Клон-3, или В лабиринтах любви. Часть 23

Поздравляю читателей фанфика с наступающим Новым годом!

Хочу сказать о 23 части: планировалось намного больше событий, чем получилось. Но я решила, что будет лучше, если я выложу уже написанные главы сейчас, а потом, после Новогодних праздников, начну писать главы следующей части, где не упущу ничего из того, что не вошло в 23 часть. Вот только так получилось, что вся 23 часть оказалась посвящена событиям в Бразилии, нет ни Хадижи и Фарида, ни Амина и его Эмми. Так произошло потому, что я просто не успевала дописать главы с этими героями. Но в следующей части им будет отведено много места. Если бы я решила дописать в этой части всё задуманное, то писала бы до конца января. Увы.

1. Часть 23. Глава 1. Поиски Амина

Халиса проснулась, как обычно, но, вспомнив, что она теперь живет не у свекрови, а в собственном доме, ещё некоторое время лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к тишине и пытаясь привыкнуть к новым ощущениям и запахам.
В доме лары Латифы Халиса вставала раньше или одновременно с матерью Амина. Они быстро завтракали и принимались за домашние дела. Свекровь  делала тесто для выпечки по заказам,  а Халиса ставила на плиту таджин, который должен был приготовиться к обеду, и втягивалась во все остальные хозяйственные проблемы.
Теперь всё будет иначе: она же стала хозяйкой дома, а значит, будет делать всё так, как сочтет нужным. Всё будет зависеть только от нее.
И вдруг Халиса поняла, что дом другой, к нему она ещё не привыкла,  но здесь уже  что-то не так! Она открыла глаза и быстро села в постели. Ещё не успев повернуть голову в сторону той части кровати, на которой спал Амин, Халиса уже поняла, что его половина пуста. Где муж? Ещё так рано!
В доме стояла поразительная тишина. Значит, Амин не вышел попить воды, не отправился в туалет…  Вскочив с кровати и набросив халат, Халиса вышла из комнаты и обошла весь дом. Амина нигде не было. Аллах, куда же он подевался?
На кухне стояла кружка, из которой сегодня явно пили сок. Почему Амин не сварил себе кофе? Почему он не разбудил ее, если собрался куда-то уйти? Неужели он понял, что она беременна, и пожалел ее? Кто же проболтался? И неужели Амин решил, что она не встанет и не приготовит ему не только кофе, но и нормальный завтрак? Да с преогромным удовольствием, хабиби!
Кружка на столе успокоила молодую женщину. Значит, Амин решил заняться делами, встав пораньше, ведь сегодня ожидается такой хлопотный день! К празднику необходимо подготовиться, чтобы не опозориться перед дядей Саидом. Если бы не брат свекра, не видать им с Амином собственного дома!
Решив, что волноваться нечего,  потому что Амин наверняка отправился в свой магазин, Халиса решила привести себя в порядок, умыться, причесать волосы и переодеться, а потом сразу же приниматься за подготовку к празднику. Кстати, Амин не должен забыть, что они собирались вместе пойти в супермаркет за покупками. Дома не было многих необходимых продуктов, ведь из-за переезда об этом они даже не вспомнили, а вчера почти весь день Халиса провела в доме лары Латифы, до обеда проездив с ней к врачу. Но сегодня в магазин отправится Амин, он и принесет тяжелые сумки. Халиса всё заранее продумала и была уверена, что успеет приготовить все вкусности к столу. Ведь гости приедут вечером.
А лара Ноэмия обещала помочь днем с подготовкой к приему гостей. И свекровь, конечно же, тоже придет в ее дом, принеся с собой собственную выпечку. Халиса даже растерялась от мысли, как сделать так, чтобы праздник удался, понравился и женам сида Саида. Он же приедет не один, а с ларой Зулейкой и ларой Ранией.
- Да…  Нам не удастся подняться до их уровня, но сделать праздник таким, чтобы всем понравился, думаю, в моих силах, если постараться и ничего не упустить.
А ещё Халиса пыталась представить реакцию Амину, когда он узнает о том, что скоро станет отцом. Разумеется, муж при гостях  покажет радость, но она непременно должна будет увидеть его глаза. Выражение глаз ее не обманет. Но почему она сомневается? Как же иначе Амин может принять такое чудесное известие, так внезапно свалившееся на него счастье? Он очень обрадуется будущему ребенку! И все-таки Халиса предпочла бы сообщить новость мужу лично, без свидетелей, чтобы насладиться его радостью.
Время до обеда пролетело незаметно. Амин задерживался. Халиса медлила, не желая отвлекать его от дел звонком. Муж не любил, чтобы она тревожила его во время работы. Поэтому Халиса позволяла себе звонить по сотовому в магазин только в случае крайней необходимости.  Такое бывало редко.
Но сегодня она столкнулась ещё с одной проблемой: Амин не взял с собой обед для отца, который в последние недели Халиса ежедневно собирала в пакет для сида Мухамеда. Свекор плохо питался дома из-за ленивой и неумелой жены. Неужели сегодня в доме свекра готовит Ариба? А если нет? Впрочем, понятно, почему Амин не захватил с собой пакет с едой: его просто некому было собрать. Ведь Халису Амин не разбудил и не попросил о помощи!
Не беда: она сама подготовит свекру и отнесет пакет в «Волшебную лампу».  И все же Халиса решила позвонить мужу. Пора собираться за продуктами, иначе она не успеет приготовить все блюда к назначенному времени!
Но Амин на ее звонок не ответил. Более того, оказалось, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия. Удивившись, Халиса решила немедленно отправиться к отцу Амина, чтобы отнести еду, а заодно попросить его позвонить сыну. Впрочем, Амин может быть как раз в магазине сида Мухамеда.
Аккуратно повязав на голову паток, Халиса взяла пакет с едой и спустилась на первый этаж. Она достала новенькие ключи от дома и с удовольствием закрыла замок в двери на два оборота. Что ей уже не нравилось, так это замок, который Амин поставил на входную дверь: дверь могла в любой момент захлопнуться даже от порыва ветра, и если у Халисы не окажется с собой ключа, как и у Амина, как они смогут попасть в дом? Но Амин ее успокоил, что запасной ключ он станет хранить у себя в магазине или у кого-то из родителей.
Халисе стало нехорошо при мысли, что Амин доверит ключ отцу, жена которого сможет однажды до него добраться, а потом и в доме без их ведома окажется. Халиса дала себе слово, что  Лейла не переступит порог их с Амином дома. Но разве сид Мухамед не подумает о том же, зная тайну чувств юной женушки к его сыну?
Когда Халиса вошла в магазин свекра, там она обнаружила только Мустафу и дону Ноэмию, которые бурно обсуждали какие-то свои семейные проблемы. Свекор появился из глубины торгового помещения позже и был  один.
Халиса отдала ему принесенную еду, чему он явно был рад.
- Я думал, Амин забыл про меня. Замотался с переездом и предстоящим праздником. Ну, что, невестка, всё закупили из продуктов?
- Как? – удивилась Халиса. – Но Амин всё ещё не вернулся домой. Я ждала его, но он задерживается. Боюсь, что он заработался и забыл о нашем уговоре.
- Погоди-ка, Халиса, - остановился Мухамед на полпути к столу, куда нес вожделенный пакет с едой. – Магазин Амина закрыт. И он не открывал его с утра. Я подумал, что вы решили заняться подготовкой к празднику ещё до обеда, пожертвовав рабочим днем. Это и понятно: первый праздник в своем доме.
- Нет, сид Мухамед, Амин ушел из дома очень рано, до того, как я встала!
- Так где же он? – удивился отец ее мужа.
- Я думала, Вы знаете…, - растерялась Халиса, и ее начало охватывать беспокойство. Если ни она, ни отец Амина не знают, где он может быть, тогда где же ее муж?!
- Надо выяснить у Латифы, что ей известно, - решительно заявил Мухамед. – Он мог сказать матери, куда собрался в такой день. Но мне это не нравится. Так не делается.
- Хорошо, я расспрошу лару Латифу, - смирилась Халиса и немного успокоилась. В самом деле: почему ей самой не пришло в голову такое простое решение? Это же очевидно, что Амин мог сказать матери о своих планах, которые отчего-то изменились. Или это произошло как раз по просьбе лары Латифы? Амин вот-вот вернется, и они ещё успеют всё сделать.
- Не переживай так, Халиса, -  сладким голосом произнесла лара Ноэмия. – Я пойду с тобой к Латифе. Мне нужно забрать у нее поднос для печенья. Я тоже напекла всего, что смогла. Но поднос у меня слишком мал, чтобы уместилось столько печенья. 
Женщины ушли. Мухамед и Мустафа молча переглянулись и после того, как муж Лейлы проглотил содержимое принесенного пакета, продолжили работу.


…Но и лара Латифа тоже ничего не знала о том, где может быть ее сын.
- О, Аллах! Как это – Амина нет в магазине? Халиса, о чем ты говоришь? Я никуда не отсылала сына, и он ничего мне не рассказывал о планах, кроме того, что я узнала от вас вчера.
- Но его нет ни в магазине, ни дома, ни у отца в «Волшебной лампе»!
- Да, понимаю, вы же собирались сходить с ним в супермаркет за продуктами и съездить на рынок. А не мог он взять такси и один отправиться за покупками?
- Да, Латифа, ведь твой сын вполне мог так поступить, - подхватила Ноэмия.
- Но он предупредил бы меня! – возразила невестка. – Амин велел мне составить список того, что необходимо купить. Эта бумажка осталась на моем столике у кровати. Сомневаюсь, что он запомнил, что там написано.
- Он же торговец, память на товары у Амина хорошая, - улыбнулась Латифа, нянча на руках ребенка Жади. Чем занята была сама Жади, было не совсем понятно. Ее не было видно ни на кухне, ни в коридоре. При том, что разговор  происходил в гостиной.
-Значит, ни ты, ни Мухамед ничего не знаете об Амине, где он может находиться? Халиса – тоже, но и мой Мустафа не видел его сегодня, а он обычно всегда замечает, как Амин идет в магазин, и всё это очень странно, согласитесь, - задумчиво сказала дона Ноэмия.
- Аллах, что-то мне нехорошо на сердце, - нахмурилась свекровь,  и у Халисы тоже сжалось сердце от неприятного предчувствия.
- Но не будем нервничать раньше времени: такого не может быть, чтобы в Сан-Криштоване никто ничего не видел. Здесь даже у пальмы на стволе глаза имеются! Я шучу. Но уж если кто знает что-то, так это Базилио. Надо бы у него спросить. Тем более, что сегодня он ночевал дома в фавеле, а не в подсобке у Журы в баре. Пойду-ка я к подруге и всё разузнаю.
- Дона Ноэмия, сразу же мне сообщите! Нам с Халисой, - умоляюще попросила женщина, укачивая на руках малыша.
Они даже не обратили внимания на притихшую, перепуганную Халису. А девушка всё больше терялась. Идти с ларой Ноэмией в бар, где торгуют алкоголем, она не могла. Но знала, что неясность уже начала сводить ее с ума.
- Лара Латифа, как же узнать, где Амин? Возможно, Самире что-то известно?
- Не думаю, ведь утром она помчалась из дома в метро, чтобы не опоздать в университет. Аллах, где же Жади? Я не смогу усидеть дома, пока лара Ноэмия наболтается с доной Журой и решит вернуться, чтобы сообщить нам, что она смогла узнать.
- Но ей можно позвонить и спросить, какие новости она узнала в баре.
- Позвоним, если дона Ноэмия задержится.
Они замолчали и обе присели на диван, не в силах разговаривать.
Появилась в дверях комнаты выспавшаяся и свежая Жади с красиво подведенными сурьмой (или косметикой, хорошо имитирующей сурьму), глазами.
- Как дела? Почему вы сидите здесь, а не на кухне? Не выпить ли нам по чашечке чаю или не сварить ли кофе? – всё ещё улыбаясь, предложила она.
- Жади, происходит что-то странное. Амина нигде нет. Меня это начинает тревожить, - проговорила Латифа, возвращая в протянутые руки сестры разомлевшего ото сна мальчика.
- Иди ко мне, мой хороший! – ласково сказала Жади, принимая ребенка. Потом до нее дошло сказанное Латифой о сыне.
- Латифа, куда мог подеваться твой сын? Наверно, торчит у отца в магазине и не отвечает на звонки сотового. Он его просто не слышит.
- Нет, Жади, тут что-то другое, - судорожно сжала ткань домашнего платья на груди свекровь Халисы.
Только теперь Жади поняла, что дело приняло серьезный оборот, если сестра так волнуется.
- Что  произошло? – попыталась она выяснить.
Но как раз вернулась дона Ноэмия с вестями, и Латифа с Халисой обратились к ней.
- Что? Что  выяснилось?
- Подождите, сейчас отдышусь. Я еле ноги унесла от Мустафы, он мне кулаком грозил, чтобы я сначала зашла к нему в магазин. Но я же знаю, что он прицепится ко мне, как репей, не отпустит, пока не вывернет мой язык наизнанку. А я же знаю, как вы меня здесь ждете…
- Говорите скорее, дона Ноэмия! – не выдержала Латифа. Халиса тоже дрожала от нетерпения, «ломая» пальцы сцепленных рук.
- Базилио мне сразу же признался, что, подходя рано утром к Сан-Криштовану, видел издали Амина, который уже дошел до открывшейся станции метро. Он ещё сомневался, Амин ли это, или ему показалось.
- Что? Амин уехал рано утром на метро? – прервала ее Латифа. – Что ему делать у метро? Халиса, неужели мой сын тебе ничего не говорил? Куда он мог поехать?
- Нет, свекровь. Муж ни словом не обмолвился о том, что вместо супермаркета и рынка поедет куда-то утром, никого не предупредив об этом.
- Так вот, Базилио добрался до бара и постучал в дверь. Жура ещё не вставала. Т.е. она проснулась и даже выглянула в окно и тоже с удивлением заметила, как из своего нового дома вышел Амин и остановился у двери. Он постоял, как будто о чем-то раздумывая, а потом пошел  в сторону остановки транспорта и станции метро. 
- У него было что-то в руках? – снова не выдержала Латифа.
- Да, вот именно» Он вышел с пустыми руками или с сумкой, с чемоданом? – поддержала Жади.
- Журу удивило то, что Амин через плечо перекинул ремень от сумки, которую обычно берут, если отправляются в длительную поездку. Журочка решила, что Амин вознамерился куда-то лететь. Она ещё подумала, что вы, наверно, перенесли праздник или совсем передумали праздновать новоселье.
- Дона Жура не станет сочинять, это не Базилио. Она видела Амина с сумкой, и это правда, - сокрушенно повторила услышанное Латифа.
- И я о том же, - заметила дона Ноэмия. – А когда Жура впустила в бар Базилио и спросила, не видел ли он Амина и не знает ли, куда тот так рано собрался, тогда и услышала от него, как он заметил твоего сына, Латифа, когда  подходил к остановке автобуса за нашими домами.  Если бы Базилио поспешил, то мог бы столкнуться с Амином лицом к лицу!
- Но куда мог направляться Амин? Никаких дел у него не было!
- Латифа, возможно, твой бывший знает? Схожу-ка я в магазин, поговорю с Мустафой. Расскажу, что услышала в баре, а потом выясню, что у них нового. Не стало ли  уже что-то известно? Амин мог позвонить Мухамеду и сказать, что же с ним приключилось.
- Идите, лара Ноэмия. Но не забывайте, что мы тоже ждем от вас новостей. Возвращайтесь или звоните, просительным тоном сказала ей Латифа.
И дона Ноэмия вновь вышла из дома приятельницы и отправилась в «Волшебную лампу», где уже теряли терпение Мустафа и Мухамед.
- Ноэмия!!! Тебя куда посылали?! – завопил муж. – Аллах! Тебя просили узнать у Латифы, что она знает об Амине. А ты что? От Латифы пошла в бар, а, поболтав с подружкой Журой, опять вернулась к Латифе, хотя должна была прийти к нам и обо всем рассказать.
- Успокойся, Мустафа, - взмахнула руками женщина. - Такие дела творятся, а ты мне указываешь, что я должна делать. Прежде всего, я должна была успокоить несчастную мать и беременную жену Амина. А потом уже думать о тебе, о том, что тебе не терпится узнать новости.
- Не тяните, лара Ноэмия, говорите же! – взвыл Мухамед.
Ноэмия не стала больше испытывать терпение мужчин и рассказала, т.е. повторила всё то, что недавно рассказывала и в доме Латифы.
- Вот так,  вы всё знаете теперь. А Латифе Амин ничего не говорил, как и Халисе. Интересно, что у него за дела такие? Внезапно сорвался и уехал. Может быть, он в Марокко улетел?  Иначе зачем ему сумка с вещами?
- Куда он мог уехать, дона Ноэмия? – скривился Мухамед. – Дома столько дел, в магазине – тоже. А вы тут выдумываете о каких-то поездках.
- Но скажите, для чего ему сумка? Жура описала именно дорожную сумку из тех, с какими путешествует молодежь.  И знаете, что? Халиса даже не могла вспомнить, когда Амин успел уложить сумку. Все вещи при переезде из дома в дом собирала она. И та сумка была забита постельным бельем, а не одеждой ее мужа. Разумеется, Халиса выложила постельное белье. Получается, что Амин тайком подготовился к отъезду, - логически рассудила жена Мустафы.
- Что-то мне не нравится эта история, о, Аллах! - прижал руки к животу Мухамед.
- Но что могло случиться с нашим мальчиком? – вскинул кустистые брови Мустафа.
-  Согласен с ларой Ноэмией. Амин вышел из дома, да так тихо, что даже Халиса не проснулась. А невестка спит чутко, Амин мне рассказывал. Куда он уехал? Как верно выразилась твоя жена, Мустафа, - сорвался!
- Синьор Мухамед, а не мог Амин в самом деле рвануть в Марокко?
- Дона Ноэмия, для чего? – простонал мужчина, вознося руки вверх. – Что ему там делать? Товар уже получен. Закуплен был давно, оплачен…
Ноэмия пожала плечами и уже собралась уходить, как Мустафа вдруг вытаращил глаза и закричал, тыча пальцем впереди себя:
- Мухамед, помнишь тот звонок?
- Какой звонок? – живо отозвался родственник.
- Тот, после которого Амин потерял сознание!
- Мой сын не терял сознания, - поправил его Мухамед. – Он просто не устоял на ногах.
- Да…. Вот и я об этом! Наверно, ему что-то такое сказали, что ноги его перестали держать!
- Ты думаешь…? Мустафа, неужели….
- Так ему угрожали?! – резко спросила Ноэмия, произнеся то, что не решился сказать вслух отец Амина.
- Кто мог ему угрожать? Мы никому не переходили дорогу, ни с кем не враждуем. Нам не с кем что-то делить, - причитал теперь Мухамед.
- Неважно! Но факты говорят сами за себя. Амин услышал что-то такое, что его сильно потрясло. Он никому ничего не сказал, но собрал вещи и дал деру.
- Дона Ноэмия,  Вы полагаете, мой сын мог так со мной поступить? Ничего не рассказав мне, отцу, об ужасных проблемах?
- Не знаю! Но что-то же произошло?
Мустафа буквально вытолкал жену из магазина на улицу.
- Уходи, Ноэмия! От тебя одни неприятности. Такого наговоришь! С Амином ничего не случится, иншалла!
Но Мухамед вмешался.
- Мустафа, пусть твоя жена держит ухо востро и сообщает нам все новости, которые узнает. Всё может быть. Ты ведь стоял рядом, когда Амин был не в себе после того звонка!
- Не беспокойтесь, синьор Мухамед, я так и поступлю, - уверила дона Ноэмия, одергивая соблазнительную кофточку, одну из тех, с которыми Мустафа не переставал бороться, будучи недовольным слишком вольным гардеробом жены.
Ноэмия не спеша отправилась к дому Латифы, заметив возвращающуюся с занятий Самиру. Девушка держалась, как обычно. Она торопливо подходила к дому, бросила короткий взгляд в сторону бара доны Журы. На этот раз на пороге питейного заведения стояла сама владелица, настороженно присматриваясь к происходящему на ее территории возле бара, а рядом с ней подвизался и Базилио с мокрой тряпкой в руках. Издали почтительно кивнув женщине, Самира вошла в дом матери.
Ноэмия тоже скользнула следом.
- Что?.. Что нового?..  Что стало известно? – бросились к ней женщины.
Самиру посвятить в начавшиеся неприятности они ещё не успели, поэтому девушка с удивлением переводила взгляд с матери на тетю и Халису.
- Даже не знаю, как вам об этом рассказать, - начала Ноэмия, отводя глаза.
- Что случилось?! – воскликнула Латифа.
- Как бы ничего не случилось, но выглядит всё очень нехорошо, - начала дона Ноэмия. – Кто-то на днях позвонил Амину, и это произвело на него такое впечатление, что парень не смог удержаться на ногах. Мустафа своими глазами видел, как Амин осел на пол, сидел, прислонившись к стене, был сам не свой.
- Кто ему звонил? – не поняла Латифа. – Кто мог звонить моему сыну?
- Мустафа и Мухамед тоже ничего не поняли, а Амин им не ответил, сразу же ушел. Теперь они не знают, что думать. Возможно, Амину угрожали? Его как-то шантажировали? Требовали денег? – начала перечислять дона Ноэмия, пугая Латифу и Халису, Жади и Самиру ещё больше.
Впрочем, Самира вдруг замерла и побледнела. Неужели?.. Никто не заметил ее реакции, все так погрузились в переживания, что не обратили внимания на ее реакцию.
Самире же сразу пришло в голову, что объяснение тому звонку может быть только одно: Амину позвонила Эмми. Вот для чего Эмми просила у нее номер сотового Амина! Самире даже вспомнился голос подруги  детства: перепуганный, дрожащий от ужаса, торопливый.  Поэтому Самира и дала ей ответ, не подумав о последствиях, потому что поддалась ажиотажу, услышав мольбу Эмми.
Значит, женщина, в которую до сих пор влюблен ее брат, позвонила ему и попросила о помощи. Иначе зачем Эмми было ему звонить? И Амин бросился к ней на помощь. Вот только Эмми вовсе не в Бразилии. Она в Арабских Эмиратах, кажется? Как Амин сможет добраться до места встречи? Ведь это очень далеко – в другом полушарии! Нужны деньги, нужен билет на самолет, на проживание, ещё и обратный билет, и не один! Откуда у Амина такая сумма? Ведь на покупку дома брату  дал денег дядя Саид!
Но не это сейчас было главным. А ответ на вопрос – куда подевался Амин. Кажется, она единственная, кто знает правду. Видя, как убивается мать, испугавшись за Амина, глядя на то, как рыдает Халиса, которой в ее состоянии вовсе нельзя волноваться, девушка готова была схватиться за голову, не зная, как поступить.
А если всё не так? Если Эмми ни при чем? Она расскажет, даст ложный след, а с Амином случилось что-то другое? И ему нужна будет помощь, а его искать начнут вовсе не там, где надо? Впрочем, Самира живо смогла представить, какие опасности подстерегают брата, если он все-таки отважился прийти на помощь возлюбленной. Неужели Амин вот так просто смог оставить ради Эмми законную жену? Бедная Халиса!
Самире стало жалко девушку, которая как нельзя лучше подошла на роль жены Амина, была принята и им, и всей семьей. А брат бросился выручать подружку из беды. Кстати, что с ней могло случиться? Когда Эмми ей звонила, то ничего не смогла (не успела, не захотела) рассказать. Она ведь замужем! Какую помощь она может ждать от бразильца Амина в арабской стране?
Что ждет Амина в Арабских Эмиратах? Это даже не либеральное во многом Марокко, а страна с жесткими требованиями к отношениям между женщинами и мужчинами, между чужими женами и незнакомцами. Не окажется ли брат в большой беде? Не пора ли рассказать родителям, что случилось? Или не стоит расстраивать и пугать мать ещё сильнее? Нет, лучше поделиться подозрениями с тетей Жади,  дяде Саиду позвонить и посоветоваться - в крайнем случае! А мама уже на грани паники, как и Халиса.
Решив пока промолчать и понаблюдать, что будет происходить в ближайшее время, ведь она точно не знает, что тут без нее произошло, Самира стала внимательно слушать, стараясь уяснить, что же так напугало родственниц? Из бестолковых разговоров она поняла, что Амин рано утром куда-то ушел, захватив сумку с вещами.
- Халиса, ты проверила, каких вещей не хватает? – деловито поинтересовалась дона Ноэмия.
- Нннет, - заикаясь, ответила перепуганная молодая женщина. – Я ещё не заходила в дом после того, как узнала новость, что Амин куда-то уехал.
- Таааак… Значит, он пренебрег праздником, зная, что сегодня такой важный для семьи день. Все-таки собрал вещи и уехал, внезапно! – кивнула со знающим видом дона Ноэмия.
- Вчера Амин собирался поехать со мной на рынок. Мы вместе составляли список того, что нужно купить, -  с написанным на лице ужасом припоминала Халиса. – Он никуда не собирался уезжать! Ему кто-то угрожает…
  Халиса снова разревелась. Закрыла пухлыми ладонями лицо, а из глаз брызнули слезы.  Латифа тоже заплакала.
- Где мой сын? Кто ему может угрожать, почему?
Дона Ноэмия продолжала рассуждать:
- Если ему угрожали и требовали, например, деньги, и он их нашел и вынес в той сумке… То где он мог взять такую огромную сумму? Жура говорит, что сумка показалась ей увесистой, набитой вещами, т.е. тяжелой. А деньги не могут столько весить. Или могут? Никогда не носила деньги сумками.
- Дона Ноэмия, откуда у Амина столько денег?!  - сквозь слезы проговорила Латифа. – На дом ему дал почти всю сумму Саид, а недавно мой сын заплатил за товары для магазина. Он не мог собрать столько денег.
- Наверно, ты права, Латифа. Но что же могло погнать Амина рано утром с вещами к метро? На метро можно добраться до остановки подходящего  транспорта в аэропорт, а также –  доехать на железнодорожный вокзал, как и на автовокзал. Как узнать, улетел ли Амин из Рио, из Бразилии? – гнула своё дона Ноэмия, не иначе, как насмотревшись детективных сериалов.
Самира, постаравшись успокоиться,  молча наблюдала за развернувшейся драмой. Она успела заметить, что тетя Жади о чем-то сосредоточенно думает, прижимая к себе уснувшего Джамиля.
Наконец, Жади заговорила:
- Латифа, не стоит ли позвонить дяде Али? Он может что-то знать. А вдруг Амин сообразил, что может с ним посоветоваться? Поделился проблемой или рассказал о планах? Надо позвонить Зорайдэ и выяснить.
- Жади, ты права! Как я раньше об этом не подумала? – обрадовалась  сестра. Латифа  тут же схватила со стола сотовый и набрала номер дома сида Али в Фесе.
Но ни дядя Али, ни Зорайдэ давно не разговаривали с Амином. Жади ничего не стала им объяснять, быстро закончила разговор, чтобы не начались пустые расспросы, не догадываясь, что этим она только вызвала ещё больше вопросов у стариков, которые слишком хорошо знали жизнь и своих племянниц.
- А мог он позвонить дяде Абдулу? – с надеждой спросила у Жади несчастная мать.
- Латифа, ну что ты! Звонил Амин ему или нет, но мы не можем спросить у дяди Абдула, не знает ли он, куда исчез Амин. Пусть этим займется Мухамед. Дона Ноэмия, Вы ведь можете попросить об этом Мухамеда, если он сам не догадался это сделать.

- Конечно, Жади, я вернусь в магазин и подскажу БЫВШЕМУ Латифы, чтобы он позвонил в Фес своему дяде.
- И Саиду пусть позвонит! Только он сейчас способен помочь в поисках, - подхватила Жади, поправляя соску во рту Джамиля.
- Саид собирается приехать сегодня вечером на праздник. Впрочем, о чем это я? Какой теперь праздник? Амин уехал, бросив дом и не вспомнив о новоселье и празднике в честь его молодой семьи, - сделала вывод Ноэмия, не понимая, как жестоко ранят ее слова Халису. Девушка даже поежилась от услышанного.
- Халиса, давай сходим к тебе, проверим, каких вещей нет на месте, - предложила Латифа невестке. – Тогда мы точно будем знать, уехал Амин куда-то или с ним что-то плохое случилось в Рио.
- А не отголоски ли это той истории с ограблением? – вдруг осенило Ноэмию.  – Нельзя ничего исключать, может быть, и в полицию обратиться придется.
- Вы думаете, вернулись те бандиты, которые напали на Халису и Керима?  О, нет! Аллах, защити моего сыночка! Амин, что с тобой? Где ты, мой сыночек?! – рыдала Латифа. Халиса тоже не могла успокоиться.
 Самира, глядя на них, крепко переплела на груди руки и держалась изо всех сил, чтобы не внести сумятицу ещё и своими предположениями. Она молча кусала губы, стоя рядом с тетей Жади.
Но когда мать с доной Ноэмией и Халисой ушли, оставив Самиру и Жади одних в доме, девушка не выдержала.
- Тетя Жади, мне нужно вам кое-что рассказать. И посоветоваться, как быть. Маме я не могу сейчас сообщить то, что я узнала. А Халисе – тем более.
- Подожди, Самира, ты ведь голодна? Латифа что-то приготовила на кухне, я знаю. Давай я уложу Джамиля спать, а ты иди на кухню и начинай обедать. А я приду и обязательно тебя выслушаю.
- Хорошо, тетя Жади, - с облегчением вздохнула Самира и поплелась на кухню.
Там ее ждал вкусный таджин и супчик харира. Мать любила его готовить, потому что когда-то в детстве он нравился как Амину, так и Самире. Поэтому Самира налила себе суп и быстро его проглотила. Она понимала, что сегодня уже не будет никакого праздника, куда она была тоже приглашена, правда, вместе с матерью. Но ей-то было уже очевидно, что произошло на самом деле. К вечеру об этом узнают и отец, и дядя Саид приедет уже не на праздник, а как советчик и чтобы оказать помощь в поисках сына Мухамеда.
Девушка проголодалась ещё в университете, потому что не успела позавтракать. А теперь в доме начнется такой переполох, что будет не до еды. Самира была уверена, что именно ее обвинят родители в том, что дала Эмми номер телефона брата. Не помоги она их с Хадижей подруге, так Амин сейчас готовился бы к празднику в честь новоселья. А теперь неизвестно, что ждет Амина в ОАЭ, если он все-таки туда доберется, и чем всё закончится и для него, и для Эмми или для них обоих.
Самире при этих мыслях кусок в горло не лез. Но она заставила себя пообедать. Ей нужны будут силы для того, чтобы успокаивать мать и невестку. Не хватало ещё и ее голодного обморока.  Поэтому, когда на кухне появилась тетя Жади, наконец-то уложившая в кроватку мальчишку, Самира уже пила чай с печеньем, которое мать утром испекла к празднику. Теперь оно утратило свое назначение. Но не пропадать же выпечке?
- Что ты хотела рассказать мне, Самира?
- Тетя Жади, вот, пейте чай. Я сама его заварила. Уж что-что, но чай я заваривать умею.
- Конечно, я в этом не сомневаюсь. Но поторопись, дорогая. Наверно, разговор будет таким, что твоей матери лучше об этом не знать?
- Тетя Жади, в том-то и дело, что им с Халисой лучше узнать об этом! Но я боюсь, что маму эта новость просто убьет!
- Самира, не пугай меня. Ты… не беременна?
- Что?! Как вы могли так обо мне подумать? Я?! Я похожа на девушку, которая может отказаться от карьеры ради пеленок и коляски?!
- Тогда в чем дело? И рассказывай скорее, Латифа скоро вернется.
Самира поведала всё: о просьбе Хадижи помочь Эмми, о чем дочку Жади попросила в свою очередь Ясмин. О телефонном звонке Эмми, которая умоляла продиктовать ей номер сотового Амина. Самира напомнила слова доны Ноэмии о том, что Амину недавно кто-то звонил…
- Я думаю, что Амину звонила Эмми, - сделала она вывод.-  У неё что-то стряслось, и она позвала Амина на помощь. Я не удивлюсь, если окажется, что Амин уже летит в Эмираты или куда ещё Эмми попросила его прибыть за ней. Как я могу рассказать о таком маме? Она умрет от мысли, что с братом может случиться что-то страшное. Отец тоже обвинит меня. А Халиса… Вдруг она потеряет ребенка из-за того, что Амин бросил ее и улетел к другой?
Жади потрясенно молчала. Но потом предупредила:
- Самира, но ты не можешь молчать. Латифа должна узнать, куда мог исчезнуть Амин. И Мухамед с Саидом – тоже. Твоему брату может понадобиться их помощь.
- Думаю, об этом сначала должен узнать дядя Али. Ему я признаюсь. А он пусть расскажет дяде Саиду, который способен как-то повлиять на ситуацию или предотвратить ужасные последствия. Но я ничего не стану рассказывать Халисе. Она не должна пока ничего знать. Вернется Амин, вот тогда пусть сам и объясняется с женой.
- Ты права. Халисе не стоит говорить о том, что Амин покинул ее в день праздника ради другой женщины. Если всё закончится хорошо и Амин вернется с Эмми в Бразилию, иншалла! - то Халиса станет первой женой. Ее ждет страшное разочарование, потрясение и, конечно, скандал! Разве она согласится стать одной из жен, даже первой?
- Я тоже так думаю, что с Халисой у Амина будут проблемы. Но он не знает, что она ждет ребенка. Ведь так? Она не успела ему ничего рассказать. Сможет ли она сохранить ребенка, узнав о том, что приготовил для нее Амин? Если с этим ребенком что-то случится, то пусть не из-за меня!
- Да, Самира. Мы ничего не станем ей рассказывать, и как можно дольше.
- Надо что-то придумать: куда мог улететь Амин. Например, срочно появились проблемы со складом в Фесе. Он узнал и сорвался.
- Но как я поняла, Мухамед был в замешательстве, когда Халиса подняла тревогу из-за пропавшего мужа. Случись история со складом, он бы знал и успокоил бы Халису.
- Тетя Жади, надо что-то придумать.
- Да, Самира, согласна с тобой. Но не посоветоваться ли с твоей матерью и Керимом? Он умный человек и что-нибудь нам подскажет.
- Если бы Халиса некоторое время полежала у себя в новом доме! Тетя Жади, я хочу поговорить с мамой без Халисы.
- Но ты понимаешь, что теперь Халисе придется вернуться в этот дом? Она не может жить в том доме совсем одна.
- Пусть живет до возвращения Амина в прежней комнате, - пожала плечом Самира. – Но надо постараться скрыть от неё правду.
- Подожди, я позвоню Кериму. Он должен приехать, чтобы поддержать Латифу.
- Но Керим не собирался сегодня приезжать, - напомнила Самира.
- Из-за праздника, куда Амин его не пригласил, не догадался или не захотел, чтобы угодить вашему отцу.  Но теперь все иначе: твоей матери нужна моральная поддержка. И Керим должен узнать, что происходит в нашей семье. Я ему позвоню.
Что Жади и сделала. Кратко поведав о случившемся, она попросила Керима приехать в Сан-Криштован, чтобы утешить и поддержать Латифу.
- Что? Тетя Жади, что сказал сид Керим?
- Сначала он не мог понять, как это - Амин исчез? Но сказал, что немедленно приедет. Керим скоро будет здесь.
- Вот тогда я и расскажу о просьбе Эмми. При Кериме. Я боюсь маминой реакции.
Жади поднесла к губам чашку с чаем, но так и не отпила.
- А знаешь, Самира, я могла бы попытаться помочь Эмми и твоему брату. Они не должны попасть в руки ее мужа. Но как оставить Джамиля? Ему скоро предстоит такая неприятная процедура в больнице. Кто-то должен объяснить его появление в Рио. Без меня ничего не получится. Справка о его рождении выписана на меня, пусть и на арабском. Но при всех арабских печатях и тексте на арабском языке моё имя там написано английскими буквами.
- Тётя Жади, удалось уладить проблемы с документами Джамиля?
- Более-менее… Как я уже рассказывала тебе, я обратилась в частную клинику, пусть и дорогую. Их удовлетворила справка, выданная врачом в Марокко. Но давай обсудим кое-что другое. Самира, как думаешь: твой брат догадался захватить с собой паспорт Халисы? Ведь именно так я намеревалась вывезти из Марокко Хадижу. Если бы она родила в срок, сейчас она вместе с двумя сыновьями жила  бы в Бразилии.
- Думаю, Амин догадался взять документы жены. Как же нам узнать об этом? У Халисы не спросишь. Ещё неизвестно, как она вообще отреагирует, когда узнает про Эмми. А то, что он воспользовался ее паспортом… Тетя Жади, поверьте, при всей неприязни в последнее время к Амину я не желаю зла брату. Как и Эмми, конечно. Пусть они смогут благополучно вернуться вместе в Рио и поженятся.
- Им придется пожениться, - усмехнулась Жади. – Их поженят, даже если они сами передумают и не захотят этого.   

     2. Часть 23. Глава 2. Первые новости.

…А в доме, в котором сегодня должно было состояться новоселье, Халиса и Латифа вместе занимались осмотром вещей пропавшего. Пока невестка проверяла полки и содержимое сундуков и ящиков комода, Латифа без сил стояла рядом и отрешенно наблюдала за поисками.
Наконец, Халиса подала голос:
- Лара Латифа, я обнаружила пропажу многих вещей: нескольких любимых рубашек Амина, новых кроссовок, куртки, которую он обычно носил, когда становилось прохладно. Сотового тоже нет, но это объяснимо: телефон всегда при нем. В ящике стола я нашла ключи... Значит, это правда, что мой муж собрал вещи и уехал, бросив меня одну в новом доме.
- Он просто уехал, Халиса, никого он не бросал, - постаралась ее успокоить Латифа. – Не будем больше паниковать. Ведь мы не знаем, что произошло на самом деле. Если Амин внезапно уехал, значит, неожиданно произошло что-то очень важное.
- Он мог мне довериться. Но он никому ничего не сказал и уехал.
- Да, в этом ты права: Амин мог предупредить отца, довериться мне или тебе. Он должен был это сделать.
- Я могу объяснить его поведение только в одном случае: если правда настолько страшная, что Амин не решился беспокоить нас, предпочитая, чтобы мы волновались только из-за его исчезновения.
- Нет, Халиса, не пугай меня!
- Амин мог бы отменить праздник, сказать об этом хотя бы мне – перед тем, как уйти рано утром.
- Халиса, не будем больше осуждать моего сына до того, как всё выяснится. Не дай Аллах, чтобы мы пожалели о высказанных упреках.
Молодая женщина закрыла глаза и медленно приложила ладонь ко лбу.
- Я не осуждаю. Самое главное – чтобы с мужем ничего плохого не произошло. Пусть Аллах хранит моего Амина, где бы он ни был, куда бы ни уехал.
- Халиса… Я тоже молю Аллаха, чтобы Он уберег сына от опасностей в пути, в который он отправился. Теперь уже ясно, что мой сын куда-то поехал, а вовсе не попал в руки тех бандитов, которые тогда напали на тебя и ограбили, а теперь, по версии доны Ноэмии, могли вернуться в Сан-Криштован, чтобы заставить Амина заплатить им ещё, вымогая деньги, угрожая нашей безопасности.
- Аллах, Аллах! Не напоминайте о том кошмаре, лара Латифа.
На ее лице появилась горькая усмешка.
- И я раскаиваюсь в том, что не сказала Амину о нашем ребенке. Муж так и не узнал, что станет отцом.
Она прикусила губу, чтобы снова не расплакаться, но слезы всё равно брызнули из глаз. Она взяла дрожащей рукой кончик платка и вытерла им лицо, что было напрасно. Халиса никак не могла успокоиться, обливаясь горькими слезами. Латифа плакала вместе с ней.
- Аллах вернет мне моего сыночка, а тебе – мужа, Халиса. Будем в это верить. И ждать возвращения Амина. Мы его ещё увидим. Так и будет, иншалла. А пока давай вернемся в мой дом. Не станем отчаиваться. А вдруг Амин уже позвонил отцу и признался, что с ним приключилось? Рассказал, где он и почему покинул нас так неожиданно. Возможно, есть очень простое объяснение событиям. И скоро наш мальчик будет дома.
- Я тоже надеюсь, лара  Латифа, на возвращение Амина! Пусть так и случится, иншалла! Я очень хочу, чтобы Амин вернулся и увидел своего сына, - горячо сказала Халиса.
- Тогда идем. Тебе не стоит здесь оставаться одной до его возвращения. Это опасно не только потому, что все скоро узнают, что дом пуст, но вдруг тебе может понадобиться медицинская помощь. Халиса, ты должна сберечь этого ребенка!
Девушка кивнула.
- Но если ты станешь и дальше так нервничать, с ребенком может случиться, что угодно.
Латифа прошла по всем комнатам, закрывая окна. Дом нужно проветривать, ведь в комнатах ещё стоял запах свежего ремонта, а из-за высокой влажности могла появиться плесень, верное средство от которой – приток свежего воздуха. Но пока в доме никто не будет жить, надежнее всё  закрыть.
Они уже собирались выйти из дома, когда Халиса,  стирая с лица последние слезы, спросила:
- А в Марокко не звонили? Возможно, дяде Абдулу или сиду Али может быть что-то известно?
- Конечно, мы и им позвоним. Халиса, я попрошу дону Ноэмию помочь перенести обратно в мой дом твои вещи и даже кое-что из мебели.  Тебе нужно собрать чемодан.
- Ах, нет, лара Латифа, я всё же хочу дождаться мужа в нашем доме.
- Халиса, это небезопасно. Кто запрещает тебе днем находиться здесь, у себя дома? Но ночевать ты будешь приходить в мой дом, - не согласилась свекровь. – Всё, это больше не обсуждается!
После так жестко сказанных свекровью слов Халисе осталось лишь послушно собрать вещи, которые ей понадобятся в доме, покинутый  ею всего пару дней назад. И кто знает, сколько ночей предстоит снова провести в почти пустой комнате, где они с Амином недавно жили. Вот если бы он вернулся в ближайшее время!

Вернувшись к себе, узнав, что ничего нового не стало известно, Латифа тут же  уговорила невестку лечь поспать, чтобы забыться  и успокоиться. Так как комнату начали готовить к тому, чтобы устроить там спальню для Жади и Джамиля, то кровать и диван там уже стояли. Латифа порадовалась, что по нерасторопности они не успели внести в комнату детскую кроватку.
Халиса тяжело завалилась на постель и мгновенно уснула. Так ее организм попытался защитить психику от переживаний.
Вернувшись к сестре и дочери, Латифа узнала от Жади, что к ним едет Керим и всполошилась:
- Жади, что ты наделала! Что Керим станет обо мне думать? У нас всегда что-то случается. Теперь вот мой сын уехал неизвестно куда. И, кажется, он сбежал… К сожалению, все мелочи говорят об этом.
- А что такого? У него ведь тоже не так давно дочка сбегала от мужа. А у тебя сбежал сын!
- Жади, тише! Пусть Халиса немного поспит. Она же не виновата в том, что Амин так легкомысленно поступил с нами.
- Ещё как – легкомысленно! Твоей невестке лучше и вовсе пока не знать, куда Амин отправился и для чего!
- Жади, тебе что-то известно! – воскликнула Латифа, и в ее сердце вспыхнула надежда. – Говори же!
- Мне – ничего неизвестно. Но вот  твоя дочь рассказала мне весьма интересную историю.
Стоявшая тут же Самира закивала, не глядя матери в глаза.
- Что? Что?! Самира! О чем говорит Жади?
- Я расскажу, но когда приедет Керим. Твой жених тоже захочет узнать, что стряслось. Но не повторять же мне несколько раз одно и то же. А ему можно довериться, потому что он может и помочь.
- Да, Латифа, пойди и приведи себя в порядок. Переоденься. Взгляни на себя в зеркало! Керим не должен увидеть тебя в таком виде. А мы пока сварим нам всем кофе с кардамоном.
Латифа ушла к себе, чтобы выполнить пожелания сестры. Отчего-то она  вдруг успокоилась. Жади явно что-то знает, а когда приедет Керим, он даст хороший мужской совет.

…А в это время к дому Мухамеда подкатил автомобиль, на котором прибыл в Сан-Криштован Саид Рашид. Нет, жен с ним не было, они остались дома. Едва распахнулась дверца и ноги Саида коснулись земли, а потом из салона машины вылез он сам, Мухамед бросился к автомобилю с распростертыми объятиями, но трагическим выражением на лице.
- Брат! Саид! Я знал, что ты меня не оставишь в беде – приедешь поговорить.
- Нам лучше обсудить проблемы без свидетелей, в твоем кабинете, - намекнул Саид, поправляя пиджак.  Мухамед опомнился и отвел брата в дом, в гостиную, подальше от чужих ушей. В магазине поговорить было совершенно невозможно: прослышавшие об исчезновении парня, любопытствующие жители Сан-Криштована повалили в «Волшебную лампу».
В основном это были женщины, которые, увлекшись видом экзотических товаров, оказавшись в сказочно красивой лавке, забывали о том, что зашли узнать сплетни. Они толклись возле полок с товарами и то и дело отвлекали Мухамеда и Мустафу расспросами, но не об Амине, а о коврах, странных тапочках-бабушах с загнутыми вверх «носами», блестящих блюдах, отражающих свет магазинные светильников, о чайничках, стаканчиках, сувенирах…
Когда прибыл брат, Мухамед кинулся вон из магазина, оставив там Мустафу.
Саид уже успел понять масштаб проблемы, удивившись, конечно, поступку племянника, совпадению, что началась какая-то эпидемия побегов. Сначала в Фесе это были Ясмин и Дайнаб – сестра Фарида, затем - Хадижа, за ней – Фатима, а теперь – Амин. Составив в машине во время пути план действий, Саиду оставалось только успокоить Мухамеда  и предложить ему действовать, как  он подскажет.
- Мухамед, я попросил в телефонной компании сделать мне распечатку звонков: с телефона и на телефон Амина. Выяснилось кое-что интересное, - заговорил Саид, сразу же приступая к делу, едва они вошли в дом.
- И что же ты выяснил, Саид, о, Аллах?
- То, что в тот день, о котором ты мне рассказал, Амину кто-то звонил из Египта. Этот номер не зарегистрирован ни на ком из наших родственников и знакомых. И был ещё один звонок, только раньше, тоже входящий, но из Арабских Эмиратов.
Мухамед вдруг понимающе ахнул.
- Ты, кажется, понял, в чем дело? Тогда поделись со мной. Я потратил на выяснение этих данных  много времени, приехал к тебе, чтобы рассказать и подумать вместе с тобой, что делать, чтобы отыскать Амина….
- Саид, Саид, я тебе благодарен, но ты не можешь представить, какой опасный поворот приняло дело. Аллах, Аллах!
- Да? Тогда я слушаю тебя, - велел Саид, присаживаясь на диван.
- Амин полетел к Эмми! Ты помнишь ту девушку, на которой Амин едва не женился, но помолвка расстроилась из-за глупой шутки моего сына, как и из-за каприза девчонки, которую мы знаем с детства наших детей. Только она могла звонить моему сыну из Эмиратов, больше некому. Не внучка же сида Али Ясмин! А в ОАЭ из близко знакомых Амина живут только они.
Саид сощурил глаза и усмехнулся.
- Вот как? Амин не смог удержать девчонку тогда, но теперь решил ее получить. Наверно, он очень сильно ее любит. Всё ещё любит, не смотря на расставание и брак с Халисой.
- Он ее ОЧЕНЬ любил. Амин по ней с ума сходил, как когда-то ты - по Жади! Но мне казалось, что мой сын успокоился, принял Халису и забыл о девушке, которая стала женой другого мужчины. Значит, это не так. Я ошибался, - раскаянно развел руками Мухамед.
- Твой сын пошел в меня. Значит, он тоже однолюб. Он может иметь четырех жен, но любить будет только одну женщину, которая захватила в плен его сердце.
- Какая беда, Саид! Это огромная беда, потому что Эмми замужем. Она уехала с мужем в Арабские Эмираты. Теперь она сбежала от законного мужа. Если он поймает их, то оба будут  наказаны. Моего сына там убьют! Саииид! – схватился Мухамед за голову.
- Подожди причитать, Мухамед. Всё не настолько плохо. Сказать правду, я тоже вспомнил об этой Эмми, тем более, что в прошлом мы с ее отцом вели общие дела в бизнесе. Поэтому я навел справки о его семье. Эмми получила развод ещё два месяца назад. Муж не дождался, когда получит известие о том, что станет отцом, и развелся в очередной раз. Брак с Эмми –  то ли четвертый, то ли пятый, и все его жены оказывались бесплодными. Он развелся со всеми, делая так, чтобы потери для него были минимальными. Ты понимаешь, о чем я? Эмми были даны три положенных месяца идата перед тем, как она получит окончательный развод. Вероятно, девушка узнала, что ее ждет после этого, и ее не устроило такое будущее. Она сбежала. Мне стало известно, что ее муж ищет Эмми. Он решил, что девушка могла  вернуться в Бразилию. Но ей явно кто-то помог бежать.
- Что? – схватился обеими пятернями за грудь ошеломленный Мухамед. –Мой Амин все это время общался с чужой женой?
Потом мужчина сжал изо всех сил в кулак четки, забыв, что нить может порваться, а бусины – рассыпаться по всей гостиной.
- Как Амин мог так с нами поступить?
- Успокойся, брат. Твой сын ни при чем. Эмми помог кто-то другой. К Амину она обратилась несколько дней назад. Ты сам рассказал, какова была его реакция на нежданный звонок.
- Но как он смог так быстро собраться? Ведь для этого нужны деньги, не маленькая сумма.
- Ты знаешь, сколько денег было в кассе его магазина?
- Нет, откуда? ОН мне не отчитывается до таких подробностей.
- Племянник просил меня вчера перевести ему на карточку десять тысяч долларов. Очень просил, умолял. Он сказал, что всё объяснит мне позже.
- Саид, и ты только сейчас мне говоришь об этом? Аллах, брат, почему ты молчал? Мы могли бы заподозрить неладное и никуда его не отпустить.
- Мухамед, в таких случаях молодого горячего мужчину трудно удержать. Любовь всё равно позвала бы его. Он однажды уже заставил себя смириться с потерей. Но теперь Эмми стала досягаемой целью. Как он мог отказаться от своей мечты?
- Брат, но ты заблокировал его карточку? – с надеждой спросил Мухамед.
- Зачем? – удивился Саид. – Племяннику понадобятся деньги, чтобы успешно уходить от преследования вместе с разведенной возлюбленной.
- Саид, ты серьезно? – поразился отец беглеца. - Ты не шутишь над несчастным Мухамедом?
- Я серьезен, - кивнул мужчина.
- Но, брат, мой сын с помощью твоих денег доберется до Арабских Эмиратов, найдет девчонку и подвергнется преследованию ее мужа. Его могут убить! Как ты мог встать на его сторону? – упрекнул он Саида.
- Мухамед, не клевещи на меня. Я не знал о планах твоего сына, когда переводил на его карточку деньги. Я решил, что у Амина проблемы  в магазине. Почему бы и не помочь? Раньше я тратил деньги на украшения женам, но теперь Фатима сбежала, что-то дарить Рании у меня нет желания, а Зулейка получает столько золота и драгоценностей, что жаловаться ей не приходится. Но она ценит детей и семейное счастье выше, чем мои подарки. Она мечтает о собственном доме, который пока я не могу ей купить, но думаю об этом. И мне захотелось помочь племяннику. Дядя Абдул всегда помогал нам по мере возможностей, ты помнишь?
- Саид, давай думать, как спасти Амина, - упавшим голосом произнес расстроенный отец.
- Не бойся, брат, Эмми не в Арабских Эмиратах. Сам подумай: кто-то звонил Амину из Каира. Значит, она уже там. Думаю, это она. Неважно, как девушка туда добралась, кто ей помог в этом. Но в Египте для Амина больше вероятности увернуться от мести разъяренного мужа, чем даже в Бразилии.
- Но, брат, ты же сказал, что Эмми получила развод? Тогда почему ее ищет бывший муж? И отчего он в ярости?
Саид скептически усмехнулся одними губами.
- У него были на нее планы, даже на разведенную. Он хотел выдать ее замуж куда-то в провинцию, не выплачивая ей махр. Такие сведения получили мои люди. Если бы Эмми удалось вернуться к отцу, то родственники Эмми могли потребовать у бывшего мужа отдать ей ее махр.
- Но она сбежала. Разве это не причина не возвращать махр?
- Мухамед, впереди Эмми ждет семейный суд. Она может рассказать многие тайны бывшего мужа. К тому же, она не выждала полный срок идата, после которого муж мог бы и передумать, а он вполне может захотеть вернуть ее. Сколько раз я возвращал и Жади, и других жен. И у него тоже есть такое право.
- Но тогда Амин станет преступником! – ужаснулся брат Саида. – Его надо остановить! Сына надо спасать!
- Согласен, Амина нужно спасать. Для этого нам нужно найти его и девушку раньше, чем это сделает ее муж.
- И что для этого сделать?
- Что? Амину необходимо переправиться в Марокко, под защиту дяди Абдула или сида Али. А там – семейный суд и никях, чтобы бывший муж Эмми ничего не смог против них предпринять.
- Но как отреагировал ее отец на побег? Возможно, он встанет на сторону зятя?
- Нет, исключено. Он не ладит с зятем, как и я с Фаридом. Он не согласен с тем, как муж поступил с его дочерью. Он знает теперь, что я интересовался ее побегом. Я поговорю с ним. Думаю, мы найдем общий язык. Он будет рад, если мужем дочери станет мой племянник.
- Саид! – сложил умоляюще пухлые ладони брат.
- Я сделаю всё, что смогу. Мухамед, запомни: если Амин с тобой свяжется, с тобой или с кем-то ещё, то ему надо сказать, чтобы он ехал в Фес, в дом дяди Али. Я потом поговорю с дядей Абдулом, иначе он сгоряча может сделать всё не так, как надо нам.
- Но сын не звонит. Он будет прятаться и вместе с девчонкой добираться в Бразилию!
- Плохой вариант. Амин с подругой должны поехать в Марокко. Их  защитит никях по решению совета нашей семьи и семьи девушки, даже если придется пойти на жертвы: отказаться от махра.
- Какой ещё махр! – отмахнулся Мухамед, и зажатые в руках четки звякнули бусинами. – Только бы мой сын вернулся домой живым и здоровым, иншалла!
- Иншалла!
Саид поднялся с дивана, снова застегивая по привычке нижнюю пуговицу пиджака.
- Мне пора.
- Но чай… Я попрошу Арибу принести нам чай с мятой…
- Нет, брат, спасибо. У меня много дел, уже поздно. В другой раз. Если уж сегодня не будет праздника, на который я намеревался приехать, то я вернусь домой.
- Очень жаль, что всё так вышло, - с досадой произнес Мухамед. – Дом такой хороший, брат. Можем пойти взглянуть на него.
- Нет, брат, побываем там вместе с Амином и его двумя женами, когда всё уладится.
Мухамед тяжело вздохнул и отправился провожать Саида к машине, которая ждала его перед домом.
Саид уехал, а Мухамед обвел взглядом территорию перед магазином. Многие глаза были устремлены на него. В дверях бара стояла дона Жура, обмахиваясь веером и сочувственно глядя на соседа. Но при этом она не переставала следить за порядком в заведении. Поэтому Базилио старательно сновал между столиками с подносом,  доставляя заказы посетителям. За спиной доны Журы виднелась Анинья, стоявшая за стойкой бара с перекинутым через плечо полотенцем.
В доме Латифы, как заметил Мухамед, горел свет почти во всех окнах. Он замешкался на улице, не успев вернуться в магазин, чтобы поделиться новостями с Мустафой, как к дому бывшей жены подкатило такси, из которого вышел Керим с большим пакетом в руках. Самира открыла дверь, мужчина вошел.
Мухамед с досадой крякнул и направился к входу в «Волшебную лампу», нервно перебирая бусины четок.


3. Часть 23. Глава 3. Ариба и Лейла.


…Едва за мужчинами закрылась дверь, из кухни к лестнице метнулась Ариба. Мухамед, разговаривая с братом, совсем забыл, что и в доме есть свои нежелательные уши. Ариба и Лейла уже поняли, что в Сан-Криштоване что-то случилось, и это имеет отношение к их семье. Мухамед куда-то звонил, стал нервным, даже не поинтересовался, кто сегодня готовит и есть ли что-то съедобное на кухне? Муж ничего не стал объяснять не только Лейле, но даже  ни разу не заглянул на кухню.
 Они с Лейлой с балкона наблюдали за тем, как Халиса металась между своим новым домом и магазином свекра, оттуда – в дом Латифы, потом снова отправилась в собственный дом.
И если Лейла, не прячась, открыто стоя на балконе, только и делала, что отпускала едкие замечания в адрес жены Амина и бывшей соперницы Латифы, то Ариба, глядя на нее, с ужасом пыталась понять, догадалась ли родственница о том, что Амин скоро станет отцом. Не натворила ли Лейла что-то такое, из-за чего поднялась такая суета? Всё ли в порядке с Халисой, а точнее – с ее ребенком?
Может быть, Мухамед как раз поэтому молчит, ничего им не рассказывает, чтобы не видеть, как станет радоваться Лейла, узнав о беде ненавистной Халисы? И тут же Ариба успокаивала себя: она же постоянно находилась рядом с Лейлой, никуда не отлучаясь из дома без жены Мухамеда. Ничего она не могла сделать! Разве только позвонить и наговорить гадостей! Но откуда ей знать номер телефона в доме Латифы? А сотового у Лейлы теперь не было. Но Мухамед, возможно, сомневался, подозревая жену?
Вот потому Ариба, едва сид Саид подъехал к дому, а Мухамед замешкался с ним внизу, заметив их, быстро спустилась вниз и занялась делами на кухне, оставив Абдульчика под присмотром матери. Она поняла, что мужчинам предстоит важный разговор: ведь брат Мухамеда приехал намного раньше назначенного времени. Они с Лейлой знали, что сегодня в доме Амина и Халисы должен был состояться праздник. Тогда отчего Саид вдруг появился раньше? А Мухамед так нервозен и напуган?
Ариба, конечно, сообразила, что происходит что-то очень нехорошее. Что-то случилось. Что? И именно это она захотела выяснить. К тому же, сид Мухамед все равно попросит ее приготовить свежий чай для него и гостя.
Поэтому она поставила на плиту чайник с водой, а сама подошла к столу и начала лихорадочно резать овощи для салата, который часа за два до обеда должна была приготовить ленивая хозяйка дома. Сегодня была ее очередь готовить обед и ужин. Но Ариба уже подумывала поставить тесто на домашний хлеб, замочить крупу на кус-кус, а значит, и мясо нужно достать и положить в кастрюлю варить. Кус-кус должен быть с мясом, не только с овощами. Работа спорилась в ее руках, как всегда, и она так увлеклась, что не сразу вспомнила, что ей стоит подойти ближе к порогу, чтобы услышать, о чем разговаривают мужчины.
Но, сделав это, она такое узнала! У Арибы голова пошла кругом от новостей. Когда мужчины ушли, она некоторое время стояла, привалившись боком к столу, решая, стоит ли делиться услышанным с Лейлой. С одной стороны – лучше бы злоязыкой девчонке ничего не знать, но с другой… Какая новость! Скоро жизнь соперницы Лейлы так изменится! Амин сбежал к бывшей возлюбленной! Ему угрожает смертельная опасность. Бедный сид Мухамед! И лара Латифа!
К тому же, Ариба надеялась, что известие о том, что у Амина была возлюбленная, которую он не смог забыть и за которой отправился в чужую страну, сможет привести Лейлу  в чувство. Может быть, после такого известия Лейла обратит, наконец, внимание на собственного мужа, перестав думать о его сыне?
Ариба, однако, опасалась реакции подружки. Как Лейла поведет себя? У нее начнется истерика? Или она будет счастлива, если Халисе теперь будет плохо?
Потом желание поделиться услышанным победило, и Ариба поднялась наверх, в комнату бездельницы Лейлы, которая даже не начала гладить постиранные вещи сына. Так и сидела, уставившись куда-то в окно, а ее сын Абдульчик гукал в кроватке, но ей совершенно не было до него никакого дела.
- Я так скучаю по моим нарядам, по моему золоту! – пробормотала она, едва Ариба вошла в комнату.
- О, Аллах, Лейла, не начинай, ради Всевышнего!
- Ты где была? Чем занималась? Бросила меня здесь одну, а сама… Поесть приготовила? У меня молока почти нет.
- Нет молока? Но ты совсем перестала кормить сына грудью!
-  Мухамед почти каждый день расспрашивает, кормила ли я сына грудным  молоком! Мне иногда надо показывать, что всё в порядке. Не понимаю, чего он так беспокоится. Его сын прекрасно питается смесью из бутылочки!
- Это прикорм, Лейла. Если твой муж узнает, что прикорм превратился в основное питание Абдульчика, тебе не поздоровится. Я итак тайком кормлю мальчика молоком из бутылочки.
- Оставь меня, Ариба! Иди к ребенку, унеси его в свою комнату и делай с ним, что хочешь. А я спущусь и что-нибудь съем на кухне.
- Ещё ничего не готово, можешь не ходить. Ты даже салат не дорезала! О чем ты только думаешь, Лейла? Или еда сама должна готовиться?
- Ну что ты пристала? Ведь я уже поняла, что ты сходила и все сама сделала. Вот ты вредная! Всё воспитывать меня пытаешься. Как будто мне Мухамед не надоел со своими советами и замечаниями.
- Ладно, хватит. Еда ещё не скоро будет готова. Разве что перекусить салатиком. Но я тебе сейчас такое расскажу! Это об Амине…
Разумеется, всё, что касалось Амина, было Лейле интересно. И реакция на услышанные новости у нее была разной. Сначала она побледнела,  узнав, что Амин пропал, его ищут уже несколько часов, но ничего так до сих пор и неизвестно. Потом она порадовалась горю Халисы, которая, возможно, стала вдовой.
- И хорошо! Ни мне счастья, но и не ей!
- Она ребенка ждет, знаешь?
- Что-о?! – от неожиданности села вскочившая до этого с дивана девчонка. Она переменилась в лице.
- Да, она беременна! Только молчала, чтобы сделать Амину сюрприз, хотела объявить новость сегодня на празднике. Не успела, несчастная…
- Значит, Амин оставил ей своего ребенка, - задумалась Лейла. – Но ребенок - это совсем не то, что муж.
А дальше Ариба поделилась тем, что смогла понять из разговора братьев Рашидов, когда они обсуждали происшествие внизу, в гостиной.
- Почему я тоже не спустилась с тобой? Ты могла бы и меня с собой взять, - упрекнула подругу Лейла. Она была заинтригована вестью, что у Амина до женитьбы была другая невеста.
- Разве ты не знала об этом? Мухамед же рассказывал нам однажды.
- Не помню, - отмахнулась невнимательная женушка. – Если и слышала, то не видела, поэтому и забыла.  Интересно, есть в альбоме Мухамеда детские фотографии  Амина и его сестер? Там должна быть и эта, как её, Эмми! Надо будет поискать его альбом. Хочу увидеть, какая она – соперница Халисы. А что Халиса говорит об этом? Она не сошла с ума, узнав, что муж отправился за другой?
- Лейла, ну кто же ей об этом расскажет? Уверена, что от нее будут скрывать эту историю, пока Амин не вернется.
- Да? Так я ей расскажу! Хочу увидеть, как у нее вытянется лицо! Не могу видеть ее мерзкую улыбку! Так противно, что она счастлива с тем, кто мог бы жениться на мне, а не на ней. Вот я была бы с Амином счастлива до конца своих дней!
- Только посмей это сделать, Лейла! Она потеряет ребенка, узнав, что муж так поступил с ней!
- И что? Я же вот потеряла.
- Ты просто чудовище! Тебе совсем не жалко не родившегося ребенка?
- Ариба, я даже не успела привыкнуть к мысли, что снова придется рожать. Ты не представляешь, как это страшно и ужасно больно! Когда я думаю о том, что ребенка уже не будет, то радуюсь, что мне не придется снова переживать дикую боль! Только об этом я думаю! Хорошо меня осуждать, если ты даже представить себе не можешь, что это такое! Вот станешь женой Икрама, так вспомнишь мои слова!
Ариба настолько была потрясена циничными словами Лейлы, что могла лишь осуждающе качать головой.
- Значит, Амин улетел в Египет за своей подружкой? – ухмыльнулась Лейла. - Ариба, ведь они поженятся? Точно – поженятся?
- Так сказал сид Саид. Они должны будут совершить никях, чтобы спокойно вернуться в Бразилию.
- Представляю, как воспримет это Халиса! Она же умрет с горя! Амин принадлежал только ей, а тогда ей придется делить мужа с другой.
- Но она все равно останется первой женой! – напомнила Ариба.
- И что? Халиса не будет любимой женой, это главное. И я рада этому. А дом? Дом ей тоже придется делить с другой. Бедная Халиса. Она в нем так и не пожила с мужем, как мечтала. Вторая жена будет иметь такие же права на всё, что там находится. Они ещё перегрызутся между собой, я уверена. Ты помнишь, как дрались жены нашего соседа, у которого было два осла и три  верблюда? Ну, тот, который ещё хотел сосватать тебя третьей женой?
Ариба даже передернулась от неприятного воспоминания.
- Аллах избавил меня от такой судьбы! Не напоминай мне об этом, Лейла.
Девчонка зло рассмеялась.
- Буду напоминать. Чтобы ты иногда представляла, что тебя ждало бы,  если бы не я. Была бы ты третьей женой и рожала бы каждый год по ребенку, а его старшие жены командовали бы тобой и по очереди дрались с тобой из-за него!
- Хватит, Лейла! Не стану тебе рассказывать новости, вот так!
- Сама узнаю! Теперь я буду каждый день гулять на свежем воздухе с Абдульчиком. Мухамед же позволяет стоять возле двери дома, катать коляску с сыном перед его магазином. Всё равно я что-нибудь узнаю, услышу…
Подруга, пожалевшая не раз о том, что позволила своему языку стать таким длинным, с досадой  качала головой.
Лейла была рада поворотом судьбы в жизни Амина и его жены. Она не успокоилась, пока не прошла в бывшую комнату молодоженов и оттуда не осмотрела соседние дома, которые можно было увидеть из окна. В вечерней темноте можно было разглядеть дом, в котором так и не состоялся долгожданный праздник. Он был темен, ни в одном окне не горел свет. А в доме Латифы, который стоял как раз напротив, наоборот, чувствовалось движение. Свет горел даже в той комнате, где недавно жили сын Мухамеда и его жена. О, так несчастная вернулась к свекрови?
- И войдет в свой дом уже только второй женой! – хихикнула Лейла. – А может быть, она с горя умрет, увидев, как муж счастлив со второй женой, и ее вынесут оттуда, завернутую в погребальный саван!
- Харам, Лейла! Харам, опомнись, что ты такое говоришь! Замолчи, Лейла! Всё, пора кормить Абдульчика! – появилась за ее спиной неугомонная, порой несносная Ариба.
- Уйди, - огрызнулась Лейла на подругу. – Посмотри-ка! Там, где кухня в  доме Латифы, столько людей собралось! Там и мужчина сидит. Мне все отсюда видно.
- Это, наверно, жених лары Латифы.
Лейла вгляделась, прильнув к стеклу.
- Там Самира, Латифа, жених, какая-то женщина с ребенком…
- Это сестра лары Латифы, которая ушла от мужа и теперь живет вместе с ними!
- А где же страдалица Халиса? Что-то я ее не вижу!
- Лейла, мне пора заняться ужином. Салат готов. Но кус-кус будет испорчен, если я сейчас же им не займусь. Но я не могу одновременно заниматься ужином и ребенком. Идем, присмотришь за Абдульчиком и покормишь его хотя бы из бутылочки.
Еле уговорив Лейлу спуститься вместе с ней на кухню, Ариба, миллион раз пожалевшая о том, что рассказала Лейле о неприятностях с Амином, спустилась, наконец, на первый этаж, где Лейла тут же плюхнулась на диван, предоставив Абдульчику лежать рядом.
- Сейчас принесу бутылочку для твоего сына, - бросила Ариба уже с порога кухни.

