Едва наметился рассвет, Заяц поднялся со своего дивана. Вчера подумал: а не перебраться ли на материнскую кровать - высокую, с узорными чугунными спинками, заправленную на старый манер - три подушки пирамидкой - большая, средняя, мелкая, а поверх - некогда белая кружевная накидка, от времени посеревшая. Подумал, но не перебрался. Кровать появилась здесь раньше Зайца. А пожалуй, что на ней его и зачали. Кровать добротная, а зачали не пойми чего, - так полагал сам Заяц.
Искоса посмотрел на иконы в красном углу, потом - на фото матери с чёрной полоской наискось, вздохнул о том, какой у неё благостный взгляд, родное доброе лицо. Взял фото и суетливо пристроил его на божнице, прикрыв образ святителя Николая.
Выпил воды, перекусил яйцом, сваренным накануне, четвертинкой луковицы и куском хлеба. Обулся в резиновые сапоги почти до колен, подхватил корзину для клюквы, потоптался на крыльце, глядя в грязно-голубое небо без туч и пытаясь спрогнозировать, какой будет погода - надевать ли офицерскую плащ-накидку, мамкин подарок, которым она встретила его после третьей отсидки. Всё благодарила Бога за то, что дождалась, дожила, увидела...
Через часик накатанными грунтовками и малоприметными тропами он вышел на трассу - к тому месту, на котором, по словам Тетериной, и приключилась тройная мокруха. Долго стоял, скрытый кустами, провожал взглядом редкие авто, которые поспешали сквозь клочковатый туман, чаще - в направлении города. Потом поднялся на дорогу и двинулся вдоль бровки, сначала - по одной стороне, после - по другой, смотрел под ноги и так увидел в траве рассыпанную клюкву - несколько хороших горстей, примерно пол-литра. Он присел на корточки, выбрал пару ягод, изучил их, будто в этом есть какой смысл, будто криминалист, и подумал: «Неужели, это совершилось именно здесь?»
Никогда он не слышал и не видел, чтобы в этом месте кто бы то ни было чем-то торговал. Обыкновенно стояли у развилок или возле своих избушек. А тут - никаких перекрёстков, ближайшая деревня - больше километра, если влево, и два, если вправо. Кто попрётся сюда с клюквой? Может, по какой нужде тормознул автомобиль и пассажиры решили переставить тару с ягодой из салона в багажник или наоборот, случайно просыпали? Остановились на узкой обочине? Слишком опасно, запросто прилетят в зад - те, кто мчится следом. А может, кто из местных шёл с болота, споткнулся, тряхнул ведром с клюквой? И что - поленился собрать? Не похоже, чтобы так. Заяц ещё пошарил в траве, шагнул туда-сюда, снова пошарил...
Отмотав двадцать два года и наслушавшись всяких криминальных историй - в том числе от непосредственных участников, Заяц смог приблизительно представить, что и как произошло здесь пару дней назад - согласно логике. И он пошёл по трассе до того поворота, в который скинхед из Дольного загнал машину с трупами.
Берег Мошки хранил отпечатки колёс. От воды и травы несло бензином, кое-где виднелись масляные пятна. Заяц почесал затылок и усомнился, что подобное убийство стало стечением обстоятельств, как говорила Тетерина...
*
В это же самое время к дому Павловых в Дольном прикатил милицейский УАЗ, парни из дежурного наряда проверили усадьбу, не церемонясь с хозяевами, заглянули во все углы, опросили соседей. Потом постояли у ворот, поговорили, посмеялись, лузгая семечки, и поехали в деревню Жуковка - к Ленке.
Она оказалась на месте. Поинтересовались, не сообщит ли, где прячется жених. Ленка молчала, смотрела исподлобья, и парням становилось неловко - понимали, что Костя реально ни при чём и, скорее всего, убийство - дело рук наёмных киллеров, которых не найти. Уехали, пообещав заглянуть в самое ближайшее время, может, ещё сегодня попозже. Или посреди ночи. Под утро.
Действовали они по приказу Уварова. Старлей решил прибегнуть к беспокоящей тактике - беглец должен знать, что его родные отныне и до разрешения проблемы находятся под постоянным контролем и прессом.
