VIIIглава
Известие о том, что отец не собирается сидеть в этой глухой, Богом забытой дыре, и подыскал небольшую избушку в соседнем районе, куда его «дружная и счастливая семья» должна вскоре переехать, Надька восприняла спокойно. Поняла одну простую истину – это никогда не закончится! Бродячая, цыганская жизнь – это ее судьба, от которой невозможно убежать или спрятаться. И это издевательство будет продолжаться до тех пор, пока не вырвется из-под бдительного ока отца, который пробуждал в ее душе панический, неконтролируемый страх. Единственной возможностью ускользнуть из ада, и начать жизнь с чистой страницы было обучение в высшем учебном заведении. Еще в 11 классе начала готовиться к поступлению в желанный университет. Профессию выбрала странную и недопустимую для дочери священника – Надька хотела стать адвокатом. Насмотревшись на жестокое насилие в собственной семье, девушка стремилась в будущем защищать не только себя, но и других людей от таких зверей, как ее родной отец. Наивным мечтам не суждено было воплотиться в жизнь. Помехой стал разъяренный папаша, почерневший от гнева, когда Надька рассказала о своих планах на будущее.
- В твоих куриных мозгах хоть одна умная мысль осталась? Свиноматка недоделанная! Ты смотри, чего удумала! В университет поступить? Думаешь, я тебе хоть копейку дам? Ничего ты не получишь у меня! Разве что две доски и земли немножко! Это я тебе с радостью дам. Как в город уедешь, на первой же улице зарежут! Или изнасилуют! Потому что там живут одни наркоманы, алкоголики, убийцы и маньяки! Сиди дома и готовься к монастырю. Поверь, очень скоро ты там окажешься!
Свой девятый переезд Надька пережила очень тяжело. Закрылась в комнате и целую неделю не хотела никого ни видеть, ни слышать. Ледяные пальцы одиночества залезли в ее покрытое инеем сердце, что давно ничего не чувствовало – ни холода, ни боли, ни страха. Оно еще билось раненой птицей в толстые, скованные холодным льдом, о дверцы клетки, но больше не надеялось вдохнуть, пьянящий и незнакомый запах свободы. Сердце навсегда потеряло надежду!
Тогда девушка впервые задумалась о своем будущем. А, может, отец действительно прав. Ее судьба уже давно решена – она должна посвятить свою жизнь Богу?! Что еще ждать в грешном мире? Семью вряд ли будет иметь, ведь она панически боялась отношений. Не доверяла мужчинам, считая, что они такие же звери, как и ее отец. Выплакав все свои слезы, собрала скромные пожитки и уехала в монастырь.
В обители Надька пробыла недолго. Попала в такие же условия, в которых прожила долгих, тяжелых, адских 18лет – четыре стены, решетки на окнах, строгий пост и безмолвная молитва, скромность и смирение, беспрекословное выполнение всех приказов игуменьи монастыря. А ей так хотелось полной грудью вдохнуть пьянящее, сладкое и совсем незнакомого воздуха грешной жизни, что бурлила за толстыми, неприступными стенами монастыря!
Возвращение блудной дочери стало для отца страшным ударом. Своим поступком похоронила мечту всей его жизни – что одна из дочерей должна стать монахиней и до конца дней своих вымаливать у Бога прощение за грехи всего мира.
- Ты... ты вавилонская блудница! – шипел он от бессильной ярости.- Вот мой сын не станет на путь разврата! Володька пойдет в монастырь и будет не просто монахом – он станет ВЛАДЫКОЙ! А ты мне никто! У меня больше нет дочери! Не было, и нет!
Надька обливалась горькими слезами от таких жестоких и несправедливых слов родного отца. Его глаза горели не только гневом, но и ненавистью. Если когда и пыталась отыскать в тех чужих, колючих глазах хоть капельку любви, которой ей так не хватало, то теперь она видела только презрение и жгучую испепеляющую злобу.