…А в доме Латифы его обитатели и гости горячо обсуждали вполголоса, чтобы не услышала Халиса, историю с Амином. Сначала Самира рассказала о скрываемых ею до этого дня событиях и своих догадках. Потом явилась и дона Ноэмия, которая подтвердила, что Саид с Мухамед выяснили: Амин полетел спасать Эмми. Саид нанял людей, которые смогли за пол дня многое узнать о девушке. Подруга детства Амина и Самиры сбежала от бывшего мужа, она позвонила Амину…
- Мой сын не забыл детскую любовь…
- Да, Латифа, есть такие чувства, которые ничто не сможет погасить, - согласилась Жади. - Он такой же однолюб, как я и его дядя. Я помню, как Саид однажды сказал мне: если бы его возлюбленную отдали другому, он выкрал бы ее даже с брачного ложа.  Что-то ещё о том, что ради любимой он готов был прыгнуть в пропасть. Не помню точно. Но твой сын бросился в «пропасть», за Эмми, по ее зову, чтобы спасти ее.
- Жади, для моего сына это может кончиться очень плохо. Мне не до его романтических порывов. Я могу сына потерять.
- Нет, не говори так, Латифа, - протянула дона Ноэмия.  – Ну что ты… Если за дело взялся синьор Саид, то можно успокоиться и ждать возвращения Амина, ни о чем не беспокоясь. На стороне Саида огромные деньги, он может всё.
- Не уверена, дона Ноэмия. Мстительный муж из Эмиратов, у которого из-под носа увели женщину, пусть он и дал ей развод, это очень опасно.
- Да… Как сказал мне Мустафа, девушке была уготована печальная участь. И все дело в махре, который жадный муженек не желает отдавать разведенной с ним жене. Говорят, он уже несколько раз становился вдовцом.
- Дона Ноэмия, пожалуйста! – взмолилась Латифа.
Керим, который до этого уже успокаивал не один час плачущую невесту, снова молча погладил ее по руке. И женщина благодарно посмотрела на него.
- Мне пора. Уже поздно, мой муж ждет меня дома. «Волшебная лампа» уже закрылась, - бросила взгляд в окно жена Мустафы.
- Конечно, дона Ноэмия. Самира, проводи.  Но, дочка, не забудь закрыть дверь на засов.
 Ноэмия удалилась, только тогда заговорил Керим. И это было понятно всем, почему: очевидно, что дона Ноэмия все новости обсуждала не только у них, принося вести от Мустафы, но и то, что узнала у них, она передавала мужу, потому что это интересовало Мухамеда. Впрочем, действовать следовало, прилагая совместные усилия. Вот только Мухамед был теперь чужим мужем, а у Латифы был жених. Действовать совместно не получится.
Керим же удивил и Латифу, и ее сестру, и Самиру.
- Думаю, что мне стоит позвонить Неджме. Который час сейчас в Эмиратах? Пусть Неджма ещё раз расскажет мне историю девушки, которая сбежала от мужа. Теперь, когда это касается близких мне людей, следует узнать эту историю подробнее.
Он быстро дозвонился дочери, которая поведала ему после настойчивых расспросов ещё более удивительную историю. Как оказалось, Ясмин оставила Эмми номер своего сотового. И однажды та позвонила Ясмин и попросила о помощи. Девушка была в панике и умоляла о встрече. Неджма и Ясмин отправились в Торговый центр, куда должна была в последний раз перед поездкой в провинцию поехать с родственницами мужа Эмми. Но там ей удалось оторваться от женщин, по удачной случайности прихватив и сотовый телефон одной из них.
 Эмми спряталась в одном из магазинчиков огромного торгового центра, смешавшись с толпой покупательниц. Она была в черном никабе, полностью скрывающем ее от посторонних взглядов. Ей пришлось оставить приметную яркую сумочку в одном из туалетов,  как и выбросить ярко-красные туфельки, которые то и дело мелькали  из-под черной ткани при каждом шаге, - вещи, по которым ее легко было узнать даже в никабе. Хорошо, что Эмми догадалась захватить с собой плоские тапочки, которым не потребовалось много места в карманах черного одеяния.
Сумев спрятаться от тех, кто был к ней приставлен следить, Эмми, дрожа от страха, стала ждать спасительниц. Ясмин смогла заметить девушку, которая пыталась привлечь ее внимание, а Неджма предложила тут же покинуть ТЦ, пока не начались полномасштабные поиски пропавшей.
Куда могли податься после этого три молодых женщины? Неджма предложила поехать к ним домой. Муж как раз улетел по делам в Турцию, и женщины оказались предоставлены сами себе. Доносчица Дайнаб находилась в итальянской клинике, напрасно ожидая их появления. Они решили наказать капризную, ставшую заносчивой беременную Дайнаб и не поехали в очередной раз ее навестить. И вот теперь Неджме не составило труда выдать Эмми за подругу и привести ее в их дворец, где девушка погостила несколько дней.
Но дольше она не могла у них оставаться, чтобы не вызвать вопросов и подозрений. Эмми рассказала, как жила у мужа, почему ей пришлось сбежать от него. Обо всем этом Неджма пыталась поведать и отцу. Но Керима не интересовали такие мелочи, он расспрашивал дочь о том, что было дальше. Куда отправилась Эмми, начались ли поиски беглянки, кто помог ей перебраться в Египет? От доны Ноэмии было известно, что Эмми звонила Амину из Египта.
Кажется, Неджма очень обрадовалась, услышав о том, что именно хочет узнать у нее отец и почему.
- Так парень, на которого Эмми возлагала такие надежды, все-таки решил ей помочь? – воскликнула она. – Машалла!  Замечательная новость. А в Египте Эмми оказалась благодаря нам с Ясмин.
- Что? – поразился Керим. – Неджма, отчего тебе не живется спокойно? Ты снова решила влезть в неприятности? Что сделает с вами муж? Твой муж?!
- Неужели ты думаешь, что я могла оставить в беде несчастную девушку? Или я должна была вышвырнуть ее на улицу? Вернуть подлецу-мужу? – громко завопила Неджма в трубку.
Нет, дочь Керима поступила иначе. Она вспомнила, что в Каире живет тетка, сестра ее покойной матери. Вот к ней Неджма с Ясмин и решили нагрянуть в гости, захватив с собой и Эмми. Они попросили ее назваться другим именем.
- Я предложила ей имя Халия. Оно чем-то напоминает имя жены того парня, о котором она нам рассказала. Она его очень любила. Но он женился на другой, потому что перестал верить в нее. Когда я услышала имя «Халиса», то предложила тоже так называться. Если он явится за ней, на что она очень рассчитывала, пусть он при всех называет ее привычным для него именем, чтобы не оговориться и не вызвать подозрений. Сначала Эмми не соглашалась, ей становилось дурно от одного упоминания имени соперницы, но потом согласилась на созвучный вариант – Халия, т.е «богатая».
- Вот только на богатую она никак не похожа, - закончила рассказ Неджма.  – Муж отобрал у нее не только шкатулку с украшениями, но заставил снять и золото, которое было на ней: серьги, браслеты, ожерелье… Зачем ей всё это, если она должна была вскоре стать женой  старика в отдаленной провинции одного из соседних Эмиратов, которому муж Эмми отправлял в гарем бывших своих жен, если им удавалось выжить после разных неожиданностей и опасностей, подстраиваемых мужчиной, готовящимся в очередной раз к разводу или вдовству. Эмми не была уверена в том, что станет частью гарема, скорее всего ее, ожидала куда более ужасная участь.
Керим продолжал расспрашивать Неджму, задавая вопросы о перелете в Египет, о тетке из Каира, о том, как девушке удалось обмануть сметливую женщину и оставить в ее доме подругу…
У Жади и Латифы зрели другие вопросы.
- Почему Неджма не могла отправить Эмми сразу в Рио? К Отцу?
- Почему Ясмин не позвонила дяде Али, т.е. родному дедушке, чтобы посоветоваться. Ведь сид Али знает Эмми, знаком с ее отцом.
- Как Эмми могла быть уверена в том, что Амин оставит жену ради того, чтобы ей помочь?
Этими вопросами Жади и Самира и засыпали Керима, который в свою очередь едва успевал задавать их дочери.
Неджма не заставила упрашивать себя и ответила: Эмми смогла раздобыть номер телефона Амина, так звали того парня, и позвонила ему. Он не ожидал услышать ее голос, сначала не мог поверить, что ему звонит Эмми, но потом согласился помочь. Он не стал ни о чем расспрашивать, просто сказал, чтобы ждала его в Каире, где они свяжутся по сотовому и встретятся, и это всё.
- Думаю, она продержится у тетки несколько дней. Вы ищите парня? Это значит, что он отправился на ее поиски. Отлично, - радовалась на том конце «провода» Неджма. -  Значит, мы с Ясмин можем быть спокойны за нее. Завтра же вернемся в Эмираты.
- Как?! – ахнул Керим. – А где же вы сейчас?
- Конечно, в Египте! Амаль знает, что нам с Ясмин захотелось показать новой подруге пирамиды. Ясмин их тоже, кстати, ещё не видела. Отец, ты хочешь поговорить с тетей?
- Нет, - отказался Керим. - Авантюристка! – обозвал он дочь. – Вот что: возвращайтесь в Эмираты, а девушка пусть ждет, когда за ней прилетит отец. Если узнают, что вы ей помогали, даже Амаль не сможет вас спасти!
- Ты предлагаешь нам бросить несчастную?
- Нет, дочка. Но в доме тети Мухджи она в безопасности. Ей всего лишь следует дождаться приезда отца…
Но то ли связь прервалась, то ли Неджма решила, что ее не может устроить требование отца, которое ей придется, скорее всего, выполнить, если она дослушает его до конца, но разговор прервался. И сколько Керим не пытался связаться с дочерью, ему не удалось до нее дозвониться.
- Как позвонить Ясмин? Самира, у тебя есть ее телефон? – сообразила Латифа.
Но и Ясмин тоже не отвечала.
Латифа снова начала переживать.
- Мы не успели сказать Неджме, чтобы Амин и Эмми, если он встретиться с ней, отправлялись в Марокко, как советовал Саид. Дядя Али сможет спасти Амина и эту девочку. Он придумает, как им помочь.
- Успокойся, дорогая. Я смогу связаться с Неджмой и всё скажу ей. Или дозвонюсь тете Мухджи.  Я не знаю номера ее телефона, мы давно не общались, потому что она не одобряет мой образ жизни, но я попрошу Зейна поговорить с ней. Он сейчас в Марокко, кажется. Но собирался лететь в Каир. Я поговорю с ним и попрошу навестить нашу родственницу. Возможно, Зейн застанет обоих беглецов у тети и сможет отправить в Марокко к дяде Али.
Керим говорил так убедительно,  уверенным и спокойным голосом, что  Латифа и все остальные ему безоговорочно поверили.
- Завтра же я сообщу вам результат: что мне ответит Зейн, смогу ли я дозвониться тете Мухджи лично, если Неджма даст мне ее номер.
Поздно вечером Керим отправился домой, а Латифа уже более-менее успокоенная смогла уснуть в гостиной, потому что в ее комнате по-прежнему жила Жади с Джамилем.
Перед тем, как лечь спать, Жади и Самира убедились в том, что с Халисой  всё в порядке. Она крепко спала, не подозревая, что другая женщина, тоже любящая ее мужа, ждет его в далеком Каире. И Амин скоро встретится с ней. Самира была удивлена поведением брата: это был мужской поступок. Как Амин смог решиться? Самире стало жаль невестку: Эмми отберет ее брата у Халисы, уже отняла.

4. Часть 23. Глава 4. В доме Саида.

Саид не успел доехать до дома, а Мухамед уже позвонил, чтобы сообщить новости. Оказывается, лара Ноэмия смогла узнать, побывав в доме Латифы, что Эмми звонила Самире, чтобы узнать номер телефона Амина. Вот так всё просто объяснилось, как Эмми смогла связаться с сыном Мухамеда.
- Брат, перестань метаться, ничего не предпринимай. Если Амин будет звонить – скажи ему, чтобы не летел в Бразилию, если он не один. Пусть просит помощи у дяди Али.
Теперь, сидя в кабинете, Саид Рашид думал о том, что необходимо вплотную заняться поисками и пропавшей жены, и сбежавшего за своим счастьем племянника. Но брат не зря волнуется из-за дяди Абдула, не зная, стоит ли звонить в Фес и довериться старику. Саид предпочитал лично договориться с ним насчет Амина и его подруги. А как воспримет его просьбу сид Али? Нет, конечно, уж с ним неожиданностей быть не могло: дядя Али и раньше много раз шел на компромиссы, когда дело касалось его племянниц, особенно – Жади. Неужели он не согласится помочь Амину, любимому и единственному сыну Латифы?
И всё-таки Саид не исключал, что парень может оказаться в руках людей человека, который уже несколько дней занимается поисками  ускользнувшей от него жены. Он не может не понять, что жене было не обойтись без пособников, и их тоже ищут и будут искать! Это значит, что и Саид должен срочно организовать поиски племянника,  чтобы постараться опередить тех, кто пока ещё не подозревает, что к беглянке спешит на помощь ее друг из далекой Бразилии.
Хорошо бы их найти и схватить по одному, чтобы никто не смог обвинить Амина и Эмми в преступной любовной связи, которую может возомнить покинутый муж. Поиски  подруги его дочери Хадижи Саид мог объяснить как раз очень просто: об этом его попросил отец девушки, а он сам тоже имеет заинтересованность в том, чтобы ее найти. Она - подруга его дочери. Поиски Амина как бы не имеют отношения к пропаже девушки.
Саид сидел на диване, откинувшись на удобную спинку и вытянув перед собой длинные ноги. Домашние тапочки стояли рядом, Саид же шевелил пальцами ног, чтобы размять их.
Потом он взял в руки сотовый и позвонил в Фес, где велел своему человеку организовать людей на поиски Амина и помощь ему, если парень окажется в Марокко. Созвонился Саид и с отцом возлюбленной парня. Отец Эмми согласился на ведение совместных поисков дочери.
Кажется, всё образуется. Правда, это только на время. Когда молодая пара совершит никях, начнутся новые испытания, но уже не для него, а для Мухамеда.  Он снова подумал о том, во что превратится жизнь брата, когда Амин вернется из поездки со второй женой. Какой бы чудесной ни была невестка Мухамеда, скандалов между Халисой и Эмми не избежать. А там и сам Мухамед вынужден будет жениться на Муне, которой придется как-то ладить с Лейлой, глупой девчонкой, которую брата угораздило взять в жены.
Наконец, Саид почувствовал, что проголодался. Ведь из офиса он поехал к людям, которые занимались по его просьбе наведением справок и поиском молодых людей. Не пообедав, как следует, и даже не перекусив в ближайшем ресторанчике, Саид не смог поужинать и в доме брата.
Когда Мухамед жил дружной семьей с Латифой и детьми, в их доме всегда витали соблазнительные запахи вкусно приготовленной еды.  Теперь же пахло чем-то неприятным, прогорклым, подгоревшим, даже прокисшим, а, вспоминая жалобы брата на неприятности с пищеварением, Саид и не рискнул бы что-то пробовать в его доме - даже чай, приготовленный, возможно, руками никуда не годной жены Лейлы.
Он позвонил на сотовый Зулейке и потребовал принести ужин в его кабинет.

…Рания и Зулейка иногда проводили время вместе внизу в гостиной, сидя на разных концах  длинного дивана. Между ними находились их дети. Мунир с Амиром играли в шахматы. Бадра возилась возле матери, следившей за тем, чтобы дочка не упала с дивана. Рания же была спокойна за сына, поэтому сидела с царственно спокойным видом женщины, ожидающей ребенка. Легкая улыбка не сходила с ее лица, что уже начало раздражать Зулейку.
Это было удивительно. То Рания убивалась из-за пропавшего золота, а теперь блаженно улыбается, потому что узнала о беременности. Она решила, что теперь ей не надо ни за что отвечать по дому? 
Если Рания вновь стала членом семьи, она должна работать по дому! Т.е. она обязана взять на себя часть обязанностей, а не улыбаться, бездельничая весь день. Ведь и Зулейка тоже беременна, но работает, занимается домашними делами, не упуская ни одной мелочи. Рания же, похоже, решила теперь вести себя, как ранее – Фатима.
Но сегодня они обе собирались отправиться с Саидом на семейный праздник  в Сан-Криштован, где в доме сына Мухамеда ожидалось новоселье. Рания предвкушала поездку, которая должна стать первой после того, как она  снова стала женой Саида. Она разобрала вещи в шкафу и выбрала одежду, которая подходила для такого праздника.
Наряд был готов, и пусть дорогие украшения не были разложены на полке перед зеркалом, а из того, что у нее осталось из золотых украшений, выбора не было, однако,  она ждала момент, когда можно будет присесть и быстро вдеть в уши серьги, на пальцы нанизать кольца, застегнуть на шее драгоценное ожерелье, которое Фатима не пожелала забрать при побеге.  Рания терпеливо ждала вечера, считая часы. 
 Зулейка же была занята мыслями о том, как она решится оставить с няней двух детей. Может быть, Амира захватить с собой? И если Рания ни на минуту не забывала, что она вновь ждет ребенка, то Зулейка, кажется, не помнила о своей беременности. Или просто не обращала внимания на свое состояние и больше не упоминала о своем положении при Саиде.
Поэтому и Рании приходилось ей подражать, чтобы не раздражать Саида. Ей оставалось только улыбаться, обращаясь внутрь себя, что без слов напоминало о ее положении. Саид же был так занят навалившимися проблемами, что и сам забыл, что обе его жены скоро подарят ему детей. Впрочем, не только они. Беременны три его жены. Вот только Фатима сбежала, унеся в себе его ребенка. Не это ли его так заботит? Вот что тревожило и задевало Ранию.
Рании было неизвестно, ждала ли Зулейка поездку в Сан-Криштован на праздник. Но для Рании это было важно – вновь показать всем свой возвращенный статус. И вдруг муж позвонил и сообщил, что поездка к Мухамеду отменяется. Саид сам поехал к брату, у которого опять что-то стряслось. Но что ещё могло случиться?! Лейла потеряла ребенка. Это уже пережили. Халиса беременна – новостью об этом Саид поделился с ними ещё вчера, но это не причина, чтобы отменять праздник. Наоборот, ещё один повод для семейного торжества.
И вот Саид вернулся вечером и закрылся у себя в кабинете, не дав никаких объяснений. Потом захотел есть, и Мириам и Зулейка принесли ужин ему в кабинет. А позже Саид спустился вниз и обеим женам, как и Мириам, дал указания на случай, если в их дом позвонит его племянник Амин. Муж настаивал, чтобы они обязательно передали Амину, чтобы он ехал в Марокко к сиду Али.
- Где бы парень не находился, откуда бы ни звонил, вы должны передать ему мои слова: Амин должен отправиться к дяде Али в Фес! Это всё.
Саид пока не счел нужным что-то разъяснять. Но Рания вздохнула с облегчением: происшествие как-то связано с сыном Латифы и Мухамеда. А она решила, что  отыскали Фатиму, или она сама решила вернуться домой. Рания была очень напугана такой перспективой. Ведь тогда Фатима не станет молчать. Когда беглую жену схватят, Саид заставит ее рассказать всю правду, и Рании тогда не удастся выкрутиться.
Позже, когда детей отвели спать, а Саид расположился в гостиной, и Зулейка сама принесла ему чай, он немного пооткровенничал с ними. Точнее – разговаривал он с первой женой, «не замечая» Ранию.
- Я так устал, Зулейка. Хорошо, что ты приготовила этот чудесный чай.  Он у тебя получается как-то по-особенному. Очень вкусно.
- Рада, Саид, что смогла угодить  тебе, - искренно улыбнулась женщина.
- Я весь день сегодня занимался поисками Амина. Сын Мухамеда совершенно неожиданно улетел в другую страну.
- О, Аллах! Он не захотел рассказать отцу или ларе Латифе, куда летит и зачем?
- Вот именно. И это можно понять: парень решил спасти Эмми…
 Зулейка невольно вскрикнула, и Саид коротко рассказал о происшествии в семье.
- Эмми? Это не та девушка, которая иногда бывала у нас дома? Конечно! Это подруга Хадижи. Амину она всегда нравилась. Ты же сам был уверен в то время, что брак Амина и Эмми – дело решенное.
- Да, это она. Теперь он должен будет на ней жениться. Если ее муж не отыщет ее первым и не захочет забрать свои слова о разводе обратно, а это может случиться, если мужчина решит пойти на принцип.
- А каково мнение твоего брата, Саид? И что ты сам об этом думаешь?
Саид усмехнулся.
- Пусть Амин получит то, о чем мечтает. Если он сможет привезти Эмми в Бразилию в качестве своей жены, я буду рад. Амин так похож на меня. Он не успокоится. Но его не должны схватить, мои люди тоже будут его искать. У меня пока нет точных данных, куда вылетел Амин, но полагаю, что в Каир. Но там опасно, хотя и не так, как в Эмиратах.  Даже если Эмми выследят в Европе, схватить ее не будет проблемой для ее мужа. Им нужно укрытие. Как только я узнаю, что Амин с девушкой в Фесе, я вылечу в Марокко.
Тогда вмешалась в их разговор и Рания.
- Саид, возьми меня с собой. Я хотела бы встретиться с родителями. Они будут рады узнать, что  я снова стала Ранией Рашид.
- Я подумаю об этом, - кивнул мужчина. – А… как твоя беременность? Как ты сможешь вынести  долгие часы перелета?
Рания растерялась. И правда – не опасно ли это для нее? Она ни за что не хотела потерять ребенка!
- Ладно, потом увидим, сможешь ты лететь со мной или нет.
 Чаепитие продолжалось. Саид и Зулейка заговорили о детях, о том, что необходимо купить Амиру и Бадре, в чем нуждается Мунир. Ведь Зулейке, как первой жене, всё было известно о потребностях детей в их семье.
Рания же пребывала в удивлении от покладистости Саида. Он согласился взять ее с собой в Марокко?! Она этого не ожидала. Была готова услышать грубый отказ, обратившись к Саиду с просьбой только для того, чтобы быть им замеченной. Что это значит? Отчего муж так изменился?
«Неужели отсутствие Фатимы так сказывается на нем?» - гадала Рания. Потом она задумалась об Амине и Эмми. Девушку она хорошо помнила, недолюбливала ещё с того времени, когда та была детской подружкой Хадижи, приходившей в гости. Рания не забыла, как девчонки вместе с Жади, вернувшейся в Рио нянькой, танцевали в гостиной, а она, Рания, уже первая и единственная жена, злилась у себя в комнате наверху с новорожденным Муниром на руках, потому что ей казалось, что Жади не принимает ее нового положения, впрочем, не осознавая и собственного.
Эмми была свидетельницей унижения Рании, когда Жади отказывалась подчиняться ей, жене Саида и законной хозяйке дома, а Хадижа ещё и звонила отцу, жалуясь на нее при всех. Рания тогда всего лишь приказала выключить музыку, потому что Мунир не мог уснуть, а Жади в ответ посоветовала закрыть дверь…
Таких историй Рания могла вспомнить не одну. Дети насмехались над ней, и Эмми была среди них. Поэтому, когда Амин не смог жениться на противной девчонке, Рания испытала облегчение, а потом и радость, узнав, что Эмми выдали замуж за араба, который увез её куда-то на Ближний Восток, и она никогда больше не увидит подружку Хадижи.
Теперь судьба решила вновь испытать Ранию. Впрочем, дети выросли и забыли, что было в далеком детстве. Наверное, Эмми не сможет вспомнить о том далеком времени. Но отчего-то Рании не хотелось, чтобы Амин нашел девчонку и женился на ней. Халиса была очень удобной родственницей. Незаметной, вежливой, уважительно относившейся ко ВСЕМ женам Саида, не знавшей о прошлом семьи брата Мухамеда.
Из задумчивости Ранию вывели слова Саида, которые обеспокоили ее.
- Зулейка, вот что ещё: завтра придет мастер из компьютерной фирмы. Надеюсь, я успею к этому времени вернуться домой. Но если нет – тогда ты должна отдать ему ноутбук Фатимы. Он не должен вынести его из нашего дома, нет. Пусть мастер разбирается с ним внизу за моим столом, где я иногда работаю с документами. Ты должна посадить его там, оставить рядом с ним Мириам и тут же позвонить мне. Он знает, что должен делать. Если он быстро справится с работой, то пусть дождется меня.
Зулейка послушно кивнула.
- Конечно, Саид, я всё сделаю, не переживай.
- Не думаю, что в ноутбуке не осталось никаких следов. Что-то должно подсказать, куда она могла исчезнуть, почему и где искать Фатиму, -  пробормотал Саид. 
- А почему ты сам не можешь просмотреть содержимое компьютера? Ты же опытный пользователь.
- Но не хакер. Фатима установила пароль. Я не смогу подобрать нужное сочетание символов даже за год. А для поисков важен каждый день. Я уже упустил много времени.
- Пароль? – удивилась Зулейка. – Неужели было, что скрывать? 
Рания побледнела. Чувствуя, что может выдать себя, она отвернулась от мужа и Зулейки, поставила на стол чашку с недопитым чаем и встала с дивана.
- Я поднимусь к себе, хочется отдохнуть, - уходя, она постаралась улыбнуться Саиду.
Спиной чувствуя его подозрительный взгляд, Рания не спеша направилась к лестнице.
- Надеюсь, я найду разгадку  побега в ее компьютере. Возможно, Фатима вела электронный дневник и описывала в нем, что происходило в ее жизни. Я всё узнаю, - донеслось до второй жены, когда она поднималась по ступеням.
«Почему я не догадалась об этом раньше? Конечно, Саид не мог не заглянуть в ноутбук! А там Фатима могла написать, что угодно! Я не умею им пользоваться, но почему я не зашла в комнату Фатимы и не испортила проклятый компьютер?! Он мог упасть на пол и разбиться! А теперь комната закрыта на ключ», - убедилась Рания, на всякий случай подергав дверь за дверную ручку.
Саид приказал закрыть комнату, а ключ, разумеется, был теперь в надежных руках Зулейки. После истории с галереей не стоило испытывать судьбу и подставляться, пытаясь проникнуть в комнату Фатимы.
- Что же делать? Но неужели нет никакого выхода?
Она подумала, что когда Зулейка зайдет в комнату беглянки, чтобы забрать ноутбук и отнести его вниз мастеру, она могла бы войти следом и заговорить с первой женой о чем-нибудь, «нечаянно» задев  «комп», как называла его Фатима.  Нет! Саиду тогда станет совершенно очевидно, что это произошло в интересах Рании, хотя ещё неизвестно, есть ли там что-то, что могло бы обвинить ее. А если компьютер будет сломан, то доказать обратное будет невозможно.
Поговорить с Муниром? Но использовать сына тоже было опасно. Он все-таки ещё маленький мальчик и может признаться отцу, что мама попросила его испортить ноутбук пропавшей жены отца. Нет-нет! Но что же делать? Незаметно проникнуть в запертую комнату не удастся.
Рания вошла к себе и села на кровать, опираясь руками о постель. Она запрокинула голову и закрыла глаза. О чем могла написать в дневнике Фатима? Откуда Саиду известно, что она вела какой-то дневник? Или он всего лишь предполагает такую возможность? Надеется найти там какие-то откровения? Тогда она пропала! Фатима непременно поделилась бы сама с собой впечатлениями о семейных склоках! Что делать? Что же делать?!
- Аллах, пусть там ничего не будет, пусть мастер не сможет ничего найти! Пусть компьютер Фатимы сломается! Пусть мастер не сможет его открыть! Пусть Саид ничего из него не узнает, иншалла!

…Саид же, после разговора с Зулейкой, подтвердившей, что ключ от  комнаты второй жены у нее, снова задумался над странным поведением Рании. Его не покидала уверенность в том, что женщина каким-то образом причастна к исчезновению Фатимы. Но что он смог сделать, чтобы Рания призналась? И что это даст? Он может узнать, из-за чего Рания и Фатима поссорились в день ее исчезновения, но не могла же Фатима рассказать противнице о планах побега! Фатима не настолько глупа, чтобы проговориться, хотя он уже начал думать, что младшая из жен не так уж умна, как ему казалось ещё недавно.
Другое дело – Зулейка. Она не показывает свой ум, но ни разу Саиду не приходилось ее стыдиться или ссориться с ней из-за мелочей. Она самая достойная его жена. Однако – не самая любимая. Это положение заняла Фатима, то милая, то вздорная, то капризная, то покладистая.
Но чаще всего Фатима была милой, с задорным огоньком в глазах, именно этим напоминавшей ему Жади. Фатима не была для него копией Жади, нет, ведь Жади была неповторима, и слава Богу! Вторую Жади в своей жизни Саид бы не вынес. Ему не нужна была копия бывшей жены, которую он то безумно любил, то так же ненавидел, неистово ревнуя к Лукасу, но понимая в глубине души, что ему она никогда принадлежать не будет. Жади могла быть рядом, но никогда не была с ним. Она никогда не впускала его в свое сердце, прочно занятое бразильцем.
Саид поздно понял это, но не смог заставить себя отпустить женщину, которая принадлежала ему так долго, которая и должна была быть его по праву. Аллах соединил когда-то их судьбы, хотела Жади этого или нет. И не Всевышний разъединил их, а Жади заставила Саида вышвырнуть ее из своей жизни. Из-за Жади он женился на Рании, из-за нее он стал искать в других женщинах ее черты. Сначала он что-то почувствовал к Зулейке, так знакомо танцевавшей на свадьбе дяди Али и Зорайдэ, что-то мелькнула и в ее улыбке такое, отчего у Саида сладко защемило сердце, и он взял ее в жены.
Но Фатима, сначала больше остальных напомнившая ему Жади, очень быстро дала ему понять, что он ошибается. Кажется, девушка поняла причины, по которым Саид Рашид захотел стать ее мужем, и сделала так, чтобы сходство с бывшей женой, матерью Хадижи, сошло «на нет». Саид и сам не заметил, как  молодая женщина завладела его сердцем и мыслями, завоевала его симпатию, даже не стремясь к этому, хотя из ее образа «выветрилось» даже малейшее сходство с Жади. Теперь он чувствовал, что Фатима заняла в его жизни особое место, и не только в жизни, но и в его сердце, но Жади была ни при чем.
 Она старалась не стать копией Жади, и правильно! Саид был рад этому, потому что повторить Жади невозможно, а видеть рядом пародию на некогда любимую женщину ему никак не хотелось. Фатима стала для него ценна сама по себе. Он вспоминал ее милую улыбку, ее глаза, ее чудесные волосы с ароматом духов, которые сам выбирал в Дубае, когда время от времени бывал там. Духи понравились не только ему, но стали любимыми духами Фатимы.
 Саид боялся заходить в комнату покинувшей его женщины, потому что там ему казалось, что знакомый аромат всё ещё витает среди ее вещей. Наверно, открой он шкаф и прикоснись к любому платку, он почувствует запах ее духов. Не сойдет ли он с ума в этом момент? От бессилия перед неизвестностью? Где Фатима? Где женщина, которую он смог полюбить, о чем даже не мечтал после того, что с его сердцем сделала Жади?! Но и она, как Жади, сбежала от него! Что за насмешки судьбы?!
Пока Фатима была рядом, Саид ловил себя на мысли, что эта женщина остается для него загадкой. Он не мог понять ее до конца: умна она или только  хитра, сообразительна. Подстраивается ли она незаметно под него или такова Фатима и есть. Но у Саида было мало времени на то, чтобы быть с семьей, бизнес занимал большую часть его жизни, и на познание женщины, которая сумела вылечить его душу после тех ран, что нанесла ему Жади, ему тоже не хватило времени. А теперь он, возможно, потерял ее навсегда! Так и не разгаданную…
Он задавал себе вопрос: не раскаивается ли Фатима в том, что сбежала от него? Или не от него, ведь причины он так и не узнал, но из его дома? Уходя, она могла не знать, что ждет ребенка, но когда это станет для нее очевидно, то не решит ли Фатима вернуться? Саид сказал себе, что наказание для Фатимы будет минимальным, особенно, если причины окажутся серьезными. Беда в том, что Фатима этого не знает, но ей известен страшный пример наказанной Рании. Женщина может решить, что ее ждет куда более ужасное наказание!
Саиду становилось дурно при мысли, что не только Фатиме придется скитаться неизвестно где, но и его ребенок будет мучиться, не имея нормальных условий для жизни.
«Что ты наделала, Фатима!» - злился и страдал он. Страдал от таких мыслей и снова злился из-за полного бессилия перед обстоятельствами.
И он понял, как плохо ему без Фатимы. Так же плохо, как было когда-то без Жади. Вот только Жади была предсказуема и просчитываема. Даже сбежав с Хадижей, Жади не догадалась лучше спрятаться от него – она уехала не куда-нибудь из европейских городов, а рванула в Марокко, в Фес, который огромен для туристов, но мал для тех, кто там свой, коренной житель, имеющий множество родственников и знакомых. Найти Жади и похищенную дочь не составило для него труда. Это был лишь вопрос времени.
Но с Фатимой оказалось всё иначе. Девушка долгие годы прожила в Европе. Там у нее могли остаться друзья. Нанятые им люди пока не нашли и следа женщины. По их сведениям, Фатима не покидала пределов Бразилии. Тогда где же она? Ее не было в Сан-Паулу, она не появлялась в арабской общине, где жили ее близкие родственники – настоящие родители и братья-сёстры. В Рио у Фатимы не было подруг. Но и у бывших сокурсниц она тоже не обнаружилась, что аккуратно выяснили нанятые им специалисты сыскного дела.
 Всё сильнее становилась тоска Саида по ускользнувшей от него жене. Он чувствовал, как ему ее не хватает. Спокойные, но редкие беседы с Зулейкой о детях проливались бальзамом на его душу, но он знал, чего ему хочется на самом деле: чтобы нашлась его жена Фатима, а, может быть, сама вернулась к нему.
Вчера он приказал Мириам срезать розы с тех кустов в саду, которые были любимыми у Фатимы. Огромный букет теперь стоял на столе в его кабинете. Рании не было известно об этом, поэтому она решила, что муж захотел наказать беглянку, расправившись с ее любимыми цветами. Она как бы невзначай предложила Саиду выкопать эти розы, потому что «кусты были уже старые», а ещё она «заметила, что эти растения начали болеть». Рания ждала, что он прикажет выкорчевать прекрасные розы, за которыми с любовью ухаживала соперница. Саид был  неприятно  задет злорадным огоньком, который светился в глазах интриганки. Рания стала ему ещё неприятней. Он порой не мог ее видеть и не желал с ней разговаривать.
И он ни на миг не забывал  Фатиме. Саид хотел, чтобы беременная жена вернулась, и даже готов был оставить «на потом» все выяснения отношений с ней. Его тянуло побывать хотя бы в ее комнате. Но он не желал ронять себя в глазах других жен, которые, несомненно, исподволь наблюдали за ним.
Поэтому, зная себя, ключ от комнаты он отдал Зулейке, чтобы не бороться с собой, не душить в себе желанье оказаться перед шкафом с ее нарядами, за столиком с брошенными безделушками Фатимы… А ведь когда-то он нашел в себе силы приказать собрать вещи Жади в коробки и убрать с глаз долой.
На мастера, который должен завтра прийти в его дом, чтобы заняться компьютером, Саид возлагал большие надежды. Его порекомендовали  надежные люди как опытного  человека, занимающегося подобными деликатными процедурами. Саид хотел всего лишь снять пароль, а всё остальное он и сам проделает, просмотрит каждый файл.
 Но Рания… Его беспокоило поведение Рании. Но как ни хотелось ему жестко поговорить с этой интриганкой, которую ничто не учит, но беременность, случившаяся так кстати, не позволяла Саиду снова проучить Ранию. Ведь она ждет его ребенка. Возможно – ещё одного маленького Рашида!
Саид решил, что всему свое время. Он ещё займется Ранией, и тогда воздаст ей за всё! После того, как он попытался выяснить у Мириам, что  произошло с ключом от картинной галереи, служанка вдруг всё «забыла» и не смогла вспомнить, о чем она собиралась сообщить господину! Зулейка же стояла на своем, что Мириам отдала ей свой ключ от галереи уж тогда, когда был обнаружен ключ в дверной скважине. И у Зулейки в руках оказались оба ключа!  И что Мириам сначала утверждала, что ключ в замке появился уже после исчезновения Фатимы.
Первая жена уверена: Мириам видела ключ в двери уже после того, как Фатима уехала в Торговый центр. Главная служанка не раз проходила после этого по коридору, и ключа там не было! Значит, кто-то  побывал в галерее после возвращения из Торгового центра Зулейки и Рании – сделал вывод Саид. Кто-то из них испортил картину, свалив потом этот чудовищный проступок на Фатиму. Саид был уверен, что Зулейка на подобное не способна. А вот Рания – вполне! От   невозможности разделаться с обманщицей Саид злился, но ничего не мог поделать. А сама Рания не признается, ни за что. А ведь он уже пытался подловить ее. Однажды спросил у неё:
- Рания, где ты взяла ключ, которым открыла галерею? Неужели Фатима была так неаккуратна, что выронила его, когда забирала деньги и украшения из сейфа?
Увидев перепуганное лицо Рании, страх в ее глазах, Саид посоветовал:
-  Рания, лучше расскажи мне всё сама. Подумай и приходи поговорить, Потому что иначе, если я узнаю обо всем от других, тебя снова ждет развод, а ребенка я у тебя заберу, как и Мунира, теперь уже навсегда! Тебя я отошлю в Марокко. И ты никогда не увидишь наших детей.
Рания горько расплакалась.
- Саид, я не виновата. Я ничего не знаю, верь мне!
- Уходи в свою комнату! И хорошо запомни, что я тебе сказал! – не сдержался Саид, потому что страшно разозлился. Ведь он видел: Рания лжет. Но ничего больше сделать не мог.
И вот сегодня, когда Саид приехал домой, оставив дела в офисе, кое-что произошло. Саид убедился, что Рания не теряла времени в его отсутствие.
Созвонившись, он знал, что мастер приедет чуть позже. Он попросил Зулейку принести из комнаты Фатимы ноутбук, а Ранию – подготовить его рабочий стол в гостиной, убрав все его бумаги на маленький столик, а что-то – переложив в ящики стола. Сам Саид решил подняться в кабинет, чтобы забрать несколько свежих газет из доставленной сегодня утром почты, которую, по новым правилам, теперь относили к нему в кабинет и оставляли на столе. Когда в доме маленькие дети, им не всегда и не сразу можно втолковать, что почту отца трогать нельзя, даже если на конверте наклеена красивая марка или кому-то захотелось «почитать» газету, «как папа».
И вот, подойдя к лестнице, Саид насторожился: его внимание привлек странный звук, как будто десяток горошин рассыпались на лестнице и теперь со стуком скакали по ступенькам вниз. Удивившись, Саид поднял голову и поразился: вниз по лестнице действительно  со ступеньки на ступеньку перескакивали крупные белые жемчужины. А на верхней площадке застыл Мунир. Он явно испугался, увидев отца.
- Что это такое? – сурово спросил Саид у сына, заметив в его руке то, что осталось от жемчужного ожерелья, которое было оставлено Фатимой на зеркале в комнате.
Тут же за его спиной появилась Зулейка, прижимая ноутбук к себе.
- Мунир, как это понимать? – голос Саида не предвещал ничего хорошего.
- Саид, этот мальчишка забежал в комнату, едва я открыла дверь, и пока я отключала шнур от ноутбука, собирала в пакет мышь и коврик, Мунир схватил с зеркала нитку жемчуга и выскочил в коридор. Я не смогла его догнать, чтобы отобрать украшение, и мне нужно было закрыть дверь на ключ, и вот что получилось, - виновато закончила она. – Наверно, он стал размахивать ниткой жемчуга, и она порвалась.
- Где Рания? Мириам, позови мать Мунира, - велел он служанке.
- Да, сид Саид, - поклонилась испуганно женщина.
Вскоре явилась встревоженная Рания.
- Что случилось? – смотрела она по очереди то на сына, то на Саида. Наконец, она заметила рассыпанный на ступенях жемчуг.
- Мунир, это ты сделал? – догадалась она.
- Я не хотел. Я думал только поиграть жемчугом.
- Что за глупые оправдания? – вспыхнул Саид. – Кто позволил тебе заходить в комнату Фатимы?
- Но Зулейка же туда зашла? – возразил мальчик.
- Я разрешил ей. А что тебе там понадобилось? Это не комната твоей матери, куда ты можешь заходить. Это комната другой моей жены. Ты же не заходишь к Зулейке!
- Но Фатима ушла и никогда больше не вернется! - выкрикнул мальчик.
- Что ты сказал? Кто научил тебя этому? Рания, это тебе захотелось иметь жемчужные бусы? Ты решила, что Фатима освободила для тебя место, а всё, что осталось из ее вещей, станет твоим?
- Саид, нет, это не так. Сыночек, видишь, что ты наделал? Твой отец теперь будет сердиться на меня! Мне не нужен её жемчуг! Я ничего не говорила сыну и ни о чем его не просила. Верь мне, Саид, это правда.
Пока Рания и Мунир объяснялись с хозяином дома, Зулейка тихо распорядилась:
- Мириам, жемчуг нужно будет собрать и сосчитать бусины. Это дорогие жемчужины, у Саида записано, сколько их должно быть.
- Сделаю, лара Зулейка, - слегка кивнула и склонила голову Мириам.
- Попроси помочь собрать жемчуг девочку, которая помогает на кухне. Ты только проследи за этим, - добавила Зулейка.
А между Саидом и Ранией начинался скандал.
- Мунир, ты будешь наказан! – пригрозил Саид.- Ты должен понимать, что можно делать, а что - нельзя. Но твоя мать ничему тебя не научила.
- Нет, моя мама всему меня научила. Она всегда говорит мне правильные слова. Но Фатима больше не вернется, я знаю. В доме уже ничего ее нет, потому что она сбежала от тебя.
- Сыночек, Мунирчик, не говори так! - испугалась Рания.
- Что ты сказал? Наглый мальчишка!
Саид остановился и сделал медленный вдох.
- Объясни-ка мне, почему ты так в это веришь? – вдруг притворно-спокойным голосом, еле сдержав себя, спросил он, видимо, что-то заподозрив.
- Потому что я ее ненавижу! Я всегда хотел, чтобы твоя жена ушла из нашего дома. Она мне не нравилась.
- Это твои слова, Рания. Только ты могла внушить сыну такие мысли, - прокомментировал Саид слова сына, поворачиваясь к его матери-интриганке.
- Нет, Саид, это не так!
- Мунир, ты знаешь, как дорого стоит этот  жемчуг? Он необычный, такое украшение стоит очень дорого. Я несколько месяцев собирал эту нитку, покупая  отдельно каждую жемчужину, пока их не набралось достаточно для украшения. А теперь ты порвал его. И это уже не первое украшение Фатимы, которое ты испортил. Было ещё одно, которое ты растоптал, - напомнил мальчику Саид. – Наверно, тебя кто-то просит так поступать. Кто?
У Рании от лица отхлынула кровь. В этот раз она была совершенно ни при чем. На Мунира, вероятно, подействовал их недавний разговор, но она не просила сына что-либо ломать или портить. О, Аллах, что же теперь с ними будет?
- Отвечай, Мунир. Ты испортил драгоценное украшение. Теперь отвечай за свой поступок. Объясни.
- Моя мама не виновата. Но если Фатимы нет, то почему  я не могу взять из ее комнаты то, что мне самому нужно? Ты не позволил мне прикоснуться к ее компьютеру. Нельзя трогать ее диски, ее фильмы, ее журналы. Но ты же все равно их потом выбросишь, когда не сможешь найти Фатиму!
- Что это за разговоры о том, что я не смогу найти Фатиму? Мунир, почему ты так в этом уверен? И для чего тебе понадобился жемчуг? Не книги или диски, а украшение?
- Я хотел сделать из них поделку. Приклеить к нардам.
Саид закатил глаза, бессильно прикрыв рот ладонью.
- Рания, ты плохо воспитываешь сына. И хотя ты ему уже не нянька, именно ты должна заботиться о его воспитании. Зулейка же занимается детьми, а не только домом. Ты же и домашними делами пренебрегаешь, как я понял, но и Мунир тоже предоставлен сам себе!
- Саиииид, - заплакала Рания.
- Я тебе уже сказал, что с тобой будет, если я узнаю о твоей причастности к тому, что происходит плохого в нашей семье. А ты, Мунир, будешь наказан. Я подумаю, какого наказания ты заслуживаешь, а пока иди и займись уроками. Рания, отправляйся вместе с сыном.
Они стояли внизу у лестницы. Мальчик послушно повернулся и начал подниматься вверх по ступеням, при этом нарочно наступив на несколько драгоценных бусинок.
- Мунир, зачем ты это делаешь?! – окрикнул его отец.
Мальчик оглянулся.
- Потому что это украшение Фатимы, которую я ненавижу. Отец, это Я ОТКРЫЛ ГАЛЕРЕЮ И ИСПОРТИЛ ТВОЮ КАРТИНУ, потому что на ней женщина, которая тебе нравится. Я слышал, как Фатима и Зулейка говорили об этом.
- Мунир! – ужаснулась Рания. Получилось почти искренно.
- Ты?! Это ты побывал в картинной галерее? Ты изрезал мою картину? – не мог поверить Саид.
- Да. Это сделал я, - спокойно, но с вызовом, ответил ребенок.
- Но зачем ты так поступил? Ты же знаешь, что я не покупаю дешевых картин. Каждая вещь, которая попадает в галерею, стоит огромных денег. Мунир, я тебе не верю. Ты… выгораживаешь свою мать, - не выдержал и проговорился о подозрениях Саид.
- Нет, это сделал я. Я нашел ключ в твоем кабинете, догадался, что это ключ от галереи. Мне захотелось взглянуть на твои сокровища. Твои жены любуются своим золотом в шкатулках, а ты – своими картинами. Мне тоже стало интересно посмотреть на них, - повествовал мальчишка, как будто рассказывал заученный урок.
Саид и Зулейка невольно переглянулись.
- И что было дальше? Ты открыл найденным ключом дверь и вошел в галерею. И что же?
- Я увидел картину, перед которой стояло кресло, и понял, что эта картина тебе нравится, ты сидишь перед ней и любуешься ею.
- И почему же ты захотел ее испортить, ведь ты понял, как нравится мне старинная картина?
- Потому что мне она не понравилась. Моя мама намного красивее, чем та нарисованная женщина. Я испортил картину, чтобы ты не смотрел на нее, а смотрел на мою маму. Поэтому  я достал из кармана ножницы, дернул картину за угол, чтобы она упала на пол, и вырезал из картины лицо той женщины.
- Ножницы? Расскажи-ка, откуда у тебя ножницы? Так ты их специально принес? Где ты их взял? У мамы? – сощурил глаза Саид. –
- Нет, мама не позволяет мне брать ее ножницы. Я забрал их из комнаты Фатимы, когда заглянул туда. Я часто там бывал, пока ты не приказал закрыть комнату на ключ.
- Что ты там делал, Мунир? Зачем ты ходил в комнату моей жены? Разве мама не сказала тебе, что этого делать нельзя?
- Я играл с ее котенком, пока Фатима не видела. И никто не видел, - признался мальчик.
- Играл с котом? Но ты мог заразиться от котенка, - начала причитать Рания. Но Саид прервал ее предостерегающим  жестом.
- Рассказывай дальше.
- Потом я испугался и убежал. И всё.
- Всё? И ты, мой сын, хочешь, чтобы я тебе поверил?
Мальчик поднял глаза и посмотрел на отца.
- Да, а что я неправильно рассказал?
- Мунир, я уверен: ты не мог этого сделать. Твоя мама уговорила тебя рассказать эту историю. Она знает, что будет наказана, если я выясню, причастна ли она к исчезновению Фатимы и порче картины. Она испугалась и научила тебя, что нужно говорить.
- Нет, я хотел, чтобы ты выгнал Фатиму из дома. Но она сама сбежала. Я очень рад, что она здесь больше не живет. И хочу, чтобы она больше никогда не вернулась в наш дом.
Саид смотрел на сына и не мог понять, правду говорит Мунир или нет. Мальчик рассказывал уверенно, открыто смотрел ему в глаза, но все равно Саид не мог поверить услышанному. Да, его сыну восемь лет. Это уже вполне осознанный возраст. Но мог ли мальчик так возненавидеть одну из жен отца, чтобы решить подставить ее и спланировать, как этого добиться. Не обошлось ли  все-таки без Рании? Но у нее настолько перепуганный вид, что Саид усомнился в ее виновности. Женщина прижимала к себе сына, дрожа от страха, и едва не плакала.
Когда Саид понял, что всё запуталось, что он уже ничего не понимает, а помочь ему восстановить события того дня некому, он решил временно отказаться от расследования и преследований. Аллах! Что происходит в его семье? Почему?
Саид отправил сына и Ранию заниматься уроками. Зулейку он попросил заварить и принести кофе, а сам сел на диван, стараясь успокоиться и взять себя в руки к приходу специалиста по компьютерам.
Но одна мысль его пугала: если Мунир говорит правду, то на что ещё он может оказаться способен? Почему он так уверен, что Фатима не вернется?
 Саид отчего-то представил темный подвал, в котором лежит бездыханное тело Фатимы. Она мертва, потому что Мунир с матерью убили ее. Эту картину он так явственно увидел перед внутренним взором, что даже содрогнулся.
- Какая же чушь лезет мне в голову! - сердясь на самого себя, пробормотал он. Однако всё же принял решение вечером спуститься в подвал, расположенный под их особняком, и проверить там все углы.  Поэтому он велел Мириам приготовить несколько мощных фонарей, чтобы с одним из охранников осмотреть подвальное помещение. Кто знает, кому в руки мог попасть ключ от подвала?


5. Часть 23. Глава 5. Латифа и Жади. Звонок в Марокко.

Самира и сегодня всё ещё переживала из-за того, что она стала причиной начавшихся неприятностей из-за отъезда Амина: не продиктуй она номер сотового Амина, Эмми не позвала бы его на помощь. Но так думала Самира, только когда видела, как страдает мать, умирая от страха за сына.
Однако девушка понимала, что оставить Эмми без помощи в далекой стране, да ещё подругу детства, было бы подлостью. Поэтому она искренно радовалась, что Амин не струсил, а поступил, как мужчина: поехал спасать Эмми, в которую был влюблен с детства и, как оказалось, всё ещё любит.
Вчера после отъезда Керима мать успокоилась. Они с тетей Жади, уложив Джамиля спать, долго сидели на кухне, обсуждали каждую мелочь из того, что может произойти с Амином и его подругой. Самира устала слушать их версии, она заглянула в комнату, где вновь устроилась невестка, и убедилась, что Халиса всё ещё спит, забывшись каким-то болезненны тяжелым сном. Решив ее не будить, девушка поспешила к себе, села к компьютеру. 
Был поздний вечер. Перед сном у Самиры было немного времени для того, чтобы проверить электронную почту, этим она и занялась. Она решила, что, даже если не окажется известий от Лео и Фатимы, она сама напишет им письмо. Фатима должна знать, что теперь ищут не только ее, но и Амина и его подругу.
Она открыла электронную почту и обнаружила письмо от Фатимы и папку фотографий с коротким посланием от Лео. Решив, что чтение письма приятельницы затянется надолго, Самира вернулась на кухню за стаканом сока. Как всегда, на столе стоял стеклянный кувшин со свежевыжатым соком.  Девушка  не стала даже выяснять, из чего сок. Она хотела скорее вернуться к ноутбуку, к удивительной истории, которую собиралась прочесть, которая была доверена только ей.
Но Латифа остановила ее и спросила:
- Дочка, тебе никто больше не звонил?
- Кто именно? – удивилась девушка. – Нет.
- Кто? Эмми, Амин, Неджма, Хадижа, Ясмин. Кто угодно. Если у них есть номер твоего сотового, тебе могут позвонить, чтобы через тебя связаться с семьей твоего брата.
- Мама, я непременно скажу, если мне снова позвонят.
- Не скрывай, дочка. Ничего от нас больше не утаивай.  Возможно, будет дорога каждая минута!
- Латифа, прекрати плакать! – вмешалась Жади, видя, что сестра снова готова залиться слезами.
- Я боюсь, что Амина схватят и увезут в Эмираты. Там его могут казнить, обвинив в похищении чужой жены. Жади, тебе ли этого не понимать! Ты дольше меня прожила в арабской стране, причем – в самой мягкой по отношению к людям, совершившим харам. Но в Саудовской Аравии или Иране совсем иначе.
- Но Амин направился в Каир! – напомнила ей в который раз сестра. – Латифа, хватит! Сколько раз тебе повторять, что в Каире никто не станет охотиться за твоим сыном. И братья Рашиды верно решили: Амин должен сразу же покинуть Египет и отправиться в Марокко, под защиту дяди Али.
- Жади, а дядя Али знает, что Амин улетел в Каир, к кому и для чего? Почему все так уверены, что дядя Али примет Амина и Эмми, даже согласится их прятать, если за ними начнется охота? Кто-то разговаривал с дядей Али? Мы не разговаривали с Зорайдэ несколько дней. Но и она не звонит. Или она ничего не знает, или ей нечего сказать нам утешающего.
- Латифа! Как ты можешь сомневаться в дяде Али? Если бы ты так подумала о дяде Абдуле, я поняла бы тебя. Но не дядя Али!
- О, Аллах! Дядя Абдул, не задумываясь, выдаст моего сына мужу этой девчонки! – ужаснулась Латифа, обхватывая голову руками.
- Не нервничай так раньше времени! - воскликнула Жади. – Сколько можно говорить об одном и том же? Мы уже всё обсудили. Будем надеяться на лучшее.
Не выдержала и Самира.
- Мама, ты даже не знаешь, что ответили дядя Али и дядя Абдул на просьбу отца и дяди Саида приютить Амина и дать ему защиту, а уже рисуешь страшные картины! – возмутилась она.
- А что? Жади, неужели никто не догадался позвонить в Фес? И ни дядя Али, ни дядя Абдул ещё ни о чем не догадываются? Жади, ты не звонила?
- А ты?  Я целый день занималась ребенком. Но  мы до вечера надеялись, что Амин вернется.
- А мне это в голову не пришло. Ведь я решила, что можно положиться на Мухамеда и Саида, - растерялась и раскаянно пояснила Латифа.
- Нужно это исправить – позвонить, - решительно заявила Жади. - Но сначала поговорим с Зорайдэ, выясним, что им уже известно.
- И узнаем, каков настрой у дяди Абдула.
- Мдааа…., - удивленно протянула Самира. – В подобных ситуациях необходимо действовать быстро и решительно. И по всем направлениям. Мне самой надо было заняться поисками брата! Иначе может так получиться, что Амин с подругой появятся в Фесе на пороге дома дяди Али в тот момент, когда дядя Абдул приведет в его дом мужа Эмми. И что тогда? Амин будет драться с этим мужчиной? В общем-то должен, если решил бороться за Эмми.
-  Хватит, дочка, не пугай меня!
- К тому же, Эмми получила развод от мужа. Он не имеет на нее никаких прав, - подсказала Жади. И вспомнила:
- Саид мне сказал однажды, что он свою любимую украл бы даже с брачного ложа. Он ради любимой прыгнул бы в пропасть.
- Жади, я уже не раз это слышала. И вот мой сын «прыгнул в пропасть» за Эмми. Чем закончится эта история?
- Амин привезет любимую в Рио, она станет твоей невесткой.
- Жади, ты говоришь так, как будто сама не переживала ничего  подобного, - упрекнула сестру Латифа. – У арабских мужчин решение меняется в зависимости от ситуации и настроения. Муж дал Эмми развод, а когда узнает, что она сбежала, сочтя себя свободной, решит снова захлопнуть за ней дверцу клетки. И найдет виновников, кто помогал ей бежать, кто оказался рядом в момент, когда он настигнет беглянку!
- Латифа, не накручивай себя. Вмешался Саид, и это меня успокоило. Эмми – дочка человека, с которым он когда-то сотрудничал. Саид понял, что Амин не отступит от девушки. И он будет помогать им, спасать обоих, иншалла!
- Ты думаешь? Он бросит свои дела, чтобы заняться племянником? Жади, мне не очень верится в это.
- Но ты поверь. И знаешь, почему Саид постарается свести Амина и Эмми, поженить их? Уверена: он увидел в Амине себя. Как твоя дочь Самира похожа на меня больше, чем Хадижа, так и Амин – как будто он сын Саида, а не Мухамеда.
- Он сын Мухамеда, ведь Амин стал таким же торговцем, как и его отец! – возразила Латифа.
- Но натурой он пошел не в твоего бывшего мужа. Я знаю, что Амин влюбился на всю жизнь в Эмми. Если Саид отказался от любви ко мне, так потому, что я «не подливала масла в его лампаду, вот огонь и погас», как говорил когда-то сид Али. Но Эмми продолжает любить твоего сына.
- Я уже в этом не убеждена. Продолжает любить? Если Эмми так любит моего сына, что даже не смогла забыть его за год замужества, то почему она вспомнила о нем только сейчас? Она могла бы ещё год назад выйти за Амина замуж.
- Мама, ты подозреваешь, что Эмми решила воспользоваться любовью Амина, чтобы спастись от ненавистного мужа?
- Я уже ничего не могу думать, дочка, у меня в голове тяжесть от страха, я не в себе от ужаса.
- Не паникуй, Латифа. Сейчас мы позвоним в Фес. Сколько там сейчас времени? – сказала Жади. - У нас ночь, но у них уже утро. Вспомните разницу во времени.
- Значит, уже можно звонить? – обрадовалась Латифа.
– Да, звони! Думаю, что для дяди Али может быть даже поздно. Он мог уйти на рынок верблюдов или в красильню.
- Но Зорайдэ должна быть дома! – схватив сотовый и набирая номер, сказала Латифа. Она поднесла аппарат к уху и стала ждать…
К счастью, ответила Зорайдэ, а не Карима. От Каримы можно было бы получить важные сведения, ведь любительница поболтать непременно поделилась бы такими деталями, о которых не захотели бы рассказывать Зорайдэ и дядя Али. Но сейчас было не до сплетен. Латифа хотела знать точно, может ли ее сын рассчитывать на помощь в Фесе.
Поэтому Латифа выложила жене дяди Али всё, что было к этому часу известно им с Жади от Мухамеда и Саида, от дочери Керима и от Самиры.
- Погоди, Латифа, я дам трубку сиду Али, он уже вернулся. Я не могу поверить в то, что ты мне рассказала. Мы даже не подозревали о том, что у вас такое происходит.
После этого Латифа ещё раз повторила историю уже дяде Али, порадовавшись, что Самира успела установить громкую связь на ее сотовом.
- Так вот что имел в виду Мухамед! – понимающе произнес дядя. – Он  звонил мне, пытаясь что-то  сбивчиво объяснить,  просил помочь Амину, если он появится в Марокко, возможно – не один. Но с кем именно – Мухамед не объяснил.
- А я-то думала, что Саид и Мухамед договорились с вами.
Жади не выдержала:
- Всё понятно! Саид поручил это дело брату. А Мухамед не смог признаться, что сын сбежал в Египет спасать любимую!
Латифа повернулась к сестре и жестом призвала к молчанию.
- Латифа, теперь я понимаю, в чем дело. Амин сбежал, он поехал за той девочкой… Так вот почему ему понадобилась моя помощь! Мухамед не мог мне толком объяснить, в чем дело. А про Эмми он и вовсе рассказать не осмелился.
- Дядя Али, - робко заговорила Латифа. – А если мой сын появится не один, а с Эмми, которой муж дал развод, вы им поможете?
- В чем помочь им, Латифа? Скрыться от ее мужа? Она получила развод?  Но тогда почему он должен ее преследовать? Почему муж не отдал Эмми в руки ее отца? Латифа, признайся, всё ли так на самом деле, как ты рассказываешь?
- Дядя Али, я рассказала обо всем, что мне стало известно. Я была уверена, что Саид и Мухамед уже звонили вам и всё объяснили. Но они почему-то не торопятся. Почему Саид не позвонил Вам?
- Так у них есть свой дядя. Неужели Абдул узнал об этом раньше меня? – удивился сид Али на том конце связи.
- Дядя Али, Вы думаете, что сид Абдул выдаст моего сына? Он не станет его укрывать и защищать? О, Аллах!
- Латииифа…, - укоризненно протянул старик. И ей тут же представилось, как он сидит на диване в гостиной и потягивает дым из трубки кальяна. А когда говорит, то вытаскивает трубку изо рта.
- Дядя Али, каково ваше мнение? Что ждет моего сына и девушку, которую он привезет с собой?
- Девушку? Это ведь та девушка, на которую Амин заглядывался ещё мальчишкой, мечтая о четырех женах? Та, которая отказалась выйти за него замуж, и он женился на Халисе?
- Та… Ее отец тоже ее ищет. Но мы все боимся, что муж Эмми решит отказаться от развода, чтобы не отдавать ей махр. Ведь на семейном суде обязательно поднимут этот вопрос. Родственники Эмми будут требовать, чтобы она получила махр и золото, которое он забрал у жены.
- Какой негодяй! Разве так делается? Золото всегда остается у разведенной женщины, как и выплачивается махр. Если будет суд, ее родственники обязательно должны потребовать, чтобы были выполнены все пункты брачного договора, в соответствии с обычаями.
- Дядя Али, а если муж не даст развод, т.е. заберет слово обратно, что тогда будет? Аллах, Аллах! Что сделают с Амином? Как поступят с Эмми?
- Тогда плохо дело. Девушку вернут в его страну, отправят к мужу. А Амина должны будут наказать плетьми.
- О, Аллах! За что? Эмми попросила о помощи, потому что оказалась на улице! Муж и его родня не отправили ее в семью отца. Они решили продать ее в гарем одного из родственников в далекой бедуинской деревне! Вот потому забрали золото и не отдали махр. Очень выгодно так расставаться с женами: выбрасывать не просто на улицу, а отдавать в руки очередного престарелого родственника, которому нужно укомплектовать гарем.
- Откуда тебе это известно? Латифа, я не ослышался? Когда ты рассказывала, ты упомянула имя моей внучки Ясмин? Она звонила Хадиже и просила у нее номер телефона Самиры?
Латифа от ужаса прикрыла глаза ладонью. Она нечаянно выдала девушку!
- Дядя Али, Ясмин здесь вовсе не при чем. Мало ли для чего она просила номер Самиры.
- Но ты сама только что рассказывала, как Эмми смогла дозвониться до Самиры, хотя они так долго не общались. Но оставим это, - сказал он, догадавшись, в каком состоянии сейчас его племянница. – Конечно, я помогу твоему сыну, Латифа. Но если ко мне явится муж этой женщины и потребует вернуть… То что я смогу сделать? Не могу же я удерживать в доме чужую женщину?
- Дядя Али, Саид собирается прилететь в Марокко вместе с отцом Эмми. Они намерены забрать Эмми у ее мужа в любом случае, даже если она расстанется с махром. Вам не придется совершать харам и лишаться подушек в раю. Если дело в деньгах и золоте, то ради моего сына можно отказаться от всего – и от денег, и от махра. Дона Ноэмия говорит, что Мустафа присутствовал при том, как Мухамед и Саид договаривались сразу после семейного совета устроить никях Амину и Эмми, чтобы пути назад не было. Как бы потом бывший муж ни сопротивлялся и не говорил, что он передумал разводиться, второй брак девушки станет ее защитой.
- Это, конечно, Саид предложил? Мудрое решение. Надо действовать быстро. Не дать ее мужу опомниться.
- Так вы поможете? А как же дядя Абдул?
Старик успокоил племянницу, что Абдул не враг себе, ведь Амин – его кровь, но он и не захочет нового позора на свой род. Хватит уже Саида и Жади, Мухамеда с Латифой , а теперь - с Лейлой.
- Дядя Али….
- Я выясню, знает ли сид Абдул правду, дошли ли до него слухи об Амине. Постараюсь помочь твоему сыну, Латифа. Не волнуйся.
- Алхамдулиллах! Дядя Али, а ведь Амина должен искать Мухамед! Он обязан был отправиться один или с кем-то ещё в Марокко, в Египет, в Арабские Эмираты – куда угодно! ОН, а не Саид Рашид, должен искать и спасать сына.
Потом она замолчала и слушала, как в трубке телефона дядя осыпает ее советами. Когда разговор был окончен, Латифа неожиданно предложила Жади:
- Жади, а что, если мы с тобой вместе отправимся в Фес на семейный суд? Мы возьмем с собой Джамиля и вернем его матери. Хадижа будет рада второму сыну. И вы с Лукасом помиритесь. Вы же не можете прийти к согласию из-за ребенка.
- Латифа, ты сошла с ума? – не поверила ушам Жади. – Отдать Джамиля? Он жив в Рио только благодаря врачам, которые обследуют его и лечат до предстоящего переливания крови. Я не могу вернуть ребенка Хадиже, пока она живет у мужа в Марокко.
- Мама, как тетя Жади может вернуть ребенка, ведь ее объяснениям могут и не поверить! Пострадает Хадижа, пострадает тетя Жади, Джамиль – тоже. Ведь ему необходимо и лечение, и длительное наблюдение врачей!
- Да, простите меня, я сама не знаю, что говорю, - приложив ладонь к правой щеке, горестно ответила ей мать. – Жади, никому не мешает твой… ребенок, просто  я подумала о Хадиже. Как было бы хорошо, если бы оба сына оказались у матери. Когда Амина нет рядом, у меня как будто кусок сердца оторвался. А что чувствует твоя дочь, зная, где ее сын, но, не имея возможности прижать его к груди.
- Я несколько лет жила одна, - обиженно напомнила Самира.
- И ты думаешь, я не страдала от этого? Самира, теперь я стала другой. Если бы можно было вернуть время, я не отпустила бы тебя, даже пойдя против воли Мухамеда. Или ушла бы из дома вместе с  тобой!
Жади, всё ещё переживая из-за спонтанного предложения сестры, заговорила о своем:
- Нет, Латифа, думаю,  было бы намного лучше, если бы и дети, и Хадижа  были здесь, в Рио-де-Жанейро. В Бразилии никого из нас Фарид не сможет  достать.
- Мама,  ты немного успокоилась? – спросила Самира. – Дядя Али поможет моему брату, в этом не стоит сомневаться.
- Да, дочка. Только бы дядя Абдул ничего не испортил!
Самира выпила сок и ушла, сполоснув  стакан под краном.
Латифа же, увидев расстроенное лицо Жади, сказала:
- Не сердись на меня, Жади, меня спросила об этом Зорайдэ. Не собираешься ли ты вернуть сына Хадиже? Если и у тебя появляются такие мысли, то поездка на семейный суд – лучшее время. Дядя Али и для тебя нашел бы лучший выход из положения.
- Нет, Латифа, никуда я не поеду. Не отдам никому своего мальчика. Все связанные со мной истории всегда оборачивались против меня. Только представь, что я привезу Джамиля в Мекнес, более-менее правдиво объяснив его появление, а Фарид ему не обрадуется и решит мстить мне и Хадиже за обман?
- Как, Жади? Это же его собственный второй сын!
- Знаешь, что он сделает, как мне кажется? Даст окончательный развод Хадиже, отберет у неё и этого ребенка, выставит ее на улицу, а детьми будет заниматься Зухра. Думаю, Хадижа такого не вынесет. Как и я когда-то не смогла бы пережить, если бы Саид отобрал у меня новорожденную Хадижу, а меня выгнал на улицу.
- Тетя Жади, мама, я иду спать! – сообщила Самира, легонько помахав рукой.

