Кто за место водилы, ясное дело. Наш герой со зловонным дыханием. Опять это странное чувство, что-то вроде озноба, как при пищевом отравлении, голову повело. Все запахи присутствующих ударили в ноздри разом. Тощая, явно анорексичка, не кушала трое суток, сильно понижен сахар и запах от сблёванной желчи ещё присутствует на ней. Парень, тот, что слева от меня-курил травку, не так давно ( фуу, очень резкий запах). Трясётся мелкой дрожью и бледный, от части что торкнуло, от части-сильный запах страха, у него проблемы с почками, возможно одна плохо функционирует. Парень, тот что рядом с ним, относительно здоров, запах больного горла, простуда..
Водитель..запах резкий, ацетоновый, у нас проблемы-диабетик. Прихожу в себя, когда маршрутка скачет, словно о подвески и речи не идёт. Все так же сидят молча. Труп мента легонько бьётся об ножки сидений. Анорексичка не выдерживает, начинает голосить. Её визгливый голос, по началу причитающий, поднимается от шёпота до сопранного воя- ну, дядечка, ну пожайлуста, отпустите вы нас..-надрывно выдаёт она. Новый водитель не реагирует, парень под травой тянет тощую за рукав куртки, еле различаю что бормочет: н-нне-ннадо его ззлить-заикаясь обращается он к ней. Второй парень, вдруг начинает хихикать и поворачиваясь ко мне говорит-Ну видела бы ты, как он ментяру уработал..нет, ну надо же, так было сделать с одного удара. Смотрю, у мальца трясутся руки и губы, но он улыбается,это стресс. Отчётливо чувствую запах его пота. Прямо вижу,как крупные капли пота струятся по его спине, пропитывая собой его одежду. Водила чурка, просто молча сидит опустив голову в колени. А маршрутка всё несётся, не переставая трястись.
Едем уже достаточно долго. Не выдерживаю и я.
-Эй, товарищ! Может уже высадите нас, хоть где? Мы никому ничего не скажем.Пытаюсь говорить достаточно спокойно, но в то же время уверенно. Где-то читала, что мямлить и истерить с преступником нельзя. Нужно формировать доходчивые, простые предложения. Поймала себя на мысли, что уже слишком много наформулировала. Водила вроде сбросил скорость, притормаживает, остановился. Дверь-автомат открывается..
Он входит в салон, несёт от него нещадно смертью. Все забились ближе к стенке. Мне становится невыносимо тоскливо, когда за его спиной я вижу, как зима рассекает вовсю. Снег не спешно кружит, а на фоне её ко входу приближаются ещё люди.
-И кого на этот раз притащил?-спрашивает кто-то из подошедших. Угонщик молча смотрит на нашу братию. Взгляд его быстро бегает от одного к другому, он наконец, что-то решив-отвечает.
-Вот этих четырёх берём, а водилу сразу убрать. Вид у него какой-то не здоровый.
При этих словах его взгляд становится пронзительный. Я чувствую, как ужас и безысходность наполняют меня, как растекается холодом,словно прикосновение металла к коже. Входят двое крепких парней, в руках оружие. Один из них тычет им в лицо девушки, та хнычет, умоляет, её визжащую оттаскивают на улицу. Отвожу взгляд к окну, зима..
Не хочу смотреть..слышу сдавленные всхлипы, гулкие удары, постанывания, рыдания. Вижу через призму стекла, как еле передвигающих ноги подростков то же куда-то уводят. Смотрю, страшно. Дурацкие поиски работы. Со мной ещё остался водитель и труп гос служащего. Странно. Снег, пошёл сильный, небо совсем серое. Холодно. Дверь в салон открылась. Никого, только я и водила, ах да..ещё труп.
Время, словно остановилось, подобно желе- густое, тягучее. Тишина. В ушах гул, от бешеного сердцебиения. Рука вдруг снова зачесалась, не могу сквозь куртку, закатываю рукав. Рана, некогда раскуроченная и кое-как заштопанная, затянулась и покрылась шерстью, но не человеческими волосами, а длинной и жёсткой, подобной собачьей.
Смотрю, меня это одновременно пугает и завораживает, волоски словно под действием какого-то чудодейственного средства увеличивают с каждой секундой зону поражения, завоёвывают всё новые участки человеческой руки. Запахи, они словно черви после дождя появились ото всюду. Всё начало из-за этого приобретать новые очертания. В салоне пахнет тысячью запахами.. тут и запах сырости, грязи, слюны, пива, пепла и запах сигарет,даже человеческой мочи,газировки, жжёной пластмассы и сильный запах остывшего тела, тлена. Он заполнил собой всё пространство пронизанное запахами, задвинул их на задний план. У мента синюшный оттенок кожи и под ним замёршая, цвета спелой вишни лужица крови, форма с одного бока успела пропитаться ею, до того, как замёрзла. Чурочка начал что-то бормотать я поймала на себе его испуганный взгляд. Его лицо покрывала испарина, глаза с расширенными зрачками, должно быть приступ его болезни..он нёс околесицу на своём птичьем языке, ни слова не разобрать. Не заметила, как те двое вернулись. Один из них приставил к моему затылку оружие. Я сглотнула огромный комок, пытаясь подавить нервную дрож и ужас, который словно икота нападал всё сильнее, его порывы отдавались, непроизвольным всхлипыванием и подрагиванием диафрагмы. Второй из вошедших направил пушку на чурку...водитель начал бормотать всё быстрее глаза его начали закатываться и он принялся качаться из стороны в сторону. Парень пытаясь попасть в двигающуюся мишень, палил по станам и сидениям нещадно матерясь, наконец пуля достигла своей цели. Чурочка задёргался, прокричав, что-то на своём языке, его мозги испачкали все сидения что были вблизи него. Меня передёрнуло, ну не стошнило, даже позывов не было. Странно.