Зима подкралась неожиданно и принесла с собой трескучие морозы, свирепые ветры и глубокие снежные заносы. Маленькая, деревянная избушка, которую отец нашел в деревне и снял за смешные деньги, оказалась совсем непригодной для проживания. В крохотной комнатушке, едва поместилась двуспальная кровать, поселились отец с матерью и маленький Володя. Надьке и ее сестре Василисе досталась огромная комната, ничем не отапливаемая. Когда ударили морозы, в доме стало настолько холодно, что стены покрывались инеем, а в кружках замерзал чай, Надька себе заваривала, чтобы хоть немного согреться.
Спала под двумя одеялами и старой периной, надевая теплые штаны и зимнюю куртку. Даже это не спасало от лютого холода. Каждое утро бежала на кухню, включала газовую камфорку и долго отогревала над ней окоченевшие пальцы. Отец только злобно улыбался, глядя на синюю от холода Надьку:
- А что, плохо тебе здесь жить? В монастыре теплее бы было, не так ли? Может, передумаешь и обратишься к Богу? И кому я это говорю?
Такое прозябание в постоянном холоде очень скоро дало о себе знать. Начались проблемы со здоровьем. Отец на это отреагировал по-своему:
- Что, почки болят? Так это же очень хорошо! Это мне на руку! Я сейчас без прихода сижу, копейки за душой не имею. Четверо дармоедов сидят на моем позвоночнике! А мама сделает документы, что у тебя больные почки, и я пойду по селам, от дома к дому, тебе на лечение деньги зарабатывать!
От одной только мысли, что ее отец пойдет попрошайничать, бросало в холодный пот. И лучше она умрет с голоду, чем станет среди людей с протянутой рукой! Купив в аптеке дешевые таблетки, больше не заикалась, что что-то болит. Панически боялась, что отец воплотит свою угрозу в жизнь. Такого позора Надька бы не выдержала.
То ли из-за непростительного поступка родной дочери, то ли от жгучей обиды на Владыку, который отказывался давать приход скандальному священнику, отец стал еще агрессивнее и страшнее. Свою неконтролируемую ярость, он выплескивал не только на дочерей и жену, бил и душил на глазах у собственного сына, но и на пятилетнего Володю. Не раз становилась свидетелем ужасных сцен, когда разъяренный отец бросал беззащитное тельце родного сына на кровать, и с каким-то дьявольским наслаждением в глазах, бил его по голой попе. Когда мать, увидев багровые отпечатки пальцев у ребенка, с ужасом спрашивала, кто это сделал, отец спокойно отвечал:
- Сам где-то упал и ударился!
Насмотревшись, ежедневные драки и скандалы, пятилетний Володя из тихого, смиренного ребенка с ангельским характером, превратился в маленького монстра, стал злобным и агрессивным. Плевал и на родных, и даже на чужих людей, царапался, раздирая кожу до крови, оставляя глубокие шрамы. Надька стеснялась выйти на люди, ее руки и лицо были постоянно искусаны и поцарапаны. В огромной папиной библиотеке, которая насчитывалось сотни книг, мальчик выискивал самую тяжелую и большую книгу, швырял ею в Надьку, пытаясь попасть прямо в голову. Когда мама спрашивала, для чего он это делает, Володя спокойно отвечал:
- Хочу посмотреть, как Надька будет подыхать!
А однажды мальчик посмотрел в окно и закричал:
- Там что-то есть! Я ЕГО боюсь! ОНО смотрит на меня!!!
Странное поведение сына отец объяснил просто:
- Две суки водили его к соседям, смотреть телевизор! Вот и нахваталась ребенок дьявольщины! Ох, какой я умный, что не позволил держать в доме «рогатого демона»!
Надька и действительно, гуляя с братиком, иногда забегала к соседям, чтобы хоть одним глазком посмотреть, что творится в мире, или поплакать над каким-то мелодраматическим сериалом. Ничего плохого или, тем более, дьявольского, не смотрела и не позволила бы такое пересматривать маленькому брату.
