Всё началось в тот вечер дома, когда я смотрел самую смешную телепередачу в СССР «Вокруг смеха», которую вел, конечно же, подозрительно не стареющий Александр Иванов. Я сидел в любимом и единственном кресле, смотрел телевизор и смеялся от души, до слёз. Вдруг, слышу, стук в окно. Я перестал смеяться и даже оцепенел от страха, когда сообразил: «кто это может стучать в окно на девятом этаже?». Стук настойчиво повторился ещё несколько раз. Рискуя своей жизнью, я осторожно отодвинул штору и с ужасом заметил за оконным стеклом белобрысую голову ребёнка лет четырёх. «Ё-ё, как его сюда занесло?!» Я показал ему рукой, чтобы он вошёл через дверь, но ребёнок угрожающе погрозил мне кулачком. И также, жестом, приказал мне открывать окно. Мне ничего не оставалось, как в обалдевшем состоянии послушно открыть окно.
В комнату легко впорхнул плотный голый мальчик. Я почувствовал, что со мной твориться нечто странное и необыкновенное. «Так быстро можно «тронуться», а я и не знал».
Мальчик, отстегнув крылья, бросил их на диван.
- Шкуратов? – вдруг резко, сердитым голосом, спросил он.
- Так – точно, товарищ капитан! – инстинктивно вытянулся я по стойке смирно и отдал воинскую честь. – Разрешите идти?!
Я замаршировал с песней «Соловей, соловей - пташечка» к открытому окну, чтобы окончательно уйти в мир иной.
- Стойте! - прохрипел злой мальчуган. – Возьмите мои крылья, чтобы не расцеловаться с асфальтом, космонавт тоже мне выискался. Не забудьте выключить свой допотопный телевизор.
Он пристегнул пуговицами мне на спину два своих крыла и наказал:
- Чтоб через час были дома. Дальше Венеры не залетайте, а то затянет в другую Галактику.
- Разрешите приступить?! – опять я вытянулся перед ним по струнке.
- Приступайте, - безразлично махнул рукой тот.
Я с разбегу бросился «ласточкой», как с берега в воду, в открытое окно, разумеется, с девятого этажа.
Крылья оказались тяжёлыми и неловкими. Правое крыло махало чаще, чем левое. Мои ноги болтались и я не знал куда их деть. И было ещё ужасно холодно. Иногда мне казалось, что земля над головой, а небо под ногами. Голова слегка кружилась, но это не мешало сказочно-прекрасному состоянию моего тела и духа. Окончательно я не верил в то, что лечу, но разве можно поверить сразу в такое?
Впереди показался мужчина, летевший на швабре верхом. Он был в чёрном полушубке и в серой кепке, натянутой на уши.
- Туда нельзя лететь! – крикнул человек. – Там «кирпич».
- А куда можно? – спокойно спросил я, работая крыльями.
- Туда можно.
Он показал влево. Я, поблагодарив, повернул налево и стал продолжать свой полёт дальше. Впереди заметил приближающиеся мигающие огоньки. Потом сообразил, что это летит самолёт и прямо на меня. Вовремя успел увернуться, но всё-таки «ИЛ-86» черканул мне крылом по правому уху. Я даже забыл, что надо махать крыльями, когда поливал на чём свет стоит обнаглевший авиалайнер.
Вдруг, вижу, что падаю на крышу какого-то дома, но чудом угодил прямо в трубу дымохода. Пролетев через пламя в печи, и выбив раскалённую заслонку, я шлёпнулся перед ногами какой-то старой, сморщенной женщины.
- Ещё один экземпляр с Луны свалился! Вы мне так всю печку развалите.
Я с ужасом заметил, что вместо крыльев на моей спине болтались лишь одни лохмотья в саже. Слёзы хлынули из моих глаз.
- Давай, заштопаю, - пробурчала хозяйка, - ишь, разревелся, как баба.
Она взяла хомутовку с суровой ниткой и стала сшивать грязные обрывки от бывших крыльев.
- Небось, пьяный летел, да уснул? – спросила старуха.
- Нет, столкнулся с «ИЛ-86».
- Наверное, новичок, коль с самолётами сталкиваешься? Небо знать надо, чтобы летать по нему.
Закончив шить, она стала стирать в корыте сшитые грязные крылья. Выстирав, повесила их над раскалённой плитой.
- Как высохнут, так полетишь.
- Я должен через тридцать минут быть дома, надо крылья отдать.
- Успеешь. А дорогу-то обратно знаешь?
- А где я нахожусь? – встрепенулся я.
- На Урале. Я – Хозяйка Медной Горы, - с гордостью ответила хозяйка. – А тебе куда?
- Мне надо на Волгоград, на улицу Циолковского.
- Это тут недалеко. Как взлетишь, так держи всё время левее, как раз прямо в Волгоград и попадёшь.
Вдруг над печкой что-то запылало. Правильно я сообразил, это горели упавшие на плиту крылья. Старуха успела схватить одно уцелевшее крыло.
- Надо ж, чёрт попутал. На одном крыле не дотянешь до Волги?
- Не знаю, - с раскисшим видом пожал я плечами.
- Ладно, не кисни, дам я тебе крылья. Их, прошлый год, забыл у меня один пьяный небесный турист. Как ушёл утром за пивом, так и не вернулся. Крылья добротные, брезентовые, так что с тебя семь рублей.
- У меня нет с собой денег, - признался я.
- Как прилетишь, так сразу вышлешь телеграфом. Запиши адрес.
Я записал адрес, который она продиктовала.
- Если зажилишь, через милицию отыщу. У меня все братья в милиции работают.