…Но ложиться спать девушка не собиралась. Ведь ее ждало письмо Фатимы и приложение к нему – папки с фотографиями от Лео. Взглянув на часы, решив, что получасиком от сна она может пожертвовать, Самира открыла файл с письмом Фатимы. Это снова была предлинная «простыня» на нескольких страницах.  Перед тем, как внимательно прочитать письмо-исповедь Фатимы, описание ее приключений, Самира снова отвлеклась на несколько минут, вспомнив,  что должна достать и надеть на руку «фиолетовый браслет».
- Если не сделаю это сейчас – потом не вспомню! – решила она. – Кстати, надо предложить такой психологический прием и Фатиме.
 В их группе «фиолетовыми браслетами» увлеклись все студенты. Самира тоже решила попробовать. Кто-то прочитал, что некий Уилл Боуэн предложил простую идею – надеть фиолетовый браслет в знак того, чтобы прожить 21 день без жалоб, нытья, сплетен и высказывания недовольства. Если в течение этого времени человек всё же произносит или думает о чем-то негативном – он переодевает браслет на другую руку и начинает новый отсчет, пока не проносит браслет на одной руке 21 день. Жизни людей меняются до неузнаваемости.
Девушка хмыкнула и достала из кармана сумочки купленный в «индийском магазине» браслет. Правда, он был вовсе не фиолетовый, а ярко-желтый, но разве дело в цвете, а не в принципе? Впрочем, Самира не была уверена, что сможет проносить браслет, не переодевая на другую руку,  хотя бы пару дней.
- Даже сегодня я несколько раз вспылила, не сдержалась в разговоре с мамой и тетей Жади, плохо подумала о сокурснице, а Базилио вызвал во мне сильное раздражение. Но попробовать стоит. Надо начинать работать над собой. Иначе с моим взрывным характером трудно будет стать журналисткой-профи. И знания, полученные в университете, не помогут, - рассудила Самира.
Застегнув на левой руке браслет, полюбовавшись простенькой сувенирной  безделушкой, девушка, наконец, вернулась к чтению.
Как она и предполагала, Фатима сообщила в начале письма о плане, который был предложен Лео. Он описал ей свои возможности, на что она могла рассчитывать, и Фатима согласилась на все условия. А именно: после возвращения из джунглей Лео сопроводит ее из Манауса в Сальвадор, куда они полетят на самолете. В девяноста километрах от Сальвадора – столицы штата Баийя – живет отец Алекса, приятеля Лео, уверившего его, что Фатима вполне может провести некоторое время на фазенде его отца, пока у Лео не появится возможность переправить ее в одно из соседних государств – Аргентину, Боливию, Уругвай, например. Оттуда Фатиме будет проще и безопасней вылететь в Европу. Лео был такого же мнения. Вряд ли Саид Рашид станет искать ее в аэропортах сопредельных государств. Но для того, чтобы перебраться в другую страну, Фатиме придется из Сальвадора лететь в Игуасу, где расположен самый большой в мире водопад. Как-то так… 

6. Часть 23. Глава 6. Письмо Фатимы из Манауса.  Снова о джунглях.

Самира читала написанные строчки, а перед глазами вставали картины из прожитых Фатимой дней….
«… Сегодня мы возвращались из джунглей, примерно час добирались до лоджа. Проплывали мимо малюсеньких, в три дома, деревушек, стоящих на сваях на случай подъема реки во время сезона дождей. Видели, как мальчишки-аборигены ловили рыбу. Видели даже церквушку на сваях!!! Интересно, кто туда ходи в этой глуши? К сожалению, кроме птиц, живности на пути не было. Пару раз туристы заметили обезьянок, лазивших по деревьям на берегу, но то ли катер слишком быстро двигался, то ли я погрузилась в раздумье и созерцание природы, но я ничего не заметила.
Кстати, я не описала тебе лодж. Знаешь, что это такое? Это деревянное здание на сваях, стоящее посреди реки и состоявшее из двух огромных комнат: первая прямо около входа - это кухня, два больших деревянных стола поставлены параллельно друг другу и деревянные скамьи по обеим сторонам каждого стола. Утомленные походами и экзотикой и разгоряченные горячим бразильским солнцем туристы приходят сюда подкрепиться. Вторая комната - еще больше первой - спальня. Причем -  общая.
Но я уже писала в прошлом письме, что Лео уступил мне крошечную комнатушку метров шести с наглухо забитым окном, чтобы не лезла всякая нечисть. Из мебели в комнатке есть гамак с москитной сеткой, стул и тумбочка с полуобгоревшей свечкой. Ночами я пользуюсь москитной сеткой, не рискуя быть съеденной комарами,  и поэтому приходится задыхаться от нехватки воздуха, поскольку в лодже нет вентилятора, не говоря уже о кондиционере. Но даже если бы они и были, включить их все равно было бы некуда, поскольку электричества в лодже нет. Не проведено.  Все встают и ложатся вместе с солнцем. Для особо капризных предусмотрены свечи. Или фонарики, если туристы захватили их с собой. А вот я не догадалась. Купила фотоаппарат для отвода глаз, ведь я тоже «туристка», но не пришло в голову купить и фонарик.
Расскажу, как я провела одну из ночей. Спать было просто ужасно. Духота страшная, окна нет, а дверь выходит в общую комнату с двадцатью туристами в гамаках, открывать ее не хотелось. И вот ночью мне понадобилось пойти в туалет, что в кромешной темноте и на ощупь было довольно проблематично. Как я жалела, что у меня не было фонарика! Наутро я возблагодарила Всевышнего, что фонарика у меня не оказалось, потому что иначе мой вопль наверняка разбудил бы всех обитателей плавучей гостиницы. Я просто прощупала дорогу по стенам туда и обратно, спокойно вернулась в комнатушку и безмятежно уснула.
 За завтраком девочка-норвежка поделилась с нами своими ощущениями, испытанными во время ночного похода по тому же маршруту. У нее фонарик как раз таки был. И она освещала им свой путь. Добравшись до туалета, она посветила внутрь и чуть не заорала: на стене сидел (или висел?) огромный тропический паук из джунглей. У них в Норвегии таких нет. Все-таки скандинавы - народ сдержанный и ответственный, наверное, поэтому представительница викингов мужественно сдержала необходимость заорать и позвать на помощь. А я бы после такой встречи вопила бы, как минимум, полчаса. К тому же я ходила туда босиком, поскольку найти кроссовки в темноте не получилось.
Рано утром желающие (и я тоже) поплыли на лодке встречать рассвет на Амазонке. Очень красиво, мне понравилось.
А после завтрака был поход по джунглям. Вместе с Лео отправился и экскурсовод Франсиско – местный абориген с длинными волосами до пояса и обнаженным торсом.
Нам же рекомендовали надеть джинсы или длинные брюки, а также рубашки с длинным рукавом. Шляпы, панамы, кепки - все, что может уберечь голову от палящих солнечных лучей.
Джунгли… Вот здесь, честно говоря, я ожидала большего. Добирались туда почти час, потом около часа прогулка на месте и час обратно. Животных не видели, только попугаев и пару обезьян. Зато прослушали интересную лекцию о выживании в джунглях. Франсиско показал, из какой лианы можно собирать дождевую воду. Очень понравилась 'обезьянья лестница'. Это лиана, но отвердевшая, с зазубринами, за которые любят цепляться обезьянки при скачках с дерева на дерево. Видели термитник, обглоданный муравьедом. Насчет опасностей:  Франсиско предупреждал всех смотреть под ноги и ни в коем случае не наступать на поваленные стволы деревьев, каковых там достаточно, а также на коряги, ветки и сучки. Там могут быть ядовитые змеи.
Лео же рассказал мне (он шел рядом), что  у восточных берегов Бразилии находится Змеиный остров – зловещее и крайне опасное место. В рейтинге шести самых страшных островов он занимает первое место в мире, т.к. там обитает невероятное количество змей. Для людей это необитаемый остров. «Я даже знаю, кто смог бы там спокойно прожить до конца дней», - подумала я тут же, вспомнив о Рании. Ведь она настоящая кобра. Там её место!
Вернулись мы к обеду, а потом выяснилось, что нас ждет очередная рыбалка – охота на пираний. Самира, я тебе рекомендую написать статью об этих удивительных рыбах. Фотографий предостаточно, Лео сделал чудесные снимки. Он показал мне их перед тем, как отправить по электронной почте.
Кстати, мой сотовый и планшет разрядились, но зарядить их нет возможности. Я расстроилась, но решила: вот вернемся в Манаус, тогда. Это я о том, что не имела возможности позвонить тебе. Но вышек сотовой связи в джунглях я не видела.
Так вот, о рыбалке. Наш гид Франсиско  предварительно запасся мелко порезанными кусочками сырой курицы. Каждый турист получил удочку и несколько кусочков. Я довольно пессимистично отнеслась ко всей этой идее, рассчитывая, что никаких пираний, скорее всего, не будет.
Но представь: мне удалось вытащить и удержать пиранью на удочке, клевало у всех! Расторопность и быстрота, с которой эти твари присасывались к удочке и заглатывали курицу, не поддается описанию! Чувствуешь - дергает, тащишь удочку, а вытаскиваешь пустой обглоданный крючок, и так каждые 30 секунд! В том месте, куда нас отвезли, пираний целые колонии. Все запасы курицы были съедены за считанные минуты. Голландка, умудрившаяся быть быстрее пираньи и поднявшая ее на поверхность, так испугалась, что с диким воплем бросила удочку, и пиранья, естественно, полетела обратно в воду. Мне адреналина хватило и в процессе кормежки.
Это не передать словами - в нескольких сантиметрах от тебя барахтается самая настоящая живая пиранья, собратья которой только что слопали целую курицу! А какие у нее зубы!!! Мелкие такие, острые как бритва, и их так много!   Ощущение такое, будто зубов не меньше 80! А вдруг пиранья увернется и цапнет Франсиско за руку, и он уронит хищницу прямо в лодку? Прямо на наши ноги???
У пираньи  серебристые бока и желтое брюшко, большие выпученные глаза, тупой нос с выдающейся вперед нижней челюстью, полной острых, как бритва, зубов-треугольников. Отдельные экземпляры  весят более четырех килограммов.
  Их можно найти везде, где есть проточная или стоячая пресная вода. Пираньи обладают тонким обонянием и потому издалека чувствуют запах крови или сырого мяса. Необычна и манера охотиться, присущая пиранье (кстати, похоже ведут себя акулы): наткнувшись на жертву, она мигом бросается на нее и отсекает кусок мяса; проглотив его, тут же вновь впивается в тело. Подобным образом пиранья атакует любую добычу. Это из моих личных наблюдений.
Однако Лео уверяет, что в чужую пасть порой попадает сама пиранья. В реках Америки у нее много врагов: крупные хищные рыбы, кайманы, цапли, речные дельфины и пресноводные черепахи матамата, опасные также для человека. Все они, прежде чем проглотить пиранью, стараются побольнее укусить ее, чтобы проверить, жива ли она еще. «Проглотить живую пиранью все равно, что сунуть в желудок работающую циркулярную пилу», — так сказал Лео. Она начинает кусаться и может умертвить поймавшего ее хищника.  У пираньи великолепно развито обоняние — кровь в воде она чует издалека. Стоит бросить в воду окровавленную наживку, как со всех концов реки сплываются пираньи.
 Лео говорит, что эти хищницы — настоящие санитары. Когда в сезон дождей разливаются реки и под водой скрываются целые участки леса, многие животные не успевают спастись. Тысячи трупов перекатываются на волнах, грозя отравить своим ядом все живое вокруг и вызвать эпидемию. Если бы не проворство пираний, объедающих эти тушки добела, до кости, то от сезонных эпидемий в Бразилии гибли бы люди.
Погонщики коров, вынужденные переправлять через реку скот на возвышенные места во время половодья, приносят «в жертву» корову. Они отделяют обреченную от стада и гонят вдоль реки вниз по течению. В полукилометре от стада пастух направляет ее в воду. Несчастное животное делает один шаг, другой, медленно погружается в воду и плывет. Но не проходит и минуты, как поверхность реки вокруг коровы буквально вскипает - это пираньи атакуют свою добычу. Погонщики, оставшиеся выше по течению, начинают в это время загонять скот в реку. Ни животным, ни людям теперь уже не угрожают страшные челюсти-бритвы, кромсающие жертвенную корову.
Самира! Внимательно рассмотри фотографии пираний! Ну и как они тебе? Эти злые рыбешки достойны целой статьи в твоем журнале!
Да, вчера, вернувшись с рыбалки, Лео сказал мне, что сегодня мы поедем обратно в Манаус. Как видишь – ты читаешь это письмо, это значит, что я уже в Манаусе.
Но я хочу рассказать тебе, чем закончился вчерашний день.
После ужина нам было предложено поехать на поиски кайманов, но смельчаков набралось всего пять человек. Я чувствовала себя отлично и тоже решила рискнуть. Лео отправился вместе со мной.
Искать каймана пришлось недолго. От лоджа отплыли на утлой лодчонке.   Было уже темно, полное отсутствие электричества способствовало единению с природой. Франсиско и мальчик-гребец из местных аборигенов включили фонарик и стали светить им в заросли. Кайманы не любят свет, он их ослепляет и парализует на несколько секунд. За это время опытный гид может ухватить каймана за голову. Франсиско поймал совсем маленького кайманчика. Мы привезли его в лодж, где вокруг нас собралась охающая и ахающая толпа с фотоаппаратами. Я тоже решила сделать несколько снимков, но, помня, что я здесь не совсем туристка, старалась не попадать в объективы, чтобы не оказаться на чужих фотографиях, и поэтому мне пришлось отойти в сторону. На этот раз крокодильчика решили отпустить, а не есть его, как в прошлый раз поступили с пойманным кайманом.
Поищи в папке с фото седобородого мужчину со светло-карими глазами и длинными кудрями под камуфляжной панамой. Это Франсиско, наш гид, приятель и напарник Лео.
Сегодня для меня была последняя ночь в джунглях. Я лежала в гамаке, сон не шел, и я пыталась расслышать на фоне зловещего дрожащего хора лягушек звук  ломающихся веток или шорох листьев, которые означали бы приближение зверей или диких индейцев. Лео, правда, успокоил, что таких здесь не встретишь. Дикие племена живут в глубине джунглей.
А Франсиско считает, что,  установив с ними контакт хоть однажды, вы начинаете разрушать их мир. 
Индейцы познали все «прелести» пограничных городов, начали спиваться и утратили сознание того, кто они есть. Чтобы удовлетворить потребности, привнесенные белым обществом, – в одежде, лекарствах и других товарах, они стали продавать строительную древесину, тем самым уничтожая свои уникальные леса.
После его слов я сначала усомнилась,  прав ли он? Самира, а ты как думаешь: нужны ли диким племенам индейцев достижения мировой цивилизации или не стоит нам вмешиваться в их древний уклад? С одной стороны – так хочется, чтобы они приобщились к телевизору, сотовой связи и компьютерам, интернету и полетам на самолетах. Но с другой - наш мир губит ИХ цивилизацию, пусть и первобытную…»
Здесь Самира схватила зеленый маркер и подчеркнула вопрос, заданный Фатимой. Интересная тема для размышлений и опроса в журнале, когда она выложит очередную статью об Амазонии. Она решила, что непременно обдумает эту проблему и не только для того, чтобы ответить на вопрос Фатимы в следующем письме. Кстати, о пираньях она обязательно напишет. Фотографии рыб и прочей фауны и флоры получились у Лео и Фатимы замечательные!
Самира продолжила чтение:
«…Наш самолет в Сальвадор улетает вечером. Из джунглей обратно в Манаус мы добрались на катере. Но утром у нас оставалось время до отправления катера, и я упросила Лео отвезти меня хоть куда-нибудь и показать что-нибудь индейское. Надо отдать ему должное, он внял моим мольбам и отвез на всё той же утлой лодчонке в какое-то место, явно не предназначенное для туристов. Там жила всего одна индейская семья, из членов которой мы увидели достаточно старую женщину, делавшую что-то по дому. Она почти не говорила по-португальски, и Лео (представь!!!) смог немного перевести, чтобы мы могли  с ней пообщаться.  А потом засобирался обратно, повторяя, что катер в Манаус ждать не будет, а нам ещё надо забрать свои спортивные сумки  из лоджа. Я купила ожерелье у старой индианки (или так называют жительниц Индии? А как назвать женщину из индейского племени?). 
А когда мы вернулись в лодж, пошел бурный тропический ливень! Лео сплел для меня и себе венки из пальмовых листьев, чтобы не промокнуть насквозь на пристани в ожидании опаздывающего катера.  Комаров практически не было.
Самира, не представляешь, что со мной случилось перед самым отъездом! Напоследок, дикий, но полу ручной попугай в лодже, которого Франсиско с Лео сажают на плечо фотографироваться, укусил меня за ухо! Клюв у него просто железный. Мне было не до смеха. Там, возле лоджа, обезьяны и попугаи могут свободно уходить и улетать в джунгли, но в основном пасутся около человеческого жилья, где много еды.
Самира, в данный момент я сижу за столиком в интернет-кафе и просматриваю фотографии, которые Лео перекачал со своего фотоаппарата на мой планшет. Ты их тоже увидишь, поэтому напишу комментарии к нескольким из них.
Найди, пожалуйста, снимок попугая, который по  расцветке напоминает плод манго – зеленый с желтыми и розоватыми оттенками. Это манговый попугай. Он меньше попугая ара, фото которого тебе прислал в прошлом письме Лео. Такие попугаи живут в Амазонии, я их видела несколько раз.
Теперь найди среди фотографий тукана. Смешная, неуклюжая птица с огромным, ярко-желтым (или оранжевым?) клювом. И ещё мне удалось снять колибри. Какая милая крошка! Теперь я понимаю, почему бразильцы называют колибри «поцелуй цветка».
И ещё Лео смог заснять стремительный полет огромной бабочки. Она пронеслась мимо нас синей молнией. Но Лео оказался более ловким. Представь бабочку размером с хорошую тарелку! Франсиско сказал, увидев снимок, что это кто-то из морфид. Франсиско – ученый, который ушел в джунгли, решив жить, слившись с природой. Так вот, эта бабочка буквально переливалась под лучами солнца. Знаешь, как называют их индейцы? «Частица неба, упавшая на землю». Для них сказочные синие бабочки - символ души. Если в племени кто-то умирает, на похоронах исполняется ритуальный танец, имитирующий полет морфид,  – так помогают душе усопшего перелететь в лучший мир.
Ты заметила, сколько новых знаний я получила в джунглях?
Ну, о лианах, связывающих лес воедино, свисающих сверху, тянущихся вдоль и поперек, образуя настоящие стены между стволами деревьев, я даже рассказывать не стану. Внимательно рассмотри фотографии. Джунгли из-за лиан непролазные только для человека, но не для насекомых и змей, которые переползают по ним, птицы – перебегают, ленивцы на них вверх ногами дремлют, и, конечно, обезьяны про них не забывают.
Я видела возле лоджа самца лысого уакари. Ты, наверно, знаешь, что этот зверек - символ Амазонии. Лео мне сказал. Это небольшая, но очень резвая, шумная и крикливая обезьяна. Свой маленький размер она пытается скрыть от хищников длинной белой шерстью – типа я большая и меня трогать опасно. А вот если ее постричь, то она окажется не больше кошки. Но не шерстью своей знамениты лысые уакари, а пунцово-красной мордочкой. Совершенно безволосой. С забавной мимикой. ; ;) ;
Лео сказал, что красный цвет мордочки – признак здоровья самца. Чем он красномордее, тем привлекательнее для самочек. ;))).  Да, а символом Амазонии лысые уакари стали не случайно – они единственные обезьяны, которые не уходят из затопленного во время сезона дождей леса, а, наоборот, получают удовольствие от жизни на верхушках деревьев прямо над водой.
А теперь взгляни на фотографии растений. Я видела орхидеи, алпинии и водяные лилии. Лео сделал замечательный снимок огромной водяной лилии – это Виктория Регия. Я читала тот номер журнала, где ты описывала Ботанический сад. Там ещё была фотография раскрывшейся розовой кувшинки. Так вот, я видела этот удивительный цветок в дикой природе!
 А Франсиско и Лео рассказали мне две легенды, которые бытуют у индейцев. Франсиско поведал, что шаманы индейцев гуарани  рассказывают, что в начале времен каждый раз, когда Луна скрывалась на горизонте, казалось, что она опускается позади гор, чтобы жить там. Легенда повествует, что если Луне очень нравилась девушка, то она превращала ее в звезду на небе.
Найа, дочь вождя и принцесса племени, была очарована этой историей. И каждую ночь, когда все засыпали, и Луна появлялась на небе, Найа, желая быть превращенной в звезду, поднималась на холм и следила за Луной, ожидая, что та ее увидит. 
И так повторялось каждую ночь, очень долгое время. Но Луна, казалось, не замечала  ее,  и горестные рыдания  девушки были слышны  на много миль вокруг. Однажды ночью юная  индианка увидела в чистых водах лагуны отражение Луны. Бедняжка, решив, что Луна пришла за ней, бросилась в глубокие воды лагуны, и больше ее никто не видел.
Луна, чтобы вознаградить юную красавицу за ее жертву, решила превратить ее в звезду, но отличную от тех, что блистают на небе. Она превратила ее в «Звезду вод». Мы теперь знаем это растение, как цветок  Виктория Регия. Ее белые цветы,  источающие нежный аромат,  открываются поздно вечером, а  ранним утром вновь закрываются.
Тебе понравилась эта легенда? Тогда перескажи ее для своих читателей, продемонстрировав и снимок цветка.
А вот Лео выдал мне совершенно иной вариант легенды. Я и эту версию мифа расскажу тебе.
 Это история о трагической любви индианки Мороти и воина Пита. Легенда гласит, что индеец по имени Пита бросился с лодки в бурные воды реки в поисках браслета, что уронила Мороти. Девушка, желая похвастаться подругам, как сильно любима воином, бросила свой браслет в реку, чтобы Пита достал его со дна. Несчастный влюбленный прыгнул в бурлящую реку и больше не вернулся. В отчаянии  раскаявшаяся  Мороти бросается вслед за любимым, чтобы ее постиг тот же конец.
На следующий день племя наблюдало рождение большого цветка, что в центре был белым, как имя Мороти, а лепестки вокруг были красными, как имя храброго Пита на языке тупи.
Вот такая красивая бразильская легенда, объясняющая происхождение  прекрасного  растения из семейства водяных лилий,  родилась на берегах Амазонки.
Таков местный фольклор. Уверена, ты сможешь как следует распорядиться полученным материалом. В данный момент сижу в интернет-кафе и дописываю тебе это письмо. Вместе с ним отправлю фотографии, которые сделали я и Лео. Хороший он парень, умный, добрый, смелый. Я даже сказала бы – отважный. Не тряпка, решительный, из тех, кто и товарища спасет, не задумываясь, рискуя собственной жизнью, и любимую женщину в беде не оставит, не бросит, не откажется от любви, когда полюбит по-настоящему. Вот мне отчего-то кажется, что Лео к тебе неравнодушен… Прости, что лезу не в свое дело… Но я поняла, что у тебя нет парня. Наверно, ты не встретила того, кто мог бы тронуть твое сердце. И правильно, лучше быть одной, чем с кем попало. Дефицит настоящих мужчин – не повод цепляться за уродов.
Здесь, в кафе, я попробовала настоящий бразильский завтрак. Как давно его не было в моей жизни! Сок какого-то экзотического плода (название не помню – хоть убей!) и лепешки из маниоки. Ни то, ни другое мне не понравилось. Но это всё ерунда. Я позже заказала более вкусные вещи. Всё нормально.
Кстати, Лео отправился встречать Алекса, того самого приятеля, на фазенду к отцу которого они меня хотят отвезти и там оставить. Мне неизвестно, сколько дней я там проведу, прежде чем Лео сможет переправить меня через границу. У меня есть некоторые соображения, куда именно я отправлюсь, оказавшись в Европе, но я тебе пока не стану раскрывать планы.
Отчего-то мне кажется, что рано или поздно кто-нибудь из семьи Рашидов до тебя доберется, случайно узнав о нашей переписке или вычислив наше знакомство. Если ты не будешь знать, где я, тебе не нужно будет лгать. Думаю, ты меня поймешь, Самира.
 Дорогая подруга! Однажды я прочла фразу, что судьба определяет, кто должен попасть в нашу жизнь, а сердце - кому остаться. Я всегда мечтала иметь такую подругу, как ты.  Как бы мне хотелось общаться с тобой где-то в Рио, не скрывая дружбу. Но эта возможность осталась в прошлом, увы. Теперь я буду рада переписке с тобой. Боюсь, что мы вряд ли сможем с тобой когда-либо увидеться.
Я не знаю, какая судьба меня ждет. Мне страшно даже думать о том, через что мне придется пройти, зная, что через несколько месяцев родится ребенок. Я утешаю себя мыслью, что когда Бог закрывает одну дверь, он открывает другую. Так говорил сид Али, когда мы были с Саидом в Марокко. Или не так? «Когда одна дверь счастья закрывается, открывается другая; но мы часто не замечаем ее, уставившись взглядом в закрытую дверь». Нет, так считал дядя Абдул. А  Зорайдэ сказала, кажется, так: «Не важно, сколько дверей закроется перед твоим носом, — помни, что есть одна, которая предназначена специально для тебя».
Знаешь, Самира, если бы не Рания, если бы не эта змея, я могла бы сейчас наслаждаться счастьем, живя в доме мужа и думая о предстоящем материнстве. Я только теперь поняла, что я потеряла. Когда ты будешь ценить то, что у тебя есть, а не жить в поиске идеалов, тогда ты по-настоящему станешь счастливой. Рания портила мне жизнь, но я могла бы игнорировать эту кобру. Почему я так не сделала? Лучшая месть человеку - это доказать, что ты можешь обойтись без него.  А теперь главное – это не давать воли отчаянию.
Не могу поверить: я только подозреваю, что стану матерью, но уже начинаю любить своего ребенка. Пусть это будет девочка! Я почему-то хочу, чтобы родилась девочка.
Может быть, потому что в доме Саида все его жены так мечтали о сыновьях? Рания места себе не находила, когда Зулейка ждала ребенка, потому что боялась, что она родит сына. Ведь пока у нее и другой жены было по одному сыну, они находились в равных условиях. Но второй сын вознес бы Зулейку в глазах глупой Рании намного выше по семейной лестнице. Могу представить, в какой она ярости и тревоге, зная, что Зулейка, уже первая жена, снова ждет ребенка! В этот раз может родиться мальчик.
 Если бы я знала о том, что беременна, ни за что не натворила бы таких глупостей. Я не стала бы мстить Рании за ее подлость, я просто пожаловалась бы на нее Саиду и сама обо всем ему рассказала бы. Ты знаешь,  что я имею в виду. А теперь у меня нет дороги назад. Саид меня накажет и за растраченные деньги, и за вынесенное из сейфа золото,  и за побег. Он заберет у меня моего ребенка, а меня выбросит на улицу, припомнив мне  тот прошлый обман.
Я так давно не вспоминала свою приемную мать. Но вот теперь вдруг всплыли в памяти ее слова. Однажды она сказала, что никогда не стоит возвращаться в те места, где тебе было плохо. Никогда не нужно просить у тех, кто отказал однажды. И не стоит больше подпускать близко тех, кто однажды сделал тебе больно. Саид… Если бы я была его единственной женой! Моя жизнь сложилась бы иначе.
Незадолго до побега я прочла книгу Эрнеста Хемингуэйя и нашла у него фразу, которая запомнилась:  все люди делятся на тех, с которыми легко и с ними, и без них, и тех, с которыми сложно, но прожить без них невозможно. Не могу сказать, что запомнила дословно, но написано было как-то так.  Я вспоминаю Саида,  и у меня на глазах наворачиваются слезы. Теперь я знаю, как сильно я его люблю! И когда я представляю, что Саид теперь презирает и ненавидит меня…
Нет, лучше не думать об этом. Вычеркнуть из памяти прошлое, стереть, как будто совсем ничего не было в моей жизни – ни этого брака, ни Саида, ни семьи, в которой я оказалась по его воле. Правда, будет ребенок… Но он родится даже не в Бразилии, я смогу к тому времени забыть всё, что было до этого, и начать строить судьбу заново. Мне так долго пытались внушить, что никогда не будет так, как я захочу. Всё будет так, как должно быть, потому что на всё воля Всевышнего. Но я теперь точно знаю, что Книга судеб редактируется.
 Я смогла   неожиданно изменить жизнь. Изменения – это всегда страшно. Но никто не изменит за вас вашу жизнь. Только я знаю, какой выбор сделать, если решила изменить судьбу. Правда, теперь я уверена, что не совершила бы такой ошибки, подумай я хорошенько. Надо было искать средство для противодействия Рании, на ее шантаж я должна была найти что-то против нее, и тогда я смогла бы оставаться рядом с Саидом.
Самира, я помню твои слова, когда ты пыталась меня утешить и предлагала свою помощь. Да, ты права в чем-то: у меня есть образование, я могла бы, как и ты, устроиться в пансион, начать работать,  начать жизнь с нуля. Но как же мой ребенок? В Бразилии от Саида мне не скрыться, самое страшное, что он может сделать – забрать у меня ребенка. Как я смогу жить, зная, что моего ребенка воспитывают без меня Зулейка и Рания? Рания! Она станет вымещать на нем всё зло, которое накопила, ненавидя меня! А я буду жить где-то рядом с ребенком, не имея возможности его увидеть! Нет, я этого не вынесу.
Поэтому предпочитаю затеряться где-нибудь в Европе, в ее трущобах, так как на большее мне там не приходится рассчитывать. И там тоже мне придется скрывать ребенка, так как социальные службы там зорко следят за правами детей, при малейшей возможности отбирая их у настоящих родителей и помещая в приемные семьи. Если такое случится, тогда уж точно придется обращаться к Саиду, чтобы он забрал мое дитя себе, потому что так будет лучше, чем отдавать дочку или сына в приемную семью.
Что же делать, Самира? Знаю, что ты не можешь мне помочь. Но я благодарна тебе за то, что ты не отвернулась от меня, за готовность помочь. Людям не всегда нужны советы. Иногда им нужна рука, которая поддержит. Ухо, которое выслушает и сердце, которое поймет.
А ещё…  Ой, прости, я заканчиваю письмо, т.к в кафе вошли Лео с высоким блондином средних лет. Наверно, это и есть Алекс. Значит, скоро за нами подъедет некий Рамон, который отвезет нас в аэропорт. Мы летим в Сальвадор. Оттуда в ближайшие дни  отправимся на фазенду. Когда я смогу написать тебе следующее письмо? Из Сальвадора? С фазенды, если там будет доступ к Wi-Fi? Или уже из зала аэропорта какой-либо европейской страны, куда я надеюсь добраться?
Но ты напиши мне ответ на мою электронную почту. Сообщай мне новости, Самира. Ищет ли меня Саид? Насколько близко он сможет подобраться ко мне? Я очень его боюсь, поэтому соблазн вернуться к нему не сможет  победить страх перед его гневом.
Прощай, Самира! Желаю тебе успехов в журналистике. Будь счастлива. Но надеюсь, это не последнее письмо, которое я тебе смогла написать!»
Самира как будто наяву увидела кафе, где за столиком сидит Фатима и быстро печатает письмо. На столике - тарелочки и кофейные чашки, опустевшие стаканы из-под сока. А в кафе входят Лео и Алекс, чья флешка так и осталась лежать у нее в ящике стола.
- Надо обязательно вернуть флешку Лео! Пусть сам ищет способ передать приятелю безусловно ценную для него вещь, - вспомнила Самира.
А ещё девушка решила составить план собственного письма Фатиме, чтобы наметить главные пункты, о чем стоит сообщить. А вот забыть она могла очень просто! Например, только сейчас Самира вспомнила, что не сообщила подруге о беременности Рании. О жене Амина она узнала недавно, но то, что Рания ждет ребенка, в то время, как жена отца, Лейла своего потеряла. Надо бы Фатиме узнать о Рании.
Самира сомневалась, стоит ли предлагать подруге вернуться. Разумеется, они с тетей Жади помогут Фатиме. Но сумеют ли они спасти ее от гнева дяди Саида, от его длинных рук, которые смогут если не саму женщину вернуть насильно домой, чтобы как следует наказать, то до ребенка, когда он родится, уж точно дотянутся. Если бы у тети Жади были деньги! Она могла бы купить дом в таком месте, где жила бы сама с сыном Хадижи, а также спрятала Фатиму с ребенком. Ведь от Лукаса тетя Жади ушла? Кто знает, как надолго…. Между женщинами есть много общего: обе бывшие жены дяди Саида, обе вынуждены прятать от него детей, тайны рождения которых он не знает. И на Фатиму, и на тетю Жади  обрушится его гнев, если станет известно, что Джамиль – похищенный сын Хадижи, а Фатима тоже много всего натворила, сбежав от него беременной…
Но мечтать о том, что не случится, это напрасно тратить время. Поэтому Самира набросала план ответа, который должна будет написать завтра,   затем мельком просмотрела присланные фото, порадовавшись удачным снимкам и их качеству.
После этого она легла спать, уже не думая ни о чем.

7. Часть 23. Глава 7. Первое утро без Амина. Неожиданный звонок.

Утром Халиса проснулась раньше свекрови и принялась за домашние дела, чтобы отвлечь себя от страшных мыслей. Она пребывала в таком подавленном состоянии, что Латифа не решилась утешать ее, тем более что и сама испытывала тревогу за сына.
Однако, в отличии от невестки, она почти наверное знала, куда мог так внезапно сорваться ее Амин. Конечно, дело в Эмми! Но пока это не будет точно известно, пока Амин и его подружка не окажутся в безопасности, Латифа не собиралась открывать Халисе правду по многим причинам.  Ведь невозможно предположить, как молодая женщина отреагирует на то, что у нее появилась соперница! А если невестка позвонит родственникам в Фес? Тогда Амин может оказаться в опасности.
Поэтому Латифа ограничилась сочувственным молчанием, стараясь не показывать вида, что ей самой что-то известно.
Халиса же, приготовив завтрак и поставив вариться еду к обеду, собрала пакет для свекра и сообщила Латифе, что отнесет его в магазин сида Мухамеда.
-  Я должна всё делать по-прежнему. Когда муж вернется, он будет недоволен, если узнает, что его отец оставался голодным.
- Конечно, Халиса, отнеси пакет, - кивнула ей свекровь.- И будь осторожна. Береги себя, дочка.
Когда девушка ушла, предупредив, что из «Волшебной лампы» она отправится в их с Амином дом, где тоже должна навести порядок, Латифа накрыла для завтрака с Жади стол в гостиной, куда и забрела не выспавшаяся сестра.
- Что, Джамиль снова всю ночь не спал? – спросила Латифа.
- У него животик пучит. Я напоила его отваром, который ты мне вечером дала. Но все равно я промучилась всю ночь. То он просыпался и плакал, то описывался, то хотел кушать, а потом я не могла уснуть.
- Да, Жади, иметь ребенка в нашем возрасте утомительно. Это совсем не так, как было в двадцать лет.
- В доме дяди Али столько служанок, что нянчить ребенка в любом возрасте необременительно. В доме Саида тоже. У нас с Лукасом слуг в доме нет, кроме Клары, водителя и пары охранников. Мы с Кларой просто выбивались из сил, пока я жила с Джамилем дома. Я уже собиралась нанимать няню. Кстати, надо позвонить Лукасу. Мне нужно поговорить с ним и увидеть Пьетро! О чем Лукас думает?
- Как? Неужели твой муж тебе не звонил? А мне показалось, что…
- Да…, - отмахнулась Жади. – Он сделал несколько звонков, но с одной целью: уговорить меня вернуть Джамиля дочери. Я не этого жду от Лукаса. Он обязан мне помочь, если уж создалась такая ситуация. Неужели жизнь ничему его не научила? Он становится снова тем Лукасом, каким я знала его, когда он трусил: бросал меня с чемоданом на берегу, позволил улететь в Марокко и стать женой Саида… Мне страшно, Латифа.
- Подумай, Жади, почему он так себя ведет?
- Почему? Потому что боится скандала!
- Но ему есть, что терять. Скандал с похищением младенца, пусть даже это твой внук, страшное преступление. Лукасу не поздоровится… всей его семье, отцу!
- Латифа, надо просчитывать риски. Если бы у меня не было справки от марокканского врача, в которой написано, что я – мать ребенка, вот тогда это было бы похищение. Но я могу доказать, что мать Джамиля – я.
- Жади, если Фарид узнает обо всем и окажется не настолько глуп, чтобы не потребовать анализа на отцовство, то ты пропала! Твоя справка может сыграть ужасную роль: она докажет, что или ты родила этого ребенка от собственного зятя, что станет ужасным скандалом и ударом по Лукасу, или уличит тебя во лжи. К тому же, ты сама сказала, что дети очень похожи.
- Одно лицо! Лара Назира сказала, что они похожи, как два финика.
- Вот видишь! Стоит Саиду через некоторое время увидеть обоих детей, он тоже поймет, что у них одна мать. И это не ты!
Жади села к столу, запахнув на груди халат и перебросив за спину не расчесанные, спутанные волосы. Возразить было нечего.
- Жади, ты плохо выглядишь. Перед встречей с мужем тебе нужно привести себя в порядок, - критически оглядев сестру, мягко посоветовала Латифа после некоторого молчания.
- Знаю. Всё сделаю. Если Джамиль поспит ещё немного, а потом ты его покормишь, то я могла бы чуть-чуть вздремнуть. У меня глаза закрываются.
- Конечно, Жади, я тебе помогу. Я  поставила выпекаться партию печенья. Халиса приготовила обед. У меня есть свободное время. Позавтракаешь и сразу же отправляйся спать.
- Где твоя невестка? Как она себя чувствует? – отпивая ароматный крепкий кофе из симпатичной цветной кружки, поинтересовалась Жади.
- Халиса понесла обед Мухамеду, а затем пойдет в новый дом.
- Всё правильно, ей нужно как-то отвлечься от неприятностей.
- Жади, я чувствую, что у меня совесть нечиста, - страдальчески произнесла Латифа. -  Я-то знаю, что с Амином ничего пока не случилось. Она же сходит с ума от неизвестности.
- Ты хочешь рассказать ей правду?
- Нет. Думаю, Халисе пока лучше ничего не знать. Всё ещё впереди, все семейные скандалы. Но не в этом дело. Пусть невестка узнает о второй жене Амина, когда он привезет ее в Бразилию.
- Верно, не стоит заранее ее нервировать. Вдруг у Амина ничего не выйдет? Эмми может оказаться в руках бывшего мужа, а твоему сыну придется бежать в Марокко или сразу в Бразилию. А Халиса ещё и ребенка потеряет, если перенервничает.
- О, Аллах!..
- Прости, Латифа, не хотела тебя напугать.
- О, Аллах, я так этого боюсь,  Жади. Но дело даже не в этом. Ведь Халиса может рассердиться на моего сына и сделать что-то, что ему навредит. Гнев порой так ослепляет человека, что застилает разум. Она захочет отомстить, а когда случится беда, потом поздно будет сожалеть и раскаиваться.
- Но что ты ей скажешь? Она заподозрит неладное, если ты не станешь рыдать целыми днями и заламывать руки.
- Скажу, что Амин уехал в Марокко за товаром. Что в этом меня уверил Мухамед. Что ещё я могу сказать?
- Она очень обидится, когда узнает правду. Поймет, что ты была на стороне сына.
- Жади, я сейчас могу думать только о том, чтобы мой сын благополучно вернулся домой. О том, какие обиды и ссоры ждут мою семью после возвращения Амина, я предпочитаю над этим не задумываться.
После того, как женщины позавтракали, Латифа позаботилась о мальчике, а Жади отправилась вздремнуть. Но, проспав не больше часа, она встала и занялась собой. Ее сестра, сидя на кровати в комнате Жади, кормила Джамиля из бутылочки  молочной смесью для новорожденных, а Жади, умытая, накрашенная и красиво причесанная, примеряла перед зеркалом один из брючных костюмов, который в спешке захватила с собой, уезжая от Лукаса.
- Мда… Надо было брать тот, зеленый, мой любимый. Но я позвоню Кларе и попрошу мне его привезти. А ещё лучше – заеду за ним сама, когда Лукаса не будет дома. Не хочу встречаться с ним не на нейтральной территории.
- Ты уже позвонила ему? Что Лукас ответил? – придерживая бутылочку, спросила Латифа.
- Нет, пока не звонила. Мне нужно было одеться и накраситься, чтобы почувствовать себя уверенней. Я позвоню ему прямо сейчас. Нет, Латифа, не уходи! – остановила она сестру, видя, что Латифа поднялась с кровати, чтобы выйти из комнаты на время разговора. – Останься.
- Жади, прояви сдержанность, не ссорься с мужем.
- Латифа, я не собираюсь выяснять отношения с Лукасом. Попрошу его привезти завтра Пьетро к больнице, где Джамилю будут делать процедуру переливания крови. Мы с Самирой и малышом поедем туда к назначенному времени.
- Жади, ещё раз прошу:  только не ссорься с мужем. Лукаса можно понять.
- Он опять проявляет слабость! Чего он боится? Ведь я всё продумала и пытаюсь ему объяснить, но он и слушать не желает.
- Не только Лукас не согласился бы признать чужого ребенка. Не просто чужого, но даже не твоего, Жади. У ребенка есть родители. Ты украла собственного внука и вывезла его из Марокко!
- Я никого не крала! Хадижа отдала мне сына, которому требовалась медицинская помощь. Если бы не я и лара Назира, то ребенка уже не было бы в живых.
- Это всё так. Жади, но об этом знаешь только ты и ещё несколько человек.
- Не будем спорить. Латифа, не защищай Лукаса. Он мужчина, и он обязан находить выход из любого сложного положения, когда требуется защитить семью.
- Жади, даже Саид не смог бы найти выход.
- Саид?! Он перешагнул бы через всё, что угодно, чтобы было так, как ему надо! – горячо возразила Жади. – Если бы Саиду было нужно, он бы уже назывался отцом этого ребенка, а я - его матерью!
- Жади! – всплеснула руками Латифа. – Только не говори об этом Лукасу! Тогда точно Лукас отберет у тебя Джамиля и отдаст его Саиду.
- Он этого не сделает! Не посмеет!
- Жади, успокойся! Если ты ждешь от Лукаса помощи, то не зли его воспоминаниями о Саиде. Мой тебе совет.
- Знаю, - с досадой ответила Жади, доставая из сумочки сотовый.
Она поговорила с Лукасом довольно мирно, попросив привезти их сына к госпиталю, в котором была назначена медицинская процедура.
- Лукас, как видишь, моему мальчику нужна помощь. Теперь ты понимаешь, почему Джамиль со мной? Он жив, потому что в той справке он значится моим сыном, а я могу дать ему необходимое лечение.
Латифа не слушала, что ответил Лукас, но потому, как спокойно Жади отключила телефон, не швырнув его на кровать, не бросив расстроенно и небрежно в сумочку, можно было догадаться, что муж согласился выполнить просьбу Жади, не вступая с ней в полемику.
- Что мне теперь делать? Я накрасилась и оделась, не ложиться же снова спать?
- Ты же собиралась отоспаться? Воспользуйся, пока есть такая возможность. Смывай косметику, если ты никуда сегодня не собираешься ехать, и отдыхай.
- Я же немного поспала. Выпив твой крепкий кофе с кардамоном, чувствую, что он меня «разбудил». Пожалуй, поеду домой и заберу ещё часть своей одежды. Проведаю, как дела у Клары. К тому же, сегодня должен прийти садовник и тот специалист, который следит за состоянием моих орхидей.
- Поезжай, Жади. Джамиля можешь оставить со мной. Я послежу за малышом.  Не стоит возить его по городу в такую жару, ведь завтра ему предстоит такая серьезная процедура. А он ещё совсем маленький.
- Ты ведь тоже устанешь!
- Ничего, я малышей люблю.  А дел у меня сегодня почти нет. Самира должна вернуться из университета сегодня немного раньше, потом ей нужно будет поехать в редакцию. Кажется, Лео снова прислал ей фотографии из Амазонии. Она мне сказала: если успеет сделать репортаж, то отвезет материалы в редакцию. Как видишь, буду весь день одна. Халиса провозится у себя в доме.
- Хорошо, давай так и поступим. Джамиль тебя полюбил. Он не станет капризничать, оставшись с тобой.
- Да, Жади, дети меня любят, - улыбаясь, рассматривая сытое личико   внука Жади, согласилась Латифа.
- Я нервничаю, а ребенок это чувствует, поэтому и капризничает по ночам, - попыталась оправдаться Жади.
- Не забудь привезти памперсов и молочной смеси! – напомнила сестре Латифа. – То, что вы с Кларой купили, скоро закончится.
Жади уже копалась в сумочке, пытаясь разобраться, что выложить из ее недр, а что, наоборот, не забыть захватить с собой, как вдруг раздался звонок сотового Латифы.
Латифа на несколько мгновений застыла, а затем лихорадочно занялась поисками телефона. Обнаружив его, сестра Жади  достала сотовый из кармана домашнего платья и впилась глазами в крохотный экран. Жади наблюдала за ней, но  Латифа с удивлением рассматривала незнакомый номер, не решаясь ответить.
-  Не Амин, как я надеялась… Но и не Керим, номер не его.
- Ответь, вдруг  всё-таки это Амин? Он мог сменить телефон. Или кто-то звонит, чтобы сообщить, что с ним!
Ахнув, Латифа нервно нажала на кнопку и поднесла телефон к уху.
- Алло! Я слушаю! Амин! Амин, это ты?..
Но то, что звонил не сын, Жади поняла по тому, как вытянулось лицо Латифы.
- Саид, что случилось?! Что с моим сыном?...Нет?... О, Аллах!... А при чем здесь Самира? Конечно, приезжай. Она вернется из университета после обеда.
Латифа посмотрела на часы и назвала более точное время, когда дочь может оказаться дома.
- Хорошо, Саид, приезжай. Я скажу, чтобы Самира обязательно дождалась тебя, - закончила разговор Латифа и отключила мобильник.
- Саид? – удивилась Жади. – Тебе звонил Саид? Что ему нужно? Он что-то узнал о Джамиле? Хадижа ему рассказала? Не могу поверить! – схватилась пальцами за виски Жади.
- Успокойся, Жади. Саид звонил совсем не поэтому. Ему нужно поговорить с Самирой. Он не стал объяснять, в чем дело. Он не стал говорить об Амине. Значит, дело не в моем сыне. Но я подозреваю, что ему каким-то образом стало известно, что Самира подружилась с его женой Фатимой, которая сейчас в бегах. Но что может знать моя дочь?
- Разве она не переписывается с ней?
- Не будем это обсуждать, Жади. Мы ничего не можем об этом знать! Даже если так… Моей дочери не нужны неприятности от Саида. Надо предупредить Самиру. Главное – чтобы он не перехватил ее где-то возле университета.
- Тогда позвони дочке и расскажи о том, что Саид приедет сюда. Во сколько…?
- Жади, конечно, я позвоню Самире. Но что собираешься делать ты? Я помню, как ты рвалась в больницу к Саиду. Теперь же он сам едет в мой дом. Только не устраивай скандал. И ещё: Саид может увидеть ребенка и понять, кто Джамиль на самом деле, если в Мекнесе он видел внука. А если Хадижа прислала отцу фотографии внука, тогда он точно узнает в Джамиле Амрана.
- Да-да, Латифа. Ты права! О, Аллах! Мне нужно уехать до того, как здесь появится Саид, - запаниковала Жади. – Я сейчас же вызову такси и вернусь к тебе только после того, как  ты позвонишь мне и скажешь, что Саид уехал.
- Хорошо, я тебя обязательно предупрежу. Давай соберем детские вещи, которые тебе пригодятся на это время. Вот только Самире позвоню.
Пока Жади суетливо одевала ребенка, забыв, что собиралась вызвать такси, Латифа торопливо набрала номер дочери и быстро рассказала ей, какой неожиданный визит ожидает ее после возвращения домой.
- Самире не понравилось, что ее дядя решил с ней поговорить.  Она как-то нервно отреагировала. Мне тоже нужно поговорить с ней, чтобы знать, что  происходит у меня за спиной! – решила Латифа, пряча телефон в карман.

…Жади вскоре уехала на такси, пообещав звонить Латифе, чтобы обмениваться сведениями о том, когда Саид покинет Сан-Криштован и где будет находиться она с Джамилем.
Самира вернулась даже раньше, чем обещала матери. Придя домой, она сразу же бросилась к компьютеру, закрыв за собой дверь комнаты.
- Дочка, ты же не поела! Покушай, всё готово! – сказала ей вслед Латифа.
- Мама, я потом пообедаю. У меня есть срочные дела, - отказалась девушка, когда мать показалась на пороге, приоткрыв дверь.
- Самира, я тебе сама принесу еду, оставлю поднос на столе. Иначе потом ты уедешь в редакцию журнала голодная. А вечером ты мне расскажешь ВСЁ! У тебя появилось столько секретов, которые касаются не только тебя, но и семьи. Ты не думаешь, что я тоже должна знать о некоторых вещах?!
- Да-да, всё расскажу в редакции и всё там съем, - не отрываясь от монитора ноутбука, невпопад ответила Самира, даже не заметив оговорку.
Латифе оставалось только положить в тарелку овощной таджин с куском куриной грудки, налить горячий чай и поставить на поднос также блюдце с любимым печеньем Самиры, которое сегодня и было испечено. Она отнесла еду в комнату девушки, которая быстро пролистывала на экране фотографии каких-то растений и животных. Мелькнуло лицо Лео, потом – Фатимы, и Самира, ахнув, тут же отключила просмотр, пробормотав:
- Эти файлы необходимо убрать в другую папку.
Латифа в ужасе замерла за спиной дочки, успев поставить поднос с едой на край стола, чтобы Самира смогла дотянуться до еды рукой.
- Что? Самира, как это может быть? Лео же на Амазонке! Как там оказалась Фатима?
- Мама, у меня все снимки перепутались, - вынуждена была солгать девушка, отводя глаза. – Я пытаюсь их разобрать, чтобы выбрать лучшие для очередного репортажа о джунглях.
Но Латифа уже обо всем догадалась.
- Самира, мне ты можешь сказать правду:  ты попросила Лео помочь Фатиме? Она скрывается у него? Дочка, я не собираюсь ничего никому рассказывать! А тетя Жади знает?
- Нет, я никому ни о чем не рассказываю, потому что это не моя тайна, понимаешь?  Чем меньше вы с тетей Жади будете знать, тем безопаснее будет чувствовать себя Фатима. Кто знает, какие способы воздействия найдутся у дяди Саида, чтобы заставить вас признаться, где Фатима.  У каждой из вас есть слабое место: у тети Жади – Хадижа и внук, у тебя – Амин, которому нужна помощь. А меня нечем зацепить, я могу хранить чужой секрет без ущерба для себя. Поэтому вам с тетей Жади лучше ни о чем не знать, - быстро объяснила ситуацию Самира, повернувшись к матери.
Потом она схватила с подноса печенье и откусила кусочек.
- Дочка, поешь нормально. Или ты до вечера будешь бродить голодная, - сказала Латифа огорченным голосом.
- Мама,  я поем. И не обижайся. Я тебе потом всё расскажу. Обещаю. Но сейчас не могу. Мне необходимо успеть… Убрать лишнее… Пожалуйста, позволь мне поработать, я могу не успеть…
Латифа молча кивнула и вышла в коридор, прикрыв дверь.
«Самира, пожалуй, права. О, Аллах, если Саид предложит в обмен на помощь сыну рассказать, где прячется его Фатима, разве смогу я удержаться и не рассказать всё, что мне известно? Но как Фатима оказалась рядом с незнакомым парнем? Ведь они с Лео не могли знать друг друга? Неужели это Самира их познакомила?!» - раздумывала Латифа, оказавшись на кухне.
Вдруг до нее дошло:
- Ай, Аллах, не из-за Лео же Фатима сбежала из дома Саида? Это будет ещё один кошмар! Сначала Жади и Лукас, теперь Фатима и его брат Лео! Саид сойдет с ума! Что ему уже известно? Откуда он мог узнать, что Самира знакома с обоими и знает об их отношениях? Лео мог увезти чужую жену сам, без помощи Самиры. А теперь парочка развлекается, присылая моей дочке фотографии из романтического путешествия, и им даже в голову не приходит, как Самира рискует!
В голове Латифы тут же появился рой вопросов: знает ли Жади о связи Лео и Фатимы? Если ей известно не от Самиры, то от кого? От Лукаса? Рад ли Лукас такому повороту событий? Не захочет ли Саид отомстить Феррасам за очередной увод у него из-под носа самой любимой жены его гарема?
Она ответила на звонок Жади, сообщив, что Саида пока нет, но вернулась Самира, и теперь у нее, Латифы, есть вопросы к ней, Жади.
- Хорошо, поговорим позже… Да, разумеется, я тебе расскажу обо всём, если смогу понять, что происходит в моем доме.
Латифа положила мобильник на столик и присела на край дивана. Она была расстроена, сидела, не зная, что и думать о том, что творится в жизни ее детей и Жади. Она приложила пальцы к губам, уставившись на красивый восточный узор ковра и не видя его.
- О, Аллах, пошли благоразумия моей дочери и моему сыну. И пусть Саид станет им защитником, пусть Самиру минует гнев брата ее отца из-за Лео и Фатимы, иншалла!

8. Часть 23. Глава 8. Визит Саида в Сан-Криштован.

