Один из читателей моих текстов на странице литературного
портала о терроре в Израиле отметил: «Вы не Пушкин…»
Да, я не Пушкин, я – другой!
Пишу, конечно, много хуже!
Но, слава Богу, не ногой,
и в этом вижу радость, друже.
Словами изливаю боль
за несуразность окруженья.
Но иногда и про любовь
я говорю в стихотвореньях.
Но это редко. С давних пор
меня судьба людей тревожит.
А ныне, что весь мир террор
безумством искорёжить может.
Подранок давнишней войны,
за завтра внука я волнуюсь,
за граждан всех моей страны,
хотя не всеми я любуюсь
и даже зло пишу о них, –
уж слишком душами различны, –
и строчки, что ложатся в стих,
бывают даже неприличны.
За это я себя стыжу.
Но не умею я про птичек!
Считай, что я всю жизнь пишу
про зло, что в глаз гвоздём мне тычет.
Хочу, хочу в стихах я петь
людскому счастью аллилуйю!
Но очень много в мире есть
всего того, что не люблю я.