Ночью

Алексей Локуциевский
Стража деловито расхаживала мимо моей клетки. Сквозь маленькое окно, расположенное в отдалении от моего последнего дома, бился лунный свет. Это был единственный источник как света, так и воздуха, который не давал нам умереть.
Помимо меня тут было еще двое. С одной стороны сидел дед. Ему было совершенно все равно, как и где умирать. Седые волосы и бороду покрывала грязь, которая сильно омолаживала его. Казалось, рядом сидел уставший воин с темными волосами, а тьма бережно скрывала его морщины. «Во тьме все равны» - думал я, глядя на «воина». И только когда предательское солнце проснется, оно обнажит всю нелепость этого старца.
      С другой стороны сидела женщина. Я не видел её лица, но, было ощущение, что она была совсем молодой и красивой. Темнота с любовью отнеслась и к ней. Не было побоев, которыми одаряют стражники при транспортировке нас сюда, а взъерошенные волосы, при сочетании с темнотой придавали ей некий шарм и обаяние.
      Мы молчали. Молчали потому, что без слов были более чем понятны наши мысли. Старик, верно, думал о вечном покое, а дама сожалела, что несколько лет назад отправила восвояси единственного хорошего человека в своей жизни. Отправила не потому, что он ей не нравился, но из-за своего нрава. «И странные все же женщины» - подумалось мне. И хотя я только догадывался о её мыслях и увидел-то её впервые несколько тихих часов назад, но уже знал её, знал, как никого, пожалуй, не знал до этого, и даже любил. Любил я и старика, что сидел по левую руку. Он мне уже был как отец, которого я знал аж на два часа больше своей возлюбленной. А ведь это целая вечность!
      Но вот и проснулся предатель… Его лучи стали пробиваться сквозь миниатюрную решетку, и я закрыл глаза, чтобы он не рассказывал мне, что этот мир не мой. Я не хотел знать его другим в ту минуту и никогда не захочу.
- Выводите мясо на казнь! – прокричал низкий голос за дверью