Старуха прицепила мне на спину брезентовые крылья. Я взял курс на Волгоград.
Летел низко, чтобы ориентироваться по местности. Искал глазами Волгу и Волжскую ГЭС. Пролетая над каким-то заводом города Саратова, нечаянно задел ногой за трубу, и при этом обронил ботинок с левой ноги, недавно купленный из-под прилавка. Я стал поочерёдно греть обе ноги одним ботинком. Переобуваться в воздухе было крайне неудобно, и я останавливался то на телевышке, то на заводской трубе. Один раз, поднявшись повыше, переобулся даже на космической станции «Прогресс».
С Земли, из центра управления полётами околоземных станций, мне приказали по-хорошему убраться с «Прогресса». Я быстренько убрался оттуда и спустился поближе к Земле, отыскивая Волжскую ГЭС.
- Вот она и ГЭС, - обрадовано прокричал я в ночном небе. Стал снижаться, чуть не задев за меч «Родины Матери» на Мамаевом Кургане. «Родина Мать» пригрозила мне железобетонным кулаком.
Подлетев к своему дому, постучал в окно. Никто не открывал. Тогда я спустился на землю и поднялся на лифте на девятый этаж. Долго звонил. Наконец защёлкал замок, и дверь открыл тот самый мальчик, который посетил меня этим вечером.
- У-у-у, где урвал такие? – удивился мальчик, перейдя на «ты». Он стал трогать руками брезентовые крылья.
- На Урале, - спокойно ответил я, снимая их со спины. – За них ещё надо семь рублей отослать Хозяйке Медной Горы.
Я прошёл на кухню, выпил холодной воды из-под крана. Затем спросил у мальца:
- Ты кто такой? И почему у тебя голос такой сиплый?
- Я, твой ангел – стажер. Ты что не видишь, ведь я умею летать. А голос сипит, потому что заработал хронический бронхит от встречных потоков холодного воздуха. Думаешь, без одежды в небе тепло?
- Оделся бы, - посоветовал я.
- Во даёт, где ты видел, чтобы ангелы в одеждах летали?
- Я их вообще никогда не видел, и тебя вот впервые вижу. А ты настоящий ангел, или заливаешь? – насторожился я.
- Ангелы не заливают, - обиделся тот. – Это у вас тут заливают налево и направо. Лучше поджарь картошки, а то желудок от голода свело.
- Может тебе манной каши приготовить? С виду, ты, всё-таки, ещё ребёнок.
- Ха-ха-ха! – сипло рассмеялся ребёнок. – Сам ты ешь эту кашу. Мне бы мясца, да побольше. У нас Там никто мясо не ест.
Я пожарил картошки и, собрав в холодильнике все мясные продукты, накормил своего проголодавшегося ангела.
- Лететь будет тяжеловато, но ничего, зато до Марса по дороге не надо будет травить свой желудок в дорожном кафе, - выковыривая спичкой, мясо из зубов, рассуждал он.
- Какие дела-то на Марсе? – поинтересовался я.
- Какие там дела, марсиане в клубе «Берёзка» новую программу дискотеки запускают, вот и сгоняю туда, всё равно делать пока нечего. Ну, давай.
Он пожал мне ладонь так крепко, что у меня от боли зашевелились уши. «Такой маленький, а сильный, как танк», - подумал я.
Ангел ловко прицепил себе крылья и, распахнув окно, выпорхнул в звёздное небо, как птица.
- Ещё встретимся! – крикнул он, делая пробные круги вокруг дома, чтобы испытать новые крылья. – Семь рублей не забудь отдать! А крылья – высший класс!
Ангел исчез в небе. Я ещё долгое время продолжал махать ему рукой, потом неторопливо стал закрывать окно. Сон тяжестью навалился на меня и я, не раздеваясь, рухнул на диван.
Как правило, персонажи, типа меня, в подобных случаях или сходят с ума или же, замкнувшись в себе, уединяются от общества. Нет, в моём рассказе я не схожу с ума, не ссылаюсь на существование иных миров, плоскостей и измерений, иначе бы, кто так правдиво описал о произошедших со мной событиях.
На утро я всё помнил до самых мелочей. Помнил всё, что приключилось со мной вчерашним, поздним вечером. Всё утро топтался почему-то на балконе, пока не закружилась голова. С детства я был напуган высотой. Мне всегда говорили, что я никогда не стану большим начальником, а тем более летчиком. Вспомнив вчерашние полёты, встречный ИЛ-86, мне стало даже страшно. «И как я остался в живых? – Фантастика». В подтверждении всему, в кармане наткнулся на адрес старухи с Урала и помчался на телеграф, чтобы послать семь рублей за брезентовые крылья.
Выскочив на лестничную площадку, я замер. – Передо мной стояла та самая старуха с Урала. Жутковатый холодок пробежал по моей спине. «Тут дело не сказками пахнет».
- Не ожидал товарищ Шкуратов? – хмыкнула она.
Я взял себя в руки и ответил, что ждал её всю ночь с нетерпением.
- На чём это вы так быстро?
- А вон, - старуха кивнула на метлу, которая стояла в углу лестничной площадки вверх метёлкой.
- А вы, наверное, ведьма? – робко спросил я.
- Да, мы - ведьма, а вы, что вчера не разглядели? Давай, гони мои крылья, я передумала, самой нужны, буду на прокат давать.
Я стал ей объяснять про ангела, про дискотеку на Марсе, а она своё:
- Гони крылья или сто рублей.
