Часть 1-я здесь: http://www.proza.ru/2015/12/17/50 - ПОТОМСТВЕННЫЕ ЗЕМЛЕПАШЦЫ
Часть 2-я. В НАЧАЛЕ ЖИЗНИ – ШКОЛА
Учитель в деревне был – больше, чем учитель. О нём все заботились, обеспечивали дровами, колхоз выделял продукты, даже освобождали от налогов.
Фигура, одним словом. Почёт и уважение.
Перед войной завершилась грандиозная государственная программа ликвидации безграмотности. Повсеместно были организованы кружки ликбеза, взрослые сели за парты. Крестьяне понимали, что приобщение к знаниям открывает их детям большой светлый путь в жизни. Словно в храм входили деревенские люди в школу или сельский клуб.
Крестьянские бабушки по слогам повторяли прочитанные слова, что-то заветное открывалось им. Появились и вовсе невиданные ранее: избы-читальни, лампочка Ильича.
Ребята помогали взрослым ставить столбы, на которые водрузили огромные раструбы громкоговорителей, в домах появились чёрные тарелки радио. Как бы сказали сейчас, был успешно осуществлён всенародный проект большого стратегического значения.
Стране требовались учителя, врачи, агрономы, инженеры, строители новых городов и заводов, школ и больниц.
Эти простые и великие истины легко овладели умами простонародья, особенно крестьянства, издавна лишённого социальных перспектив. Если из них кто и пробивался в исключение, становившееся легендарным. Крестьяне поверили в силу добра. А для ребят какую-то заманчивую тайну хранили слова, услышанные от старших сестрёнок и братишек, уже приобщившихся к манящему миру знаний:
Скоро сам узнаешь в школе,
Как архангельский мужик
По своей и Божьей воле
Стал разумен и велик.
И этот день наступил в самый счастливый победный год. Первого сентября 1945 года мама привела Сашу в Садовищенскую начальную школу, что в двух километрах от их посёлка. Это была чудом уцелевшая после бомбёжек и пожарищ большая рубленная пятистенная изба с двумя печами. В одной половине размещались переполненные первый и второй классы, а в другой – третий и четвёртый.
Ребятишек рассадили за парты и Екатерина Ивановна Храмченкова, первая учительница, повела свой рассказ о чудесном мире знаний, с доброй улыбкой смотрела на своих учеников-первоклашек, одетых бедно, но опрятно по-праздничному. Многие из них не знали ни одной буквы, считать и писать не умели, кое-кто принёс с собой по листочку бумаги, карандаш, а кто и вовсе ничего.
Так верилось первой учительнице, что они научатся читать и писать.
Это казалось желанным чудом.
Годы войны многое унесли, уничтожили из крестьянского быта. Но всё же на глаза попадались то широкая мощная скамья прадедовской работы, то вышитые бабушкины полотенца или причудливое витое веретено, когда-то положенное на выступ громадной русской печи.
А рядом аккуратные чашки, крынки, кружки из обожжённой глины, деревянные ложки, расписанные цветами и покрытые лаком. Многообразный, красочный крестьянский быт.
Но властно вторгался в быт промышленный ширпотреб. Всё богатство крестьянского труда, казалось незыблемые традиции, стали постепенно меркнуть. Бондари, шорники, скорняки, портные, хоть и поубавилось их, продолжали вовсю работать, были, что называется нарасхват, очень даже востребованы.
Деревня строила избы, пекла хлеб, рождались дети счастливой послевоенной поры. Да, жили бедно, но никогда не нищенствовали. Это как-то в голове не укладывалось.
Разве можно, живя в ладу с природой, допустить себя до жалкого положения? Все были заняты делом.
Крепли колхозы, поднимались личные подворья, по субботам топились бани.
Несмотря на жестокие потери в деревнях жили учителя, медики, пчеловоды, ветеринары, от которых можно было многому научиться. Школа манила новыми необычными знаниями.
В их освоении школьник Саша не чувствовал скуки или отчуждения. Любознательность жила в их роду, передавалась с кровью. Терпение и упорство пригодились и здесь, а ещё одна живинка – смекалка помогала постигать умом, догадываться, а где надо, держать счёт.
Слушай, понимай, помни.
Когда вернулся отец с фронта, в семье по вечерам завелась традиция читки вслух. Читали в основном газету, которую выписал отец – это «Комсомольская правда». Садились кружком и кто-то из старших детей, кого голос позвонче, читает вслух, а родители слушают, не отрываясь от какого-нибудь тихого домашнего дела.
Не схватывали новости, а осмысливали события, делали выводы из прочитанного.
Газету читали от «корки до корки».
Велика была тяга к знаниям. Постижение школьных наук тоже сопрягалось с логикой событий.
Оказывается, защищать свою Родину надо не только с оружием в руках, но и своими знаниями, полезностью в общем деле. Именно это, как бы исподволь, ненавязчиво шло от учителей в более старших классах, в средней школе что была в 1949 году выстроена в Бетлице.
Патриотическое воспитание не формула для запоминания – сама суть жизни, на чём строится солидарное общество веры.
В любую непогодь или большие морозы влекла к себе школа. В тёмное время ребята с факелами ходили по едва заметным тропинкам в любимый храм знаний.
Учительница «толпою нашею окружена, приятным, сладким голосом, бывало, с младенцами беседует она».
В новой, современной по тем временам, средней школе произошла встреча с Алексеем Антоновичем Голубковым, учителем физики и математики, что называется, учителем от Бога, способным повлиять на судьбу ученика. Учитель из самой глубины народной, из тех, кто не подражает образцам, а творит своё, опираясь на знания и плодотворные традиции.
Алексей Антонович публиковал свои статьи в специальных педагогических журналах.
