереди меня собака бежит, так я
подумала, а когда она меня поближе подпустила, то оказалось – лиса. Серо-желтая, и хвост большой, пушистый. Она от меня далеко не убегала, но и близко к себе не подпускала. Так мы с ней и шли. За разговором с ней я и не заметила, как вышла на знакомую дорогу, которая привела нас в Раздольное. Не успела я и глазом моргнуть, как спутница моя исчезла. Куда делась – непонятно. Я даже расстроилась, что она со мной не попрощалась, видно, спешила к своим курочкам. До моего дома еще километра четыре нужно было идти, а я уже ног совсем не чувствовала, словно ватные стали.
Домой пришла только к вечеру, когда солнце садилось. Вошла в избу и только смогла
сказать, что ног совсем не чую. Оказывается, они к сапогам примерзли. Пролежала я почти неделю в постели после такого путешествия. За это время нам привезли пропуск. Стали мы вещи собирать. Пришли подруги, соседи – провожать нас. Помню, сидим и песни поем, плачем на прощанье…
Много лет прошло с тех пор, а вот как приходит январь месяц, так все вновь вспоминается: и бесконечная дорога, и странная попутчица-лиса, и ноги мои ватные, примерзшие к сапогам».
"Рыжая попутчица"
акварель (моя работа)