В загашнике у меня было 50 рублей, и ещё 50 рублей, которые я одолжил у соседки до получки. Пришлось отдать 100 рублей этой проклятой ведьме спекулянтке, испугавшись, как бы она чего-нибудь тут не натворила. «Мало ли, что старой в голову взбредёт, а потом красней тут перед соседями».
Получив сотню, она заулыбалась и сделала что-то вроде «па».
- А на семь рублей, которые собрался посылать по липовому адресу, купи детишкам во дворе мороженного. Чаво-какаво! – бросила старуха. Взяв свою метлу, она поднялась по пожарной лестнице, через люк, на крышу дома. Дом слегка затрясся, и я понял: ведьма пошла на взлёт. «Ух, спекулянтка старая».
Мальчик с брезентовыми крыльями не прилетал. А я его зачем-то ждал каждый день, каждый вечер. Может потому, что мне хотелось полетать в небе? Сколько можно топтаться по этой земле? Ведь так хочется вспорхнуть в небо свободной пташкой и полюбоваться с высоты нашей Землёй – матушкой.
Я никому не рассказывал, что меня посетил мальчик с крыльями, назвавший себя ангелом. Никому не рассказывал, потому, как не желал оказываться там, где устанавливают неутешительные диагнозы, там, где изолируют от общества «великих фантазеров». Один мой знакомый рассказал кому-то, как к нему целую неделю по ночам являлся сам Спартак со своим многотысячным войском. Больше я этого человека никогда не встречал, вот уже три года.
Вскоре я о своём мальчугане почти забыл. Иногда вспоминал, когда подолгу смотрел на небо с девятого этажа. Воспоминание о полёте на матерчатых крыльях порой меня даже смешило. «Я – Икар!» – кричал я в своей квартире, прыгая с дивана и работая руками, как крыльями. «Я – ИЛ-86 с вертикальным взлётом!» – Растопырив руки, я эмитировал самолёт и при этом пытался точь-в-точь извлечь из себя рёв реактивных турбин. Наигравшись, сам с собой, я садился в кресло и смотрел телевизор. Смотрел всё подряд, - до объявления: «не забудьте выключить телевизор!»
Открыв дверь на балкон, так как в комнате было невыносимо душно, я лег спать. Иногда покусывали прожорливые комарики, кровопийцы. Они очень неблагоприятно воздействовали на мою расшатанную нервную систему. В темноте я пытался прихлопнуть хоть одного. Порой, забывая, что бью по собственному телу, бил так, что аж самому становилось больно и обидно. А комарики продолжали весело зудеть где-то перед моим носом, а я продолжал избивать себя в эту душную летнюю ночь. Наконец, избив себя окончательно, я заснул тяжёлым, не здоровым сном.
Снились мне самолёты с когтями. Самолёты были большие и маленькие. Маленькие прыгали на меня и больно царапались. Я проснулся в тот момент, когда самый большой самолёт пытался запихать меня в свою огромную зубастую пасть. Страх за свою жизнь покинул меня только тогда, когда я окончательно сообразил, что это был сон.
- Не сны, а фильмы ужасов, - пробурчал я и, шлёпая босыми ногами, направился пить воду.
Сердце моё ёкнуло, когда заметил на кухне свет. Из кухни доносились тихие голоса. Моментально возникла единственная мысль: бежать со своей квартиры от греха подальше. Я стал судорожно натягивать на себя брюки задом наперёд. Вдруг, как обухом по голове – сзади голос:
- Куда это ты собрался, на ночь глядя?
Я испуганно обернулся и увидел перед собой старого знакомого безтрусого мальчугана.
- В гости, - последовал мой ответ.
- Брось тут придумывать, какие гости в три часа ночи? И брюки одел прорехой назад, комедия. Ты уж извини, что я без спросу к тебе нагрянул. Дверь на балконе открыта, смотрю, ты спишь, думаю: будить жалко, пусть спит. Пойдём на кухню, я тебя со своим товарищем познакомлю. Он тоже ангелом приходится у одного электросварщика из Нижневартовска.
На кухонном столе стояла не начатая бутылка портвейна и к ней закуска. Всё из моего холодильника.
- Я тут немного по хозяйничал, ты уж меня извини, я всё-таки ангел твой. Знакомься, это Толик, - указал мой мальчуган на своего товарища, который такой же голый сидел на табуретке.
- Александр Васильевич, - представился я и подал руку Толику, который также выглядел года на четыре. Однако же он так сжал мне ладонь, что я чуть не вскрикнул. «Откуда такая силища?»
- А не хорошо в таком возрасте пить вино. Что же вы это так? – спросил я, обретя уже полное спокойствие.
- А мы не пьём. Мы смотрим на неё и закусываем. Так сейчас на Марсе все делают.
Я искоса посмотрел на запечатанную бутылку, и на самом деле, стаканов на столе не было.
- Всё равно, и мысленно выпивать в таком возрасте строго воспрещается.
- Но мы же во внутрь себя не принимаем, - возразил мой ангел.
- Ну и что, зато пьянеете от мысленного принятия спиртного. Медитаторы. Я же вижу, вон у твоего Нижневартовского дружка глаза уже в кучу, - не унимался я.
- Это дефект у него, с рождения, - заступался мой.
Ангел из Нижневартовска стал ходить в кухне по одной доске, доказывая мне, что он трезв, как соколик. Вдруг мне в голову пришла радостная мысль: полетать по небу. «Ведь у них крылья наверняка с собой, на чём бы они прилетели?» Я осторожно спросил про крылья. Мой ангел ответил:
- А там, на балконе валяются. Полетать захотелось? Полетай, земной пленник. Я те, брезентовые, у одного небесного дурака сменял на фибровые. Теперь одного взмаха хватает на пять километров, сказка. Мне за них самопальную летающую тарелку на Марсе предлагают. Вот теперь думаю: поменять или нет. Смотри, часок и не больше. Нам на рассвете надо в одно место махнуть. Оденься, потеплей, там, наверху не Африка.
