Настоящей профессией и призванием Филиппа была археология. Именно этой сфере он посвятил десятки лет своей жизни. Впрочем, он расширил свои познания и первоначальную сферу деятельности, так что теперь его нельзя было назвать чистым археологом, скорее он был археологом, тонущим в настоящее время в области лингвистики и переводоведения. А тонущим он был только потому, что пока не приспособился хотя бы оставаться на плаву.
Из-за неспособности выполнить своё обещание, свои обязательства перед Константином, на которые сам же добровольно подписался, каждая его попытка заснуть и отдохнуть была отчасти провальной — сон был беспокойным, он больше дремал, чем спал, так что слышал все шумы и шорохи. После такого сна Филипп нисколько не чувствовал себя отдохнувшим. Все те обещания он, скорее, давал самому себе и сейчас его необъяснимо сильно печалил тот факт, что у него не получается справиться с задачей, которую перед собой поставил. Старик пытался вывести эти мысли из головы, акцентируя свои думы на приятных воспоминаниях, на чём-то приятном, но в конечном счёте он вновь думал о том же деле и о братьях Стахорских, ведь именно знакомство с Константином заставило Филиппа поверить в то, что его жизнь ещё не кончена и он может пригодиться, а сейчас эта вера подвергалась сомнению.
Вот и сегодня квартиру стали заполнять тихие, но странные звуки. Филипп слышал, как что-то шуршит возле рабочего стола, в кухне что-то дребезжало, а в прихожей гудело. Старик не мог различить, действительно ли эти звуки издавались из разных зон квартиры или ему так лишь казалось? Он лежал на диване не шевелясь, прислушивался к этому странному шуму, старался найти объяснение каждому.
По его телу пробежала лихая дрожь, а на лбу выступил пот. Ведь если в квартире кто-то действительно есть и этот кто-то — тот, о ком он думает, то у археолога нет шансов. Старик так завертелся, что забыл сунуть перед сном нож под подушку, так что сейчас он был абсолютно безоружен и практически неспособен за себя постоять. Собственно, в битве с вампиром он и вправду за себя не постоит.
Живот завязался в узел, а в горле стоял ком. Никакого шума больше не было, так что Филипп тихо поднялся с дивана и теперь медленно тянулся к настольной лампе. Дотянувшись до выключателя, он резко зажёг настольную лампу и с такой же быстротой выпрямился, оглядывая комнату. Но комната была пуста, тогда старик двинулся к прихожей, которая также оказалась пустой, и наконец, приготовившись к самому страшному, он выпрыгнул в кухню, включив свет. Квартира была полностью пуста. Археолог вытер ладонью пот со лба, от волнения и недосыпа у него жутко разболелась голова, так что он достал из аптечки анальгетик, запил таблетку водой, выключил в кухне свет и двинулся в гостиную. Сон отошёл на задний план, старик прекрасно понимал, что заснуть сейчас точно не сможет, так что он включил основной свет в комнате и подошёл к рабочему столу. Что-то невидимое давило ему на виски так сильно, что на работе было невозможно сосредоточиться, поэтому Филипп решил навести порядок на столе до тех пор, пока не подействует анальгетик. Старик стал раскладывать книги и записи по отдельным стопкам. Действовал он шустро, особенно не вчитываясь и не разглядывая отдельные листы, пока к нему в руки не попала любопытная запись. Он мог бы поклясться, что её не было на этом столе.
Филипп побледнел и резко сел на стул. Он опустил очки на кончик носа, вглядываясь в лист поверх стёкол, но тут же вернул очки на место, прижав «мост» к переносице.
— Этого не может быть, не может быть! — воскликнул Филипп.
Он тут же нарушил только что наведённый порядок, судорожно ища в нём нужный лист.
— Да куда же он делся! — возмущался старик, нервничая и случайно сталкивая книги со стола.
Наконец нужный листок был найден, тогда Филипп поочередно подносил к глазам то первый лист, то второй.
— Этого просто не может быть!
Старик отбросил оба листа на стол, вскочил на ноги и принялся искать свой мобильный телефон. Капельки пота стекали со лба, скорым движением Филипп смахивал их ладонью. Он вытащил телефон из-под диванной подушки, набрал номер и теперь с силой прижимал мобильный к своему уху.
— Да? — донеслось из трубки.
— О! Как же я благодарен тому, кто изобрёл мобильники!
— У Вас всё нормально? — спросил Алексей.
— Не уверен, — отозвался Филипп. — Я... То есть у меня... Как же сказать... А, — отмахнулся Филипп, — позови мне Костю, я должен ему что-то сказать.
Но из трубки донёсся глубокий вздох.
— Я бы рад, Филипп Алексеевич, но я не знаю, где он.
— Как это не знаешь?
— В последнее время он на себя не похож, только и делает, что сбегает, я только вчера нашёл его, а сегодня он опять исчез. Мне кажется, ему поздновато начинать вести себя как подросток, но, видимо, он не согласен.
— Найди его, у меня важные новости.
Старик достал из шкафа дорожную сумку и бросил её на диван.
— Филипп Алексеевич...
— Послушай, — перебил его Филипп, — у меня в руках важный перевод. Та самая записка — это письмо! Это очень важно! Я собираю вещи и вылетаю к вам. Найди Костю к тому моменту!
— Я Вас понял, сделаю всё возможное.
— Подумай, куда он мог унести ноги. Должен же ты его хоть немного знать.
— Не знаю, — устало ответил Алексей. — В последний раз он был с Яной, но потом она уехала, — и тут он резко умолк.
Филипп даже не заметил этого, забивая сумку своими вещами.
— Вы правы, — наконец ответил Алексей. — Кажется, я всё-таки знаю, где он.
— Не теряй времени, увидимся в Магадане, — ответил старик и убрал телефон в сумку.