КАЗАХСТАН: ЗЕРНОСОВХОЗ БУЗУЛУКСКИЙ
(август 1965 – август 1967 г.)
А дома меня уже ждал приказ заведующего районо о моем назначении директором восьмилетней школы Бузулукского зерносовхоза. Этот целинный совхоз располагался вдоль нашего же грейдера (насыпной автодороги в степи), только дальше от районного центра. От Есиля до совхоза Бузулукский было около 35 километров. Усадьба совхоза располагалась в километре от грейдера, на правом берегу степной речки Каракол, пересыхающей летом, но очень бурной в весенний период.
Школа, которую мне поручили возглавить, была школой – новостройкой, простояла только один год. Директора школы назначили освобожденным секретарем партийной организации совхоза и теперь подбирали нового директора.
25 августа 1965 года я приступил к исполнению своих обязанностей директора школы.
Как школе-новостройке совхозной школе полагалось хорошее финансирование: она получила всю новую мебель, учебно-наглядные пособия, хозяйственный инвентарь, школьная мастерская для уроков труда имела всё необходимое для успешной работы. Все эти обстоятельства вместе с новым аккуратным зданием школы меня сильно обрадовало. Я, как говорят, с головой окунулся в работу: познакомился с учительским коллективом, вместе разработали план начала нового учебного года, встречу учеников, подготовили план участия коллектива в работе районной августовской учительской конференции, наметили вопросы, которые надо было решить на школьном педсовете.
С первого сентября началась размеренная жизнь школьного коллектива, где уроки чередовались с различными внеклассными мероприятиями, педсоветами, родительскими собраниями и т.д. Мне же еще приходилось принимать участие в работе поселкового сельского совета, часто выезжать в Есиль на совещания директоров школ.
С наступлением холодов появились проблемы: проявилась некачественная работа при монтаже отопительной системы школы, совхозные сантехники никак не могли отрегулировать работу системы, чтобы в кабинетах было тепло. Вопросы тепла в школе приходилось постоянно держать под личным контролем, так как никакого завхоза по штатному расписанию школы не полагалось.
Хоть школа и была новостройкой, но никакого помещения для школьной столовой не было предусмотрено. Чтобы обеспечить ребят мало-мальским питанием, пришлось договариваться с администрацией совхозной столовой, чтобы на двух переменах они завозили свежие пирожки, булочки, чай, молоко, компот. Всё это работник столовой продавал ученикам в школьном буфете, под который было приспособлено одно из помещений школы.
К началу 1966 года я уже неплохо знал сильные и слабые стороны педагогической деятельности учителей школы и общего состояния успеваемости учеников. Нужно отметить, что особых проблем с дисциплиной учеников как в селе Бузулук, где я работал завучем школы, так и в совхозной школе, не было.
Но прояснились проблемы другого порядка. При назначении меня директором школы никакого акта сдачи-приемки школы не составлялось. Прежний директор школы, перешедший на партийную работу в совхоз, сославшись на занятость уборочными работами в совхозе, всячески избегал этой процедуры. Он всё время ссылался на своего друга – учителя труда, физики и физкультуры: он, де, всё покажет и расскажет, где-что в школе находится. Председатель сельского совета, на балансе которого находилось всё имущество школы, тоже уходил от этого вопроса. Я же по своей неопытности в бухгалтерских делах, не проявлял должной настойчивости.
Только весной 1966 года мне случайно мельком удалось бегло посмотреть опись имущества, закупленного для школы-новостройки. Это удалось сделать с помощью бухгалтера сельского совета, которая, уловив момент, когда в помещении никого не было, на несколько минут дала мне полистать эту опись. Этих несколько минут хватило мне, чтобы увидеть в описи наличие дивана и стиральной машины (она тогда только в моду входила), которых фактически в стенах школы не было. Когда я поинтересовался у прежнего директора и трудовика школы, где же этот диван и стиральная машина, они дружно ответили мне, что это, мол, ошибочная запись в ведомостях, никакого дивана и стиральной машинки для школы не приобреталось. Этот вопрос так и повис в воздухе.
Трудовик-физик-физрук школы имел только десять классов образования и негде не учился. При посещении уроков этого учителя выяснилось, что курс физики он знает довольно слабо, а некоторые задачи школьного учебника он ученикам не задает для решения, так как сам решить их не может. В связи с этим я предложил ему в текущем году поступить в педагогический институт, с чем он согласился, сказав, что всё будет сделано, он поступит.