Я, как малый ребёнок, обрадовавшись, стал суетливо собираться в ночной полёт. Надел зимнее пальто с каракулевым воротником, тёплые полусапожки с искусственным мехом внутри. С трудом отыскал кроличью шапку.
- Одень сверху хоккейный шлем, на всякий случай. Сегодня много метеоритов, - посоветовал мой ангел, показывая на красный хоккейный шлем, который я купил для езды на мопеде.
- Ты думаешь, влезет?
Втроём мы с трудом натянули на мою голову в шапке ярко-красный хоккейный шлем.
- Как Чкалов, точь-в-точь, - сказал я, хлопая себя по голове перед зеркалом.
- Не забудь взять часы, чтоб не залетаться. А лучше возьми с собой будильник и заведи его на полпятого. Далеко не залетай. Помни, что ты не профессионал, а всего лишь неопытный любитель.
Обвязав шею шарфом, и натянув пуховые варежки, которые связала моя бабушка из деревни, я вышел на балкон с будильником в правом кармане. Было невыносимо душно. Мальчуган приладил к моей спине фибровые крылья и, хлопнув ладошкой по моему шлему, сказал: «пошёл». Так обычно говорят инструкторы по парашютному спорту, когда дверь в самолёте открыта, и бесстрашные парашютисты, один за другим ныряют в воздух, как в воду.
Я тоже нырнул, но не с самолёта, а с балкона девятого этажа. Где-то около второго этажа я вовремя вспомнил, что надо махать, а то бы, как тот парашютист с рюкзаком за спиной вместо парашюта…. В двух метрах от тротуара я от страха энергично заработал крыльями. На секунду завис в воздухе, а уж затем поднялся на высоту своего балкона.
- Я думал, тебе крышка пришла, - сказал побледневший ангел, - а ты, оказывается, затяжным решил.
- Это я задумался, - пояснил я.
- Ещё бы одна секунда и тебе не чем было бы думать.
- Это точно, - согласился я и стал набирать высоту в целях безопасности предстоящего полёта.
Минут через пять я окончательно приспособился к прекрасным фибровым крыльям. Наверху потоки свежего воздуха заставили мой хронический насморк напомнить о себе. Отыскав в карманах носовой платок, я смачно высморкался в бескрайнем ночном небе.
Небо оказалось не таким уж и пустынным, как мне показалось поначалу. Какой-то небритый мужчина с маленьким бензиновым моторчиком и винтом за спиной спросил у меня закурить. Я ответил, что не курю. Мужчина сказал мне: ну и дурак, и полетел дальше. «Оказывается и в небе хамы тоже обитают, нигде от них покоя нет».
Но вот впереди я заметил что-то странное. – Жилистый старик в шляпе, с тростью в руках и в плавках усердно работал длинными ногами, обутыми в здоровенные ласты. Жёлтый надувной шар был привязан веревкой за лямки его майки. «Ба, а это что за летательный аппарат?» – удивился я, повстречав этакую диковину средь огромного неба. «Надо же, совсем раздетый, а не мёрзнет. Может быть инопланетянин, какой?» Когда я поравнялся со стариком, он у меня вдруг на родном русском языке и спрашивает:
- Какая тут высота, товарищ?
Я пожал плечами.
- Не знаю, но думаю, что высоко.
- Боюсь, как бы шар не лопнул. Вот видишь, какую я придумал интересную летательную конструкцию. Ничего, а, товарищ?
- Необычно как-то, но зато оригинально, - отметил я.
- Моя старуха смеялась надо мной, по земле, мол, уже еле ноги передвигаешь, а тут взлететь захотел. А я вот шарик, у правнучка выпросил, дымком его наполнил, ласты на ноги для управления и в небо, в чём был, так меня и видали. Уже пять часов, как мальчишка летаю. Небо оно молодит. А настроение…, как в двадцать лет. Да, небо силу даёт и веру. Такие вот дела, товарищ.
- Смотри дедуля, и правда шар твой лопнет, кирпичиком вниз враз полетишь, тогда и ласты тебе не помогут. Ишь, расслабился как. Дед покосился на шар, осторожно потрогал его тростью и, не сказав мне ни слова, резко пошёл на снижение.
Если человек задался целью подняться в небо, он обязательно придёт к своей цели и неважно на чём: на самолёте, на метле, на детском надувном шарике. Важно то, что Человек устремляется в небо на крыльях своей давней мечты.
Летать по небу, особенно по ночному, это – огромное удовольствие. Мерцает в электрическом свете Земля, и горят над головой разноцветные звёзды, до Луны – рукой подать. А как тянет в Высоту, слов нет.
У всех людей, наверное, есть врождённое стремление к Высоте и никаким испугом его не отбить. Вроде бы Высоте и предела нет, а тебя неудержимо тянет вверх и вверх. Правда есть один грустный пример: если заполнить шар несущим газом и пустить его в небо, он будет подниматься всё выше и выше, до тех пор, пока не лопнет.
Летая по небу, можно увидеть много интересного. Быстрее всего носились по небу ведьмы в своих ступах с мётлами. Зла они здесь никому не причиняли. Наверное, на небе нечистая сила грязных дел не вершит. Да и вообще, если кто-то при помощи каких-то сил или механических приспособлений летает в небесах, тот, не исключено, обладает какой-нибудь сверхъестественной силой. Попробуй, поднимись на детском, надувном шарике, ни за что не поднимешься. Так что небо принимает людей только сильных, умных и смелых или тех, которые с рождения обладают способностью преодолевать без физических усилий извечное притяжение Земли.
