Между двух огней часть 5 Разгром

Юрий Баранов
Начало http://www.proza.ru/2015/12/17/674

               В  сердцевине зимней  ночи  в лихановских окнах один за другим     зажглись  огни.     Через полчаса   улица возле штабного крыльца   была     запружена  санными  подводами.  Люди   ждали команды. Она последовала.  Послышались понукания возниц  и,  разрывая полозьями снег,  отряд тронулся. Засветились цигарки, на миг освещая мужские лица. Людской говор  заглушал свист   ветра.

     Санная колонна  вскоре растворилась   в серой мгле, но  некоторые   мужики еще   долго оглядывались  на затерянные в ночном пространстве   огоньки.   Кому из участников  той  драмы не хотелось  хотя бы еще раз увидеть  тот теплый  свет в окошках  своих  домов?

    Когда проехали первые десять верст,  небо  вызвездило.  Над  безмерными ночными полями, над  зимником, из разрывов  облаков   белой  лодочкой выплыла   луна. Была она похожа на стрелецкий топор, занесенный  над земным растревоженным миром.

      Пугачевская военная экспедиция, что прокатилась по России   при Екатерине Великой в 18 веке-детская шалость по сравнению с тем разгулом народной стихии, которая в феврале 1921  захлестнула    половину  России. Кружкой воды пламя такой войны   не погасить.  Только в Сибирь, на подавление восстания были   брошены  четыре стрелковые и одна кавалерийская дивизия.  Кроме этих дивизий на отдельных направлениях  действовали стрелковые бригады и полки.  Красная армия,  состоявшая  в основе своей из крестьян,  столкнулась  в смертельной схватке с крестьянскими и казачьими формированиями. 

              Наиболее четко требования восставшего народа тогда отразила резолюция  восставшего гарнизона Кронштадтской крепости. Кроме освобождения политических узников она требовала от большевиков элементарных свобод: делиться властью с другими партиями, предоставить крестьянам полную свободу распоряжаться своей землей, а также право иметь свой скот при условии, что они обходятся своими собственными средствами, то есть, не нанимая рабочую силу.

     В ответ на эту резолюцию РВС  бросил на матросов 7 армию, а позади ее неустойчивых полков поставил заградотряды. Г.К. Жуков, будущий советский маршал, участвовал в подавлении крестьянского восстания на Тамбовщине. В своих мемуарах он пишет, что, будучи комэском, он в одном из боев с антоновцами потерял под собой шесть лошадей.

    А вокруг Макушино лежала   белая тишина. Как подчеркивала эту тишину   дальняя  синь лесов! В самой сердцевине  этого безмолвия  чернел  обметанный    инеем бронепоезд.      Командиры пулеметных  и артиллерийских расчетов проверяли прицелы.
 Все  было готово к бою. Стволы пушек  и пулеметов,  грозно ощерившись, смотрели в сторону  взбунтовавшейся  толпы. Красноармейцы нервничали.  У них на глазах   суетились  командиры ополчения,  группируя собравшихся   в батальоны, роты и  взводы.  Но вот все эти батальоны пришли в движение  и, увязая в снегу, пошли на приступ.

     На платформах произошло оживление. Стрелки заняли  свои номера. Командир в черной кожанке, в шапке с красной лентой, направив рупор в сторону восставших, крикнул:
        - Граждане бандиты, пока не поздно расходитесь по домам, мы не станем вас преследовать!
       Толпа напирала.

         -Первый расчет, дать предупредительную очередь над головами.
        Прогремела очередь. Толпа вздрогнула,  отхлынула и остановилась
       -Мужики, не дрейфь, вперед!

          Но в ту же минуту на правом фланге ополчения послышались несколько выстрелов. Из улицы   непрерывным  потоком  стала выливаться конница.  Она  была вызвана к станции заранее.  Красное командование  знало о сроках нападения. Все было разыграно  как по нотам. Перестраиваясь на ходу, красная кавалерия   быстро превращалась в огромную  скачущую  лаву.Часть этой конницы еще на рысях шла по узкой макушинской улице, а передовой ее эскадрон уже шел в атаку. Среди ополченцев вдруг кто-то истерически крикнул:

          - Красные!
      В  толпе  возникла  паническая суета, а потом и давка.  Чернобородый   мужик  пытался судорожно передернуть  затвор винтовки, чтоб дослать в патронник  очередной заряд, но его тут же  сбили с ног, затоптали.

    Охваченные безумием животного страха все его товарищи уже бежали, не разбирая дороги.    Это был уже не полк, это была  огромная толпа, которую  паника   в несколько минут превратила в обезумевшее стадо. Люди, бросая пики, вилы и ружья, бежали к своим саням.  А всадники,   не медля ни секунды,   переводили   лошадей  в настигающий карьер. Командир первого эскадрона  выхватил из ножен   шашку и поднял ее над головой. Началась рубка.

      Мимо Иосифа проскакала запаленная гнедая   лошадь под  седлом. Она  была  без всадника.  В несколько прыжков поручик  догнал ее. Схватил  повод и, поймав ногой стремя, вскочил в седло.   Он понимал, что кричать и приказывать кому-то уже бесполезно, но, наклонясь и прижимаясь к луке седла, двинул коня наперерез толпе.

          -Мужики остановитесь! - Крикнул Ганчиков и, достав из кармана револьвер, выстрелил вверх.
             - Да пошел ты!
         Его тут же сдернули с лошади, но, падая, он не выронил оружия. И уже кто пытался занять его место в седле.

  20 февраля 1921 г. главнокомандующий народной армии  Родин издал приказ, один из пунктов которого гласил:
«...7. Приказываю невооруженных на фронт не отправлять, т.к. опыт показал, что эта часть армии при первом же выстреле с неприятельской стороны наводит только панику на войска и население своим стремительным бегством.


продолжение:http://www.proza.ru/2016/01/08/437
.