(1….) - сноски
- Ну куда охотнику без ружья, сам посуди. Из него уже стрелять опасно, того и гляди ствол отвалится, да и раз стрелит, а пять нет. А новое купить, сам понимаешь, никакой возможности нет. Оно мне от отца, а отцу от деда досталось. Афонька, купец наш, совсем совесть потерял всё за копейки норовит скупить, а дай ему волю, так и вообще бы всё даром забирал. Попроси Торума(1) помочь моему горю, а иначе даже и не знаю, как жить дальше.
- Хорошо, – ответил шаман, - приходи вечером, буду камлать(2).
Едва дождавшись вечера, Ефим побежал в юрту шамана, предварительно сунув за пазуху несколько беличьих шкурок. Шаман, уже одетый в свой костюм, неподвижно сидел возле костра, разведённого внутри чума, и что-то бормотал, глядя на огонь через полуприкрытые веки. Увидев Ефима, шаман велел ему сесть на указанное место, после чего достал фигурки своих помощников и расставил их в определённом порядке. Достав бубен, он снова уселся возле костра, бормоча заклинания и водя бубном над костром, как бы разогревая его. Потрогав бубен и убедившись, что он достаточно нагрелся, шаман достал из кармана колотушку и начал камлать. Он начал ходить вокруг костра, стуча колотушкой по бубну и произнося заклинания. С каждым кругом звуки бубна усиливались, а заклинания звучали всё громче, пока шаман в изнеможении не повалился на постеленные в чуме лосиные шкуры. Полежав несколько минут без движения, он открыл глаза и сказал Ефиму:
- Мои помощники передали твою просьбу Торуму, а уж как он решит, ты узнаешь либо от него самого, либо через его духов.
Ефим поблагодарил шамана и отдал специально прихваченные для расчёта беличьи шкурки.
- А теперь иди, мне нужно отдохнуть, – тяжело дыша сказал шаман, приняв в дар шкурки.
Ефим целую неделю ждал ответа на свою просьбу, пока однажды утром, выйдя на улицу, он не услышал квохтанье копалухи(3) на крыше своего дома. Лесная птица, заметив, что на неё обратили внимание, ещё раз проквохтала что-то на своём языке и улетела в лес.
- Хорошую новость копалуха нам принесла, – сказал распираемый от радости Ефим жене, войдя в дом, - Торум согласился помочь.
Ночью Ефиму приснился седовласый старик в белой одежде:
- Ты получишь в дар от меня то, на что сможешь приобрести не только ружьё, а гораздо больше. Но помни, что если пожадничаешь, то мой дар вместо пользы принесёт вред, – сказал он.
Рано утром Ефим собрался на исток чвора (4) проверить котец (5). Добравшись до места, он раздолбил и вычерпал лёд в ловушке, после чего начал черпать специальным сачком из котца рыбу. Первый раз заведя сачком, Ефим почувствовал, что попалось что-то большое и тяжёлое. Вытащив сачок из воды, он увидел в нём выдру. Не так часто, но выдры попадали в такие ловушки и, не сумев найти выход, задыхались. Нежданная добыча обрадовала Ефима, хотя для приобретения ружья шкуры этого зверя было явно недостаточно. Рыбы в этот раз попалось немного, и вся добыча спокойно поместилась в кын. Дома Ефим сразу снял шкуру со зверя и, надев на пялку (7), поставил сушиться возле печки. Просушив шкуру, и прежде чем убрать её в сундук, Ефим решил полюбоваться мехом и встряхнул шкуру, чтобы расправить ворс. В одно мгновение весь дом залился ярким светом, от неожиданности Ефим бросил шкуруи отскочил к двери. Его жена Дорья уронила на пол чайник, который собиралась поставить на печь, и забилась в угол закрыв лицо руками. Упав на пол, шкура перестала излучать свет.
- Что это было? – спросила Дорья мужа, трясясь от страха.
- Сам не знаю, – ответил оторопевший от неожиданности Ефим.
Собравшись духом, он осторожно подошёл к шкуре и, почти не дыша, взял её в руки. Глубоко вздохнув, словно собираясь нырнуть в глубокий омут, снова встряхнул шкуру. И опять шкура засияла таким ярким светом, что в доме стало светлее, чем на улице в самый солнечный день. Но стоило ещё раз встряхнуть шкуру, и она перестала светиться.
- Так это и есть дар Торума, – то ли жене, то ли сам себе сказал Ефим.
Как обычно после завершения промыслового сезона прикатил в охотничий посёлок купец Афанасий скупать пушнину.
