НА СНИМКЕ: Виктор и Татьяна Андрусовы в день свадьбы - 23 августа 1969 года.
Будучи парнем, потом возмужавшим и зрелым человеком, я часто пребывал в состоянии влюбленности. Душа моя пела и просилась в полёт. В этом невероятном состоянии мне легко было преодолевать жизненные преграды, добиваться успехов.
Самая первая, школьная любовь. . . С этого момента позволю себе раскрепоститься и, преодолевая своё смущение, поделюсь некоторыми сокровенными воспоминаниями.
Много лет согревала меня в грёзах обворожительная Нина Гайворонская. Красивей её, казалось, не было никого из девочек в классе, во всей школе. . . в целом мире! До сих пор представляю каждую чёрточку её прелестного личика, длинные ресницы карих глаз, кудряшки волос, спадающие на лоб, косы, аккуратно перевитые яркими лентами, детали школьной одежды: белоснежные кружевной воротник и фартук, идеально выглаженное коричневое платье с оборками. . . Сам себе удивился, когда однажды, во время перемены экспромтом нарисовал Нину на тетрадном листе. Саша Соловёв, сидевший со мной за одной партой, глянув на рисунок, заметил: «Точь-в-точь Гайворонская!», - это очень порадовало меня. Потом долгие годы я хранил рисунок. Любовался Ниночкой. Мысленно обнимал и целовал её. . .
Получив начальное образование, в 1960 году поехал поступать на механическое отделение Терского сельскохозяйственного техникума. Для меня, 14-летнего паренька, это стало первым жизненным испытанием. Выдержал и поступил. Считаю, помогло влияние колдовских чар Нины Гайворонской (она снилась мне тогда каждую ночь и это вдохновляло). К сожалению, с той поры нас навсегда разлучила судьба, разделило расстояние. И всё-таки Нина никогда не исчезала из моей души. Помнил о ней даже тогда, когда стал встречаться с другими девушками.
На втором курсе познакомился с Ниной Канатчиковой, студенткой агрономического отделения. Свидания были чуть ли не каждый день. Обычно вечером многие парни собирались у женского общежития. Войти в него было невозможно - в фойе путь преграждала дежурная - сварливая старушка с красной повязкой на рукаве. Нам приходилось поджидать девушек у входа. Некоторые рисковые ребята проникали в здание по пожарной лестнице. Однажды под Новый год и я воспользовался этим путём. Праздник удался на славу! В комнате Нины Канатчиковой и её подруг тогда собралась компания из трёх пар. Всем было весело. Гуляли до утра.
Для свиданий в техникуме имелись хорошие возможности. Можно было посетить клуб, посмотреть кинофильм или концерт, пойти на танцевальную площадку, просто погулять в огромном парке. Помню, как прохаживаясь по аллеям, ласково держал Нину под руку, беседовал с ней о том и о сём. Постепенно мы знали друг о друге буквально всё. Не могли разлучаться ни на один день. Наши свидания прерывались лишь отъездами на стажировки. Хотел я этого или нет – из головы моей круглосуточно не выходила ОНА, НЕЖНО ЛЮБИМАЯ НИНОЧКА.
Вспоминаются в связи с этим факты на грани мистики.
Представьте себе огромную привокзальную площадь, уставленную по краям автомобилями, снующими по ней туда-сюда толпами людей. Только что я сошел с поезда и направляюсь к остановке автобуса. Неведомый повелитель внушает мне бросить свой взгляд далеко-далеко вперёд. . . Там на тротуаре, среди плотно стоящих друг к другу людей узнаю (О, ЧУДО!) свою Ниночку. Конечно, подошёл к ней. Были несказанно рады этой внезапной встрече.
Вот ещё загадочный факт.
Расстояние в четыре километра между городом и техникумом мы, студенты, часто преодолевали пешком. Долго ждать и потом ехать в переполненном автобусе не очень-то хотелось. Меня и Нину однажды удивила наша встреча ровно на полпути. Я шёл из города, а Нина из техникума. Кто-то, видать, из космоса внушал нам сойтись в этой серединной точке. Сойтись, обняться, поцеловаться и зашагать теперь уж обоим в одну сторону. . .
