И подходят они ко мне в духоте барака, в тесноте и вони, и гомоне блатоты. Посмотри вокруг, они говорят, рубака, – посмотри, говорят, понюхай, всё это ты! Сократись, сократик, – теперь ты спорить не будешь. И добро б тебя одного – а ведь весь народ! Полюбуйся на дело рук своих, душегубец, духовидец, свободолюбец, козлобород! На парашу, шконку, на вшивых под одеялом, на скелеты, марширующие по три, – полюбуйся своим надличностным идеалом, на свои надменные ценности посмотри. Посмотри – вертухаи брюкву кидают детям. Посмотри – доходяг прикладами гонят в лес. Если даже прекрасная дама кончилась этим, если даже ночная фиалка – куда ты лез? Твоё место здесь, шмотьё твоё делят воры, на соседних нарах куражатся стукачи. Посмотри, дерьмо, чем кончаются разговоры об Отечестве. Вот Отечество, получи. Что, не нравится? Забирай его под расписку. Шевели ноздрёй: так пахнет только в раю. И суют мне под нос пайку мою и миску – мою чёрную пайку, пустую миску мою.
Ваша правда, псы, не щадите меня, Иуду, это сделал я, это местность моей мечты. Да, я им говорю, о да, я больше не буду, никогда не буду, меня уже нет почти. Слава богу, теперь я знаю не понаслышке (а когда я, впрочем, не знал в глубине души?): вертикалей нет, имеются только вышки, а на вышках мишки, а у них «калаши»! Отрекаюсь от слов, от гибельной их отравы, как звалась она в старину. Позор старине. До чего я знал, что всегда вы будете правы – потому что вы на правильной стороне, потому что вы воинство смрада, распада, ада, вы цветущая гниль, лепрозной язвы соскоб, ибо всё идёт в эту сторону – так и надо, – и стоять у вас на пути – значит, множить скорбь, значит, глотки рвать, и кровь проливать как воду, и болото мостить костями под хриплый вой; что поделать, я слишком знаю вашу свободу – несравненное право дерева стать травой! О блаженство распада, сладостный плен гниенья, попустительства, эволюции в никуда, о шакалья святость, о доброта гиенья, гениальность гноя, армада, морда, орда! Вы – осиновый трепет, ползучий полёт осиный, переполз ужиный, сладкий мушиный зуд. Никаких усилий – поскольку любых усилий несравненный венец мы явственно видим тут! Поцелуй трясину! Ляг, если ты мужчина. Не перечь пружине, сбитая шестерня. Это я, говорю я вам, я один причина, это я виноват во всём, убейте меня.
И внезапно в моём бараке постройки хлипкой затыкаются щели и вспыхивают огни. Вот теперь ты понял, они говорят с улыбкой, вот теперь ты почти что наш, говорят они. Убирают овчарку, меняют её на лайку, отбирают кирку, вручают мне молоток, ударяют в рельс, суют мне белую пайку и по проволоке без колючек пускают ток.
Боже сохрани, не подумайте, что это я написал. Приведённый текст под названием «Десятая баллада» принадлежит Дмитрию Львовичу Быкову (фамилия при рождении Зильбертруд) из его «Чёрной тетради», «русскому писателю и поэту, публицисту, журналисту, критику, преподавателю литературы, радио- и телеведущему, общественному деятелю, гражданину России» (сведения из Википедии).
Наверное, единственная неточность – «русскому», поскольку, например, при фамилии Зильбертруд русским (по национальности, не по сути) быть проблематично. Да и с сутью не получается: г-н Зильбертруд – сознательный соратник макаревичей, навальных и прочих «болотников».
Публичные высказывания русского Быкова:
«Россия – особая страна, в которой даже физические законы действуют весьма избирательно».
«Россия щеляста, и потому тоталитаризм в ней невозможен».
«Российский народ охотно идёт вслед за любым вождём, лишь бы не думать самому».
«Российская реальность отвратительна, сделать революцию очень хочется и не так уж трудно, но это решительно ни к чему не приведёт, кроме моря крови и нескольких десятилетий интеллектуального мегасрача».
Быков – представитель характерной российской интеллигенции, которая и прежде с наслаждением восклицала: Россия, мол, воссияет на небесах или как им сладостно отчизну ненавидеть. Про таких особей в своё время точно выразился Непогребённый: интеллигенция – говно русского народа.
Сначала текст «Десятой баллады» произвёл на меня некоторое впечатление, но узнав приведённые данные о Быкове, я призадумался и решил проконсультироваться у сведущего не по книжкам человека, побывавшего в определённых местах. Между нами возникла небольшая переписка, привожу её.
Сведущий:
Нагроможденье поганых образов и слов, полных ненависти не только к власти, но вообще ко всему, что перед ним. Во-вторых, дурацкое преувеличение «ужасов зоновских», как это любят у нас кинематографисты в сериалах. Про стукачей на нарах всё врёт. Стукачей, как правило, опускают и списывают в отдельный отстойник – «шкварные». В общем – всё это дерьмо последнее. Не знаю, что ты нашёл у этой мрази. Гной, гиена, гниение и т.д. Вспомнил стихи Бальмонта про царский режим, от которых хохотал. Точно не помню, что-то про
«………………… зловонье гноя,
Нарыв набух и, пухлый, ждёт ножа.
Товарищи, сплотимся все для боя,
Ухватим этого колючего ежа».
В общем, тоже всё про гной и пр. Я бы их всех вместе с Навальным за яйца подвесил, а лучше бы в зону отправил. Они бы у параши весь срок точно проторчали, пидоры.
Будь здоров.
Ведогонь:
Так а я про что говорю? Мне трудно было определиться, но я подозревал, что пишет он не знаючи. А у кого было спросить? Извини за беспокойство, но тяга к познанию преобладала. Преобладела. Преобладила.
Будь и Ты здрав.
Сведущий:
Не извиняйся, ты всё правильно сделал, когда решил проконсультироваться. Такие вот подонки и влияют на умы простого, «шаткого», как говорил Бунин, народа, из которого или дубина, или икона, смотря кто обрабатывает: Стенька Разин или Сергий Радонежский. Прочитает человек эти псевдо-пронзительные вирши и начнёт пьяными слезами захлёбываться от благодарности непонятно к чему, но к чему-то близкому, терзающему душу – «откровению». У меня есть это про нашу душу в стихах, помнишь? («нашей русской наивной» и т.д.) Этим они и затягивают в свои сети «шаткие», податливые души. Только они всё равно у параши кончат. Туда им и дорога.
Ведогонь.
Да я-то кремешок. А вот молодым – да. Идёт война, но в спину бьют «свои» же подонки, которые: «вы жрёте хлеб её и мясо (здорова русская еда), а пепси-кола вместо кваса – так это ваша же беда». Это из моего давнего стишка.
С содроганием представляю, чему сей преподаватель литературы научит русских детей, какие граждане России из них выйдут, как сладостно они станут «отчизну ненавидеть».
Все эти «оппозиционеры» (а «русская» интеллигенция в оппозиции ВСЕГДА) оппозиционируют и протестуют лишь в том случае, когда чувствуют безнаказанность за свои «патриотические» деяния. Стоит прищемить им хвосты, и они мгновенно засунут свои органы речи в свои же органы выделения. Пока же им «очень хочется сделать революцию». Будем со смирением наблюдать?
= = = = = = = = = = = = =
«Эта братия всегда и везде пятиколонники, для нового строя она столь же опасна, как и для старого, которому изменила. Таково её свойство – прилепляться, паразитировать, а при первых же признаках опасности – предательствовать; и всё с пафосом, с шумом, с бесстыдством».