Поставив диагноз – одержимость – отец взялся за лечение. Одевшись епитрахилями и взяв в руки крест, начал вычитывать над испуганным мальчиком молитвы по изгнанию бесов.
- Вы, двое! Идите-ка сюда! – крикнул отец к дочерям, когда закончил свое «лечение».
- В вас сидит легион бесов и то именно вы заразили ребенка нечистью! Я также вас прочищу!
Стоя на коленях, Надька горько плакала от такой жестокой несправедливости. Ведь она хорошо знала, кто на самом деле является причиной «одержимости» ее маленького братика. Исчадия ада в человеческом обличье стоял сейчас перед ней с крестом в руках, бубня под нос молитвы. И не могла ничего ни возразить, ни сказать. Ведь теперь она – вавилонская блудница, которая, по словам и твердому убеждению отца, отрекшись от жизни в монастыре, совершила тяжелый грех, за который не будет ей прощения ни перед Богом, ни перед людьми.
Стремясь доказать родному отцу, что не такая она и «бездарная лежебока», записалась в кружок художественной самодеятельности. С детства девушка пела в церковном хоре. Всевышний наделил ее первым звонким голосом, который сразу оценила руководитель вокального кружка. И начала готовиться к своему первому концерту. Хоть девушка панически боялась сцены, твердо решила довести дело до конца – спеть так, чтобы потом услышать от родного человека долгожданные и такие желанные слова поддержки: «Посмотрите, вон пошла девушка, что так красиво пела на сцене. Это моя родная доченька, моя гордость!»
Надька, так и не поборов страха, трясущимся телом, все-таки вышла на сцену и трепетно взглянула в глаза суровой публике. Тщетно пыталась отыскать среди чужих лиц суровое, каменное лицо родного отца. Ведь ей так была необходима его поддержка! Но на выступление родной дочери отец так и не появился…
- А чего я туда попрусь? - объяснял он свой поступок. - Рожу Надьки я и дома каждый день вижу! Аж переворачивает от нее! А то, что она на сцену поплелась – то будет ее грех! И за него будет расплачиваться перед Богом. Ведь когда-то актеров и певцов хоронили за пределами кладбища, а священники не имели права отпевать тех грешников в церкви. Да и что-то очень сильно сомневаюсь, что Надька хорошо поет! Дома с бледной немочи и слова не вытянешь. Сидит, молча и только глазищами хлопает!
Теплых слов и похвалы от отца Надька так и не дождалась. Девушка поняла одну простую истину: чтобы она не делала, кем бы то она не стала – в пустых, бездушных глазах родного отца всегда будет моральным и духовным уродом; калекой, которую стыдно назвать дочерью. Для отца она навсегда останется Надькою.
Истощенная от постоянных незаслуженных обвинений во всех смертных грехах, болезненных упреков и унижений со стороны «строгого, но всегда справедливого» папы, что клевал ее и без того дырявое сердце, решила любой ценой убежать куда глаза глядят, чтобы только не чувствовать на своей коже тяжелый, пропитанный адской ненавистью, взгляд родного отца, не видеть его страшных, налитых кровью глаз, не слышать его дьявольского голоса. И сделала невероятное – без благословения папы, не сказав ему и слова, поступила в медицинский техникум, что находился в соседнем городке. Первый большой бунт, первая неповиновение, и миллионный страшный грех, который Надька совершила в своей короткой жизни, пойдя против воли отца. Долго читал ей проповеди про убийц и маньяков, живущих в городе, и которые только и ждут, когда глупое и наивное существо как она перейдет им дорогу. А потом махнул рукой и смирился с первым взрослым, но таким безрассудным поступком родной дочери:
- Да иди уже, учись! Получи какую-то писульку, чтобы потом работу человеческую найти. А то будешь сидеть всю жизнь на моем позвоночнике, каракатица несчастная!
