Не то, чтобы там вдруг появилось страшное привидение, а только было просто страшно. Тихо, туманно и не спокойно.
Как описать этот страх?
Люди любят специальные эффекты: самовозгорания, шумы, появление страшных существ и т. д. Там не было ничего такого. Были только ощущения. Кто-то невидимый, видящий тебя и делающий с тобой всё, что он хочет. Он в любой момент может появиться, и он никогда не устаёт и не спит. Замедляется время. Увеличивается расстояние.
Это было похоже на внезапные порывы ветра, что бушует сейчас за моей дверью, когда я пишу эти строчки. Ты просыпаешься от этого, как от приснившегося кошмара, открываешь глаза, всё ещё находясь под впечатлением страшного сна, сердце колотится, оглядываешься и догадываешься, что это был сон, и он кончился, и некоторое время лежишь, приходишь в себя, расслабляешься и опять засыпаешь.
А там это длилось всю ночь. Как только сон смаривал тело, ты сразу же и просыпался, будто снится кошмар, оглядывался, а расслабиться не мог, потому что страх продолжался. Всю ночь что-то, как резкие, внезапные порывы ветра, налетало на тело, и оно трепыхалось в «этом» и пыталось защититься, как могло. Днём тоже уснуть было невозможно. Туман появлялся в комнатах, голос в голове шептал непрерывно, и было постоянное ощущение чьего-то присутствия рядом.
Время текло медленно-медленно. И расстояния увеличивались. Я шла по комнате от двери до окна долгое время.
Только Вероничка продолжала хорошо спать, но её губки и щёчки побледнели. А мы измучились от бессонницы и непрерывного напряжения. Диме надо было ходить на работу, мы стали по ночам сворачивать одеяло, и шли спать на улицу, в сквер. Брали с собой будильник, чтобы просыпаться до того, как появляются дворники. Вечером ложились в квартире, в надежде, что ночь пройдёт спокойно, а потом налетал этот ветер и гнал нас из дома. В сквере, кроме нас устраивались спать несколько бомжей, один эфиоп. Оказалось, что бомжей преследуют, запрещается спать на улице!
Она пишет главу о страхе. Сравнивает его с налетающими порывами ветра, а в это время в природе дуют ветры, грохочут громы и льют дожди. Что это? Весна или осень? Начало марта в Израиле. Грохочет гром, льёт дождь, дует порывистый ветер. Она описывает страх, а в природе после весенних дождей, в Израиле наступит приближение жары. Будет краткий сезон приятного тепла с улетающими на север птицами, после чего жара поглотит землю обетованную. Жара сожжёт травы.
Спи. Наступает ночь.
Отдыхай. Завтра ты продолжишь свою главу о страхе.
А в Японии землетрясение. Сдвинулась земная ось. Мы сидим, пишем, пишем. А зачем? Может быть, лучше подготовиться к… к чему? К концу? Или подумать, как спастись? А я продолжаю писать. Не верю в конец. Десятиметровые волны сносят японские города.
О чём бы я написала в дневнике.
Дима уходит на работу, а я не могу всё время гулять с Вероничкой на улице. Там жарко, да и домашние дела надо делать. Еду готовить, стирать, прибраться. Вероничку надо кормить. Она милая. Помогает мне развешивать выстиранные вещи на техническом балконе. Берёт из тазика вещицу и подаёт мне, а я развешиваю.
Временами терпимо, но потом я не выдерживаю, беру Вероничку, и мы выходим и сидим у дома в тени. У подъезда тень, а вокруг раскалённая земля.
Пожилая соседка в белом платье, на ней золотые серьги, кольца, кулон, стала допытываться, почему мы живём в квартире, кем мы доводимся той, что уехала, Раисе. Я сказала, что Дима её племянник, и что мы вообще-то скоро уедем.
А в другой день муж этой соседки пристал ко мне с вопросами. А я ему начала осторожно говорить о том, что твориться в квартире:
- Знаете, в этой квартире не очень-то хорошо жить.
- А почему? – спросил сосед.
- Там страшновато.
А он мне вот что рассказал: «Раиса – она, когда в Израиль приехала, такая хорошенькая была! Она танцевала хорошо, занималась бальными танцами. А потом она познакомилась с таксистом и каждую ночь уезжала с ним, говорила, что дома не может спать. Ездила, ездила с таксистом и пошла по рукам».
- Как? В пятьдесят лет можно «пойти по рукам"?
- Да! Эти марокканцы!
- Они как подростки!
«Так вот, - продолжил он, - К ней стали приходить наркоманы, получился притон. Раиса сошла с ума, танцевала по ночам голая на крыше и громко пела, вывешивала на балкон плакаты, порочащие Израиль. Постарела, подурнела, как жалко! Она так хорошо танцевала, была весёлая, хорошенькая! А у моей жены уже третий раз здесь апатия. Мы ходили к врачу, и уже третий раз она принимает таблетки. Апатия.
