Нахлынула бездушная, безжалостная пустота и захлестнула растерявшегося парня. Он стоял под орехом у себя во дворе и курил, курил, курил... Неужели с Ирмой всё кончено? И они больше не встретятся? А если он ей не безразличен, то пусть позвонит первая. Он сделает выдержку. Пусть и она подумает. Назар пытался успокоить себя, но ничего не получалось. Его мучительно терзали сомнения. Может быть, и он не прав? Всего час без Ирмы, а ему уже невыносимо плохо. А ведь раньше и дольше обходился без неё и ничего, был спокоен. Но тогда он знал, если даже и нет её рядом, всё же она у него есть. А сейчас, наверняка, страдает. И зачем считать часы, минуты и ждать её звонка? Ты же – мужчина! Звони первым! Назар, волнуясь, набрал номер телефона Ирмы. В трубке слышались длинные бесконечные гудки... Не отвечали... Каждый гудок нестерпимо вонзался в сердце. Это было выше человеческих сил!.. Телефонная пытка... И вдруг в трубке щелчок и слабый родной голос:
- Да...
- Прости меня. Я не могу без тебя. Завтра встретимся?
- Встретимся...
Боже мой, как хорошо! Как легко, как здорово! Парень от счастья готов был кричать, прыгать. И сияющий вошёл в дом. Навстречу – дед Иван. Заметил фингал под глазом. И, доставая из шинели сигареты, проронил:
- Тебе, обалдую, завтра двадцать пять стукнет, а ты всё ещё никак ума не наберёшься...
Назар вздрогнул. Его, будто обдало огнём! И в следующий миг сковало холодом! Завтра... двадцать пять... Сознание осветилось, как от вспышки молнии. Вспомнил, что в детстве он отпросился у Бога именно до двадцати пяти лет. Он тогда умолял Всевышнего и обещал Ему, что до данного срока наживётся и будет готов... А время промелькнуло так быстро. Он только начал радоваться жизни. И вдруг, на тебе... Неужели? Так рано? Его бил озноб. «Да бредни всё это!.. - Назар пытался сбросить душевный груз. - Конечно, суеверия... Я же не верю в эту чушь...» Но избавиться от страха было нелегко. «Может, перекреститься? - мелькнула спасительная мысль, - глупости... узнают – засмеют... да никто не узнает...» Назар дрожал. На улице ночь. В комнате он один. Сложил три пальца щепоткой, попытался поднять правую руку и дотянуться ко лбу. Не получается. Рука не движется... Тогда он стал помогать левой. С трудом перекрестился. И в тот же миг, его, будто пронзили изнутри миллионы игл, вылетая наружу через поры кожи. Что это? Нечистая сила вымелась, испугавшись креста? Конечно, нет. Это нервный срыв. Всю ночь парень не мог уснуть.
Утром, под впечатлением тревожных мыслей, Назар, не выспавшийся и рассеянный, позвонил Ирме и договорился о встрече в ЗАГСе.
Девушка шла навстречу ему и улыбалась:
- Поздравляю тебя, милый! День рождения, а ты грустный... Ревнуешь? Я только одного тебя люблю!
И Назар в ответ улыбнулся, поцеловал девушку в щёчку. Но не мог полностью переключиться на реальный мир, его всё ещё преследовала ночная жуть. «Быстрей бы пережить сегодняшний день», - нервно думал он.
Во Дворце бракосочетаний просторно, светло, торжественно. Волнение заполнило души молодых людей. Регистрацию назначили через месяц. Назар обратился к элегантной заведующей:
- А скажите, сейчас женятся пары разных национальностей?
- Конечно же, молодой человек. Вот, пожалуйста, на днях, связали свою жизнь узами брака Декоян Авик и Пономарёва Вика, Гогашвили Гриша и Светлова Ира, Бабаян Андрюша и Сидоркина Настя. За прошлый год заключили браки: армянин с русской, грузин с русской, кореец с русской, молдаванин с русской, калмык с русской, чеченец с русской, украинец с русской, а вот и русский с армянкой, и русский с кабардинкой...
- Наконец-то, - улыбнулся Назар, - и мы ещё: русский с немкой.
- И живут счастливо, - подтвердила заведующая.
- Вот что значит – любовь! - сияла Ирма.