Это был самый счастливый год в жизни! Избавившись от рабства, наконец, тотального контроля со стороны родного отца, в котором бедняга находилась столько лет, Надька начала меняться на глазах. Расцвела, расправила общипанные крылья, что стыдливо прятала за спиной, в потухших глазах появились первые искорки радости, ее скорбных уст коснулась несмелая улыбка. Впервые почувствовала себя ЧЕЛОВЕКОМ! Живым человеком, что могла не только беззвучно рыдать в подушку, оплакивая свою нелегкую судьбу, но и просто ЖИТЬ и наслаждаться каждым прожитым днем. Наконец-то, почувствовала себя свободной, счастливой и защищенной. Здесь не было ЕГО! Ночного кошмара искалечивший ее судьбу. Тирана, который превратил ее жизнь в сущий ад. Здесь не было отца!
Одиночество больше не дышала в ее немощное лицо, не заглядывала в ее печальные глаза. Девушка записалась в танцевальный кружок, пела в хоре и ансамбле. Узнав, что Надька пишет стихи, отправили на областной конкурс юных поэтов, где она все-таки нашла в себе последние крохи смелости и прочитала перед строгими судьями собственный стих. На удивление, получила почетное первое место. Первая маленькая победа. Победа над своими страхами, над своей неуверенностью, над своей застенчивостью. Поверила в себя, поверила в собственные силы. И не собиралась останавливаться на достигнутом. Надька решила стать писательницей, чтобы доказать отцу, что не такая она уж тупая и бездарная. И может быть, однажды, все-таки дождется от родного папаши таких необходимых для нее слов поддержки или скупой похвалы.
За неожиданную победу в областном конкурсе комиссия конкурса наградила денежной премией в размере 100 тысяч рублей. Для студентки, которая получала 2 тысячи стипендии, было неслыханное богатство. Такие деньги держала в руках впервые в жизни. Счастливая девушка в тот же день помчалась на рынок и купила себе хоть и дешевую, но желанную одежду и косметику. В 18 лет впервые взяла в руки губную помаду. Неровно подрисовав губы и кое-как подведя глаза, посмотрела на свое сияющее отражение в старом зеркале. На нее смотрела красивая, улыбающаяся девушка, и только глубоко скрытая печаль в глазах выдавала в ней ту одинокую, отчаявшуюся, запуганную и затравленную Надьку, которая из гадкого утенка постепенно превращалась в прекрасную лебедку – гордую, свободную и независимую.
Ее сказка продолжалась два года. После окончания техникума вернулась в ад, которое с радостью приняло ее в свои горячие объятия.
- Ну что, бледная моль? Многие науки залезло в твою тупую голову? Глупой родилась, глуповатой и подохнешь! Вижу, ты не голодала – морду добрую нажрала! А мы тут без копейки сидим. Так что готовься – завтра пойдешь со мной по селу, будем просить у людей на кусок хлеба.
Страшный позор! Обжигающий стыд! Даже в самом страшном сне не могла представить, что в свои 20 лет пойдет к чужим домам с протянутой рукой.
И покорилась несокрушимой воли родного отца. Все-таки пошла со старой сумкой, от дома к дому, на еду деньги зарабатывать. Глотая жгучие слезы, пряча от людей пурпурное от стыда лицо, ходила по селу, проклиная свою судьбу. Никогда не забудет, как зашла в одну избу, из которой вышла ее однокурсница. Шокированная девушка вынесла 500рублей и десяток куриных яиц. Для бедняги это стало глубоким потрясением. Ведь все ее одногруппники узнают страшную истину – Надька, что писала, стихи и получила 1 место в областном конкурсе, оказалась самой обычной нищенкой.
Проходивши целый день и сбив до крови ноги, вернулась домой. Счастливый отец подсчитывал заработанные тяжелым трудом деньги, а она, молча, ревела в подушку, слезами пытаясь смыть тот палящий позор, невыносимый стыд, выжигавший изнутри ее оскверненную душу.
