Не женщина наградила Спасителя предательским поцелуем,
не она трижды отреклась от него;
когда апостолы задрожали, она не устрашилась
– последняя у креста и первая у гроба.
Итон Станнард Баррет
Суббота. 14 марта 1998 года
После разговора в кабинете директора куда-то идти, кого-то видеть и с кем-то разговаривать мне совершенно не хотелось. Это "не хотелось" растянулось на несколько дней. Я чувствовала себя подавленной, беспомощной, обессиленной.
Чем я занималась? Привыкала к мысли, что я – это не только я, но ещё и скрытый во мне мужчина. У него есть своя душа, с которой я нет-нет да, видимо, встречалась, но не обращала на эти встречи ни малейшего внимания. В итоге, я понятия не имею, что за мужчина живёт во мне. Но ещё хуже то, что и моё тело может перейти в его полное и безвозвратное распоряжение.
Я чувствовала себя так, словно меня выселяли из собственного дома. В этом доме мне было комфортно. Я жила в нём с рождения, привыкла к нему, полюбила. И вдруг где-то за перегородкой обнаружился тихий жилец. Где он там ютился, одному богу известно. А я теперь живи и бойся, когда он решит обнаружиться во всей красе и перейти жить в мои комнаты, как полноправный владелец.
Не хочу я никакого второго хозяина рядом! Мне и одной в женщинах хорошо. Лучше бы я ничего этого о себе не знала! Вот беда!
Вдруг не только беременность и роды являются стартом для превращения женщин в мужчин? Может быть достаточно сильно понервничать, простудиться или поскользнуться и ударится головой? Ведь помимо беременности Александра чего только не перенесла: и горе потери мужа, и побои, и унижения. Поди теперь разбери, что из всего этого кошмара послужило толчком для её "перерождения" в мужчину.
Если Матушка-Природа – выдумщица и искусница, то одним-единственным переходом она вряд ли обошлась. У неё их, наверняка, припасено не меньше дюжины. Тогда метаморфозы неизбежны?
Но, есть ещё одна напасть! Переход ко многому обязывает. Это ж какая нужна мудрость и отвага, чтобы перестать воевать! Это всё равно, что безоружному выйти перед враждующими армиями, уговорить их помириться и разойтись по домам. Я не смогу...
Но в календаре истории День восьмой сменился Днём девятым. Лист оторван. Хочешь не хочешь, а надо соответствовать. Нелепо оправдываться, что я к этому не готова. Ни оправдания, ни жалость к себе, ни поиск виноватых ничего не изменят. Будущее настало!
* * *
Это последняя запись в моём дневнике. Освобождение пришло оттуда, откуда никто не ждал. Как говорится: ничто не предвещало!
Я проснулась ни свет ни заря. Мне захотелось убедиться, что пока я упорядочивала свой внутренний мир, мир внешний никуда не исчез. Его не уничтожили ни сера, ни огонь небесный, ни саранча.
За стеной-окном висело непроглядное марево молочно-серого тумана. Дымка медленно клубилась в непосредственной близости от стекла и нагнетала кладбищенские настроения.
Тогда я включила другое "окно" – телевизор. В мужском мире всё осталось на своих местах. Он не заметил смены эпох и продолжал самозабвенно неистовствовать. На фоне рекламы "сладкой жизни" лились прямые репортажи с мест катастроф, терактов и "горячих точек". Кипели споры, драки, вооружённые конфликты во имя демократии, прав и свобод какого-то абстрактного, несуществующего в реальности человека.
Видеть и слышать всю эту вакханалию было выше моих сил. Я убрала звук и в полной тишине методично переходила с одного канала на другой, ориентируясь только на картинку.
Мой взгляд задержался на интеллигентного вида женщине средних лет. Она сидела на скамье в католическом соборе и спокойно рассказывала о чём-то телезрителям. Я вернула звук. Внизу экрана появилась надпись на английском языке. Я успела прочесть лишь род занятий привлекшей меня дамы. Профессор истории христианства говорила о Марие из рыбацкого селения Магдала.
Оказывается, ещё в 1945 году в Египте были найдены запечатанные в кувшин тексты – тайные свидетельства особого статуса Марии Магдалины. Рукописи поведали учёным, что Мария из Магдалы – это первый евангелист, женщина-апостол, главный свидетель и глашатай воскрешения Христа.