…Саида привез его личный водитель. Бывший муж Жади не сразу подошел к двери дома бывшей жены брата. Самира наблюдала за действиями дяди из-за шторы, стоя у окна в своей комнате. На душе у нее было неспокойно. Кто знает, почему вдруг дядя Саид решил с ней поговорить. О чем?
Но вот к нему подбежал Мустафа, а на пороге магазина вырос, но остался стоять отец, потому что в «Волшебной лампе» были покупатели.
Мустафа что-то объяснял Саиду Рашиду, бурно размахивая руками. Потом, выкатив глаза, он замахал куда-то в сторону, подзывая, как выяснилось чуть позже, дону Ноэмию. Та подошла, совершенно не торопясь, и они втроем направились к двери. Тогда Самира поняла, что происходит. Зная, что ее мать  теперь просватанная, чужая невеста, находящаяся одна в доме, где нет ни одного мужчины, дядя Саид, чтобы не скомпрометировать ее, решил привести с собой свидетелей – супругов Мустафу и дону Ноэмию.
Хмыкнув, Самира вернулась к ноутбуку. Она успела всё подчистить, спрятать, скрыть, закрыть  некоторые папки на пароли и теперь была совершенно спокойна. Правда, она не могла представить, чтобы дядя Саид потребовал показать содержимое ее ноутбука. Нет, разумеется. Она и не позволит прикоснуться к своему компу, но отчего-то Самира была уверена: дело в ее переписке с Фатимой. Дядя Саид узнал об этом и теперь намерен потребовать объяснений. Возможно, ей самой придется делиться с ним информацией. Всё зависит от степени его осведомленности о ее переписке с Фатимой.
И она оказалась права.
Саид, оставив Мустафу и Ноэмию на попечение Латифы, вошел в комнату племянницы, оставив открытой дверь.  Самира настороженно повернулась к нему, едва распахнулась дверь, а потом из вежливости встала, приветствуя родственника, брата отца.
Поздоровавшись, Саид принял предложение Самиры и присел к столу, внимательно, даже выразительно взглянув на закрытый ноутбук.
Самира стояла перед ним, сцепив на животе пальцы.  Сесть в присутствии старшего она не могла. Впрочем, другого стула в комнате все равно не было. Не садиться же на кровать? Это было бы просто немыслимо! 
Девушка с беспокойством ждала, что ей предстояло услышать. Саид же молчал, поглядывая на племянницу, пауза затягивалась. Он как будто ждал, что Самира не выдержит и сама начнет рассказывать обо всем, что знает. Но она тоже молчала. Что именно хочет услышать от нее дядя Саид? Девушка ждала, когда ей объяснят, в чем дело.
Саид не выдержал и начал говорить сам.
- Самира, ты, конечно, знаешь, что случилось в моей семье? Пропала моя жена Фатима.
Самира кивнула.
- Я сожалею. Надеюсь, Фатима скоро вернется.
- Иншалла. Я предпринял много разных мер, чтобы ее отыскать, но пока нет даже крохотной зацепки. Если тебе что-нибудь известно, расскажи мне.
- Я ничего не знаю, дядя Саид.
- Самира, ты уже взрослая девушка. Не будем ходить вокруг, давай поговорим откровенно. Я не хочу, чтобы ты мне лгала.
- Я не лгу.
- Если я спрошу тебя, была ли ты знакома с моей женой, и ты станешь отрицать, то ты солжешь.
- Зачем мне лгать? Я была знакома с Фатимой. Ведь я тоже бывала на праздниках в доме Леонидаса Ферраса и доны Иветти. Там я видела Фатиму. Мы  с ней не разговаривали, но…
- …вы с ней нашли и другой способ общения:  переписывались по электронной почте. Вы не созванивались по сотовому телефону: я проверил распечатки звонков. Но вы вели себя очень осторожно: кто мог бы догадаться, что вы переписываетесь по Интернету? Ответь, почему вы скрывали то, что вы подружились?
- Скрывали?  Впрочем, да - мы скрывали, потому что я – «паршивая овца» в семье. Скажите, дядя Саид, неужели Вы позволили бы жене общаться со мной, зная, что мой отец от меня отвернулся?
- Да, ты права. Не знаю, как бы я отнесся к тому, узнай, что моя жена стала общаться с тобой. Но если бы ты захотела найти общий язык с отцом, с его женой   и всеми моими женами, не только с Фатимой, но в целом – решила бы вернуться в нашу семью, к своей крови, то почему бы нет?
- Я в это не верила. Я знаю, что отец хотел бы надеть на меня платок, заставить молиться пять раз в день, выдать замуж в Марокко. Тогда – да, меня бы вернули в семью. Но я не намерена делать такие шаги. Я не хочу носить платок и не буду. Замуж выйду за индийца, - «понесло» Самиру. - Наверно, отец жаловался на меня, говорил, что я влюбилась в  индуса, которого зовут Арнав Сингх Райзада! Признаюсь: я очень люблю этого мужчину!
Самира разнервничалась и покраснела от злости. Видя, что разговор отклонился от нужного русла, Саид успокаивающе поднял руку.
- Не рассказывай мне о личной жизни. Разве я спрашивал тебя об этом? Давай поговорим о вашей переписке. Ближе к делу. Ты знала, что Фатима собиралась… уехать от меня?
- Нет. Мы переписывались, да, это правда, но я не понимаю, как об этом стало известно?
Саид усмехнулся.
- Наверно, ты спрашиваешь потому, что тебе известно о пароле на ее компьютере?
- Разумеется. Она была вынуждена поставить пароль. Фатима жаловалась, что Мунир часто бывает в ее комнате в ее отсутствие и делает ей разные гадости. Он включал даже ее ноутбук, оставил ей записку, напечатав какую-то чушь.
Видя, как нахмурился дядя, Самира с усмешкой закончила:
- Вот потому моя подруга решила оградить себя от происков вредного мальчишки. Но мы писали друг другу о книгах, обменивались фотографиями, т.е. я отправляла Фатиме фотоснимки, а она только однажды прислала мне снимок из Марокко. Вот и всё.
- Я знаю, о чем вы переписывались, - проговорил Саид,  доставая из кармана сложенные вместе листы бумаги  с отпечатанным текстом из электронных писем. Он помахал ими у нее перед лицом.
- Как видишь, я смог снять пароль с компьютера. Но я не нашел ответа, почему Фатима покинула семью, в чем причина? И где она сейчас? Куда отправилась моя жена? Что тебе об этом известно, Самира?
- Нет, я ничего не знаю, - немного помолчав, отказалась пойти ему навстречу Самира.
- Я тебе не верю. Ты не хочешь говорить. Но ты представляешь, как может быть опасно для Фатимы ее путешествие?
- Я ничего не могу рассказать, потому что не знаю, где СЕЙЧАС Фатима.
Кажется, Саид уловил ее оговорку. Или уловку?
- Ты не знаешь, где она СЕЙЧАС, но ты знала, куда она собиралась лететь?
- Лететь? – как будто удивилась Самира. – Нет, напрасно меня просить о чем-то рассказывать. Я не знаю. Как я могу ответить, где Фатима?
- Моя жена беременна! Тебе известно об этом? Самира, Фатима может потерять ребенка, ты понимаешь? – внезапно спросил Саид, надеясь понять, знает ли об этом дочь Мухамеда.
- Беременна? Откуда вы знаете? – искренно удивилась Самира. Но по тому, как девушка вздрогнула, Саид убедился: она знает. Откуда? Он узнал о состоянии жены только после ее побега. Или Фатиме давно стало известно о беременности, но она никому не стала говорить о том, что ждет ребенка? Только с приятельницей поделилась…
- Я ничего не знал до ее исчезновения и даже дольше, но мне позвонил врач, чтобы выяснить, почему моя жена не приходит на консультации. Так ты не знаешь о будущем ребенке?
- Теперь знаю, - пробормотала Самира, складывая руки на груди.
- Так где же может быть моя жена? Она ушла из дома с большой суммой денег, с золотом, которое она забрала из сейфа. Это не только ее золото, но и Зулейки, и Рании. Из-за золота Фатиму могут не только ограбить, но и убить.
- Не думаю, что Фатима так глупа, что забрала золото с собой, решив «свалить» подальше от Рании!
- Что? Значит, тебе что-то известно? – оживился Саид, и его глаза загорелись. – При чем здесь Рания?
- Я знаю только, что Рания пыталась шантажировать Фатиму. Не знаю, чем. Фатима никогда не подпускала меня слишком близко к себе. Мы переписывались – это правда. Обсуждали кота, которого я ей передала через дону Ноэмию, писали про розы, которые росли у вас в саду. Фатима мечтала посадить черную розу. Такие розы росли в доме мужа Хадижи, но Фатима понимала, что не сможет попросить у нее черенки цветов и привезти их из Марокко. Я ей написала, что один цветок рос в огромном горшке на балконе в доме отца, когда там ещё жила моя мама…
Самира, полагаясь на память,  медленно пересказывала содержание тех писем, которые могли остаться в компьютере неосторожной Фатимы. Именно они и были отпечатаны на листах, которые дядя только что продемонстрировал ей. Поэтому Самира не предавала подругу. Если дяде Саиду уже известно, о чем они писали друг другу,  почему бы и ей не пересказать их текст?
Главное – не проговориться о чем-то ещё, о чем  Фатима писала ей после побега из Торгового центра! Слишком внимательно слушает дядя, как бы сканируя каждое сказанное ею слово. И вдруг Самира похолодела от догадки: а дядя Саид распечатал только те письма, которые Фатима оставила в файлах, ранее скопированные из электронной почты? Но не смог ли дядя Саид добраться до самой электронной почты? Нееееет! Тогда бы он знал, где Фатима, он не пришел бы к ней, а отправил людей прямо на Амазонку,  точнее – уже в Сальвадор! И Фатиму уже везли бы к нему на расправу!
Она так задумалась, что выдала себя. Дядя Саид, внимательно наблюдая за ее лицом, спросил:
- Ты что-то вспомнила, не так ли, Самира?
- Нет.
- Ты побледнела, – усмехаясь только уголками губ, заметил брат отца. – Поделишься со мной воспоминаниями? Пойми: Фатиме нужна помощь! Она ждет ребенка! Неужели тебе не жалко ее?
- Вот именно! – с жаром воскликнула девушка. – Мне ее очень жаль, потому что, вернись она домой, ее ждет наказание! Ответьте честно, что Вы сделаете с Фатимой, когда доберетесь до нее?! Т.к. она ждет ребенка, сразу ее не станут пороть плетью, не дадут тех положенных семидесяти ударов плетьми, о которых то и дело напоминал все мое детство дядя Абдул. Но что потом? Когда Фатима родит ребенка? У нее отнимут желанную дочку,  а ее саму вышвырнут на улицу? И Рания, эта подлая змея, будет «воспитывать» малышку, срывая на ней всю накопившуюся за годы злость? И знайте: я непременно помогу Фатиме, если с ней произойдет всё то, о чем я только что сказала! Я ее в беде не брошу!
- Что тебе сделала Рания? – поразился силой ее гнева Саид. Но Самира уже замолчала, крепко закрыв  глаза. У нее был такой вид, как будто она проговорилась.
Тогда он сузил глаза и понимающе спросил:
 - Значит, Фатима хочет дочку? Самира, я сейчас уйду, не вижу смысла продолжать разговор, если ты не расположена к откровенности. Но прошу тебя подумать. Помоги Фатиме вернуться домой. Не знаю, кто так запугал ее и тебя тоже, но я не собираюсь наказывать Фатиму. Я прощу ей всё.
Дядя с таким чувством произнес эти слова, что Самира ему почти поверила.
- Я так ждал, что моя жена подарит мне, наконец, ребенка! Если ты сможешь связаться с ней, то сегодня же так и передай ей: Я ЖДУ ЕЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ, Я НЕ СТАНУ НАКАЗЫВАТЬ ЕЕ. Главное, чтобы она и наш ребенок были в порядке. Но она должна будет объяснить, почему она сбежала. Если в этом виновата Рания, я накажу именно виновницу. Но только не сразу: Рания тоже ждет ребенка. Наказание придется отложить.
Видя, как у племянницы вытянулось лицо, но решив, что девушка только что узнала о том, что беременна ещё одна его жена, Саид поднялся со стула и, прежде чем выйти из комнаты, огляделся. Да… Комнатка совсем небольшая. Гардеробные в его доме больше, чем спальня Самиры.
Он скользнул взглядом по стенам. Так вот они – те самые арт-картины из мусора! Теперь понятно, кто вдохновлял Фатиму на подобные же глупости. Одна «картина» даже чем-то «царапнула» его сознание, но он сразу не понял, в чем дело.  Впрочем, если это что-то важное, он непременно об этом вспомнит. Несомненно. 
Саид ушел после того, как выпил стакан мятного чаю, предложенного ему Латифой, которая угостила его также и своим чудесным печеньем, которое Саид помнил с давних пор. Вкуснее Латифы его не готовил никто. Может быть, только Зорайдэ в далеком Марокко.
Саид решил сразу же заглянуть к брату и узнать, как у него дела. От Амина новостей не было. Парень не звонил ни отцу, ни ему. И это удивляло Саида. Как же так? Почему Амин молчит? Но его люди смогли выяснить, что человек с документами Амина вылетел из Рио рейсом в Египет. Саид знал этот маршрут, знал, что должна быть пересадка, тогда почему от Амина нет известий? Почему он не скинет отцу хотя бы короткую смску?
О, Аллах, что это за любовь, когда молодой женатый мужчина забывает обо всем на свете, мчась навстречу любовному чувству, и, как ему кажется, наверное, мечте всей его жизни? Оказывается, Амин тоже может так безумно кого-то любить, как он сам любил когда-то Жади.
Саид вспомнил светловолосую симпатичную девушку, ту самую Эмми, которую в их семье настолько привыкли видеть в его доме с самого детства Хадижи и Амина, что она не казалась какой-то особенной. Но Амин в нее влюбился! Любовь зла к их роду. Сначала дядя Абдул с его беглой женой, потом он сам и Жади, теперь вот Амин…
И вдруг Саид понял, что не видел в доме Жади! А ведь она должна быть вовсе не одна, а с ребенком! Где ребенок? Где она сама? К Лукасу вернулась? Саид поморщился как от зубной боли. Он-то опасался, что Жади не даст ему поговорить с Самирой, потому что совсем недавно бывшая жена рвалась к нему в больницу, и перед поездкой в Сан-Криштован он сомневался, не захочет ли она осуществить тот не состоявшийся разговор уже в доме Латифы? Тем более что он сам явится к ним с Латифой? Но Жади даже не показалась! Как-то невежливо с ее стороны, если она все-таки была дома.
«Нет, я не слышал детского голоса, а такого просто не может быть, если в доме новорожденный ребенок! Значит, она мотается с сыном по Рио или вернулась к Лукасу», - сделал вывод Саид.
Он шагал широкими шагами к магазину брата, за ним семенил, о чем-то толкуя и размахивая руками, Мустафа. Дона Ноэмия уже добралась до бара, расположенного по соседству.
Оказавшись в магазине, Саид отвлек брата от работы над бухгалтерской книгой, над которой Мухамед вел какие-то расчеты на калькуляторе. Мустафа занялся вошедшей следом за ними покупательницей, а братья после приветственных объятий прошли в кабинет, небольшую каморку в задней части магазина, где иногда работал Мухамед и хранил днем часть денег из кассы.
Открыв дверь комнатушки ключом, Мухамед впустил Саида внутрь.
- Ну и что дал тебе разговор с Самирой? – осведомился Мухамед.
- Кое-что я узнал. Нет, твоя дочь не пошла на откровенность. Надо подождать. Пусть она созреет, сама мне позвонит, я надеюсь. Я оставил Латифе визитку с  телефонами. Может быть, Латифа что-то вспомнит и тогда тоже пусть позвонит и сообщит мне новости.
- Неужели Самире что-то известно? – поразился Мухамед. - Но как же так? Что же за человек – моя дочь? Как паучиха – сидит у себя в комнате и плетет паутину интриг. Смотри, Саид:  именно ей позвонила Эмми, чтобы узнать телефон Амина, и мой сын помчался ее спасать. Когда Жади ездила в Марокко, я уверен – она и с ней общалась и давала советы. И Латифу с этим Керимом она не осуждает. Ведь не на сторону отца встала! Теперь ты предполагаешь, что ей известно о побеге Фатимы!
- Мухамед, не горячись. Твоя дочь на то и журналистка, чтобы совать свой длинный нос во все дела, даже те, которые ее не касаются. Думаю, в моем случае мне это даже поможет. Кое-что я смог узнать и понять, выяснить.
- Что? Она тебе в чем-то призналась?
- Мне надо обдумать всё, что я услышал от твоей дочери. Но одно мне уже ясно: она продолжает переписку с Фатимой. Я уверен в этом. Но как  найти подход к Самире, чтобы она сама решила рассказать, где мне найти беглянку? Кто-то ее убедил, что я подвергну Фатиму страшному наказанию, если смогу найти.
- А…что… Ты об этом не думаешь? Неужели ты не накажешь свою жену? Ведь это такой проступок! – удивленно спросил Мухамед. – Как же так? Даже я теперь не исключаю, что непокорных жен следует наказывать.
Мухамед схватился руками за голову и начал жаловаться:
- Лейла вымотала мне все нервы. Я уже несколько раз примеривался к плетке, даже держал ее в руках. Если бы не соседи, которые тут же обвинят меня в жестоком обращении с женщиной, то я уже выпорол бы Лейлу  - плохую мать, отвратительную хозяйку, бездельницу и неумеху! Аллах, Аллах! Иной раз вспомнишь о Назире. Мне так не хватает нашей сестры!
- Мухамед, - строго произнес Саид. – Забудь о Назире. Она превратилась в одалиску. Запад ее испортил, как портит многих наших женщин.
- Ты прав, Саид. Даже Латифа, моя Латифа… Она тоже стала другой, когда узнала о второй жене.
- Брат, забудь о Латифе. У нее есть жених. И она была просватана уже после того, как ты САМ дал ей развод. А ведь я предупреждал тебя: не хочешь разводиться – не давай ей развод! Но ты напрасно клевещешь и на Самиру. Моя племянница здесь ни при чем, не она их свела, как ты только что мне заявил. Дядя Али позаботился о будущем племянницы. Он и сосватал ей мужа. Скорее бы они поженились, тогда тебе пришлось бы забыть эту женщину. Ты не сможешь думать о чужой жене, иначе ты совершишь харам!
Мухамед, не ожидавший от брата такой отповеди, сконфуженно промолчал. А раньше Саид был на его стороне, даже убеждал стоять на своем, добиваться возвращения Латифы, не давать ей развод! Но когда Латифу просватали, брат заговорил иначе.
- Кстати, ты не знаешь, где Жади? Я что-то не видел ее в доме Латифы. Ни ее, ни ребенка, - удивленно поинтересовался Саид.
- Да? Аллах-Аллах… Да где же ей ещё быть?  Точно знаю, что к мужу она не вернулась, иначе дона Ноэмия уже принесла бы нам с Мустафой эту новость. Я сегодня ее видел. Кстати, спешно уехала куда-то на такси! Когда ты мне позвонил, что заедешь в Сан-Криштован, так вскоре подъехало такси, и Жади с ребенком на руках, небольшой сумочкой и сумкой вышла из дома и села в машину. А что? Тебе нужно было с ней увидеться? Или… Саиииид…
- Нет, мне от нее ничего не нужно было. Просто я удивился, не увидев эту женщину в доме. Помнится, она фурией рвалась ко мне в палату, когда я совсем недавно лежал в клинике, - усмехнулся мужчина.
- Ах, да! По словам доны Ноэмии, ребенок у нее родился не совсем здоровым. Она уже несколько раз возила его к врачам. Кажется, ему должны сделать переливание крови. Самира ездила сдавать для него кровь.
- Самира? Почему она? Как ее группа крови смогла подойти ребенку Жади? Неужели у нее такая же группа крови, как у Лукаса?
- Брат, я не разбираюсь в вопросах медицины. Наверно, у Самиры кровь той же группы, что  у Жади. Недаром мне всегда казалось, что Самира должна была родиться не у Латифы, а у одалиски Жади. Если бы моя козочка и одалиска родили бы в один день, я решил бы, что девочек перепутали, и я воспитываю твою дочь.
- Что ты несешь, Мухамед?!
- Прости, брат, я так перенервничал с момента, когда узнал о том, что Амин уехал, бросив всё ради какой-то девчонки… Совсем не думаю, что говорю, - замахал перед собой ладонями с растопыренными пухлыми пальцами брат.
- Мухамед, успокойся. Мне стало известно, что твой сын добрался до Египта без происшествий. Я проверил: он был зарегистрирован сначала на рейс из Бразилии, потом – на рейс до Каира.
- Теперь начнется самое страшное! Что, если его схватят вместе с этой…Эмми, - скривился отец отчаянного влюбленного.
- Надейся на Всевышнего, пусть Он не оставит тебя и твоего сына! Мой племянник – умный и сообразительный парень.
Саид похлопал брата по плечу и вышел из каморки, где почти нечем было дышать. Ему хотелось скорее попасть на свежий воздух, сесть в автомобиль с кондиционером и обдумать по пути домой то, что он услышал от Самиры. Было, над чем поразмыслить.
Новостей больше не было, братья успели сказать друг другу всё, что хотели. Но едва Саид сделал шаг в сторону машины, припаркованной у магазина, как Мухамед спохватился и тихо спросил у брата:
- Саид, какой труп ты искал в подвале дома? Я тебе звонил вчера вечером, но Мунир мне ответил, что ты спустился в подвал, потому что там может быть труп.
- Что?!  Какой ещё труп?
- Твой сын так сказал. Он слышал, как Рания обсуждала это с Мириам.
- Что за чушь? Мухамед, никогда не слушай глупости, которые порой несет Рания, а теперь – повторяет мой сын. Эта женщина плохо влияет на Мунира. Если бы не беременность Рании, я снова развелся бы с ней.
- Купи ей дом, отсели ее подальше куда-нибудь и как можно реже бывай у нее, - дал совет Мухамед,  разводя руками.
- Дом ей купить? Нет. Нет! Зулейке я собираюсь купить дом недалеко от нашего. Тот, который недавно был выставлен на продажу. Неплохой особняк, мне понравился. Но дом для Рании? Я, скорее, разведусь с ней!
Братья простились, и Саид сел в машину. Водитель захлопнул дверцу, и вскоре автомобиль тронулся с места и покинул район, где много лет проживали родственники сида Саида.
Саид Рашид сразу же погрузился в размышления. Значит, у Жади проблемы? Ребенок болен? Вот почему он не увидел эту змею на месте! Саид всё ещё был зол на Жади из-за того, что пришлось пережить Хадиже и ему самому, когда он побывал в доме Фарида.  Даже вспоминать не хотелось, т.к. в нем немедленно поднимался гнев.
Но теперь Жади заботится о ребенке. Однако не она ли нарисовала перед Самирой перспективы, которые ожидают Фатиму, если она решит вернуться? Жади знала его очень хорошо, поэтому могла убедить Самиру или даже саму Фатиму в том, что наказание будет неминуемо. Саида уже не удивило бы знакомство Жади и его жены. Ещё недавно он и предположить не мог, что Фатима переписывается по Интернету с Самирой! Он давно перестал  думать о племяннице, вычеркнув ее вместе с Назирой из жизни. Но, как оказалось, напрасно.
- Нет, этого быть не может. Ни в одном письме Фатимы или Самиры нет даже намека на то, что Жади знакома с моей женой и поддерживает общение.
Саида обрадовало то, что Самира продолжает переписку с Фатимой. В этом нет никаких сомнений. Девушка не смогла его обмануть, как ни старалась сделать вид, что это не так. Кажется, она и сама поняла, что проболталась.
Фатима хочет девочку? Саид был рад тому, что для Фатимы этот ребенок желанный. Значит, она не станет пытаться избавиться от него, что проделывают многие современные молодые женщины. Она может одуматься и попытаться вернуться к нему. Или Фатима может оказаться в такой сложной ситуации,  что, будучи практичным человеком, решит обратиться к нему за помощью. Значит, есть надежда найти и вернуть ее и их ребенка, который должен, конечно же, родиться в его доме, а ни где попало!
Только бы Самира не затягивала с признанием! Когда же она проникнется мыслью, что Фатиме нужна помощь? Поймет, что его жене лучше жить с ним, чем быть «свободной», но голодной и бездомной, а вскоре - и безденежной, непонятно где и с кем рядом, да ещё с его ребенком на руках! С ней может случиться беда, в конце концов! Самира должна осознать, что виновата будет она, если помощь запоздает.
Саиду так захотелось ребенка от Фатимы, что он почти окончательно решил не наказывать жену, когда она окажется в его власти. Кстати, возможно, не так уж она и виновата. Рания могла ее выживать и шантажировать, чем-то угрожать. На это ведь и намекнула Самира? А почему она так удивилась, услышав, что  Фатима захватила с собой золото? 
И вдруг Саида озарила догадка: а если и с золотом всё не так просто, как с картиной? Сначала все подумали на Фатиму, обнаружив испорченную картину. Именно Рания подталкивала его к мысли, что это дело рук Фатимы. Но вчера Мунир заявил, что это он порезал картину, найдя ключ. Саид не поверил сыну. Но если не Мунир и не Фатима, то кто же тогда вошел в его картинную галерею и вырезал из картины лицо нарисованной танцовщицы? Это могла сделать только Рания.
Возможно, и золото из сейфа достала Рания и перепрятала его где-то в доме? Но ведь она так рыдала над пустой шкатулкой, над пропавшими из сейфа драгоценностями!
И снова Саида как будто окатило ледяной водой! Разумеется! Где же ещё Рания могла бы спрятать золото, как не в подвале! В том самом, где он вчера искал труп Фатимы. Да, он не стал признаваться брату в совершённой им глупости, потому что самому было стыдно вспоминать, как он заподозрил, что Рания могла убить (случайно, конечно, в результате несчастного случая) его жену и незаметно (а она это умеет!) перенести тело в подвал.
И вот вечером Саид, никому не рассказав о появившихся подозрениях,  попросил Мириам принести несколько мощных фонарей и позвать одного из охранников, чтобы с ним вместе спуститься в подвал. Саид потом не мог объяснить себе, что толкнуло его на подобные поиски, но в тот момент, когда он и парень из охраны бродили по темному лабиринту подвала под особняком, он был готов к тому, что увидит завернутое в ковер тело. И вот в одном из углов, освещенном светом двух фонарей, высветился огромный сверток, в котором вполне могло находиться тело взрослой женщины. Саиду тогда показалось, что у него сердце остановится.  Как только у него не повторился сердечный приступ?
Но в свертке оказалась ветошь, оставшаяся после ремонта, возможно, того самого, который был произведен много лет назад  сразу после покупки дома, когда Саид решил придать своему новому жилищу восточный колорит.
Не слишком ли была оживлена Рания, когда узнала, что Саид собрался спуститься в подвал? Он никогда бы этого не сделал, если бы не ужасные подозрения, закравшиеся после слов сына. Саид Рашид лично занимался поисками непонятно чего в подвале! И как вновь спуститься туда,  на этот раз  зная, что искать придется сверток намного меньше того, что он ожидал найти вчера?
Нет, поиски золота придется отложить. Возможно, Рания рано или поздно сама себя выдаст. Захочет спуститься вниз, чтобы проверить, на месте ли «пропавшие» драгоценности. Но Саид мысленно похвалил себя за то, что приказал вчера закрыть дверь в подвал на ключ, повесив хитрый замок. Мириам же он велел докладывать лично ему о том, кто попытается проникнуть туда, подходя к двери или интересуясь ключом. Даже если это будет Мунир или кто-то из его жен. Значит, он не напрасно затеял такое неприглядное мероприятие. Плохо то, что слуги, несомненно, догадались, что мог искать хозяин, у которого недавно пропала жена… На лицах Мириам и охранника всё отчетливо читалось.
 А как же его жены? Саид запомнил на лице Зулейки недоумение, любопытство – у Рании.  Проведенные поиски явно должны были сказать всем о том, что подозреваются в исчезновении Фатимы живущие в доме.
 Он не стал комментировать свои действия. Ничего не объяснил ни первой жене, ни интриганке – матери Мунира. Иначе Зулейка сочла бы себя оскорбленной, но Ранию это могло насторожить. Теперь змея, которую он вновь впустил к себе в дом, затаится. Напрасно пытаться ее уличить!
Сидя на заднем сидении своего роскошного автомобиля, закрыв глаза, Саид перебирал события дня. Мастер, нанятый для работы с паролем ноутбука, хорошо справился с заданием. Пароль был взломан, Саид получил доступ к содержимому компьютера сбежавшей от него Фатимы.
Да, нашлась папка с файлами, письмами Самиры, скопированными из электронной почты. Были и письма самой молодой женщины, которые она писала дочери Мухамеда, но затем не убрала после отправки посланий. Так Саиду стало известно, что его жена переписывалась с Самирой. Сначала он был ошеломлен, не мог поверить в подобное коварство. Ему показалось, что Фатима нанесла ему удар в спину. Потом он обдумал ситуацию и понял, что только с Самирой и могла сблизиться Фатима, которая всегда тянулась к европейским ценностям, вынужденно принимая навязанные судьбой обычаи исторической родины.
Фатима могла пересечься с его племянницей только в доме Феррасов или в Ангре. Стоило ему упустить жену из вида, и вот последствия. Но тогда Самира может знать намного больше о том, что произошло в его доме, ей не может быть неизвестно, что теперь происходит в жизни Фатимы. И она ему расскажет всё!
 Но как же он не понял, что у Фатимы появилась подруга? Почему он не стал слушать донос Рании, ведь она несколько раз пыталась ему рассказать, что Фатима в Ангре уходила из снятой им виллы и разговаривала с Самирой во дворе загородной виллы Феррасов! Он отмахнулся тогда от заискивающе-услужливой Рании, а она, оказывается, заметила очень важную вещь!
А теперь Самира расскажет о его визите подружке – позвонив Фатиме  на сотовый или отправив послание по электронной почте в Интернете. А Фатима тут же сменит пароль, и до их электронной переписки ему будет не добраться.  А ведь он мог бы узнать, где Фатима, и быстро закончить поиски! Кстати, парень, который занимался ноутбуком, отказался вскрывать электронную почту. Его не заинтересовали даже обещанные деньги. Мастер ответил на предложение, что  взлом электронной почты – это как взлом двери в чужую квартиру. Подобрать пароль – как подобрать ключи к замку. Это преступление.
- Ключ…, - вновь отчего-то царапнуло в сознании Саида это слово. Даже не само слово, а мелькнувший у него образ. Но при чем здесь ключ? Какой ключ? Какое отношение к нему имеет этот предмет? Ключ… Что-то было не так с теми картинами на стене в комнате Самиры. Была какая-то загадка, которую Саиду не удавалось разгадать.  Но что-то там было! Саид уже понял, что он мимолетно увидел в картинах нечто, что имеет отношение к тому, что для него сейчас важно.  Но мелочь ускользала, он никак не мог сообразить, в чем дело.
«Надо вернуться в тот дом, снова зайти в комнату Самиры и ещё раз внимательно осмотреть стену с «картинами»», - решил Саид.
Предлогом может стать просьба показать фотографии, которые могла отправить Самире его жена, а также узнать, что именно присылала племянница Фатиме. Но Самира умна. Теперь она станет осторожней, может снять со стены картины и убрать, спрятать куда-нибудь, если тоже догадается о проколе. Ведь он приехал к ней неожиданно! Но тогда и он поймет, что был прав. Как не вовремя уехал Амин! Он бы смог помочь, просто сфотографировав стены в комнате сестры.
- И все равно вернуться в дом Латифы следует! Возможно, Жади или ее сестра проговорятся? – сказал себе Саид.
Ему казалось теперь, что Фатима где-то рядом. После того, что он прочел о себе в небольшом электронном дневнике жены, даже не дневнике, а в небольших заметках, Саид, каждый раз вспоминая те строчки, готов был простить беглянку, не смотря ни на что! Ведь Фатима в разговоре с самой собой признавалась в любви к нему. Как она могла оставить его, если испытывала такие чувства? Он сомневался, а Фатима его уже полюбила!  Как Рании удалось изгнать ее из дома?
- Я узнаю, что означают слова Фатимы. Что она имела  в виду, написав, что позволила Рании заманить себя в ловушку?
В электронных записях Фатима сетовала, что только теперь поняла, как сильно она полюбила его, Саида, и горько сожалеет,  что это случилось слишком поздно. Если бы она поняла, какое чувство живет уже в ней, то не позволила бы Рании затянуть ее в западню, выбраться из которой можно будет, только если она откажется ото всего и исчезнет навсегда из жизни Саида…


9. Часть 23. Глава 9. Вечером в доме Латифы.

Жади вернулась в Сан-Криштован с ребенком и двумя чемоданами одежды. Когда вещи были внесены в дом, Латифа забрала у Жади Джамиля и покачала головой.
- Что ты наделала? О. Аллах, Лукас решит, что ты ушла от него навсегда. Ты же привезла весь гардероб!
Но сестра пожала плечами и рассмеялась.
- У меня много одежды. Осталось столько всего, что Лукас вряд ли заметит, что в шкафу стало свободнее.
- Как дела у тебя дома? Что рассказала Клара?
- А… Всё по-прежнему. Ничего не изменилось. Только Лукас стал приезжать позднее, потому что из офиса он едет ужинать в дом отца и даже иногда остается там ночевать.
- Жади, тебе не страшно, что ты потеряешь своего мужа?
- Латифа, я не могу сделать то, что добивается от меня Лукас: я не верну Джамиля в Марокко.
Латифа растерянно огляделась, как будто что-то ища.
- Жади, ты привезла памперсы? И детскую молочную смесь? Я просила тебя не забыть купить памперсы и питание для ребенка. Но я не вижу ни одной упаковки!
- О! – хлопнула себя ладонью по лбу мать Хадижи. – Забыла! Что я за мать?! Я даже не вспомнила об этом! Ничего, попрошу Клару купить завтра рано утром и привезти сюда. В пакете с памперсами осталось несколько штук, а в банке есть смесь на два дня.
- Жади…, - с упреком произнесла Латифа, ощупывая подозрительно раздувшийся памперс на мальчике.
- Я всё понимаю, не ругай меня. Да, я виновата. Завтра всё исправлю. Кстати: утром мы едем в клинику, по пути и купим всё необходимое. Поедем обратно и ещё закупим несколько упаковок того и другого.
- Не забудь, смотри! Думаю, что после процедуры переливания тебе будет не до этого. Лучше я сама схожу в соседний супермаркет и всё куплю, - вздохнула Латифа.
- Рассказывай, Латифа, зачем приезжал Саид! – не сдержала любопытства Жади, едва успев снять украшения и небрежно бросив их в раскрытую шкатулку на столике.
- Об этом лучше узнать у Самиры, - ответила сестра, нежно поглаживая мальчика по головке.
- Почему у Самиры? – удивилась Жади. – Так дело в Фатиме? Саид узнал о том, что они переписывались?
- Да, а мне он оставил визитку с номерами телефонов. Попросил сообщить, если станет что-то известно о его жене. Врать я не привыкла, мне было трудно смотреть ему в глаза. Тем более, что я испытываю то же чувство, что и Саид. Исчез мой сын. Саид сказал, что его люди ему сообщили: Амин улетел в Каир, как мы и предполагали.
- В Каир? Он достойный мужчина, - восхитилась Жади. – Я рада за девушку. Это настоящая и сильная любовь!
- А мне очень жаль Халису. Она не заслужила такого поворота судьбы.
- Латифа, но ведь Амин не собирался на ней жениться! Он мечтал о любимой Эмми, это Мухамед с дядей Абдулом женили его на Халисе. Надо было сразу рассказать ей о том, что будет когда-нибудь и вторая жена.
- Жади, и это ТЫ говоришь? Хадижа стала второй, нам это не нравится, потому что она твоя дочь и моя племянница. А Халиса – невестка. Впрочем, я-то желаю счастья моему сыну. Думаю, он будет счастлив с обеими женами. Халисе придется приспосабливаться. Как и Эмми, потому что она отказалась от Амина, порвав помолвку из-за его шутки о многоженстве…
- …А теперь оказалась в куда худшей ситуации! Но что поделаешь? Такова жизнь. А Хадижа тоже стала жертвой дяди Абдула и недальновидно поступившего Саида. Она должна была быть единственной женой порядочного мужчины, при чем - любящего мою дочь и взаимно любимого!
- Ох, Жади! Мы так  много хотим для наших детей! А жизнь преподносит нам неприятные сюрпризы.
- Но ты могла предположить, что Амин не забудет девушку. А мне не приходило в голову, что Саид  так ошибется. Кстати, ты уверена, что Эмми не станет уговаривать Амина дать развод Халисе?
- Я думала об этом. Но пока меня страшит другое: Халиса должна дать разрешение на второй брак Амина, но напишет ли она такой документ?
- О, Аллах! Девушка может заупрямиться. Твоя невестка любит мужа. Она не захочет иметь соперницу. Это проблема.
- Вот и я боюсь, что Халиса не примет вторую жену. А ведь документ понадобится ещё до того, как состоится никях в Марокко, куда Саид или Мухамед полетят, чтобы уладить это дело. Если Халиса не подпишет разрешение, то мой сын пропадет! Его могут наказать, даже посадить в марокканскую тюрьму! О, Аллах!
- Не говори так, Латифа. Надейся на лучшее. Главное – не оказаться в тюрьме в Саудовской Аравии. Там шансов выжить не будет. Ведь за похищение чужой жены там полагается смертная казнь. Но с Амином этого не случится! Он же полетит из Каира в Марокко? Саид ведь дозвонился до твоего сына?
- Жади, я не знаю, - придушенным голосом сказала Латифа, у которой из глаз брызнули слёзы.
- Прости, я такая глупая! Не думаю, что говорю. Но что ещё сказал Саид? Что ему надо было от Самиры?  Не плачь, Латифа! Думаю, Амин уже прилетел в Каир, встретился там с Эмми и теперь уже летит, возможно, в Бразилию. Или нет, не в Бразилию, в Марокко, а если не в Марокко, то в Европу, потому что прямого рейса из Египта в Бразилию нет. Во всяком случае, я о таком не знаю.
- Жади, хватит. Амин не разговаривал ни с Саидом, ни с Мухамедом. Он почему-то даже не попытался сообщить о себе! Где он? Почему молчит? Что с Эмми? Как может Амин так с нами поступать? Когда он вернется, я поговорю с сыном, скажу ему, что так с родителями не поступают!
- Латифа, возможно, он не знает телефонного кода Бразилии? У него нет средств на международную сотовую связь? Сколько твой сын мог взять с собой денег? Выручку от магазина? Возможно, он, а теперь и Эмми, экономят на всём?
- Пусть так и будет, Жади, пусть он не звонит мне, потому что у него мало денег! Пусть это будет единственной причиной, иншалла!
- Иншалла!
Сестры уложили уснувшего на руках Латифы Джамиля в кроватку и отправились на кухню, где решили выпить чаю и поговорить с Самирой. Жади позвала девушку, заглянув к ней в комнату. Самира что-то быстро печатала на компьютере, ее тонкие пальцы порхали над клавиатурой.
- Да, я сейчас подойду, - отозвалась Самира на предложение Жади.
…Вскоре они втроем сидели за столом и ужинали. Оказалось, что одним чаем не обойтись. Проголодались обе: и Жади, и Самира.
- Расскажи, дочка, почему Саид решил, что вы с Фатимой переписываетесь? Как он узнал? – заговорила Латифа. – Ты обещала мне рассказать всё!
- Расскажу. Дядя Саид, скорее всего, нанял компьютерщика, который смог снять пароль с ее ноутбука. Там он нашел письма, которые Фатима забыла или не успела удалить – и свои, и мои тоже.
- О, Аллах! – испугалась Латифа.
- Саиду не откажешь в сообразительности, - кивнула Жади. – Он всегда получает то, что хочет. И что же он узнал из писем?
- Немного. Только то, что мы некоторое время переписываемся. Но дядя Саид уверен, что мне известно о его жене и всё остальное: куда она направилась, где она сейчас, почему сбежала из дома. Он дал мне время подумать, обещал приехать ещё раз.
- И приедет, обязательно. Выждет время и явится. О, Аллах, как же узнать, когда он снова приедет? Я должна избегать встреч с ним. Саид не должен увидеть личико Джамиля. Ни в коем случае!
- Это не сложно устроить, - пожала плечами Самира. – Но что я могу ему рассказать? Он требует ответа. Но я же не могу выдать Фатиму. Он так проникновенно уверял меня, что не станет наказывать Фатиму, что она может вернуться в его дом, не опасаясь наказания, и  я ему почти поверила и теперь не знаю, как быть. Если я напишу о его просьбе и обещании, а она поверит и вернется, не окажусь ли я виноватой, если дядя Саид не сдержит слово и все-таки накажет Фатиму?
- Самира, твой дядя обычно держит данное слово, т.е. раньше так и было. О, Аллах, кто знает, насколько Саида изменило время? Стал ли он более коварным? Но я не спешила бы возвращаться к нему на ее месте.
- Фатима – беременна! Она ждет ребенка, теперь она сама уверена в этом.
- О, Аллах! Самира, дочка, тогда ей и думать нечего! Пусть немедленно возвращается! – воскликнула Латифа. – У ребенка должен быть родной дом, он имеет право расти в безопасности.
- Нет, Латифа, у ребенка должны быть родители,  прежде всего - мать! У каждого ребенка должна быть мать, с которой никто не сможет его разлучить! – горячо возразила Жади. – А если Фатима вернется к Саиду, он может дать ей время успокоиться, сделает всё, чтобы она поверила ему, чтобы могла спокойно родить ребенка. А потом он отберет малыша, а с ней может поступить вовсе не так, как обещал!
- Жади, ты сама себе противоречишь. Сын Хадижи растет у тебя, ты разлучила дочь с одним из ее сыновей. Теперь Джамиль живет не с матерью, а с тобой.
- Но это же совсем другой случай! Мне что-то подсказывает, что Хадижа ещё вернется в Бразилию после развода с Фаридом, при чем – без ребенка! Чем я смогу ее утешить? Только тем, что верну ей второго сына! Хотя бы так.
- Тетя Жади, думаю, что Фатима могла бы вернуться в Рио, пожить в каком-нибудь тайном укрытии, где мы станем ей помогать. Она родит ребенка, а мы посмотрим на настроение дяди Саида. Тогда и решим, стоит ли Фатиме ему верить.
- Интересно, каким образом ты сможешь это сделать, дочка?
- Да. Самира, Саид хитер, злопамятен и мстителен.
- Но мне показалось, что дядя Саид любит жену и очень беспокоится за ее безопасность. И переживает за будущего ребенка.
- Есть мужчины, Самира, которым верить нельзя. Саид всегда умело скрывал свои чувства. Он вполне может передумать и обмануть Фатиму.
- Тогда я напишу Фатиме о его визите ко мне и перескажу всё то, что он говорил о ее возвращении. Но я предупрежу ее, чтобы она не очень-то верила его словам и сама решала, как быть. Я скажу, что она может рассчитывать на мою помощь, если решит вернуться в Рио из Сальвадора.
- Как? – удивилась Латифа. – Она уже в Сальвадоре? Разве она не в Амазонии?
- Да, Самира, ведь Лео собирался отправить ее на Амазонку! – подхватила Жади.
- Она была там, но прошло уже больше недели, дело, которое держало Лео там, завершилось, и Лео решил отправить ее в безопасное место на время, пока он не найдет способ переправить ее из Бразилии в соседнюю страну, а оттуда – в Европу.
Латифа нахмурила брови и спросила:
- Скажи, Самира, какие отношения связывают  Лео и Фатиму? Саид не убьет их обоих, когда узнает, что брат Лео ей помогал?
- Мама! Какие ещё отношения? Лео помог Фатиме исключительно по моей просьбе! Она его едва смогла вспомнить, когда я объясняла, как связаться с Лео!
- Дочка, но дядя Саид может этому не поверить!
- А как он вообще узнает о том, что Фатима провела несколько дней на Амазонке рядом с Лео? – возразила девушка. – Откуда он вообще сможет узнать о ней хоть что-то? Лично я ничего ему не собираюсь рассказывать! И вы тоже молчите!
- Но у тебя в компьютере столько фотографий! И в журнале он прочтет репортаж из Амазонии! – наивно предположила Латифа.
- И что? В журнале будут только снимки растений и животных, а о Лео не будет даже упоминаний, ни в одной строчке. Впрочем, отец и дядя Саид легко смогли бы догадаться о том, что именно Лео мне поставляет фотографии. Но как они смогут связать Лео и Фатиму? В моем  компьютере все снимки лежат отдельно, и я не собираюсь никого подпускать к своему ноуту!
- Хорошо, Самира, не нервничай так. Мы тоже не намерены заискивать  перед Саидом, - уверила ее Жади. – От нас он ничего не узнает.
- Но лучше ни о чем меня не расспрашивайте. Так надежней. Если не будете ничего знать, то нечего будет рассказывать.
- Хорошо, дочка. Ешь печенье. Саид с таким удовольствием отведал мою выпечку. Я по его глазам видела, как он обрадовался, когда я предложила ему к чаю печенье «рожки газели».
- Да, ты печешь замечательно! – похвалила сестру Жади. – А я так и не смогла научиться готовить как ты, Латифа.
Внизу раздался звонок.
- Халиса вернулась. Что я скажу ей? – всполошилась Латифа.
- Скажи, что Саид тебя успокоил! – посоветовала Жади.
Латифа спустилась и открыла невестке дверь.  Халиса поднялась на второй этаж и вошла на кухню, где за столом осталась только Жади. Самира уже скрылась в своей комнате. Но и Жади не стала засиживаться, а отправилась к ребенку.
Халиса же присела к столу и приняла предложенный Латифой чай. На осунувшееся лицо невестки та не могла спокойно смотреть.
- Как ты себя чувствуешь, дорогая?
- Нормально, шукран. А есть новости от Амина? Я видела, как приезжал сид Саид. Точнее, как он уезжал. Он ведь заходил к нам? Что сказал дядя Амина?
- Не волнуйся, Халиса. Тебе ведь нельзя нервничать. Никаких ужасных вестей нет. Саид сообщил о том, что его люди узнали: Амин полетел в Египет.
- Что? Зачем? – поразилась Халиса.
- Не знаю. Ничего не знаю, - опустив глаза, ответила мать ее мужа.
- Он решил купить там новый товар? Но это же невыгодно! – пыталась найти хоть какое-то объяснение молодая женщина. – Я ничего не понимаю! А почему Амин не звонит?
- Можно предположить, что у него нет денег на международные звонки или у него украли сотовый. Или он его потерял. Украли деньги, ограбили Амина… Но то, что он прибыл в Египет, нам уже известно. Разве Мухамед тебе ничего не сказал?
- Я больше не заходила в «Волшебную лампу». Лара Латифа, я позвоню в Марокко и узнаю у родителей, кто из наших родственников сейчас находится в Египте. Кажется, там живет троюродный дядя моего отца… Он может помочь Амину, принять его, одолжить денег!
- Нет-нет, Халиса! – испугалась Латифа. – Не стоит никому звонить и никого ни о чем просить! Что-то не то в этой истории… Я так чувствую… Вдруг мы навредим Амину?
- Да, пожалуй. Ай, Аллах, и мне кажется, что что-то в этой истории не сходится! Но пока мы не знаем, как помочь Амину, надо действовать осторожно, чтобы ему не навредить!
- Верно, дочка. Аллах ему в помощь. Амин нам всё сам расскажет, когда вернется. Я с него строго спрошу, если только он мог сообщить нам о себе, но не сделал этого.
- Лара Латифа, чем я должна заняться? – устало осмотрелась по сторонам невестка.
- Всё уже сделано. Можешь идти отдыхать, Халиса.
Молодая жена убедилась, окинув внимательным взглядом всё вокруг: да, лара Латифа поставила тесто на привычные марокканские лепешки, которые предстояло испечь рано утром, всё подготовлено для таджина, который утром же будет поставлен на плиту, да и на салат овощи наверняка уже подготовлены и лежат на полке в холодильнике, ожидая своей очереди.
О, а это что?! Халиса от удивления широко раскрыла глаза: в углу кухни она заметила… некий электрический прибор, который лара Жади называла «хлебопечкой», грозя привезти ее в подарок сестре. И вот он уже здесь! Так на этом аппарате можно испечь дома хлеб?! Халиса едва не замотала головой от такого кощунственного покушения на кулинарные традиции марокканской кухни. Хлеб должен знать только женские руки!
Но, конечно, она ни слова не сказала. Критиковать что-то в доме мужа?! Нет уж.
- Я так устала! Пойду спать.
- Иди, Халиса. И береги себя!
Жена Амина ушла, так и не решившись спросить, зачем ещё приезжал брат сида Мухамеда. Неужели только для того, чтобы лично рассказать свекрови о поисках Амина. Почему-то ей казалось, что сид Саид такой занятой человек, что для него было бы проще позвонить и брату, и бывшей жене брата и рассказать короткие новости по телефону.
- А что, если вести совсем не такие, как говорит лара Латифа? – закрались ужасные подозрения в голову Халисы. – Нет, нет, этого  не может быть!
Девушка постаралась успокоиться. В самом деле, ведь мать Амина выглядит  уже намного спокойнее, чем в первый день, когда стало известно об исчезновении сына. Она больше не плачет.
«Я себя накручиваю, а Амин повел себя безответственно, бросив всё и внезапно уехав в Египет. Но почему именно туда, а не в Марокко?» - не могла она понять.
Товар муж заказывал у привычных поставщиков, которые не менялись в их семье годами и перешли к нему от отца, который поделился с сыном связями, которыми пользовался и сам, заказывая товары для «Волшебной лампы».
Потом у нее перед глазами всплыла хлебопечка. И тогда Халиса вспомнила о том, что намеревалась пролистать свой драгоценный блокнот с записанными рецептами, многие из которых составляли семейную тайну, старинные рецепты, секреты которых передавались из поколения  в поколение.
«Пока Амина нет дома, я вспомню те блюда, которые давно не готовила, а когда он вернется, я не стану с ним ссориться и упрекать, но я приготовлю для него такие блюда, что он забудет обо всем на свете!» - позволила она себе помечтать. Впрочем, эти мечты были вполне осуществимы. Завтра же Халиса и решила этим заняться. И себя отвлечет от печальных мыслей.
Она уснула. Спала беспокойно, в каждый сон лезли огромные египетские пирамиды, пески, широкий Нил и злые нильские крокодилы.

…Затих и весь дом.
Самира занималась у себя в комнате.
 Жади ухаживала за Джамилем, скучая по Хадиже и думая о том, как наладить с дочкой связь. Завтра она непременно позвонит Зорайдэ, сразу же после процедуры переливания.
Латифа уехала, тихо-тихо, чтобы не разбудить невестку. Керим приехал за ней и увез смотреть дом, который он купил для них, где они будут жить, когда поженятся. Сейчас в доме шел ремонт. Латифа подумала, что с окончанием ремонта можно не спешить: когда состоится никях – никому неизвестно.
Она таяла от нежных и обожающих взглядов  Керима, который ни разу не позволил большего между ними. Он дал понять, что будет ждать столько, сколько понадобится. Но пока идут поиски пропавшего сына, разговоров о будущем никяхе не могло быть. Латифа немного успокоилась, поняв, что сын не пропал, с ним не случилось беды, он просто отправился за своей судьбой в далекую страну. Но эта история должна благополучно завершиться браком сына и его возвращением домой со второй невесткой. Только тогда Латифа сможет думать о собственном счастье.
Вернулась Латифа не так уж и поздно. Керим подождал, когда невеста откроет своим ключом дверь и войдет внутрь. Только тогда он уехал.
…За ними наблюдал с балкона своего дома Мухамед. Он осуждающе покивал головой, горько поджав губы, крепко сжимая обеими руками балконный поручень. Мужчина  вышел на улицу, чтобы понаблюдать за окнами соседнего дома. Видел, что в доме Амина не горит ни одно окно, зато в комнате, где раньше жили сын с невесткой в доме Латифы, светится слабый огонек светильника. Значит, Халиса ночует у свекрови. Это правильно!
Ещё Мухамед не выдержал и обшарил взглядом все остальные окна дома. В комнате Самиры горел свет, была включена люстра. В неплотно зашторенном окне виднелась Самира, склонившаяся над ноутбуком. Дочка то поворачивалась в сторону, куда-то протягивала руку и что-то брала, то раскрывала книгу и что-то в ней искала.
- Занимается, - усмехнулся неудачливый отец. - Учится, чтобы получить диплом. Но прав дядя Абдул: когда женщина и диплом вместе, ничего хорошего ждать не стоит. Хитрая, умная, коварная, непокорная. Кровь Жади. Не наша кровь! И на Латифу ничуть не похожа.
 Мухамед помнил, как умела красиво стесняться его невеста, когда он приходил в дом сида Али перед свадьбой. Латифа не притворялась, она вела себя естественно, но как же она стеснялась! Это так красило его Латифу!
А Самира? Ей нужно было бы родиться парнем! Во многом похожая на Жади, однако, она не переняла от нее очарования, которым был околдован его брат. Наоборот, Самира была резкой, прямолинейной, и если уж смеялась, то так, как это делают коренные бразильцы, кариоки. Улыбается во весь рот, показывая все зубы.
- Чиииизззз, - непроизвольно передразнил он вслух европейскую привычку, когда те фотографируются, обнажая десна. Ему стало противно.
А ведь его дочь могла быть уже лет семь замужем и родить пятерых или даже семерых детей! Тогда он, Мухамед, был бы счастлив! Но Самира лишила его такого счастья – огромной семьи. А теперь Амин… Почему сын не звонит? Мухамед много раз посылал ему смс с просьбой сообщить о себе. Но Амин молчал, пугая его до безумия. В такие мгновения мужчина чувствовал себя совсем одиноко: без жены, без детей…. Лейла не в счет, а про Абдульчика он в такие мгновения просто не думал.
Ещё неизвестно, что было виной его постоянных расстройств в кишечнике: плохая выучка и полное отсутствие кулинарных способностей Лейлы или страх за сына, который  всё дольше не давал о себе знать!
Почувствовав, как пусто у него в желудке, как хочется поесть, Мухамед бросил прощальный взгляд на дом, который стал теперь совсем чужим для него, и покинул балкон, надеясь на то, что на кухне он найдет хоть какой-то съедобный кусок.

10. Часть 23. Глава 10. Жертвы папарацци.

Рано утром Жади с ребенком и Латифа отправились  в клинику на сложную процедуру, которой они почему-то очень боялись. Самира же должна была подъехать позже, когда закончатся занятия в университете. Девушка ещё накануне убедилась, что с донорским материалом (кровью, сданной ею заранее) всё в порядке, но все равно решила явиться в клинику, чтобы поддержать тетю Жади.
Поэтому Самира, выйдя из университета, не стала никуда заезжать, а сразу же взяла такси и поехала в клинику.  К этому времени процедура  успешно завершилась,  ребенок успел отлежаться после перенесенного стресса. Латифа, убедившись, что всё в порядке, со спокойной душой вернулась обратно в Сан-Криштован, оставив Жади рядом с малышом, за которым ещё какое-то время должно было продолжаться наблюдение.
 Девушка появилась тогда, когда к зданию клиники подъехал на автомобиле отца и Лукас с сыном Пьетро.
Жади стояла у окна палаты и видела, как они встретились на дорожке перед зданием и о чем-то заговорили. Пьетро весело поздоровался с тетей Самирой и занялся незнакомой ей игрушкой, что-то разматывал с палочек, вертя их в руках в разные стороны. Что это было, Жади не могла рассмотреть. Выйти на улицу она не могла, не получив разрешения, которое должен был дать доктор. Оставалось ждать.
А Самира и Лукас вели беседу как раз о ней, о Жади. Лукас, потеряв надежду на то, что ему удастся уговорить жену сделать так, как положено по закону, решил действовать через ее близких родственниц.
- Самира, ты благоразумный человек, поговори с Жади, возможно, она прислушается к тебе.
- Лукас, если имеется в виду ребенок, я не стану вмешиваться. Тетя Жади оказалась в ситуации, когда любой шаг, какой бы она не сделала, ситуацию только усугубит. Забыла, как такой ход называется в игре в шахматы?
- Выход есть, Самира.
- Какой? – деловито осведомилась девушка, не смотря на то, что не собиралась становиться на его сторону. Но ей стало интересно, что может предложить муж тети, о котором та когда-то очень давно, в минуты гнева,  плохо отзывалась, утверждая, что он труслив.
- Мальчика можно вернуть в Марокко, отвезти в дом дяди Али, пусть он и найдет выход.
- Ребенок ещё очень слаб, он может не вынести второго перелета. Мальчику требуется серьезное лечение и хороший уход. Надо дать время тете Жади. Возможно, потом она сама придет к выводу, что следует предпринять какие-то шаги к возвращению Хадиже второго сына.
- Я понимаю и не предлагаю брать билет на самолет на завтра. Самира, ты-то должна понимать, чем чреват скандал из-за похищения ребенка.
- Никакого похищения не было! – удивленно округлила глаза Самира. – Какое же это похищение? Тетя Жади увезла внука, потому что он был очень болен, а Хадижа в данное время не в состоянии обеспечить ему надлежащий уход.
Лукас был настроен очень серьезно и не намеревался шутить.
- Самира, представь, что будет, когда твой дядя Саид явится в Сан-Криштован к брату и на улице столкнется с Жади. Он увидит ребенка и у него появятся вопросы.
- Лукас, но дядя Саид  видел тетю Жади с ребенком. Это случилось в аэропорту, в Марокко, но все марокканские родственники убеждены, что его родила тетя Жади. И дядя Саид тоже уверен в этом.
Судя по всему, Жади не успела рассказать мужу подробности. Это понятно: тетя Жади вспыльчивая, эмоциональная, начала рассказывать историю появления ребенка, и слово за слово поссорилась с мужем, не посвятив его и в половину того, что с ней произошло.
- Я не знал об этом, - нахмурился Лукас, непроизвольно подергав за мочку уха, а затем засовывая руки в карманы брюк.
Самира решила взять на себя миссию пересказать историю пребывания тети Жади в Марокко вместе с доной Иветти, что она и сделала.
- …и вот теперь у тети Жади есть справка, которая подтверждает, что этот мальчик – ее сын. Она его родила. Жади постаралась запутать всех: родился сын или дочь, когда и где. Сплетни разошлись по Фесу и размножились в самых невероятных вариациях. Никто не усомнится, что у вас родился ещё один сын.
- БОльшая часть истории совпадает с рассказом Жади. Самира, дети подрастут, но они не перестанут быть очень похожими друг на друга! – не мог успокоиться Лукас. – Однажды этого ребенка увидит Саид и вспомнит, что точно это же лицо он видел у сына Хадижи.
- Да, это возможно, и тетя Жади уже предпринимает предосторожности: когда дядя Саид позвонил вчера и сообщил, что приедет поговорить со мной, тете Жади пришлось срочно собирать вещи Джамиля и уезжать на такси к вам домой. Она собиралась съездить за своей одеждой, но не думала, что придется это делать в такой спешке.
- Что? Саид был у вас дома? Что ему понадобилось от Жади? Ей удалось сбежать, но в следующий раз он ее застанет, приехав без предупреждения.
- Лукас, я же сказала: дяде Саиду нужно было поговорить СО МНОЙ, а не с тетей Жади. Он не стал бы обыскивать дом мамы, даже если бы тетя с малышом сидели в  соседней комнате. Просто тетя Жади сама испугалась и решила уехать, чтобы избежать встречи.
- Он узнает правду – рано или поздно!
- Как? Кто ему расскажет? Только не Жади и не Хадижа. И вообще, дядя Саид озабочен поисками своей пропавшей жены. Его жена Фатима, с которой я переписывалась, сбежала. Он узнал, что мы общались, и подозревает, что мы с ней продолжаем общаться. Поэтому он приехал поговорить со мной и убедить открыть ему правду, где теперь находиться моя приятельница. Только и всего.
- Это хорошо, что Жади пока в безопасности. Мне не нужен скандал с  Саидом  Рашидом.
- Но скандал все равно будет, если дядя Саид узнает о Лео и Фатиме, потому что именно Лео согласился помочь ей укрыться от мужа. Моя мама в ужасе от мысли, что брат отца может узнать про Лео.
Лукас настолько был ошеломлен новостью, что не мог произнести ни слова. Когда он пришел в себя, то засыпал ее вопросами:
- Что?! Какое отношение к его жене имеет мой брат? Ведь ты говоришь о Лео? Об Эде, или как он там себя называет? Я знаю, что он в Амазонии, но как там оказалась… та женщина?
- Да, Лео,  родной брат. Фатима оказалась в безвыходном положении, поэтому я попросила Лео помочь. Мы с ним переписываемся. У нас несколько совместных проектов, если можно так выразиться. Мы даже вместе приготовили материалы к статье в журнал о горе Сахарная голова.
- Я читал статью и видел фотографии, - медленно проговорил Лукас.- Самира, это плохо кончится. Почему-то ты так же не думаешь о последствиях, как и твоя тетя. Представь, что сделает с тобой и с Лео Саид, когда поймает жену с моим братом, похожим на меня, как две капли воды, каким я был в юности.
- Ничего не сделает, а Фатиму ему не поймать, но и до Лео не добраться, - беззаботно ответила Самира, поглядывая на выход из клиники.
К Лукасу подбежал Пьетро, которому надоело возиться с головоломкой из палочек и веревок. Он обнял отца и громко спросил:
- Папа, а когда к нам выйдет мама с моим братиком?
- Скоро, сынок, скоро, - сердито ответил Лукас, не посмев спорить с малолетним сыном и что-то ему объяснять о не таком уж близком родстве с «братиком».
Самира достала сотовый, решив позвонить тете Жади и выяснить, как долго им предстоит ее ждать. Ведь она видела, как Лукас почти запаниковал, услышав о том, что Саид приезжал в Сан-Криштован, едва не столкнувшись с Жади, и что Лео прячет его жену.
- Я напрасно всё это рассказала, - раскаялась Самира. – Но уверена, что всё обойдется. Не стоит так переживать, Лукас.
Однако Лукас так не считал, он молча стоял, держа руки в карманах, а к нему жался Пьетро.
- Жади уже спускается! Им разрешили погулять во дворе клиники. Домой отпустят вечером, когда станет ясно, что с малышом всё в порядке, - известила Самира мужчину. Но она едва успела договорить, как на пороге медицинского заведения показалась Жади.
Она вышла, держа на руках двухмесячного «сына», и неторопливо направилась к ним.
- Пьетро, покажи мне, что там за игрушка у тебя из палочек-веревочек? Никогда такую не видела, – Самира решила отвести в сторону племянника, чтобы дать возможность Жади и Лукасу поговорить.
Мальчик легко поддался на провокацию и согласился показать взрослой тете необычную игрушку. Они отошли от родственников на несколько метров и увлеклись распутыванием веревок.
- Привет, Жади, что говорит врач?
- Здравствуй, Лукас. Всё в порядке. Как видишь, я оказалась права: без моей помощи ребенок не смог бы выжить. Мое вмешательство его спасло.
- В Марокко нет больниц? Там не умеют делать переливание крови? – сдержанно спросил Лукас.
Жади тут же вспылила:
- Нет, Лукас, ТАМ не смогли бы оказать ребенку помощь в ТАКОМ качестве, как в Бразилии. И донором крови здесь смогла стать Самира, а в Марокко могло и не оказаться нужного человека с нужной группой крови!
- Жади, не хочу с тобой ссориться. Ты никак не желаешь понять, в какую опасную авантюру ты ввязалась. И ситуация, оказывается, усугубилась тем, что Лео решил тоже влезть в дела Саида. Катастрофа может иметь ужасные размеры и последствия.
- Лукас, будь же мужчиной! Это МОЙ сын, и он БОЛЕН! Ради своего внука ты не поленился полететь в Европу и сделал всё ради его спасения. Но теперь помощь нужна вот этому ребенку! Почему ты равнодушен к моему СЫНУ? Тебе показать документ, подписанный марокканским врачом-специалистом, о том, что он принял у меня роды? Почему ты не желаешь принять моего сына?!
- Жади, говори тише! – рассердился Лукас, оглядываясь по сторонам.
- Да, ты прав, я могу напугать моего сыночка! – заботливо посмотрела Жади на ребенка, которого прижимала к груди. Мальчонка был спокоен, но, едва она взглянула на него, вдруг улыбнулся.
- Лукас, ему всего два месяца, а он улыбается! Ты видел? Наш сын мне улыбнулся!
- Жади, я отказываюсь признавать в нем своего сына, не старайся. В отличии от тебя я могу просчитывать, что может случиться, если этот ребенок умрет… Мы не знаем, до какой степени он болен. Или откроется правда о его рождении, - закончил он уже значительно тише, ведь говорили они с Жади на повышенных тонах. Но и он, и Жади вдруг заметили, как Самира подает им знаки руками - замолчать.
Спор оборвался на полуслове. Они видели, как Самира, отойдя от Пьетро, ринулась в кусты и попыталась выволочь оттуда кого-то, кто упорно начал сопротивляться. Безрезультатно. Некто из кустов оказался сильнее и проворнее девушки. Вырвавшись из рук ослабевшей в борьбе Самиры, которая вцепилась в него, казалось, мертвой хваткой, какой-то парень выскочил на дорожку парка недалеко от замерших от неожиданности супругов Феррас и помчался прочь, к выходу из парка при медицинском заведении.
Следом за ним из зарослей показалась растрепанная, злая, с красными пятнами на лице Самира.
- Мерзавец! Я не смогла отобрать у него фотоаппарат или хотя бы испортить кадры. Это был папарацци. Сидел в засаде, надеясь дождаться какого-нибудь известного человека, который придет навестить кого-нибудь из пациентов или сам окажется в больнице.
- Что?! – в один голос воскликнули Жади и Лукас.
- Да! Говорю же – этот парень делал снимки, вас фотографировал. Возможно, даже видеоролик успел снять. Наверное, он слышал всё, о чем вы говорили.
- О, Аллах! – испуганно проговорила Жади.
- Чооооорт! – выругался Лукас.
- Самира, что же делать? – расстроенно спросила Жади, оглядываясь в сторону, где скрылся папарацци.
- Самира, из какой он газеты? Ты его узнала? – сообразил Лукас.
- Откуда мне знать? Их столько шакалит вокруг больниц и клубов! Говорят, Сюзанна Виейра сломала ногу и оказалась в больнице вместо съемочной площадки, откуда ее и привезли. Но никто не знает, в какой именно клинике ей оказали помощь.  Я прочла эту новость сегодня в Интернете.
- Может быть, всё обойдется? – задумался Лукас. – Если парень ждал актрису, ему вряд ли будет интересен сын Леонидаса Ферраса. Он может даже не знать, кто я такой.
- Я так не думаю, - усмехнулась Самира. – Он был так увлечен фотографированием, что не смог сразу меня заметить. Ещё немного, и я его схватила бы. Но он сумел вырваться. Он СНИМАЛ вас на фотокамеру и записывал на диктофон. Во всяком случае, диктофон был у него в руках, очень дорогая и чувствительная модель. Я могу только мечтать о такой вещице.
- Жади, и что теперь? – сурово спросил Лукас. – Если этот папарацци выложит в газете наш разговор, снимки, то, покопавшись немного в наших семейных делах, правду будет нетрудно вытащить на всеобщее обозрение.
- Не паникуй, Лукас, ведь ещё ничего не случилось. Что ты хочешь, чтобы я сделала? Отдала мальчика Саиду? И ты думаешь, что тогда скандала не будет? Или будет, но не такой сильный, как мог бы быть? Но пока ведь и НЕТ НИЧЕГО! Никакого скандала! Никто ни о чем не подозревает. Так зачем же первыми себя разоблачать?
- Жади, я шел сказать тебе, что я должен уехать почти на месяц в Белу-Оризонти, где мы начинаем строительство нового комплекса для переработки мясной продукции для поставок мяса в Россию. Это очень важный объект для нашей фирмы. Мы с Тавиньо едем вместе. Но я боюсь оставлять тебя одну в Рио-де-Жанейро. Ты должна поехать со мной. И с ребенком. Но лучше тебе оставить малыша у Латифы.
- Нет, Лукас, нет, я не могу. Здесь врачи, которые наблюдают за мальчиком. Здесь банк крови, где есть доноры для него, если вновь понадобится сделать переливание. Я не могу уехать, оставив Джамиля с моей сестрой. А вести туда такого больного ребенка – это опасно.
- Тогда возвращайся в наш дом и живи, никуда не высовывая носа. Ничего не предпринимай больше! Пусть о тебе и ребенке забудут. А когда я вернусь, мальчик окрепнет, тогда мы решим, что делать.
- Когда ты уезжаешь, Лукас?
- Думаю, в конце следующей недели. Но, как я уже понял, ты не думала возвращаться домой?  Клара мне сказала, что ты забрала два чемодана своих вещей? Иветти тоже говорит, что ты на меня очень обижена.
- Это правда, Лукас, я обижена на тебя. Ты должен встать на мою сторону, даже если не согласен со мной. Мы можем не соглашаться друг с другом, но только когда мы наедине. А при других людях ты должен меня поддержать.
- Жади, я не дам ребенку свое имя, не признаю отцовство.
- Тогда пусть думают, что это ребенок не твой! Что я изменила тебе и родила ребенка от любовника!
- Жади, зачем доводить ситуацию до абсурда? Какой у тебя может быть любовник? Всем известна наша история. Скорее, решат, что Лео увел жену у Саида Рашида, чем поверят, что в наших отношениях возникли такие коллизии!
- Не примешивай брата! Как ты предлагаешь мне объяснить появление у меня этого ребенка? Кто его отец, если не ты? Ему уже два месяца, но мальчик живет без документов. Их необходимо оформить.
- Нет, Жади, я не изменю своего мнения. Ребенок не игрушка, этот мальчик – не Феррас. Он сын твоего зятя, должен носить его фамилию.
- Ты это твердо решил? – нахмурилась Жади. Ее глаза были сухи, но нижняя губа дрожала.
- Да.
- Я не вернусь в твой дом. Ты предаешь меня, Лукас. Если Джамиль тебе не сын, то ему нет места в том доме, а это значит, и мне тоже.
- Мама, я так по тебе соскучился! Можно мне подержать братика за руку? – льнул Пьетро к Жади, хватая малыша за крохотные пальчики. Джамиль удивленно смотрел на парнишку, который проявил к нему такой интерес.
Лукас, услышав слова сына, дернулся, потом рукой провел по голове, как бы приглаживая волосы, но не счел нужным что-то говорить. Он некоторое время смотрел на сына, которого Жади обняла свободной рукой, прижимая к себе, потом сделал несколько шагов в сторону машины, которую водитель отвел на стоянку при клинике, остановился и, повернувшись,  сказал Пьетро:
- Сынок, мне пора ехать. У меня мало времени. Скажи маме «до свидания» и тоже садись в машину.
Он  перевел глаза на Жади, но ее обиженный вид его не тронул. Он тоже мог быть упрямым, как и Жади. А сейчас он чувствовал, что прав, поэтому не желал уступать, как бы Жади ни упорствовала. Она же не желает видеть последствия приближающегося скандала! И всё-таки он сказал:
- До моего отъезда, Жади, тебе лучше вернуться в наш дом, или поживи с Иветти в доме отца или в Ангре.
- Нет, Лукас, так не пойдет. Я буду там, где найдется место моему сыну, а тебе же он никто!
- Жизнь ещё докажет тебе, как ты была не права. Но надеюсь, что в тебе возобладает здравый смысл, и ты переедешь от сестры хотя бы тогда, когда я уеду в Белу-Оризонти!
Но Жади упрямо покачала головой, не говоря больше ни слова. Самира поняла, что тетя Жади едва сдерживается, чтобы не разрыдаться.
- Я подержу Джамиля, - протянула она руки к мальчику и забрала его у тети. Жади тогда крепко обняла Пьетро.
- Сыночек мой, неужели мне придется расстаться и с тобой, как когда-то я была вынуждена жить без Хадижи?
- Мама, ты почему плачешь? – испуганно спросил мальчик.
- Нет, не обращай внимания, - тут же смахнула слезу Жади. - Я скоро приеду к тебе. Ты ведь будешь жить у тети Иветти, когда папа уедет на месяц в другой город?
- Да, я буду жить с Габриэлем и его братом, Далва мне сказала.
- Хорошо, сыночек, я тоже скоро приеду пожить у Иветти. Тогда мы с тобой поговорим, почитаем сказки  и поиграем. А теперь иди к отцу, он ждет в машине.
Самире было невыносимо смотреть на эту сцену. Она прижала к губам  маленькую ладошечку Джамиля и отвернулась  в другую сторону, чтобы не видеть расставания тети Жади с сынишкой.
Впервые Самире пришла в голову крамольная мысль: а стоило ли забирать малыша у Хадижи, чтобы Жади потеряла после этого дом, мужа Лукаса и рассталась с сыном? Пусть Лукас не отобрал у нее своего сына, не запретил ей видеться с Пьетро, но тете Жади было бы не справиться с двумя детьми, один из которых - новорожденный болезненный ребенок. И тетя Жади сама ушла из дома мужа, ее никто не выгонял,  всему виной ее вспыльчивый характер.
Но всё закрутилось после поездки тети и доны Иветти в Марокко. Если бы Хадижа вернулась с матерью в Бразилию и здесь родила бы детей, всё было бы иначе. Да, был бы ужасный скандал, но без тайн и непонятностей.
А теперь Самира могла бы найти оправдания как Жади, так и Лукасу.  Каждый из них был прав по-своему. Но раз уж Хадиже не удалось сбежать,  она осталась в доме мужа, второго сына нужно было вернуть им ещё там, в Марокко, убедив всех, что ребенку оказывалась медицинская помощь, пока муж Хадижи с десантом стариков во главе с дядей Абдулом искал, нашел и  увёз Хадижу из Марракеша, как преступницу и беглянку.
Но она, разумеется, не сказала ни слова расстроенной сестре матери. Они взяли такси и вернулись домой в Сан-Криштован, как только врач  осмотрел Джамиля и сделал запись о состоянии ребенка.
Дома их ждала Латифа, занимаясь выпечкой. Халисы не было – ушла  заниматься делами в свой дом. Жади живописала сестре встречу с Лукасом и его предложение вернуться домой или прятаться у Иветти в доме его отца или в Ангре.
- Латифа, и это всё, что Лукас смог мне предложить. Но он заявил, что не станет признавать отцовство. Никогда! Сказал, что это не его сын.
- О, Аллах! Что ты будешь делать, Жади? – сочувственно спросила Латифа.
- Не знаю. Но я не могу оставаться у тебя надолго. Не думала, что Лукас окажется таким упрямым.  А как же наша любовь?
- Жади, при чем здесь любовь? Любовь – это чувство, которое живет в сердце, а благоразумие – это рассудок, это холодная голова. Ты живешь сердцем, а у Лукаса теперь иногда и голова начинает работать. Ох, Жади, я очень боюсь за тебя, и за Самиру тоже боюсь. Вы обе такие отчаянные.
Жади посмотрела на нее каким-то горьким взглядом. Потом села на диван, забравшись с ногами, скрестив их,  подперла ладонями голову, уперев локти в колени.
- Не знааааю, что делать…, - протянула она, закрывая глаза с по-прежнему потрясающе длинными ресницами.
Латифа взяла бутылочку и начала кормить проголодавшегося Джамиля.
Самиру же беспокоил инцидент с папарацци. Она молча сидела в кресле, обдумывая ситуацию. Журналюга  не мог уйти с пустыми руками. Она знала, как зарабатывают деньги такие люди: нет фотографии того, за кем пришел охотиться, так сгодиться что-то другое.
Она со страхом думала о том, что не завтра – так послезавтра или ещё через день-два в каком-нибудь газетном издании или журнале  появится глумливая статья о ссоре супругов Феррас, застигнутых возле клиники, сопровождаемая их фотографиями с перекошенными от злости во время ссоры лицами. Вот потому парень вел съемку на видео: чтобы отобрать потом самые неприятные кадры, которые пойдут в печать, как снимки. Самира не рискнула рассказать о замеченной детали Жади и Лукасу, чтобы не расстроить их ещё сильнее.
Девушка решила раньше времени не выказывать беспокойства и не говорить матери и Жади о своих подозрениях. Но завтра и в последующие дни Самира собралась быть настороже и проследить за новинками в газетно-журнальных киосках, чтобы не пропустить гадкую статью, которая непременно появится, в чем Самира не сомневалась.

11. Часть 23. Глава 11. Фото в желтой прессе.