Здесь ведь до приезда русских вообще ничего не было! Мы всё построили, озеленили. Тут до нас была сплошная пустыня. А эта соседка, что живёт на пятом этаже, тоже марокканка, весь свой мусор из окон бросает вниз, на газон. Я убираю, убираю, чтоб красиво, чисто было, а она опять кидает мусор. Вечно у неё под окнами мусор валяется!»
Ещё я беседовала с молодой соседкой, что живёт этажом ниже, под нами. У неё высокий, плечистый муж. Он ходит в синем рабочем комбинезоне, который ему очень идёт. У них дочка лет восьми.
Эта молодая женщина сочится важностью. У неё знакомства, они по знакомству получили государственную квартиру вне очереди, купили машину. Сама она работает в конторе на компьютере.
Государственные квартиры дают только инвалидам, матерям одиночкам и пенсионерам в порядке очереди.
Она сделала мне выговор за то, что мы громко топчемся в середине дня, когда её дочка спит, и предупредила, что, если это будет продолжаться, она вызовет проверяющих. Они придут и выяснят, на каком основании мы заняли квартиру.
- А мы, и не грохочем вообще-то. У меня тоже Вероника спит днём!
Молодая соседка спросила меня:
- Как зеркало?
- Не знаю, а что зеркало?
- Это трюмо раньше стояло у нас, и в доме не было покоя. Мы хотели его выбросить, а ваш муж забрал его. Но мы знаем, что оно разрушает семью! Поэтому и хотели избавиться от него. Зря вы его у себя оставили!
Как я обрадовалась после разговора с ней!
Дима пришёл с работы, я рассказала ему о своих разговорах с соседями, и мы решили не просто выбросить зеркало, а закопать его.
Мы пришли к выводу, что ЗОГ выходит из зеркала, и что как только мы его выбросим, страхи прекратяться.
Ближе к ночи Вероничка уснула, а мы сняли зеркало с тумбочки, взяли Вероникин совочек для песка и потащили зеркало на пустырь. Там мы его закопали и вернулись в дом.
ЗОГ:
Вы думаете, им стало лучше? Воцарился мир и покой? Я смеялся. Ураганным ветром я носился над ними!
Туманом стелился. Я шептал ей:
- Брось его! Он жалок, твой муж. Твоя жизнь похожа на стоячее болото! Если ты бросишь его, я сделаю тебя богатой, но не вместе с ним! Ты будешь жить одна, в Швейцарии, в большом, комфортном доме.
Я шептал ему:
- Брось её! Посмотри, разве это женщина? Если ты бросишь её, я сделаю тебя богатым, и все лучшие женщины мира будут твоими!
Они вызвали меня, чтобы узнать, что же мне нужно? И я сказал:
- Родите ещё одного ребёнка. Я хочу родиться.
Я слышу их голоса:
- ЗОГ хочет, чтобы я родила его?
- Да.
- Зачем ему рождаться?
- Не знаю. Ему нужно тело человека, чтобы что-то доделать. А что? Он говорит, что сделает нас богатыми, если мы исполним его просьбу.
Она размышляет. Задумчивость, сомнения на лице.
- А я подурнею, если родится ещё один ребёнок, третий?
Её муж говорит ей: «Да!» И она ему верит! О! Проклятье! Он не хочет ещё детей!
Она в сомнениях. Хочет богатства. Она отказалась от своих любимых занятий танцами, из-за рождения дочки. Она боится родов и забот, боится подурнеть и свою мать. Мать спросила её:
- Неужели ты заведёшь ещё одного ребёнка? Что же тогда у тебя будет за жизнь? Одно нянченье.
- Нет, мам, не заведу.
Я в смятении, я зол! Что же мне делать? Кончается срок!
И приснился мне сон. Высокий, худой старик с длинной, седой клинообразной бородой стоит и смотрит на меня. Я ударила его изо всех сил правой рукой по его талии. Он, вдруг раздвоился. От него отделилось ещё одно тело. Оно было прозрачным. Теперь два старика смотрели на меня. Это длилось две секунды, а потом оба тела заколыхались, как будто были сотканы из туманной субстанции, и исчезли. Я проснулась.
И так, страх продолжался. Мы не знали, что же нам делать.
Мы опять пошли в салон магических услуг. Пешком, по жаре, с колясочкой. Кажется, что подошвы моих кед расплавятся о раскалённый асфальт.
В салоне было спокойно и прохладно. Там были Серж и Юра. Юра больше не шарахался от меня, а Серж стал проще и отзывчивей. Мы рассказали, что в квартире, после сеанса экзорцизма теперь очень страшно находиться, и о том, что «ОН» приснился мне.
- И что ты сделала? – испуганно спросили Юра и Серж в два голоса.
- Я его ударила.
- Этого не надо было делать! – ахнули они, - и что «ОН»?
- Он раздвоился, его тела заколыхались и исчезли.
- Хм.
- Надо расчистить квартиру! – решил Серж.
- Думаю, это невозможно! – засомневался Юра.
- Давайте попробуем, а может быть поможет!
Нарисовали план квартиры на бумаге, зажгли свечу, стали водить ею над планом.