- Ну что, нужно обмыть завершение сезона, – первым делом заявил ввалившийся вместе с клубами морозного воздуха в избу Ефима Афанасий, держа в руке бутылку водки накрытую стаканом. Ещё две бутыли, запасённые на всякий случай, торчали из карманов его медвежьей дохи.
- Спасибо за предложение, да что-то нет желания, – решительно ответил Ефим, ясно давая понять купцу, что не расположен вести торг на хмельную голову.
- Ну, как знаешь, как знаешь, тогда выкладывай свой товар, – ответил Афанасий, явно разочарованный таким поворотом событий.
Когда вся пушнина была оценена и обменяна на необходимый товар, Ефим как бы между прочим сказал собиравшемуся уже уходить купцу:
- Вот есть у меня ещё одна вещица, – и достал из сундука шкуру выдры.
- Отрез ситца дам, – ответил Афанасий, даже толком не посмотрев на шкуру.
- Да нет, паря, у тебя столько отрезов не наберётся, сколько стоит эта вещь, – серьёзно сказал Ефим.
- И что же в этой шкуре такого ценного? – насмешливо спросил купец.
- А вот смотри, – ответил Ефим и встряхнул шкуру.
От неожиданности Афанасий бросился к выходу, но потом, остановившись, впился глазами в излучающую яркий свет шкуру. Ефим встряхнул шкуру и в избе снова воцарился полумрак.
- Повтори, – неожиданно охрипшим голосом попросил Афанасий.
Ефим снова заставил на некоторое время шкуру светиться.
- Что хочешь за шкуру? – спросил Афанасий, в глазах которого загорелся алчный блеск.
- А ты, паря, не торопись, – спокойно ответил Ефим и после некоторого раздумья добавил, - ты вот сперва с охотниками по совести рассчитайся, а уж потом будем торг вести. После чего убрал шкуру в сундук, ясно давая понять, что разговор окончен.
Афанасий не стал перечить и вышел из избы. Часа через два он явился снова.
- Я твоё пожелание выполнил, – с порога заявил купец, - теперь говори свою цену.
- Хорошо, – ответил Ефим, - мне за эту шкуру нужно ружьё.
- И всё? – удивился Афанасий.
- Всё, – подтвердил свои слова Ефим.
Афанасий опрометью бросился к обозу и, достав оттуда своё ружьё и кожаный патронташ полный патронов, отдал их Ефиму.
Ефим достал из сундука шкуру и передал купцу. Афанасий встряхнул шкуру и тут же зажмурился от яркого света. Встряхнув шкуру ещё раз, он спрятал её за пазуху и собрался уходить.
- Подожди, – остановил его Ефим, – хочу предупредить тебя, мне Торум сказал, что эта шкура принесёт пользу, если не будешь жадничать, иначе от неё только вред будет.
На что купец только злорадно ухмыльнулся и подумал: «Нашёл язычник кого учить».
После ухода купца Ефим, не веря своему счастью, ещё долго вертел в руках ружьё, сделанное немецкими мастерами.
В следующий раз вместо Афанасия приехал совсем другой купец, который кстати оказался не таким жадным, как его предшественник. На вопросы охотников, куда подевался Афанасий, он поведал такую историю.
Сказывали будто Афанасий раздобыл какую-то волшебную шкуру, которая после встряхивания начинала светится так, что в избе становилось светлее, чем на улице в самый солнечный день, да и рванул с ней прямиком в столицу к самому царю-батюшке. Сильно удивил он весь двор своим товаром, да когда царь спросил у него, что он хочет за эту шкуру, заломил такую цену, что озадачил даже самого царя. Тогда цари попросил его ещё раз продемонстрировать волшебную способность шкуры. Афанасий встряхнул шкуру, а она вместо того, чтобы засветиться, вспыхнула пламенем, опалив бороды стоящим рядом боярам. Так вот после этого фокуса заковали купца в кандалы, да и отправили на каторгу.
1 Торум – верховный дух у хантов.
2 Камлать, камлание – шаманский обряд.
3 Копалуха – самка глухаря, у хантов считается, что если копалуха села на крышу дома или рядом стоящее дерево, то жди хороших новостей.
4 Чвор – старое русло реки, старица.
5 Котец – ловушка для рыбы, изготовленная из жилья(сплетённых между собой тонких сосновых реек) и установленного таким образом, что рыба, попав в ловушку, обратно не может выйти.
6 Кын – большой берестяной короб; без лямок использовался для хранения ягоды и прочего, с лямками для переноски груза.
7 Пялка – доска специальной формы, на которой правят и сушат шкуры зверей.