Летом 1966 года я успешно закончил третий курс пединститута в Тюмени. Потом с группой ребят совершили поход по Южному Уралу, побывав на реке Ай, в знаменитом Ильменском заповеднике и в Златоусте, где русским металлургом П.П. Аносовым в первой половине Х1Х века был получен знаменитый златоустовский булат.Прибыв из Есиля в южноуральский областной центр Челябинск, мы совершили экскурсию по городу, а потом поездом отправились в небольшой городок Миасс. Здесь мы посетили известный минералогический музей, который находится на территории Ильменского заповедника.
ОТСТУПЛЕНИЕ: Ильменский государственный природный заповедник находится в центральной части Челябинской области около города Миасс. 14 мая 1920 года был подписан декрет Совнаркома РСФСР, в котором южная часть Ильменских гор «ввиду исключительного научного значения Ильменских гор на Южном Урале у реки Миасс и в целях охранения их природных минеральных богатств» объявлялась минералогическим заповедником. Здесь, на площади всего в несколько сот квадратных кило¬метров, по прихоти природы сосредоточены чуть ли не все известные геологам горные породы и огромное чис¬ло самых разнообразных минералов. Минеральные богатства вскрыты здесь горными выработками – копями, как бы кладовыми естест¬венного музея, доступного для наблюде¬ния и изучения. Всего на территории заповедника обнаружено более 270 минеральных видов и около 70 горных пород. С богатствами заповедной земли мы познакомились в естественно-научном музее заповедника, который был открыт на территории заповедника в 1936 году.
**************************************
Ближе к вечеру наша группа отправилась к берегам изумительно красивого Ильменского озера, где мы и обустроили свой лагерь на ночь. В последующие дни мы перебрались в окрестности города Златоуст.В далеком 1754 году в живописной котловине у подножия горы Косотур, в месте слияния рек Ай и Тесьма, тульским промышленником И.П. Мосоловым заложен металлургический завод, который был назван Златоустовским (по имени святого Иоанна Златоуста). В этом городе в 1815 была построена оружейная фабрика, специализировавшаяся на производстве холодного оружия (первыми мастерами были оружейники из германского города Золингена). Златоуст – это город, где с 1817 по 1847 годы жил и работал великий металлург-оружейник Павел Петрович Аносов. Здесь он от практиканта дослужился до горного начальника в Златоустовсков горном округе. Великому металлургу принадлежит открытие способа получения булата - металла, особо прочной стали.
Путешествуя несколько дней по окрестным местам Златоуста, побывали мы и на железнодорожной станции Уржумка, рядом с которой находится пограничный обелиск „Европа-Азия“.
Последующие дни своего путешествия мы посвятили небольшому старинному городку Кусе, его окрестностям и реке Ай.
ОТСТУПЛЕНИЕ:
В 1778 году, у слияния рек Куса и Ай, в период развития горнозаводской промышленности на Южном Урале был основан «Кусинский чугуноплавильный и железоделаемый завод» с прилегающим поселением Куса. На заводе производилось и художественное литье, которое отмечалось наградами на всемирных выставках различных стран мира. И по сей день кусинцы конкурируют с каслинцами, специализируясь на чугунном литье, в том числе и художественном.
В начале Великой отечественной войны завод точных технических камней из Петродворца (Ленинградская область) был эвакуирован в южноуральский городок Куса, где и находится до сих пор. Часовые камни для часов изготовляли из агата и рубина. После экскурсии по заводу от работниц сборочного цеха каждый из нас получил сувенир – рубиновые пластинки, из которых готовят опоры для вращающихся осей часов.
Начав своё путешествие по Южному Уралу 25 июля, домой в совхоз мы вернулись 6 августа 1966 года.
*******************************
В это же лето произошло важнейшее событие в моей жизни. Однажды в Есиле – нашем районном центре – я чисто случайно встретил Валю Зайцеву, с которой был знаком еще с момента моей работы в селе Бузулук, и с которой вот уже целый год не встречался. За разговорами, взаимными вопросами и ответами незаметно пролетел целый час. Валя, как и прежде, продолжала работать учительницей начальных классов в немецком селе Тасоба Есильского района. Этим летом Валя закончила второй курс Кустанайского педагогического института, а в настоящее время работает воспитателем в загородном пионерском лагере. Сегодня у нее выходной день – вот и приехала в Есиль. Это было впервые, когда мы встретились наедине, а не в кругу общих друзей и знакомых. За этот час я совершенно с другой стороны узнал её. Эта несравненная девушка своей мягкостью, простотой и красотой пленила меня. Расстались мы очень тепло, договорившись, что в ближайшие дни я наведаюсь к ней в пионерский лагерь. Вскоре наши встречи стали уже постоянными, мы уже ждали их. Наши дружеские отношения переросли в нечто большее, это была уже любовь.