Будучи незамужней или вдовствующей женщиной, она предоставила Иисусу кров и содержание, была Ему самой близкой по духу ученицей и подругой. Мария Магдалина последовала за Ним в Галилею. Она училась у Иисуса и рассказывала о Нём людям, когда Его не было рядом. Она задавала Ему вопросы, и Он отвечал ей.
Евангелие от Марии Магдалины – это гностическое Евангелие. В нём говорится, что спасение приходит не через слепую веру, а через знания.
Мария лучше других учеников понимала послания Иисуса. Она видела их в ином – в женском – свете. Эта смелая, энергичная, скромная женщина умела понимать и влиять. Она играла центральную роль в постижении и распространении подлинного учения Иисуса.
Мария из Магдалы – основательница христианства вместе с Сыном Божьим. Она была Ему опорой, знала и умела донести до слушателей истинную суть Его слов. Она сопровождала Иисуса в проповедях и на распятье, стояла под крестом, поддерживала Его мать, когда ученики-мужчины, страшась римских легионеров, разбежались кто куда.
Мария готовила тело Иисуса к погребению, ходила к Его могиле, и именно ей первой Он явился после того, как воскрес. "Воскресши рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине, из которой изгнал семь бесов. …Иисус говорит ей: Мария! Она, обратившись, говорит Ему: Раввуни! – что значит: "Учитель!" Иисус говорит ей: не прикасайся ко Мне, ибо Я ещё не восшёл к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и к Богу вашему".
Явившись Марие, Мессия подтвердил духовную близость с женщиной и то, что Он доверял ей больше, чем остальным ученикам. Она в свою очередь ни разу в Нём не усомнилась и не предала. Чего не скажешь о Петре – основателе христианской церкви. Пётр трижды отрёкся от Сына Божьего в ночь Его пленения.
Две тысячи лет назад должна была свершиться революция в головах и душах людей. Иисус через отношение к Марие Магдалине уравнивал женщин и мужчин, но женщина возле Мессии была угрозой мужскому мироустройству. Отцы церкви сделали всё, чтобы низвести образ Марии Магдалины до образа случайной женщины из толпы, каких было много.
Её имя вообще бы вычеркнули из текстов Библии, если бы можно было обойтись без сцены воскрешения Иисуса. Но удалить упоминание о воскрешении значило удалить божественное присутствие. Тогда отцы-основатели стали задавать вопросы: "А можно ли доверять словам женщины, из которой Иисус изгнал бесов? Здорова ли она?" Затем вопросительные интонации сменили на утвердительные: "Семь бесов – это семь смертных грехов".
Окончательно опорочил доброе имя Марии Магдалины Григорий XIII (в миру Уго Бонкомпаньи) – двадцать шестой папа римско-католической церкви. Он же – квалифицированный юрист, доктор права, советник многих епископов, отец целой оравы незаконнорожденных детей.
Взойдя на престол, Григорий XIII подменил истинную биографию Марии Магдалины на некий собирательный образ, которого нет ни в одном Евангелии. Он сфабриковал Марие новую биографию. Сделал это папа Григорий очень умело. Он просто отождествил Марию Магдалину сразу с четырьмя женщинами.
Во-первых, с Марией – сестрой Марфы и Лазаря (которого воскресил Иисус).
Во-вторых, с неназванной по имени женщиной, совершившей помазание головы Иисуса в доме Симона прокажённого.
В-третьих, с безымянной грешницей, омывшей ноги Христа миром.
И, наконец, с преподобной Марией Египетской. Она жила в V веке и не имела к событиям Евангелия вообще никакого отношения. Так, с подачи папы Григория XIII, возник ложный образ Марии Магдалины – образ блудницы, которая якобы, увидев Христа, оставила ремесло и последовала за ним.
Но слов было не достаточно. Нужны были "фактические доказательства". "Кающиеся Марии Магдалины" Тициана, Караваджо, Рубенса стали своеобразными "фотографиями с места преступления". Облик Марии Магдалины крепко-накрепко слился с обликом нарисованной блудницы, чья грудь едва прикрыта распущенными волосами, а глаза устремлены к небу. Каяться ей оклеветанной тысячи лет и не раскаяться в чужих грехах, которые ей приписали.