Опасения Самиры оправдались. Заметка с несколькими фотографиями появилась в журнале с названием ***.  Еженедельник был довольно известным желтым изданием. Самире даже не пришлось долго копаться в куче свежих журналов: с обложки одного из них на нее смотрела тетя Жади с Джамилем на руках. Когда девушка увидела глянцевую фотографию, то сразу же поняла, что именно представляет угрозу: личико Джамиля было отчетливо видно, а Жади – узнаваема даже без броской надписи: «В семье известного предпринимателя  Леонидаса Ферраса появился ещё один больной ребенок!»
Как только Самира заплатила за экземпляр журнала, она тут же принялась листать его в поисках статьи. Собственно, это оказалась не статья, а небольшая заметка: в нескольких строчках говорилось  о том, что невестка Леонидаса  была застигнута журналистом издания *** у выхода из клиники***, где ее ждал муж, сын известного предпринимателя и сам предприниматель, наследник империи отца – Лукас Феррас. Упоминалось о том, что совсем недавно семья отправила на лечение в Европу больного онкологией правнука Леонидаса, а теперь болезнь выявилась у новорожденного сына Лукаса. Журналист утверждал, что стал свидетелем ссоры между супругами, из которой следовало, что расстроенный до безумия Лукас Феррас отказывается признавать свое отцовство относительно больного ребенка, мотивируя это тем, что ребенок может скоро умереть.
Прочитав эту гнусную ложь, Самира ахнула.
- Вот негодяи! Всё извратили!
Она внимательно просмотрела все снимки. Да, всё именно так, как она и думала: искаженные злобными гримасами лица во время ссоры, потом расстроенное – у Жади и твердокаменное выражение на лице Лукаса, когда он стоит с ней рядом, засунув руки в карманы, с задранным вверх подбородком.
Журналист не постыдился высказать предположение, что причиной болезни сына супругов Феррас стала необдуманная поездка беременной Жади на историческую родину в Марокко, где у нее случились преждевременные роды в антисанитарных условиях  на развалинах старинной касьбы, куда сумасбродная супруга Лукаса якобы отправилась на прогулку, забыв о своем состоянии. Хорошо, что вместе с ней были несколько марокканских женщин из дома ее дяди, богатого и влиятельного  шейха, которые смогли принять у нее роды, расстелив прямо на песке и осыпавшихся со старинных стен камнях свои запыленные паранджи.
- Откуда у него такие фантазии? – изумилась Самира, несколько раз перечитав написанное. Каким образом журналист мог узнать о Фесе, развалинах касьбы, а также о том, что там любит гулять тетя Жади, приезжая в Марокко?!
Но журнальный писака счел нужным поставить диагноз, предположив, что во время таких экзотических родов, вероятно, и была занесена какая-то инфекция, что и стало теперь причиной срочного переливания крови новорожденному Джуниору Феррасу уже здесь, в Бразилии.
- Какому ещё Джуниору? – удивилась Самира, не сразу сообразив, что так было исковеркано имя ребенка. Но это всё показалось ей досадной мелочью по сравнению с тем, что оказалось на обложке. Жади держала малыша так, что личико его можно было рассмотреть в мельчайших чертах.
- Катастрофа! – прошептала девушка и заторопилась домой.
Мама и тетя Жади должны, как можно скорее, увидеть это и принять решение, что теперь им делать. Если журнал попадет в руки того же дяди Абдула, а через него – в Мекнес, в семейство мужа Хадижи, то беды не миновать. У матери и дочери не могут одновременно родиться двое совершенно одинаковых сыновей. Значит, у детей одна мать. Но кто? Или Жади отдала своего сына дочери, потерявшей ребенка во время неудачных родов,  или дочка пожалела мать и поделила только что рожденных сыновей-близнецов, отдав одного матери, которая примчалась в Марокко к беременной Хадиже, совершенно не думая о себе, а в результате лишилась собственного ребенка.
А именно так начнут говорить и измышлять люди, в том числе и их родственники.  Самира, изучив множество дисциплин при подготовке к профессии журналистки, уже давно поняла, какова людская психология, и поэтому не строила иллюзий ни на чей счет.
Дома она застала и мать, и тетю Жади. Женщины только что уложили спать малыша и развешивали на балконе его вещички, которые только что достали из  стиральной машины. Судя по всему, постиранного был целый таз.
- Самира, дочка, сама налей себе чаю, - оглянулась на нее мать.
- Хорошо, но я не отказалась бы от таджина или салатика.
- Всё стоит на столе и в холодильнике, - отозвалась Латифа с балкона, где Жади вешала, а Латифа подавала ей, тщательно расправляя, кофточки, штанишки и рубашечки Джамиля, доставая их из глубокого зеленого пластикового тазика.
Самире хотелось как можно дольше не нарушать эту идиллию, не портить близким людям настроение, не вызывать вновь страх и переживания. К тому же,  матери хватает неприятностей из-за Амина, который всё ещё молчит. Почему? Самира тоже не могла этого понять. Уже больше недели прошло после  исчезновения брата, он мог хотя бы что-то сообщить о себе матери или отцу! Если, конечно, с ним ничего не случилось. Но ведь страшных вестей не было, значит, с Амином все в порядке, если не считать плохой идеей авантюрную поездку за Эмми.
Теперь же предстояло переживать Жади. Тираж журнала не велик. Самира уже навела о нем справки в Интернете. Но именно его охотно читают  в марокканской общине Рио, где у дяди Абдула живут знакомые, которые и пересылают ему те номера, в которых появляются статьи о ком-либо из его родственников. Помнится, год назад журнал перепечатал из газеты ее статью о женских правах и о платках, ту самую, из-за которой разгорелся скандал в Марокко, когда ее родители прилетели в Фес на сватовство Амина. После той статьи дядя Абдул нашел вторую жену отцу.
Таким образом, у Самиры были давние счеты с мерзким журналом. Но она ничего не могла поделать, чтобы как-то отомстить мерзопакостному изданию. Если статью она ещё могла бы простить, пусть та и была перепечатана без ведома Самиры, а потом оказалась ещё и в газетенке - соратнице данного журнала, то сейчас ситуация была такова, что папарацци сунул нос в дела, которые могут разворошить осиное гнездо в их семействе. Что делать?
Покушав и немного отдохнув, Самира вынула из сумки журнал и молча села рядом с Жади и матерью на диван. Женщины некоторое время перебирали одежки Джамиля, которые должны быть использованы уже сегодня, а девушка всё молчала. Наконец, Латифа почувствовала неладное.
- Самира, что-то случилось? – спросила она, задержав в руках синюю вязаную кофточку.
Жади заметила журнал на ее коленях, который лежал обложкой вниз. Она сразу заподозрила, в чем дело.
- Самира, что там в журнале? Тот парень все же напечатал снимки?
- Какие снимки, Жади?
Тут же Латифе была рассказана история, как Самире удалось подловить  наглого фотографа, который не только подслушал разговор Жади с Лукасом, но и сделал несколько фотографий и даже снял чету Феррас на видео!
- Ох, Жади, что теперь будет? Что же делать, о, Аллах? Где теперь найти этого журналиста? Что ему нужно от вас с Лукасом? Ему придется заплатить?
- Мама, поздно что-то предпринимать. Он уже сделал свое черное дело. Вот, полюбуйтесь! – протянула девушка журнал, который первой все-таки схватила Жади.
- Прямо на обложке – я и Джамиль! – воскликнула она и начала быстро листать журнал. Наконец, наткнулась на небольшую статью с фотографиями.
 Конечно, Жади прочла ее вслух, после чего они с Латифой начали возмущаться вынесенной на всеобщее обозрение клеветнической историей.
- Кто мог такое придумать? Откуда вообще могла взяться эта история про касьбу? Роды в занесенном песком проходе на одном из верхних этажей полуразрушенной касьбы… Паранджи, расстеленные прямо в грязи и пыли…
Жади потрясенно качала головой.
- Жади, спроси лучше: откуда бразильский журналист узнал о существовании на окраине Феса касьбы?! Он и в Марокко, наверно, никогда не бывал.
- Мама, он просто навел справки о Марокко в Интернете. Узнал, что у нас родственники живут в Фесе, посмотрел в Интернете, какие там есть достопримечательности, и состряпал историю, которая должна явно понравиться читателям желтой прессы.
- Дочка, никогда не пиши подобных статей! Если тебе придется так лгать, лучше не работай журналисткой. Позор какой! – убедительно попросила Латифа дочку, выставив вперед поднятый вверх указательный палец.
- Мама, вы с Жади не о том беспокоитесь. Я боюсь совсем другого: если в статье на фотографиях Джамиля почти не видно, т.к. выбраны снимки, где акцент сделан на выражения лиц Лукаса и тети Жади, то на обложке главное – не Жади, а Джамиль. О  нем пишут, что он тоже родился больным.
- Он выздоровеет, дочка! – возразила, стараясь успокоить всех, Латифа.
- Не в этом дело, - отрезала Самира. – Представьте, что журнал попадет в руки Фарида…. Он видит своего сына каждый день, и если на руках матери Хадижи он увидит ЕЕ ребенка, думаете, он ничего не поймет?
- Ах!
- О, Аллах!
- Но как Фарид сможет узнать о журнале?
- А разве дяде Абдулу не пересылают всю прессу, в которой хоть как-то упоминаются дядя Саид, его жены, дети, или я, например, тоже? Тетя Жади, Вы давно не жена дяди Саида, но все журналы со статьями о вас с Лукасом получает дядя Али. Наверно, и дядя Абдул тоже. Зорайдэ же  рассказывала.
- Жади, ты пропала! Самира права: тот, кто знает сына Хадижи, увидев Джамиля на этой обложке, поймет, что могло случиться в тот день в доме лары Назиры, - снова начала переживать Латифа.
 У Самиры сердце сжалось от сострадания к матери.
- Да, если не поймет, то все равно обратит внимание на поразительное сходство между детьми, - согласилась Жади, испуганно рассматривая фотографию на обложке.
Латифа подхватила:
- Фарид, или кто ещё, дядя Абдул, сид Рахим, они поймут, сколько детей родилось, и кто их настоящая мать. Разоблачения не избежать. Жади, что же ты наделала!
Самира решила вмешаться.
- Тетя Жади, мама, давайте позвоним дяде Али. Ведь он знает правду о рожденных Хадижей близнецах.
- Нет, Самира, звонить надо Зорайдэ. Она не только выслушает, но ее можно попросить о чем-то, на что никогда не согласится дядя Али.
- О чем, например, ты хочешь попросить Зорайдэ? – подозрительно спросила Латифа у сестры.
Жади вздохнула и подняла глаза к потолку, приложив ладони к щекам. Потом ответила, усмехаясь:
- Я расскажу Зорайдэ о том, что написано в журнале, опишу обложку. Попрошу поговорить с дядей Али и Каримой. Когда станет известно, что дядя Абдул получил бандероль с прессой из Бразилии, пусть Карима исхитрится выкрасть у него этот номер журнала. Я объясню, что обложку не должны увидеть ни дядя Абдул, ни сид Рахим, ни Фарид, никто из тех, кто видел сына Хадижи.
- Бедная Зорайдэ! Она снова начнет переживать за тебя, Жади!
- Но что же делать? Катастрофу можно попытаться предотвратить. Если мы ничего не сделаем, тогда будем виноваты мы сами. О, Аллах, зачем я призналась, что это мальчик? Надо было одевать ребенка как девочку, цеплять бантики к волосам, к шапочке, никому и в голову не пришло бы искать сходство между детьми.
- Жади, что за глупости ты несешь? Как бы ты ни одевала ребенка, лицо у него останется таким же, как у Амрана.
- Можно было бы подводить «девочке» глаза, чтобы скрыть сходство, - дала совет Самира.
- Младенцу портить краской глаза? – ужаснулась Латифа.
- Нет, похоже, нам  с Джамилем придется прятаться. Интересно, как долго?
- Тебе ПРИДЕТСЯ прятаться, но что мы будем делать сейчас? Ты права, Жади, журнал не должен попасть к дяде Абдулу. Звоним Зорайдэ! – решила Латифа.
Они так и сделали. Когда Зорайдэ взяла трубку, то сразу же поняла, что  случилось какая-то беда. Латифа решила рассказывать сама, опасаясь, что Жади начнет нервничать, напугает и расстроит Зорайдэ.
Кажется, жена сида Али сообразила, что делать, даже раньше, чем Латифа осмелилась попросить ее забрать журнал у дяди Абдула.
- Успокойтесь, мы с сидом Али что-нибудь придумаем. Журнал…  Да, сид Абдул каждую неделю получает почту из Бразилии. Карима дружит с ларой Дунией, она рассказывала. Хорошо, Латифа, успокой Жади. Главное, чтобы Абдул не захватил этот журнал с собой в Мекнес, чтобы показать его Хадиже.
Ее слова не только не успокоили, но ещё больше всполошили Жади и Латифу.
- Он собирается  в Мекнес? Зачем? – спросила Латифа, но Жади выхватила у нее из рук сотовый и тоже забросала старушку вопросами:
- Зорайдэ, зачем дядя Абдул едет в Мекнес? Там что-то случилось? Что-то с Хадижей? Не скрывай ничего, Зорайдэ, расскажи правду!
- Ничего там не случилось! – рассердилась Зорайдэ. - Когда это от тебя что-то скрывали? Сид Рахим пригласил Абдула в гости. Дуния жаловалась, что он и ее заставляет с ним ехать. Нурия теперь первая жена, она за домом и слугами следит, а Дуния за Абдулом должна ухаживать, такую обязанность ей вменил сам сид Абдул. Так она постоянно жалуется Кариме, что он ее гоняет, как простую служанку: приди, принеси, пошла вон! Не знаю, правда ли это. О, Аллах! Дуния и соврать может. Никак не успокоится, что золота не получила столько же, сколько Нурия. Золото украли, нет его, а она никак успокоиться не может!
- А… разве Саид не прислал дяде Абдулу денег, чтобы он купил женам золото взамен украденного теми аферистками? – спросила Самира громко, чтобы Зорайдэ могла услышать и ее вопрос по громкой связи.
- Прислал! – ответила Зорайдэ. – Только сид Абдул не хочет тратить деньги, он всё тянет с покупкой золота. Всё откладывает со дня на день, отсюда и ссоры в их доме. Купил бы уж обеим женам одинаковое количество золота, и дело с концом!
- А как Кариме удастся забрать у сида Абдула журнал? – не могла успокоиться Жади.
- Мы что-нибудь придумаем. Может быть, сид Али попросит у него почитать прессу. Или Абдул придет с журналом показать фотографию Жади с ребенком сиду Али, если уж на обложке – его племянница. Это был бы лучший вариант, ведь на журнал тогда можно было бы что-нибудь пролить, а обложку порвать и выбросить. У Каримы такие вещи ловко получаются. У меня уже руки не те, но попрошу Кариму – она с радостью согласится. Она не только сплетница, а ещё и интриганка.
- Зорайдэ, ты нам сама позвони, если что-то станет известно.
- Да, лучше буду звонить я. Иначе вы каждый день звонить станете, и Карима начнет что-нибудь подозревать, фантазировать, сама навыдумывает историй, не удержится и разболтает всему Фесу.
Разговор с Зорайдэ подействовал на всех умиротворяюще. Значит, не всё так плохо, как им казалось, если Зорайдэ обещает помочь.
Самира отправилась к себе заниматься. Пора было браться за подготовку к дипломной работе. Стопа учебников дожидалась девушку.
Латифа спустилась в «кондитерский цех», чтобы упаковать готовое печенье в пакеты. Она предупредила, чтобы не забыли позвать ее, если будет звонить Амин. Мало ли кому из них он сможет дозвониться? Вдруг у него украли сотовый, а номера телефонов он не помнит?!
Приходила и Халиса, но, узнав, что от Амина нет новостей, недолго отдохнула в своей комнате и вернулась в их с мужем пустой дом.
Все, кроме Жади, были чем-то заняты. Когда она оказалась у себя в комнате, ее вновь охватило беспокойство. Зорайдэ не смогла окончательно ее успокоить. Вот если бы Жади собственными глазами увидела, как из-под носа сида Абдула исчезает журнал! А ещё и Лукас уехал в тот день после встречи у клиники, так и не пойдя ей на уступки. Почему же он не хочет признать ребенка сыном? Это же очевидно: если это ее сын, то и его тоже!
Может быть, Лукас отвергает мальчика, потому что в нем течет и кровь Саида? О, Аллах! Ведь это внук Саида! Неужели Лукас так думает, но не смеет произнести вслух, сказать ей об этом, глядя в глаза? Нет, такого не может быть! Он не настолько мелочен. Лукас просто боится взять на себя ответственность. Опасается возможных неприятностей. Трусит.
И вдруг Жади поняла, что давно не звонила Иветти. У каждой из них было много дел, поэтому звонки то и дело откладывались с обеих сторон. Возможно, Иветти каждый день хотела ей позвонить, но не получалось, как и у Жади. Так почему бы прямо сейчас не набрать номер ее сотового?...
Иветти ответила сразу же. Жади так обрадовалась, что даже расплакалась в трубку.
- Иветти, подруга, как я хотела услышать твой голос!
- Да? Так почему же ты мне не звонила? Впрочем, я тоже хороша: каждый день давала себе слово позвонить… Кажется, я знаю, в чем дело. Я тоже купила журнал с твоей фотографией на обложке.
- Ты читаешь подобные журналы? Самира называет его желтой прессой.
- Хм, многие называют так этот журнал, однако, сами же и читают. Кому, скажи, не интересно узнать сплетни из жизни звезд, известных людей, политиков, лиц из «высшего света»?  Конечно, читаю. Я и Львеночку уже испортила настроение, показав ваши с Лукасом фотографии в журнале. Статья ужасная и глупая. Про касьбу и роды на парандже – это они загнули! А что с мальчиком? Пишут глупости, конечно?
- С Джамилем всё в порядке. Переливание крови прошло хорошо. Врач заверил, что больше никаких неприятностей со здоровьем Джамилю испытать не придется. Мы уже дома, если можно назвать пристанище, которое мы с Джамилем нашли у Латифы.
- Жади, как долго ты собираешься обижаться на Лукаса? Возвращайся домой и веди себя, как взрослый человек. Вы с Лукасом должны вместе всё обдумать и вместе принимать все решения.
- Лукас приезжал в клинику. Мы с ним поговорили. Я ничего не смогла добиться. Иветти, как мне уговорить Лукаса оформить отцовство? Как мне его убедить признать Джамиля сыном? Лукас отказался мне помочь оформить Джамиля хотя бы на меня. У меня сейчас только та справка от марокканского врача. Лукас считает, что это будет подделкой документов.
- Жади, успокойся. То, чего не смогла добиться ты, за тебя сделала публикация в журнале! Его читают многие, ты даже представить не можешь, какое количество наших знакомых уже прочли статью о твоем сыне, который якобы болен. Нам звонят и спрашивают, нужна ли помощь, выражают сочувствие, опасаются, не онкология ли у твоего сына с восточным именем. Кстати, почему в статье мальчика называют Джуниором?
- Наверно, тот папарацци, который сидел в кустах, плохо расслышал его имя.
- Ах, вот как? У мальчика такое красивое имя… Джамиль. Но я вот о чем хотела тебе сказать: статья написана так, что из нее можно понять, что Лукас   расстроен тем, что новорожденный ребенок оказался больным, и поэтому сын Львеночка не желает оформлять на малыша документы, признавать отцовство, потому что ребенок, якобы, все равно вот-вот умрет. Это выглядит чудовищно, Жади. Ты прочти статью ещё раз, сама поймешь, как это видится со стороны.  Одни наши знакомые даже сочли его поведение подлостью, другие - пришли к выводу, что на Лукаса так подействовало известие о болезни новорожденного сына. Это стресс. Лукас в бешенстве. Львеночек – тоже.
- О какой болезни речь? Почему так раздули нашу историю? Всего лишь сделали переливание крови!
- Жади, это известно тебе, но не тем, кто успел прочитать статью и рассмотреть фотографии в журнале. А там всё выглядит не так, как происходило на самом деле. Лукас выглядит чуть ли не трусом и негодяем.
- Так ему и надо! – ляпнула Жади, уже не справляясь с собой. – Я не ожидала, что мне придется уговаривать Лукаса. Я была уверена, что Лукас меня поддержит. Ведь теперь мы вместе!
- Жади, вспомни, разве он никогда тебе ни в чем не отказывал?
Жена Лукаса задумалась. Сразу же в памяти всплыл случай, когда он  наотрез отказался участвовать в похищении ее дочери, объяснив, что согласен отсудить для нее у Саида дочь по закону, а с похищением связываться не намерен.
- Опять он говорит о законе! Как и тогда,  - пробормотала Жади. – Иветти! Как я смогу оставить себе Джамиля? Как мне это сделать?
- Думаю, пока тебе не стоит этим заниматься. Журнал сам назвал Лукаса отцом ребенка, убедил в этом читателей, а те в свою очередь расскажут новость всем своим знакомым, убедив их в том, что Лукас не желает признавать и принимать родившегося ребенка из-за того, что тот тяжело болен и не жилец на этом свете. Конечно, Лукас выглядит в статье не с лучшей стороны, Львеночек даже собрался судиться с журналом, потому что не справедливо подмочена репутация Лукаса. Но я им говорю, что не стоит связываться с журналюгами. Они могут ухватиться за эту историю и много всего раскрутить. Нам же хуже будет. Но будь уверена: никому теперь и в голову не придет  сомневаться, кто отец ребенка.
- Иветти, но как быть с документами? Их  необходимо оформить.
- Зачем тебе его документы? Зачем они такому маленькому ребенку?  Забудь пока о документах. Живи спокойно. Когда тебе понадобятся на него документы? Когда он пойдет в школу? Это нескоро. Ты захочешь вылететь из Бразилии в другую страну? Тогда да, конечно, тебе будут нужны документы, та справка тебе не очень поможет, потому что будет выглядеть очень странно. Вот тогда и станем думать, как оформить документы. Но ты ведь никуда лететь больше не собираешься? Вместе с Джамилем, я имею в виду?
-Нет, думаю, мне теперь предстоит долго прятаться.
- И ещё, Жади. Ты же говорила, что собираешься вернуть ребенка Хадиже, когда она однажды окажется в Бразилии, лишившись другого сына, мужа и семьи.  Как ты сможешь это сделать, если Джамиль будет считаться твоим сыном?
- Не знаю. Я уже ни в чем не уверена. Иветти, кажется, Лукас прав: пока он целый месяц будет в отъезде, я могла бы вернуться домой или пожить у тебя в Ангре.
- Жади, ты правильно думаешь. Выбирай сама, где тебе будет лучше – у нас дома, у себя или в Ангре.
- И по Пьетро я очень соскучилась!
- Мои близнецы и твой сын так сдружились! Они не могут жить друг без друга. Тебе лучше жить у нас или в Ангре. Я тоже подумывала поехать туда на недельку из-за карнавала, но затянула с отъездом.
- Синьор Леонидас тоже едет с Лукасом?
- Да, но не на месяц. Он вернется намного раньше. У него здесь много дел. Но карнавал, ох, этот карнавал!..
- Хорошо, Иветти, спасибо тебе за поддержку. У нас здесь какие-то нескончаемые стрессы. Амин пропал, напугав нас до ужаса. Теперь мы примерно знаем, где он и с кем. Но когда мы думали, что с ним произошло что-то страшное, Латифа едва рассудка не лишилась, как и его жена. И я тоже чувствовала себя виноватой.
Поговорив ещё немного, женщины прервали телефонную связь, довольные общением.
Жади, наконец, успокоилась. Она приготовила молочную смесь для Джамиля, который скоро проснется и потребует кушать.

…А вот в доме синьора Леонидаса в это время началась очередная буря. Лукас слышал почти весь разговор Иветти с Жади. Леонидас Феррас тоже сидел в гостиной на старом диване с журналом в руках, рассматривая фото и снова и снова перечитывая статью, которая взбудоражила сегодня их с Лукасом и потрясла до глубины души. Когда Далва принесла чай, который он ранее попросил приготовить, Леонидас бросил журнал на стол, где он закрылся и лег обложкой кверху.
Далва, поставив поднос на стол, увидела фотографию и всплеснула руками.
- Синьор Леонидас, неужели это дона Жади? С мальчиком!
Хозяин едва успел сделать один глоток, но поперхнулся после ее слов.
- Далва, не комментируй больше то, что ты здесь видишь.
- Синьор Леонидас, что происходит? – испугалась старая служанка, в прошлом няня Лукаса и Диого, но и теперь – почетная няня Габриэля и Эда, а также и Пьетро, который часто у них бывает, живет по нескольку дней и даже недель, поэтому  Далва присматривала и за сыном Лукаса тоже.
- Ничего, Далва, не случилось. Но ты прочти, что написали про жену Лукаса! Это же бред какой-то! Мой сын мне всё объяснил. Он отказался не от больного ребенка, а от обмана.
- Какого обмана? – тут же зацепилась Далва за его оговорку. Синьор Леонидас понял, что едва не проговорился.
- Ничего, Далва, ничего! Иди, унеси этот графин, мне кажется, вода в нем несвежая. Скажи Изадоре, чтобы лучше присматривала за домом.
- Скажу, - с глухой обидой и тут же надувшись, ответила верная Далва, почувствовав, что от нее что-то скрывают.
- Я могу взять журнал? Фотографии посмотреть?
- Бери, - махнул рукой синьор Леонидас. Далва же решила прочесть всё очень внимательно, надеясь понять, что имел в виду отец Лукаса под оговоркой об обмане.
Оказавшись на кухне, она сделала замечание Изадоре насчет воды в графине, а потом принялась за чтение, нацепив на нос очки. И сразу же обнаружила вопиющую клевету!
- Что они понаписали? Разве могла Жади рожать  в каких-то грязных развалинах?.. Что?! Лукас отказался от собственного сына из-за его болезни? Так вот что хотел сказать синьор Леонидас! – сузила глаза и понимающе кивнула Далва. Она закрыла журнал и мельком взглянула на обложку. Мальчик выглядел здоровым и счастливым, в отличии от матери, у которой в глазах явно плескалась обида.
- Они опять поссорились! – пробормотала Далва, подпирая ладошкой щеку. – Из-за чего на этот раз? Но что-то с ребенком не так. Почему он такой смугленький? Не в Лукаса пошел. Глаза темные, как у матери. Кудрявенький… Весь в Жади. И ресницы такие длинные, каких не бывает у мальчиков. Но что там написано про документы? Почему это Лукас не хочет оформлять свидетельство о рождении? Что ещё за глупости?
Она подошла к плите и открыла крышку духовки: пирог вот-вот будет готов. Но кто же его съест? Опять ни у кого из взрослых не будет настроения. Пирог достанется детям, но дона Иветти считает, что в детском возрасте есть выпечку каждый день очень вредно.  Жена синьора Леонидаса начиталась статей о здоровом образе жизни и здоровом питании. Теперь на кухне появилось намного больше зелени и фруктов, чем было раньше.
Велев Изадоре проследить за пирогом, Далва отправилась в гостиную, захватив и поднос с несколькими бутылками минеральной воды. Отец и сын обсуждали с Иветти статью.
- Лукас, теперь тебе не отказаться от этого ребенка. В журнале написано, что ты его отец. Жади может и без твоего согласия записать в документах твое имя, - почему-то весело говорила дона Иветти.
Лукас сидел хмурый, опустив голову. Леонидас Феррас злился.
- Иветти, хватит, прекрати!
- Но что же теперь делать? Ничего не остается, как оформить как можно скорее документы. И все, - не сдавалась Иветти.
- Нет, самое оптимальное – переговорить с Саидом Рашидом. Пусть он решает этот вопрос. Пусть разбирается во всей этой ужасной ситуации. Этот ребенок… Он его крови!
От неожиданности Далва открыла рот и едва не выронила из рук поднос с бутылками. Что? Так Жади родила ребенка не от Лукаса, а от бывшего мужа? Как такое могло случиться? Это не укладывалось у нее в голове.
- Нет, Львеночек, даже не думай вмешивать Саида в эти дела!
- Иветти, Иветти, ты сама не понимаешь, чем это может для нас всех закончиться! Лучше отвезти ребенка Саиду, и пусть он решает, как быть.
Они были так увлечены спором, что не заметили замершую на полпути к дивану Далву, застывшую с открытым ртом.
Лукас, скрыв лицо в ладонях, согласился с отцом:
- Я тоже считаю, что Жади должна отдать мальчика Саиду. Но пусть дядя Али сначала поговорит с ним и даст ему такие объяснения, чтобы он понял: Жади действовала из благих побуждений. Мальчик ведь родился больным и мог умереть, если бы ему не оказали помощь сначала в Марокко, а затем в Бразилии.
- Ты прав, Лукас, прав! – указательным пальцем потряс синьор Леонидас в сторону сына. – Я тебя поддерживаю. Пусть Жади договаривается с дядей из Феса, а тот убеждает Саида помочь. Этого ребенка необходимо отдать его отцу. Не ожидал я такого от твоей Жади!
- Львеночек, как бы в далеком Марокко от ваших действий не пострадала дочка Жади. Она и жизни лишиться может!
Далва не могла прийти в себя. Как? Так отец ребенка – не Лукас? И синьор Леонидас, дона Иветти и сам Лукас так спокойно это приняли и обсуждают? Их не волнует измена Жади? Они желают только одного: отдать Саиду, бывшему мужу Жади, ребенка, который не может носить фамилию Феррас. Вот в чем дело!
- Львеночек, вам лучше пока не трогать Саида. Вам не всё известно! – заявила Иветти.
- А что ещё мы должны знать? – взметнулись тревожно кустистые брови Леонидаса Ферраса.
- От Саида сбежала жена, самая любимая из трех жен. И Лео помогает ей скрываться.
- Что?! – ошарашенно спросил ее муж.
- Да, отец, Самира и мне рассказала об этом. Оказывается, племянница Жади несколько месяцев переписывалась с его женой, и он несколько дней назад приезжал в Сан-Криштован, чтобы расспросить ее и узнать, где теперь может быть... эта его жена…, не помню ее имени.
- Фатима, Львеночек, ее зовут Фатима. Лео помогает ей скрываться от мужа-тирана.
- Лео… Наш Лео?! – схватился за сердце Леонидас, широко распахнув глаза. И только теперь он заметил Далву с подносом в руках, потому что женщина вздрогнула и ахнула, услышав про Лео.
- Синьор Леонидас, вызвать врача? – бросилась она к столу возле дивана. Туда она поставила бутылки с минералкой, там же находился и телефон.
- Нет, не нужно никакого врача, - отказался хозяин дома, держась за сердце. – Далва, посмотри, где дети? Их няня, наверно, куда-то вышла, потому что наверху дети так громко кричат! Во что они играют? В разбойников?
- У няни сегодня выходной, - недовольно напомнила Далва, понимая, что ее просто пытаются деликатно удалить из гостиной. Разве она не заслужила доверия? А она думала, что ее считают членом семьи!
- Нет, останься, Далва! Тебе это тоже следует узнать! – тут же передумав, остановил ее синьор Леонидас. – Пусть Иветти тебе потом всё расскажет. Лукас, я думаю, нам не стоит пока трогать Саида. Как бы он не выместил на Лео злость из-за ребенка и не выдумал, что Лео причастен к побегу его жены. С чего это твой брат решил вдруг помочь этой женщине? Откуда он вообще с ней знаком? Неужели у них тоже «любовь», как была у вас с Жади?! Почему вы оба так падки на его жен?!
Лукас промолчал, решив не рассказывать подробности знакомства Лео и жены Саида, и главное – о причастности к истории Самиры. Иветти и Далва, увидев, как посерело и осунулось лицо Леонидаса, уговорили его уйти  в кабинет и там отдохнуть, измерив ему на всякий случай давление и уговорив принять лекарства.
Иветти, заметив, как выразительно поглядывает на нее Далва, отправилась с ней на кухню, где на столе уже стоял готовый горячий пирог, облитый шоколадом. Там она за чашкой чая и куском пирога поведала потрясенной Далве новые тайны их семьи.
- Надо же! Так ребенок не сын Лукаса! Я так и поняла. Но решила, что дона Жади посмела ему изменить, - призналась женщина.
- Нет, Далва, всё куда сложнее. Это внук Жади. Жади и Саида. Теперь будем ждать, когда над нашими головами пронесется страшной силы торнадо.
12. Часть 23. Глава 12. Дом Саида. Надежды и сомнения.


Саид степенно вошел в дом, пропустив перед собой детей и женщин. Он чувствовал себя уставшим. Поездка получилась утомительной. Сначала он отправился с Ранией и Зулейкой на прием к их врачу, чтобы поговорить о состоянии здоровья обеих беременных жен, а затем они вместе прогулялись по огромному торговому центру, когда няня привезла к ним Мунира и Амира.
Бесконечные магазины, сидение в кафе с беспокойными детьми, и покупки, покупки, покупки…
Совершенно вымотавшись, он заявил, наконец, что они возвращаются домой.
Но, кажется, что в их отсутствие что-то случилось.
«Неужели Фатима вернулась?» - первое, о чем подумал Саид, увидев, как ему навстречу направляется Мириам с таким выражением лица, что нетрудно было догадаться: сейчас он услышит новость.
- Что? Говори! – поторопил ее Саид Рашид.
- Сид Саид…
- Фатима нашлась? Где она? – резко спросил он.
- Нет. Лара Фатима не вернулась. Но…
- Тогда в чем дело? – едва ли не рассвирепел мужчина.
- Кот, - коротко сообщила Мириам.
- Что? Какой ещё кот?
- Ее кот, точнее – тот рыжий котенок, который появился у лары Фатимы незадолго до ее исчезновения, - проговорила служанка, опуская голову.
- Как? Ничего не понимаю! При чем здесь кот?
- После того, как вы утром уехали, Наима с Анисой отправились в сад за цветами. Там под кустом они увидели рыжего котенка. Они схватили его и заперли в пустой кладовке. Если он вернулся, может быть, и лара Фатима где-то рядом… Мы так подумали… Решили, что Вы должны узнать об этом.
Стоявшей возле дивана Рании едва не стало дурно.
Как?! Фатима решила вернуться к Саиду? Её больше не пугает то, что Саид может узнать ее давнюю тайну? Неужели ей так плохо в бегах, что наказание за обман теперь кажется ей меньшим злом, чем скитания? Может быть, ее ограбили? Отобрали все вынесенные деньги и золото?! От страшной мысли об окончательной потере драгоценностей Рания закрыла глаза, едва устояв на ногах. Но ещё ужасней была мысль о том, что пришло время для ее собственного разоблачения – ведь Фатима не станет молчать, да и Саид заставит ее всё рассказать, даже если она сама не захочет говорить.
Зулейка сидела на диване, обнимая Амира, пока няня не принесла ей сытую, пухленькую  Бадру. Девочка улыбнулась матери, и Зулейка ответила ей такой же счастливой улыбкой.
Взволнованный Саид заметил всё. Нервное состояние Рании от него не укрылось. Он приказал принести кота. И вскоре один их охранников внес в зал рыжего котенка, держа его за шкирку. Животное злобно урчало и пыталось вырваться.
- Если кот здесь, значит, и Фатима где-то рядом, - взглянув на рыжую бестию, сделал вывод Саид.
«Змея! Моей погибели захотела! – мысленно простонала Рания. – И как хитра: сначала кота подбросила, чтобы посмотреть, как Саид отнесется к возможности ее возвращения, а потом и сама приползёт!» В голову ей не пришло, каким образом могла бы Фатима узнать, что происходит в их доме, за толстыми стенами, если всё оказалось бы так, как Рания думает.
Но и Саид, кажется, не подумал об этом. Ему хотелось найти беглянку-жену, и только. Поэтому он приказал водителю и двум охранникам обойти вокруг усадьбы, обыскать прилегающую территорию и привезти, даже насильно, Фатиму, если ее обнаружат. Но едва мужчины ушли, сам Саид тоже собрался отправиться на поиски.
- Отец, отец, это не тот котенок! – вдруг остановил его Мунир. – У котенка Фатимы не было белого пятна на лапке. Тот котенок был совершенно рыжим! И ещё он был совсем маленьким!
- Котенок мог подрасти, Мунир. И ты так хорошо запомнил котенка, что  уверен – кот не тот?
- Я уверен!
Саид сомневался.
-  Давайте спросим у девочки, которая помогает Мириам на кухне. Она ухаживала за животным, - предложила Зулейка. – Я несколько раз видела, как Аниса приносила в комнату Фатимы молоко и чистые миски для кошачьего корма.
Помощницу Мириам позвали, привели. Перепуганная девчонка смотрела на всех широко распахнутыми глазами.
- Аниса, посмотри внимательно, ЭТОТ котенок жил в комнате у лары Фатимы? – не выдержал и сам спросил у нее Саид.
- Нет, сид Саид. Это не он. Я говорила Мириам, но она не стала меня слушать!
- Почему ты так думаешь? – еле сдерживая разочарование, поинтересовался Саид.
- У того котика не было белого пятна на лапке. Он был рыжим, полностью рыжим, без пятен, - осмелев, объяснила девочка, теребя край фартука на униформе.
- Я понял, можешь идти, - бросил Саид, поворачиваясь, чтобы тоже уйти. Но не наверх, а из дома. Всё-таки он лично решил убедиться в том, что Фатима не прячется где-то рядом, у соседнего особняка или не стоит в конце улицы. Иначе как кот мог появиться на охраняемой территории? Она могла подбросить животное! Нет, разумеется, котенок мог легко проникнуть через заросли кустов и не быть замеченным охраной. Ведь особняк охранялся лишь от проникновения людей.
Но кот… Кот был слишком похож на пропавшего любимца его исчезнувшей жены! Приблудился не черный кот, не серый, не полосатый или какого-то другого окраса. Почему нарушителем границы их частного владения оказался огненно-рыжий кот? Даже если это не тот самый (а Саид поверил наблюдательным детям!), то кто-то мог найти похожее животное и использовать его, как намек. Намек на что? На то, что его жена находится у него (у них) в руках? Это шантаж?
Саид пожалел, что не дал сразу же команду своим людям искать не только Фатиму, но и обращать внимание на всё, что вызовет их подозрение. Возможно, за домом наблюдают, чтобы убедиться, что кот замечен.
- Что же происходит?! – задал себе вопрос Саид, стоя на ступеньках дома -  напротив ажурных ворот, которые были крепко заперты, пока все, кого он отправил на поиски, не вернулись. Сделав несколько шагов в сторону ворот, Саид вдруг вспомнил, как много лет назад Жади стояла по ту сторону,  вцепившись в железную ограду, умоляя впустить ее к больной дочери. Хадижа тогда подхватила малярию и тяжело переносила болезнь. Жади удалось коварно обмануть самого дядю Абдула и прилететь в Бразилию из Марокко.
Саид усмехнулся. Он всегда восхищался отвагой и находчивостью Жади, когда жизнь ее сильно прижимала. Он не впустил ее, отправившись затем в клуб Зейна вместе с Ранией. Но Назира пожалела мать-«одалиску», устроив тайную встречу Жади и Хадижи, после которой дочка быстро пошла на поправку.
Кажется, это было совсем недавно, а прошло столько лет! У Жади уже двое сыновей. Хадижа стала матерью. Его жизнь тоже не стояла на месте: он женился, взяв в жены Зулейку, а затем женившись на Фатиме – спустя несколько лет после расставания с Жади.
Ему вдруг пришло в голову, что если бы сложились отношения с Фатимой, то он смог бы забыть Жади. Конечно, Жади никуда не исчезла бы из его памяти, но Фатима, займи она место в его сердце, смогла бы помочь ему продолжать жить, не теряя головы от ревности к Лукасу – что периодически происходило до сих пор; не страдая от мысли, что ему предпочли бразильца, отобравшего у него его женщину. Но Саид в глубине души начал подозревать, что так БЫЛО. Было и прошло. Могло бы пройти, ведь Жади стала чужой его семье, она «отвалилась» от стены его крепости,  как кусок сухой штукатурки.
Почему Фатима оставила его? Как она могла? Жади… Ее никто не сможет заменить, ни одна женщина. Второй Жади просто быть не может. И не надо, о, Аллах! Но она стала частью его жизни, этого не изменить. Фатима и не претендовала на то, чтобы стать ее заменой, ее копией, потому что Фатима была всегда только собой, не стараясь кому-то подражать. А Жади, та Жади, какой она теперь стала, в какую превратилась, Саид не принимал.
 Он вдруг это понял: Жади с другим цветом волос, в коротких платьях с глубоким декольте, без платка, Жади в рваных джинсах и молодежных топиках с открытым, как у Самиры, животом, без привычного золота, Жади, превратившуюся в настоящую бразильянку, он не желает воспринимать и принимать. Из-за такой Жади он не стал бы терять голову от любви и ревности.
Фатима, где же ты? Когда ты вернешься? Ты и наш ребенок. Рания будет наказана. Зулейка получит дом и будет жить с детьми отдельно, и он станет навещать ее в положенные дни. Но любить он будет Фатиму и наслаждаться ее обществом. Они останутся вдвоем, будет почти так, как  мечтала его дерзкая Фатима.

…Возвратились после безрезультатных поисков его люди. По их словам, они не встретили совсем никого: ни женщины, которую искали, ни даже случайных прохожих, которых, впрочем, не могло и быть на закрытой и охраняемой территории.
- Значит, кот случайно пробрался в сад, - сказал Саид. Но решил все-таки быть настороже: если это не случайность, то злоумышленники рано или поздно проявят себя. Оставив охране указания, Саид вернулся в дом.
Он сразу же обратил внимание на то, что женщины так и не поднялись наверх в свои комнаты, а спорят о чем-то, расположившись на диване. Решив не вмешиваться, Саид отправился в кабинет. Но женщины, увидев его, замолчали. Он сделал вид, что не расслышал обращенный к нему вопрос Рании, нашлась ли Фатима.
Эту женщину Саид начал тихо ненавидеть. Рания, так страстно желая вернуться к нему после пережитых неприятностей в Марокко, вновь стала собой. Ничто ее не изменило! Может быть, ее следует наказать ещё раз?
Добравшись почти до верха лестницы, он слегка повернул голову и увидел на лице Рании откровенную радость. Она торжествовала, с улыбкой прикрывая глаза! Что она сделала, что Фатима сбежала?! Теперь он уже не сомневался, что во всем виновата Рания. И Самира это подтвердила. Но пока женщина беременна, он не мог ее наказать.
Саид шел по коридору, вспоминая некрасивую сцену возле  кабинета врача. Женщинам могли сделать УЗИ. Но Зулейка отказалась, ведь анализы были хорошие, а просвечивать живот и ребенка опасными лучами  – для чего так рисковать? Саид не стал настаивать, а вот Рания… Он понял, что ей очень хотелось узнать пол будущих детей. Кого на этот раз родит Зулейка? Сына или снова дочь? А кто родится  у нее? Саид был уверен, что Рания мечтает ещё о мальчике. Тогда у нее будет преимущество перед первой женой или равное положение, имей она двух сыновей, если даже Зулейка в этот раз тоже подарит ему сына.
Саид же понял, что он рад будет всем детям, каких пошлет ему  Всевышний. Он прервал возмущенные восклицания Рании, настаивающей, чтобы пол детей им непременно сообщили и, как можно скорее, при первой же возможности.
- Нечего делать из этого секрет! – заявила вторая жена.
- Узнавай про себя всё, что сочтешь нужным. Я же не желаю заглядывать через плечо Всевышнему. Приму любого ребенка, которого Он мне пошлет, - отрезала Зулейка, и Саид ее поддержал, велев Рании замолчать.
Тут же Саид вспомнил и о том, как разозлилась Рания, узнав, что он уже нашел дом, в котором будут  жить Зулейка и ее дети. Он сам не понимал, почему решил расселить женщин. Может быть, потому что понял, как прав был дядя Али, который, имея четырех жен, купил четыре дома, куда их и переселил. А сам спокойно жил в пятом, навещая каждую законную супругу в положенное ей время. Если бы Саид поступил точно так же, то Фатима сейчас жила бы вместе с ним в этом особняке, а Рания и Зулейка – в домах, купленных специально для них. И сейчас он не изводил бы себя мыслями о том, где Фатима, что с ней и их будущим ребенком!
 Вчера он сообщил Зулейке, что через несколько дней отвезет ее осмотреть ее будущий особняк, который ещё предстоит основательно отремонтировать. Он хотел бы узнать ее мнение и пожелания, хотя это был уже не первый их разговор о приобретаемом доме.
Саид совершенно не желал разозлить беременную Ранию. Он просто забыл о ней и о ее претензиях иметь собственный дом тоже! Но Рания устроила скандал, поняв, что оказалась обделенной. Почему Зулейка получает прекрасную виллу, а она должна оставаться в том доме, который когда-то Саид купил вовсе не для нее, а для Жади и Хадижи?
Все чувства Рании были написаны на лице: зависть, ревность, желание получить то же, что и Зулейка, не отставая от нее ни в чем. Рания, конечно, понимала, что Зулейка не станет приглашать ее в гости, а сама она пойти к ней не сможет, но Саид не догадался предложить взять Ранию с собой – чтобы она могла взглянуть на будущее жилище первой жены. Когда Саид всё понял, то решил пойти на мелкую месть и уже специально не брать с собой завистницу.
Но Рания осмелилась спросить, кто из жен будет следующей, кому муж купит дом – ей или Фатиме, когда та отыщется? Саид не мог вспомнить все подробности неприятного разговора, но Рании пришлось замолчать после сказанной им грубости. Для себя же он решил, что в ЭТОМ доме он хотел бы жить только с Фатимой, оставив из слуг верную Мириам, а судьбу Рании он решит после рождения ею ребенка. Купить ли дом, вернуть ли ее родителям, отправив в Марокко…
Мунир с такой ненавистью недавно говорил о Фатиме, что мальчишку не стоило оставлять рядом с ней. Сын разочаровал его: мальчик рос копией матери. Дать развод Рании и отселить ее в дом, который придется купить в счет махра? Позволить Рании воспитывать детей до ее первой ошибки?
Саид вошел в кабинет и сел за стол. Не хотелось ничего делать. Ноутбук Фатимы стоял теперь на его столе рядом с его рабочим компьютером. Фатима… Неужели она бродит где-то рядом, не воспользовавшись огромной суммой денег, похищенных из сейфа? Она могла бы уехать на другой конец света! Куда-нибудь в Японию, Индию, Австралию! Впрочем, там ей не затеряться. Но она могла остаться и в Бразилии, и теперь его жена дрожит от страха перед ним в каком-нибудь отеле.
Он включил ноутбук Фатимы, подождал, когда загрузится операционная система, и в который уже раз открыл файлы с ее записями. Перечитывал вновь и вновь ее слова о любви к нему.
«Фатима, какая же ты глупая! Как ты могла покинуть меня?» - в который раз повторял он мысленно.
 И вздрогнул, кода раздался стук в дверь. Он позволил войти.
- Саид, посыльный принес для тебя вот это, - войдя, протянула ему Зулейка большой конверт.
- Спасибо, хорошо, я посмотрю.
Зулейка ушла, а Саид отложил конверт в сторону, не сразу заметив, что в обратном адресе было указано имя его брата.
- Что за…,  - только увидев это, протянул Саид руку к присланному.
Он вскрыл конверт, в котором оказался журнал. Удивляться долго не пришлось: на обложке красовалась Жади с ребенком на руках. Стало понятно, почему Мухамед отправил ему журнал.
Пробежав глазами по строчкам найденной статьи, Саид немало удивился. Лукас отказался дать имя больному сыну, которого родила ему Жади? Невероятно! Чем болен ребенок? Снова рак? Почему автор статьи так уверенно говорит, что ребенку жить осталось недолго? Мухамед говорил что-то о том, что Самира собиралась сдавать кровь для переливания, но он не упоминал, что мальчик смертельно болен.
- Что Жади было нужно, когда она рвалась увидеться со мной в больнице? Это как-то связано с ее больным сыном? Но как? Или после предательства Лукаса она, как мать, надеялась получить помощь от меня? Что-то не вяжется в этой истории…
Но то, как были описаны роды в развалинах касьбы, убедило Саида в том, что журналиста нужно было бы подвесить за его подлый язык! Дядя Абдул верит, что в загробной жизни клеветников ожидает именно такая участь в пламени ада! Также он живо представил корчащуюся в родовых муках Жади на расстеленных черных одеяниях Каримы и Зорайдэ где-то в помещении касьбы. Неужели это правда? Но тогда там могла быть и Хадижа! Откуда журналист узнал о таких подробностях? Что, если дядя Абдул не всё ему рассказал? Что там ещё произошло в Марокко, что же от него утаили?!
Он закрыл страницы с фотографиями, которые могли бы ещё недавно доставить ему удовольствие: ведь на них были засняты поссорившиеся Жади и Лукас! Теперь же он устало рассмотрел снимки – и всё… Но на обложку он все-таки обратил больше внимания. Жади была одета так, как одна из тех женщин, которых дядя Абдул называл одалисками. Голые плечи, глубокий вырез у блузки. Угадывалось, что на Жади юбка, не прикрывающая колен. А что у нее с волосами?
Где те чудесные каштановые волны, которые вызывали в нем чувство очарования? Неужели Лукасу нравятся эти блеклые перекрашенные блондинистые пряди? Когда Жади была его женой, то всегда делала красивый макияж, подводя глаза, делая их по-восточному загадочными. Сейчас остались лишь густые длинные ресницы…
- Что же ты сделал с ней, Лукас? – не удержался он от упрека.- В кого превратил?!
Сейчас он видел перед собой ставшую заурядной бразильянкой женщину, которая была совсем не похожа на ТУ Жади, которую он так страстно любил, до безумия, будучи готовым на любое безрассудство ради того, чтобы любимая  принадлежала только ему! А теперь восточная красавица исчезла в ней без следа!
Саид вспомнил, какой он увидел Жади в Ангре. Она была в купальнике, бесстыдно выставлявшей тело под взгляды других людей, не стеснявшейся того, что ее могут видеть посторонние мужчины. Жади принадлежала глазам других мужчин! Как Лукас терпит такое?
Но то, чтобы он, заклятый враг,  мог отказаться от собственного больного ребенка, в это Саид не поверил. Нет, если только… это не его ребенок!
Неужели Жади родила от другого? Неожиданно почувствовав укол ревности, Саид приблизил снимок на обложке журнала, стараясь внимательно рассмотреть ребенка. Смуглый, не в Лукаса… Ресницы Жади, а глаза… Глаза то ли карие, то ли зеленые, как у его дочери… Он вдруг увидел в личике ребенка лицо новорожденной Хадижи… На какое-то мгновенье ему показалось, что он уловил ещё какое-то сходство, но с кем? Кого-то ещё напомнил ему этот мальчик. Но как Саид ни старался, ни напрягал память, мысль, случайно проскользнувшая в его сознании, так больше и не вернулась.
Но Саид уверился: это не ребенок Лукаса. Вот потому сын Леонидаса Ферраса не желает давать ему свое имя! Вот почему Жади сбежала от мужа рожать в Марокко! А там уже испортила всё, что могла, и в жизни дочери.
- Непутевая Жади! И кто он, отец твоего сына?! – разозлился Саид и понял, что ничего ещё не закончилось, ничего не прошло! И его любовь к Жади никуда не делась! Теперь его будет мучить вопрос: кто тот, с кем Жади изменила Лукасу? Кто?!
Любить можно и двух женщин, пусть и по-разному. Ему дорога Фатима, нет, она им любима, но и Жади он ещё не отпустил окончательно!
- Змея! Она и Лукасу посмела изменить, как, наверное, поступала и со мной! Но он обеспокоен только тем, чтобы не дать незаконнорожденному свое имя, его не волнует соперник! Что же он за мужчина? – с презрением подумал Саид о Лукасе Феррасе. Впрочем, объяснением могло быть то, что Лукас и сам чувствовал себя виноватым: он же думает, что изменил Жади с Маизой! И Жади теперь известно об этом. Они решили, что квиты. Как это по-европейски!
Когда Саид накрутил себя так, что готов был позвонить Лукасу и спросить, почему Лукас позволил жене наставить ему рога, как говорят о подобных вещах европейцы, в этот момент зазвонил его сотовый.
«Лукас?» – почему-то подумал разъяренный Саид. Но, взглянув на дисплей, увидел имя «Маиза».
- Маиза? – переспросил он и поздоровался, успокаиваясь. Ее звонок привел Саида в чувство.
Выслушав то, что женщина быстро выложила ему в ответ на его удивленные расспросы, он постарался успокоить бывшую любовницу.
- Маиза, никто ничего не узнает. Почему ты так уверена, что правда станет всем известна?
Маиза была напугана статьей в журнале, сканы который прислала ей по Интернету Лидиана – о Лукасе и Жади и их больном сыне.
- Саид, что ты слышал об этом? Неужели у Лукаса родился больной ребенок? Что у него за болезнь? Лидиана ничего не смогла мне рассказать. Если это правда, тогда и мои дети могут  родиться с наследственным заболеванием.
- Не думаю. Будь спокойна. Мне кажется, что Лукас не имеет никакого отношения к этому ребенку. Это не его сын.
- Что?! – потрясенно спросила Маиза по телефону с другого континента.
- Не знаю, Маиза, возможно, я и ошибаюсь. Но внимательно рассмотри мальчика. Он ещё слишком мал, чтобы можно было с уверенностью судить, на кого он похож, но что в нем есть от Лукаса?
- Хм, Саид, ребенок, скорее, похож на тебя, чем на моего бывшего мужа. Нет, правда! Это же вылитый ты! Наверно, Лукас решил, что теперь Жади изменяет тебе с ним, как когда-то обманывала тебя с Лукасом.
- Маиза, следи за языком, - недовольно оборвал он женщину, не желая слышать, как когда-то могла поступить с ним Жади. - Если бы Жади мне изменила, я убил бы ее собственными руками, чтобы смыть с себя такой позор. И Лукаса тоже.
- Ты мог просто не узнать правды. А вот Лукас не стал ее убивать, он просто выгнал ее из дома и отказался дать свою фамилию ее ребенку! О! Какое облегчение, Саид, узнать, что я ошиблась!  Я решила, что это Жади узнала об измене Лукаса и бросила его! Я боялась, что Жади поднимет скандал, и все узнают, что Лукас изменял ей со мной. Это может выйти мне боком. Я беременна, у меня будет двойня.
- Маиза, я очень рад за тебя. Пусть у тебя родятся здоровые сыновья, иншалла, - пожелал подруге Саид.
- Спасибо, Саид. Скажи честно, ты имеешь какое-то отношение к рождению мальчика? Саид, чем больше я смотрю на его фотографию, тем я более уверена в том, что он похож на тебя. Твои губы, твой разрез глаз, даже форма ушных раковин – как у тебя. Твои зеленые глаза…
- Нет, я не спал с Жади уже лет пять. Даже больше!
- Саид, найди в Интернете и прочти статьи генетиков о телегонии. Ученые пытаются доказать, что дети бывают очень похожи не на своих настоящих отцов, а на первых любовников матерей, информация о которых  женским организмом запоминается на генетическом уровне.
Маиза долго пыталась втолковать Саиду непонятную европейскую теорию о какой-то телегонии, Саид вежливо слушал, но  даже не пытался запомнить непонятное незнакомое слово.
Он деликатно прервал Маизу, сославшись на срочный звонок, который ему необходимо сделать. Но она все поняла и не обиделась.
- Саид, звони мне, сообщай новости, если начнутся какие-то события, которые могут оказаться опасными для меня.
- Маиза, кстати, ты не думаешь, что твои дети будут похожи не на твоего мужа, даже не на Лукаса, а на меня? Что ты говорила про телегонию? – решил пошутить Саид над самоуверенной подругой.
Он услышал, как ахнула Маиза.
– И ты так уверена, что беременна не от меня? Если окажется, что дети от меня, тебе придется получить развод с графом  и стать моей третьей женой, - вроде бы шутя, добил он Маизу,  но услышал, как та швырнула трубку.
У Саида поднялось настроение. Он вновь скосил глаза на записи Фатимы. Нет, он найдет способ, как надавить на Жади, чтобы Самира рассказала ему правду, где находится Фатима. Он решил завтра же съездить в Сан-Криштован. Кроме того, ему прислали отчет о том, что его племянник Амин покинул Каир вместе с женщиной, которую называл своей женой Халисой.
Молодая пара направлялась вовсе не в Европу или в Марокко, а почему-то выбрала поездку по Нилу к древним достопримечательностям, направляясь в Луксор. Эти сведения должны успокоить брата, а также принести утешение  Латифе, но, возможно, в обмен на новости о Фатиме?
Кто скорее согласится помочь ему в поисках пропавшей жены:  Жади или Латифа? Или нажимать на Самиру? Кого она больше любит и может пожалеть: мать или тетю?
Саид позвонил Мухамеду и предупредил, что у него есть интересные новости, которые он сообщит, когда завтра приедет в Сан-Криштован.
- Приезжай, брат, но имей в виду, что из-за карнавала будет не так просто добраться!
Брат долго и нудно давал ему советы, как лучше обойти затруднения на дорогах, проехать по второстепенным улицам. Наконец, Саид не выдержал:
- Мухамед, мой водитель сам сможет найти способ добраться в нужный мне район. Иначе он не был бы моим водителем!
Он положил трубку  и вдруг усмехнулся: захотелось увидеть сына Жади. Она всегда была ненормальной. Саид забыл слово, каким Маиза называла явление, когда дети рождаются похожими на другого мужчину, даже если не было измены. А если Жади настолько разочаровалась в своем Лукасе, что невольно ее организм вспомнил генетическую информацию о нем, Саиде?
Он вновь уставился на фотографию мальчика. Теперь он видел в нем свои черты. А что? Вдруг это правда? Он не верил в то, что Жади способна изменить Лукасу Феррасу. Но сын Жади родился похожим на него, Саида Рашида! Какой удар по самолюбию Лукасу, какая месть Судьбы!
- Жади, Жади! Какая же ты красивая…, но теперь такая чужая…, - произнес он, проведя пальцами по обложке лежавшего на столе журнала.

13. Часть 23. Глава 13. Ещё одно письмо от Фатимы.   