В конце августа, незадолго до начала нового учебного года, я привез Валю к себе домой, познакомил с мамой. Через несколько дней я сделал Вале предложение стать моей женой и получил её согласие. Я был счастлив. И этому счастью вот уже скоро будет полвека. Все эти годы Валя была мне верной опорой и до сих пор остаётся ею быть.
С годами, набравшись жизненного опыта и мудрости, я часто вспоминаю замечательные слова великого писателя Льва Толстого, который говорил, что „Нам всегда кажется, что нас любят за то, что мы хороши. А не догадываемся, что любят нас оттого, что хороши те, кто нас любит“. Эти слова как нельзя лучше характеризуют благородство юной девушки, ставшей моей женщиной, моей Валюшей.
Так как нашей школе нужна была учительница начальных классов, то заведующий районным отделом народного образования своим приказом перевел Валю в нашу школу. В последний день августа я перевёз весь небогатый багаж Вали в наш совхоз, а первого сентября Валя со своим первым классом влилась в новый школьный коллектив.
Уже живя вместе, выяснилось, что у Вали нет паспорта. Оказывается, все бумаги для получения этого документа, которые Валя сдала, были потеряны. Без паспорта Валя получила аттестат об окончания средней школы, была принята на работу, поступила в институт – вот такие порядки были в Казахстане. По причине отсутствия паспорта мы и брак свой не могли зарегистрировать. Для разрешения этого дела я сам несколько раз обращался в паспортный стол в Есиле, но неизменно получал ответ, что те сотрудники, которые принимали документы от Вали, уже не работают в системе МВД, спросить не с кого. „Работает же Ваша жена без паспорта – пусть и дальше так живет“ – был совет работников паспортного стола. Мой запрос в село Кийма, где Валя родилась, с просьбой о высылке копии свидетельства о рождении осталась совсем без ответа. Стена равнодушия и безответственности была непробиваема.
А школьная жизнь шла своим чередом. Педсоветы, совещания при районо и поселкового сельсовета, посещения уроков, различные школьные мероприятия, свои уроки – везде надо было быть, всё надо было сделать.
Мы с Валей хорошо сдружились с молодой семьей Бронислава и Ирины Горбатюк. Броня работал агрономом в совхозе, а Ира заведовала районной библиотекой в Есиле. Они тоже только что образовали семью. Вместе нам всегда было интересно и весело.
Где-то в ноябре Валя сообщила мне радостную весть: „У нас будет ребенок“. От счастья я был на седьмом небе. Какие-то новые, непонятные мне чувства наполнили мое существо. Мир для меня изменился. Я стал часто ловить себя на том, что мысленно разговариваю с крошечным существом, играю с ним. Вместе с Валей мы строили различные планы нашей жизни после появления ребенка.
С наступлением холодов опять появились проблемы в отопительной системе. Пришлось срочно подключить руководство совхоза. Была сформирована бригада из опытных слесарей-сантехников, которые под руководством совхозного инженера целую неделю колдовали над отопительной системой школы и добились, чтобы температура в классах повысилась и стала держаться в пределах нормы.
Заканчивался 1966 год. Учителя и ученики подводили итоги первого полугодия, стремились улучшить свои показатели и усиленно готовились к новогоднему балу – любимому празднику школьников.
Совхозное руководство снарядило и отправило небольшую бригаду рабочих в Балкашинский лесной край на заготовку нескольких елок для оформления школы, клуба, здания администрации совхоза к Новому году. Когда машина с драгоценным грузом прибыла к школьному подъезду, я с ужасом увидел, что вместо елки нам привезли сосну. Оказалось, рабочие-заготовители просто никакого понятия о различиях этих двух видов деревьев не имели. Так нам и пришлось наряжать эту сосну для новогоднего праздника. Как потом выяснилось,мало кто обратил внимания на это несоответствие.
В предпоследний день декабря вечером в школе состоялся большой новогодний бал-маскарад. Вместе с учениками вокруг елки-сосны веселились и многие родители. Ребята были в восторге: год закончился, начались каникулы и новый год, и подарки все получили.
