Человек имеет волю, чтобы жить, поступая так или иначе. В этом его принципиальная свобода. Многие путают свободу с неопределенностью: мол, хочу, сделаю так, а хочу – эдак.... Но фокус здесь не в развилке – так или эдак; а в «хочу». Чтобы осуществить свободу и поступить именно так, а не эдак, нужно хотеть. Где, однако, брать определенность (именно это, а не то!) и силу хотения?
В Начале истории рода человеческого находим общество, состоящее из Господина и первой пары, Адама и Евы. Они пребывают в общении и отношении. Люди свободны: за ними не наблюдают и не водят их на цепи. Но определенность осуществления свободы и силу воли люди получают в отношении и общении с Господином.
Есть дерево в Саду и есть его плоды. Человек свободен есть их или не есть. Но как ему определиться с этим? Здесь вступает в дело Господин: он дает наказ. В этом наказе два аспекта – отношенческий и информационный. С одной стороны Господин сообщает Адаму и Еве о возможных последствиях потреблении плодов данного дерева, говоря: смертию умрете, если соблазнитесь и съедите плод; с другой стороны он авторитетно, как Господин, велит им не срывать и не есть плодов Древа Познания.
При этом человек остается свободным – вопреки тем, кто думает, будто «свобода» это антоним «господства». Свобода Адама состоит не в сиротстве и заброшенности, каковы он обрел, будучи изгнан из Сада; и не в неопределенности выбора; а в доверии, которое ему оказывается после того, как он получил информацию и повеление, необходимые для устранения неопределенности выбора и несущие силу для осуществления свободы как оправдания доверия.
Таким образом, мы видим, что информация и авторитет Старшего суть две составляющих свободы воли. И эти составляющие неразделимы. Информация о вреде плодов данного дерева теряет силу истины, если разрушается авторитет лица, сообщившего эту информацию. Именно это сделал Противник Бога и Враг человека, скрывавшийся в ветвях Дерева: он разрушил авторитет Господина. И тогда произошла потеря свободы, ибо в силу вступил другой принцип устранения неопределенности – гедонистический. Мне хочется съесть вкусное яблоко, и это хотение определяет мой выбор. Или я думаю, что меня обманывают и хотят лишить удовольствия, и что яблоко полезно для моего здоровья; и что я сам вправе распоряжаться плодами Сада, на своем опыте познавая, что для меня хорошо и что плохо, и т.д. и т.п. - вследствие разрушения авторитета Господина.
Таким образом, воля моя определяется теперь моими хотениями и представлениями, возбуждающими эти хотения, сиречь соблазнами. А сила этой анархической воли есть сила активного гедонизма; ибо, откуда еще умная рефлексия, содержанием которой является технологическое «know how» (знаю как), берет энергию властного воления? Другого источника, кроме предвидения будущего блага здесь не видно.
В результате Адам самоизгоняется из Рая в мир, где нет Господина, нет Авторитета, и нет свободы, состоящей в доверии. Зато есть случайность, каузальность и произвол, выдающие себя за свободу.
В итоге получилось общество свободных сознаний, над которыми господствуют представления и мировоззрения, получающие власть от обещаемого ими блага. Конфликт представлений при этом неизбежен, что и приводит к первому в истории убийству: Каин убивает Авеля.
Общество без авторитета организуется информационными полями, призванными формировать нужные представления у индивидов. Поэтому правящая клика осуществляет косвенную власть через захват информационного пространства. Властители и главные бенефициарии такой общественной системы скрыты от глаз общества. Их как бы нет вообще – в соответствии с принципом отрицания авторитетов. Есть, якобы свободная конкуренция мнений, представлений и мировоззрений, по типу рыночной конкуренции товаров. И в этой конкуренции побеждает лучший «товар», нравящийся большинству свободных «покупателей», потребителей информации. Так возник проект Вавилонской Башни как способа возвращения в Рай. строительство продолжалось, пока это было выгодно скрытым бенефициариям. Затем они бросили этот проект, и тут же возникшие разногласия между строителями рассыпали общество Башни.
Важно при этом понимать, что, сколько бы строители башни не молились богам, общество, в котором не действует принцип авторитарности, где источник силы воли лица лежит не в авторитете, а в добываемом благе, – такое общество принципиально безбожно, поскольку Власть Бога осуществляется только через Авторитетное Лицо.
Об этом ясно свидетельствует спасительный пример нового Адама, Иисуса Христа, чье отличие от Адама первого, утратившего общение с Господином, состоит как раз в восстановлении этого общения и утраченных отношений Господства, и в них – авторитетности.
Мы должны подражать Христу именно в этом. Другого способа возвращения в Рай и вновь обретения свободы и, с нею, человечности, у нас нет. Поскольку в отсутствии авторитета никакое представление и мировоззрение не может иметь статуса истины. Никакое научное познание не может возместить представлению нехватку авторитетности. Другими словами, гносеологическая истина не заменяет собой истину бытийную, или онтологическую. Не быть истиной в бытийном смысле слова значит умереть. Именно об этой смерти предупреждал Господь Адама, говоря: смертию да умрете! И как раз из этой смерти воскрес Новый Адам Иисус, восстановивший присутствие авторитетного Отца в своей жизни.