Я чувствовала, да и Юра тоже чувствовал, что эти действия только ухудшат ситуацию. «Он» только ещё больше разозлится.
Но Серж был настроен оптимистично:
- Идите теперь домой, и посмотрите, как там. Я читал специальные заклинания, должно помочь.
Юра пошёл с нами.
Уже у дома его начало трясти.
Поднялись к нам. Юра хотел разуться, но я его остановила, так как ноги оказались гораздо грязнее, чем рваные кроссовки.
- Юра, может, ты хочешь помыться? Помойся, у нас большой душ. Зайди, посмотри!
Он заглянул в душ:
- Нет! В душе у вас вообще находиться невозможно. Лучше останусь немытым. Как вы-то моетесь?
Не знаю, как мы выдерживали мытьё, но мыться-то надо было!
- А детская кроватка у вас хоть в хорошем месте стоит?
- Раньше она стояла в спальне, а потом мы поняли, что в спальне как раз «Его» место и перенесли кровать в салон.
Он проверил энергетику в районе Вероникиной кровати.
- Кроватка стоит, пожалуй, в самом лучшем месте из всей квартиры! – подивился Юра нашей проницательности.
Да, мы научились кое-чему, благодаря всем этим приключениям.
Попили чаю, поговорили, посмеялись даже. Юра рассказал, что в Москве есть квартиры, где люди спят в медных шлемах на голове. Будто бы проводятся эксперименты над людьми. Сквозь окна посылаются сигналы, в результате которых человек начинает мастурбировать чуть ли не круглосуточно, или на него нападает страх. А мы ведь вначале только и делали, что «трахались».
Ну вот, а спанье в шлеме защищает от этих волн.
- Попробуйте спать, надев на голову что-нибудь такое, кастрюли хотя бы, пока не переехали.
Юра ушёл.
Как можно спать под непрерывным шквалистым ветром?
Никак, и мы продолжали вскакивать по ночам, одеяло было уже заранее сложено, и бежали в сквер.
А Вероничка оставалась одна.
Конечно, мы волновались за неё. Но она спала там.
Но однажды, когда мы вернулись на рассвете, и она проснулась, мы увидели блудливость в её взгляде! У полуторогодовалого младенца! Она смотрела в пространство перед собой так, как будто там кто-то есть. Её глазки смотрели блудливо! Это было ужасно! Она заигрывала с кем-то невидимым, словно искушённая женщина! Мы поняли, что по ночам что-то происходило. Вероничка перевела взгляд с Козла на Диму, а именно, на его промежность, и чувствовалось, что она всё знает о его промежности. Дима хотел взять её на руки, а она вдруг испугалась, расплакалась, раскричалась, стала вырываться.
Он растерялся и страшно разозлился:
- Я не оставлю её здесь больше ночью одну!
Зог.
Всё! Они в моей власти!
Они вынуждены спать здесь!
Но кто-то пришёл им на помощь!
Мне приходиться биться с ним!
Он в чёрном.
Я слышу их голоса утром:
- Как ты спала, милая?
- Сегодня хорошо! Часа два даже удалось поспать!
- Над нами летал кто-то в чёрном и дрался с «НИМ».
Проклятье!
О чём бы я написала в дневнике:
Вроде всё, как обычно. Мы ходим в магазин, готовим еду, едим, гуляем на детских площадках с Вероничкой. Но с меня как будто слезла кожа, или она стала очень тонкой. Чувствую мысли людей, их эмоции, разные энергии вокруг. Мне тяжело из-за этого! Какая-то непрерывная атака!
Скучаю по Мише, нашему мальчику. Вероничка тоже скучает. Время от времени она протяжно зовёт его: «Мика-а-а-а!»
А ещё мы в конец измотаны. Слава Богу, поехали в парк водных аттракционов, отдохнули там. Эта поездка была организована начальством завода, где работает Дима. А я так и не поняла, в какой же город мы ездили. В этом парке был большой, глубокий бассейн, и мы с Димой купались в нём одни, прямо, как в озере. Как было хорошо! Над бассейном летали стрекозы! У моря стрекоз нет. А кроме нас в этом бассейне никто не купался, потому что мало кто из израильтян может нормально плавать. Они купаются или близко от берега, или в мелких бассейнах, похожих на лужи. И в этих лужах столпотворение.
Какой-то тощий, сутулый парень позавидовал нашему приятному купанию, нырнул в бассейн и тут же захлебнулся. Прибежали спасатели, суетились возле него.
Вероничка спала весь день, и мы с Димой весело катались с горки вдвоём.
А ещё один парк водных аттракционов, который мы посетили, находится прямо в Ашкелоне. Там мы тоже неплохо провели время. Я два раза скатилась с почти отвесной, пятидесятиметровой горки. А больше не смогла, у меня дрожали ноги после спуска. И два-то раза я заставила своё тело съехать вниз. Вырабатывала храбрость.
Вероничка здесь тоже купалась в специальных, маленьких, детских бассейнах.
Прошёл ещё одни месяц.