Моя учёба в техникуме завершилось на год раньше, чем у Нины. И нам пришлось расстаться весной 1965 года. Три месяца я работал в совхозе, живя в родительском доме в городе Докшукино. В июле уехал поступать в Новочеркасский политехнический институт. Проездом через станцию Прохладная встретился с Ниной. Мы около двух часов общались, горячо обнимались на прощанье, клялись в верности. Нина обещала мне писать и ждать, если даже я не смогу поступить в институт и попаду на службу в армию. Так, к сожалению, и случилось. На стационарное обучение в НПИ я не прошёл по конкурсу, но был зачислен на вечерний факультет. А вскоре из военкомата пришла повестка о призыве меня на срочную службу (по закону «вечерники» не освобождались от армии).
Таким образом, с октября 1965 года начался новый, неведомый этап в моей жизни – солдатская служба в ракетных войсках. Освоение профессии на секретных занятиях, напряжённые тренировки и тому подобное. Только по вечерам, в личное время, нам разрешалось немного расслабиться и написать письма. Я отправлял Нине почти каждый день содержательные, задушевные письма. Невероятно радовался её ответам. На третьем году службы начал сочинять ей даже стихи. Послал подряд три таких поэтических письма. Жду – жду, а ответа всё нет и нет. Пауза затянулась почти на два месяца. Наконец, от однокурсника по техникуму Володи Брагинца получаю ужасающую весть: «Витя, забудь Нину. Она вышла замуж…».
Сколько живу на свете, не помню подобного нервного стресса, который вмиг охватил меня. Появились сильнейшие головные боли. Не хотелось ни есть, ни пить. НИЧЕГО НЕ ХОТЕЛОСЬ! С трудом отгонял мысли о сведении счётов с жизнью. . . И ведь мог. . . Сколько таких случаев было в армии?
Любовь не лечат таблетками и препаратами. Однако врачи взялись вывести меня из депрессии. Делали какие-то уколы. Заставляли пить розоватую, с металлическим привкусом жидкость - бромную воду. Не хотел, но пил. Вроде помогало от головной боли. Помню, как сильно хотелось забыться и заснуть. Сон вызывали, как полагаю, жёлтые таблетки с неизвестным мне названием. Вообще говоря, мне было всё абсолютно безразлично. . .
Сейчас, вспоминая произошедшее, думаю, что выйти из подавленного состояния помогла мне не медицина, а поддержка друзей-сослуживцев - Гены Катасонова, Славы Шмырёва, Толи Кольяка и других. Без них мне было бы совсем худо. Но в большей степени я обязан новой своей девушке - Вере Науменко – студентке Новочеркасского торгового техникума. Душа моя воспрянула, когда увидел её, выступающую вместе с концертной группой на сцене клуба части. После концерта подошёл к ней, познакомился, предложил дружить и встречаться. Видно, чем-то понравился ей, и она согласилась. . .
Вскоре почувствовал, что за моими плечами опять выросли крылья, и я продолжаю летать наяву и во сне. Одухотворённый возвращался из увольнения в город после очередного свидания с полюбившейся мне Верочкой. С ней, к тому же, удавалось видеться дополнительно, хотя и накоротке. У дежурного по контрольно-пропускному пункту части имелся список фамилий солдат-спортсменов (в нём значился и я, перворазрядник), которым разрешалось выходить вечером в город для тренировок в беге на длинные дистанции. Как романтично это происходило! Преодолев километров пять, оказывался в общежитии у моей Верочки. Дарил ей цветы, угощал конфетами, целовался, обнимался и нежно прощался. На крыльях любви улетал в родную воинскую часть.
В мае 1968 года меня в числе троих лучших легкоатлетов части направили на спортивные соревнования Краснознамённого Северо-Кавказского военного округа. Проходили они в Майкопе - городе тогда ещё мне незнакомом. Перерыв между этапами состязаний пришёлся на воскресенье. Многим сержантам и солдатам выдали увольнительные записки, в том числе и нам, троим сослуживцам. В городе в нашу компанию влилась очень симпатичная блондинка Татьяна Толстенёва – давняя подруга Генки Дудникова (он, как выяснилось, учился с ней в одной школе и уже много лет встречался и переписывался). Мы гуляли по живописному парку Майкопа, любовались рекой Белой. Признаться, меня привлекали не столько красоты окружающей действительности, сколько очаровательная Татьяна. Запал на неё капитально. Однако на тот момент не осмелился промолвить даже и слова, ведь рядом с ней постоянно находился её поклонник, мой боевой товарищ.
Время близилось к обеду. И Татьяна неожиданно для нас пригласила всю нашу компанию к себе домой поесть кубанского борща. Мы скромно отказывались, она же твёрдо стояла на своём. Да и Генка Дудников помог подружке уговорить нас. Так, впервые (скажу наперёд) я попал в дом моих будущих тестя и тёщи. О том, как это случилось, расскажу подробнее.