Меня особо заинтересовал и поразил один летательный аппарат. Я его назвал бы небесным велосипедом. Велосипедист, держась за руль, крутил педали, тем самым приводил в движение огромные крылья по бокам. Небесный велосипед имел приличную скорость, так как обогнал меня, как обгоняет «жигуль» уставшую кобылу, запряжённую в тяжелую повозку.
В основном по небу летал люд мужского пола, не считая ведьм. Правда повстречалась одна древняя на вид старушенция. Она пронеслась сверху вниз к Земле, держась двумя костлявыми ручонками за ручку дряхлого зонта. «Подняться на зонте невозможно, это значит, старуха откуда-то спускается», - подумал я и посмотрел наверх. Вокруг горели рассыпанные небрежно звёзды, а ближе всех над головой висела яркая Луна. Когда посмотрел вниз, то старушенции с зонтом уже не было видно. Навстречу мне на небольшом коврике летел человек с перебинтованной головой.
- Туда не летай, - показал он рукой назад, - там война идёт, могут подбить. Меня, вон, видишь, шальная пуля задела.
- Какая война? – удивился я. – У нас никакой войны нет.
- Ты, наверное, из СССР, а там уже территория Ирана. Разве ты не знаешь, что Иран с Ираком воюют между собой, уж который год?
Я с ужасом подумал: чёрт, куда же меня занесло? А человек с перебинтованной головой продолжал:
- Вчера ночью иранские зенитчики свою же иранскую ведьму сбили, приняли её за иракский бомбардировщик. Лучше не летай туда.
Конечно же, я дальше не полетел, к тому же, летать за границей своей Родины желания не было. Я повернул назад и полетел в обратную сторону, не забыв поблагодарить человека на летательном коврике за такое важное сообщение.
Вдруг неожиданно рядом что-то затрещало. Я стал озираться по сторонам, но никаких летательных аппаратов рядом не увидел. Потом вспомнил, что у меня в кармане лежит будильник, заведённый на 4 часа 30 минут. Время моего полёта истекало и я, усердно заработав крыльями, с утроенной скоростью рванул от иранской границы к городу - герою Волгограду.
В ушах свистел ветер. Мимо что-то проносилось, но меня ничего не могло отвлечь от исполнения полёта по заданному маршруту. Я по-прежнему искал глазами Волжскую ГЭС и Родину Мать с мечом на Мамаевом Кургане, что бы ни перепутать свой город с другими волжскими городами.
Мне стало невыносимо жарко, отчего я и расстегнул все пуговицы своего пальто.
Случайно заметил, как меня сверху, быстро настигает метеорит с огненным, длинным хвостом. По моим соображениям он должен был пролететь где-то мимо меня, но не тут-то было, метеорит шарахнул так по хоккейному шлему, что я даже прикусил язык. Хорошо, что на голове оказался шлем. А если б метеориты не сгорали бы во время своего падения, то, по-моему, шлем бы уже не помог.
Долго не мог найти свой дом, летая над ночным городом. Но всё-таки с трудом нашёл. На балкон приземляться было неудобно, и я приземлился около подъезда. Не снимая со спины горячих крыльев, которые нагрелись от трения с воздухом, поднялся по лестнице на девятый этаж.
Позвонил в свою дверь. Посмотрел на часы. «Конечно, опоздал. Нехорошо получается, что подвёл своего мальчугана». Дверь не открывали, и я настойчиво позвонил ещё. Наконец – то щёлкнул замок, и дверь открылась. Передо мной, щурясь от яркого света, стояла, заспанная женщина с растрёпанными волосами. Вдруг её сонные глаза округлились, лицо выразило ужасную гримассу.
- А-а-а-а!! Дьявол с крыльями!! А-а-а-а!! Чёрт в каске!!!… - заорала она срывающимся, ещё не проснувшимся голосом. Дверь перед моим носом захлопнулась, отчего даже осыпалась штукатурка. Было слышно, как женщина продолжала вопить в моей квартире и будить какого-то Федю. Я, ничего не понимая, принципиально надавил на кнопку звонка. «Чёрт знает что. Что за бешеная баба в моей квартире и что там за Федя?»
Дверь снова открылась. Вышел, видимо, Федя метровой ширины и долго рассматривал меня маленькими сонными глазками. Я начал первым:
- Кто вас впустил в мою квартиру, гражданин?
Федя продолжал внимательно осматривать меня, одетого средь лета по- зимнему, с каской поверх шапки, с будильником в руках и с фибровыми крыльями за спиной. Его видимо не заинтересовал мой вопрос, а заинтересовал мой внешний вид. Для него я, наверное, выглядел как рубрика «Нарочно не придумаешь» в журнале «Крокодил».
- Кто вас впустил в мою квартиру, гражданин? – вторично спросил я.
Тот, будто не слыша моего вопроса, задал свой:
- Ты на самом деле домовой этого дома?
- Я - не домовой. Я – жилец вот этой 105-ой квартиры. А вот вы кто?
- Я – Фёдор Рыбин.
- Ну и что, что вы – Фёдор Рыбин, пустите меня домой.
Фёдор надул грудь и нахмурил брови.
- Не пущу, это я здесь живу со своею женой.
- Я вам не мальчик, чтобы меня так разыгрывать. Пустите, товарищ Рыбин! – Я сжал в варежках кулаки.