А как он вёл уроки! Ученики его любили, в классе всегда было тихо, с увлечением слушали и выполняли задания. Своему предмету он умел придать живой характер, часто лицо его озарялось каким-то внутренним светом.
– А знаете, кто это открыл? Ньютон! – И скажет это с таким выражением восторга, что все почувствовали уважение к Ньютону.
Учитель объяснял уроки так, что и сам увлекался, говорил с неподдельным вдохновением, словно властвовал на сцене, но никакой рисовки не было и в помине. Он никого не упрекал, не ругал за плохо выученный урок, только говорил иногда: вы можете это усвоить и дополнительно объяснял трудную задачку или уравнение. Не подавлял ученика, вселял уверенность в собственные силы. И часто происходило чудо: отстающие, казалось, безнадёжно, подтягивались, чувствовали себя уверенно, достойными уважения.
Основательная физико-математическая подготовка – это у Александра от него. Позднее, когда встал вопрос о дальнейшей учёбе (школу Александр окончил с серебряной медалью), высветилась ясно и определённо инженерная специальность.
Было и другое. Почему-то сельчане, да и родители тоже, считали, что отлично учившийся парень должен непременно стать сельским доктором.
Смоленский медицинский институт мощная притягательная сила. Через Бетлицу проходит железная дорога на Рославль, а там и Смоленск недалеко.
Были и другие, они утверждали, что непременно надо поступать в пединститут, станет как уважаемый всеми Алексей Антонович. Куда ж лучше! Тем более в старших классах 9-м и 10-м Александра избрали председателем ученического комитета школы, и он регулярно приглашался на педагогические советы.
Сидел, внимательно слушал. Большего от него и не требовалось.
Время шло, и надо было делать окончательный выбор. Как-то он зашёл в районную библиотеку и попросил справочник для поступающих в высшие учебные заведения. Смоленск отпал по причине отдалённости, да и специальность медика была не для него. Калужский пединститут (при всём уважении к учителям) не привлекал вовсе. Насмотрелся на «горячие обсуждения» на педсоветах. Вспомнились слова Алексея Антоновича: придерживайся точных наук, здесь истина однозначна, тем более у вас, Александр, явные склонности…
Разве можно разочаровать любимого учителя? И он принял твёрдое решение.
Романтика машин притягивала его.
Бежицкий институт транспортного машиностроения, когда Бежица стала частью города Брянска, то и институт стал Брянским.
Ныне это Брянский Государственный технологический университет.
Студенчество стало долгим прощанием с родной землёй, сельским бытом и укладом.
Каждый раз на каникулы он стремился в родные края, где обрёл силы и жизненный оптимизм, с которым люди обустраивали сельскую жизнь, она не потускнела, не померкла в его теперь студенческом, как бы стороннем, представлении.
Он не изменил своим учителям: Маргарите Ильиничне Шушляковой, Любови Андреевне Дробышевской, Марии Григорьевне Беспаловой, Раисе Васильевне Коноваловой, Римме Владимировне Шестаковой, Нине Ивановне Колупённовой…
Конечно же, дорогому наставнику Алексею Антоновичу. Он был благодарен всем.
Он понимал теперь более ясно и отчётливо, как им в деревенской глуши не легко сохранить «дум высокое стремленье», не опроститься, не погрязнуть в тяжёлом быте, повседневщине, которая засасывает, как коварное болото. Где повсюду нужны резиновые сапоги, где неустроенность и грубость захлёстывает и сминает красоту быта и общения. Слава и честь сельскому учителю за его самоотверженное служение, умение сохранить праздник жизни, дивное свечение ума и души!
За всё любил и благодарил их. Ещё своих родителей,родных, дорогих друзей.
За их жизненную устойчивость,крепкое самостояние на родной земле.
За услышанные от них песни, предания, пословицы и сказки, которые могли родиться только здесь, где смыслом существования людей было созидание природы, своего дома и семьи.
Он будет сберегать и хранить эти драгоценности, эти живительные истины.
Всё, что было лишним,громоздким, неподходящим по здравому смыслу – всё отсеялось. Осталось лучшее и жизнестойкое, этим и сохраняется бытие крестьянское в пору мирного труда и тяжёлую военную годину. Люди выжили в землянках, вели свою партизанскую войну, когда хозяйничали фашисты. И вот уже выстроены новые избы с резными наличниками, новые здания клубов, магазинов, поликлиник, школ и детских садов. Русские люди не оскверняли
веками чтимые святыни.
Дошло дело и до животноводческих механизированных ферм.
Он уехал, чтобы вернуться более сильным, полезным своим землякам, своему народу, Родине. Здесь он вырос со своим народом, который сохранил и передал ему как завет, не подлежащий пересмотру: честность,трудолюбие, совестливость, доброту.
Из путевых записок иностранного путешественника по России:
Природа нравится громадностью своей,
Такой громадности не встретите нигде вы:
Пространства широко раскинутых степей
Лугами здесь зовут; начнутся ли посевы –
Не ждите им конца! Подобно островам,
Зелёные леса и серые селенья
Пестрят равнину их, и любо видеть вам
Картину сельского обычного движенья…
Подобно муравью, трудолюбив мужик,
Ни грубости их рук, ни лицам загорелым
Я больше не дивлюсь: я видеть их привык
В работах полевых чуть не по суткам целым,
Не только мужики здесь преданы труду,
Но даже дети их, беременные бабы –
Все держат общую, по их словам, страду…
* * *
Пройдя необходимые формальности: сдача документов, медкомиссия, обязательное собеседование для медалистов, он был зачислен в Бежицкий (Брянский) институт транспортного машиностроения по кафедре технология машиностроения, металлорежущие станки и инструменты механико-технологического факультета.
Продолжение следует.