Когда отец зашел в холодный, осенний день к Надьке в комнату, и приказал ей собирать манатки, что он нашел жилье за 200 км отсюда, девушка подняла полные боли и отчаяния глаза, и впервые взглянула в отцовское лицо – холодное, каменное и совсем чужое.
- Сколько это продлится? – тихо спросила она. - Почему мы так часто переезжаем?
- Потому что я всю жизнь ищу свое счастье! – просто и лаконично ответил отец.
- А что для вас отец значит «счастье»?
На этот раз отец промолчал. Может он и сам не знал ответа на этот непростой вопрос?!
На новом месте прожили ровно две недели. Жилье, которое нашел отец, оказалось непригодным для проживания – не было ни света, ни воды, ни отопления. Поняв одну простую истину – или семья зимой замерзнет от холода, либо умрет от голода, отец бросился искать что-то более подходящее.
И таки нашел – в соседнем селе, хоть и дорогой дом, но со всеми удобствами, где была даже ванная с горячей водой, что для Надьки стало невероятной радостью, поскольку, живя в стареньких домах, где вода была только в колодце, девушка вынуждена была мыться в стареньком, ржавом тазике. Поэтому ванна для нее была невиданной и вожделенной роскошью.
По сравнению с предыдущими домами, где пришлось жить, - с гнилой полом, выбитыми окнами, полками крыс, мышей, и ледяным холодом, который пронизывал до костей, - эта хата, в которую она попала, казалась ей королевским дворцом. Новые, пластиковые окна, ковры на стенах и на полу, дорогая мебель – Надька не могла поверить, что она будет жить в такой роскоши.
Тот год прошел относительно тихо и спокойно. Чтобы оплачивать съем такого дома, отец каждый день ездил на проповеди. А она бежала в ванну и долго нежилась под теплыми струями воды. Никак не могла нарадоваться белоснежной купелью, которой у нее никогда не было. Зима ее больше не пугала – теперь по дому ходила не в шапке, тулупе и теплых, зимних сапогах, отогревая окоченевшие пальцы, горячим чаем, а в легком халатике и тапочках на босую ногу. Отсутствие отца вернули на ее бледное лицо измученную улыбку.
Когда Надька однажды намекнула, что хочет найти работу, отец рыкнул, что у нее есть одна-единственная работа – ходить с сумой по белу свету. Потому что больше ни на что не способна.
Когда отец сообщил, что Владыка дает ему приход в Краснодарском крае на юге, за полторы тысячи километров отсюда, и семья должна немедленно собираться в дальнюю дорогу, нервы не выдержали. Она начала кричать, что не поедет на чужбину. Девушка безутешно рыдала и молила отца одуматься. Но легче было сдвинуть с места гору, чем достучаться до его каменного, застывшего сердца.
- Вы там будете жить, как в раю! – клялся мужчина.- Арбузы, персики, абрикосы – все валяется под ногами. До моря рукой подать – каждый день будете плавать и загорать. Хату дают бесплатную. Так что закрой рот и не тарабань много. Потом руки-ноги будешь мне целовать, помяни мое слово!
Увидев грузовую машину, верный пес Барбос, любимец Надьки, энергично прыгнул в кузов автомобиля. В его нелегкой собачьей жизни то уже был 11 переезд!
До Краснодара вместе с мамой, братом и сестрой добирались по железной дороге. Сердце девушки обливалось кровью, когда поезд отправлялся в неизвестность. Не знала, куда едет, не представляла, что ее там ждет. Всегда, переезжая на новое место жительства, лелеяла в сердце призрачную надежду, что ее жизнь изменится к лучшему. Что ее черная полоса станет светлее хотя бы на один тон. И именно эта надежда помогала ей жить дальше. Хотя Надька сомневалась – а нужна ли ей такая жизнь вообще?
