Сегодня наш медиум вызвал дух немецкого драматурга К. Ф. Геббеля (1813—1863) и вступил с ним в беседу:
М. – Уважаемый господин Геббель, у нас есть поговорка: «Все приходит вовремя к тому, кто умеет ждать». Вы согласны, что терпеливое ожидание счастья вознаграждается судьбой и, наоборот, нетерпение часто приводит к беде?
К. Ф. Г – Мы должны действовать; не для того, чтобы противостоять судьбе – это не в наших силах, – а для того, чтобы идти ей навстречу.
М. – Но бывает, что человек в трудах и борьбе проводит большую часть жизни и достигает успеха, славы, признания лишь в преклонном возрасте. Может ли он тогда наверстать радости, упущенные в молодости?
К. Ф. Г – В жизни ничего наверстать невозможно – эту истину каждый должен усвоить как можно раньше.
М. – В молодости это трудно понять: мы живем буднично, изо дня в день, но надеемся, что в будущем нас ждет какой-то необычайный подарок судьбы, «там, за поворотом»…
К. Ф. Г – Мы все живем за счет будущего. Не удивительно, что его ожидает банкротство.
М. – Что касается отдельного человека, то его банкротство касается только его самого и его близких. Когда какая-то страна приходит к банкротству, нередко происходит государственный переворот или революция. Так было всегда?
К. Ф. Г – Болезни, которые сопровождают взросление человечества, называют революцией.
М. – К несчастью, это взросление стоит тысяч и тысяч жизней и трагедий целых поколений.
К. Ф. Г – Истории безразлично, как происходят события. Она встает на сторону тех, кто творит великие дела и достигает великих целей.
М. – Значит, Вы думаете, что для истории равноценен злой или добрый гений, пишущий ее страницы?
К. Ф. Г – Великие люди – это оглавление книги человечества.
М. – Возможно, но иные из них заблуждались сами и привели за собой свой народ к ошибкам, порой роковым.
К. Ф. Г – Нет чистой правды, но также нет и чистого заблуждения.
М. – Да, в этом диалектика нашего существования. Время от времени люди стремились построить рай на земле, а в результате их жизнь оборачивалось сущим адом. Так заканчивались все утопии. Наверное, следует всегда быть реалистами.
К. Ф. Г – Утопист видит рай, реалист – рай плюс Змея.
М. – Да, здесь, на земле, слишком много змей и мало райских уголков. Впрочем, о рае и аде люди узнали из Библии, а, по мнению верующих, ее диктовал избранникам сам Бог. Вы тоже так думаете?
К. Ф. Г – Библия не может быть делом Всевышнего уже потому, что Он слишком лестно отзывается там о себе и слишком плохо о человеке. Но, может быть, это как раз и доказывает, что Он ее Автор?
М. – Может быть. Мне непонятно другое: нам говорят, что достаточно уверовать в Бога, чтобы попасть в рай, несмотря на многогрешную жизнь, если только покаяться.
Значит, главное – не вести достойную жизнь и творить добро, а слепо верить в церковные догматы?
К. Ф. Г – Все правители требуют слепой веры – даже небесный.
М. – Конечно, трудно управлять людьми мыслящими и потому позволяющими себе во многом сомневаться. «Я уважаю веру, но образованными нас делает сомнение»,– как справедливо заметил У.Мизнер. Однако у нас в России народ после 7-ми десятилетий атеизма снова вернулся к религии. Значит, людям это необходимо?
К. Ф. Г – Некоторые люди только потому верят в Бога и в бессмертие, что не осмеливаются возражать против столь высоких идей.
М. – А зачем возражать, если вера помогает легче переносить жизненные трудности и невзгоды? Многие люди готовы поверить не только в Бога, но вообще во что угодно и кому угодно, лишь бы не думать самостоятельно и ни за что не отвечать.
К. Ф. Г – Кто начинает с того, что всем верит, кончает тем, что каждого считает плутом.
М. – Да, это естественно. Когда человек теряет наивность, он становится подозрительным. Причем наше «непростое» время дает для этого много поводов.
Но вернемся к религии. Если считать, что «Бог все видит», что Он всеблагой и всесильный, непонятно, почему зло так часто остается безнаказанным, по крайней мере, здесь, на земле. Религиозные философы, в частности Н. Бердяев, объясняют это тем, что Бог изначально дал человеку свободу воли. Не знаю. А Вы тоже считаете, что люди ей действительно обладают?
К. Ф. Г – Человек обладает свободой воли – то есть может добровольно согласиться с необходимостью.
М. – Вот это мне кажется ближе к реальности: попробуй не согласись. Но в чем-то мы все-таки имеем право выбора. Например, сами выбираем друзей. У нас есть поговорка: «не имей сто рублей, а имей сто друзей». Вы согласны с этим?
К. Ф. Г – Кто хочет иметь больше, чем одного друга, не заслуживает и одного.
М. – Мне кажется, это слишком суровое высказывание. Конечно, я понимаю, что Вы имеете в виду истинную дружбу, о которой писал М. Монтень, вспоминая о своем друге, Этьене де Ла Боэси: «Дружбы, которую мы питали друг к другу, пока богу угодно было, дружбы столь глубокой и совершенной, что другой такой вы не найдете и в книгах, не говоря уж о том, что между нашими современниками невозможно встретить что-либо похожее. Для того, чтобы возникла подобная дружба, требуется совпадение стольких обстоятельств, что и то много, если судьба ниспосылает ее раз в три столетия». Думаю, и в наше время такая дружба – огромная редкость. Равно как и беззаветная любовь, когда хочется отдать возлюбленному все, чем только обладаешь. Да и может ли она сохраняться длительное время? Вот французский писатель Гастон де Левис писал: «О любви можно сказать то же, что об остроконечных вершинах: едва взойдешь, как надо спускаться». Вы согласны?
К. Ф. Г – Как только любовь отдает все, она кончает банкротством.
М. – Чтобы быстро не обанкротиться, надо уметь сохранять дистанцию, быть всегда «себе на уме»?
К. Ф. Г – Большое искусство – не давать до конца узнать себя, вечно оставаться тайной.
М. – Да, такое искусство скорее говорит о дипломатических способностях, чем о глубоких чувствах. Да и не каждому дано любить и быть любимым. Есть люди, которых судьба обделила.
К. Ф. Г – Каждый человек несет на лице волшебство, кому-то оно да понравится.
М. – Возможно. Но мне куда милее, отрешившись от всяких страстей и сложностей человеческих отношений, засесть дома и перечитывать любимые книги.
К. Ф. Г – Повторное чтение уже прочитанных книг – самый надежный пробный камень образованности.
М. – И самый приятный досуг. Благодарю Вас, герр Геббель, за интересный разговор. Скажите, пожалуйста, нам на прощание, что самое главное Вы поняли в этой жизни?
К. Ф. Г – Человеку подвластно все, кроме его сердца.
На этой глубокой фразе наша беседа закончилась…