Я вышел из здания на привокзальную площадь. Впереди в серой мути высилась спина каменного «Ленина», за ним припаркованные грязные машины, дорога, серые пятиэтажки. Чтобы не мешаться на выходе, я отошел вправо, не нашел близко никакого козырька и накинул на голову капюшон, по которому тут же закрапал мелкий дождь. Опять дождь. Я закурил, стараясь прятать сигарету под рукавом. Стало уютно. Я находился в малознакомом мне городе, где меня никто не ждал, но я полностью располагал собой: мог посидеть в кафе, мог гулять, взять номер в гостинице, а мог взять билет на поезд и уехать обратно. На часах было около девяти утра, не холодно. Сыро – но не холодно. Я выкурил одну сигарету, бросил окурок в лужу, закурил новую. Сколько я так буду стоять? Затем пошел бродить по площади: к памятнику и куда-нибудь в сторону. Так я ходил минут десять, наслаждаясь бессмысленностью своего приезда.
- Тимур! – меня окликнул мужской голос. Я вздрогнул и поднял голову. Прямо передо мной возникла фигура в плаще и улыбающееся рыжеватое небритое лицо. Я не ожидал.– Андрей?! – мы пожали друг другу руки и даже чуть приобнялись, как очень хорошие приятели. Не знаю, кто был больше удивлен встрече: я или он? Да и как мы вообще узнали друг друга? Наше знакомство состоялось с месяц назад на этой же площади. Ко мне подошел человек и попросил сигарету. Я дал ему одну закурить и еще пару-тройку про запас. Помню, что он зачем-то оставил мне номер своего телефона, а я зачем-то его записал. Спросил, кто он? Ответил: пиши Андрей, да и все. Позвони, если надо будет. – И вот я снова его увидел.
Посыпались вопросы: как я поживаю, зачем опять приехал, чего стою просто так? Нет, надо же! – воскликнул Андрей, не получив от меня внятных ответов, - ну, как я тебя узнал, а! Это нельзя просто так пропустить, это надо в смысле пропустить. То есть отметить, никак по-другому нельзя, Тимур.
- Андрей, подожди – я снова достал сигарету, - меня ждут, понимаешь, должны подъехать.
- Да ты уже сколько тут стоишь! Я наблюдал за тобой - ты - не ты? Никто не подъехал, может и не подъедет никто.
- Дай еще полчаса. Потом пойдем, посидим. – Его лицо радостно раскрылось.
- Ты не волнуйся, мы немного посидим, и придут твои, все будет отлично, со мной всегда так. Но как я тебя увидел! И как ты меня узнал! – он не мог сдержать изумления. – Иди, иди уже, ладно, походи, я тебя не буду отвлекать, а через полчаса заберу. А то ты замерзнешь. – Я согласно кивнул и пошел себе дальше ходить по площади. Полчаса прошли. Я сам нашел глазами Андрея.
- Где здесь лучше посидеть? – Спросил я. Андрей сделал серьезное лицо, задумался и указал пальцем в сторону какой-то будки. – Вон там. – Что это? – Нормально там, - сказал он уверенно, и свое разлить можно, у меня есть! – Погоди, свое, - остановил я его порыв, - у меня тоже есть. – Расстегнул молнию сумки и вытащил бутылку водки. Она произвела впечатление. Мы пошли к будке. Зашли. Внутри оказалось несколько столиков со стульями, таких же грязных, как и вся площадь. Мы были первые посетители. Официантка, серьезная женщина лет пятидесяти, нам обрадовалась и сразу ввела в курс дела.
- Значит, так, робяты, платите за бутерброды, а спиртное можно свое. Если и мне нальете. Понятно объяснила? – Я развел руками.
- Разумеется, полный стакан. – Она поставила на столик три стакана и на тарелочке два бутерброда с сыром, за которые я сразу и рассчитался. Я наполнил стаканы. Женщина взяла один, сказала «со здоровьицем», выпила до дна, и довольная бросила:
- ну, вы отдыхайте, а я пойду, помечтаю. – И ушла за прилавок. Мы выпили. Белое тепло разлилось по телу. Посидели немного.
- А кто должен за тобой приехать-то? – спросил Андрей, - в окошко можешь смотреть. – Я повернул голову влево. Там действительно было окно. Маленькое мутное окошечко. Я снаружи его не заметил.
- Женщина. – Андрей понимающе кивнул. – Договорились? – Да. – А что же не идет? – Давно договорились. Могла забыть, - сказал я и снова наполнил стаканы. – Ты ешь мой бутерброд, я не хочу. – Андрей почесал небритое лицо. – Тимур, извини, но так нельзя мужику. Надо есть. – Он подвинул ко мне тарелку. – А как давно договорились встретиться? – Месяц назад, вот когда мы с тобой познакомились, тогда и договорились.
- Ну, это срок небольшой, чтобы забыть.