В самый разгар веселья в школу нагрянуло всё руководство совхоза: директор, секретарь партбюро, председатель сельсовета и другие ответственные лица. Почти все они были со своими женами. Эта большая группа ввалилась ко мне в кабинет, шумно поприветствовала меня, поздравила с наступающим Новым годом и пожелала всяческих успехов и удач. Все высокие гости были навеселе и радушны, они разместились на диване, на стульях, принесенных из учительской, на подоконнике. Потекла, как в таких случаях водится, беседа о жизни, о работе, о политике, где в пух и прах разделались с проклятыми капиталистами, особенно с американцами.
Потом вся эта компания поздравила весь учительский коллектив, а секретарь партбюро поздравил еще и всех школьников с началом каникул и наступающим Новым годом.
Все дни зимних каникул мы с Валей были на зимней сессии в институтах: она – в Кустанае, я – в Тюмени. Лекции, зачеты, экзамены, получение заданий для летних контрольных работ - и мы опять дома, опять вместе.
В зимние месяцы два-три раза в составе делегации директоров школ от нашего района мне пришлось побывать в Целинограде, на областных конференциях по совершенствованию народного образования.
Где-то в феврале-марте до меня стали доходить слухи, что прежний директор школы – нынешний секретарь совхозной парторганизации – хочет вернуться в школу, снова занять должность директора школы.
Да и я сам еще масла в огонь подлил: во-первых, учителю физкультуры, труда и физики я напомнил, что он не сдержал свое обещание поступить на учебу в институт и по этой причине его могут не укомплектовать в штат школы. Во-вторых, я настойчивее стал от бывшего директора и его друга, физрука-трудовика-физика, добиваться ясности по поводу некоторых материальных ценностей, которые по бухгалтерским документам стояли на балансе школы, а фактически в школе их никто не видел. Обращаться в вышестоящие органы никакого смысла не было: у казахов круговая порука действовала безотказно.
Всё это удручало меня и способствовало тому, что я всё чаще стал задумываться о возвращении на свой Урал, который я так полюбил. И в Казахстане вроде бы неплохо было, но на Урал тянуло меня безудержно. Ближе к весне я окончательно созрел, чтобы поделиться с Валей своими мыслями. К моей радости, Валя, не раздумывая долго, согласилась на переезд. Конечно, она переживала – это же предстоял первый в ее жизни переезд из края, где она родилась в край далекий, незнакомый. Ее волнение и состояние души я прекрасно понимал и как мог успокаивал.
После окончания учебного года я поехал на летнюю сессию в Тюмень, а Валя осталась дома, так как в июне она должна была родить. В Тюмени я каждый день после лекций в институте заходил на почту и справлялся, нет ли телеграммы из дома. В один прекрасный день работница почты вручила мне долгожданную телеграмму, из которой я узнал, что 21 июня Валя родила дочку, что со здоровьем у молодой мамы и дочки всё в порядке, чему я был очень рад.Вопрос с именем мы с Валей давно решили: дочку мы решили назвать Мариной. Теперь мне не терпелось своими глазами увидеть эту кроху, но дни, как назло, тянулись очень медленно.
Вот, наконец, сданы последние зачет и экзамен, получены задания для контрольных работ и я еду домой.
А дома я увидел счастливую Валю, которая с гордостью показала мне нашу Мариночку. Закутанная в пеленку и укрытая теплым одеяльцем, она походила на изящную куклу. Она спала и во сне причмокивала губками. От счастья мы с Валей были на седьмом небе!
Теперь надо было думать о документах.
Председателем поселкового сельского совета у нас был казах Ашир Аширович Аширов, с которым у нас были хорошие отношения. Через пару дней после моего приезда из института, мы с Валей пригласили его к себе в гости, где за столом были решены важные вопросы. Уже на другой день, а было это 20 июля 1967 года, Ашир Аширович оформил нам с Валей свидетельство о браке, а 28 июля 1967 года мы получили свидетельство о рождении нашей дочки Марины. Напомню, эти документы мы получили без наличия паспорта у Вали, только по моему паспорту. А свой паспорт Валя получит позднее и не в Казахстане.
К тому времени на наше письмо в отдел народного образования города Тавды мы уже получили ответ. Заведующий гороно Николай Иванович Вахмянин предлагал мне директорство сельской восьмилетней школой в поселке Русаковский, а Вале – место учителя русского языка и литературы в этой же школе.
Заведующего Есильским районо мы заранее предупредили, что будем увольняться с работы в связи с переменой места жительства, но он своего согласия не дал.
