Я заметила его издали.
В тот день я возвращалась домой из больницы. Муж лежал в отделении неврологи. С инсультом: уже вторым по счету. Это совсем не придавало мне радости в жизни. К усталости - поездки в город и уход за больным - присоединялась неуверенность в исходе. Моему взгляду срочно нужно было остановиться на чем-то очень и очень положительном.
И тут я увидела эту парочку. Муха, соседский пес, бежал бок-о-бок с незнакомым мне красавцем. Незнакомец был очень хорош
собой. Я не приписывала ему признаков породы. Их не было в собаке, прибившейся к Мухе. Муху я хорошо знала. Противнее собаки было не сыскать. Вечно сбившаяся в клочья шерсть, грязного окраса. Но главная неприятность была не во внешем виде, а в подленьком характере этой собаки. То как он скулил, скалил зубы, озирался по сторонам и вечно держал куций хвост в выемке, было отвратительно. У Мухи были хозяева, они жили неподалеку от нас. Говорят, что собаки и их хозяева чем-то схожи? Не знаю, ничего не могу сказать по этому поводу. Рекс (так я назвала незнакомца) был явно бездомным. Откуда он взялся в нашей местности и почему сдружился с Мухой, я не знаю, но парочка стала неразлучной. Муха дозволял Рексу находиться с ним рядом во дворе у своих хозяев, но доминировал и нагло пытался изобразить из себя вожака стаи. Мне такая иерархия показалась несправедливой. У Рекса была великолепная окраска, напоминающая восточно-европейскую овчарку. Черная спина, белые лапы, грудь и кончик хвоста. Понятно, что до овчарки он не дотягивал, хотя бы и ростом. Но взгляд его был прямой, хвост колечком.Когда они вихрем летели через все огороды напрямик, то хвост распрямлялся и развевался, как будто на ветру, едва поспевая за своим стремительным хозяином. Это была энергичная, честная собака.
Все чаще и чаще я стала засматриваться на Рекса. Все больше и больше мне хотелось восстановить справедливость, придав псу больше уверенности в себе. Что бы он не ощущал себя приживалкой у Мухи, а получил свою долю уважения и ласки. Ежедневно возвращаясь все той же дорогой из больницы, я останавливалась, подзывала Рекса к себе, рассказывала, какой он хороший, красивый, умный, замечательный. Через некоторое время я уже могла без опасения потрепать его по макушке. Рекс не возражал, смешно морщил лоб, и было заметно, что удивлялся такому непривычному для него обращению. Говорят, что животных надо подкармливать, для того что бы приручить. У меня не было опыта прикармливания. Не было и цели приручить. Муж лежал в больнице, расходы денег и физических, и эмоциональных сил превышали то, что я имела. Я не могла кормить собаку - мне было нечем и некогда. Неожиданно одна моя хорошая знакомая подарила мне целый кулек мясо-костных остатков со своего праздничного стола со словами: "Так жалко выбрасывать, а в селе ты как-нибудь пристроишь." Я пристроила. Рекс уже несколько раз сопровождал меня от остановки до калитки, но теперь у меня был повод пригласить его во двор. Я открыла калитку, жестом приглашая следовать за мной, и Муха тут же полез первым, привычно огрызаясь и скаля зубы. Но это была моя территория, и я, а не Муха, распределяла, кто тут главнее и кто будет кушать кости первым. Рекс поначалу оглядывался, как бы по привычке спрашивая разрешения у никчемного Мухи. Потом осмелел, увлекся костями, и позже мы немного поиграли. Собаки стали приходить ко мне. Разлучать парочку, отгоняя противного Муху, я не стала. Рекс взрослый и сам волен решать, с кем ему водиться. Да и теплее ему было спать у меня на крыльце в обнимку. Вот так и лежало перед моим входом колечко "инь-янь" черно-рыжего цвета. Бывало на ветру, бывало к утру припорошенные снегом, но не уходили. А мне стало спокойнее в доме под охраной двух сторожевых псов. Одна беда. Рекс не лаял. Он выл. Лично мне это даже нравилось. Оригинально, романтично. Но я опасалась, что соседи не одобрят. Ночное завывание в зимнюю снежную ночь у суеверных людей вызывает страх, агрессию и желание избавиться от собаки, которая не лает, а воет, якобы предвещая беду.
Зима сменилась весною. Мужа выписали из больницы. Вернулся домой он слабым, изнуренным приобретенной несамостоятельностью. Большей частью лежал, не ориентируясь ни во времени, ни в пространстве. Иногда мы выходили с ним во двор. Я усаживала его в кресло, лицом к огородным просторам, укрывая теплым пледом. Вопреки моим надеждам такие прогулки мужа не ободряли, а весьма раздражали, как бы подчеркивая его нынешнюю неспособность к работе. А земля зрела и ждала.