Мы вышли. Ноги утопли в сугробе, тепло. Снег идёт огромными хлопьями, больше похожими на гусиный пух. Мне страшно. Мне очень страшно, ещё чуть-чуть и я вросту в этот сугроб, ноги не хотят идти, словно чувствуют приближение неизвестной беды. Запах крови, с каждым шагом всё более приобретает свою насыщенность и теплоту, меня ведут на бойню.
Эти двое молчали всю дорогу. Привели меня в ангар, похожий на склад. Сначала было темно и затхло, сильный запах сырости перебивал пленительный, крови. Потом я услышала сдавленный, а затем и надрывный, как будто вырывающийся из-под чьей-то опоры крик. Кричал ребёнок,либо девушка. Уж очень пронзительный. Кто-то из тех троих, однозначно. Один из сопровождающих меня быков, крикнул, обращаясь к кому-то, в глубь ангара.
- Заткни их там! Никаких имён и лишних слов. Всё под контролем. Это производило сильное впечатление.Я спросила..
-Зачем я вам? Мой голос дрожал и дребезжал, от чего мне самой показался на редкость противным. На его звук или быть может сам вопрос повернул голову один из парней. Его надбровные дуги и крупные черты лица пугали. Он сверлил меня взглядом, смотрел не отвечая. Второй, ткнув того в плечо кулаком, громко прокричал-Чего застыл? Идём!
И потом обратился ко мне.
-Не задай вопросов! Он грубо схватил меня подмышками и поволок. Я могла лишь видеть как, от меня удаляется дневной свет и я постепенно тону в наползающих тенях ангара. Как снежинки прорываются внутрь его из странного, уже такого далёкого зимнего дня.
Комната. Яркий свет бьёт в глаза. От этого я и очнулась. Боль пульсирующая в голове. Меня вырубили, наверное ударом. Очень близко запах, как в лавке мясника в перемешку с отчётливым запахом смерти, боли..
Глаза слезятся. Пытаюсь пошевелиться. Кругом всё белое. Я что в больнице? Пытаюсь посмотреть по сторонам, но вижу только стены и пол. Вроде я привязана лёжа. Вновь это щемящее чувство тоски сжимает грудную клетку. Всё тело словно пронзают крохотные иглы кактуса.
-Нуу..вот и очухалась! Ну что ж, мадам, Вы последняя. Смотрю на странноватого вида мужчину, вроде не из тех он, во врачебном с отчётливыми следами крови на хирургическом переднике..
-Зачем я Вам?
Он усмехается, хмыкает, снимает повязку, лицо покрыто порослью, особенно нижняя часть. Бородач молча смотрит с минуту, потом отвечает.
-Ты не нужна. Нужны лёгкие и печень. Твои надеюсь подойдут. Он спокоен. Он выжидает. Перекладывает инструменты. От этого становится просто жутко, понимаю, что это должно быть последний шанс, борясь с надвигающимся потоком слёз..
-Прошу, отпустите меня..я никому..
Он обрывает меня, перебивает, истеричным смехом, словно я рассказала ему шутку у которой имеется накопительный эффект и вот, только сейчас весь её смак обнародовался. Он поворачивается ко мне, в руках его скальпель.
-Ничего нового-спокойно, даже как-то разочарованно произносит он.
Ничего нового..разносится эхом. Воздух становится вязким и каждое его движение притормаживается, становится не чётким, провисает. Он надавливает мне в месте грудины.Там оказывается уже было размечено, я словно уже почивший на столе в морге. Боль пронзает меня. Кричу, глохну от собственного крика и ужаса. Вот она точка. Вот она моя смерть. Кричу..боль..
Она наполняет меня, глаза закатываются, моргаю безостановочно..он всё режет.Вырезает мои лёгкие. Чувствую что-то внутри себя.Что-то словно расправляет потерянную форму тела из которого вместе с кровью утекает жизнь, будто бы я резиновая игрушка. Мускулы становятся твёрже, начинаю видеть иначе. В грудине, как при предсмертных судорогах, рождается рык. Зловещий, теряю самоконтроль, конечности и лицо меняются, покрываются шерстью. Лицо теперь, морда собаки, на пальцах когти. Высвобождаюсь. Глаза хирурга становятся огромными. Теперь кричит он, его очередь. Бросаюсь на него. Его плоть под моими зубами и когтями трещит, словно истлевший материал. Он пытается отбиться. Всё как в тумане..кровь, моя и..не моя..