После освобождения их села жить стало немногим легче. К Нюрке приходили делать уколы и перевязки и она, к всеобщему удивлению стала чувствовать себя лучше, её больше не мучали адские боли и она немного оживилась.
Агрипина тоже прибодрилась, перестала лежать на печи и даже понемногу стала хлопотать по хозяйству, присматривать за Любушкой. Видя всё это, Катерина искренне радовалась за родных.
Но с едой дела у них обстояли не очень хорошо, продукты почти закончились и нужно было что-то делать. Случайно Катерина узнала, что в их местный совхоз, где осталось всего шестнадцать коров требуется доярка.
- Мам, Нюр, сможет с Любушкой справиться? Я в совхоз, дояркой пойду, - спросила, как-то вечером
Катерина.
Нюра с Агрипиной переглянулись.
- Что ж, давай попробуем, - согласилась Агрипина. – Ребёнку молоко надо, а то она у нас совсем худенькая.
Катерина очень обрадовалась такому ответу и на следующие же день, пошла в совхоз.
В феврале у них морозы хорошие стояли и снегу было много. Катерина брела по заснеженной дороге, высоко поднимая ноги, снега было, где по колено, где больше. Вдруг она увидела, что-то зачернело в снегу. Подойдя ближе, она стала отрывать руками свою находку и увидела… сапог, порыла ещё, а там была… человеческая нога….
Катерина вздрогнула, по спине побежали мурашки. Отвернувшись, она пошла дальше и снова «находка», будоражащая душу. В снегу, засыпанный на половину лежал немецкий солдат, он лежал на животе, было видно лишь спину и ноги, Катерина снова шарахнулась в сторону, но и там был замёрзший труп. Перепуганная до смерти, она поспешила в совхоз.
Бледная, как мел, она вошла в коровник. Там стояли солдаты и ещё несколько женщин.
- Что бледная такая? – спросил её один из солдат.
- Там…там… трупы, их там много…, - пробормотала Катерина.
- Не боись, они уже тебе ничего не сделают. А весна настанет, уберем, закопаем, - улыбнувшись, произнёс солдат.
- Жутко, всё это, - съёжившись, сказала Катерина.
Неожиданно женщины засуетились и стали шушукаться.
- Смотри, и Машка пришла, - тихо сказала одна.
- Да, точно, это она и есть, жена Игната, - тихо подтвердила вторая.
- Чего ей тут надо? – спросила Катерина.
- Наверное, тоже дояркой пришла устраиваться! Муженька ведь, Игната, расстреляли за измену Родины! Так вот она с двумя детьми осталась, - поведала тихо первая.
- Поделом ему, - тихо произнесла вторая.
- Так, гражданочки, что без дела стоим? – спросил один из солдат, тот, что постарше был. – Давайте за работу.
Катерина и ещё две женщины взяли вёдра и пошли доить коров, что не так давно отелились.
- А мне можно? Тоже коров доить? – неуверенно спросила подошедшая жена Игната.
Солдат внимательно посмотрел на неё. Та выглядела не очень здоровой, вся жёлтая была, то ли от горя по мужу, то ли ещё от чего.
- Нет, тебе к коровам нельзя. Вот лопата, ведро и вперёд навоз убирать в стойлах, - сказал солдат, вспомнив, чья она жена.
- А мне хоть заплатят или может еду дадут за работу? У меня же двое деток, они же ни в чём, ни виноваты, - заунывно спросила Машка, вытирая слезу платком.
- Вот именно, дети ни в чём, ни виновны. Иди, работай, будет им еда, - обнадёжил солдат.
Та обрадовалась и пошла чистить стойла.
Катерина была самой лучшей дояркой, у неё все выходило всё быстро и складно. Коровы её слушались, стояли спокойно. Пока другая одну корову доит, Катерина троих успевала. Сноровка-то осталась. А Машка, как видела Катерину издали, так старалась ей даже на глаза не попадаться, стыдно из-за мужа было или обидно, этого никто не знал.
От молока Любушка хоть немного поправилась и к полутора годам, наконец, начала сама ходить. Нюра тоже понемногу стала вставать, рана практически зажила и почти не тревожила её.
Старая Агрипина не могла нарадоваться успехам Нюры и Любушки и, очень была довольна тем, что Катерина была лучшей дояркой в их селе.
(Продолжение следует)http://www.proza.ru/2015/12/25/1671