*
Направляясь в своё Топлое, Заяц обнаружил ягодную поляну и принялся собирать клюкву, чтобы никто не усомнился в том, зачем он наведывался в лес. И тут он увидел девушку. Она тоже несла корзину, приседала, озиралась. Заяц притаился, понял, что девушка, подобно ему, только делает вид, будто занимается ягодой. Когда она прошла поблизости, он узнал Ленку. И догадался, что невеста идёт на встречу с беглым женихом.
*
На встречу с Костей Ленка не рассчитывала, из-за тревожных мыслей не спала всю ночь и после отъезда милиционеров засобиралась в лес. Ей было необходимо удостовериться, что Костя жив. Удостовериться в этом она могла только одним способом - если обнаружит, что он забрал оставленный для него мешок и ответил на её сообщение. Конечно, она снова проявляла предельную осторожность. Вышла из дома ещё полчаса назад и направилась в противоположную от их горки сторону.
А вчера она позвонила в город начальнице цеха, выпросила отгулы по семейным обстоятельствам и пообещала отработать позже.
*
С утра Семёнов со своей группой подкатил к общежитию, где жила Смирнова. Олег улыбнулся вахтёрше, та встрепенулась, едва увидела перед собой знакомое лицо - конечно, не бог весть какая, но всё же звезда экрана. Засуетилась и Людка, обрадовалась, что снимется на большую камеру и засветится в телевизоре. Но она ни за что не хотела оговаривать Ленку или типа того. Её сожитель Сархат попытался ускользнуть, но Семёнов его удержал. Уже через двадцать минут они поддались на кнуты-пряники и представили Лену как замкнутую, себе на уме девушку - мутную.
- Она нас не любит, - сказал Сархат.
- Кого вас? - попросил уточнить Семёнов.
- Ну, таджиков там, узбеков, нерусских, короче.
- А в чём это проявлялось?
- Да, да, являлась.
- Она вас как-то унизительно обзывала?
- Да, называла. Нет, вообще, короче, не разговаривает.
*
Подкравшись к дубу, Ленка прежде всего обратила внимание на то, что чёрный мешок с передачей для Кости отсутствует. Потом она сунула руку в дупло, вынула пластиковый пакет, заглянула внутрь и на обложке тетради под своим посланием обнаружила приписку - «Люблю тебя. Передай родителям, что я в порядке. Может, найти хороших адвокатов?»
Полегчало. Что ответить про адвокатов, Ленка не знала - сначала надо посоветоваться со старшими Павловыми. Хотелось поскорее известить их о том, что связь налажена.
Она вернулась домой, клюквы - на донышке, что очень огорчило её мать. Откровенничать с нею Ленка не собиралась, села на велосипед и покатила в Дольное до магазина. Купила сахара и крупы. На обратном пути остановилась у забора Павловых, дождалась, когда подойдёт Алексей Иванович, и коротко обо всём сообщила. Договорились, что в пять вечера встретятся в лесу.
*
Костя снова отсыпался на скотном дворе бабки Клавдии. Возвратился он сюда глубокой ночью, после того как основательно подкрепился, сидя на берегу Мошки, и сходил к дубу, чтобы оставить ответ.
Забравшись под крышу, где хранилось сено, Костя переодел бельё и сменил носки - наконец-то. Ни старушке, ни её собачке до него не было никакого дела. Они доживали свой век под громко включенный телевизор или гробовую тишину. Сначала ему пришла в голову мысль, что беглецам вроде него нельзя ночевать дважды в одном и том же месте, но потом он понял, что постоянно менять дислокацию ещё опаснее - попадёшься кому-нибудь на глаза. А здесь - сухо, теперь сытно и совсем не беспокойные соседки.
*
Зайцу хотелось пойти следом за Ленкой, ему хотелось понаблюдать за скинхедом, но он не решился. Сыграла роль зэковская привычка не лезть в чужие заморочки. Зачем подставляться? Ведь если беглец увидит постороннего, не понятно, чем всё закончится. Не то чтобы Заяц боялся за свою жизнь, но для него вдруг стало очень важно - узнать, как сложится дальше эта путаная история. К тому же появились некоторые соображения.
Эти соображения заставили Зайца сделать то, чего он не делал давным-давно. Вернувшись домой, он открыл старый массивный шкаф, нашёл там свои чистые вещи, которые стирала и гладила ещё покойная мать, - серые брюки, клетчатую рубашку, пуловер, почти приличную куртку и кепку. Всё дешёвенькое, ношеное, кое-где с заплатками. Одеваясь, заметил, что траурное фото матери упало с божницы на пол - то ли в тот момент, когда он хлопал дверьми, то ли в его отсутствие бабка Вера заглянула, устроила сквозняк. Он поднял фото, подумал и поставил его на прежнее место - на столе, возле стакана с водкой, накрытого куском чёрного хлеба.
