Она была без потрохов.Но это он потом узнал.В кровати.А раньше хотел всё увидеть её сиськи.Говорил ей,покажи свои сиськи.Она же била его по рукам.
Это было всего один раз.Но она запомнила.
Один раз он забрёл к ней в гости.Через двадцать почти лет отсутствия.Даже больше.Через все тридцать.Тогда,тридцать лет назад, она была с потрохами.И писала ему жалостливые письма.Аккуратным ровным холодным почерком.Там была всегда одна просьба _ чтобы он поскорее приехал и засадил ей по самое не хочу.
Он не понимал этого.В этой просьбе было что-то однобокое.Ему хотелось,чтобы она навсегда замолчала.
Не тут -то было.Она ещё долго упражнялась в поганой эпистолярной науке,ещё долго давила на жалость,пока не упала и не утонула в объятиях нового любовника.
Письма эти он сжигал.Дым от них,от её слов,был ядовитый,едкий.Лез в глаза.
Перечитывать эти чёртовы письма ему не хотелось.Они были лживые,как её улыбка.Как она сама этого не чувствовала?Или умело удила глупую рыбу?
А как-то она позвонила.Она снова была свободной.Но уже без потрохов,хотя он про это ещё не знал.У него как раз были свои семейные заморочки.Он не хотел об этом особо распространяться.А она прознала и выказывала ему соболезнования.Ну и чёрт с ней.
Он терпел её холодные замечания насчёт смертельной болячки его мамаши.Он терпел.И даже внимательно слушал.За эти годы она стала ещё холоднее.И даже как бетонная плита в мороз покрылась инеем.От её слов у него в душе холодело.
Но ей было на всё это наплевать.Продолжала играть в куклы.
Потроха удалял хирург афганец.Выбросил всё детородное.Оставил одну трубочку.Чехол для члена.И как это афганцы оперируют в родных больницах?Мусульманин удалял детородные плоскости,пузыри и мешки у христианки.
Кайфовал,наверное?
Цеплял ножницами и с улыбкой чикал?Чикал и чикал?Это он ей так уважение оказывал.Начальник.Поковырялся в промежности с удовольствием и зашил.Так она рассказала.
Это было потом,когда они выпили вина и щёки у неё покраснели слегка.Он всё смотрел на неё и не мог понять:есть у неё еврейские корни или нет?Еврейка она или нет?Он так и не спросил.И тридцать лет назад не спрашивал.Тогда ему было всё равно.Свобода,равенство,братство.
Мамаша у неё была похожа на все нации сразу.И на еврейку,и на армянку,и на гречанку.Старуха была долгожителем.Ей хотелось всех вокруг расстрелять.Она этого не скрывала.А даже всякий раз подчёркивала.
После выпитого вина они растянулись на кровати.Он обнял её.Она попросила прощения.И он попросил прощения.Это через тридцать лет-то.И для чего и для кого нужно это прощение?Смешно.Игра.
Он знал,что её надо выебать.За этим и пришла.Он разделся.И она разделась.В свои пятьдесят выглядела она молодкой.Не стареющей лярвой.Проживёт лет до ста.Не меньше своей мамаши.
Она закинула ноги в высоту, куда-то на люстру.Ему это было в новинку.Раньше,тридцать лет назад,она так не делала.Может ей так действительно лучше?
Когда она сказала,что у неё нет смазки,его это покоробило.
Ну,****ь.Машина,*****.Нет смазки!
Идти за вазелином было поздно.Он бы мог и маслом член обработать.Оливковым маслом.Или подсолнечным.Хорошо умягчает.
Он пропустил замечание о смазке мимо ушей.И тут она сказала,что у неё и потрохов нет.Удалили.А вот это было серьёзно.
Ему тут же всё предстоящее показалось неполноценным.Будто и у него член какой-то искусственный.А настоящий удалили.Она была без потрохов.А он был уже с искусственным членом.Так они и ****ись.Он будто с искусственным,она с удалёнными.
Член его ходил в сухом кожаном её чехле.Это и был символ их жизни друг без друга.Искусственный член в сухом кожаном чехле.И никакого удовлетворения.Одна гимнастика.
И если она делала вид,что кончает и даже ловит звёзды,то он даже не притворялся.Даже не пытался играть вялый интерес.Это ведь были поминки.А на поминках так и должно быть.Сухо.Не интересно.Натянуто.Одно притворство.Это и было то,что нужно.
Надо ли говорить,что он не кончил.И не собирался этого делать.В таком сухом мешке не кончишь.А член натёр.Но не сильно.Она натёрла сильнее.
Они лежали молча.Зазвонил телефон.Он ушёл разговаривать в прихожую.
Когда вернулся,она уже быстро одевалась.Будто отбыла ей одной понятную повинность.Он не удерживал.На поминках не удерживают.Каждый волен делать как хочет.Помянул_и иди.
Он вызвал такси.И дал ей денег.Она ушла.Сейчас она думала только о том,как справиться с цифровым замком на стальных воротах.
Он вспомнил,слушая ,как она уходит,что раздеваясь,она упомянула то время в их молодости,когда они вместе зажигали.Тогда ему показалось,что она притворно перебарщивает.Теперь он был в этом уверен.Он никогда не считал,что с ней он зажигал.Никогда.
С кем угодно,но только не с ней.С ней он просто задыхался.Но грудь у неё тогда была упругой и тяжёлой.Да и была она тогда не такой холодной испытанной сукой.
Помянули нормально.Что и говорить.Он так ей и скажет,когда она позвонит,так и скажет на её: ЦЕЛУЮ!
Потроха у неё удалили.Какой-то афганец.Или курд.
И ****ь её было так же нелепо,странно и дико,как словить удочкой в реке выпотрошенную кем-то рыбу.
Поминки.Чего только не бывает.Сухой мешок.Член.Сон.
23.12.2015 г.