Подмена состоялась. Из сподвижницы Христа Мария Магдалина превратилась в распутную девку. Её "рейтинг" немедленно упал. Реальную Марию Магдалину – единомышленницу Иисуса – сравняли с уличной пылью. Женщина перестала быть той, которую Сын Божий поставил вровень с Собой. Её имя стало неловко упоминать рядом с именем Христа, и их разделили. Мессия и Мария из Магдалы перестали быть духовной парой.
Только в 1969 году (через триста лет) католическая церковь признала, что Мария Магдалина не была блудницей. На вопрос, зачем папа Григорий XIII опорочил достопочтенную женщину, современные отцы церкви ответили: "Исключительно из благих побуждений. Если Иисус простил блудницу, то Он простит любого, кто покается".
Намеренный оговор назвали поучительным приёмом. Ему придали статус ничего не меняющей оплошности. Никто не поспешил провести ревизию "искалеченного" отцами церкви учения Иисуса. На землях Израилевых – там, где жила Мария Магдалина, проложена автомобильная дорога, открыт парк аттракционов и вряд ли упоминается, что она когда-то ходила по этой земле вместе с Сыном Божьим и была первой женщиной-апостолом.
Церковь хотела видеть в Иисусе только Бога. И священнослужители лишили Его всего человеческого – семьи, друзей. Мать объявили вечной девой, хотя в ранних версиях Нового Завета об этом нет ни слова, подругу-единомышленницу – блудницей, братьев и сестёр – детьми Иосифа от первого брака.
Налицо мужской заговор, цель которого совершенно ясна – не допустить, чтобы женщина уравнялась в духовной близости не с каким-нибудь земным мужчиной, а с самим Сыном Божьим!
Передача закончилась: на экране поплыли титры, и зазвучала музыка, которая как будто оплакивала и отпевала бесчисленные жертвы мужского заговора. Иисус должен был стать последним Сыном, которого Отец отдал в жертву, после чего не Отец, а Сын становился Богом и уравнивал с Собой земную женщину. Но этому не дали сбыться...
Для меня услышанное уже не было "военной тайной", но досада всё же скребла душу.
Я переключила телевизор на другой канал.
Диктор, не моргая, читал последние новости:
– …Как заявил источник из правоохранительных органов региона, вчера, 13 марта 1998 года, в 19:20 местного времени, в районе озера Алаколь потерпел аварию вертолёт Ми-34С. Все три человека, которые были на борту, включая пилота, погибли. Среди них генерал Кожаев.
На экране появилось фото.
"Булат?! Вот это да!"
Я подошла вплотную к телевизору. Никаких сомнений – это был наш генерал!
"Долетался, змей! Высоко парил".
Диктор равнодушно продолжил:
– По факту падения вертолёта возбуждено уголовное дело. Окончательно причины крушения назовёт специальная комиссия Следственного комитета. Генерал Кожаев в последнее время занимал пост…
В дверь постучали. Дверная ручка прыгала вверх-вниз. Я отдёрнула щеколду. Амалия Марковна, как порыв ветра, пронеслась мимо меня и рухнула в кресло.
– Уже слышала! – констатировала запыхавшаяся женщина, глядя на телевизор.
Я никогда прежде не видела её в домашней одежде и с непокрытой головой. Чёрные с густой проседью волосы, о каких англичане говорят "соль с перцем", были собраны на затылке в бесформенный узел. Из него во все стороны торчали шпильки-антенны. От этого старуха ещё больше походила на Бабу Ягу. Ей не хватало только ступы и метлы.
– А вы-то как успели и новости услышать, и до моего номера долететь? – спросила я.
– Об аварии я узнала в начале шестого утра, – не могла отдышаться Амалия. – Мне позвонил из аэропорта Виктор Константинович. Лев и Галина улетели в четверг в Берлин, на международную конференцию. Виктор должен был присоединиться к ним сегодня. Но из-за тумана его рейс отложили. В зале ожидания он увидел выпуск новостей и решил никуда не лететь.
Он приедет за нами. – Женщина нащупала торчащие шпильки и заткнула их обратно. – Нужно собираться. "Пентагон" – лакомый кусочек. Как только шок пройдёт, так сюда сразу набегут "друзья" и наследники генерала.
– Как мы выберемся? Всё же заперто.
– Охрана и обслуга уже сбежали.
– А до города далеко? – спросила я.