Пришёл на остановку к утреннему автобусу, чем немало удивил Екатерину:
- Да ты какой нарядный! Надумал что ли сам клюкву продавать? И где твоя клюква?
Заяц мотнул головой и пальцами взлохматил усы - замаскировав таким незатейливым способом штопаную губу.
- Кто у меня купит? Дело есть.
- Дело? Ну, тогда неси мои вёдра!
Ехали молча, автобус гудел чересчур громко, не хотелось кричать. Вылезли вместе, Заяц проводил Тетерину до мини-рынка в Заречье. Она его придержала:
- Поеду назад в 16.10, может, успеешь?
- Может.
- А то приходи сюда, заберёшь меня.
Заяц промолчал.
- Ну, смотри, - предупредила Екатерина, - последний автобус в 18.50. Или ты у какой бабы? С ночёвкой?
Ему предстояло пересечь город от края до края. Город, от которого Заяц конкретно отвык. Всё здесь было чужое - особенно запредельное количество людей и машин. Тетерина просветила его насчёт номера маршрутки и места, где нужно на неё сесть.
В периферийном районе у Зайца жил приятель по колонии. Как-то давно Заяц наведывался к нему в гости - в двухэтажный деревянный дом, чёрный, покосившийся, с щелями в палец толщиной, с балконами, которые ещё висели, но на которые не выйдешь - без риска тут же приземлиться.
Улочка рядом с домом была перекопана, меняли трубы. Заяц вошёл в подъезд и постучал в дверь на лестничной площадке первого этажа. Никто не отозвался. Тогда Заяц постоял во дворе, свернул за угол и заглянул в окна. Его окликнули старухи на скамейке. Объяснил, кого ищет.
- Иди к церкви, там он сейчас - на паперти побирается.
Тут Заяц заметил, что возле траншеи с развороченной теплотрассой суетятся два парня приличного вида, первый занимается штативом, второй - камерой и микрофоном. Заяц узнал корреспондента Семёнова и остановился, чтобы понаблюдать за происходящим, теперь ему всё стало интересно - раз уж вырвался из деревни.
Взяв интервью у Людки и Сархата, Семёнов решил завернуть на эту барачную улицу, благо она протянулась неподалёку от общежития, и походя набрать материал ещё на один сюжет. Здешние обитатели часто названивали в редакцию и просили вмешаться, поскольку все работы по замене труб прекратились и за отсутствием ограждения в яму уже дважды падали люди. Ночью. Пьяные люди, в которых недостатка здесь не было. Но всё же люди.
Оператор включил камеру, начал снимать общие планы и траншею во всей её неприглядности. Олег посмотрел на Зайца и позвал его, чтобы задать пару вопросов:
- Мужчина, вы здесь живёте? Подойдите, пожалуйста!
Заяц дёрнулся в другую сторону и поплёлся прочь.
- Падаль рода человеческого, - без злости, но громко произнёс Семёнов. - Лепрозорий!
Потом он помахал рукой старухам, и через пять минут вокруг него скучковался маленький митинг - только успевай наводить объектив. Передача про «Ночную смену» - это хорошо, но ещё нужно выполнять сюжетную норму.
*
А вечером в общежитие Хлебокомбината заглянет Уваров. Он переговорит с комендантом, потом изучит обстановку в Ленкиной комнате, позовёт Сархата, чтобы проводил его до машины, и на улице скажет доверительным тоном - с намёком:
- У тебя чего, нет друзей с яйцами? Не знаете, как научить девушку скинхеда, чтобы пела Интернационал?
Скажет и уедет. А Сархат испугается и будет бояться ещё долго - ожидая, что теперь его точно посадят - то ли за изнасилование, то ли за наркотики. Потому что он послушался или не послушался офицера милиции. Деваться некуда.
Да и сам Егор пожалеет, что так сказал. Обозлился на Павлова, вот и вырвалось. И всю дорогу до Никольского будет размышлять - то ли вернуться и отменить свой намёк, то ли подождать и глянуть, что из этого выйдет, с каким результатом. Отменять не стал, хотя и зла Ленке уже не желал.