- Уходи отсюда. Не посмотрю, что ты домовой, враз крылья обломаю, вот увидишь. – Рыбин ещё сильнее надул свою грудь.
- Сколько я живу в Волгограде, таких наглецов ещё не видел. Откуда вы взялись, Рыбин? – закипало во мне возмущение.
- Вот и кати в свой Волгоград, а я живу в Астрахани! Тоже мне, …фрукт.
- Это вот ты езжай в свою Астрахань, а я в Волгограде останусь. Влезли, понимаете ли, в чужую квартиру, ни стыда, ни совести.
- Ты, в каком городе числишься? – насторожился Федя.
- Я живу в городе герое Волгограде и горжусь этим, - гордо последовал мой ответ.
- Но это же город Астрахань. Дружок, ты что, с Луны свалился или мозги у тебя заплесневели? – заулыбался Рыбин.
- Правда, Астрахань? – растерянно спросил я.
- Но не Лондон же.
- Значит, проскочил, вот гадство, поэтому так долго свой дом искал. Слушай, Федь, пусти на балкон, мне нужна стартовая площадка, видишь крылья? Ты уж извини, что я средь ночи к вам ворвался. Проскочил свой город второпях, а твой дом точь-в-точь, как мой и квартира тоже 105-я. Слышь, Федь, пусти на балкон, стартовать во как надо. Меня там мой ангел ждёт, а крылья его, вот, у меня. Понимаешь?
Рыбин, открыв рот, слушал меня и, вроде бы как всё, понимая, кивал головой.
- А ты при старте ничего не поломаешь?
- Да нет, я же не самолёт. Прыгну с балкона и полечу.
- А вдруг ты ненормальный, какой, прыгнешь и головой об асфальт, а мне потом… отвечай. Нет уж, вон залезай на крышу и стартуй хоть на Луну.
Я спешно ещё раз извинился перед Рыбиным и, громыхая крыльями, полез по пожарной лестнице на крышу, а тот, стоя по-прежнему в дверях, обалдевший от необычного ночного визита, всё-таки крикнул вдогонку:
- Хоть ты и домовой, а я тебя не боюсь! Значит и у нас в Астрахани есть домовые?!
- Есть! И сколько хочешь! Ведь сам-то ты - леший! – крикнул я в ответ и вылез на крышу дома.
Быстренько долетев до Волгограда, я всё-таки точно спланировал на свой балкон. Сняв крылья, вошёл в квартиру. На кровати в обнимку спали два ангела. На полу валялась пустая бутылка из-под «Азербайджанского» портвейна. «Глядели, глядели на неё и всё же выпили, не сдержались. На Марсе может, в самом деле, зрительно пьянствуют, но на Земле такого чуда видимо и в далёком будущем не предвидится. Ангелы-ангелы, а натрескались, как люди. И ещё, почему их там Наверху не одевают? Летают голышом в жару и в холод, да и неприлично как-то, что сейчас первобытный строй? Пойду сегодня куплю им чего-нибудь из одежды».
Я укрыл их одеялом и, сев в кресло, сразу же заснул. В семь утра в дверь позвонили. Пришла соседка, проживающая этажом ниже.
- У вас есть совесть, гражданин?
- Есть, - уверенно ответил я.
- Вы – бессовестный! Я на вас буду жаловаться властям из ЖЭКа!
- Что случилось? – Мои брови поползли от удивления вверх.
- Он не знает, что случилось. Так бы я и поверила. Глаза зальют, сами себя не помнят. Гулянку средь ночи устроил, песняка горланили, плясали, топали так, что люстра чуть не оторвалась, и ещё спрашивает: что случилось?
Соседка заглянула в комнату и от удивления заморгала рыжими короткими ресницами. – Она ожидала увидеть бардак, который обычно остаётся после ночных, пьяных гулянок, но вместо этого – на кровати, обнявшись, мирно спали два прелестных маленьких мальчика. Хорошо, что я успел убрать пустую бутылку.
- Успел прибраться, - буркнула она.
- Вы что-то перепутали, гражданка.
- Но я же в своём уме, и нечего из меня дурочку делать. Люстра, наверное, прыгала оттого, что плясали наверху, а не в низу.
- Я могу вам дыхнуть и доказать, что спиртного не принимал.
- Дыхните, - не отказалась та.
Я набрал побольше воздуха в лёгкие и с шумом выдохнул ей прямо в нос.
- Ну что? Пил?
Соседка некоторое время усваивала унюханное.
- Болотом несёт, сыростью, - заключила она.
- Так я ещё зубы не чистил.
- А что… трезвые не пляшут? – уже неуверенно проворчала соседка, не унюхав у меня спиртного.
- Можно, конечно, плясать и трезвым ночью, если в голове немного не хватает. – Я заулыбался.
- Не знаю, не знаю, а всё-таки топали на верху.
Вскоре женщина ушла. Уходя, доказывала сама себе:
- Но люстра-то качалась, это я хорошо видела.
- Она непременно крутится, - сказал я ей вдогонку.
- Кто крутится? – переспросила она.
- Земля наша.
- А-а, - понимающе протянула соседка и серьёзно посмотрела на меня.
Я, конечно, сразу понял, кто устроил гулянку. «Выпили ангелочки бутылочку, и в пляс потянуло. А впрочем, откуда они знают о строгих правилах земного общежития? Может побранить их? Но, а можно ли бранить ангелов?»
Первым проснулся ангел из Нижневартовска – Толик. Буркнув «здрасте», он шмыгнул в туалет и долго из него не выходил. «Что там можно делать полчаса в таком возрасте?» Я даже заволновался, «а вдруг что-то случилось», и тихо постучал в дверь:
- Эй, мальчик.