На следующий день, когда Самира вернулась из университета, она почувствовала витающее дома напряжение. Снова что-то случилось? Или пришли плохие новости?
- Мама, с Джамилем всё в порядке? Где тетя Жади? Ее нет дома?
- Дочка, Жади снова вынуждена была срочно уехать в Торговый центр. Она собиралась встретиться с Иветти, но позвонил Саид, и Жади тут же поспешила покинуть дом.
- Что? Дядя Саид звонил, чтобы назначить тете Жади встречу? Зачем она согласилась? Лукасу это не понравится, они же ещё больше поссорятся!
- Ты не поняла: твой дядя снова намерен поговорить с тобой о Фатиме, он сказал, что заедет к нам после полудня, вот Жади и ретировалась из дома. Но в их с Лукасом дом она не захотела возвращаться, чтобы снова не поссориться с мужем, поэтому отправилась в ТЦ. Бедный Джамиль, опять устанет  раскапризничается.
- Но что от меня нужно дяди Саиду? Я же сказала, что мне неизвестно, где сейчас Фатима!
- О, Аллах! Самира, пожалуйста, не груби брату отца! От него многое зависит, в том числе  безопасность твоего брата. А он намекнул, что ему известны новости об Амине, и выразил надежду, что у нас тоже есть, чем с ним поделиться.
- Мама, ты же не обещала дяде Саиду, что я выдам ему тайны Фатимы? Я этого делать не буду. Амин способен  сам о себе позаботиться. Если даже до него доберутся муж Эмми и его люди, то его спасут те, кого послал дядя Саид на его поиски и негласное сопровождение. Амина пасут, чтобы спасти, а Фатиму ищут, чтобы жестоко расправиться с ней. Я не могу так поступить. Ничего не стану рассказывать!
- Успокойся, Самира. О, Аллах, дочка, я прошу тебя только об одном: отвечай вежливо, отрицай, если не хочешь признаваться, но не груби дяде. Будь хитрей и гибче. Ты ведь не палка из бамбука!
- Да… Хорошо, я так и поступлю. А теперь мне очень хочется чего-нибудь покушать. Кстати, как Халиса? Ночью я опять слышала, как она рыдала в подушку. Но я не стала вставать и успокаивать ее. Что я могу ей сказать? Я была бы вынуждена лгать.
- Да, я тоже слышала, как она плачет.  Я всё-таки не выдержала, пошла к ней и убедила, что скоро Амин даст о себе знать. Еле успокоила Халису.
- Я не слышала. Мама, лучше бы невестке не знать правду как можно дольше. Боюсь, что правдивые новости принесут ей намного больше горя, чем ожидание Амина и пугающая неизвестность.
- Согласна с тобой, дочка. Но Халиса все равно узнает, потому что мой сын вернется не один, иншалла. 
- Но какие новости готов сообщить нам дядя Саид? Он намерен торговаться?
- Ничего не знаю, Самира. Скоро он появится, тогда и выяснится, что ему известно о нашем Амине.
Они вошли на кухню, где на столе девушку ждал обед: новый салат, кюфта с запеченными овощами.  Сок, конечно, тоже. И свежая выпечка.
- Мама, ты же невеста Керима, а продолжаешь заниматься выпечкой для его кафе? Ты каждое утро рано встаешь и пол дня печешь печенье и разные сладости.
- Я рада, что у меня есть такое занятие. Если, иншалла, я стану женой сида Керима, то выпечка останется моей обязанностью. Эта работа приносит мне радость. Возможно, у меня будут помощники, но я не стану сидеть, сложив руки, в доме мужа.
- Ладно, я просто так спросила.
- Ешь, дочка, а то потом приедет Саид, и ты скажешь, что у тебя пропал аппетит.
- Да, я ем, ем, - согласилась девушка, накладывая в тарелку салат и кюфту. Она делала это торопливо, т.к. поесть тоже надо было быстро: Самире хотелось успеть прочесть письмо Фатимы до того, как явится настойчивый родственник.
Сегодня в университетской библиотеке, где был бесплатный доступ в Интернет, Самира вошла в свою электронную почту  и обнаружила новые письма. Одно – от Фатимы, и, судя по размеру, вордовский файл опять состоял из длинного описания «аля-трэвел-дневник». Самира подавила желание тут же его прочесть. Ведь в библиотеку она пришла совсем по другому поводу, поэтому решила, что не спеша сделает это дома. Она ведь ещё не знала, что дядя Саид снова решит их навестить, выждав несколько дней.
А второе письмо оказалось от Лео, даже не письмо, а папка с фотографиями и текстовым файлом с комментариями к ним.
Как ни любопытно было Самире  рассмотреть виды Сальвадора и какой-то фазенды, а также тщательно изучить новые фото разных птиц, насекомых, растений, она ограничилась лишь  беглым их просмотром. Нужно было срочно искать материал для реферата и дополнительную литературу к дипломной работе. Этим она и занялась, отключив сотовый, как требовали правила посещения студенческой библиотеки. Она занималась и не подозревала, что и мама, и тетя Жади несколько раз пытались безуспешно дозвониться на ее мобильник.
 Самире хотелось знать, что с Фатимой, где она теперь, выяснить это ещё до того, как явится дядя. Она хотела избежать возможных ловушек, а ещё – приятно было сознавать, что тебе известно намного больше, чем кому-то ещё. Выдавать подругу, которая ей поверила, у Самиры и в мыслях не было. И пусть ее не шантажируют братом! Все годы в детстве ей внушали, что у мужчин больше прав, что Амин должен заботиться о ней, даже если он и младше. Вот пусть теперь Амин позаботится о себе и Эмми, а она не станет предавать подругу, чтобы узнать о нем новости. Если бы Фатима сама попросила о помощи, написала бы, что хочет вернуться к мужу, разрешила бы сообщить дяде Саиду, где ее искать – тогда другое дело.
Самира кушала, а эти мысли витали в ее голове. Наконец, она встала из-за стола и, убрав грязную посуду,  ушла к себе. А Латифа с беспокойством подумала, не проведать ли ей Халису. Чем занята в том доме невестка? Не стало ли ей плохо? И не узнала ли Халиса, навестив утром магазин свекра с очередным пакетом еды, что-то об Амине? Латифе не верилось, что Саид, разведав какие-то сведения о племяннике, не рассказал новости брату, зная, как тот беспокоится. Но Мухамед мог рассказать Мустафе, а от него – узнать дона Ноэмия. Или сам Мухамед мог поделиться вестями об Амине, чтобы успокоить беременную невестку.
По многим причинам Латифа решила сходить в дом сына.
Самира же, позвонив тете Жади и сообщив, что в доме ещё никто не появлялся, имея в виду, конечно, ее бывшего мужа, села к ноутбуку и принялась читать письмо приятельницы.
Она сразу поняла, что сие послание Фатима писала несколько дней. Письмо вновь представляло собой путевой дневник с указанием дат и места, где девушка делала записи. Самира бегло просмотрела именно эти сведения. Получалось, что из Манауса Фатима и Лео с Алексом прилетели в Сальвадор, оттуда отправились на фазенду, где жил отец Алекса, с которым Лео договорился, чтобы девушка могла пожить на фазенде несколько дней.
Затем Фатима описывала пребывание в первые дни у хозяина фазенды, где, как это ни удивительно, оказался интернет с вполне приличной скоростью. Фатима отправила ей это письмо уже там. Девушка предупредила Самиру, что Лео должен забрать ее с фазенды,  чтобы из Сальвадора лететь в Игуасу, откуда можно было бы перебраться через границу в одну из соседних стран. Фатима предположила (по секрету рассказав Самире), что этой страной, скорее всего, окажется Аргентина, даже если сначала придется выбираться через Парагвай.
Самира быстро просмотрела всё письмо «по диагонали», стараясь понять главное, чтобы затем, не торопясь,  его прочитать, делая пометки в блокноте с целью не упустить, о чем надо будет обязательно написать в ответ.
Т.к. письмо писалось в течение нескольких дней, оно начиналось с событий, когда Фатима ещё не получила письма от Самиры, где она описывала происшествия в доме Саида Рашида. Сначала Самира очень удивилась, почему Фатима ее упрекает в том, что она не сообщила о болезни ее мужа. Но потом всё разъяснилось:  подруга не сразу смогла заглянуть в электронную почту,  причиной чему стало отсутствие доступа к всемирной паутине.
Самиру поразила реакция Фатимы на болезнь Саида. Письмо начиналось с бурного проявления чувств:  жена дяди узнала плохие новости из какой-то газеты,   которую Лео случайно или умышленно принес с собой в кафе, где она ждала его и Алекса.
И вот уже в автомобиле, на котором некий Рамон вёз их в местный аэропорт, Фатима решила полистать прессу и наткнулась на короткую заметку о том, что богатый арабский предприниматель Саид Рашид после возвращения из Марокко был срочно госпитализирован в клинику, где ему была оказана необходимая медицинская помощь.
Как только они прилетели в Сальвадор, Фатима, оказавшись наедине со своим планшетом, начала писать это письмо, заваливая Самиру расспросами.
«…Самира, почему ты не сообщила мне о случившемся? Неужели это я стала причиной его внезапной болезни?! Как сейчас чувствует себя мой муж?! Надеюсь, эта змея Рания не радовалась, что Саиду плохо потому, что я исчезла из их жизни? Она могла остаться вдовой! Тогда было бы плохо ВСЕМ. Самира, напиши мне, что с Саидом, что известно о происходящем в нашем доме?...»
Дочь Латифы, предположив, что ее прошлое письмо почему-то не дошло подруге, решила написать ей обо всем ещё раз. И ещё она поняла, что будет лучше, если открыть в соседнем окне новый документ и сразу же начать отвечать Фатиме, одновременно читая ее письмо.
Поэтому, создав текстовой файл, Самира  незамедлительно описала все новости, которые  ей стали известны, но теперь о них должна узнать Фатима. Например, как случилось, что дядя Саид оказался в больнице. Девушка припомнила всё, что рассказывала об этом дона Ноэмия ее матери и что об этом говорила тетя Жади, вернувшись после неудачной попытки встретиться с отцом дочери. Самира пересказала всё это в письме подруге, чтобы ещё раз успокоить ее, что дяде Саиду стало плохо прежде всего из-за испорченной картины. Самира не стала писать о том, что благодаря стараниям Рании, подозрение пало на Фатиму. Саид решил, что она не только забрала из сейфа деньги  и украшения, но и нарочно испортила живописный шедевр. Самира верила, что подруга не могла так подло поступить. Но Фатима и не рассказывала ей о том, что заходила в галерею мужа и что-то там натворила. Это потому, что Фатимы там не было!
 А сейчас, спустя столько дней, вдруг стало известно, что ключ от галереи оказался в руках Мунира, он-то и испортил картину, оказавшись внутри запретного помещения. «Мне не верится, что это мог сделать мальчишка, - написала Самира.- Слишком изощренно для такого маленького ребенка. К такому выводу пришли все, кто услышал про эту историю. Мама и тетя Жади решили, что сын дяди Саида покрывает Ранию. Знай, что ее уловка не удалась: она же пыталась свалить всё на тебя! Мустафа сказал жене, т.е доне Ноэмии (ты ведь помнишь ее?), что Саид тоже не поверил мальчишке. Просто доказательств у него нет».
Затем Самира деловито  описала недавний визит Саида к ним домой.
«Фатима, он каким-то образом узнал о твоей беременности! Имей в виду, что я ничего не говорила дяде Саиду. Я ему ничего не рассказывала! Он узнал о нашей переписке, добравшись до содержимого твоего ноутбука. Ты не сообразила удалить файлы с нашими письмами! И все письма, которыми мы обменялись  до твоего побега, оказались у него в руках. Как я поняла, дядя Саид всё прочитал. И это привело его ко мне.
Он устроил мне настоящий допрос. Фатима, я уже не помню, писала ли я тебе в прошлом письме, что Зулейка и Рания беременны? Обе! Прости, если повторяюсь, т.к. из-за предстоящих экзаменов и получения диплома у меня в голове настоящая каша. Боюсь, что я могла тебе о чем-то забыть рассказать. Так вот, дядя Саид допытывался, где он сможет тебя найти. Я ничего не стала рассказывать. Он это понял, поэтому ушел, будучи очень разочарован, но оставил визитку с телефонами  и сказал, что ещё вернется к нам, надеясь, что я передумаю и расскажу, где ты можешь скрываться. Я этого делать не буду, потому что ты не просила меня об этом, а я не желаю тебе навредить. Но он упирал на то, что ты в опасности: ведь ты ждешь ребенка.
Единственное, что меня беспокоит: ты, как мне кажется, начала сожалеть о поспешном побеге. Если ты передумаешь – срочно сообщи мне, и я свяжусь с твоим мужем. Дядя Саид вывезет тебя, откуда угодно, и знаешь, он мне поклялся, что не причинит тебе вреда. Не знаю, можно ли верить его словам, мне он показался в тот момент искренним,  желающим вернуть тебя, потому что ты ждешь ребенка. Я думаю, что он тебя любит, любит больше других жен, ты, кажется, его самая любимая жена. Но тетя Жади говорит, что Саид  с ней всегда был коварен, верить ему нельзя.
Я читаю твое письмо и тут же пишу на него ответ, но мне придется его дописывать позже, потому что дядя Саид снова нам звонил. Он намерен приехать к нам сегодня, чтобы снова задавать вопросы о тебе. Фатима, тебе не о чем беспокоиться: я не предам. Правда, ситуация несколько осложнилась тем, что мой брат Амин тоже внезапно уехал, не сообщив никому о своих планах. Его смог отыскать именно дядя Саид, а впереди нашу семью ждут трудные времена из-за того, что Амин привезет с собой вторую жену, за которой он и отправился в Каир – спасать свою давнюю возлюбленную.
 Дядя Саид, а точнее – его люди – отыскали моего любвеобильного брата, и мама перестала рыдать от страха за Амина. Но его жена (с Халисой ты знакома) пока ничего не знает об этом, она плачет и так страдает, что мне становится ее жалко.  Я опасаюсь, что дядя Саид станет давить не только на меня, но и на маму, и даже на тетю Жади, чтобы они заставили меня рассказать о тебе. Но я крепкий орешек. Ничего с Амином не случится! Он ведь мужчина и оказался в Каире, где тоже на первом месте – мир мужчин, как во многих арабских странах. Тебе же нужна защита, помощь. Кто, кроме меня, сможет тебе помочь? Верь мне, я не выдам тебя, Фатима…»
Написав это, Самира на время закрыла файл и принялась за чтение похождений приятельницы. Девушка решила, что как только услышит, что возле их дома остановился автомобиль, а потом раздастся звонок в дверь, то сразу же выключит компьютер, закрыв  файлы с письмами. Дядя и сегодня ничего не должен узнать. Вот только жаль потерянного времени, когда он снова станет ее расспрашивать. И мама расстроится, если из-за ее молчания она не сможет узнать, что с Амином.
Самира взглянула на часы: по ее подсчетам, времени оставалось как раз столько, чтобы успеть прочитать послание Фатимы. Мешали долетавшие с улицы стук барабанов и звуки самбы, ведь в Рио проходил карнавал. В Сан-Криштоване тоже готовилось шествие, уже не первое. Самира была так загружена занятиями, что даже не смогла заглянуть в бар доны Журы. И с художником она давно не общалась. Многие ее сокурсники уехали на время карнавала из Рио, но ей было не до развлечений. А покинуть город и уединиться где-нибудь в Ангре, попросив убежище у доны Иветти, Самира не могла: как бы она оставила маму, когда ей нужна поддержка из-за выходки брата?
Самира встала, подошла к окну и плотно закрыла его, чтобы какофония звуков не мешала ей читать.
Она вернулась к строчкам на мониторе:
«…Почему ты не пишешь ни слова о Саиде? Боишься меня расстроить?  А ещё – почему не названа причина его болезни? Сердце? Он однажды жаловался на боль в сердце. Почему в статье не рассказывается о моем побеге и краже драгоценностей и денег? Значит, Саид не стал вызывать полицию, решил разобраться во всем сам.
Самира, я люблю твоего дядю. Я так его люблю! Мы могли бы быть очень счастливы вдвоем в своем доме, где не было бы места Рании и даже Зулейке! Но теперь я потеряла этот рай, пусть в нем и ползали змеи. Я однажды пыталась читать Библию, так вот - в райском саду тоже жила змея, которая уговорила Еву съесть яблоко с запретного дерева. Как это похоже на нас с Ранией!»
Далее шли просьбы Фатимы к ней, чтобы Самира сообщала в письмах о самочувствии ее мужа и  новостях из дома Рашидов.
Самира улыбнулась. Такое впечатление, что Фатима забыла, что собиралась сбежать окончательно, не предполагая вернуться, что она не осознает того, что возвращаться ей уже нельзя после того, что она сделала. Так почему же Фатима все ещё интересуется новостями? Она это делает не только из желания узнать, насколько близко подобрался к ней Саид в поисках, а из любопытства, из желания подсмотреть, что происходит в доме без нее.
- Она уже скучает по дому и по мужу. Или она не верит в то, что может навсегда освободиться от Саида Рашида? Но она пишет о нем без ненависти, без злости, наоборот – признается в  любви к нему. Было бы лучше для Фатимы вернуться к дяде Саиду, каким-то образом замять всю историю, вернуть расположение мужа и его любовь. Это значит, что следует разоблачить интриганку Ранию, которая спровоцировала Фатиму на побег и всё остальное! – так размышляла Самира, читая признания подруги. – Но сможет ли он простить Фатиме то, чем Рания ее шантажирует?
Она и сама верила в могущество брата отца, в то, что рано или поздно, но он нападет на след Фатимы, найдет ее и вернет, а потом накажет за всё – и за побег, и за украденные из сейфа деньги и украшения. Но, может быть, Фатиме уже хочется, чтобы ее нашли и всё скорей закончилось?
Далее, успокоившись, Фатима делилась впечатлениями о городе, из которого прилетела в Сальвадор. Она написала, что Манаус ей не понравился. Они с Лео ещё раз прошлись по некоторым местам города.
«…Впечатления, которые остались у меня о Манаусе:  это портовый город, стоящий на Рио Негро - Черной Реке. Сам порт, равно как и его окрестности, ничем особым не отличаются, небольшой базарчик и магазин сувениров могут занять ваше внимание на полчаса - час. Здания нуждаются в ремонте, много обветшалых и полуразрушенных домов, население живет достаточно бедно. Довольно опрятная центральная площадь, на которой по вечерам проводятся бесплатные концерты актеров самодеятельности. Причем люди приходят целыми семьями, стоят полукругом и слушают, смотрят, громко смеются, аплодируют. Народ интересный, напоминает бразильские мыльные оперы, все какие-то доверчивые, наивные и очень набожные. У всех поголовно на груди висят кресты невиданных размеров. Внушающих доверие мест общественного питания немного, их сразу видно, поскольку они резко выделяются - в основном интерьером и наличием скатертей на столах…»
Самира смогла ярко представить себе эти картины и хмыкнула с легкой завистью. Сможет ли она когда-нибудь тоже побывать в таких интересных местах? Нет, Самира, конечно, увидит другие города, побывает в разных странах. Но почему она не рядом с Фатимой? Было бы здорово побывать вместе там, где сейчас вынужденно путешествует приятельница, обсудить и даже вместе написать заметки для журнала.
Решив, не тратить время на напрасные мечты, она стала читать дальше.
  «…полет из Манауса в Сальвадор прошел как-то незаметно, обслуживанием на борту мы остались довольны. Теперь мы в Сальвадоре,  вместе с Лео уже успел поболтаться по городу, пока Алекс улаживал какие-то срочные дела, которые он должен был решить до отъезда на фазенду. Лео познакомил меня с ним ещё в Манаусе. Алекс - интересный мужчина, образованный, увлеченный лекарственными растениями. Кстати, он знает тебя или знает от Лео о тебе – я не совсем поняла.
Сейчас я сижу в доме знакомых Алекса и дописываю тебе это письмо. Лео дремлет в гамаке на террасе. Ждем возвращения Алекса.
Кстати, он уверил меня, что у его отца на фазенде имеется интернет. Мне трудно в это поверить. Правда, это всего лишь в 150 км от Сальвадора, но по его же словам, там уже совершенно дикие места. Какой там может быть интернет? Поэтому я постараюсь отправить это письмо по электронной почте уже отсюда – из Сальвадора. Но ты, Самира,  пиши мне чаще, сразу же сообщай мне новости, чтобы я могла быть в курсе происходящего, узнавая обо всем как можно раньше. 
Что с моим Саидом? Что я скажу своему ребенку, когда он начнет спрашивать об отце? Что это я убила его, сбежав из золотой клетки?  Я начинаю думать, что, если бы я узнала, что Саиду настолько плохо, то могла бы даже прокрасться к нему в больницу, если бы я ещё не уехала из Рио. Но даже из Амазонии я могла бы вылететь не в Сальвадор, а в Рио-де-Жанейро!
 О, как же я сразу не догадалась? А что, если Лео принес ту газету специально, чтобы я могла решить, как поступить? Но почему же он не спросил меня об этом? Мне иногда кажется, что Лео относится к Саиду как-то… недружелюбно… Не знаю, как выразить то, что я чувствую… Но что-то здесь не так….»
- Конечно, не так! – пробормотала Самира. – Она не знает о том, что тетя Жади некоторое время встречалась с Лео и даже жила в его доме. Но известно ли об этом дяде Саиду? Или ему не нравится Лео, потому что он поразительно  похож на молодого Лукаса и напоминает ему об их с тетей Жади  прошлом?
Самира вновь вернулась к письму.
«…Сальвадор – тоже Амазония, но это уже другой штат. Лео сказал, что это столица штата Баия.  Выбравшись из здания аэропорта, я почувствовала, как уже при первых шагах  меня обдало волной горячего влажного воздуха. Это сказывается близость экватора. Здесь, по утверждению Лео, нет времен года, температура примерно одна  та же, а в течение года меняется только влажность.
 Алекс отвез нас в центр города, где и оставил осматривать достопримечательности, и мы с Лео несколько часов бродили по улицам, делая фотографии. Лео должен их выслать тебе. 
Но когда Алекс вернулся, мы отправились в дом его гостеприимного приятеля. Тридцатилетний бразилец отлично говорил не только  по-английски, но и даже по-французски, что меня заставило стать более осторожной, чтобы не выдать себя. Ведь я тоже отлично владею французским языком».
Письмо состояло как бы из отдельных больших и не очень фрагментов. Здесь стояла уже другая дата: Сальвадор, *** февраля 2008 года. Теперь Фатима описывала проживание в семье друга Алекса и свои проблемы.
«…Самира, я почти в панике! Здесь, в Сальвадоре, я уже несколько дней не могу получить деньги. Ты же знаешь, что я взяла совсем мало наличных. А в разных местных банках, включая самый солидный, кредитка выбрасывается из банкоматов. Хорошо ещё, что не проглатывается ими. Неужели Саид вспомнил, что у меня был другой паспорт на имя Клэр? Неужели это он заблокировал или что-то ещё сделал с моей кредиткой? Но как он догадался? Он уже выздоровел и активно занялся моими поисками?..»
- Когда же Фатима получит мои письма? Как они могли не дойти? – недоумевала Самира.
Но далее Фатима описывала город.
«… Самира, что тебе известно о Сальвадоре? Лео сказал, что город – самый колоритный и жизнерадостный в штате Баия. Он славится красотой исторических построек, сумасшедшими фестивалями, романтичностью и богатой историей. А прекрасные пляжи Кокосового берега выше всех похвал – он там не раз бывал. Я тоже запомнила много замечательных зданий, когда мы с Лео бродили по городу. Ты всё увидишь на фотографиях и согласишься, что город прекрасен и интересен. Долго перечислять музеи и прочие достопримечательности, но если я назову тебе, образованной журналистке, имена Жоржи Амаду, дом которого здесь находится, имя немецкого поэта Гёте, Художественный институт которого  расположен тоже в Сальвадоре, то тебе это скажет о многом...»
Фатима опять увлеклась и, вопреки обещанию не распространяться о достопримечательностях, посвятила им не менее двух страниц. 
А потом подруга поделилась событиям уже в доме Жоакина, где они втроем провели пару дней до отъезда на фазенду. Фатиме понравилась хозяйка дома Жоана-Флор, запомнилось добродушное, сияющее улыбкой, круглое лицо цвета какао.
«…Жоакин, курчавый приземистый парень, встретил нас в условленном месте и отвез на стареньком белом «Форде» в свой дом. Меня здесь многое потрясает, как будто я не жила в Бразилии несколько последних лет. Представь: автомобиль въехал в тенистую аллею, образованную веерами гигантского бамбука. И через полчаса мы уже сидели на террасе с пальмовой крышей. Над нами шелестело листьями виноградное дерево.
Дом стоял совсем недалеко от местного пляжа, как бы нависая над ним. Пляж прекрасно просматривается.  Я видела, как девушки в купальниках разносили самодельные бусы. А местные мальчишки бросались с отвесного берега прямо в воду.
Хозяева угостили нас свежими зелеными кокосами. Я с удовольствием потягивала через соломинку прохладное, сладковатое кокосовое молоко. А потом Лео  Алексу предложили местное пиво. Мне тоже, но я отказалась. В честь нашего приезда тетушки Жоакина дона Иоланда и дона Лурдес приготовили обед.
Впервые за долгие месяцы я попробовала пирожки эмпанадас и фейджоаду. Кажется, Лео очень удивился: ведь фейджоада готовится со свининой. Но мне было уже всё равно! Я давно не ела вкусной аппетитной еды. А от бобового блюда так вкусно пахло!  Кто сказал, что там была свинина? Как я поняла, хозяйки предпочитают курятину и говядину. Это мясо и использовалось при приготовлении всенародно любимого в Бразилии блюда.
Я к тому времени уже осмотрелась на местности. Оказалось, что дом  стоит на узкой мощеной улице относительно бедного квартала, на холме. Собственно, улицу замостили только  в октябре, а раньше дожди из года в год превращали ее в непроезжую хлябь.
С веранды второго этажа были хорошо видны обсыпанные домами-птичниками соседние холмы, ярко-голубой угол залива. Фасад дома задрапирован цветущей бугенвиллией и шоколадным деревом. Лео показал мне бутончики: оказывается, какао-бобы растут прямо на стволе... Гараж отделен от столовой одной решеткой; столовая, где главенствующее положение занимает висящий под потолком телевизор, в свою очередь распахивается во внутренний дворик с небольшой грядкой, засеянной лечебными травами, стволом засохшего манго и обширным земляным ипподромом для трех черепах и одной маленькой черепашки.
Взрослые черепахи – размером с хороший таз, но сильно выпуклые и продолговатые, а черепашка – круглая. Другое домашнее животное – черная собака Сникерс – устроила из хвоста вентилятор.
Из палисадника витая лестница вела в верхние апартаменты и на сквозную веранду с гамаком. Все двери устроены с таким расчетом, чтобы воздух продувал насквозь. Снаружи кажется, что это не домик, а клетушка, но входишь – и попадаешь в просторные, хорошо и любовно обставленные и невероятно чистые комнаты. К каждой спальне – а их четыре, две снизу и две наверху – пристегнута просторная ванная комната с душем, также сияющая чистотой. Я убедилась,   что генеральная уборка совершается здесь в среднем два раза в день. Подобная маниакальная чистоплотность в тропиках вызвана необходимостью, а кроме того, является главным признаком, отличающим людей сколько-нибудь зажиточных от обитателей заросших грязью и паразитами фавел.
Когда очередная уборка была завершена, Лурдес и Иоланда повесили в столовой гамаки, лежали в них и пили пиво, а вечером отправились в гости... Чем занимается Жоакин, мне неизвестно. Жоана-Флор – мать Жоакина – помогала мужу в их  небольшом баре на берегу.
….Вчера Лурдес выставила  на стол серебряные и деревянные блюда, то и дело обращаясь ко мне с длинными речами. Иоланда, бронзоволицая, вероятно, с сильной примесью как негритянской, так и индейской крови, молча улыбалась. Я отвечала на все вопросы очень осторожно, чтобы не проговориться.
Все пили пиво, смеялись  и болтали на трех языках. Меня же поразили яства, из которых  мне больше всего понравились ватаба (смесь маниоковой муки, пальмового масла, мякоти passion-fruit, имбиря и кокоса) и салат из обжаренных, сильно перченых устриц с бобами. На столе было много разных фруктов, даже таких, которые я никогда не пробовала. Поэтому я очень опасалась, что вот-вот покроюсь лепешками аллергии.
По окончании обеда я вспомнила мелькнувший из окна автомобиля живописный обрыв, с видом на нижние ярусы города, с которого, наверное, особенно хорошо наблюдать закат. Предложила Лео отправиться туда.
Но выбраться на улицу нам удалось не дальше соседнего бара, где беззубый старичок с конкистадорской бородкой торжественно подал Лео запрошенные им сигареты. (Лео курит, ты знаешь? Он вышел покурить на улицу, а я отошла от него подальше, села за дальний столик, потому что меня затошнило от запаха сигаретного дыма.)
Остаток вечера я провела в гамаке на веранде, наблюдая звезды и чувствуя себя попугаем в клетке...
 Все-таки мне здесь понравилось! В первое же утро, проснувшись в семь часов от жарких лучей солнца, пробивающихся сквозь листву какао-дерева, от грохота тачек с фруктами по мощеной мостовой, от приветственных воплей с улицы: « О-о-ой, амиго! Привет! Все в порядке?» – я чувствовала себя так, будто прожила здесь не менее месяца.
Но оказалось, что остальные обитатели дома давно поднялись:  здесь люди встают с рассветом, поскольку дольше спать жарко. К сожалению, внизу пили дрянной растворимый кофе вместо хорошего бразильского экспрессо. Потом Лео предложил мне снова прогуляться по городу.  Вскоре мы неслись  в бешено подпрыгивающем автобусе вниз с холма и к центру города. 
Что я увидела? Улицы заполнены босыми мужчинами в шортах и женщинами в майках и коротких юбках. Большинство высоки и красивы, с твердыми, прямыми чертами европейцев и золотисто-шоколадной кожей. Многие спокойно несут на головах огромные баки или тюки. Автомобили перемежаются с мулами и ослами. (Привет, Марокко!)
Мы высадились на огромной портовой площади перед круглым колизеем. Это – главный рынок, где нам попытались всучить деревянного идола игуаху, покровителя рыбаков. Перед рынком группа шоколадных юношей в белых штанах и одна вполне европейского вида девушка с рюкзачком изображали знаменитый бразильский танец-борьбу – капоэйру. Они ловко махали ногами и прыгали боком, переворачиваясь через голову или касаясь земли руками и снова подпрыгивая.   
В глубине необъятного залива маячила длинная тень – остров Итапарику, курорт местных магнатов. От пристани там отходит пирс, который загибается вокруг круглого форта, построенного еще в колониальные времена. Вдоль пирса причалены рыбацкие шлюпы, парусные лодки, катера; на отмели лежит несколько настоящих долбленых каноэ – узкие, бурые – не хватает только индейцев-гребцов. С набережной небольшая лестница спускается прямо в изумрудную воду,  там плескались ребятишки.
Было жарко, захотелось пить, и мы купили себе по холодному кокосу. Пока платили деньги, пара подростков настойчиво предлагала  начистить Лео его кроссовки, а мне – голые ноги в резиновых тапочках. Мы дали им немного мелочи – полученную на сдачу. С кокосами в руках мы отошли к парапету.  Лео кивнул в сторону, и я увидела, что  метрах в двухстах от берега высится отвесная каменная стена, а на ней висят дома и соборы – это Верхний город. В скалу впаяна белая, согнутая в «колене» башня – лифт, построенный 90 лет назад. Есть и фуникулер, вагончик на канате. 
Наверху, на обзорной площадке, за столиками сидели люди, наслаждаясь  видом, и пили пиво. Женщина в белом балахоне и белом тюрбане торговала  рыжими лепешками.
Здесь нас отыскал Алекс. Он  нам объяснил, почему женщина так одета.
– Это – баяна, что значит уроженка Баии. И в то же время это значит, что она имеет отношение к религии кондомбле – не жрица, но нечто вроде послушницы. Чтобы стать жрицей, требуется лет 15. Да... И вот, она продает ритуальную еду, акараже. Их делают из маниоковой муки и молотых бобов. Мы могли бы поехать на церемонию кондомбле, - предложил он.
Мы с Лео переглянулись, а Алекс добавил:
- Надо сказать, Клэр, тебе очень повезло. Кондомбле случается всего несколько раз в году и обязательно совпадает с праздниками в честь католических святых. Так повелось с тех времен, когда рабам не позволяли открыто поклоняться своим божествам... Сегодня чествуют Святую Барбару – и богиню грома и молнии Янса, одну из главных богинь пантеона кондомбле.
Но я отказалась. Мы решили осмотреть квартал, который начинался немного дальше  - квартал Пелуриньо – архитектурный заповедник и одновременно – центр городских гуляний. Площади, старинные португальские соборы, узкие, направляющиеся вверх-вниз улицы с пещерами баров и лавок, заставленные столиками, за которыми день и ночь пирует разноцветная толпа...
Полтора часа мы провели в кафе, где продавали кубинские крепчайшие сигареты, что порадовало Лео и Алекса, и подавали  замечательный кофе, чему была рада я. Не знаю, можно мне пить кофе в моем состоянии?
 Оттуда  мы поехали на пляж – один из бесчисленных, опоясывающих Сальвадор пляжей. Сразу за автобусной остановкой начинались дюны с кокосовыми пальмами.  Самира, ТЫ ТОЛЬКО ПРЕДСТАВЬ: я купила себе купальник и позволила себе поплескаться в волнах, а парни сидели в тени под зонтиком около очередной пальмовой хижины и ждали, когда принесут заказанную к пиву рыбу.
Потом мы ели мороженое из ягод пальмового дерева под названием «асаи» - черно-красное, очень-очень вкусное!
– Самый богатый в мире запас витамина Б! –  сказал мне Алекс.
- На Амазонке сок асаи едят каждое утро на завтрак – поливают им маниоковую муку. Очень полезно. А видела бы ты это пальмовое дерево, такое изящное, что рядом с ним кокосовые пальмы выглядят грубыми обрубками, - подхватил Лео.
Мне было так хорошо в Сальвадоре, я не отказалась бы провести там весь срок ожидания до отъезда, но нельзя было злоупотреблять гостеприимством, и я полагаю, что Лео опасался, как бы меня не обнаружили люди Саида. Не хотелось бы навлекать на гостеприимных хозяев неприятности.
 К тому же Алекс сообщил вдруг:
- Завтра утром встаем в шесть и едем на фазенду. Соберите вещи заранее.
Он имел в виду меня, разумеется.
Я бы с удовольствием провела еще пару дней на этом горячем пляже, в зеленой соленой воде. Но, как и полагается вежливой гостье, я не стала возражать.
Утром мы отправились в двухэтажном экспресс-автобусе за 130 километров от Сальвадора, в провинциальный городок***,  где нас должен был встретить отец Алекса, синьор Лауреану, чтобы отвезти нас сначала на базар, за продуктами, а затем в глухую долину, в место, не обозначенное на карте, где мне предстояло прожить несколько дней (или недель, или пару месяцев – я не знаю. И Лео не знает).
 Только я одна чувствовала себя во время поездки удивительно хорошо. А парни не очнулись ещё от вечерних возлияний вместе с Жоакином, отыскавшим  в саду под деревом бутылку кашасы, спрятанную им когда-то для подходящего случая.
Пока мы добирались до городка, Алекс рассказал, как его отец, профессор лингвистики, специалист по арабским языкам, оказался владельцем семидесяти  акров дикой бразильской земли, где и живет в одиночестве с шестью собаками.   
- Он купил землю в климате, приближенном к райскому, где зима отличается от лета только большим количеством дождей. Мы с братьями там выросли. У меня всегда был огород с лекарственными травами, которыми я увлекся, сделав это делом всей жизни.
Представь, Самира, его отец, приехав в Бразилию из Голландии, женился на бразильянке; затем наскреб небольшие деньги и поехал в Баию покупать собственность. Вместо городского дома в Сальвадоре решил приобрести настоящую ферму и заняться на ней разведением лечебных или просто редких растений. (Вот откуда такая страсть к лекарственным травам у Алекса!) 
Но бизнес не пошел. Синьору Лауреану больше по душе пришлись семьдесят   акров в самом глухом углу глухой долины, где не было ничего, кроме дома на холме, такого запущенного, что там нельзя было даже переночевать. На обустройство дома ушли не месяцы, а годы.
Родились дети. Их надо было как-то кормить. Отец Алекса ещё не утратил лингвистические знания, и когда подоспел контракт на большую работу, составление указателя к многотомной иранской энциклопедии от одного нью-йоркского издательства, на которое он и раньше работал, и синьор Лауреану вернулся к привычной работе.
Так и получилось, что он засел в доме без электричества со своими арабскими текстами, а 70 акров земли так и остались невозделанными. Алекс и его братья подросли и разъехались по стране, Алекс получил образование и занялся биологией, исследованиями в области биологического лекарствоведения. (Я не посмела спрашивать, что случилось с матерью Алекса. Где она сейчас? Жива ли она?)
Мне страшно захотелось спать. Я спросила у Алекса, почему нельзя было сесть на другой автобус, попозже.
 – Потому что другие идут дольше, с остановками.  А на остановках могут войти грабители, – ответил Алекс, обнимая новый компьютер, который он вез в подарок отцу.
Мы ехали без остановок. За окном мелькали живописные известковые и глиняные холмы, долины, идиллические пейзажи с пальмами, прудами и скотом, разбавленные  домиками с красными крышами в широких прямоугольниках желтого песка
- Почему так? – спросила я, борясь со сном.
Алекс мне всё объяснил. Оказывается, растительность вокруг дома должна быть тщательно вытоптана и выполота, чтобы предотвратить нашествие змей.
На крутых склонах холмов висят коровы, овцы и лошади. На проселочных дорогах много всадников. То и дело видны фигуры, застывшие в скрюченных позах на стволах кокосовых пальм. Время от времени мелькают очаги леса – но этот лес ничего общего не имеет с настоящими джунглями, которые давно уже перевели на сады и пастбища.
 И вот долгожданный городок, цель нашего путешествия. Он оказался невзрачным, пыльным, более всего похожим на голливудское изображение какого-нибудь форта на Западе: такие же одноэтажные постройки и пыльные площади, на которых ожидают хозяев неподкованные лошади. Рядом с автобусной станцией, едва выйдя из автобуса, мы увидели прислонившегося к боку автомобиля немолодого человека в темных очках.
- Отец!
- Алекс!
- Здравствуйте, синьор Лауреану! – широко улыбнулся Лео, невольно дергая себя за мочку уха. Этот жест показался мне знакомым. Но я не смогла вспомнить, где я такое уже видела.
И я тоже поздоровалась с человеком, который согласился дать мне приют на неопределенное время…»
Самира быстро дочитала письмо. Дальше шли отрывочные записи, сделанные в первые дни пребывания Фатимы на фазенде. Самира отметила, что подруга к концу письма уже не вспоминала о беременности.
- Кажется, она вошла во вкус, путешествуя по местам, кажущимся ей экзотическими. Впрочем, Фатима, наверно, решила просто пока не думать об этом. Делать аборт она не собирается. Но какой смысл беспокоиться заранее, если до рождения ребенка ещё несколько месяцев? Придет время, и тогда она задумается о серьезности положения. А сейчас ничего не изменить. Ну не возвращаться же ей в Рио, если только Фатима не раздумает лететь в Европу и не решит сдаться мужу.
Самира прикусила кончик карандаша и задумалась:
 - Вот что меня интересует: если Лео намерен оставить Фатиму на фазенде, куда же он сам собирается отправиться на это время? Снова в джунгли? Или он займется поиском путей и нужных людей, которые смогут помочь его спутнице пересечь границу? Фатима ничего об этом не написала. Она смогла отправить письмо с фазенды синьора Лауреану, пообещав написать следующее письмо уже из Игуасу, куда она планировала добраться после проживания на фазенде.
В самом конце письма Фатима сообщала, что прочла, наконец-то, полученное от Самиры письмо.
«Я так рада, что с Саидом всё в порядке, что он уже дома. А как же Амин? Как он решился на поездку в Египет, чтобы спасти Эмми?» - прочла Самира.
 Фатима написала, что помнит, конечно же, светловолосую девушку, подружку Хадижи, которая не раз бывала у них дома. Но ей  в голову не приходило, что в нее влюблен Амин. Впрочем, как часто она могла видеть Амина за те полтора года, которые она прожила в доме мужа? У нее просто не было времени узнать все семейные тайны или догадаться о них.
«А как же Халиса?! – переживала Фатима. – Неужели твой брат тоже мечтает о четырех женах, как у дяди Али или моего Саида? Это правда?»
Самиру резануло это слово «моего».
«Фатима, ты, в самом деле, его любишь. И ты станешь раскаиваться, если не вернешься к нему!» - подумалось девушке.
Но тут же подруга сделала шаг назад, написав:
«Я уверена, что Саид меня не простит. Я успела понять, до какой степени он ненавидит женский обман, не терпит женскую ложь. Он вернет меня, если найдет, но только для того, чтобы разделаться со мной, забрать моего ребенка, меня же наказать, вышвырнув вон».
И Фатима делала вывод: она должна лететь в Игуасу, чтобы оттуда постараться выбраться в Аргентину, откуда улететь в Испанию. Вероятно, такова ее судьба.
- И снова Мактуб, - поморщилась Самира. Она не верила в предопределение. Не соглашалась с тетей Жади, что все, что происходит с людьми, предопределено им свыше. И ведь доказательство этому – судьба самой тети Жади! Вот и ещё один пример – Фатима. Она должна была стать послушной женой дяди Саида, сначала - его любимой игрушкой, потом - матерью его детей, женой, которая станет заботиться о нем до глубокой старости. Но Фатиму это не устроило. Она решила жить так, как она сама хочет.
- Или всё-таки что-то такое есть? – задумалась Самира. – Почему  тете Жади судьба подбросила препятствие в виде беременности и с Фатимой повторила тот же фокус? Да, это право Фатимы - вернуться в дом мужа и покаяться, но каким разочарованием станет для меня такой поворот событий! Ведь тогда получится, что Судьба своими кознями победит, потому что Фатима вернется туда, откуда она пыталась уйти! И попытка побороть фаталистическую силу провалится. Мактуб – всё предопределено, а бороться бесполезно!
- Но со мной никогда не произойдет ничего подобного, - убежденно произнесла она. – Я пойду путем, который наметила себе очень давно. И никто не сможет мне помешать. Ни отец, ни Амин, ни дядя Абдул, никто! Я должна была бы стать одной из жен в многочисленной марокканской семье, возможно – четвертой невесткой, которая должна обслуживать всех остальных и всем угождать, ежегодно рожая детей нелюбимому мужу.  Нет, никогда!
Пример Хадижи, которая смирилась с судьбой, а теперь страдает, не позволял Самире забыть, что она права, что ее позиция верна.  Жизнь тети Жади тоже служил этому подтверждением. Ведь Жади и Лукас вместе много лет! Они добились этого права через двадцать лет, но они преодолели все препятствия, их любовь победила всё!..
Опомнившись, Самира быстро дописала несколько строк в собственном письме, решив немедленно же его отправить. Ничего страшного –  о визите   дяди Саида она расскажет в следующем письме.
Едва она нажала на «отправить», как под окном раздался нетерпеливый   автомобильный сигнал. Быстро отключив ноутбук и захлопнув крышку, Самира подбежала к окну.
Так и есть! Дядя Саид уже вышел из машины и, задрав голову, смотрел на окна их дома. У Самиры появилось трусливое желание сделать вид, что никого нет дома. Мама - у Халисы, тетя Жади сбежала, можно и так сказать… А лично ей вовсе не хочется отвечать на его вопросы! Ведь все равно она ничего не станет рассказывать!

14. Часть 23. Глава 14. Саид снова в Сан-Криштоване.   

Но ей не повезло. Вероятно, Латифа увидела автомобиль Саида из окон дома невестки и, разумеется, поспешила навстречу гостю, или несносный Базилио, который уже нарисовался возле знатного родственника синьора Мухамеда, успел сбегать и сообщить матери Самиры, что к ее дому подъехала дорогая машина.
Самира, обнаружив, что мать с дядей Саидом направляются к ним в дом, не стала оставаться у себя в комнате, а тут же зашла в кухню, где на плите в большой кастрюле томилась баранья лопатка. Девушка только теперь вспомнила, что мама попросила присмотреть за тем, как готовится баранина. Решив, что можно исправить оплошность, проверив, насколько готово мясо, чтобы потом не лгать матери, Самира приподняла крышку кастрюли и попыталась вилкой отковырять кусочек мяса от целого куска.
 Она помнила, как мама учила ее однажды:  готовое мясо должно легко отщипываться пальцами. Да, кажется, готово! Лопатка, натертая чесноком, молотым красным  и черным перцем, тмином и прочими специями,  одурманивала желанием немедленно съесть хотя бы оторванный кусочек. Что Самира и сделала, но не успела прожевать, потому что на лестнице послышались легкие шаги матери и уверенная поступь дяди Саида.
Самира едва не подавилась, быстро дожевывая баранину, но решила не подавать вида, что ее интересует появление дяди, который приехал, конечно, ради разговора с ней. Она быстро надела фартук матери, деловито вынула готовую лопатку из кастрюли и переложила в огромную сковороду от нижней части таджина, куда сразу же подлила растительное масло – ведь мясо необходимо слегка подрумянить. Правда, здесь она допустила ошибку: сковорода с маслом должна была быть разогрета заранее! Но что же делать? Ну, пусть мясо поджаривается хотя бы так.
- И что же теперь? – пробормотала Самира,  оглядывая кухню. Нужно приготовить соус! А для этого снова необходимо поставить на огонь кастрюлю с жидкостью, в которой варилась лопатка. Ясно, что нужно делать – выпарить жидкость, т.е. основу соуса довести до загустения. Это тоже не совсем просто: следовало развести отдельно в половине стакана воды ложку муки, хорошенько разболтать и влить смесь в соус, а дальше – только тщательно помешивать получившуюся массу. Так всегда поступала ее мама. Этим дочь Латифы и занялась, даже увлеклась настолько, что не заметила, когда на пороге кухни застыли  удивленная Латифа и заинтригованный дядя Саид.
- Дочка, давай я закончу готовить баранину, - входя, сказала мама. – Дяде Саиду с тобой нужно поговорить. Идите в гостиную, я сейчас принесу вам чай и печенье.
- Но я ещё соус не доварила, - проворчала Самира, понимая, что от разговора с мужем Фатимы ей никуда не деться. Почему уехала тетя Жади? Если бы она сейчас была дома и вышла из своей комнаты, то дяде Саиду стало бы не до племянницы! Тетя Жади нашла бы с ним тему для бурного обсуждения!
Обреченно вздохнув, Самира сняла повязанный наспех фартук и вышла в коридор. Но, едва услышав голос дяди, она не выдержала и сбежала – прошмыгнула к себе в комнату, захлопнув дверь. И расстроилась ещё больше: ведь она тем самым выдала себя! Что с ней такое?! Никакой выдержки…
- Самира, это важно, давай обсудим ситуацию! – только и успел сказать ей вслед Саид.  Из кухни тут же появилась  Латифа и подошла к двери комнаты, в которой скрылась дочь.
- Самира, открой. Это невежливо! О, Аллах! Твой дядя помогает нам в поисках твоего брата. Тем более, наш долг – помочь дяде Саиду найти его пропавшую жену!
- Мама, но я ничем не мо-гу по-мочь! Ни-чем! – четко, по слогам произнесла девушка, распахивая перед ними дверь.
- А вот мне кажется, что ты что-то знаешь, но не хочешь рассказывать мне об этом, - твердо сказал Саид.
- Что я могу знать? – удивленно спросила Самира. – Наша переписка с Фатимой осталась в ее ноутбуке, там можно всё прочитать. Я свой комп чищу каждую неделю, у моего ноута не такая большая память, всё время приходится что-то удалять. У меня не осталось ее старых писем! – Она даже раскраснелась от волнения. – В них не было ни слова о побеге!..
- Ты оговорилась, сказав о «старых письмах», а что с новыми? Вы ведь переписываетесь, не отрицай, - наугад спросил Саид.
Самира так испугалась, что даже закрыла глаза. О, нет, дядя Саид так хитер, что вытянет из нее всю правду, чего нельзя допустить. Она струсила и  решила сбежать.
- Дядя Саид, я вспомнила, что у меня есть одно срочное дело! Я должна уйти, немедленно! – быстро произнесла она и внезапно боком быстро пробралась между стеной и матерью, так, чтобы дядя Саид не смог схватить ее за руку. Она выскользнула в коридор, затем сбежала по ступеням вниз, отдернула в сторону засов на внутреннем замке и вылетела на улицу.
На пороге «Волшебной лампы», сложив на животе руки, стоял ее отец, выжидающе поглядывая в сторону дома бывшей жены. А за его спиной Мустафа обхаживал потенциальную покупательницу, перебиравшую платки, вывешенные на двери у входа в лавку.
Оказавшись на улице, Самира не стала раздумывать. Она сразу же направилась к бару доны Журы, народу в котором было в эти дни так много, что невозможно было протолкнуться.
Но девушка все же смогла пробралась внутрь заведения, к барной стойке, лавируя между нетрезвыми посетителями со стаканами кашасы и туристами, заглянувшими в бар перед началом очередного шествия – карнавала местного масштаба.
Аниньи нигде не было видно, за стойкой со всеми делами управлялись Базилио и  сама дона Жура.
- Спасайте меня! – в панике подбежала девушка к соседке, которая не раз оказывала ей покровительство.
- Что случилось? – нахмурилась женщина, продолжая вытирать стаканы концом переброшенного через плечо полотенца. – Самира, да на тебе лица нет!
- Позвольте мне побыть у вас в подсобке или ещё где-нибудь, куда не сможет войти мой дядя или родители. Я потом всё расскажу!
Дона Жура внимательно посмотрела на девушку и решила не отказывать.
- Базилио, отведи Самиру наверх, в мою комнату! Пусть там пересидит, сколько надо! – мотнула головой хозяйка бара в сторону официанта, обращаясь к нему.
Парень только того и ждал. Бросив мыть использованные стаканы, собранные со столиков, он тут же выскочил из-за барной стойки.
- Самира, пойдем, я тебя провожу. Можешь и мне рассказать, в чем твоя проблема. Вдруг я смогу тебе помочь даже лучше доны Журы? – заговорил он, не сводя с нее загоревшихся глаз.
- Базилио, идем же! Моему дяде ничего не стоит войти в бар, где продают спиртное. Это мои родители не посмеют переступить через запретную невидимую черту вокруг  заведения, заходить в которое – харам, а дядя Саид вполне способен, если цель того стоит.
- А что случилось-то? – никак не мог успокоиться Базилио. – Что нужно от тебя твоему дяде?
Самира, поднимаясь за ним по лестнице на второй этаж, где над баром располагалась квартирка доны Журы, собралась было соврать что-нибудь такое, какую-нибудь глупость, которую Базилио разнесет  по всему Сан-Криштовану, а ей останется лишь посмеяться над ним и остальными сплетниками. Но… она не нашлась, что сказать. Из-за перенесенного стресса после едва миновавшей опасности Самира временно перестала соображать.
- Базилио, я устала и хочу побыть одна. Ты всё понял? Не смей приставать ко мне с вопросами. Если я и расскажу о своих проблемах, то уж точно не тебе!
- Дона Жура мне доверяет даже свои деньги! А ты тут ерунду какую-то скрываешь, - обиделся Базилио. – Я тоже не скажу тебе, кто станет в этом году во главе колонны на карнавале в  нашем районе.
Девушка пренебрежительно хмыкнула.
- Какая мне разница? Я не смогу пойти в этом году на карнавал. Ты не скажешь, так потом все равно будут говорить об этом на каждом углу и напишут в местной прессе.
- Да? А если об этом никому не известно, кроме меня?  И может так и остаться тайной? – взвился парень. – Это таинственная дама в маске, которая никому не показывает своего лица!  Она может вообще сохранить тайну и после карнавала! Весь Сан-Криштован заинтригован! Даже на репетиции она приходит незаметно и появляется в маске!
- Почему это?
- Потому что так интересней. Никто не видел королеву шествия. Не видел ее лица! Это Карла всегда старалась сделать так, чтобы все ее видели. Но в этом году она не смогла прийти на наш карнавал. У нее родился ребенок, и муж с доной Одетти не разрешили Карле участвовать в карнавальном шествии в Сан-Криштоване.
- Ах, вот как, - кивнула Самира. - Вот и отлично!  Надо и другим девушкам дать шанс побывать королевой карнавала.
- Но это нечестно – скрывать лицо. Организатор шествия рассказал по секрету доне Ноэмии, что девушка сбросит маску, когда шествие закончится, но только если сама захочет. Она будет в таком красивом костюме! Но выбирали не ее, главная претендентка заболела, а костюм, сшитый на Флориситу, подошел только незнакомке, которая согласилась ее заменить.
- Ты, Базилио, уже и костюм смог увидеть? – с притворным восхищением поинтересовалась начинающая журналистка. И внезапно ей в голову пришла замечательная идея.
«А почему бы не сделать Базилио счастливым хотя бы раз в жизни? Я могла бы взять у него интервью после  карнавала. Ведь и сам Базилио – своего рода «достопримечательность» Сан-Криштована, сплетник и интриган, везде сующий нос. Его ведь все знают здесь. Возможно, рассказ о местечковом карнавале, проходящем не мимо огромных трибун самбадрома, а  всего лишь по улицам района, сможет заинтересовать немногих читателей. Но бешеный успех статья будет иметь здесь, в Сан-Криштоване, у тех, кто знает неугомонного официанта из бара доны Журы. Он и сам разрекламирует себя и статью о себе так, что резко поднимется тираж журнала!
- Вот что, Базилио. У меня есть идея, но я расскажу тебе только при условии, если ты не станешь об этом заранее болтать всем подряд. Слушай…
Парень вернулся вниз, к стойке, в таком приподнятом настроении, что Жура заподозрила неладное. Было неясно, что могло произойти там, наверху, между Базилио и Самирой, но дона Жура и церемониться не стала.
- Выкладывай, парень, новость. Я же вижу, что у тебя язык чешется.
- Дона Жура, - заныл Базилио жалобно. - Самира велела мне молчать…
- Говори же! Это ты болтаешь обо всем и со всеми подряд. Я же умею хранить тайны. Давай, Базилио, рассказывай! Неужели Самира сглупила и  рассказала, почему она прибежала ко мне прятаться?!
- Нет, всё намного лучше! – светился от радости недалекий парень. И поведал хозяйке о планах Самиры взять у него интервью после завершения карнавала в их районе.
- Она просила запоминать все интересные моменты и разные мелочи, «чтобы интервью получилось живым и с интересом читаемым», - потирая ладони, закончил рассказ Базилио, процитировав соседку-журналистку.
Дона Жура не поверила, подумав, что девушка просто так пообещала прилипчивому глупцу Базилио моментальную славу после публикации интервью с ним в молодежном журнале – только бы парень оставил ее в покое.
Она и сама хотела бы выяснить, что же случилось у Самиры, но дел в баре было ну очень много, бросить бар и уйти, чтобы побеседовать с девушкой, у нее не было возможности. Но она дала Базилио задание – следить за подходами к бару и, в случае приближения враждебно настроенных родственников Самиры, срочно сообщить об этом ей - доне Журе!
- Смотри же, Базилио, прояви внимательность! Мне не нужны скандалы в баре. Если синьор Мухамед или его брат появятся поблизости – сразу же зови меня. Понял?
Работник кивнул.
- Вот и отлично, - проворчала Жура, решив, что с Самирой она поговорит  позже, когда перед началом карнавала закроет бар. Тогда она поднимется наверх  и выслушает рассказ девушки.

…Оставшись одни в комнате, Саид и Латифа пришли в замешательство. Саид на этот раз не подумал о подстраховке и не привел с собой ни лару Ноэмию с Мустафой, но и Ранию или Зулейку взять с собой не догадался. Теперь же ситуация оказалась не лучше, чем когда Мухамед закрыл в доме Латифу и Керима. Только бы дядя Али не вздумал выдать племянницу за него замуж третьей женой, если история дойдет до Керима! Вдруг Керим откажется от брака? А если узнает Мухамед  – может сделать глупость, сообщить сопернику неприятную новость.
- Латифа, ты ведь одна в доме? Тогда мне нужно срочно уходить, чтобы не скомпрометировать ни тебя, ни себя.
- А… разве Жади с Лукасом не в соседней комнате? У них тихо, потому что ребенок долго капризничал, не желая спать, но устал  и, наконец-то,  уснул, вот они и затихли, - нашлась Латифа, которую тоже испугала создавшаяся ситуация. Вот как войдет сейчас Халиса и увидит свекровь одну в доме с братом бывшего мужа!
- Конечно, конечно, пусть они отдыхают, - Саид сделал вид, что поверил. – Я ухожу, не буду мешать. Очень жаль, что Самира не желает мне помочь. Значит, я приеду ещё раз, завтра или послезавтра. Но, Латифа,  пусть твоя дочь думает и решает скорее, чтобы поговорить со мной. Я очень обеспокоен: что с моей женой? Где сейчас Фатима? Каково ее самочувствие? Она же ждет ребенка. Это очень серьезно!
- Да, Саид, я поняла, - нервно сказала Латифа, оглядываясь в сторону  двери и невольно двигаясь в ту сторону. Она была уже в коридоре, а Саид опять, как в прошлый раз, невольно огляделся в комнате. Вот на столе в рамке фотография какого-то молодого мужчины. Не тот ли это Арнав, о котором столько наговорил ему Мухамед?
 Им он потом займется, когда найдется Фатима. Выяснит для спокойствия брата всё, что возможно, о незнакомом индийце. Надо будет – придется  и откупиться от парня, чтобы оставил Самиру.  Кровь их рода может слиться только с кровью той семьи, которую выберет для будущего дочери ее отец. А это значит, что дядя Абдул тоже должен участвовать в этом деле и принять важное решение, но и его, Саида, слово будет многое значить. Саид, конечно же, предпочтет, чтобы муж племянницы был марокканцем. Но эту проблему они с Мухамедом будут решать позже.
А сейчас… Ему хотелось понять, что именно смутило его в прошлый визит. Саид вновь мазнул взглядом по стене с «картинами» Самиры. Буйная фантазия девчонки его удивила: какие-то ладони на листе бумаги, обсыпанной, кажется, молотым кофе или чайной заваркой. На другой – пуговицы и ключик, всякие ленточки, бусинки и разноцветные мазки краски… Что же его так «зацепило» в прошлый раз? Саид ещё и ещё раз возвращался к стене с арт-работами Самиры, но ему ничего так и не приходило в голову.
Испытав досаду, мужчина поспешно вышел из комнаты, думая о том, куда могла ретироваться племянница. Он на ходу покосился на неплотно прикрытую дверь соседней комнаты, где, по словам Латифы, притаились Жади с Лукасом. Ему стало смешно. Там, где Жади, всегда всё не так! И все-таки странно, что она избегает встречи с ним. В чем дело? Это не случайно, что дважды он не смог застать Жади в доме сестры, где она живет уже столько времени.
Впрочем, сейчас не Жади, а Фатима занимала его мысли. Поиски затягивались,  это пугало Саида. Неужели с его женой что-то случилось? Самира знает, что происходит, но почему она боится говорить с ним? Во что влипли эти девчонки? Какие неприятности его поджидают?! И каким способом  разговорить Самиру? Как заставить ее признаться?
Из дома Латифы Саид сразу же направился к брату, поджидавшему его на улице возле магазина. Но после приветствий и родственных объятий мужчины отправились не в магазин, а вошли в дом Мухамеда под настороженными взглядами хозяйки соседнего бара и ее вездесущего официанта.
- Мухамед, ты не видел, куда направилась Самира, когда вышла из дома?
- Вот, брат, до чего я дожил: моя дочь у меня на глазах, как ни в чем не бывало, вбежала в бар, где продают спиртное! Нахалка даже не оглянулась на отца! Она совсем стыд потеряла!
- Ничего, Мухамед, если взяться за нее всерьез, можно ещё сделать и из Самиры достойную арабскую женщину! Ты ещё и замуж ее сможешь выдать, и совсем не за индийца из Дели! Или откуда ещё он взялся…
- Я ничего о нем не знаю…, - замялся Мухамед, но Саид его прервал.
- Это неважно, кто он. Парень останется только в ее воспоминаниях. Но сейчас мне нужно выяснить, что известно твоей дочери о моей жене. Она знает, где Фатима, я уверен в этом!
- Саид, она  в баре доны Журы. Но лучше не пытаться забрать ее оттуда силой! Иначе дело закончится большой потасовкой.
- И даже не собираюсь это делать. Ладно, я подумаю, как действовать дальше. А пока… Мухамед, я хочу тебе сообщить, что мои люди в Каире узнали, что Амин встретился с девушкой,  они сразу же отправились на теплоходе по Нилу. Я никак не могу связаться с Амином. Скорее всего, он сменил номер телефона или потерял сотовый. Зачем он отправился в глубь страны? К чему это путешествие? Они выдают себя за молодоженов, девушка живет по документам твоей невестки Халисы.
- Что?! Как ему  в голову такое пришло?
- Да, но это так. Кстати, самый правильный и безопасный ход. Но меня беспокоит его молчание. Что нам неизвестно? Дядя Абдул тоже не смог дозвониться ему, и дядя Али сообщил мне, что Амин не отвечает. Твой сын должен лететь с девушкой в Марокко, где пройдет семейный суд и будет совершен никях. Иначе даже страшно представить, что будет, если Амин окажется в руках мужа Эмми. Там ведь тоже могут потребовать семейного разбирательства и суда над беглецами, обвинив их в измене.
- О, Аллах! Нет! Только не это! Брат, а что думают о ситуации родители Эмми?
- Ее отец в негодовании от такого поворота. Он ожидал, что муж дочери даст ей развод  отправит в Бразилию. Он собирался устроить семейный суд и потребовать махр от бывшего зятя. Теперь же никто не знает, что случилось с девушкой. Он уверен, что зять сделал что-то плохое с его дочерью, зять же уверяет, что она сбежала, узнав о разводе! Но я пока не решаюсь рассказать ему правду и попытаться его уговорить дать согласие на брак Эмми с Амином.
- Брат, я тебе так благодарен за помощь! Аллах да благословит тебя! Пусть Всевышний поможет тебе найти твою жену, иншалла!
- Иншалла, брат, иншалла! Но мне может помочь Самира. Одно ее слово, и Фатима уже скоро будет дома.
- Что ты сказал ей, Саид? Она выскочила из дома так, как будто наступила на раскаленную сковороду.
- Ничего не успел сказать. Я всего лишь попытался задать вопрос о Фатиме. Она почти проговорилась, что переписка между ними имеет место и сейчас. Самира сбежала, потому что поняла, что случайно проболталась. Она боится, что не выдержит и расскажет об остальном.
- Не расстраивайся, брат. Если твои люди смогли найти моего сына в далеком Египте, то в Бразилии отыскать твою жену ещё проще.
- Нет, однако, здесь ничего не выходит. Такое впечатление, что ей кто-то помогает. Самира оказалась ее подругой и соучастницей, но есть кто-то ещё, кто помогает ей прятаться, кто дал ей надежное убежище.
- Саид, ты уже пообщался с ее родственниками из Сан-Паулу?
- Нет, Мухамед. Мне неприятны эти люди. Но не думаю, что они могут что-то о ней знать или прятать ее. Они не захотят ссориться со мной. Появись Фатима у них, я уже давно узнал бы об этом. Ей помогает кто-то,  кого я не знаю.
- Или знаешь и даже очень хорошо. Жади? Жади может прятать твою жену по просьбе Самиры. Разве нет?
- Жади? Кажется, она сама от меня прячется. Я второй раз приезжаю к Латифе в дом и не вижу там Жади.
- Вот видишь! Разве это не доказательство? Брат, она сегодня тоже куда-то уехала на такси вместе с ребенком. Но она встречалась с Лукасом возле больницы.
- Да, я читал статью. Мухамед, а ты веришь, что Лукас мог отказаться от собственного больного ребенка?
Мухамед пожал плечами.
- Лукас очень странный человек с моей точки зрения. Латифа мне как-то рассказывала, как он не раз бросал Жади, договорившись с ней встретиться, чтобы забрать ее в свою семью. Жади верила ему, ждала… Помнишь, она жила в моем доме перед твоей с ней свадьбой? Вот тогда она чуть было не сбежала с Лукасом. Ждала его на пляже с чемоданом, но он не пришел. Тогда она с этим же чемоданом поехала в аэропорт на такси вместе с дядей Али. Если Лукас мог бросить любимую женщину, почему он не может отказаться от ребенка?
- Это разные вещи, Мухамед. Ребенок – его кровь. Как можно отказаться от своего сына, пусть даже от больного? Нет, здесь что-то не так. Кстати, ты знал о встречах Жади и Лукаса ещё до моей свадьбы и ничего мне не рассказал? Как же так, брат?
Мухамед тут же отрицательно замахал руками.
- Что ты, Саид! Как ты можешь так думать обо мне? Вспомни: это я тебе сообщил, что Жади заявила нам, что она не девственница! Я сам узнал о ее хараме много лет спустя. Мне Латифа рассказала о том случае, когда Жади стала женой Лукаса, а ты давно забыл о ней.
- Надо было всё равно сообщить мне об этом. Что ещё я не знаю?! Наверно, есть ещё много скрытых от меня тайн. Маиза тоже уверена, что Лукас не бросил бы ребенка. Я, как и Маиза, думаю, что ребенок не от Лукаса.
- Брат! Ты снова поддерживаешь отношения с Маизой? О, Аллах, зачем тебе это?
- Не вмешивайся, Мухамед. Я знаю, что делаю… Что с тобой, брат?
Лицо Мухамеда перекосилось от боли. Он схватился за живот и  простонал:
- Живот болит. Опять расстройство. Когда же Лейла научится готовить?!
- Мухамед, что за проблема? Почему ты никак не можешь ее решить?
Но тот лишь пробормотал, оглядываясь по сторонам:
- Мои таблетки… Где мои таблетки?
- Я могу вызвать врача!
- Нет, я принимаю таблетки от кишечного расстройства. Они хорошо мне помогают. Мне надо перестать верить в то, что Лейла ещё на что-то способна на кухне, и доверить обеды Арибе…
Саид покачал головой, глядя на побледневшее лицо брата.
- Я ухожу, Мухамед. Не стану тебя задерживать. Думаю, тебе не стоит меня провожать. Будут новости – я тебе сообщу, - быстро произнес он, простился и вышел из дома брата, понимая, что ему сейчас не до него.
Перед баром и возле «Волшебной лампы» было полно народу, и Саид с трудом пробрался к своему автомобилю. Он сел в машину и велел уезжать как можно скорей, пока дороги в Сан-Криштоване ещё не были заняты карнавальным шествием.
Машина еле ползла по заполненным народом  улицам района, Саид терпеливо ждал, когда же, наконец, окажется дома. А пока он был в пути, то предпочел ещё раз вспомнить увиденное в комнате Самиры. Ведь не просто так что-то там показалось ему странным. Картины, только они могли заключать в себе эту загадку. Он мысленно представил себе рамку с «полотном», на которое были приклеены и пришиты разные мелочи… Что могло бы его заинтересовать? Пуговицы? Ленточки? Кофейные зерна? Ключ, подобранный возле  какой-нибудь помойки?..  Ключ?!
Саид едва не подскочил на мягком сидении автомобиля. Ключ! Ну, конечно же, ключ! Что-то знакомое было в том ключе! К какому замку он мог бы подойти? Это был не просто ключ, случайно найденный Самирой для своей поделки. Нет. Нет, это же ключ от банковской ячейки! Маленький, аккуратный, на одной из его граней сегодня он неожиданно заметил гравировку. Да это же название банка! А ключ – от банковской ячейки. Конечно, это могло быть случайностью. Как Самира нашла весь остальной мусор для «картин», так же могла подобрать на улице и красивый ключик. Мало ли, кто мог его выронить?
 Но, не смотря на такие сомнения, Саид хотел верить, что ключ в комнате девушки оказался не случайно! Возможно, там и хранит Фатима деньги и драгоценности, а живет где-то, куда ей помогла спрятаться Самира. Возможно, девчонка согласилась сохранить ключ, чтобы отдать его Фатиме, когда у той закончатся деньги. Проследить бы за Самирой! Она приведет его к беглянке.
Но как девчонка могла додуматься выложить ключ на виду, а не спрятать в надежный ящик стола? Что за фантазии? Саид решил, что ему никогда не понять ход мыслей племянницы, которая с детства была не такой, какой должна была бы вырасти дочь у его брата.
Саиду пришло в голову, что, если ключ ей дала Фатима, ему стоит непременно вернуться в Сан-Криштован в ближайшие дни. 
- Впрочем, нет, надо вернуться прямо сейчас! Она не глупая девушка. Если она так меня испугалась, то может убрать и спрятать ключ. Если я вернусь внезапно, то не стану ничего говорить о ключе,  просто сдеру его с картины. А потом потребую  объяснить, откуда он у нее. 
Саид велел водителю развернуться и мчаться как можно скорее в Сан-Криштован, назад, к дому Латифы.

15. Часть 23. Глава 15. Карнавал в Сан-Криштоване.

К бару доны Журы прибывали жители Сан-Криштована, желающие участвовать в карнавале. Люди пришли в ярких карнавальных костюмах, с головными уборами, украшенными разноцветными материалами, лентами и перьями. Рапазао и Лижейро подогнали и свой грузовичок, который нашла полиция после погони за угнавшим его «вампиром».
 Сначала жители района сторонились машины, заработавшей такую жуткую славу, но когда владельцы автомастерской украсили ее флажками, бантами и лентами, толпа окружила импровизированную «платформу», на которой должна была расположиться загадочная королева бала.
Люди расступились, чтобы пропустить эту девушку, а Лижейро помог ей  подняться на постамент, сооруженный на дне кузова.
Базилио тут же растолкал всех локтями, чтобы оказаться в первых рядах и рассмотреть красавицу. Но маска на девушке оказалась слишком плотной, обшитой большим количеством блесток и полосок ткани, которые колыхались на ветру, не позволяя рассмотреть даже очертания ее лица.
А в остальном костюм на ней был таким, какой и требовался на карнавале: скрывал минимум тела, довольно загорелого, но худощавого, без пышных форм. Вот потому главная участница карнавала в Сан-Криштоване была в маске – чтобы этим способом отвлечь внимание участников шествия, которые привыкли видеть аппетитные формы и красивые лица местных жительниц, выбранных на роль королевы.
- Кто же скрывается под маской? Я знаю всех девушек района. Но не могу узнать эту, - бубнил себе под нос Базилио, высматривая главную героиню праздника то из-за плеча одного соседа, то высовывая голову из-под руки другого. Он готов был заподозрить в ней даже Самиру, которая оговорилась днем, что не сможет присутствовать на празднике. Базилио решил, что разгадал  ее хитрость: она не сможет идти в колонне, потому что поедет на главной платформе!
И вдруг… Базилио замер… Он заметил на лодыжке незнакомки довольно крупную темную родинку, которая была известна  ему очень даже хорошо!
- Что?! Этого не может быть! – не мог поверить парень. Он, конечно, был рад, что разгадал тайну и узнал, кто скрывается под маской, но это открытие его и огорчило.
- Анинья?! Не может быть!
Теперь он смотрел во все глаза на коллегу из бара. Точно, теперь он ее узнал. Но как могли взять Анинью вместо Флориситы?  А Карла? Карла не придет в бешенство, когда узнает, кем ее заменили в этом году?  И ведь дона Жура знала тайну Аниньи. Как он мог не заподозрить неладное, когда дона Жура позволила Анинье уйти с работы сегодня сразу после обеда, если в баре было столько работы? На дону Журу это не похоже.
Базилио представил, как уже завтра люди в баре начнут расспрашивать его об официантке, обсуждая ее успех на карнавале и то, как она смогла всех провести. И что им ответит Базилио? А ничего! Потому что и сам узнал правду чуть раньше, чем все остальные смогут увидеть лицо Аниньи в конце карнавального шествия.
Он подобрался совсем близко к машине, уцепился за борт, перекинул ногу и вскочил на платформу.
- Я знаю, кто ты! Родинка на ноге тебя выдала! С тебя 10 реалов, обещай мне их, иначе я прямо сейчас всем расскажу, кто ты! – шепнул Базилио карнавальной приме.
Девушка отшатнулась от него, а мужчины, которые тесным кругом стояли вокруг грузовика, немедленно стащили любопытного, но обнаглевшего работника доны Журы обратно.
- Ты что это, парень? – возмутился  оказавшийся рядом Лижейро. - А если бы Рапазао уже тронул машину с места? Ты же попал бы под колеса!
- Лижейро, я разгадал вашу тайну!
- Узнал девушку? Ну и молчи, Базилио. Не то…, - жулик больно ткнул кулаком в бок незадачливого сплетника и расхохотался. Но тут же предложил сделку:
- Получишь 15 реалов, если будешь молчать до самого конца! А ещё… Я попрошу организатора шествия позволить именно тебе снять с нее маску!... Но тогда ты не получишь 15 реалов. Думай, парень, что выберешь.
Базилио представил, как он сдергивает маску с лица Аниньи, которая смогла непостижимым образом вознестись до королевы карнавала, и решил отказаться от денег. И вообще, он это просто так ляпнул, чтобы огорошить Анинью, с которой постоянно не ладил в баре. Ведь каждый из них думал, что выполняет больше работы, чем другой. А дона Жура этого просто не замечает! Где же справедливость?
Он договорился с Лижейро, который пообещал ему право открыть лицо королеве.
Базилио мучился всё то время, пока веселая процессия двигалась по центральной улице района. Он ревниво наблюдал, как восторженно приветствовали его неприятельницу. Знали бы они так же, как это известно ему, что под маской не кто-то, а пресная, вечно какая-то полусонная Анинья! Удивительно, что она сейчас не уснула  на платформе, а, наоборот, двигалась очень шустро, даже красиво. Может быть, за это ее и взяли в «королевы»? 
Он предвкушал, как протянет руку и сдерет блестящую маску! Ему было трудно пережить триумф Аниньи, чувство зависти смешивалось в нем с торжеством, что только ему, пусть и ненадолго, дано тайное знание. Но Базилио  не терпелось увидеть выражение ее лица, когда она останется без маски, как и удивленные лица тех, кто так же, как и он, ждет развязки этой истории. Базилио криво усмехнулся, ведь он был уверен теперь, что Анинья ни за что не пожелает показать толпе лицо. Сбежит ведь! Ему нужно быть начеку! Но всё равно имя девушки войдет в историю Сан-Криштована.
Увы, всё случилось несколько иначе: когда карнавал закончился, Базилио не успел даже перемахнуть через борт грузовика, как «королева бала» быстро стянула с лица маску и весело замахала ею над головой. Парень застыл в той позе, в которой его застиг миг «разоблачения». Он подтянулся на деревянном бортике, поставил одну ногу на колесо, а вторую занес, чтобы перебраться в кузов и… Лицо Аниньи, если это была она, невозможно было узнать, потому что оно было раскрашено разноцветными красками. Приклеены огромные ресницы, а глаза обведены жирной черной линией.
- А, может быть, это Самира?! – ахнул парень, забыв об увиденной им же предательской родинке. Впрочем, если это Самира, то от нее можно ожидать чего угодно. Она и ненастоящую родинку могла приклеить, чтобы его обмануть. Больше всего его убедили накрашенные глаза. Они выглядели как-то уж слишком по-восточному, пусть и подведены преувеличенно-карикатурно.
А «королева карнавала» продолжала двигаться под громкую музыку самбы, вращая тощим задом, и блестящая юбка, обшитая перьями и лентами, колыхалась на ней, как и верхняя часть костюма, которая тоже двигалась в такт ритмам самбы.
- Самира! Или ты все-таки Анинья?! – растерянно звал Базилио девушку, которая совершенно не обращала на него внимания, игнорируя его присутствие, хотя он и пытался схватить ее за край юбки. Но возле машины вдруг возникла грозная дона Жура.
- Эй, парень, тебе делать нечего? Ты что творишь? Зачем пытаешься сдернуть в Аниньи юбку?! А ну-ка, слезай! – дернула она его за штаны изо всей силы. Штаны затрещали, а Базилио не удержался и свалился на руки подхватившим его мужчинам.
- Лучше бы я оставила тебя в баре обслуживать посетителей, которые не любят ходить на карнавал! – сделала вывод хозяйка бара.
- Дона Жура, а почему Анинья не сказала, что это ее выбрали вместо Флориситы? – не мог успокоиться любопытный Базилио, потирая ушибленное колено, не обращая внимания на порванную праздничную одежду. Ущерб очевиден, но одеждой он сможет заняться и потом. А вот расспросить обо всем нужно вовремя, пока дона Жура в настроении ответить. Когда работодательница стоит за барной стойкой, это уже не то.
- Базилио, ведь не твое это дело! Иди уже отсюда! Ещё и на карнавале будешь меня доставать! – раздраженно взмахнула руками дона Жура, как бы отгоняя его прочь, как назойливого комара.
Но Базилио теперь возжелал поговорить с Аниньей, пока она была еще в образе «королевы карнавала». Столько мужчин рвется к ней сейчас, потому что они не знают, что это никакая не незнакомка, а страшненькая работница из бара доны Журы! Но кто больше всех заслуживает такой «чести» - поговорить с ней? Он, Базилио, который больше всего натерпелся от зловредной Аниньи!
Поэтому парень изо всех сил старался пролезть к девушке сквозь плотную толпу местных мачо, все ещё не рассмотревших черты  Аниньи под яркими красками на ее лице. А нахалка, к удивлению Базилио, вела себя так, как будто  это не она была незаметной, совсем неинтересной особой из бара.  Она наслаждалась минутами славы. А завтра снова станет такой же серой и непривлекательной! Впрочем, в глубине души Базилио понимал, что Анинья это заслужила, так пусть пользуется моментом.
Его ведь тоже вскоре ждет нечто подобное: если Самира возьмет у него интервью и его напечатают в журнале вместе с его фотографиями, то Базилио ждет слава, какую не сможет вообразить Анинья.
Девушка сошла с платформы и обратно в бар она возвращалась рядом с доной Журой. Базилио вился за их спинами, стараясь не пропустить ни слова.  Его обидчица продолжала купаться в лучах славы, но дона Жура отгоняла слишком назойливых поклонников девушки.


…Когда лара Латифа спешно вышла из ее дома, Халиса осталась опять одна. Она успела переделать все дела, какие только можно было придумать. Амина не было рядом. Заботиться не о ком. Для сида Мухамеда готовить еду она успевала в доме свекрови по утрам, а здесь… Кухня была подготовлена и ждала своего часа. Вот только готовить было не для кого. Впрочем… 
Молодая хозяйка вспомнила, что хотела полистать тетрадь с записанными семейными рецептами, которую она берегла и прятала, пока жила в доме сида Мухамеда, а потом и в доме свекрови. Но теперь она стала хозяйкой собственного дома, где ей не нужно было опасаться, что тетрадь с кулинарными секретами попадет в руки Лейлы или Самиры. Одна, будучи неумехой, просто из вредности порвет тетрадь и выбросит, а другая может поступить ещё хуже – опубликует ее записи в журнале на всеобщее обозрение! Нет, только теперь наступило время, когда Халиса могла  спокойно  хранить драгоценную тетрадь в ящике тумбы на кухне – ведь она должна быть все время под рукой.
Молодая женщина достала свои записи, положила пухлую тетрадку на стол, но сесть и прочитать не смогла, т.к. взглянула в окно и увидела, что из дома лары Латифы выскочила Самира и понеслась к бару. Халиса в ошеломлении перевела взгляд на стоявшего возле своего магазина свекра. Его дочь скрылась в месте, где торгуют спиртным! Как он поступит?
Она немного подождала, но сид Мухамед только растерянно размахивал руками, что-то говоря Мустафе. Вскоре из двери дома свекрови показался сид Саид и  направился к брату, который тут же увел его к себе домой.  Но и там они пробыли недолго.
Она увидела, как мужчины вышли из дома сида Мухамеда,  сид Саид направился к автомобилю.  Он уехал, с трудом сев в свою машину. А отец Амина вернулся в магазин. Наверно, покупателей там сегодня было много, ведь в ожидании начала карнавала люди из любопытства заглядывали в «Волшебную лампу»,  а для Мустафы было вовсе не сложно уговорить каждого потенциального покупателя приобрести какую-нибудь мелочь, блестящую пуговицу, например, пакетик с блестками, ещё что-нибудь…
Халиса не могла заставить себя отойти от окна. О чем разговаривал отец и дядя ее мужа?   Неужели есть новости об Амине или от него самого? А ведь прошла неделя после его исчезновения! Пора бы Амину позвонить если не ей, то хотя бы известить отца! Халиса много раз думала об этом, стараясь сдержать в себе растущую обиду. Стояла, переплетя на груди руки, решая, не сходить ли прямо сейчас к ларе Латифе, чтобы узнать новости. Не мог же дядя Саид не рассказать матери Амина, если стало что-то известно о е сыне? Но что-то Халису  удерживало от такого шага. Будут новости – ей расскажут.
 Халиса перешла в другую комнату, решив немного полежать на мягком уютном диване. Она прилегла, но сразу же поняла, что отдохнуть ей не удастся, т.к. тишины сегодня ждать не стоило. В Сан-Криштоване ожидалось карнавальное шествие. Народу прибывало с каждой минутой все больше, уже неслись откуда-то живые звуки самбы, но в окно Халисы долетала, прежде всего, барабанная дробь, которая как будто «била» ее по голове. Если бы было, чем заткнуть уши, Халиса непременно сделала бы это.
А ведь недавно она предвкушала, как они с Амином будут поглядывать в окно на местный карнавал и осуждающе обсуждать то, что там будет происходить. Амин, конечно же, опасался, что его сестра окажется среди самых активных участниц процессии. Вырядится в какой-нибудь дурацкий костюм с перьями и полезет с фотоаппаратом в самую гущу веселой толпы делать снимки для своего журнала.
- А почему бы мне не проверить, есть там Самира или нет, даже если Амин в отъезде? Не сидит же она все ещё в баре? Когда он вернется, я ему обо всем расскажу. Он же обязательно станет меня расспрашивать о том, что происходило в его отсутствие.
Вот потому Халиса поднялась с дивана и снова подошла к окну. Она видела то, как Базилио пытался влезть в грузовик, наверно, чтобы встать рядом с девушкой в самом красивом костюме, которая по их сценарию должна была ехать на машине, возвышаясь над толпой. Но грубые руки других мужчин стащили несчастного вниз, он даже упал и, наверно, разбился бы, если бы его не подхватили сочувствующие.
Наблюдать было интересно, хотя Халиса и считала, что подобные увеселения – харам. Но не для бразильцев, ведь это их старинный обычай. Они-то в этом не видят ничего предосудительного.
Досмотрев бесплатное шоу до конца, т.е. пока веселая разноцветная процессия не скрылась в конце улице за поворотом, девушка вернулась на диван и на этот раз легко уснула. А когда открыла глаза, то оказалось, что проспала всего четверть часа.
Но после короткого сна настроение у Халисы поднялось, и она отправилась на кухню, вспомнив про забытый семейный рецепт, который часто применялся в доме ее матери.
Полистав тетрадь, она его нашла: это был рецепт миндальной закуски. Халиса даже удивилась, что могла забыть о такой простой, но очень вкусной вещи. Пусть Амин приедет не сегодня и не завтра, но она могла бы попробовать приготовить это, чтобы вспомнить наверняка и потом ничего не испортить.
А сегодня как раз есть все необходимые для этого ингредиенты. Миндаль, который всего лишь нужно почистить, лимон, из которого выжать сок, а специи –  молотые черный и красный перцы и  соль стояли в специальных баночках на полке в ее новом кухонном шкафчике, откуда она их и достала. 
Всё подготовив, девушка положила ядра миндаля в кипящую воду и, проварив, вынула шумовкой и промыла под холодной водой, сняв верхний слой и обсушив салфеткой. Потом опустила миндаль в кипящее оливковое масло и обжарила до румяной корочки. Готовые ядра выложила на блюдо, где их посолила, поперчила, сбрызнула лимонным соком и…
Взяв в руки блюдо, решила отнести приготовленный деликатес ларе Латифе.