Молодые вышли на улицу. Тучи закрыли солнце. Стало пасмурно. А Ирма, счастливая, размахивала руками и безудержно щебетала, обращаясь к Назару. Но он не слышал её... Его вновь зашвырнуло в омут навязчивых предчувствий: «Да как же это так? Я же ещё не женился и детей у меня нет... Да не нажился я ещё, не нажился!!!»
- Что с тобой, милый? - Ирма тронула его за плечо. - Может быть, ты заболел?
- Наверное...
- А ресторан?
- Давай на выходных...
...Вечером на телефон Назара пришла ”sms” от Уздена. Вместо текста – точка. Чтобы это значило?..
Чуть позже позвонил Димон-Гробовщик: «Ближе к ночи, часам к десяти, встречаемся на площади и движемся к набережной, к ресторану. Нас ждут. Идём с голыми руками. Будем говорить».
Группа людей шла в напряжённом молчании: Гробовщик, Назар, Игорёк, Бодало, Кондрат, Лёха и ещё несколько человек. Следом увязался седовласый поэт Жорик Кукарекин.
- И ты с нами?
- Поэт должен быть в гуще событий.
На набережной, у ресторана, встречала толпа кавказских парней.
Димон-Гробовщик уверенно выступил вперёд и твёрдым голосом произнёс:
- Нам не нравится, как вы себя ведёте. Раз вы приехали к нам, живите по нашим законам, а не по законам гор. А не хотите, уезжайте туда, откуда прибыли. И вообще, зачем вы к нам приехали? Здесь лучше? Так благодарите нас, что мы вас приветили. А вы не даёте нам покоя. Даже между собою не ладите и нас тревожите. В конзаводе затеяли драку. Кто там был? Две стороны из разных кавказцев. Вот то-то и оно!
Полнотелый Кондрат, поглаживая пышные усы, изрёк:
- Казак завсегда у черкеса за спиной.
- Да мне по фигу ваши речи, - и Узден развязно подошёл к Назару. - Вот он, пусть отдаёт мою дэвушку.
- Отдам на турецкую пасху, - ухмыльнулся Назар.
- У тебя такой тонкий юмор, что я и не заметил его.
Назару неприятна была эта словесная перепалка:
- А кто ты такой, что лезешь в мою жизнь и диктуешь, как мне быть? Ты сначала побрейся, а потом разговаривай со мной.
Узден сощурил глаза и, скрипнув зубами, процедил:
- Сейчас пагаварим...
Он достал из багажника «ВМW» охотничье ружьё «Сайга» и направил на соперника. Передёрнул затвор.
- А теперь гавари, что тебе дороже: любовь или жизнь?..
Назар замер. Противники смотрели друг другу в глаза. Узден скалился, видя во взгляде безоружного парня оцепенение и страх. И в следующий миг, Гробовщик резко ударил ногою по ружью снизу и в прыжке свалил на землю Назара. Оружие выстрелило вверх! А они вдвоём покатились по откосу к реке.
Русаки шарахнулись и побежали прочь, вдоль набережной. А Узден, войдя в раж, беспорядочно стрелял по асфальту, в стороны и вслед убегающим. Он по-сатанински хохотал и дико кричал:
- Что?! Русские не сдаются? Я покажу, кто здесь хозяин! Всем миром будут править мусульмане!
И, как по команде, «правоверные» гости, улюлюкая, ринулись вдогонку с битами и металлическими прутами. Догнали и сбили с ног тучного Кондрата, ударили дубиной по голове Лёху.
Неуклюже удирал от пуль по разбитой набережной и поэт, потеряв впопыхах шляпу. И, задыхаясь, выдавал на бегу очередной экспромт:
Город наш приютил разноликих людей
И не делит их род на врагов и друзе-е-ей!..
Будто кто-то с силой толкнул его в спину, и он, спотыкаясь, ударился всем телом о дорогу. «Догнала... пуля-дура...», - мучительно простонал поэт и ткнулся лбом в асфальт. Он глубоко вздохнул, попытался привстать, глаза его широко раскрылись, казалось, взглядом хотел удержаться за этот свет. Но соскользнули руки, ноги, взгляд, и он полетел в бездонную чёрную пропасть.
Ещё несколько раненых рухнули на дорогу...