– Но мы сразу поссорились, - сказал я, - не общались. – Андрей удивленно вскинул брови.
- Не понял, погоди, так она подумала наверняка, что ты не приедешь, ты что!
– Знаю, - ответил я вяло – водка начла размягчать организм. – Давай уже выпьем. – мы чокнулись. Второй стакан пошел еще лучше первого. Появилось чувство великого безразличия.
- Не совсем, - сказал Андрей, - не безразличия, а свободы. – Я удивился его ответу, так как был уверен, что сказал про безразличие про себя. Значит, вслух. – Пойдем, покурим?
- Таня, мы курить, вернемся еще! – Да идите себе, - раздался сонный голос из-за прилавка.
Мы вышли под дождь. Закурили. Стало еще лучше. Андрей глубоко затянулся, выпустил дым и сказал:
- Не простая, значит, женщина, да, не просто баба?
- Ну, наверное, как сказать...
- То есть вот так ты решил: вспомнит, приедет, а не приедет, значит, не вспомнила. Так?
- Не важно. Просто приехал и все. Зачем об этом говорить? Лишнее это. И не смотри на меня с состраданием. – Курить больше не хотелось. Мы вернулись в будку.
- Теперь я угощаю, только ты доешь свой бутерброд. – Я подчинился. – Андрей подошел к прилавку. Таня спала на стуле и сопела. Андрей открыл холодильник, в котором хранились съестное, достал два бутерброда, завернутые в тонкий пищевой полиэтилен, и положил перед Таней сто рублей.
- Да, - сказал он, сев за столик, - странный ты, - вот так взял и приехал. Куда, к кому, зачем? Может, сходил бы еще, посмотрел?
- Да нет, позвонила бы. Номер знает.
- Да это же баба! – воскликнул Андрей, - она могла в ярости стереть, а теперь не знает, что делать, ждет тебя! Давай по стакану и пошли ее искать. Он был настроен решительно. Выпили и вышли на улицу. Мы ходили с полчаса. Андрей едва ли не через каждый пять-десять шагов указывал мне на случайную женщину и говорил уверенно: она! Я мотал головой, даже не глядя. Не она. Андрей отошёл от меня, поняв, что со мной искать бесполезно. Он подходил к женщинам любого возраста, среди которых попадались почти бабушки, и спрашивал: «Женщина, я прошу прощения, вы не его ждете?» Мне уже надоело ходить. Я махнул Андрею рукой. Он подошел. Мне показалось, что мы единственные здесь трезвые и духовные. А вся людская привокзальная площадь поголовно пьяна.
- Пока не нашли, но найдем, ты не переживай. - Мы вернулись к себе. Налили. – Ты где живешь? – спросил я. – Нигде. Ночую, где придется, но я не бомж. – Это как? – мы выпили. Водка начала дурманить. – Я свободный человек. Видишь, и деньги есть и одет прилично. – Да, - подтвердил я, - лучше меня. - Из-за прилавка раздался недовольный мык Тани. – Тсссс! – Андрей приложил палец к губам. Мы налили еще. Моя бутылка 0,75 почти опустела. В ней осталось еще по стакану.
- Нет, а все же? – Я не удовлетворился его ответом, - где ты ночуешь хотя бы? - Да забудь, - отмахнулся Андрей, - а то еще жалеть начнешь, да где угодно, сказал же, я свободный дух, вот как. Могу в любом подъезде заснуть.
- Хорошо, - сказал я – принято, а зачем живешь? С каким смыслом внутри? - остатки трезвости сдавались.
- Людям помогаю. – Я уважительно покачал головой.
Мы допили и пошли снова гулять. Андрей решил показать мне город. Он махал руками, что-то рассказывал, указывая на деревья, канавы, лужи, грязь, слякоть. В какой-то момент он остановился и зарыдал.
- Брат, не плачь, - сказал я,- ты ранишь мне сердце.
- Я только сейчас понял, - сказал он сквозь рыдание, - она не придет, и ты зря приехал. – Мы побрели обратно. Дошли до нашей будки.
- Андрей, мне надо уезжать. Я пойду, возьму билет. – Тот грустно кивнул головой. Я обернулся за несколько минут – вышел с билетом в руке.
- Через час поезд. Пойдем еще выпьем? – Нет, не хочу. – сказал Андрей. Мы стояли этот час на одном месте и мокли под дождем.
- Я пошел, - сказал я.
- Вот так приехал. Из Москвы сутки трясся ради того, чтобы ничего, просто так. Доказал себе, что все это ерунда. Что у тебя в душе осталось-то теперь?
- Не знаю. Я никого не ждал. Я ради тебя приехал. Думал, выйду на площадь, буду стоять и ты подойдешь.
Я ушел. Из здания вокзала посмотрел в его сторону. Андрей уходил, шатаясь, между переулками и скоро затерялся.