…А в доме напротив, в комнате, где спал маленький Абдульчик, обсуждали новости Лейла и Ариба. Лейле удалось подслушать разговор Мухамеда и его брата. Как ни удерживала ее Ариба, Лейла не могла усидеть у себя в комнате, зная, что сид Саид пришел к ее мужу не просто так. Ведь именно он занимался поисками Амина, пропавшего ещё неделю назад. Ее интересовало всё, что касалось любимого. Она подслушивала телефонные разговоры Мухамеда – с дядей Али, с Саидом, с дядей Абдулом, надеясь услышать хоть что-нибудь об Амине.
И вот ей, наконец, повезло!
- Ариба, они встретились там, в Каире! Амин и та девчонка, в которую он влюблен. О, Аллах! Даже не знаю теперь, радоваться тому, что мой любимый Амин жив, или ненавидеть его за то, что теперь он счастлив с другой. Ты понимаешь, Ариба: Амин любит другую и счастлив с ней! Он не любил Халису так, как показывают в сериалах, он ее терпел, потому что его на ней женили. К тому же, она его хорошо кормила, ухаживала за ним, угождала ему во всем…
- Так и ты тоже так делай, и твой муж начнет к тебе хорошо относиться! – прервала ее подруга. – Мухамед сразу оценит твои старания!
- Хватит! Не напоминай мне о Мухамеде! Мы говорим о его сыне, а не о нем.
- Ты совершаешь харам.
- Какой ещё харам? Беспокоиться о сыне мужа, пропавшем неизвестно где и почему – это что, харам?
- Ты как-то неправильно о нем беспокоишься, - заметила Ариба.
- Как умею! – отрезала Лейла. – Но слушай дальше: сид Саид сказал, что эта парочка отправилась из Каира вовсе не в Марокко, как хотели родственники, чтобы он сделал, а Амин и его подруга решили бежать вверх по Нилу. Они отправились в путешествие.
- Решили не возвращаться в Бразилию, потому что им хочется побыть вместе, только он и она, - нашла объяснение Ариба, тоже полюбившая смотреть сериалы и европейские фильмы по телевизору, когда он ещё у них был.
- Разумеется! А в Бразилии их ждет большой скандал и Халиса. Та девчонка тоже не хочет быть одной из двух его жен. Представляю, какая грызня начнется между ними! Мухамед упомянул что-то про никях.
- Лейла, теперь ты успокоишься? У Амина будет уже две жены, а у тебя есть муж, который скоро возьмет в жены Муну. Тебе нужно думать о себе, своем будущем. Учись готовить, ухаживать за Мухамедом, заботиться о нем, чтобы та, другая, не отобрала у него его любовь.
- Прекрати, Ариба! Нужна мне его любовь! Да пусть эта Муна о нем и заботиться. Все равно я останусь первой женой и стану ей указывать при каждом удобном случае. Я отдам ей все ночи на три месяца вперед. А потом – ещё на пол года! Ха-ха-ха! – захлопала в ладоши девчонка. - Но потребую выполнить одно условие: она должна будет уговорить Мухамеда вернуть нам телевизор.
- Мухамед этого не сделает!
- Сделает, если его попросит «молодая» жена и скажет, что это нужно ей самой, но не станет меня выдавать, понимаешь?
- Лейла, тебе не стоило выходить замуж, ты не готова была к такому браку.
- Знаю! Но кто меня спрашивал, готова ли я и хочу ли я замуж за старика Мухамеда или нет? Или ты забыла, как всё было, когда меня сватали?
- Помню, - вздохнула Ариба. – Но у тебя такая судьба, что поделаешь? Смирись и подстройся под обстоятельства. Иначе это плохо для тебя закончится.
Лейла вдруг заплакала.
- Конечно, плохо, у меня уже всё плохо! Почему меня отдали  в жены Мухамеду?! А ведь был и Амин.
- Лейла, когда сид Абдул сосватал тебя его отцу, Амин уже женился! – напомнила ей Ариба.
- Но он ведь женился за неделю до того, как женился на мне Мухамед! Дядя Абдул мог всё перекрутить иначе, и Халиса бы смирилась с судьбой, стань она женой Мухамеда – она-то точно бы смирилась! А я была бы счастлива с Амином. Но нет…
- Лейла, но дядя Абдул не знал о твоих пожеланиях, - с иронией сказала Ариба, которая уже устала выслушивать одни и те же жалобы родственницы. И так каждый день, каждый день, о, Аллах!
- Тебе смешно?
- Послушай, ты верно заметила, что Халиса приняла бы судьбу и стала бы хорошей женой сиду Мухамеду. Она смирилась бы и постаралась стать счастливой и с ним.
- Да, такая несправедливость: Халиса смогла бы смириться и полюбить Мухамеда. Пусть не так, как Амина, но смогла бы. А я никак не могу заставить себя даже спокойно посмотреть в его сторону. Он мне ПРОТИВЕН! Понимаешь?!
- Тише! – испугалась Ариба. – Не говори об этом вслух.
- Что же мне делать? – зарыдала Лейла. – У меня нет никакого выхода. Неужели я до старости останусь женой Мухамеда?
- Наверно, так и будет. Прими судьбу, Лейла. Такова твоя судьба. Мухамед  намного тебя старше, но он здоров и крепок. Он долго проживет.
- Да, не скоро я стану вдовой, - серьезно произнесла девчонка, продолжая лить слезы.
- О, Аллах, не говори так, Лейла. Мне становится страшно, когда я слышу от тебя такие слова. Пусть Аллах пошлет твоему мужу долгих лет жизни и много здоровья, чтобы было кому заботиться о тебе, Абдульчике  и остальных твоих детях, когда они родятся.
- Ты издеваешься? Почему бы тебе не пожелать мне стать женой Амина, хотя бы третьей?! Я слышала, что в Африке некоторые так и живут: когда умирает муж, его жены достаются его братьям, которые должны о них заботиться. Почему бы Амину не заботиться обо мне, если с его отцом что-нибудь случиться? В магазине Мухамеду на голову может упасть медный кувшин и убить его!
- Хватит, Лейла, замолчи! Это харам – то, что ты говоришь. Не желаю слушать!
- Конечно, не желаешь. У тебя-то всё будет хорошо! Скоро станешь женой Икрама. А я останусь здесь с этим противным стариком!
- Одно утешает, что дядя Абдул сам не взял тебя себе в жены. Видишь, как он разохотился: женился на ларе Дунии, потом взял в жены Нурию. А мог и на тебя засмотреться, - упрекнула Ариба, вложив в свои слова некоторую насмешку, т.к. она устала от упреков Лейлы, страшно завидовавшей ее будущему счастью.
- Уж лучше бы дядя Абдул на мне женился! Он совсем старый, он не приходил бы ко мне по ночам, но и умрет намного раньше, чем Мухамед.
- Лейла, что ты несешь?!
Но Лейла вытерла слезы рукавом домашней джеллабы и сказала:
- Идем на балкон, посмотрим на карнавал. Так здесь называется праздник? Я никогда в жизни не видела карнавала. Идем!
Лейла первой выскочила из комнаты и заняла на балконе самое удобное место, откуда было видно всё. А Ариба встала так, чтобы, наоборот, не быть заметной с улицы, если Мустафа или сид Мухамед вдруг поднимут головы вверх. Она держала на руках сына Лейлы, который вел себя беспокойно. И это было объяснимо: перед домом стоял страшный грохот, который местные жители считали музыкой, называя самбой.
- Ариба!!! Она же совсем голая! – удивилась Лейла, показывай пальцем на танцовщицу, которой помогли взобраться в кузов машины. – У нее закрыто лицо, но все остальное – голое! То, что на ней надето – это не одежда!
- Лейла, тебе лучше обратить внимание на окно дома, где теперь живет Халиса. Она тоже стоит у окна и может нас увидеть, - предупредила девушка замужнюю приятельницу.
- Я должна ее бояться? Я смотрю на карнавал точно так же, как и она. Она тоже смотрит на харам! Она нажалуется на меня, а я - на нее.
- Но нас может увидеть твой муж!
- Нет, он мне как-то недавно говорил, что никогда не смотрит на такое безобразие, наоборот – уходит в глубину зала магазина и ждет, когда всё  закончится.
- Но тебе-то он запретил смотреть на карнавал? Это же харам. Ты не боишься, что он решит проверить, как ты выполняешь его запрет?
- Как он это проверит? Я закрыла за ним дверь на засов – он не сможет войти в дом, пока я ему не открою. Поэтому застать нас внезапно на балконе он не сможет. Но с балкона я увижу, если он выйдет на улицу. Я тут же вернусь в комнату, чтобы он меня не увидел.
Они простояли на балконе, пока карнавальная процессия не покинула улицу, по которой колонная двигалась  от бара доны Журы.
Только тогда  Лейла развернулась, чтобы уйти. Но вдруг она резко остановилась.
- Ариба, ты только погляди! Халиса вышла из дома. Что это у нее в руках?
- Я вижу только, что она закрывает дверь ключом. Но она держит в руке какую-то чашку, прикрытую тканью.
- Вот и отлично! Она появилась на улице – одна. Я хочу с ней поговорить.
- Нет, Лейла, стой! Ничего не смей ей рассказывать! – успела схватить ее за рукав Ариба. – Будет скандал!
- Ну  и пусть! Почему только я должна страдать и плакать? Пусть она тоже поплачет. Знать, что Амин с другой, намного больнее, чем мучиться от неизвестности. Кстати, я забыла рассказать: Амин выдает ту женщину за свою жену Халису. Так сказал Мухамеду Саид. Вот так.
Она вырвалась от Арибы, которая не смогла ее удержать, ведь у нее на руках  был ребенок, она побоялась уронить Абдульчика и выпустила ткань платья Лейлы.
- Я пойду к Халисе и расскажу правду! – заявила Лейла и помчалась к лестнице.

16. Часть 23. Глава 16. Страшное открытие Халисы.

Не спеша закрыв дверь на ключ, Халиса повернулась, чтобы пойти в дом лары Латифы. Она удобнее взяла в руку небольшое глубокое блюдо с только что приготовленной миндальной закуской, прикрытое от пыли тонкой тканью, и успела сделать несколько шагов, так и не добравшись до дома свекрови, как заметила спешащую к ней Лейлу.
У Халисы похолодело внутри. Неужели эта змея осмелится расспрашивать о ее муже? Или станет насмехаться над ее положением, когда муж уехал, как будто сбежал? В доме свекра, несомненно, велись разговоры о непонятной поездке Амина. Халиса внутренне сжалась и приготовилась выслушать гадости от неприятной родственницы.
И не ошиблась. Вот только Лейла вовсе не собиралась ни о чем расспрашивать. Наоборот, она поспешила выложить ставшие ей известными новости. Но начала она так, чтобы испугать невестку Мухамеда:
- Халиса, вижу, у тебя глаза заплаканные? Красные, опухшие. Ходишь в платке, но тебе впору носить паранджу, чтобы никто не видел твоего зареванного лица.
- Отойди, я не желаю с тобой разговаривать.
- Почему? Аааа! Поняла! Ты уже решила, что стала вдовой? Амин пропал… Он погиб…
- Что?!... О, Аллах! Что ты сказала?! – воскликнула Халиса, побледнев от страха.
- Ты успокойся. Амин жив, ему даже очень хорошо. Я вижу, что ты не знаешь последних новостей? Саид рассказал Мухамеду, а я услышала. Амин в Каире…
- Я знаю, где мой муж!
- О, так ты поэтому такая нервная? Аллах-Аллах! Уже знаешь, что он отыскал там свою бывшую невесту, которую решил взять второй женой? Как же ее зовут?... Эмми, кажется. Такое странное бразильское имя. Амин ПРОПАЛ в ее объятиях, ПОГИБАЕТ от любви к ней…
- Что ты болтаешь? – помертвев, медленно произнесла Халиса.
- Ты что, не знала? Тебе не сказали, что Амин не просто так уехал? Он сбежал в Египет, никому ни о чем не сказав, потому что знал, что его никто по-хорошему не отпустит. Ведь он отправился в Каир, чтобы отыскать сбежавшую от мужа Эмми, чужую жену, получившую развод. Амин, наконец, дождался…
- О чем ты говоришь? Что ты несешь? Какая чушь! – повторяла Халиса, которая не могла прийти в себя, хотя имя Эмми ей уже сказало о многом. Значит, Лейла не сочиняет, чтобы досадить ей, она что-то знает! Несчастная сразу же поняла, что от нее скрывали правду с самого начала, поэтому, превозмогая себя, она постаралась вести себя так, чтобы Лейла выболтала как можно больше.
Лейла же с удовольствием за ней наблюдала.
- Да-да! Он когда-то собирался на ней жениться, но почему-то ему не удалось это сделать, и его решили женить на тебе. Но он не забыл ту девушку. А ее выдали замуж за араба, который увез ее в Арабские Эмираты. Но теперь муж дал ей развод и выгнал из дома. А она позвонила Амину и попросила его помочь вернуться в Бразилию…
Халиса еле стояла, потрясенная услышанным. Она отвела взгляд в сторону, чтобы не выдать, какие чувства в ней бушевали. Ей было так плохо, что она чувствовала: вот-вот она может потерять сознание, но желание услышать всё, что решила выложить ей Лейла, каким-то чудом удерживало ее. Она молчала и слушала.
-… Мухамед напомнил Саиду, что Амин всегда был безумно влюблен в Эмми. С самого детства, когда она была ещё подружкой Хадижи, дочери Саида. Я сама это слышала, Халиса!.. И теперь они встретились в Каире. Но вместо того, чтобы возвратиться в Бразилию или лететь в Марокко, как им велел Саид, они путешествуют по Египту, наслаждаясь любовью. А Мухамед боится, что бывший муж Эмми может их поймать и убить обоих, чтобы не выплачивать ей махр и не возвращать отобранное у нее золото. Как тебе такая история? – обнимая себя за плечи и от души радуясь огорченному виду Халисы, поинтересовалась с усмешкой Лейла.
- Это всё, что ты хотела мне рассказать? – помертвевшими губами еле смогла произнести уничтоженная новостями Халиса.
- Нет, конечно же, нет! Я тебе могу многое сказать! Я ТАК РАДА, что ты станешь второй женой! Ах, да! Ты же не знаешь, но Амин выдает Эмми за свою жену и называет ее твоим именем. Это для их безопасности во время путешествия. Они ещё не скоро вернутся в Бразилию, если, разумеется, не будут схвачены людьми мужа Эмми.
Халиса невольно опустила голову: видеть Лейлу не хотелось, а в глазах стояли слезы.
А Лейла бросала ей в лицо:
 - Скажи, Халиса, чего бы ты хотела больше: чтобы Амина схватили и  убили, забив камням за связь с чужой женой, ведь тогда ты станешь вдовой, и тебе не надо будет делить Амина с другой женщиной, которую тоже казнят вместе с ним? Или ты будешь ждать возвращения мужа, даже примешь его вторую жену? Ты готова пойти на это, чтобы только он вернулся к тебе и твоему ребенку?
- Уходи, - глухо, не глядя на обидчицу, но требовательно сказала Халиса. – Пошла прочь! Кобра!
- Ты ещё и обзываешь меня коброй?!  Я открыла тебе глаза, а ты вот так отнеслась ко мне? Сама ты змея! Гадюка, ползи в свой дом и сиди там, пока новая жена Амина палкой не выгнала тебя оттуда.
Удивляясь кажущемуся спокойствию Халисы, Лейла деланно рассмеялась, грозя пальцем:
-  Вот разведется с тобой Амин и выставит на улицу, а Эмми станет первой и единственной женой. Он всегда ее любил, и теперь будет любить только ее, а ты будешь сходить с ума от ревности!
- Замолчи! – не выдержала Халиса. Она совсем забыла о блюде с миндалем, которое держала в руках, и из резко наклонившейся чашки на тротуар высыпалось содержимое.
- О, Аллах! – расстроенно произнесла несчастная Халиса и заплакала.
А Лейла продолжала ее «клевать»:
- Амин сбежал от тебя к другой женщине, он вернется вместе с ней, только после совершения никяха. Я всё слышала. Об этом говорили Саид и Мухамед. ОНА станет его женой. Вот только вопрос, останешься ли и ты его женой или он даст тебе развод?
- Кобра, не говори больше ни слова!
Но Лейла не могла остановиться. Она продолжала злорадствовать:
- Ты хотела иметь свой дом? Ты его получила, но даже не успела им насладиться, а скоро тебе придется делить его с другой. Дом будет не только твоим, но и второй жены. Как и муж. Одну ночь он будет проводить с любимой женой, а следующую  – с тобой, если, конечно, не разведется.  Все подарки, всё-всё он должен будет покупать и дарить вам поровну. Но мне кажется, что Амин начнет тебя обделять, потому что не ты, а она станет его любимой женой.
- Дрянь, когда же муж возьмется за твое воспитание?... Лейла, ты ведь влюбилась в моего Амина? Как ТЫ переживешь то, что он привезет женщину, которую, если тебе верить, он так любит? Она будет жить здесь, ты каждый день сможешь ее видеть… Не ты ли начнешь умирать от ревности?
У Лейлы в глазах загорелись злые огоньки.
- Я переживу. Главное – чтобы ты больше не могла ничему радоваться. Пусть  для тебя померкнет радость от брака! Ты лишишься своего счастья!
- Я тебе не верю, ты всё лжешь, - вдруг повеселела Халиса. – Вот чего ты добиваешься? Надо же такое придумать! Даже не мечтай: я уже очень счастлива  и всегда буду счастлива с Амином! Я подарю ему много детей. Каждый год  у нас будет рождаться по ребенку, а у тебя пусть вылезут глаза от зависти, когда ты будешь продолжать подглядывать за нами! И когда-нибудь сид Мухамед вышвырнет тебя саму из дома и женится на другой.
- Кроме тебя, Амину будут рожать детей и Эмми, и ещё жены, которых он приведет в семью. Он имеет право на четырех жен!
- Амин так не сделает. Он ответственный человек. У него нет столько средств, чтобы содержать четырех жен, - с улыбкой уверенно ответила Халиса.
- Тебе уже недолго осталось улыбаться. Скоро ты поймешь, что я говорю правду.
- Иди домой, Лейла, у тебя есть сын и муж, о которых ты обязана заботиться. А ты сваливаешь свои обязанности на Арибу. Не стыдно? Какой харам!
Лейлу передернуло от упоминания о Мухамеде и их общем сыне. Теперь в ее глазах появилось бешенство.
- ТЫ должна была стать женой Мухамеда. Ты, а не я! Я вынуждена проживать твою судьбу, которую получила вместо тебя, потому что это ТЫ украла у меня то, что было суждено прожить мне. Амин должен был стать МОИМ мужем!
- Ах, вот что! Ты сумасшедшая, Лейла!.. Аллах, как же я сразу не поняла, что ты опять начала умирать от зависти и ревности? Узнала, что я жду ребенка? Поэтому у тебя такая реакция? Мой муж вернется из поездки, объяснит мне, что случилось, и мы отпразднуем новоселье. А ещё я подарю моему мужу сына. Амин очень хочет ребенка.  Всё в нашей семье будет хорошо.
К ним подбежала Ариба. Она не сразу смогла выбраться из дома, потому что металась, не зная, как поступить: оставить Абдульчика одного в доме она боялась, но и брать его с собой на улицу, где разгорался скандал, она не решалась. И все-таки вышла с мальчиком на руках.
- Лейла, что ты тут болтаешь? – начала она, догадавшись, что жена Мухамеда уже успела наговорить гадостей Халисе. Но Лейла отмахнулась от нее и вызывающе продолжала:
- Нет, я говорю правду. Спроси у Мухамеда или Латифы. Они знают. А ты… Если даже Амин оставит тебя своей женой, то будешь делить его не только с Эмми, но и ещё с двумя женами. Мухамед мне рассказывал, что Амин с детства мечтал иметь четырех жен. Я тебе больше скажу: Мухамед ждет, когда ему придется лететь в Марокко на никях Амина и Эмми. Там дядя Абдул покажет Мухамеду других девушек, которых можно было бы сосватать Амину. Но только  эти жены будут жить в Фесе. Амин будет летать от вас с Эмми к марокканским женам в Фес.
Она рассмеялась:
- Ха-ха-ха! Какое у тебя лицо, Халиса! Не веришь? Напрасно!
- Лейла! Не выдумывай, - одернула ее Ариба.
Халиса же перевела взгляд  и пытливо посмотрела на  родственницу Лейлы. Врет змея или нет? Но, кажется, Ариба боится, что Лейла наболтает лишнего, не зная, что уже многое сказано.
А Лейла не умолкала:
- Но те жены появятся не так уж скоро. Сначала – никях с Эмми. А ещё Амин ведь и золото невесте должен будет купить. Для этого нужны большие деньги. Но мне кажется, он не поскупится на золото любимой жене. Ты потом сравни свое золото и ее. А то как бы она не получила золото лучше твоего.
- Это вряд ли, - хрипло ответила Халиса. Кажется, негоднице Лейле удалось ее убедить. Неужели в семье все ее обманывают?!
- Иди, пиши ему разрешение на никях с Эмми, - подначила ее противная девчонка.
- Не дождешься. Не тебе указывать, что мне делать!
Ноги  больше не держали Халису, став ватными. Она пошатнулась и, наверно, упала бы, если бы к ней со стороны магазина не подбежала дона Ноэмия, которая не пошла вместе с остальными жителями Сан-Криштована на местный карнавал, оставшись рядом с Мустафой, вечно свирепевшим, если ему не удавалось пойти на праздник или ещё куда-то вместе с Ноэмией.
Карнавал всегда приносил в их семью большой скандал. Но из года в год заканчивались споры тем, что Мустафа сопровождал жену в карнавальной колонне даже вопреки возмущению Мухамеда.
Но сегодня был «не их день».  Мухамед плохо себя чувствовал, глотая таблетку за таблеткой от расстройства кишечника, и Мустафа был вынужден  один  работать в магазине. Присутствие Мухамеда  было бесполезным: он то и дело хватался за живот, кляня стряпню молодой жены и то и дело убегая в место, о котором не принято говорить вслух. Даже Ноэмия не выдержала и пожалела его. Она принесла банку с каким-то отваром, попросила у мужа стакан, налила в него половину жидкости и протянула стакан несчастному:
- Синьор Мухамед, я заварила траву, которую пьют при таких недомоганиях. Пейте по полстакана несколько раз в день. Мустафа, подтверди, что это действенное средство от поноса!
- Да, брат, я его как-то пил, - закивал Мустафа.
Мухамед готов был на всё, только бы избавиться от ужасного состояния. Пока он пил лекарственный напиток из незнакомой ему бразильской травы, дона Ноэмия начала давать ему советы:
- Мухамед, сделай же, наконец, так, чтобы у тебя на кухне готовила только та женщина, которая умеет кулинарить. Зачем убивать свой организм? Пусть готовит Ариба. Если твоя жена не умеет готовить съедобную еду, она может никогда и не научиться этому. Есть такие женщины, которым не дано уметь что-то делать.
Пока она всё это ему выговаривала, Мухамед, выпив полстакана травяного лекарства, стоял, закатив глаза и корчась  от боли в животе.
Мустафа, увидев это, вытолкал языкастую супругу из магазина на улицу, где дона Ноэмия и узрела странную сцену между Лейлой и Халисой. Однако она быстро поняла, что происходит. О чем Лейла может говорить с Халисой? Кажется, невестке Латифы нужна защита. А когда, застыв, жена Амина вдруг подозрительно пошатнулась, Ноэмия поспешила к ней на помощь.
 Она успела подхватить одной рукой девушку под руку, а другой рукой - поддержать за спину. Жена Амина устояла. Ноэмия не была уверена, что удержит полную девушку одна, если та начнет падать, теряя сознание. А для беременных падение может оказаться опасным. Но кто же поможет? Мустафа и Мухамед внутри магазина, они ничего не видят, не смотрят в окно, потому что заняты товаром и покупателями.  И до них не докричишься.
А у стоявшей рядом Арибы руки были заняты малышом. Лейла же не сдвинулась с места, чтобы помочь бедняжке.
Но из дома уже спешила Латифа. Появилась следом за матерью и Самира, которая придерживала дверь открытой, пока мать и дона Ноэмия вели невестку в дом.
Халиса была уже в полубессознательном состоянии и еле передвигалась  на ослабевших ногах. Очень скоро Ноэмия вернулась и отругала Лейлу, рядом с которой все ещё стояла Ариба, старавшаяся успокоить хнычущего ребенка. А Лейла пребывала в довольном настроении.
- Негодница! Что ты сказала такого, что ей стала так плохо? Она же ребенка ждет! Как ты можешь? Ты ведь тоже была беременной! Должна понимать, в каком она состоянии! – увещевала ее дона Ноэмия.
Из магазина показались Мустафа и Мухамед. Ариба тут же дернула Лейлу, требуя уйти, вернуться в дом. Но Лейла не обратила на нее внимания. Зато  Мухамед уже был рядом и строго вопрошал:
- Что произошло? Что с Халисой?
Дона Ноэмия решила не вмешиваться: пусть разбираются без нее. Она подошла к стоявшему недалеко Мустафе.
Лейла же предпочла соврать.
- Ничего не случилось! Халиса почувствовала себя дурно. Так бывает, когда ждешь ребенка. Она такая нервная стала. А тут ее ещё и затошнило, и голова закружилась. Мы встретились, разговаривали. И вдруг такое…, - начала она оправдываться. – Вот и миндаль рассыпала, а хотела меня угостить и рецептом поделиться.
- Пойдем уж, - поторопила ее Ариба, видя, что сид Мухамед пока молчит, не кричит, не ругает жену, только подозрительно смотрит на нее.
- Вернитесь в дом, - обманчиво-спокойным голосом велел он. И только Ариба уловила в его голосе что-то нехорошее. Она испуганно посмотрела на него, но он уже повернулся и пошел к магазину, где стояли Мустафа и подошедшая к мужу лара Ноэмия.
Лейла же, насладившись зрелищем поверженной ее словами соперницы, двинулась в сторону дома. Ариба с тяжелым сердцем шла за ней, неся уснувшего Абдульчика. Она поняла, что вечером их ждет семейная буря.

…Приведя вместе с доной Ноэмией потрясенную невестку домой, Латифа устроила ее на диване в гостиной, попросила Самиру приготовить крепкий мятный чай, а сама осталась рядом с Халисой. Она не стала лезть к ней с расспросами, боясь услышать, что Халиса узнала правду.
 Поэтому, пока девушка молчала, Латифа позвонила Жади, чтобы выяснить, где она и когда намерена вернуться. Но сестра сообщила, что перед Сан-Криштованом машины стоят в огромной пробке, виноват в которой карнавал.
- Мы ждем уже больше часа! – пожаловалась Жади.
- Плохо, Жади, а я уже начала волноваться. Саид заходил к нам, но Самира не пожелала с ним говорить.  Я потом тебе расскажу, что тут произошло. А пока занимайся ребенком. Как Джамиль переносит пребывание в машине, ведь вы стоите в пробке так долго?
- Он спит, с ним все в порядке, - успокоила ее Жади.
Когда Латифа отключила сотовый, а Самира принесла чай, приготовленный по всем правилам, Халиса взяла в руку изящный марокканский стаканчик и отпила немного ароматного напитка. Латифа опасалась, что Халиса все ещё в шоке от того, что ей пришлось узнать  от Лейлы, но, как выяснилось, жена сына успела взять себя в руки. Когда после чая у нее прошла слабость, Халиса ожила и спросила, что из сказанного Лейлой – правда?
- Халиса, я же не знаю, что она тебе наговорила, - осторожно заметила Латифа.
- Она уверена, что вы, родители Амина, знаете правду, но мне никто не хочет ничего рассказывать, -  опустив глаза в пол, ответила Халиса.
- О чем ты хочешь знать? Что мы можем скрывать от тебя? – притворяясь удивленной, спросила ее Латифа, которой никогда не нравилось врать.
- Амин поехал в Каир за второй женой? Ее имя – Эмми? Это бывшая невеста Амина?  - безжизненным голосом, но достаточно твердо задавала она вопросы, по-прежнему не глядя на свекровь.
- Мы ничего не знаем. Это только предположение.
- Думаю, лара Латифа, что свекор и вам не всё рассказывает. Но я знаю, что сегодня приезжал сид Саид, он рассказал сиду Мухамеду, что Амина и.. ту женщину… видели в Каире, но они сбежали из Каира и отправились в плавание по Нилу.
- Вот как?.. Халиса, мне ничего об этом неизвестно. Мой сын мне не звонит.  Я уже не знаю, кому верить. С Мухамедом я не общаюсь. Приедет Керим, он может рассказать новости о моем сыне, если они есть.
- Лара Латифа, я хочу, чтобы Вы знали: я не дам Амину разрешение на второй брак. Как бы он ни любил ту женщину, за которой отправился в Египет, забыв о нашей с ним семье, он моего согласия на брак с ней не получит. Амин  стал моим мужем,  я имею право отказаться от второй жены в семье. У Амина  нет причин брать вторую жену.  Я жду ребенка, я не бесплодна. Я всем довольна. И не хочу делить мужа с другой.
Латифа очень испугалась, и Халиса это заметила. Она ждала, что ответит свекровь.
- Согласна, Халиса, что у тебя нет причин давать разрешение. Но у него есть причина просить тебя об этом, потому что его жизнь находится в опасности. Он отправился спасать подругу детства, бывшую невесту, не подумав об опасностях, которые его поджидают. А оказалось, что муж Эмми, который как бы дал ей развод, решил передумать и объявил ее беглянкой. Получается, что Амин украл чужую жену, сбежал с ней и скрывает ее от законного мужа! Как только их поймают, их убьют.
- Лейла говорила мне об этом.
- Ты хочешь отомстить моему сыну? А что же будет с твоим сыном, который скоро родится? Что ты ему скажешь, когда он спросит, где его отец, если ты не спасешь Амина, и его казнят? Амин ВЫНУЖДЕН будет жениться на Эмми, даже если он передумает брать ее в жены. Теперь это вопрос его жизни и смерти.
Халиса попросила рассказать ей всё, что Латифе известно. Самира присутствовала при их разговоре, но на нее как-то никто из них не обращал внимания. И девушка надеялась, что матери не придется признаваться, что именно Самира дала Эмми номер сотового Амина. Впрочем, Эмми была много лет их с Хадижей подругой. Конечно, Халиса стала невесткой, да! Но если Эмми взывала о помощи, как Самира могла ей не помочь? Номер телефона был дан не потому, что Самира хотела навредить Халисе, а совсем по другой причине.
Выслушав историю, Халиса  не могла поверить, что Амин мог так подло с ней поступить: воткнуть ей нож в спину, когда они уже получили собственный дом.
- А, может быть,  Амин только и ждал, когда у нас будет свой дом, чтобы привести в него вторую жену? – всхлипывая, даже не спрашивала, а утверждала с упреком Халиса.
- Нет,  что ты такое говоришь! – возразила ей мать. – Аллах! Амин и думать забыл об Эмми, как и о детской мечте о четырех женах. Но Эмми получила развод, поняла, что муж решил не просто расстаться с ней, а расправиться. И она попросила о помощи. Ее ждала смерть. Она попыталась спасти себя.
- Разве у нее нет отца или братьев? Нет дяди или дедушки, которые могли бы ее защитить?
- Халиса, никто из ее родственников не знал правды. Аллах, Аллах!  Она позвонила внучке дяди Али Ясмин, нашей родственнице, которая живет в том же городе. Они случайно встретились в торговом центре в Дубае  и обменялись телефонами. Когда Эмми поняла, что ей грозит опасность, она обратилась за помощью к Ясмин, которая и помогла ей перебраться в Каир, избежав преследования.
- Это она позвонила Амину? Или дала Эмми номер его сотового?
- Нет, это сделала не Ясмин, - твердо ответила Латифа. – Может быть, Эмми помнила номер телефона моего сына ещё с тех пор, как они дружили, собираясь пожениться? Она держала номер его телефона в памяти, ей удалось дозвониться.
- Лара Латифа, вы считаете, что я должна смириться и принять его вторую жену? А я не хочу этого делать. Разве в нашем брачном контракте не было прописано, что Амин не станет брать вторую жену?
- Контракт… Халиса, я не знаю, что там написано. Мне никто не дал его прочитать. У нас с Мухамедом тоже не было написано, что он может взять вторую жену. Но Мухамед дал мне слово, он даже поклялся, что не возьмет вторую жену. И все равно он женился на Лейле.
-  И вы развелись с мужем!
- Да, и у тебя есть право это сделать, если поймешь, что не сможешь принять вторую жену. Но ты ведь не хочешь получить развод?
- Нет, конечно! Я не намерена разводиться. Но  разрешения на брак  подписывать не стану! – упрямо произнесла Халиса.
- Подумай, Халиса: если Амин не женится на Эмми после семейного суда, его могут передать в руки бывшего мужа Эмми и тогда его казнят, а в Марокко он может получить тюремный срок, если его сочтут сбежавшим с чужой женой.  Я узнала, что Саид предложил, чтобы  дядя Абдул и дядя Али разрешили мирно ситуацию между Амином и тем мужчиной их Эмиратов, устроив семейный суд  с их участием и отцом Эмми, а после – немедленно провести никях Амина и Эмми. Чтобы спастись им обоим, Амину придется жениться на Эмми. Никях пройдет скромно - в Фесе.
Халиса жадно впитывала каждое слово свекрови.
- А что дальше? Амин прилетит с ней в Рио, поселит ее в соседней комнате в нашем доме? И мне придется делить с ней всё поровну: дом, мужа, всё!
- Да, у тебя нелегкий выбор, Халиса:  переступить через себя и принять выпавшую судьбу, но спасти мужа, дав согласие на брак Амина и Эмми. Или отказаться, воспользоваться своими правами, но остаться вдовой. На твоей стороне в таком случае никого не будет: все тебя осудят и отвернутся.
- Лара Латифа! Я так люблю мужа, что не могу представить рядом с ним другую!
- Ты же не думаешь, что смерть Амина лучше, чтобы не делить его с другой? – не выдержала Самира, которая только теперь поняла, что Амин для нее все ещё брат, и она не желает ему смерти. – Почему ты упрямишься?
- Что? – подскочила Халиса. – И это ТЫ смеешь мне говорить? А что бы ты, Самира, сделала для брата, если бы тебя поставили перед выбором? Ты бы надела платок, от которого ты отказываешься, если бы от этого зависела жизнь Амина?
- Да, надела бы. Всегда есть место для компромисса. В минуту опасности надо иногда идти на компромисс, а потом можно снова вернуться на свои позиции, когда опасность окажется позади.
- Странная логика, - всхлипнула жена брата. – Так поступать бесчестно.
- Ничего не странная. Это всего лишь полезный эгоизм. Надо действовать по обстоятельствам.  Для спасения мужа ты можешь подписать разрешение на его брак, а когда Амин вернется в Рио вместе с Эмми, потребуй, чтобы они развелись. А ещё ты можешь уже сейчас негласно поставить условие: ты даешь разрешение на брак, который продлится только до возвращения их в Сан-Криштован. Иначе говоря, твое разрешение в обмен на согласие Амина на последующий развод с Эмми в Бразилии.
Латифа настороженно слушала, что говорит дочь. Кажется, Самира придумала ловушку. Неважно, но главное – спасти Амина и ту девочку, конечно!
Самира же хладнокровно рассуждала:
- Спаси Амина сейчас, а потом разберись с ними обоими, когда они появятся в Сан-Криштоване. Нет у тебя другого выхода. Если Амин не сможет жениться на Эмми, он будет мертв. Опозоренный муж Эмми достанет его и в Марокко, и в Бразилии. И отец Эмми, и ее родственники тоже потребуют от Амина брака с ней или привлечения его к ответственности за содеянное.
Потрясенная свалившимися на нее бедами, Халиса всё же смогла сообразить:
- Я не пойму, почему вы решили, что муж Эмми даст ей развод, если он уже дал его, но потом передумал и намерен жену вернуть? Как Амин может на ней жениться, если она ещё не свободна?
- Мы ещё ничего не знаем. Но у дяди Али есть хитрый план, как повернуть так, чтобы через отца Эмми вынудить  зятя отказаться от Эмми окончательно.
- Почему бы не вернуть эту Эмми мужу, а Амин пусть возвращается домой? – возразила Халиса.
Самира испугалась, что ее дальнейшее присутствие  только навредит делу. Она итак, возможно, вмешалась напрасно. Поэтому девушка незаметно покинула комнату с плачущей, ничего не видящей сквозь слезы Халисой  и утешающей ее матерью.
У себя в комнате Самира дала волю фантазии, представив, как Амина подвергают наказанию, а затем и предают казни, но никто не в силах его спасти.
- Нет, такого не должно случиться! Скорее бы вернулась тетя Жади, она что-нибудь придумает!
Если судьба заносчивого брата зависит от Халисы, значит, и от них тоже. Они обязаны сделать все, чтобы уговорить ревнивую жену Амина. Тетя Жади сможет найти если не аргументы для Халисы, то неожиданный выход из положения.
- Мы могли бы даже подделать подпись Халисы. Написать разрешение на брак за Халису, а отец поставит свою подпись на этом документе. Он должен согласиться, не смотря на то, что это  харам. Ради спасения Амина он переступит через принципы, я думаю. Вот только бланк  для разрешения надо взять у шейха в мечети. Я туда не пойду. А как уговорить отца? Кто сможет это сделать?  Или попросить дядю Саида? – принялась строить планы Самира.
Она открыла интернет и стала искать материалы о современных наказаниях и казнях в разных арабских странах…
…А Латифа, оставшись наедине с невесткой, от которой теперь зависело так много, обнимая девушку, пыталась и себя взять в руки. Какие слова найти, чтобы убедить Халису не навредить мужу, чтобы ее гнев не превратился в желание отомстить Амину.  Латифа очень боялась, что Халиса  узнает правду, но ей в голову не приходило, что это может произойти раньше, чем Амин вернется домой.
Она вспомнила, что сказала дона Ноэмия. Лейла выложила Халисе всё, что узнала об Амине от Мухамеда. Змея! Почему Мухамед терпит такое поведение жены-малолетки? Неужели он не накажет ее даже после того, что она натворила только что? Конечно, рано или поздно этот вопрос пришлось бы решать – упрашивать Халису подписать разрешение на второй брак. Но ее сын уже был бы в относительной безопасности – в доме дяди Али, под защитой его людей.
Но теперь у Латифы была надежда на то, что Саид умел обходиться без бумажных формальностей, всё устроил бы, даже если бы от Халисы не была получена нужная бумага.
Но теперь, когда невестка знает правду, она может со зла позвонить своим родственникам в Марокко, в Сан-Паулу, рассказать, что происходит в семье мужа, и кто знает, сможет ли тогда Амин добраться до дома дяди Али, и  не один, а с Эмми, ради которой он так рисковал. И если Халиса заявит, что она против второго брака мужа, то это станет известно в Фесе, тогда даже  опыт и влияние Саида могут оказаться бесполезными.
Она отстранилась от невестки и умоляюще попросила:
- Халиса, спаси моего сына! Только ты сейчас можешь это сделать!
Но девушка молчала, плакала, вытирая льющиеся ручьем слезы.
- Я против второй жены, - упрямо ответила она, наконец.
- Подумай, Халиса. Тебе скоро рожать, а потом растить собственного сына. Или дочь. А детям нужен отец. Без Амина, отверженной семьей мужа, тебе будет не просто. Ты не сможешь сама зарабатывать деньги. И в Марокко все узнают о том, что ты не захотела спасать мужа. Тебя все осудят за это. Как можно выбирать между смертью мужа и его браком со второй женой? Никто не поймет тебя.  Ни одна семья в Фесе не захочет принять тебя в качестве невестки, даже если Судьба пошлет тебе возможность выйти ещё раз замуж. Не ломай себе жизнь, не лишай своего ребенка отца, а нас, родителей Амина,  сына.
- Лара Латифа, но ведь Амин, вернувшись в Бразилию, не только не разведется со спасенной им женщиной, но может дать МНЕ развод. Зачем я ему теперь? Если он женится на женщине, которую всегда любил, он откажется от меня. У меня все равно не будет мужа.
-  О, Аллах! Ты согласна на то, чтобы Амина казнили?! – ужаснулась Латифа.
- Нет, я не желаю Амину смерти, - упавшим голосом произнесла невестка. 
- И даже не думай, что Амин разведется с тобой! Как тебе пришло в голову такое? Никто ему не позволит так с тобой поступить! Иначе семья откажется от него. Я сама от него отрекусь, если он только посмеет даже подумать об этом!
- Что же мне делать? Я всю оставшуюся жизнь должна буду терпеть рядом с собой красавицу Эмми, которую Амин будет всегда любить больше меня! И она начнет настраивать мужа против меня.
- Мой сын  тебя полюбил, Халиса. Неужели ты этого не чувствуешь? Ещё неизвестно, как сложатся отношения между Амином и той девушкой. Как мне помнится, она капризная, легкомысленная. Если бы она не отказалась от свадьбы из-за глупой шутки Амина, то уже была бы его женой.
- Значит, когда Амин женился на мне, я уже была потенциально второй после Эмми…
- Забудь. Амин женился на тебе. Значит, такова его судьба. Если бы ему было суждено стать мужем Эмми, то он женился бы на ней, и ты не вошла бы в его жизнь. Вот что, Халиса: если Всевышний пожелал, чтобы у моего сына было две жены, то тебе остается только смириться. Но остальное зависит только от тебя. Держись с достоинством. Встреть вторую жену, как полагается, и пусть Эмми знает свое место в семье. Ты должна помнить, что ты – первая жена. А мы тебя поддержим. А скоро ты родишь сына.
- Лара Латифа, я жила в семье, где многоженство считалось нормой. И я знаю, на что способны жены в борьбе против друг друга. Эмми может уговорить Амина дать мне развод и выгнать из дома. Она может захотеть стать первой женой, а меня сделать второй, понимая, что деться мне некуда.
- Халиса, ты должна верить мне и отцу Амина. Думаю, в этом мы будем действовать заодно. Первой женой должна быть ты, и  Амин  должен это принять.
- Амин один раз уже предал меня. Он сделает это снова – даст мне развод.
- Тогда у меня не будет сына! Останутся только две дочери – ты и Самира!
Латифа понимала, что хотелось Халисе ей ответить, но она никогда не решилась бы: почему свекровь не смирилась с появлением Лейлы?
- Знаешь, Халиса, почему я отказалась от Мухамеда? Я поняла, что пришло время нам с ним расстаться. Что так суждено. Что надо сделать выбор: или добиться развода сразу же, как только твой свекор привезет вторую жену в Бразилию, или придется пережить немало ссор и скандалов в семье, но все равно такая жизнь под одной крышей с Лейлой закончится моим разводом с Мухамедом. Я сделала выбор. Но так захотела Судьба. Иначе не появился бы в моей жизни сид Керим. Так было и у Жади и Саида. Как они не пытались жить вместе, что бы ни происходило в их семье, в конце концов, измучив друг друга, они расстались. Это Мактуб. Так суждено. Вот и со мной произошло то же самое – Мактуб. Но ведь ты не чувствуешь, что тебе нужен развод с моим сыном?
- Нет. Но я знаю, что нам не нужна вторая жена.
 - Но Аллах знает лучше. Думай, дочка, обдумай всё тщательно. Представь, как ты будешь жить, как бы ни развивались события. Возможно, Эмми сама запросит развод у Амина, когда окажется в Сан-Криштоване. Она привыкла к роскоши, к совсем другой жизни и в Рио в доме отца, и в Дубае у мужа. Она не захочет жить в небольшом доме, войдя в семью второй женой.
Халиса внимательно слушала Латифу, не поднимая глаз. Но внимала каждому слову. И Латифа поняла, что невестка вдохновилась ее критикой Эмми. Поэтому она продолжала:
-… Амин может разлюбить ее, потому что когда заканчиваются романтические мечты и начинается настоящая жизнь с бытовыми мелочами, любовь, о которой бредят современные молодые люди, умирает. Амин сравнит тебя и Эмми, и мне кажется, я знаю, кого он предпочтет в качестве хозяйки и надежной жены. Поверь, я знаю своего сына. Эмми в семейной жизни может оказаться второй Лейлой.
Латифа поздно поняла, что ошиблась, упомянув имя жены Мухамеда.
- Лейла мне такого наговорила! – снова разрыдалась Халиса.
- А ты не слушай эту глупую овцу! У нее совсем нет ума. Мне от души жалко Мухамеда. Я всё думаю: за что Аллах наказал Мухамеда, послав ему такую жену на склоне лет? Почему Всевышний решил, что именно с ней отец моих детей должен стариться на одной подушке? Может быть, Муна исправит положение?
Халиса всхлипнула особенно жалостливо, и Латифа погладила ее по плечу.
- Как ты себя чувствуешь? Ты ведь ждешь ребенка. Тебе нужно быть очень осторожной. Нельзя так переживать, так рыдать! Халиса, давай съездим завтра к врачу? Сдашь анализы. Я попрошу сида Керима отвезти нас в клинику.
- Хорошо, лара Латифа. Но я так хочу спать, что глаза закрываются. Можно мне отдохнуть? Я пойду в свою комнату?
- Конечно, дочка. Ложись – поспи. Но ведь ты голодна?
- Нет, я позже поем. Хочу немного полежать, потому что скоро у бара доны Журы начнутся танцы. Будет греметь громкая музыка, тогда не поспишь.
- Ты права, Халиса. Отдыхай, - улыбнулась Латифа. А девушка отправилась в прежнюю спальню, где собралась вздремнуть.
Латифа же спустилась вниз, в «кондитерский цех», откуда решила позвонить Жади, узнать, что с ней и где она теперь. Но Жади все ещё стояла в пробке, сообщив только, что ей показалось, что она видела машину Саида. И самого Саида внутри автомобиля. Что бы это значило? Зачем Саид возвращается в Сан-Криштован?
- Не знаю, Жади. Аллах, неужели у него есть новости об Амине? Какие это новости, если их нельзя сообщить по телефону Мухамеду или мне?
Жади начала успокаивать сестру, а Латифа рассказала ей, какая ещё неприятность случилось у них в ее отсутствие.
- Латифа, я приеду, и мы всё обсудим. Мы решим вопрос с распиской, которую должна дать Халиса, даже если она этого сделать не захочет.
- Нет-нет! Жади, я не согласна рисковать жизнью моего сына из-за  подделанной бумажки!
Потом Латифа позвонила Кериму, надеясь, что он тоже мог узнать какие-то новости, которые могли прийти к нему из Каира или Марокко. Но Кериму не удалось дозвониться тетушке в Каир. Однако, он поговорил с Зейном, который обещал помочь. Сам Керим находился сегодня на фазенде, где должен был забрать собранный в его хозяйстве урожай – фрукты и овощи для кафе.
Когда  и этот телефонный разговор был закончен, Латифа увидела в окно, что к ее дому подкатила машина. Из нее вылез Саид и нервно двинулся к двери их дома. У Латифы замерло сердце. Если брат Мухамеда вернулся в Сан-Криштован, откуда он выехал всего часа три назад, но отправился не к Мухамеду, а к ней, значит, он получил плохие известия. Что с Амином?! Что с ее дорогим сыночком?!

17. Часть 23. Глава 17. Саид снова у Самиры.

Когда Саид приказал водителю снова ехать в Сан-Криштован, он не предполагал, что из-за карнавального шествия настолько задержится в пути.  Он не передумал только потому, что понимал: далеко не глупая Самира спрячет ключ, если уже не убрала арт-«картину» с ключом со стены. И если это случилось, ему предстоит выдержать спор с племянницей или даже ссору с ней и с Латифой, если она окажется на стороне дочери. Но он надеялся, что девушка не ожидает,  что он уже сегодня к ним вернется.
А если Самира отправилась на карнавал? Ничего страшного, так даже лучше: он поговорит с Латифой, всё ей объяснит, попросит отвести его в комнату дочери и отдать ключ. А девушку он расспросит в следующий раз. К тому времени он уже отыщет нужный банк, побывает в администрации, постарается найти способ получить разрешение на вскрытие ячейки.
 Он молил Аллаха, чтобы ключ был на месте. Этот маленький блестящий предмет смог сказать ему о том, что Фатима после побега виделась с Самирой. Она отдала ей ключ на хранение. Возможно, Фатима планирует встретиться с его племянницей, чтобы забрать ключ. Ведь деньги имеют свойство заканчиваться. Тогда Фатиме потребуется пополнить кошелек наличными. И тогда-то его жену можно будет схватить! Но когда у нее возникнет потребность взять деньги?
И только ли деньги там лежат? А если и ее золото, как и драгоценности  Рании находятся в банке? Кажется, у Рании скоро будет праздник, если ему удастся вернуть содержимое банковской ячейки. Фатима не настолько неосторожна, чтобы носить увесистую сумку с золотом с собой.
Машина сначала еле ползла по трассе, а потом и вовсе остановилась в застывшем потоке транспорта.
Саид занервничал, но ничего невозможно было поделать: пока не закончится карнавальное действо, бесполезно что-либо предпринимать. Оставалось лишь ждать и занять себя чем-нибудь - смотреть ли по сторонам или думать, мысленно составляя план дальнейших поисков Фатимы.  Все-таки он уже близко подобрался к ней. Теперь остается только добиться признаний у Самиры или дать указания проследить за девчонкой. Девушки могут встретиться. Впрочем, имея сотовую связь и интернет, можно связаться в любую минуту и без встреч. Однако Саид намерен был подстраховаться.
Саид переплел на груди руки и уставился в окно автомобиля. Он рассеянно рассматривал соседние машины, стоявшие в пробке, изнывающих от нетерпения водителей и пассажиров. И вдруг в соседнем ряду он обнаружил такси, в котором сидела Жади! Бывшая жена, расположившись на заднем сидении автомобиля, склонилась над чем-то, как будто что-то ее занимало на соседнем месте.
- Наверно, там ребенок в специальной сумке. Мухамед сказал, что Жади куда-то уехала вместе с сыном. Теперь она возвращается к Латифе, - подумал он.
Он долго наблюдал за той, которая ещё не ушла окончательно из его жизни. Она была чужой уже несколько лет, принадлежала  ненавистному бразильцу, но всё ещё тревожила мысли Саида. Он все ещё не мог равнодушно скользнуть по ней взглядом и тут же забыть.
Наверно, Жади почувствовала на себе его пристальный взгляд и оглянулась в его сторону. Он тут же испугался, что женщина вздумает выйти из машины и устроить ему сцену посреди улицы на глазах других водителей. Саид был уверен, что был замечен Жади.
Но скандала не случилось: Жади была занята малышом, которого, судя по тому, что происходило в той машине, она переодевала в другую одежду, копалась в пакетах, совершенно позабыв о присутствии Саида, если она вообще его заметила! А потом, угомонившись, она вновь полезла в сумочку, на этот раз – за телефоном. С кем-то поговорила, эмоционально выражая отношение к теме разговора. Саид видел ее в профиль. Но он решил, что Жади чем-то обеспокоена.
 И вот она вновь спокойно села, то поглядывая то куда-то на сидение, то вытягивая шею и высматривая, что впереди на трассе мешает двигаться потоку машин.
До Саида не сразу дошло, что к дому Латифы они подъедут одновременно, где и столкнутся – перед дверью или уже в доме. Если Жади вмешается, то Самире, пожалуй, удастся отстоять ключ. Саид предпочел бы забрать нужную ему вещь до того, как в дом ввалится Жади с ребенком. Поэтому он приказал водителю при первой же возможности вырваться вперед, возможно, находя объездные пути, чтобы добраться в Сан-Криштован максимально быстро. А Жади пусть плетется по трассе.
Она, конечно, не догадается попросить водителя ехать через улочки и соседние дороги, петляя между домами. Но и водитель вряд ли согласится на это. Кроме того, это ОН знал, что должен опередить Жади, а ей, судя по тому, что она его избегает, не очень-то хочется сталкиваться с бывшим мужем. (Но при этом Саида интриговала загадка ее прихода в клинику!).
Как только на дороге стало свободней, машина Саида помчалась в Сан-Криштован, пользуясь альтернативными путями. И вот автомобиль уже затормозил у дома Латифы. Саид быстро выбрался наружу и, не задерживаясь, не оглядываясь на магазин брата, сделал несколько шагов к двери. Он успел только один раз нажать на звонок, как Латифа распахнула перед ним дверь. На ней не было лица, в глазах стояла паника.
- Саид, ответь, ради Аллаха, что случилось?! Что-то с Амином?
- Нет. Я вернулся по другому поводу. Но тебе, Латифа, лучше подняться со мной наверх. У меня есть срочное дело к твоей дочери. Тебе лучше присутствовать при нашем разговоре.
Перешагивая через несколько ступенек, Саид ловко поднялся по лестнице. За ним, недоумевая, спешила Латифа. Мужчина же, не церемонясь, прошел по коридору и остановился перед дверью комнаты Самиры.
- Латифа, она дома? – спросил Саид и постучал костяшками пальцев о дерево двери.
Латифа же просто вошла в комнату.
- Дочка, дядя Саид снова хочет поговорить с тобой.
- А… что?... Я же сказала, что ничего не знаю! – подскочила со стула Самира, не ожидавшая новой встречи с дядей.
- Знаешь, всё ты знаешь! - уверенно кивнул Саид и шагнул к стене, на которой висела (!) арт-картина. Не спрашивая разрешения, он содрал ключ, при этом порвав основу самодельного произведения арт-искусства.
Латифа ахнула, но Самира же сразу поняла, что это означает. Она не успела ничего сказать, крепко сжала губы и стала лихорадочно соображать, что может знать дядя, а главное – что должна или может ответить Самира на его претензии.
Ища союзницу в лице ее матери, Саид обратился именно к ней:
- Латифа, ты знаешь, что это за ключ? И откуда он у твоей дочери?
- Какой ключ? – удивилась Латифа, уставившись на нечто блестящее в его пальцах.
- Ключ, который я только что сорвал с так называемой «картины», сотворенной рукам Самиры. Вот этот, - потряс он перед ней металлической вещицей.
- При чем здесь ключ? – недоумевала женщина. А Самира молча ждала, когда последуют вопросы лично к ней.
Но Саид решил прояснить ситуацию.
- Это ключ от банковской ячейки. Видишь, Латифа, на одном ребре ключа сделана надпись? Это название банка. Откуда у твоей дочери этот ключ?
- Наверно, Самира его нашла. Ведь картина сделана из мусора. Таким способом создает свои картины и синьор Олаву, наш сосед, - растерялась Латифа.
- А вот я не думаю, что ключи от банковской ячейки так просто можно подобрать на улице.  Я тебе больше скажу, Латифа: это тот самый ключ, что пропал из моего сейфа некоторое время назад вместе с исчезновением Фатимы. Как вы можете это объяснить? Самира, откуда у тебя мой пропавший ключ?
- Самиииира! – ошеломленно прошептала Латифа. Но она тут же начала соображать. Кажется, о чем-то догадалась, но теперь она старалась встать так,  чтобы Саид не видел ее лица – т.е. за его плечом. Но эта предосторожность была уже излишней: Саид решил атаковать племянницу.
- Ответь, Самира: как у тебя оказался мой ключ? Ты уже знаешь, наверно, что Фатима, убегая, вскрыла мой сейф, забрала все деньги, которые там хранились,  и всё золото Зулейки и Рании. И вот этот самый ключ тоже пропал…
Саид умышленно исказил факты. Во-первых, Фатима забрала только золото Рании, а, во-вторых, данный ключ он держал в руках впервые.
Но ловушка не сработала. По глазам девушки Саид увидел, что она поняла его замысел.
 Тут вмешалась Латифа.
- Дочка, хватит! Расскажи брату отца, откуда у тебя этот ключ! Это не игра. Всё очень серьезно.
- Мама, но я уже не помню, откуда у меня появился ключ. Может быть, я его  давно, ещё в детстве нашла, и он лежал у меня в вещах, пока не понадобились мелочи для скрап-букинга.  Я его и взяла, - пренебрежительно пожала плечами Самира.- Не понимаю, дядя Саид, почему Вы так уверены, что ключ ваш. Как тогда он мог оказаться у меня? В моих вещах?
- Нет. Это ложь, - обличающим тоном сказал сад. – Латифа, я не предполагал, что твоя дочь станет такой обманщицей.
- Дочка!
- А в чем я обманываю? Обоснуйте!
Саид усмехнулся и молча кивнул.
- Хорошо, Самира, не будем напрасно тратить время. Ты умная девушка. Перейдем к делу. Итак, я никому не рассказываю о своих делах и бизнесе, поэтому вам, разумеется, неизвестно, что я являюсь одним из главных акционеров вот этого самого банка, ключ от банковской ячейки которого я сейчас держу в руке. Какая ирония судьбы! Фатима выбрала именно мой банк. Она тоже ничего не знала. Думаю, она сделала это случайно. Но я уточню: у меня имеется точно такой же ключ. Однако, вот этот ключ – не мой. Но его получил человек, который абонировал ячейку не более месяца назад.
- Почему Вы так думаете, дядя Саид? – заинтересованно спросила Самира.
- Потому что это ключ от одной из нового ряда ячеек, которые были установлены в банковском хранилище месяц назад. Этот ключ ты никак не могла найти на улице, да ещё и в детстве. Поэтому, Самира, я утверждаю, что ты мне солгала.
Латифа закрыла глаза и приложила пальцы к губам. Весь ее вид говорил, что она понимает: ее дочь попалась, обман раскрыт.
- Кстати, моя жена оставила тебе только ключ или золото моих жен тоже? – вновь закинул крючок Саид.
- Какое золото?! Я не знаю ни о каком золоте! – искренно рассердилась девушка. – Да, ключ мне дала Фатима, и что? Она попросила меня о встрече, привезла котенка и этот ключ, чтобы я его сохранила. Кота я пристроила в хорошие руки, а ключ, чтобы не потерялся, приклеила на картину. Мне в голову не могло прийти, что он может меня выдать. Я опасалась, что ключ потеряется, и я подведу Фатиму.
- Когда она звонила тебе? Скажи мне номер ее телефона, я сам позвоню Фатиме! – давил на нее Саид.
- Она давно мне не звонила. Думаю, что Фатима выбросила старую сим-карту. Она же не глупая. Но я все равно жду, когда Фатима позвонит мне и попросит привезти ей ключ от банка. Я ничего не знаю, дядя Саид. А если бы узнала, то я была бы не вправе раскрывать доверенную мне информацию.
- Самира, моей жене нужна помощь! У нее скоро закончатся деньги. Не так много она смогла забрать у меня из сейфа. Если она дала тебе ключ, значит, с собой у нее совсем немного денег, скоро они у нее закончатся, а взять будет негде. Она напрасно надеется на банк, потому что я завтра же решу этот вопрос и заберу содержимое ячейки.
- Дядя Саид, поверьте, мне нечего Вам рассказать. Я знаю лишь то, что мне успела рассказать Фатима перед тем, как уйти: она поссорилась с Ранией, которая пригрозила оговорить ее. Я не знаю, что они не поделили.  Она не сказала, куда направляется, где станет прятаться. Я жду ее звонка, чтобы отдать ей ключ, когда понадобятся деньги, - стояла на своем Самира. Лгать она не любила, но в этот раз ей пришлось это сделать, потому что альтернативой было только предательство. А предательство друга она считала худшим поступком, чем ложь во благо.
Саид же не поверил девушке и поэтому продолжал:
- Теперь ты должна будешь сообщить ей о том, что ключ от банковской ячейки у меня, и потому она не сможет забрать деньги. Будет лучше для нее – вернуться домой. Прошу тебя сказать Фатиме об этом.
- Хорошо, я передам, когда Фатима мне позвонит, - сухо ответила девушка, не теряя самообладания. – ЕСЛИ позвонит.
- Обязательно скажи ей всё это, а потом позвони мне, чтобы я знал, что Фатима обратилась к тебе за помощью.
Он замолчал, Самира тоже ничего не говорила. И тогда Саид поинтересовался:
- Кстати, где кот? Кому ты его отдала?
- Я отвезла его доне Деузе, матери Лео. Она давно хотела завести кота. Лео – брат Лукаса Ферраса. Он сейчас путешествует по Амазонии.
- Лео? – повторил Саид, и Самира увидела, как неприятно вытянулось у него лицо при упоминании Лукаса. - Ты с ним общаешься?
Самира удивилась. Разве дядя Сад не видел их с Лео не так давно в Ангре? Или это снова какая-то ловушка? Но она спокойно ответила:
- Конечно, ведь мы с ним друзья. В журнале, где я работаю, был репортаж о нашем путешествии на Сахарную голову.
- Д-да, я видел журнал, - невнятно сказал Саид. – Я заеду к вам ещё не раз. Думаю, Самира, рано ли поздно, но ты одумаешься и решишь мне помочь.
- Если только смогу, - деланно развела руками Самира.
Саид понял, что помощи от племянницы он вряд ли дождется. Подругу она не выдаст.
Латифа отправилась проводить его до двери, а Самира просто подошла к окну. Она была растеряна и раздосадована. Как могла она быть такой самоуверенной, выложив важный ключ на видное место, когда в ящике стола он оказался бы в большей безопасности. Как теперь она объяснит Фатиме, что та осталась без денег? Теперь ей придется менять все планы.
Самира обнаружила, глядя из окна, что дядя Саид, выйдя из их дома, разговаривает с кем-то по телефону. Но как только на пороге магазина показался ее отец, дядя Саид тут же убрал сотовый и направился к «Волшебной лампе». А в ее комнату вошла мама.
- Самира, объясни, что это значит? Ты солгала мне, лжешь Саиду. 
- Мама, но я же не могу выдать Фатиму! Она доверилась мне, а я так ее подвела! Теперь у меня нет ее ключа. Я боюсь представить, что мне на это скажет Фатима.
- Самира, я боюсь, что твое упрямство рассердит дядю Саида, и он откажется помогать Амину. Фатима в опасности, я согласна с твоим дядей. Она беременна, и ей лучше вернуться в дом мужа. Она любимая жена твоего дяди, а он всегда был снисходителен к женщинам-фавориткам.  А Амину грозит казнь! Рассказав Саиду правду, ты поможешь подруге, она сама потом будет благодарить тебя за это. А если Амин лишится жизни потому, что его некому будет спасать, то… Я не переживу такое горе! – закрыла руками лицо Латифа.
- Амин – мужчина, он и сам должен уметь о себе позаботиться. Почему кто-то должен его спасать? Почему дядя Саид может защитить и себя, и других, а Амин – нет?
- Дочка! Но Амин – ещё мальчик.
- Ничего себе! – возмутилась Самира. – Он женат, скоро станет отцом. Намерен взять вторую жену. И он все ещё мальчик?!
Но им пришлось  прекратить спор, потому что внизу кто-то звонил в дверь.
- Наверно, Жади вернулась. Я закрыла дверь на засов, поэтому она не смогла открыть своим ключом. Пойду вниз.
- Мама, я сама открою, - сказала Самира и сбежала от матери под этим предлогом.

…Жади вернулась, устав и вымотавшись, пока такси стояло в пробке. Теперь ей хотелось поскорее выкупать ребенка, накормить его и уложить спать, а потом заняться собой.
- Я тоже мечтаю принять душ, - пожаловалась она сестре.
- Самира, помоги тете Жади, а я займусь ужином – накрою на стол. Нам всем надо поговорить.
- Латифа, мне не показалось, что Саид ехал в сторону Сан-Криштована. Но ведь он приезжал днем. А теперь его машина снова стоит у твоего дома. Что-то произошло? Как я поняла, он снова здесь, но у Мухамеда. Что-то с Амином?
- Саид вернулся, но дело не в Амине. Много всего сегодня случилось. Хорошо, что ты немного опоздала, потому что ещё одного скандала – между ним и тобой - я не выдержала бы.
- Скандала? Он приезжал ко мне? – быстро спросила Жади.
- Нет-нет, но ты обязательно вмешалась бы, окажись ты дома. Я тебя знаю.
Жади очень хотелось узнать новости, но необходимо было заняться потным и голодным ребенком. Самира пришла к ней в комнату и начала помогать. Она-то и выложила тете всё.
- Самира, Саид от тебя не отстанет. Посоветуй подруге быть очень осторожной. У Саида такая интуиция, что ему трудно противостоять. Он рано или поздно нападет на ее след. Я не завидую девушке.
- Но дядя Саид уверяет, что Фатиме нечего опасаться.
- Мне трудно в это поверить. Но я советую тебе предупредить подругу, а она пусть сама решает, как поступить.
- Хорошо, тетя Жади.
Они выкупал Джамиля, который не переставал хныкать и капризничать, а потом Жади  приготовила бутылочку с молочной смесью. Малыш высосал все содержимое и уснул у нее на руках.
Уложив его в кроватку, Самира с Жади, прежде чем отправиться на кухню,    заглянули в комнату девушки.
- Вот, посмотрите, во что превратилась моя картина, - снимая со стены растерзанную картонку в тонкой деревянной рамочке, сказала девушка. – Теперь только выбросить.
- Нет, Самира, на месте дыры от ключа ты можешь наклеить что-то другое. Не выбрасывай. Рамочка точно ещё пригодится.
Самира вздохнула.
- Мне не картину жалко, ведь она всего лишь должна была отвлечь внимание от ключа. Но я подвела Фатиму. Теперь она осталась без денег.
-  Совсем без денег? На что же она собиралась жить в Европе? Она не смогла бы забрать деньги из банка через тебя, пусть у тебя и остался ключ.
- Я знаю. Но она не открывает мне планы. Фатима описывает свои приключения глазами туристки. Но она не задумывается о будущем. Или боится думать, как сможет жить дальше.
- Да…. Здесь у нее есть ты. А там ей никто не сможет помочь. Самира, дай ей совет: пусть едет в Марокко и просит помощи  у дяди Али. Ему не привыкать мирить Саида с женами. Она сможет рассчитывать хотя бы на временное убежище у него и Зорайдэ, если она окажется в ужасной ситуации.
- Бедный дядя Али! – сказала, подходя к ним, Латифа. – Он только и делает, что занимается проблемами нас и наших детей, проблемами жен Саида. Сначала была Зулейка, потом Рания, теперь Фатима.
- А Зулейка при чем? – удивилась Самира.
- Зулейка едва не стала женой твоего отца, - ответила ей Жади. - Но от судьбы не уйдешь. Не Мухамед, так Саид стал ее мужем.
- Тетя Жади, Вам повезло и на этот раз. Дядя Саид ушел за несколько минут до вашего появления.
- Знаю, я видела его машину возле дома. Наверно, он все ещё говорит с твоим отцом.
Сев за стол, две женщины и Самира ели и разговаривали. Сначала Латифа рассказала о том, как Саид уличил Самиру, отобрав у нее ключ, и они обсудили эту ситуацию. Потом Латифа поведала о том, что произошло с Халисой. И вот теперь она боится, что невестка откажется дать Амину разрешение на брак.
- А где Халиса? Я о ней совсем забыла. Почему она не идет кушать вместе с нами?
- Она была очень расстроена, поэтому легла спать. Я заглядывала к ней в комнату, но она отказалась ужинать. Меня это очень беспокоит, - поделилась Латифа.
- Надо осторожнее разговаривать. Иначе она может услышать, - опомнилась Жади. 
Он стали говорить тише, обсуждая, как получить разрешение на брак без участия Халисы.
- Ничего не выйдет, Жади. То, что удавалось провернуть тебе, Амину сделать не удастся. Его могут наказать ещё сильнее, - опасалась Латифа.
- Надо найти способ убедить невестку, - сделала вывод Самира.
- Ничего, если за это возьмется Саид, у него всё получится.
- Да, Жади, я надеюсь, что Мухамед расскажет Саиду о происшествии. Я не успела это сделать, потому что, когда Саид снова появился у нас, всё произошло стремительно. Саид приехал только для того, чтобы забрать у Самиры ключ. Наверно, Мухамед ему не позвонил и не рассказал о поступке Лейлы.
- Не переживай, Латифа. Они договорятся, как сделать так, чтобы ваша невестка согласилась дать им нужную бумагу. Саид умеет уговаривать – по-хорошему или по-плохому.
- Как это… по-плохому? – подняла глаза на нее Латифа.
Жади повела плечом.
- Не знаю, как он будет действовать с Халисой. Может жестко пригрозить ей неминуемым разводом уже сейчас, если она откажется им помочь. Он объяснит, как именно он это устроит, даже без Амина, но от его имени. Ещё - Саид может отправить ее к отцу в Марокко, уговорив Мухамеда действовать с ним заодно.  И Мухамед подчинится. Халиса не захочет с позором вернуться к родителям. Она подпишет всё, что Саид потребует. Вот увидите, уже завтра Саид увезет с собой ее согласие на брак Амина с Эмми.
Латифа с надеждой посмотрела на Жади, обняла сестру и дочь и расплакалась от облегчения.
Потом они пили чай с трубочками, к которым Латифа сделала вкуснейшую начинку из фиников и орехов, такую, которую с детства обожала Самира.

18. Часть 23. Глава 18. Саид и Мухамед думают, как решить проблемы.