Никто не отзывался, и меня это насторожило вдвойне.
- Эй, мальчик, ку-ку.
Опять молчание. Я не сдержался и постучал кулаком. Щёлкнула задвижка, открылась дверь. Вышел Нижневартовский ангел и сердито пробурчал в мой адрес:
- Совести нету, спокойно посидеть не дадут.
- Я думал, что-нибудь случилось, ведь так долго, - стал я оправдываться.
Тот сделал несколько гимнастических упражнений и затем, молчком нацепив крылья, неизвестно куда-то улетел.
Я приготовил глазунью и стал будить своего ангела. Проснувшись, он долго тёр кулачками глаза, а потом спросил:
- А где Толик?
- Толик улетел, спокойно ответил я. – Пойдём есть глазунью.
- Ничего мне не передавал?
- Нет. Молчком вспорхнул, как воробей, и только его видали. Вставай, умывайся и за стол.
- А тебя Сашей зовут? – спросил ангел.
- Да, дядя Саша. Мы с тобой так и не познакомились. А тебя как?
- Цезарь, - ответил он и протянул руку для знакомства.
- Случайно… не Юлий? – вспыхнула во мне странная догадка.
- Был Юрием, а теперь просто Цезарь.
- А-а, - ничего не понимая, протянул я, но, сделав вид, что всё понял.
- Ты пока прими душ, а я сбегаю в магазин.
Я включил душ и помчался в магазин «спорт культтовары», который занимал в моём доме весь первый этаж.
Народа в помещении магазина как всегда не было, и я быстро приобрёл то, что задумал купить. Купил Цезарю нейлоновый спортивный костюм, кроссовки отечественного производства, две пары носок, трусишки, майки, шорты и спортивную кепку с яркой надписью «речфлот» на русском и английском языках. Я, насвистывая арию Фра - Дьяволо Обера, поднялся в свою квартиру. Цезарь ещё фыркал в ванне, принимая душ.
- Я тебе подарок хочу преподнести, - объявил я, когда тот закончил водные процедуры. – Пойдём, покажу.
- Вот купил тебе одежду. Будешь теперь похож на человека. – Я стал демонстрировать ему купленные вещи.
- Но я же не человек. Зачем мне на него быть похожим? – удивился ангел.
- Ну, знаешь, Цезарь, голышом ведь всё время тоже нельзя, согласись. Стыдно.
Ангела, всё-таки, заинтересовали купленные вещи, и он с любопытством стал их рассматривать.
- Да ты одень…. Одень.
Цезарь начал натягивать на себя спортивные брюки.
- Ты сначала трусы и майку надень, а уж потом костюм, - подсказал я. - Небось, и не знаешь, как одеваться?
Когда тот оделся, как полагается, подошли к зеркалу.
- А теперь посмотри на себя, ведь был-то, как первобытный человек.
Цезарю пришлась по душе одежда, а особенно, речфлотовская кепка. Он стал крутиться перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон.
- А ничего, дядь Саш. Но всё равно, Там, - показал он указательным пальцем вверх, - надо быть естественным, при одном теле.
- Ну ладно, Там, как хочешь, а уж здесь… можно и одетым.
- Идёт, - хлопнул мне по ладони Цезарь. – Дядь Саш, ты меня уж извини, ведь я прошлый раз с тобой грубо разговаривал. Сначала, признаюсь, ты мне не понравился, а на самом деле – ты дядька неплохой.
- Да ладно, чего уж там. – Я погладил мальчика по голове.
Мы ели холодную яичницу. «Совсем другим малый стал. Попробуй, отличи: ангел он или нет. А умный-то какой, как не всякий взрослый, и поговорить можно. Взял бы да остался у меня жить, и я бы иногда вылетал в небо на его крыльях. Об этом можно только помечтать. А про выпивку обязательно скажу, был бы, повзрослей, куда б ни шло, а то ведь… совсем маленький».
- Вот хоть ты и ангел, а вино пить маленьким противопоказано. Бутылку, на которую вы смотрели с дружком, всё-таки выпили? Она на полу пустая валялась.
- Дядь Саш, это мы играли в игру такую, «бутылка» называется. Мы с Толиком не пьём, а вино принципиально вылили в раковину.
Это меня успокоило, «а я уж думал, что алкашонок».
- Говорят, вы тут без меня песни пели, плясали.
- Кто говорит, - удивился Цезарь.
- Соседка снизу.
- А это игра такая, на кого бутылка покажет, тот пляшет и поёт.
Я не стал вникать в подробности их вчерашнего веселья. «Главное, чтобы эта мымра в ЖЭКе не нажаловалась. А нажалуется, я ей целый месяц покоя не дам, - буду гаечным ключом по трубе стучать. Пусть попробует догадаться, кто это стучит».
- Не надоело летать по свету? – начал я издалека.
- А нам ничего другого не остаётся, как летать, - ответил ангел.
- У каждой птицы есть гнездо, хоть она тоже всю жизнь летает. Вот у тебя есть гнездо?
-Не-а, я ж не птица. В гнёздах птенцов высиживают.
- Я о другом. Чем тебе не гнездо вот здесь у меня? Жили б вместе. Хочешь в детский сад ходи, а не хочешь, не ходи. Ну, а если надо куда слетать, лети и возвращайся сюда. Я тебе и джинсы куплю и часы наручные. Будем на рыбалку ездить, у меня ж мопед есть новенький, «Рига» называется.
Цезарь молчал, ковырялся вилкой в яичнице, а я продолжал:
- Да тебе самому спокойнее будет, - угол есть, всегда сыт, обут, одет. Слышь, оставайся, а?