Рекс приходил к нам уже как к себе домой. И без Мухи. Иногда они, как и раньше, бегали вместе, но все чаще порознь. Кормить Рекса по полной программе я была не в состоянии, да он и не ожидал. Рекс шнырял по району в творческом порыве собаки-разведчика, собаки-охотника, собаки-добытчика. Часто приносил и нам, складывая на пороге то утиную голову, то кость. Может быть, он хотел приручить нас? Прикармливая. Но мы головы и кости не ели, хотя всегда благодарили. Однажды на пороге оказался большой кусок сала. Сало было густо обсыпано приправами. Как он его добыл, мне не известно. Может, стащил. Все же он был бездомной собакой. А может быть и угостили. Рекс этого заслуживал.
Мы с ним часто бегали и играли. Виртуозные собачьи прыжки восхищали не меньше, чем его способности выть, а не лаять. Нрав этой собаки был весьма добродушный, веселый и преданный. Любил он нас не за кусок. Это точно.
Когда мужу было не хорошо, и он оставался в постели, Рекс садился возле кровати, смирно сидел пока муж плохо действующей рукой гладил ему теплую макушку.
Приближалось лето. Иногда Рекс пропадал на несколько дней. Я предполагала, что он обрел новых друзей, возможно в перспективе новых хозяев. Оставить его у себя я не могла. И дело было не только в том, что не могла содержать собаку. Совсем не в том. Я не могла себе представить, что такого веселого, свободолюбивого пса можно посадить на цепь. Даже при хорошем питании. Не в одном питании дело. Совсем нет.
Я придумывала себе образ нового хозяина Рекса. И в моих видениях он представлялся молодым, энергичным, работящим человеком. У которого все ладно и в хозяйстве, и в голове. Ведь собаки обычно похожи на своих хозяев. Ревности не было. Я желала Рексу собачьего счастья и была готова к расставанию.
Это произошло после очередного, на это раз длительного, отсутствия нашей собаки. Поздно вечером Рекс постучал лапами в дверь. Я открыла, пригласила войти. Рекс уселся возле мужа, привычно подставил голову ему под руку. Муж чесал ему загривок, шею, хватал за морду, играл, как получалось. Я рассказывала Рексу о том, какой он хороший, умный.
Можете представить, как выглядит хорошо воспитанный подросток, который пришел навестить заболевшего дедушку? На улице мальчика ожидает веселая компания друзей, и вечер обещает быть удивительно хорошим. Вот именно так вел себя наш Рекс. Сидел смирно, но хвост подрагивал от нетерпения, голова обращена к выходу, а уши реагировали на малейший звук извне. Мы не стали его задерживать. Обнялись на прощанье, я проводила его до калитки, и он убежал в темноту.
Однажды мы уже прощались с собакой. Примерно год назад так получилось, что мы подружились с соседским Малышом. Оранжевая, довольно крупная для дворняги собака нрав имела добродушный, игривый. Хозяйка держала его на цепи, но иногда отпускала побегать. Тогда Малыш первым делом стремглав несся к нам, стучал лапами в калитку. Я открывала, и тут начиналось! Объятия, радостные возгласы с обеих сторон, беготня, от которой пыль поднималась в небо из-под собачьих лап. Затем все стихало. Я возвращалась к своим домашними хлопотам, Малыш устраивался на траве где-нибудь под кустом. Не кормила. Нет. Не прикармливала, не приручала. Изредка угощала, скорей по дружбе, чем по необходимости. Малышу под кустом становилось скучно, он выходил на улицу через специально для этой цели прорытый им под забором лаз, оббегал двор с улицы и вновь тарабанил лапами в калитку. Я открывала, и цикл радостных приветствий возобновлялся. Сколько раз за день? Да сколько раз приходил, столько и повторялось.
Однажды я заболела и лежала в постели с высокой температурой. Муж, желая поднять мне настроение, сходил за Малышом. Я услышала стук, брошенных в окно камешков и выглянула. Муж махал мне рукой, и одновременно показывал Малышу на меня. Тот увидел, обрадовался, поднялся на задние лапы, обняв передними мужа за талию. Так и стояли они у меня под окном, рыжие, веселые, полные сил и энергии. Малыш улыбался. Пусть рассказывают собаковеды, что собаки не улыбаются. Малыш мне улыбался. Таким я его и запомнила. Утром соседка так, между делом, упомянула, что Малыша больше нет. Ну да ладно. Он не был моей собакой. Скорей веселым добродушным приятелем. Боль от нелепой гибели, которую на мой взгляд вполне можно было предотвратить, тем не менее не утихала. Искать замену Малышу мне не хотелось. Вплоть до того самого дня, когда...
...Я заметила его издали сразу же захотела познакомиться поближе.
Некоторое время спустя я натолкнулась в интернете на статью о собаках, которые никогда не лают. Порода называлась басенджи. Я всегда знала, что Рекс был не простой дворнягой.
Иногда я думаю о том времени, когда в полной мере будет осуществляться Божий замысел относительно земли. Из Библии я знаю, что будет воскресение, и умершие люди вернутся к жизни. Люди. Но не животные. Я смогу увидеть бабушку, дедушку, Люсю... говорить с ними. Я обязательно расскажу им и о Малыше, и о Рексе. А животным, сопровождавшим меня в пути, я останусь благодарна.
Бесстрашные и уверенные в себе, игривые и жизнерадостные с неординарным умом и ласковым характером. Разные. Достойные нашей любви.