Выйдя из дома Латифы, Саид не собирался заходить к Мухамеду, решив объяснить ему по телефону, почему он ещё раз приезжал в Сан-Криштован. Но зазвонил сотовый, и Саиду пришлось ответить. Он увидел на дисплее имя брата и надеялся ограничиться кратким разговором. Но Мухамед был напуган не меньше Латифы его возвращением, решив, что дело в Амине. А потом Мухамед сообщил, что случилась большая неприятность, способная погубить его сына.
Поэтому Саид был вынужден выключить сотовый и встретиться с братом. На этот раз тот не повел его в дом, а решил побеседовать в комнатушке в задней части магазина. Саид понял, что дело серьезное, но заподозрил, что Лейла снова что-то натворила.
Так и оказалось. Мухамед поведал, как поступила жена, подло выдав его сына Халисе, рассказав о побеге Амина в Египет из-за другой женщины, на которой ему теперь придется жениться, и теперь Мухамеду приходится опасаться за жизнь сына из-за невестки.
- Из-за Халисы? А Халиса что сделала? Она же такая преданная жена, ты всегда хвалил жену Амина, – недоверчиво спросил Саид.
- О, Аллах! Пока она ничего не сделала против моего сына. Но боюсь, что она откажется сделать то, что обязана предпринять ради спасения мужа.
- О чем ты, Мухамед? Она требует развод? Не хочет быть второй женой? – усмехнулся Саид.
- Вот именно. Чтобы стать второй, она должна подписать разрешение, чтобы Амин мог взять Эмми в жены. Иначе никяха не будет. Но Халиса уже заявила, что не позволит Амину взять вторую жену. Лара Ноэмия рассказала Мустафе и мне, что произошло на улице между Лейлой и Халисой. Лара Ноэмия помогла Латифе отвести невестку домой. Она слышала, как Халиса наотрез отказалась дать согласие на брак.
- Это ничего не значит, Мухамед. Первая реакция Халисы на открывшуюся правду. Она потом одумается! – пренебрежительно махнул рукой Саид.
- Не знаю, как ты добивался своего, чтобы теперь иметь трех жен, но я не знаю, как поступить. Как надавить на Халису? Ведь цена вопроса – жизнь Амина.  После того, как Латифа развелась со мной из-за второй жены, я потерял уверенность в себе. Как убедить девушку, что она должна подписать документ ради спасения отца своего будущего ребенка? Как бы обижена она на него не была?
- Я тебе подскажу, что ты должен сделать, - сказал Саид и усмехнулся уголками губ. – Но ты не рассказал, как ты поступил с Лейлой. Ты ведь не оставишь ее проступок без последствий? Жена должна уметь хранить секреты мужа.
- Саид, конечно, я накажу негодницу. Тем более, подозреваю, какие мотивы ею двигали,- смутился брат, не смея признаться, что Лейла все ещё думает о его сыне.  Но Саид хорошо его понимал, хотя не имел взрослого сына, на которого могли заглядываться его молоденькие жены.
- Лейла не переживает из-за Эмми, а ревнует к Халисе? – прямо спросил Саид. – Это странно. Лейла должна видеть соперницу в Эмми, а не в Халисе.
- Меня это тоже удивило. Я опасался, что моя женушка начнет устраивать сцены, когда Амин привезет вторую жену. Думал, что тогда мне придется терпеть скандалы и от Лейлы, и разбираться в склоках между женами Амина. Саид, мне так стыдно рассказывать об этом! Скажи, почему тебя принимают все твои жены, они борются за тебя, ревнуют, а от меня отказалась Латифа, не приняла Лейла. Теперь я уже боюсь жениться на Муне, которую я практически не знаю.
- Что сказать тебе, брат? Ты помнишь, какая была жизнь у меня, когда я был женат на Жади? Тогда ты был счастлив с Латифой. Наша жизнь меняется. Думаю, я получил хороший опыт и теперь знаю, как следует обращаться с женщинами. Ты, Мухамед, упустил Латифу, но теперь воспитывай Лейлу, сделай из нее хорошую жену.
 - Саид, даже ты не справился бы с упрямой, глупой, самонадеянной девчонкой. Что мне делать? Это не жизнь, мученье, - хлопнул себя по колену сидевший на пуфике Мухамед. Саид стоял рядом, заложив руки в карманы.
- Брат, могу я дать тебе совет? Возможно, он поможет тебе. Женись на Муне и привези ее сюда, в Рио, иншалла. Едва Лейла покажет свой дурной нрав при второй жене, тут же разведись с ней и отправь к отцу в Марокко или сделай ее второй женой, и если Муна с ней не справится – а она все-таки взрослая женщина – тогда пересели Лейлу в Марокко, отправь под присмотр дяди Абдула. Но пусть девчонка живет в его доме, а присматривает за ней лара Дуния. Этой женщине всегда был нужен кто-то, над кем она могла бы проявить власть. Пусть воспитывает Лейлу. Нашему дяде Абдулу будет меньше забот.
 Мухамед грустно улыбнулся, но ответил, как полагается:
- Хороший совет – он стоит двух верблюдов. А пока я подумываю всыпать ей пару ударов плетью. Тааак, слегка, чтобы криками она не подняла весь Сан-Криштован.
- Действуй, Мухамед. Твоя жена это заслужила.
Потом мужчины занялись обсуждением того, как поступить с Халисой. Жади могла бы похвалить себя за проницательность, узнай она, какие аргументы был припасены братьями Рашидами для несговорчивой Халисы, если она посмеет упрямиться.
- Мухамед, как видишь, дело решается достаточно просто. Завтра же и закончим его. Но ты должен зайти в мечеть к шейху, чтобы взять у него бланк для оформления согласия жены на второй брак.  Как только документ окажется у тебя в руках – позвони мне. Я приеду, и мы вместе отправимся к твоей невестке. Там станем действовать по обстоятельствам. И помни: сначала уговоры, потом намеки и дальше - угрозы, если начнет упрямиться.
- Отлично, Саид, так и поступим, – кивнул Мухамед.
- Только не затягивай, Мухамед. Во-первых, помощь Амину может понадобиться в любой момент, и мы  с тобой должны быть готовы к вылету в Марокко на семейный суд, чтобы разбирательство закончить никяхом. Для этого нужно иметь на руках разрешение Халисы на брак. Во-вторых, из опыта я уже знаю, что чем скорее начнешь действовать, тем меньше вероятности того, что у Халисы появятся советчики, которые начнут подсказывать, как вывернуться.
- О, Аллах! Саид, ты имеешь в виду Жади? Халиса живет под одной крышей с ней. Пусть Жади даже не пытается вмешиваться в дела моей семьи!
- Мухамед, кроме Жади, которую твоя невестка вряд ли станет слушать, есть ещё родственники Халисы в Марокко, так и в Сан-Паулу. Кто знает, какую цену после общения с ними решит запросить Халиса за подпись на документе?
- Нет, Халиса не такая. Она любит Амина и не захочет его потерять. Она подпишет, вот придет в себя, одумается и всё завтра подпишет.
- Не думаю, что будет всё так просто. Мухамед, а если она поймет, что уже потеряла Амина, который достался другой женщине? Женщины такие, что… Она может запросить развод и махр.
- Нет, такого не будет. Халиса беременна. Как она может хотеть получить развод? Скорее уж ее будут одолевать страхи потерять свое место рядом с  мужем, стать второй женой или вообще получить развод.
- Завтра увидим, каковы будут у нее желания. Если она не станет сопротивляться, а сама покажет желание спасти твоего сына, не смотря на то, что эта ситуация возникла из-за его прежней подружки, то Халиса  заслужит  дорогого подарка. Амин не должен будет ее обделять ни в чем. И ты обязан в будущем проследить за этим, ведь она спасет жизнь твоему сыну.
- Брат, где мне взять столько денег? – схватился за голову Мухамед, пальцами взъерошивая волосы. – Полет в Марокко и обратно стоит огромных денег, никях – тоже. Ведь Амин должен будет купить невесте золото и заплатить за невесту махр. Уверен, что у сына нет таких денег. Они будут взяты из моего кармана. Сын меня разорит!
- Но зато он останется жив! За ошибки надо платить. Мухамед, не переживай. Я тебе одолжу. А деньги вы с Амином  заработаете. Всё решится, когда придет время. Аллах не оставит тебя и твоего сына. Всё будет хорошо.
Мухамед скептически кивал, сцепив руки на огромном пузе.
- Мне пора, - заторопился Саид,- дома меня ждут уже мои проблемы. А завтра я должен буду решить очень важное дело. Но как только ты мне позвонишь – я сразу же приеду.
Братья простились, и на этот раз Саид покинул Сан-Криштован без приключений.  Сидя в машине, он думал о том, что ему очень повезло с ключом. Ещё бы! Ключик оказался от его банка, где не придется никого уговаривать. Он просто попытается лично открыть ячейку, постаравшись ввести пароль.
«Надо подумать, каким паролем могла бы воспользоваться Фатима? Дата рождения? Кличка кота? Почему я не спросил об этом у Самиры? Как Фатима назвала животное? Но племянница может и не знать. Скорее, дети могли запомнить, как Фатима называла котенка. Или паролем могло стать чье-то имя?» - раздумывал Саид, помня, с каким трудом удалось мастеру распаролить ноутбук его жены.
Она оказалась хитрее, чем он думал. Ввела в качестве пароля название какой-то пьесы европейского автора. Компьютерщик, оказавшийся театральным поклонником, слышал о пьесе и называл ее, но Саид  не запомнил. Как же так? А если она не станет придумывать ничего нового, а решит воспользоваться уже знакомым паролем? Как бы ему повезло!
Саид решил, что немедленно отыщет записанный на странице ежедневника выявленный пароль, которым пользовалась дорогая Фатима.
 И вот ещё что… Саид достал ключик из кармана и повертел в пальцах. Да… Он ведь в отверстие не войдет. Самира не пожалела клея, или с помощью чего ещё она прикрепила к картонке ключ? Значит, ему придется просить Зулейку и Мириам отчистить его от налипшего с одной стороны прозрачного слоя. Судя по всему, Самира сказала правду – ключом не пользовались с тех пор, как он оказался в ее комнате в качестве элемента скрап-бук… ээээ…. или как это называется ее творчество?
Скоро Фатиме понадобятся деньги, и она захочет встретиться с Самирой.  Саид был уверен в том, что племянница расскажет подруге о его визитах, о том, что ему известно о переписке, что банковский ключ теперь у него в руках. Вокруг Фатимы сжимается кольцо, и она должна понимать это. Вот только, зная упрямый характер младшей жены, Саид не был уверен, что она захочет сдаться. Ещё и рванет в Европу! Пусть и с пустыми руками. Но где она прячется сейчас?
«И почему никто не узнал ее в банке? Управляющий не раз видел меня с ней в японском ресторане, в который он тоже приходит на ланч.  Фатиме нравилось это место, потому что там можно было заказать ее любимые роллы. Неужели он не узнал мою жену? Иначе он сообщил бы мне о ее визите. Или она изменила внешность? Или абонировала ячейку под другим именем? Но как? Может быть, и в этом ей кто-то помог? Например, Самира?» - засомневался Саид.
 Вдруг он вспомнил кое-что, о чем забыл почти сразу после женитьбы на Фатиме. Как он мог упустить такую важную деталь?
- Фатима имела другой паспорт, у нее было другое имя и фамилия приемных родителей. Как я не подумал об этом? Но где теперь ее паспорт? У ее отца? У кого-то из братьев? У самой Фатимы? Старею, если не подумал об этом сразу после оформления брака.
Саид лихорадочно принялся вспоминать. Как же ее звали? Он-то принял ее восточное имя. На кого оформлена ячейка? В его банке обычно называют номер ячейки, который отпечатан и на ключе – рядом с наименованием банка. Ведь ключи индивидуальны.  Нужен пароль, чтобы открыть ячейку, защищенную электронным доступом. Но при оформлении аренды все равно нужны документы. Конфиденциальная информация не доступна первому встречному, но она имеется в банковских записях. Завтра он все узнает и вскроет ячейку.  Посмотрит, насколько предусмотрительна, хитра и умна его жена.
 Домой Саид  добирался, проезжая мимо спонтанных карнавальных шествий на улицах Рио-де-Жанейро. Только в его районе, где был расположены дорогие особняки, было относительно тихо. Но и сюда доносились звуки праздника. Однако, ярко освещенные фонарями улицы были практически пустынны. Тот, кто здесь жил, был и во время карнавала занят важными делами бизнеса. Здесь наслаждались коротким домашним комфортом те, кто не мог позволить себе тратить время в праздных шествиях и толпах.
Идя по дорожке к дому, Саид надеялся, что никаких происшествий его сегодня уже не ждет. И его надежда оправдалась.
Его ждали к ужину, и Саид, которому не удалось поесть из-за двойной поездки в район, где проживал его брат, с удовольствием поужинал с женами и детьми. На Ранию  он по-прежнему подчеркнуто не обращал внимание, но заметил ее настороженные взгляды. Чего опасается эта женщина?
Потом он позвал с собой в кабинет Зулейку. Затем была вызвана и Мирам. Рания, оставшись в гостиной, гадала, что это могло означать? Пошептавшись с Муниром, она стала ждать результатов. Мальчик отправился пообщаться с отцом. Кто же запретит ему видеть Саида, которого так долго не было дома? Весь день!
Мунир – умный парнишка, всё увидит, узнает, расспросит и затем расскажет ей. Что же за дела у Саида и Зулейки? Неужели он купил дом этой кобре?! Как узнать? Мунир ещё ребенок, он может не понять, о чем разговаривают взрослые. Зулейка, конечно, не станет с ней делиться, зачем муж приглашал ее в кабинет. А Мириам не стоит и пытаться задавать вопросы. Слуги очень хорошо усвоили, кто в доме хозяин, кому следует подчиняться. Скорее расскажут Саиду о том, что вторая жена расспрашивает о его делах, чем с ней поделятся тем, что им известно.
 Теперь первой женой стала Зулейка, ей и преданна Мириам. Рании оставалось лишь ждать, пока само собой всё прояснится.
…А в своем кабинете Саид описал Зулейке выпавшие ему злоключения. Он забрал ключ у Самиры, которой известно, где затаилась Фатима, но она ни в какую не желает раскрыть ему тайну подруги. Зулейка была удивлена таким поворотом, ведь с Самирой семья не общалась. Как же могло произойти знакомство и сближение Фатимы с опальной племянницей Саида?
- Хабиби, мы женаты пять лет, но я не видела вблизи дочь Мухамеда. Только слышала о ней. Она не приходила к нам домой на наши праздники,  она не бывала в доме отца, когда мы приезжали к Мухамеду в Сан-Криштован. Я никогда не сталкивалась с девушкой, даже не знаю точно, как она выглядит. Но Фатима… Или это Самира искала с ней дружбу?
- Нет, не думаю. У Самиры много друзей, знакомых среди сокурсников в университете, где она ещё учится, среди сотрудников журнала, где она работает. Это Фатиме было скучно с нами. Она искала подружку для общения и нашла.
- О, Аллах! Она же знала, что в семье есть негласные правила и запреты? Самира, Жади… Лара Назира… Ты даже имена их произносить запрещал. А она пренебрегла всем и сделала по-своему.
- У Мухамеда тоже проблемы…
Саид поделился с рассудительной Зулейкой, рассказав ей о проблемах в семье брата.
- Я надеюсь, что он накажет Лейлу, - со вздохом закончил повествование Саид.
- Лейла – плохая жена. Если твой брат разведется с ней, он ничего не потеряет. Наоборот, Муна может принести в его дом покой и счастье.
- Я тоже так думаю. Но Мухамед не желает тратить нервы на скандальное возвращение Лейлы в Марокко. И опять - это же новые денежные затраты. Без махра сопротивляющуюся жену он не сможет вернуть ее родне. Семейное разбирательство обещает быть долгим. Мухамеду присудят выплату махра, алименты и покупку дома бывшей жене. Сын, разумеется, должен остаться с ним в Бразилии.
- Тогда она должна уступить место той женщине, которая войдет в их дом как ещё одна жена Мухамеда.
- Я тоже дал такой совет брату. Пусть разведется с Лейлой и думает, отправить ее в Фес или оставить в Бразилии второй женой.
Потом Саид перешел к делу. Он протянул Зулейке ключ и объяснил, что требуется сделать.
- Это срочно. Завтра ключ должен открыть ячейку. Возможно, там я найду все пропажи. Деньги, золото Рании. Вопрос в том, каким образом отчистить ключ?
- Надо позвать Мириам, она знает всё на свете.
Тогда и позвали главную служанку в кабинет хозяина. Женщина пришла.  И теперь уже Зулейка обрисовала проблему перед Мириам, не рассказывая не нужные служанке подробности.
- Чем можно отчистить ключ?
- Не беспокойтесь, лара Зулейка, я всё сделаю. Отчистим!
Саид устал, ему хотелось побыть одному. Он не выдержал и отправил женщин на кухню или куда угодно, где они могли бы дальше заниматься ключом.
Женщины тут же покинули кабинет и спустились вниз. Зулейка и Мириам прошли в помещение кухни, там, на столике в углу и занялись очисткой металлического ключика.
- Лара Зулейка, я думаю, его надо на некоторое время замочить в растворе в этой баночке. Я знаю, что можно для этого использовать…
Мунир, который успел побывать наверху и поговорить с отцом, ничего не выяснил. Только то, что отец дал важное задание Мириам и Зулейке. Мальчик вскоре покинул кабинет отца и отправился на кухню.
Увидел сразу, что жена отца и Мириам производят странные на его взгляд манипуляции  с блестящим ключиком.
- А  что вы делаете? – немедленно принялся мальчишка за расспросы.
Зулейка задержалась с ответом, а вот наивная Мириам сообщила:
- Видишь, Мунир, мы отчищаем от грязи ключик, который нам доверил сид Саид.
- А от какой двери этот ключ? – удивился мальчик. – Я знаю все двери в доме. Такой ключ не подойдет ни к одной из них.
- Сид Саид принес его с собой.
Зулейка молчала, но потом как будто испугалась, что Мириам наговорит лишнее, поэтому она велела Муниру уйти, а Мириам заняться другими делами.
- Я сама присмотрю за ключом, - сказала она, когда был приготовлен нужный раствор и в него опущен ключ.
Мунир же побежал к матери, но Рания сделала ему знак молчать, прижав палец к губам. Они вместе поднялись к ней в комнату, где можно было свободно поговорить. Там Мунир  рассказал всё, что увидел. Рассказ получился небольшим. Но Мунир смог узнать главное: всё дело в ключе, который принадлежал Саиду. Рания сразу же задумалась: откуда он его принес,  почему ключ в таком состоянии?
В голову Рании пришла лишь одна мысль: ключ мог быть только  от укрытия Фатимы. Но уже не от убежища, а от узилища, в которое оно превратилось, когда Саид отыскал жену. Аллах!  Так Саид отыскал беглянку и закрыл ее там же, приставив охрану, чтобы не сбежала?!
Рания настолько уверовала в правоту своей версии, что тут же перепугалась: Фатима долго не выдержит заточения и выдаст ее! Рании придет конец! Да, беременность давала ей некоторую гарантию безопасности, но…
Даже если Рания  расскажет о том давнем обмане, когда Саид после первой брачной ночи с Фатимой оказался в неведении, что невеста оказалась порочной, потому что Фатиме удалось выкрутиться, обманув его, то Саид все равно не сочтет ее шантаж простительным. Ведь в результате у Саида появилось множество проблем с поисками сбежавшей жены. Он скажет: «Рания, почему ты просто не рассказала мне о том, что узнала? Почему ты решила шантажировать мою младшую жену?» А Фатима распишет ему, что ее шантажировали, ей угрожали, и бедняжке пришлось бежать.
Рания так испугалась, что вынуждена была прилечь. Ведь она ждала ребенка! Ей нельзя нервничать!
Мунир сам побежал к Зулейке, чтобы попросить Мириам позаботиться о его матери.
- А что случилось с Ранией? – удивилась Зулейка. – Пойдем вместе, я посмотрю, чем можно помочь твоей маме.
Она позвала Мириам, и та осторожно достала ключ из раствора, вытерев его затем толстой мягкой тканью. Ключик заблестел, как будто был сделан из золота.
- Это что – ключ от чьей-то шкатулки? – восхитился мальчик.
- Нет, не от шкатулки.
- Он золотой?
- Нет, конечно, - улыбнулась Мириам.
- А что написано на ключе? – любопытствовал Мунир.
- Это банковский ключ, от ячейки, в которую люди кладут деньги, золото, ценные документы и вообще – всё то, что они опасаются потерять. Твой отец тоже хранит часть своего богатства в банке. Но ключ испачкался, вот теперь мы его и чистим с Мириам, - сочла нужным объяснить любознательному ребенку Зулейка.
- Можно мне его подержать?
- Нет, твой отец велел мне не выпускать ключ из рук.  Я не могу дать его тебе. Попроси отца, и если он сам захочет дать тебе подержать необыкновенный ключик, тогда ты его получишь, а пока я отнесу его в кабинет и отдам твоему отцу.
Зулейка пошла к мужу, а Мирам, которая получила от нее указание  узнать, что с Ранией, и приготовить ей успокоительный чай или вызвать врача, отправилась с Муниром в комнату его матери.


19. Часть 23. Глава 19. Снова Сан-Криштован. Мухамед и Лейла.

Когда к бару стали возвращаться участники местного карнавала,  зная, что скоро здесь должны начаться танцы, на пороге «Волшебной лампы» между Мустафой и Ноэмией бушевал скандал.
- Ноэмия! – грозно рычал на жену. – Ты не будешь одна танцевать! Я сегодня занят до позднего вечера! Нам с Мухамедом после закрытия магазина предстоит пойти в магазин Амина, чтобы там всё проверить.
- И что, синьор Мустафа?! Я вот своё заведение уже закрыла в связи с всеобщим праздником! Я ведь тоже человек, мне хочется погулять, насладиться праздничной атмосферой. Карнавал бывает раз в году!  А я итак сегодня весь день проторчала рядом с тобой, даже в моё кафе редко заглядывала. Хорошо, что у меня есть надежная помощница, которой я могу доверить управление заведением в свое отсутствие. И с Журой я сегодня почти не виделась.
- Ты не можешь одна быть в баре!
- С чего бы это? – подняла брови дона Ноэмия и ехидно продолжила:
 – Всегда захожу к подруге в бар, пью там кофе, а сегодня ты говоришь, что я не могу к ней пойти?
- Не можешь, потому что твоего мужа не будет рядом!
- А вчера почему могла? Напомни-ка мне, дорогой, когда это я вместе с тобой заходила в бар?
- Обычно я слежу за тобой, чем ты там занимаешься. Столики и стойку бара мне отлично видно с порога «Волшебной лампы»! Я выхожу и наблюдаю за тобой. А сегодня мне надо уйти с Мухамедом!
На пороге магазина появился упомянутый только что Мухамед.
- Аллах Милосердный! Не кричите вы так! Покупателей отпугнете. Лара Ноэмия, прошу: зайдите к Латифе, узнайте, что у них нового. Ну, Вы меня понимаете?..  Я имею в виду Халису. Как она себя чувствует? Что думает? Что говорит Латифе?
- Сходи, Ноэмия!  Побудь там подольше. Неприлично замужней женщине одной быть на празднике. А потом я вернусь, и мы вместе займем столик у бара. И потанцуем.
- Ладно, схожу, - согласилась Ноэмия, которой тоже хотелось узнать новости. Шутка ли: Амин поехал за второй женой, а беременная бедняжка-жена, оставшаяся в Рио, только теперь об этом узнала!
Она уже собралась пойти в дом Латифы, как заметила спешившую к бару дону Журу.
- О, так у Журочки сегодня новое платье! Не в ее стиле! Красно-желто-зелено-синее! В крупных листьях, цветах и попугаях. Где же она такое купила? Но это только ради карнавала, в обычные дни моя подруга так кричаще не одевается.
- Иди, Ноэмия, иди! – подхватив под руку жену, Мустафа почти насильно повел ее прочь от «Волшебной лампы» и стоявшего по соседству бара.
- Иду же, сказала! – выдернула руку Ноэмия и помахала подруге:
 – Жура, я к тебе сегодня ещё загляну!
Хозяйка бара кивнула и принялась открывать заведение. Когда дверь была распахнута, она огляделась по сторонам в поисках Базилио. Поблизости его не оказалось. Нахмурившись и покачав головой, дона Жура вошла внутрь. Скоро танцы, нужно выставить в окно бара аппаратуру, всё подключить, и сделать это она могла доверить не каждому. А Базилио сбежал!
Она проводила взглядом синьора Мухамеда, со злым выражением на лице спешившего домой. Значит, у него снова что-то стряслось. Женщина начинала сочувствовать отцу Самиры. Сколько раз Ноэмия рассказывала о недомоганиях  соседа из-за того, что его неопытная в кулинарных делах  жена плохо готовит.
- Вот ел бы у меня в баре и был бы здоров, - процедила Жура сквозь зубы. – У него же лицо позеленело. Отравится когда-нибудь и помрет. Зато женился на молоденькой и рад.

… Мухамед вошел в дом, и  первое, что он сделал – снял с гвоздя у двери плетку. Закрутив ее с конца вокруг кулака и сжав рукоятку, он решительно зашагал к лестнице. Всё! Его терпение закончилось. Пришло время заняться Лейлой. Иначе она доведет его до безумия. Саид прав: Лейлу следует или вернуть отцу, или отправить под присмотр дяди Абдула. Но старика-дядю Мухамеду было жалко. Ведь дяде Абдулу приходилось управляться с двумя женами, и если лара Нурия заслуживает всех похвал, то лара Дуния, наверно, вымотала ему все нервы.
Нет, это его долг – сделать из Лейлы хорошую жену. Возможно, Мухамеду стоит серьезно поговорить с Лейлой? Он вспоминал, как ещё в Фесе после свадьбы он вел с ней беседы, рассказывая об устоях семьи, в которую она вошла. Но тогда Лейла держалась, как испуганный ребенок. Его слова не шли дальше ее ушей. А как достучаться до ее сердца? Или хотя бы до разума?
Но Мухамед  начал подозревать, что как раз умом его юная жена похвастаться не может. Она вела себя глупо, капризничала, вредничала. Так подействовало на нее то, что она из глухой касьбы внезапно оказалась в огромном городе. Сначала – в марокканском Фесе, затем – в бразильском мегаполисе Рио-де-Жанейро.
 Получив золото и красивые дороге наряды, она почувствовала себя принцессой из сказки, вошла в эту роль и никак не может очнуться от грез. Но вот беда – он, Мухамед, оказался вовсе не шахом Шахрияром из сказок «1001 ночи»! Потому она и не приняла его как мужа. А начала засматриваться на его сына. Какой позор! Харам.
Как поступил бы с ней любой муж, окажись она в такой ситуации в Марокко? Разумеется, если бы мужем Лейлы был не Мухамед. Эта девчонка получила много, но захотела ещё больше. Однако он-то, Мухамед, живет в реальном мире, и если судьба послала ему Лейлу в качестве жены, да ещё сумевшей так скоро родить ему ребенка, то ему и придется приводить ее в чувство.
То, что Лейла так нехорошо поступила с Халисой, посмев выдать сохраняемую до поры тайну, поставило под угрозу жизнь Амина, его любимого сына. Такое простить невозможно! И теперь Мухамед поднимался по лестнице и шагал по коридору к комнате, где нянчились с его сыном Ариба  Лейла, намереваясь ее наказать.
Войдя, он сначала обратился к Арибе:
- Теперь ты, Ариба, будешь готовить еду до тех пор, пока я не привезу в этот дом ещё одну жену.
- Но я ведь скоро уеду, иншалла…
- Я помню, что скоро твоя свадьба. Но я договорюсь с дядей Али, чтобы он увязал мою свадьбу с Муной и твою с Икрамом. Сначала женюсь я, потом выйдешь замуж ты.
Ариба не посмела возражать, но сердце ее сжалось от предчувствия, что в таком случае она может и вовсе не выйти замуж. Не очень-то сид Мухамед стремится взять вторую жену!
Он тут же попросил ее уйти.
- Ариба, забери моего сына и побудь с ним в другой комнате. Мне нужно поговорить с Лейлой.
Девушка послушно достала из кроватки Абдульчика и вышла. Она решила обосноваться на время в соседней комнате – бывшем обиталище Лейлы, где та жила, пока муж не понял, что она следит из окна за семьей его сына.
В доме стены были довольно тонкими, поэтому она слышала всё, что происходило в комнате напротив. Пусть Ариба не видела саму сцену, как Мухамед сначала ругал жену за то, что она посмела рассказать невестке о поездке ее мужа в Египет, но слышала, как начала огрызаться Лейла, произнося такие слова, что для Арибы не стало неожиданностью дальнейшее. По звукам борьбы и последовавшему визгу родственницы она поняла, что мужчина ее  ударил, и не один раз.
Ариба заметила плеть в его руке сразу же, как только он вошел в комнату. И вот теперь Лейла понесла заслуженное наказание. А ведь она предупреждала Лейлу: не стоит продолжать думать об Амине, не надо было подходить к Халисе и раскрывать ей правду. Почему Лейла не образумится, не примет мужа и не займется собственной семьей?
Она горестно покачала головой, думая, что именно так и должна была закончиться ее собственная история с несостоявшимся замужеством. Станет ли Икрам ждать ее так долго? А если Мухамед решит не спешить с браком? Или Муна передумает выходить замуж, порвет помолвку? И Мухамед успокоится на этом, ведь Ариба будет вкусно ему готовить, ухаживать за его сыном, не позволит запустить домашние дела в его доме. Одним словом, превратится в его верную служанку - его и лентяйки Лейлы, которой будет в радость то, что Ариба останется без мужа и станет влачить судьбу Нурии или Зорайдэ, которые до недавнего времени были самыми верными служанкам у нынешних мужей.
Ариба даже расплакалась от такой перспективы. Ну почему ей выпала такая судьба? Лейла вышла замуж, казалось, что и Арибе улыбнулось счастье, но нет, Лейла сглазила. Всё сделала для того, чтобы лишить «подругу» ее счастья.  Да какая Лейла подруга? Она же будет смеяться от радости, злорадствовать, когда с будущим замужеством Арибы будет покончено!
- Тогда я тоже ей отомщу! Уйду из дома, уеду в Сан-Паулу, найду там марокканскую общину и поселюсь в какой-нибудь семье как служанка. Лейла останется одна и будет вынуждена учиться готовить еду, чтобы не умереть от голода.  Пусть мне снова придется работать, не имея собственной семьи, но хотя бы работать не на подлую Лейлу.
А визг в соседней комнате стал ещё громче. Что сид Мухамед делает с Лейлой? Но пусть муж, наконец, проучит ее, как следует, ведь девчонка до сих пор не поняла, что от нее требуется.
Она стала женой сида Мухамеда, который дал ей очень много по сравнению с тем, что Лейла могла бы получить, останься она у отца в касьбе. Работала бы на поле, занималась бы сушкой фиников и ухаживала бы за баранами. Терпела бы любую грубость от мужа, которого ей выбрал бы отец. И каждый год рожала бы детей. Дети – это очень даже хорошо, - так всегда считала Ариба, но там, в Марокко, у Лейлы не было бы никаких помощниц, кто сделал бы за нее всю работу, как это происходит здесь, в Рио. Там Лейла всеми делами занималась бы только сама. У нищих слуг нет!
Когда Ариба услышала крики Лейлы с призывами о помощи, ей пришлось оставить Абдульчика на кровати, быстро обложив его подушками, и поспешить в комнату, где Мухамед творил расправу над матерью сына.
Она увидела, как Мухамед, ухватив одной рукой девушку за густые волосы, таскал ее по комнате, бросая из стороны в сторону,  так как Лейла сопротивлялась, пытаясь вырваться. А другой рукой разгневанный муж пытался ударить ее деревянной ручкой обернутой вокруг кулака плети.
- Зачем ты пошла к Халисе?..  Зачем?.. Отвечай!
От напряжения  лицо Мухамеда покраснело. Он тяжело дышал, ему мешал огромный живот. Лейла же извивалась в его руке с проворством змеи.
- Сид Мухамед, хватит! У нее же молоко пропадет! – солгала Ариба, чтобы прекратить драку.
- Молоко?! А разве она ещё кормит моего сына грудью? Что-то я сомневаюсь, - все-таки остановился мужчина. - Куда исчезает столько молока, которое ты покупаешь каждый день? Я его не пью, а кто тогда? Хватит! Мне всё это надоело. Завтра приедет мой брат, я позову в свидетели Мустафу и его жену, позову Латифу, и при них дам тебе развод. Ты поняла, Лейла?!
Он ещё раз сильно встряхнул молодую женщину и отпустил, скорее даже – оттолкнул от себя, вложив в это всю злость на нее, не позаботившись, куда Лейла упадет.
Лейла ударилась спиной о мягкий пуфик, но подвернула при падении ногу. Резко вскрикнула. Прикусила губу, схватившись за лодыжку.
- Ты мне ногу сломал!
- Ты слышала, что я сказал? Завтра получишь развод. А позже я решу, как поступить с тобой: отправить в Марокко к дяде Абдулу или вернуть отцу.
- О, Аллах! Наконец-то! Мухамед, отправь меня к отцу! Он заставит тебя заплатить махр, отдать мне мое золото и купить дом в Бразилии, лучше всего – здесь же, в Сан-Криштоване. 
- Э-э-э, не-е-ет, - погрозил ей пальцем Мухамед. -  Так не будет. Даже если ты получишь  от меня окончательный развод, дядя Абдул сразу же найдет тебе мужа и договорится с твоим отцом о никяхе. И поверь, твоим мужем после меня станет человек, живущий безвылазно в Марокко, где-нибудь в твоем родном районе, а ты станешь третьей или даже четвертой женой.  Я позабочусь об этом. Махр и золото я твоему отцу, разумеется, отдам, иншалла.
Лейла собралась ответить, сказать какую-нибудь убийственную гадость и уже открыла рот, но Ариба, хорошо зная приятельницу, вмешалась, чтобы Мухамед снова не набросился на нее с кулаками. Точнее – с плетью, которую он размотал, сам того не замечая. А кто будет лечить Лейле исполосованную спину? Конечно, Ариба! Так лучше предотвратить возможную порку, хотя Лейла ее и заслужила.
- Мухамед, пора готовить ужин, у нас ведь ничего сегодня нет из еды. Пусть Лейла посмотрит за сыном. А я пойду на кухню! – сказала она, вставая между супругами.
- «Присмотрит»? Она обязана заботиться о сыне, а не присматривать за ним! Но на этом я сегодня закончу. Завтра ты получишь развод, трижды клянусь! Ты услышишь от меня «талак» при четырех свидетелях. А пока я пойду к себе, чтобы немного отдохнуть.
Сказав такие слова, он покинул комнату, ставшую местом семейного побоища.
- Ну, что ты смотришь на меня? – злобно бросила в лицо Арибе Лейла. – Пусть Аллах отомстит Мухамеду за меня! Пусть Мухамед прольет море слез! Я отберу у него всё, что мне положено при разводе, всё! Думает, что я буду рыдать от ужаса, услышав про его «талак»!
- Лейла, не получишь ты никакого развода, - перебила ее Ариба. – Муж даст тебе первый развод, а сам женится на Муне, и ты станешь второй женой. Потом он отправит тебя к дяде Абдулу. Ты станешь прислуживать в том доме под пятой его второй жены лары Дунии. Я слышала, что она не такая, как лара Нурия. Но  та тоже тебе спуску не даст, захочет угодить сиду Абдулу. Какая ты неумная, Лейла! Иди к сыну, а то он там один, ещё упадет с кровати.
Лейла схватила с ковра на полу бабушу, спавшую с ноги, и метнула в родственницу.  И попала. Ариба не успела увернуться, т.к. злость придала меткости побитой жене Мухамеда.
Ариба, получив кожаной бабушей по плечу, успела подхватить ее и отшвырнула прочь, выходя в коридор. Теперь Лейле предстояло доставать тапок   из-за дивана, куда он угодил после броска Арибы.
Прежде, чем спуститься на кухню, Ариба проверила, что с мальчиком. Когда она вошла в комнату, где оставила ребенка, то обнаружила там Мухамеда, державшего сына на руках.
- Он мокрый и, кажется, не только мокрый, - выразительно принюхиваясь, сообщил он.
- О, Аллах, я же не сняла с балкона постиранную одежду! А больше чистых штанишек нет, - расстроилась Ариба.
Она сняла с ребенку мокрую, испачканную какашками одежду и, прикрыв его простынкой, отправилась на балкон. Мухамед согласился остаться с сыном.
Когда девушка принесла ворох подсохшего белья, которое следовало бы теперь погладить, малыша на руках держала Лейла, а Мухамед стоял рядом, заложив руки за спину. Лейла укачивала сына, не поднимая на мужа глаз. Мухамед вышел сразу же, как только вернулась Ариба.
- Выбери штанишки и переодень, - сложила она кучу одежек на кровать Лейлы. – Мне пора ужин готовить.
Она была обижена на родственницу за полученный шлепОк бабушей, за упрямое нежелание подружки чему-либо учиться и что-то делать по дому. Лейла, если и занималась какой-то домашней работой, то после долгих споров с Арибой, которой приходилось уговаривать разделить домашние хлопоты поровну, потому что одна Ариба не могла успеть сделать всё. Она удивлялась, как ларе Латифе это легко удавалось, при том, что она была совсем одна. Никаких служанок в доме Мухамеда никогда не было.
Она дала себе слово однажды расспросить об этом лару Латифу – на будущее, чтобы получить для себя полезный опыт. Лейле эти знания вряд ли пригодятся, ведь скоро в этом доме появится Муна (О, Аллах, скорее бы это случилось!).  Мухамед никогда больше не доверит приготовление пищи Лейле, которая не выдержала этого испытания.
И потому сейчас Арибе придется думать, что же приготовить на ужин. Она обнаружила, что продуктов практически не осталось. На рынок и в супермаркет никто не ходил ни сегодня, ни вчера. Сегодня помешал карнавал. А вчера… Лейла сочла, что всего в доме достаточно. Ариба же закрутилась с уборкой и стиркой, не проверила и упустила из внимания покупки.
 И вот теперь она отыскала в шкафах на кухне только чечевицу и рис, немного овощей и лук.
- Что же мне приготовить? Может быть, маджадру? Рис и чечевица с жареным луком – только это и получится из того, что осталось. И специи.
Она поставила вариться в одной кастрюле рис и чечевицу, пожарила лук, посыпав его специями бахарат, кулечек с которыми остался после ухода Халисы. Забыла жена Амина их в углу на верхней полке, куда, похозяйничав, переложила его Лейла. Потом Ариба добавила в кастрюлю и содержимое сковороды.  Доварила. Осталось только выложить готовую маджадру на блюдо и посыпать кольцами сырого лука. Лейле такая еда не нравится, она станет возмущаться, но что же делать? Надо было не капризничать и не спорить, а  сходить вчера или сегодня в магазин.
И вдруг до Арибы дошло: а что с молоком для Абдульчика?! Она не видела его в холодильнике!
Открыв дверцу, Ариба с ужасом убедилась, что ее подозрения верны: даже сегодня вечером накормить ребенка будет нечем! Ну что же за мать – Лейла?! И что теперь делать? Идти в супермаркет поздно вечером Ариба не могла, а идти одна - боялась. Признаться сиду Мухамеду в том, что в доме нет молока, значит, подвести Лейлу и вызвать новый скандал, поводом для которого станут ее слова.
- Что же делать?

….Тем временем Мухамед отлеживался на кровати у себя в комнате. У него болел живот – то ли от голода, то ли по той же причине, которая мучила его в дни, когда на кухне хозяйничала Лейла. Приняв очередную таблетку, мужчина откинулся спиной на подушки и, поглаживая живот, задумался о предстоящем завтра визите в дом Латифы.
Поверить невозможно, что она стала для него чужой женщиной! Но всё-таки она оставалась матерью его детей! Он надеялся, что Латифа завтра поможет им с Саидом уговорить невестку подписать разрешение. Подумать только: от какой-то подписи зависит жизнь их сына! Но что делать, если Халиса упрется? Если она не захочет подписывать документ, который будет означать, что в ее доме появится вторая жена.
Мухамед припомнил, что сам-то он женился на Лейле без всякого разрешения. Всё устроил дядя Абдул. Но в этот раз никях должен состояться в присутствии не просто знакомого шейха, но из-за щекотливых обстоятельств – при соблюдении всех формальностей. Подделать подпись Халисы или вовсе обойтись без разрешения – не получится.
Как спасти сына? Что пообещать Халисе? Ведь одна подпись изменит всю ее жизнь! Но и не подпишет – случится ещё более страшное, она станет невольной виновницей убийства мужа. Лишит будущего ребенка отца.
Мухамед очень надеялся на то, что у Халисы преобладает здравый смысл. Ведь она любит его сына. Она его спасет! Или пообещать невестке, что он купит  дом второй жене? Ведь свой дом она не захочет делить с другой женой? Но дурной пример Латифы был у нее перед глазами. Если Халиса тоже пожелает развестись с Амином, то пусть сделает это после того, как спасет мужа! Мухамед готов был пообещать ей, что угодно, чтобы получить всего несколько слов  – согласие на второй брак мужа и ее подпись.
Таблетка подействовала, и Мухамеду стало лучше.  К тому же, до его носа долетел вкусный запах чего-то вполне съедобного и даже знакомого. Помнится, это блюдо готовила и Халиса – совсем недавно, когда она жила здесь с Амином.
Когда Мухамед спустился вниз, вошел на кухню, где так вкусно пахло, он обнаружил обеспокоенную Арибу. Ему показалось, или он, входя, успел услышать, как Ариба вслух задала вопрос: «Что же делать?»
- Какие проблемы, Ариба? – спросил он у девушки, потирая руки и поглядывая на приготовленное блюдо, уже стоявшее на столе.
Ариба замялась, но все же ответила:
- Закончилось молоко.  Сегодня Абдульчика нечем кормить.
- Как это?! Аллах! Как вы с Лейлой могли такое допустить? Что значит, нечем накормить моего сына? – хлопнул ладонями по бокам сид Мухамед.
- Я не успела проследить, купила ли Лейла молоко, ведь она обещала пойти в лавку на соседней улице. А сегодня уже поздно. И лавка закрыта,  и выходить на улицу я боюсь, потому что там очень темно. Там столько людей… Кто-нибудь начнет ко мне приставать… Харам.
- Ариба, пусть Лейла такая безответственная мать, но ты о чем думала? Надо всегда проверять, сделала Лейла то, что собиралась, или нет.
Арибе так хотелось ему возразить, что не она мать Абдульчика! И не нянька  в его доме! Если кто и должен в первую очередь заботиться о сыне сида Мухамеда, так это его жена Лейла. Но девушка промолчала. Мухамед не справедлив. И он видит в ней служанку, как и Лейла. Наверно, впервые Ариба очень раскаялась в том, что дала согласие на поездку в Бразилию ради Лейлы. Она должна была подумать о себе! Теперь ей казалось, что даже стать женой нищего марокканца из их селения – лучшая судьба, чем терпеть незаслуженные упреки мужа подлой и ленивой родственницы.
Мухамед что-то прочел на ее лице и, наверно, понял, что не прав.
- Ну-ну, Ариба, не расстраивайся. Я сам схожу и поищу в лавках молоко.
- Можно попросить лару Ноэмию, она же знает всех местных торговцев. И у нее в кафе тоже может быть молоко.
- Ты права. Аллах-Аллах, мне, мужчине, придется обращаться за помощью к этой болтливой женщине, а завтра весь Сан-Криштован будет обсуждать, как я искал для сына молоко!
Сев ненадолго к столу и перекусив тарелкой маджадры, он вышел из дома, отправился в «Волшебную лавку» к Мустафе.  Все равно он собирались сегодня проведать магазин Амина, но  лара Ноэмия была отправлена в дом Латифы, чтобы разведать там настроения. Вот заодно, когда она вернется, он и попросит ее достать где-нибудь немного молока для сына.
Ему вполне это удалось. Лара Ноэмия ничего нового не сообщила, потому что Халиса спала, когда жена Мустафы явилась в дом Латифы. Но она рассказала, что все в том доме переживают из-за случившегося и надеются, что Халиса спасет мужа.
- Спит? Такое случилось, а она спит? Я думал, она рыдает.
- Но, синьор Мухамед, она же беременная, вот ее и клонит в сон. Карла, дочка доны Одетти, тоже недавно во время второй беременности очень хотела спать. Вот просто засыпала рядом с матерью, когда они приезжали в Сан-Криштован, чтобы встретиться со мной и доной Журой.
- Но неужели она совсем не расстроена тем, что ей наговорила Лейла? Вы же сами нам рассказали, что Лейла чего только не наболтала!
- Да, так в этом как раз и дело! У Халисы такой стресс, что сон – лучшее средство его пережить. Она уснула из-за стресса.
Потом Мухамед попросил ее об одолжении. И дона Ноэмия, разумеется, согласилась помочь. Она пообещала, что через несколько минут принесет пару литров молока. Мустафа и Мухамед стояли у окна, когда она покидала «Волшебную лампу».
- Где же она возьмет молоко? Сегодня карнавал, многие магазинчики закрыты. А до супермаркета идти далеко, - начал размышлять Мухамед.
 А Мустафа выразительно посмотрел на него.
- Так она пошла просить молоко для моего сына у доны Журы?! – догадался Мухамед. – Мой сын будет пить молоко, которое какое-то время находилось в баре, где торгуют спиртным?!
- Но что же делать, Мухамед? – пожал плечам Мустафа.
- Надо было сказать твоей жене, чтобы она принесла молоко из своего кафе!
- Но у нее в кафе тоже продаются спиртные напитки, - сокрушенно признался  Мустафа. – Кризис в экономике. А кашасу охотно покупают туристы. Она больше не слушает меня. Я каждый день повторяю ей, что торговать алкоголем – это харам, - погрозил пальцем Мустафа.
Мухамед был растерян. Как же быть? Как он может принять такое молоко? Но чем накормить сына? Ему опять захотелось побить Лейлу и завтра же дать ей развод.
Когда вернулась лара Ноэмия, он, молча, сжав зубы, взял у нее банку с молоком, необходимым для сына, кивнул, благодаря женщину за выполненную просьбу, и убрался домой. В магазин сына они с Мустафой решили сходить завтра.

… А вокруг бара доны Журы уже собралось много желающих потанцевать. Явившийся Базилио помог вытащить на улицу колонки и прочую аппаратуру, но,  когда всё было подключено, он незаметно ретировался. А  что? Вон, Анинью дона Жура отпустила в полдень, чтобы она успела переодеться к карнавалу в костюм, но и потом, когда возвращались обратно в бар, девушка тоже ушла, чтобы смыть с себя краску и надеть обычную одежду. И что же, теперь Базилио должен стоять за стойкой, если дона Жура решит открыть бар для посетителей? А этого следовало ожидать, пусть пока бар и был закрыт для посетителей.
Это было несправедливо – все дела сваливать на Базилио! Поэтому он тоже тихо смылся, как только зазвучали звуки любимой всеми самбы и начались танцы. Базилио не столько танцевал, сколько наблюдал за всеми вокруг. Но даже он не заметил, когда появилась Анинья. Он вдруг увидел ее танцующей щекой к щеке с Лижейро! Парочка была так увлечена друг другом, что не видела парня из бара. Как ни хотелось ему подкатиться к ней с расспросами, он понял, что сделать это сегодня у него не получится. Разве что дона Жура призовет их работать. Но как не хочется мыть грязную посуду в баре, когда все жители танцуют на площади!
Он осторожно осмотрел территорию. Людей было уже так много, что парню с трудом удалось приблизиться к бару, чтобы выяснить, где дона Жура и каковы ее намерения.
Однако хозяйка расположилась за ближайшим столиком у двери закрытого бара. К ней уже подсела дона Ноэмия. В другой раз Базилио непременно попытался бы подслушать их разговор, но сегодня появляться рядом с женщинами было себе дороже. Увидит его дона Жура – откроет бар и отправит за стойку.  А Анинья так и будет танцевать с Лижейро!
Он поспешил смешаться с танцующей толпой, увидев, что владелицу бара осаждают со всех сторон желающие выпить стаканчик капириньи. Или кому-то просто захотелось стакан сока? Вот потому парень не стал ждать, когда хозяйка встанет со стула с мыслью открыть бар и тут же начнет искать работника среди танцующих.
Из предосторожности Базилио перебрался на другой конец площади, где было более безопасно: всегда можно сделать вид, что не замечаешь знаков, которые станет подавать дона Жура. Да просто сбежать, как только хозяйка бара начнет искать его в собравшейся массе людей. А что? Анинья будет веселиться, а он снова один работай?
Не смотря на то, что вокруг доны Журы некоторое время толпились постоянные клиенты бара, в ожидании, что она все-таки откроет заведение, но женщина быстро разрушила их надежды. К тому же, ей очень хотелось узнать новости от Ноэмии. Поэтому Жура быстро разогнала всех, кто ей посмел надоедать.
- У моих работников и у меня сегодня выходной! Что непонятно? – сердито заявила она, сильно хлопнув ладонью по столу, и люди сразу всё уяснили. Если Жура говорит, что бар сегодня закрыт, то так и будет!
Оставшись одни за столиком, хотя вокруг них бурлила веселящаяся толпа, женщины принялись обсуждать происшествие, случившееся перед домом Латифы между Халисой и Лейлой. О том, что сын синьора Мухамеда и Латифы уехал спасать бывшую подружку, на которой едва не женился, Жура уже знала. Но то, что Халисе это было неведомо, очень удивило ее.
- Как долго собирались скрывать от бедняжки правду?
- Она же беременна, - ответила Ноэмия. – Но боялись и ее реакции.
- Но что же теперь? Какой удар для девчонки! Как же она теперь станет делить мужа с другой? – искренно посочувствовала Жура невестке доны Латифы.
- Вот такая у нее судьба. Что поделаешь. Но ты знаешь ее соперницу. Не раз ее видела. Это та светловолосая девушка, блондиночка, которая часто бывала у них в гостях вместе с Хадижей, дочкой Жади. Ее имя Эмми.
- И как поступит Амин? Разведется с Халисой и женится на этой Эмми? Он же не может быть женат одновременно на обеих?
- Может. Просто Халиса сейчас его жена и официально, и по мусульманским обычаям. А на Эмми он женится только по мусульманским законам. Совершит с ней обряд никяха. Так это называется. Но так как она местная, т.е. у нее есть гражданство Бразилии, в Рио живет семья ее отца, то ей необязательно оформлять официально их отношения. У мусульман никях важнее документов о заключении брака. Иначе Амин должен был бы развестись с Халисой, чтобы оформить бумаги на брак с Эмми. Но он мусульманин, поэтому имеет право по их традиции иметь четырех жен.
- Хорошо, что ты мне всё объяснила, Ноэмия. А девчонок жалко.
- Конечно, их жалко. Вот привезет Амин в Бразилию вторую жену, тогда и начнется здесь цирк! Они же обязательно перессорятся, передерутся из-за внимания мужа. Хорошо быть  единственной женой, потому что все внимание, любовь, подарки  достаются только тебе. Амин же теперь обязан будет всё делить поровну между Халисой и Эмми. Мне даже представить страшно, что подобное может быть в моей семье.  Шутки шутками, но и я тоже не потерпела бы в доме вторую женщину.
- А как там моя родственница? Я спрашиваю о Жади. Живет в соседнем доме, у Латифы, но ни разу ко мне не зашла.
- Ей тяжело справляться с новорожденным ребенком. И ещё, как мне показалось, она бегает от Саида. Он же несколько раз приезжал к Самире, требует, чтобы она рассказала, что ей известно о сбежавшей от него жене. Брат Мухамеда выяснил, что Самира переписывалась с ней по Интернету.
- Да, то-то Самира сбежала от него и пряталась в моем баре!
- Он не оставит девушку в покое. Самира каким-то образом помогла его жене, а теперь выяснилось, что она беременна. Его жена ждет ребенка, не Самира, разумеется, - пояснила Ноэмия, когда увидела, как вздернулись брови подруги.
- А что, Жади совсем ушла от Лукаса? Я тут недавно прочитала в газете, которую мне принес Базилио, что Лукас отказался от ребенка. Неужели он мог так поступить? Тем более, там было написано, что ребенок родился совсем больным?
- В газете написана ложь. Но и на деле история какая-то темная. Ребенок болен, но Жади его подлечила. Однако все равно с ним что-то не так. Лукас что-то знает о рождении ребенка, почему и не хочет его принимать.
Жура сузила глаза и понимающе кивнула.
- Ребенок может быть не его?
- Я ничего не знаю, - выразительно играя бровями, сказала дона Ноэмия. -   Они при мне не обсуждают эту тему. Лукас звонит Жади, как я поняла. Но это все, что мне известно.
Потом женщины обсудил новую одежду, в которой они появились на празднике в честь карнавала. Особенно восхищалась Ноэмия.
- У тебя, Журинья, такое платье! Оно красивое, но так непривычно видеть тебя в пестром одеянии! Ты же носишь только сарафаны и платья без рукавов. Темная ткань в мелкий цветочек –  фирменный стиль доны Журы из бара в Сан-Криштоване.
- Да, купила по совету доны Розиты. Она и себе, и сестре, и дочерям накупила одежды в новом магазинчике, который открылся рядом с кондитерской…
Подсматривавший за ними Базилио, с одной стороны - изнывал от любопытства, желая узнать, о чем так увлеченно беседуют дона Жура и дона Ноэмия, с другой  - вздохнул с облегчением, когда понял, что хозяйке совершенно нет до него дела.

20. Часть 23. Глава 20. Саид и Мухамед у Халисы.

Всю ночь Рания думала над тем, как выяснить, поймана Фатима или нет. Утром Саид завтракал с непроницаемым выражением лица. По нему не было заметно, что нашлась его любимая жена. Как раз это Ранию и удивляло. Саид не скрывал от жен, что ищет Фатиму и что именно он предпринимает для этого.
Но недавно он стал вести себя более скрытно. Рания поняла, почему. Саид вдруг вспомнил пословицу, которую так любил повторять дядя Абдул: «Женщина светла снаружи и темна изнутри». Это произошло после того, как был распаролен ноутбук Фатимы, и Саид узнал, что его жена переписывалась с Самирой. Для него, как и для всей семьи, это стало полной неожиданностью. Возможно, поэтому Саид не захотел рассказывать о том, что Фатиму нашли, он держит ее где-то взаперти?
  Рания поделилась подозрениями с Зулейкой.
- Тебе известно об этом больше, чем мне. Ведь Саид доверил тебе ключ от места, где ее прячут. Когда же Фатима вернется в наш дом?
- Ты что?! Аллах, Аллах! – поразилась первая жена буйству ее фантазии. – Как тебе такое в голову могло прийти? Наш муж сразу привез бы Фатиму домой! А ключ, который не дает тебе покоя, вовсе не от двери, а от дверцы… банковской ячейки. Разве Мунир тебе не рассказал? Он же вчера расспрашивал нас с Мириам. Я решила, что он интересовался по твоей просьбе.
- Нет, мой сын мне не рассказывал об этом, - поджала губы Рания.
- Саид обнаружил ключ у Самиры, когда в очередной раз ездил поговорить с ней. Он удивился, откуда у племянницы ключ от банковской ячейки из его банка. Конечно, Саид его забрал и захотел узнать, что Фатима (а это она оставила Самире ключ) положила в нее на хранение. Но он не смог поехать в банк вчера, потому что ключ был запачкан клеем, которым Самира его куда-то зачем-то приклеила.
-  Самира?! Эта девчонка знает, где найти Фатиму?!..  И что же лежит в ячейке? Может быть, Фатима спрятала там мое золото?! Алхамдулиллах! Неужели нашлось мое золото? – возбужденно заблестели глаза Рании.
- Не исключено, что Фатима оставила там и деньги, и золото, чтобы позже забрать часть денег и жить на них дальше. А потом дойдет очередь и до твоего золота, которое она начнет продавать, - не могла не поддразнить ее Зулейка.
- Аллах! Пусть Саид скорее всё заберет! Зулейка, ведь Саид ещё не ездил в банк? Он с сегодня обирается там побывать? Прошу, поговори с нашим мужем, пусть он возьмет меня с собой!
- Нет, я не стану этого делать. Он мне откажет. Попроси его сама. Ведь это тебе хочется узнать, есть там твое золото или нет.
Но просить Саида, с некоторого времени так недружественно относившегося к ней, Рания не посмела.
Саид уехал, а Рания стала терпеливо ждать его возвращения. Она сидела на диване в гостиной и мысленно перебирала свои украшения, с ужасом понимая, что помнит их не все. Одних колец у нее было столько, что десяток из них она совершенно не смогла вспомнить.
Но Саид вернулся, и Ранию постигло горькое разочарование. Да, ячейка была вскрыта, и в ней нашли пачки денег, которые Фатима вынесла из его сейфа. Саид не стал рассказывать, как ему пришлось выкручиваться в банке, выдумав, что жена забыла пароль, установленный ею для ячейки, что она не сразу осмелилась признаться в этом, а теперь он сам вынужден заниматься проблемой.
Деньги Саид забрал и привез обратно домой.  Но ничего больше там не оказалось.
- Как? А где же мое золото?
- Может быть, она его уже продала? – предположила Зулейка.
- Как это – продала? – не могла смириться Рания. – Она его где-то спрятала! Надо искать!
На это ей ответил раздраженный Саид.
- Где - искать? Ищи, Рания. Я не могу предположить, где может находиться  моя жена, а где она держит твое золото, или что она уже с ним сделала, тем более не могу знать.
Но Рания не хотела сдаваться. И когда ей в голову пришла ещё одна мысль, она воскликнула:
- Саид, кому ещё Фатима могла доверить золото, кроме Самиры? Ты рассказывал утром, что она отвезла ей котенка, доверила ключ, но она могла оставить у нее золото! Не носит же она его с собой? Кстати, пропало ведь и ее золото! Она и его забрала.
- В самом деле… Ячейка небольшая, там поместились только пачки денег. Половина того, что пропало из сейфа. Остальные деньги она уже потратила или продолжает тратить. Но ваше золото не так просто продать. В основном это эксклюзивные драгоценности, и я уже оповестил нужных людей об их пропаже. Как только кто-то попытается их продать, мне станет известно.
- Ее схватят? – с надеждой переспросила Рания, забыв о том, что недавно боялась больше всего именно этого.
- Саид, ты обратился в полицию? – удивилась Зулейка.
- Нет, конечно. Есть специально обученные для таких деликатных поручений люди, которые могут отследить историю пропажи.
Он не стал дальше рассуждать на эту тему, т.к. раздался телефонный звонок. Мухамед сообщил, что он побывал у шейха, бланк у него.
- Мне пора ехать. Надо уладить одно дело с Халисой. Зулейка, думаю, я успею к ужину. Дождитесь меня.
- Конечно, Саид, - неторопливо двигаясь за ним к двери, ответила первая жена.
Рания осталась сидеть на диване, злясь на саму себя. Она могла бы поехать в Сан-Криштован вместе с Саидом! Как бы ей хотелось увидеться с Самирой и потребовать вернуть золото! Но какова Самира! Семья давно забыла о ней, но она все равно нашла способ влезть в их жизнь  нагадить!  Рания задала себе вопрос:  почему она так боится мужа? Ведь не она украла чье-то золото, это ЕЕ Фатима обокрала!
Она была уверена, что Саид не станет спрашивать у Самиры о пропавших  украшениях. Ведь его интересует только поиск Фатимы. Найдется Фатима – узнают и о пропавших драгоценностях. А сегодня Саид и Мухамед и вовсе отправятся в тот дом не к Самире, а к Халисе.  И что за футляр Саид положил в портфель, а она успела заметить?
Об этом она и спросила у Зулейки. Но она тоже ничего не знала.
- Наверно, тебе показалось. Мне Саид ничего не говорил.
- А если Фатима оставила в банке записку, где сообщила, где ее искать? Они встретились, помирились, Саид купил драгоценность для нее, и вместо наказания подарит ей золотое украшение.
- Хватит, Рания! Сколько можно? Спроси у мужа, если ты уверена, что ты что-то видела.
Рания обиженно замолчала и решила вообще пока с ней не разговаривать. Она искоса осмотрела Зулейку с ног до головы. Что, если Зулейка врет? Ведь первая жена могла тоже получить золото, такой же футляр с браслетом – скорее всего, там именно браслет! – как  тот, что Саид спрятал в портфель. А ее, Ранию, Саид просто обделил!

…И вновь к дому Латифы двигалась целая делегация: братья Рашиды, Мустафа и дона Ноэмия. Когда Латифа впустила их внутрь, пригласила пройти в гостиную, где они и разместились, из кухни мимо распахнутой двери шмыгнула Жади с бутылочкой молочной смеси в руке.
Саид заметил ее и настороженно переглянулся с Мухамедом. Брат нервничал. Мустафа и Ноэмия молча ждали, понимая ответственность момента.
Мухамед не выдержал.
- Латифа, скажи, как настроена Халиса? Она подпишет?
- Не знаю, подпишет ли,  - опустив глаза, ответила бывшая жена.
- А где же она?
Латифа, сообщив, что Халиса у себя в комнате и что она плачет. Но все же отправилась за ней и привела невестку, усадила ее за столик на высокий пуф. На столике лежала приготовленная заранее ручка.
Потом Саид, Мухамед, даже Мустафа принялись уговаривать беременную женщину, убеждая, что лучше иметь живого мужа, чем быть вдовой. Не промолчала и дона Ноэмия, участливо предложив и свой вариант:
- Если ты не хочешь принимать вторую жену, ты можешь развестись, но сделай это ПОТОМ, когда Амин вернется. Не дай ему погибнут. Ведь его ждет страшное наказание, если он не сможет жениться на Эмми.
- Зачем разводиться? – простонал Мухамед. – Можно жить всем вместе. Халиса, ты останешься первой женой. Не слушай лару Ноэмию. Развод для женщины – вещь страшная и неприемлемая.
Мустафа, поняв, что жена сказала что-то не то, тут же вытаращил на нее глаза и велел молчать.
- А что я такого сказала? Только выразила собственную точку зрения. Не каждая женщина готова принять соперницу под своей крышей!
- О, Аллах! Ноэмия! Молчи! – снова зарычал Мустафа.
Латифа, как накануне, так и сегодня утром сказала невестке всё, что могла. У нее больше не находилось слов, которыми можно было бы увещевать Халису. Она молча слушала, как это делают другие. Ей понравилось, что говорил Саид в защиту Амина, пренебрежительно отозвавшись при этом об Эмми.
Латифа сразу поняла, что это было сделано, чтобы расположить жену Амина, показать, что он на ее стороне. Саид внушал, что у племянника не было иного выхода. Отец Эмми – компаньон Саида (хотя Латифе было известно, что это давно уже не так), и если бы он узнал, что дочери отказали, когда она взывала к ним о помощи, это вызвало бы нехорошие последствия.  А то, что Амин решил сам помочь подруге детства, вместо того, чтобы поделиться проблемой с отцом и дядей, попросить у них совет, это плохо.
Ведь у него, Саида Рашида, намного больше возможностей оказать помощь дочери старого знакомого, чем у Амина. А теперь парень попал в беду. Возможно, он всё ещё этого не осознает. Или, наоборот, обстоятельства оказались намного страшнее,  поэтому Амин не смог вылететь со спасенной девушкой в Бразилию, а бросился вместе с ней куда-то вглубь Египта, явно пытаясь спастись.
Саид сплел такую паутину из полуправды и полу лжи, что ему начала верить даже Латифа. Самира, которая незаметно просочилась в комнату и встала рядом с матерью для ее поддержки, не переставала удивляться уму  хитрости дяди, понимая, что в его рассказе практически не к чему придраться.
Но кто бы что ни говорил, обращаясь к Халисе, неподвижно сидевшей  перед ними с бледным, каким-то неживым лицом, ничто ее не трогало. Она опустила глаза, уставившись в столешницу столика, за который ее усадили. Пальцы были крепко сцеплены «в замок».  Она просто слушала, ничем не показывая отношения к услышанному. И это очень пугало всех.
Латифа начала терять веру в то, что невестку удастся уговорить. Она начала мысленно молиться. А остальные продолжали уговаривать молодую женщину.
-.. Амина же просто убьют. Вот послушай, Халиса, что произойдет, если Амина схватят… Будет семейный суд, на котором соберутся родственники ее мужа, наши родственники, родня Эмми…
-… Если муж всё-таки откажется от нее, то отец Эмми, ее дяди, которые живут в Марокко, ее два деда станут требовать, чтобы Амин взял ее в жены. Всё это будет происходить в присутствии шейха, важного и уважаемого человека! Если узнают, что нет твоего согласия на брак, Амина приговорят к наказанию плетьми за похищение женщины и подадут на него в суд. Амина могут посадить в тюрьму!
Латифе вдруг показалось, что в комнате что-то изменилось. Самира тоже начала трясти ее за руку.
- Мама, что делать? Халисе плохо!
Действительно, молодая женщина полуобморочно откинулась назад и едва не упала с пуфа, если бы ее не подхватила лара Ноэмия.
- Самира, детка, принеси воды! – попросила она.
Латифа с дочкой одновременно метнулись на кухню. Самира первой успела схватить чайник с уже остывшей водой  и налить полстакана.
Латифа забрала у нее воду и подала доне Ноэмии, которая побрызгала водой в лицо Халисе, а когда та пришла в себя – дала ей сделать несколько глотков. Но взгляд, которым жена Амина обвела всех, кто находился в комнате, был мутным.
- Халиса, умоляю: подпиши! – заплакала  Латифа, прижимая к груди руки.
Не ответив, Халиса, тем не менее, медленно взяла лежавшую на столе ручку и растерянно посмотрела перед собой в поисках листа бумаги.
Саид тут же протянул ей бланк, полученный Мухамедом в мечети. Невестка взяла у него лист и положила на стол. Приготовилась писать. Однако остановилась, чтобы прочесть, что написано в графах. Халиса читала медленно, как будто там был записан ее приговор, а с ресниц падали на бумагу крупные слезы. Мустафа хотел что-то сказать, но Саид взглядом остановил его, предупреждающе оглядев и остальных.
Всем было страшно, что из-за какой-нибудь мелочи всё сорвется!
А Халиса, прочитав, нацарапала, наконец, дрожащей рукой несколько слов в одной из граф и расписалась внизу документа. Бумагу она тут же резко отодвинула от себя, отворачиваясь в сторону.
Саид ловко забрал документ, помахав им в воздухе, чтобы просохли мокрые пятнышки от пророненных Халисой слёз.
- Не плачь, дорогая!.. Халиса, всё будет хорошо! – бросились к Халисе Латифа и Ноэмия.
Мухамед схватился за сердце, выдохнув из себя воздух после пережитого напряжения, и благодарно посмотрел на Саида. Саид же был теперь совершенно спокоен.
Халиса все ещё сидела за столиком, только закрыв ладонями лицо. Но она уже не могла сдерживаться и дала волю рыданиям. Как же ей удалось переступить через себя и подписать себе приговор? Наверно, потому, что она представила лицо Лейлы, которая станет насмехаться над ней, если Амин даст ей развод, чтобы убрать препятствие для желанного брака. Или не вернется в Сан-Криштован, оставив ее вдовой.
Но в тот момент сид Саид уверенно говорил, что семья никогда не позволит Амину дать ей развод, что никаких третьей и четвертой жен не будет! Что семья поможет купить ещё один дом, учтя пожелания самой Халисы – и тот дом достанется ей или Эмми, но как решит ОНА.  В голове Халисы мелькнула мысль, что пусть уж Амин возьмет ещё и третью жену, чтобы та, по вине которой она потеряла свое счастье, тоже страдала бы от ревности, мучилась и плакала. Вот это и позволила ей взять в руки заботливо подложенную ручку и написать то, что от нее требовали.
Она не видела, с каким облегчением все вздохнули,  как сид Саид спрятал подписанный бланк в папку с документами, не заметила ухода Мустафы и Ноэмии… А вместе с ними – и сида Мухамеда с сидом Саидом…
Но когда в комнате осталась лишь лара Латифа, вдруг вернулся  Саид,  вынул из кармана пиджака и положил перед ней на столик раскрытый футляр.
- Халиса, прими от меня, от всей семьи, от нашего рода этот подарок -  браслет. Хотя ты заслуживаешь намного большего. Ты преданная и верная жена. Лучшей женщины у моего племянника никогда не будет. Ты драгоценность, которая оказалась в его руках. Я благодарен тебе за то, что ты, не смотря ни на что, решила спасти мужа. Я понимаю, как трудно тебе было сделать выбор, как тяжело у тебя сейчас на душе.
На подушечке из фиолетового атласа лежал изящный золотой браслет, чудесный, который было невозможно описать словами: так необычно в нем переплелись тонкие золотые «стебли», на листьях которых «капельками росы» блестели бриллианты, но были и нераспустившиеся ещё «бутоны» из темно-красных рубинов.
Наверно, женам сида Саида такое украшение понравилось бы, ведь оно стоило больших денег. Вещь явно эксклюзивная, современная. Халиса к таким украшениям не привыкла и точно не купила бы себе такой браслет.
Она почувствовала, что задета этим подарком. Получалось, что ей заплатили за то, что она предала саму себя, распахнув дверь в свой дом сопернице и предателю Амину. Она-то знала, что Амин любил Эмми, продолжал любить, хотя они уже был женаты.
 Саид вышел, а Халиса даже не притронулась к браслету. Она тупо уставилась на драгоценность, понимая только, что этот подарок – замена её счастью, от которого она была вынуждена отказаться. Кажется, она даже не поблагодарила сида Саида за браслет?
Рядом с Халисой больше никого не было. Все вышли из комнаты, чтобы дать ей побыть одной и прийти в себя. Она поднялась с пуфика. Притронуться к коробочке с украшением она не смогла. Точнее – ей даже в голову не пришло, что браслет можно надеть на запястье. Она с ужасом думала, что с ним делать: ведь нельзя же оставить здесь, на этом столе! Тогда в семье начнутся новые обиды. Но прикоснуться к нему было выше ее сил. Вместо этого она схватила  ручку, которой была сделана мерзкая запись, сжала обеими руками и переломила ее. Ручка сломалась, больно поранив её палец...