Описанный отцом рай оказался страшнее ада. Старушка, глиняная избушка кишела гигантскими черными жуками, голодными комарами, жирными мухами и упитанными мышами, которые лениво ползали по прогнившему полу. Деревянный, полуразрушенный туалет облюбовали шершни и черные уховертки, которые вкусно «целовали» всех, кто заглядывал к ним в гости. Надька ходила вся покусанная. И больше всего несчастную девушку донимали даже не жуки, которых панически боялась и не спала из-за них ночами, а страшная, адская жара. 40-градусная жара, от которой темнело в глазах и перехватывало дыхание. Ходила в тоненьком, летнем платье, но это не спасало от палящего солнца. Душно было везде – в доме, в тени, даже подвал не спасал от той адской жары. Мечтала о холодном душе, вынуждена была снова купаться в стареньком, ржавом тазике.
Первым таких издевательств не выдержала собака. То ли от такого долгого и тяжелого переезда, то от такой немилосердной жары, но Барбос внезапно заболел. Он умер у Надьки на руках. Девушка больно и тяжело переживала смерть любимой собаки. Тогда она впервые повысила голос на отца:
- Мы сбежим из этого ада!
- Пасть прикрой! А то кровью умоешься! Здесь рай на земле. Арбузы посадим, персики вон под окнами растут, абрикосы... А природа, какая! Только взгляни вокруг.
И отец сдержал слова. И арбузы посадил. Пришло время их собирать. Надька долго хохотала, когда увидела те арбузы. Размером с футбольный мячик.
- Отченька, а вы разве не знали, что их надо было химией побрызгать? – поучали его соседи.- Тогда бы и выросли они большие и сочные.
- Я не употребляю химии. Такие съем! – рявкнул отец в ответ.
И съел он те арбузы, посаженные собственными руками. Правда, не наелся ими. Так же, как и абрикосами и персиками, которые ночью кто-то сорвал еще зелеными прямо с деревьев. И природой налюбовался. Выгоревшими на солнце степями, которые простирались до самого горизонта.
Смерть собаки, тяжелый переезд, бессонные ночи, немилосердная жара – все это подкосило Надьку, вызвав у нее глубокую депрессию. Девушка начала чаще задумываться о самоубийстве. Кому она нужна в этой жизни? Друзей у нее не было, отношений с мужчинами строить боялась, как огня, считая, что все мужчины монстры, звери и тираны, как и ее отец.
Все эти годы Надька не жила. Она существовала. Черная полоса в ее жизни, что началась после смерти бабушки, растянулась на целых 12лет. Больше не хотела бороться. Устала морально и истощилась физически, хотела умереть.
От последнего, необдуманного шага девушку спасло решение отца найти жилье и переехать обратно в г. Иваново. Здесь ему не понравилось – слишком жарко, до моря далеко, еще и прихожане подают жалкие копейки. Папина розовая мечта – найти счастье на юге накрылась старым, ржавым тазом.
Город Иваново - ее детство. Сюда каждую субботу приезжала с бабушкой на рынок за продуктами. Здесь на каждой улочке витал слабый аромат бабушкиных любимых духов. Этот город и до сих пор пах пирожками и пончиками и томатным соком. Это город вызывал у него самые теплые и светлые воспоминания о дорогом человеке. И именно сюда она вернется из сожженного солнцем юга. Надька приедет домой.
Впервые в жизни девушка паковала вещи со счастливой улыбкой на устах. Наконец ей подмигнула судьба! И, даже, черная полоса стала светлее на три-четыре тона.
Через неделю Надька прощалась с ненавистной халупою, которая кишела противными насекомыми, и ехала навстречу новой жизни, навстречу новой судьбе.
Ступив на родную землю, увидев до боли знакомые пейзажи, вдохнув на полную грудь пьянящего, целебного воздуха, Танька расплакалась. Но на этот раз из ее глаз, впервые за много лет, катились слезы радости. После долгого и изнурительного путешествия, длиной в 11лет, блудная дочь все-таки вернулась домой.