– Не очень. Генерал летал вертолёте для форсу! Не могу поверить, что всё закончилось. У тебя водичка есть? Никак не отдышусь, и в горле пересохло.
"Дежавю? Полгода назад она отказалась подать мне воды в палате карантина. Не платить же ей тем же!"
– Сколько нас? – спросила я, когда Амалия, сделав несколько жадных глотков, вернула мне стакан.
– Считай! Ты, я, Александр, Лера, Анна и Катерина. Аня – на седьмом, а Катька – на шестом месяце.
– А где остальные женщины? – спросила я. – Те, которых кормили после нас.
– Галина их всех забраковала. Это были девицы генерала, – Амалия брезгливо сморщилась. – Их здоровье оставляло желать лучшего. Всех девиц вместе с Веркой, слава богу, неделю назад увезли отсюда. Я пойду, – Амалия встала. – Остальные уже собираются. Мне ещё надо в лаборатории всё уничтожить: биоматериалы, документацию. Ничего нельзя оставлять! Возьми из вещей, что хочешь. Всё равно всё растащат.
– Что теперь будет с Анной? С Катериной? С их детьми?
– Радуйтесь, что живы! – отмахнулась Амалия.
– А вы?.. Куда вы теперь?
– К сыну, в Израиль.
– Предусмотрительно.
– И вы не будьте дурами! Покупайте паспорта на чужие имена и бегите! Ищите, где можно скрыться. Исчезните для всех! – Она притянула меня к себе за рукав футболки и сказала в лицо: – Ты до сих пор не поняла, что в твоих генах заложена гигантская сила? Воспользоваться ей захотят многие. В пожизненное рабство захотела? Не намаялась здесь? Можно попасть в такие "деловые" руки, что наш генерал покажется ангелом. Царство ему небесное! – Амалия, неожиданно для меня, перекрестилась.
– Сначала найду дочерей... А Аньке-то с Катериной куда бежать? У них же двойни на подходе! Пёрышки аиста...
– Вот и позаботься о них! Дети-то как никак твои! И дети не простые, – "напомнила" старуха. – Деньги у тебя есть. Выживите. Быстро собирайся! Виктор приедет – позвоню, моментально спускайся в оранжерею.
Я собралась. Жду звонка и думаю: куда бежать? Где можно укрыться, чтобы стать невидимой и недосягаемой? И не мне одной. Где?
Искать убежище нужно быстро, но обдуманно. Разработать план и действовать слаженно. Но я же не шпионка! Не умею я это делать. Ладно, обмозгуем вместе.
Как всё неожиданно! Я совершенно не готова к избавлению. Мне и в голову не приходило, что пути отхода нужно готовить заранее. Куда отходить? Прямо, как на войне...
Было наше освобождение игрой слепого случая, поворотом предначертанной судьбы или неисповедимым промыслом Божьим? Неизвестно. Но оно случилось!
Нужно сохранять самообладание и ждать телефонного звонка. Я успокаиваю себя тем, что дописываю эти строки. Допишу и уничтожу.
* * *
Полуденное июльское солнце плавило асфальт. У широкого, выложенного светлой плиткой крыльца, ведущего в Интернет-кафе, молодой человек передавал другому молодому человеку компакт-диск в пластиковом футляре. Внешне ситуация выглядела вполне буднично. Но если бы кто-нибудь прислушался к их разговору, то сразу бы понял, что речь идёт о чём-то, что не предназначено для ушей широкой публики.
– Прочитал? – спросил с живым интересом тот, которому вернули диск. Мужчина мгновенно спрятал футляр в один из многочисленных карманов небольшого рюкзака, что висел у него на плече.
– Прочитал. На этот раз, друг мой – ловец чужой информации, ты в пролёте. Такого просто не может быть. Поверь моему журналистскому чутью: этот дневник – бред сумасшедшей.
– Да чихать, сумасшедшая она или нет! Я тебе не за это плачу. – Хозяин диска стрелял глазами из-под козырька низко надвинутой кепки. – Ты разузнал про персонажей дневника? Реальные они или нет?
– Реальные-то реальные, да сколько времени прошло…
– Одиннадцать лет – не так уж много. Не тяни, рассказывай.
Журналист достал из заднего кармана джинс блокнот и начал нехотя отчитываться:
– Во-первых, в разбившемся вертолёте было не три, а четыре человека: три мужчины и женщина. Без труда опознали тела пилота, генерала и его телохранителя. От женщины мало что осталось, и кто она – неизвестно.