В ожидании ответа меня охватило волнение, «а вдруг не согласится».
Цезарь осторожно положил вилку, зачем-то посмотрел в окно и тихо ответил:
- Я не привык к такой земной роскоши, но попробовать можно.
У меня от радости аж закружилась голова:
- Сегодня отметим это дело с шоколадом, тортом и чаем! Идёт?
- Идёт!
Мы соединили руки в рукопожатии.
Цезаря в детский сад не взяли, потому что никаких документов, свидетельствующих о его личности, не было. Ангел совсем не огорчился и изъявил желание: устроиться на работу грузчиком в «спорт культтовары»
- Ну что за бред, Цезарь? Какая работа? Я совсем не хочу, чтобы ты устраивался куда-то работать. Отдыхай, смотри телевизор, гуляй по городу, гоняй мяч с ребятишками, главное, чувствуй себя как дома.
Уже полтора месяца протекала моя новая, счастливая жизнь. Цезарь иногда куда-то улетал, но возвращался всегда вовремя, как обещал.
Три раза мы уже ездили на рыбалку. Ангела, словно заколдовал мой мопед, он всю рыбалку не отходил от него ни на шаг.
Листья на деревьях начали потихоньку желтеть и опадать. Небо всё чаще стали затягивать дождливые тучи. В северных районах страны уже начались заморозки, а где-то даже выпал снег.
Среди детворы во дворе Цезарь быстро стал пользоваться огромным авторитетом. Его правдивые рассказы ребята принимали за фантазию и за это прозвали Цезаря фантазёром. Рассказы о полётах так повлияли на ребят, что двое, не сдержавшись, прыгнули с крыши беседки с надеждой взлететь. Взлететь им, конечно, не удалось, но зато на себе полностью прочувствовали истину отцовских ремней. Если опросить ребятишек во дворе: кто кем хочет стать, то все бы без раздумий ответили: космонавтом! В этом, разумеется, была заслуга Цезаря – Фантазёра, который так быстро вошёл в роль маленького земного человека, правда, только, фантастически умного. Но чтобы не ломать себе головы в подобных случаях, люди применяют определение: «вундеркинд».
Прилетев как-то утром, Цезарь сообщил мне, что Толик, ангел из Нижневартовска, не уберёг своего электросварщика, того убило током. Теперь Толика отозвали на соответствующую профилактику и на долгую переподготовку к следующему ангельству. Его следующий пост №1 ещё не родился, но все подробности о нём давно пылятся в Небесном Архиве. Поговаривают, что Толика теперь переведут на женский пол.
В рассказы своего ангела, мне, как взрослому человеку, откровенно верить не очень-то хотелось. Но в тоже время я верил ему, что-то даже переспрашивал, удивлялся, а порою спорил. Раза три в неделю я самостоятельно вылетал в ночное небо и там уже чувствовал себя далеко не новичком.
Как-то умудрился распить бутылку пива с одним новым небесным знакомым. Он говорит, что всегда пьёт пиво в небе, а бутылки бросает в Волгу, чтобы не угодить кому-то по голове. Мне лично не понравилось пить пиво в небе, слишком уж там холодно, куда лучше выпить «жигулёвского» дома.
Да, чуть не забыл, приставала ко мне одна ведьма, кстати, молодая, уговаривала перебираться жить к ней, к Чёрту на Кулички. Обещала подарить двухместную летающую тарелку с вертикальным взлётом. Еле отвязался от неё. Ведьмам верить ни на грош нельзя, даже и порядочным, если уж обыкновенные женщины обманывают на каждом шагу.
В один из вечеров Цезарь сообщил мне, что его вызывают небесные власти для какого-то очень важного собеседования.
- Наверное, им не понравилось моё самовольство, ведь я без их разрешения стал совмещать две жизни сразу – земную и небесную, понимаешь? А это у нас по уставу строго запрещено.
- Но откуда они об этом узнали? – удивился я.
Ангел улыбнулся.
- Они всё знают и всё видят. На то они и…
Он замолчал.
- Значит, вернёшься не скоро?
- Не знаю, как получится. Но вернусь обязательно. Надо лететь, Там начинают сердиться.
Цезарь скинул с себя одежду, прицепил крылья и сказал мне на прощанье:
- Чтобы не разучиться летать, надо чаще летать мысленно – это хорошая тренировка. Я, прежде чем надеть крылья ангельства, два века мысленно парил в высотах своего воображения. Такой тренажёр у нас называют «искусственным небом».
На прощание я крепко обнял своего ангела. Через пять секунд он стремительно взвился в бездонное ночное воздушное пространство, украшенное бесконечным звёздным бисером.
На утро Цезарь не вернулся, не вернулся и через день, через неделю, месяц и год. Вот уже пять лет я каждым поздним вечером смотрю с надеждой в небо, ожидая своего маленького друга. Единственным утешением в ожидании для меня стало «искусственное небо», где я старательно отрабатывал весь необходимый пилотаж для реальных небесных полетов.
Во дворе ребята долго ещё помнили Цезаря – Фантазёра и постоянно спрашивали про него. Но мне нечего было ответить им, и я только отмалчивался. Но за пять лет, ребята повзрослели и, к моему сожалению, они уже успели позабыть Фантазёра.
Покоряя бесконечное «искусственное небо» своего воображения, я всегда помню о Цезаре, и продолжаю ждать своего Ангела, по сей день, - Всегда.
Александр Шкуратов
(продолжение следует) 20 март – 5 апрель 1985г. - г.Душанбе