Родители Татьяны - отец Дмитрий Георгиевич и мать Елена Александровна - оказались на редкость щедрыми и гостеприимными людьми. Накормили нас, солдат, развлекли, развеселили. После душистого домашнего вина, выпитого хоть и по чуть-чуть, многим захотелось петь. Я взял в руки баян, оказавшийся, очень кстати, в доме, и подыграл поющей компании. Всем это понравилось. Словом, воскресный обед прошёл, как праздничное застолье. По ходу его я время от времени обменивался взглядами с Таней. Она в ответ улыбалась, даже слегка кивала головой, давая тем самым понять, что принимает знаки внимания. И когда мы, поблагодарив хозяев за обед, собрались уходить, Таня подала мне в руки художественную книгу «Овод» с короткой надписью: «Виктору на память». Спустя время, эта книга станет своеобразным ключом к её сердцу.
Возвратившись после спортивных состязаний в часть, я получил из редакции газеты КСКВО «КРАСНОЕ ЗНАМЯ»» письмо с рекомендацией (как активному военкору) и направлением поступать учиться на факультет журналистики ЛВВПУ. Сразу понял, что грех упускать такую возможность. Дал своё согласие и начал готовиться к вступительным экзаменам. Может, кто-нибудь в такой обстановке и забыл бы на время о своей девушке, но я не мог. По воскресеньям продолжал встречаться с Верой. С ней, любимой моей в сердце, поехал во Львов сдавать экзамены. Её письма вдохновляли меня на успехи. Но было это до определённого времени.
Нередко вспоминал Таню из Майкопа, но отгонял эти мысли, не напоминал ей о себе. Рассуждал так: не моя ведь она. Не моя, а Генкина. Не стоит мешать парню… И зря так считал. На тот период, как выяснилось позже, Татьяна прекратила всякие отношения с Дудниковым. Он оказался неверным ей, гулял налево и направо. . .
Настал тот знаменательный день, когда меня зачислили в училище. Переодели в новенькую, хрустящую, изумительно пахнущую курсантскую форму с малиновыми погонами. Сколько было радости! Хотелось поделиться ею со всеми. Сначала написал подробные письма отцу и матери, другим родным. Потом - короткие сообщения сделал друзьям, в том числе и хорошим людям Толстенёвым, живущим в Майкопе. Вдруг получаю ответное письмо от Татьяны, из которого узнаю о её ссоре с Геннадием. Ну, скажите, пожалуйста, кто бы не "порадовался" совершившемуся?! Отправляю признательное письмо Тане. Вслед за ним второе, третье. . .
Кстати, на тот момент мои контакты с Верой Науменко заметно ослабли и пошли на убыль. Во-первых, потому, что она явно не одобряла выбор мною профессии офицера. Написала как-то обидные слова: «Будешь всю жизнь козырять, жить и служить в глуши, там, где Макар телят не пас…». Во-вторых, она призналась, что не испытывает недостатка внимания от окружающих парней. Этими словами она всё сказала о себе. Нисколько не осуждаю её. Нам было хорошо обоим, когда встречались и гуляли по Новочеркасску.
Во время обучения на факультете журналистики Львовского политического училища я вёл очень активную переписку. Убеждён в том, что научился писать интересные газетные материалы, во многом, благодаря письмам, творческой работе с ними.
Десятки писем девушкам отправил я на первом курсе, когда был холостяком. От писем получал жизненное вдохновение и полётную энергию для души, заряжался оптимизмом. Среди адресов, по которым посылал самые сокровенные письма, на первом месте стоял, конечно, адрес моей драгоценной Танюши: «Майкоп. . .». Каждое письмо ей - это яркий рассказ об учебных буднях, глубокие размышления о жизни, о мечтах, о планах. . . И обязательно - волнующие строки о любви.
После первого курса, во время моих летних каникул в августе 69-го, мы с Таней поженились. Расписались в Майкопском ЗАГСе досрочно, без испытательного срока. Пришлось ради этого брать разрешение у Председателя Исполкома. Седой адыг, ну очень большой начальник, посмотрел сочувственно на меня, бедолагу, одетого в курсантскую форму, сжалился и "подмахнул" заявление.
В следующем году - 9 мая 1970 года, в день 25-летия Великой Победы (надо же было так подгадать моей Танюше!) - на свет появилась дочь Ирочка. Родилась на крыльях Любви и Победного мая.
* * * * *