– Причина аварии установлена? – Парень в кепке теребил застёжку рюкзака.
– Вертолёт якобы зацепился лопастями за высоковольтную линию электропередач и рухнул вниз. Это по официальной версии.
– А по неофициальной?
– Эксперты уверены: в хвостовой части произошёл взрыв, и борт потерял управление…
– А что выяснил про женщин и врачей?
– 15 июля 1998 года, – журналист заглянул в блокнот, – Безнадёжная Амалия Марковна выехала по туристической визе в Израиль и, по всей видимости, там осталась. Врач-гинеколог Петренко Ольга Олеговна в 99-м тоже перебралась на историческую родину – в Киев.
– Дальше! – торопил мужчина в кепке.
– Это всё.
– Всё?!
– А ты как думал? – возмутился журналист. – Найти людей, не зная их фамилий, – дохлый номер. Среди здешних врачей ни Льва, ни Виктора, ни Галины, подходящих по возрасту и описанию, я не нашёл. Нет таких! – он развёл руками. – Скорее всего, они неместные – институт-то был союзного значения.
– Честно говоря, искать кого-то – не моя забота. Раз Амалия и Ольга – реальные, значит и остальные – не вымысел. А что по поводу "Пентагона"?
– Говорят, было здесь, в горах, что-то типа Пентагона… Да сгорело, а остов растащили до кирпичика. Оранжерею постигла та же участь. – Журналист сунул блокнот обратно в карман. – Слушай, ты же здравый человек. А веришь сумасшедшей? Детей отняли, вот у неё крышу и снесло: напридумывала про Х- и Y-хромосомы.
– Ты знаешь: кто она?
– Нет, конечно!
– Уж больно настойчиво убеждаешь, что она сумасшедшая.
– За себя боюсь! Ты погоришь на липе, а придут ко мне. Где ты её раздобыл?
Молодой человек в кепке осмотрелся по сторонам, отвёл журналиста подальше от крыльца и зашептал на ухо:
– На прошлой неделе один приятель подкинул заказ – видеокассету и жёсткий диск с допотопного компа. Видать, хорошо пылало – всё спеклось и оплавилось. Про клиента предупредил: мужик серьёзный, и шутки с ним плохи…
– А копии не боишься делать?
– Дожарю диск в духовке, а потом скажу: "Так и было!"
– Ну ты ловкач! А что за видеокассета? – журналист стал похож на спаниеля возле лисьей норы.
– На ней запись видеонаблюдения. Целыми остались только два фрагмента. На одном – кусок разговора двух женщин в оранжерее. Я так понимаю, Марии и Анны. На другом – крепкий мужик с маленькой девочкой на руках идёт по коридору. Их сопровождает пожилая тётка в медицинском халате.
– Неужели Александр, Лера и Амалия? – спросил журналист.
Парень в кепке бесцеремонно прикрыл ему рот рукой и продолжил ещё тише:
– Жёсткий диск – из центрального компьютера. На него сходилась вся информация. Стирали её неумело и впопыхах. Если бы не пожар, то можно было бы восстановить всё в лучшем виде. Но для продажи мне хватит и того, что осталось. Покупатели найдутся. Им кризис – не помеха. Ещё в очередь выстроятся, сукины дети! Аукцион устрою! – забыл об осторожности хозяин диска.
Довольный, он хлопнул приятеля по плечу, пожал ему руку, и мужчины разошлись. Журналист сел в припаркованную неподалёку иномарку, нашёл в памяти телефона нужный номер и нажал на кнопку вызова. Абонент ответил сразу.
– Ведите его! У этого, козла, и видеозапись есть! – поставил кого-то в известность молодой человек. – До связи!
– А я поищу синий "форд" бывшего муженька этой "писательницы"! – сказал молодой человек сам себе. – Не так уж много крутых "тачек" было в городе в конце 90-х. И ещё. Куда может поехать одинокая баба, если захочет скрыться? К родителям, конечно. Значит, и мне надо – на Урал.
Мужчина завёл авто и, прежде чем тронуться, произнёс вслух:
– Чую, живы эти мутанты! Не могли они сдохнуть! Будут фотки, найду всех до единого! Известность мне обеспечена!