****************************
Целинная эпопея запомнилась мне гигантским размахом возведения совхозов на бескрайних казахских степных просторах. В каждом совхозе возводились финские щитовые дома на 2-4 семьи, строились не только административные здания, но и возводились школы, детские сады, больницы, клубы. Совхозам нужны были различные мастерские по ремонту сельхозтехники, хранения горюче-смазочных материалов и машинных дворов. Для каждой бригады оборудовался полевой стан с необходимыми полевыми токами для принятия и первичной обработки зерна, которое потоками автомашин свозилось со всех полей бригады. Совхозам срочно нужны были животноводческие фермы, где содержались стада крупного рогатого скота, свиней, овец. Для тысяч голов кур и уток нужны были птичники и водоемы. Для возведения всего этого хозяйствам требовалась громадная рабочая сила, а ее катастрофически не хватало.
Для решения проблемы нехватки своих (совхозных) рабочих рук, наверху приняли решение о направлении на целинные земли тысяч студенческих отрядов, которые формировались во всех вузах страны. А на период жаркой уборочной страды в целинные совхозы направлялись армейские полки с сотнями колонн своих автомашин и своими же ремонтными мастерскими. Эти воинские части разбивали свои полевые лагеря в степи и под руководством своих командиров выполняли задания совхозного начальства.
А студенческие отряды распределялись по объектам. Часть отрядов оставляли отдельной бригадой на центральной усадьбе совхоза, заняв самыми разными строительными и подсобными, но явно полезными работами. Многим студентам впервые пришлось тяжко орудовать лопатой и топором до судорог в руках и этой тяжести они радовались, если она завершалась нормальным закрытым нарядом как свидетельством их объективно высокой человеческой цены. Это была чистая от корысти, свободная радость, потому что каждый нес свои труд в общую копилку, сознавая, что в конце все заработки будут разделены поровну. В те месяцы студенты жили естественно, как бы одной семьей.
Другие же отряды студенческой молодежи отправлялись в степь, поселяли посреди бескрайнего хлебного поля - на полевые станы, где жили в вагончиках. Их ставили на «главную» уборочную работу: они работали на открытых всем дождям земляных зернотоках, на которые грузовики ссыпали привозимое от комбайнов сырое зерно для так называемой «подработки»: веяния (отделения половы), просушки на солнце и отправки на элеватор.
Главным врагом работников зернотока был нередкий дождь. С его началом требовалось срочно все раскиданное на просушку зерно собрать в высокие бурты и закрыть брезентами (если таковые были) от намокания и порчи. Как только дождь кончался и ток просыхал, необходимо было вновь разбрасывать зерно на просушку, как говаривали местные начальники: «надо держать зерно в воздухе» - слова эти, конечно, были художественным вымыслом, а вернее, абсурдом, потому что на току открыто лежали даже не пуды, а многие сотни тонн влажного зерна - и держать их в воздухе с помощью немногих вечно ломающихся веялок и зернопогрузчиков и десятка-двух студенческих лопат было совершенно невозможно. А если дождь, то переставал, то вновь начинался, эти собирания зерна студенчеством и его разбрасывания только увлажняли ранее высохшее зерно, только портили его. И когда через нескольких дней такой переменчивой сволочной погоды обнаруживалось, что недавно почти сухие бурты зерна под лопатой уже не сыпятся, а стоят стеной, парят, «отдают сивухой» и даже начинают прорастать, то всех охватывает вначале ужас, а потом тупость: это от их титанических стараний знаменитый целинный урожай гибнет, становясь гнильем, негодным даже на корм скоту... И какой же тут коммунистический труд?- Одно «вредительство». Но кто в этом виноват? - Ведь не студенты же с лопатами, уже просто обессилившие на этих гниющих буртах... И не электрики, рискующие жизнями в починках мокрой электрической рухляди... И не местное начальство, которое хоть и призывало студентов держать зерно в воздухе, поскольку технологически это было совершенно правильно, но делало оно это по долгу службы и жалеючи, понимая всю нереальность исполнения таких требований. Виноват был кто-то выше...
Виноваты были те верхи, кто из рук вон плохо спланировал эту целинную эпопею. Те, кто, дав команду распахать целинные степи, не предусмотрел приготовить крытые зернотока, предварительно не построили элеваторы, не проложили нормальные дороги к ним, по которым хлеб от комбайнов сразу же поступал бы на гарантированную очистку, сушку и хранение. Как при нормальном ведении сельского хозяйства и должно быть.
******************************
Свердловская область,Тавдинский район,
РУСАКОВСКАЯ ВОСЬМИЛЕТНЯЯ ШКОЛА
(август 1967 – август 1976 г.)