Корабельная быль

               
   Судовой любимец Румбик
   _______________________

   Приход  в порт приписки для моряка,  как известно, момент волнующий: радостное возбуждение, суета и… бестолковщина. На одиннадцатом причале торгового порта Мурманск в томительном ожидании - жёны с цветами и дети в предвкушении подарков. Однако первыми на борт  дизель-электрохода «Куйбышевгэс» поднялись таможенники, пограничники, санитарные врачи и всякие прочие портовые службы. Это означало, что встречающим ещё минимум час мучиться на берегу. Впрочем, ждали дольше, несколько  месяцев длился рейс. Вот оно, рядом, улыбающееся, такое родное и милое лицо, ан не достать, лишь рукой машет папаня с палубы правого борта.

   Впрочем, комиссия КПП – тоже люди, хоть и в строгой форменной одежде. Наконец, они дают добро членам семей на посещение судна. Наступил долгожданный миг первых поцелуев и объятий – апофеоз длительного рейса!

   Но тут удивил всех второй штурман Пётр  Петрович Галкин. Расталкивая на трапе поднимавшихся навстречу гостей, стремительно сбежал на причал. Жена и два сына-подростка поспешили навстречу папаше, гордости семьи и старому морскому волку. Они так поняли, что у него кончилось терпение, и Пётр Петрович желает поскорее прижать к морской груди детишек да жёнушку. Но что это?! Вахтенный штурман Галкин с криком: «Румбик, Румбик!» рванул в противоположную сторону,  за… собачкой, сбежавшей с судна. Судовая любимица соскучилась по твёрдой земле и, виляя хвостиком, радостно мчалась по причалу.

   «Петенька! Папа! Ты куда?!» - ошарашено кричали члены семьи второго помощника капитана  Галкина. Но тот, не обращая внимания на близких ему людей, мчался по причалу за собачкой…
 
   Уже в каюте Пётр Петрович, оправдываясь перед семьёй, рассказал о причине своего столь странного поведения.
   - Пёсик у нас бывалый, настрадался бедолага. В Арктике подобрали с плывущей льдины, унесло, видимо, от острова с полярной станцией. Электрик Бондаренко прозвал его по-морскому – Румбом. Однако ласковое к людям, как все полярные собаки, животное стали величать Румбиком! Кличка так и закрепилась за ним.

   В свободное от вахт время каждый старался погладить и приласкать пёсика, ведь он так напоминала далёкий дом, семейный уют и даже запахи родной Земли. Словно понимая настроение экипажа, Румбик быстро привыкал к корабельной жизни. В штормовую погоду, когда судно в океане неделями каталось с борта на борт, приспосабливалось к обстановке и четвероногое животное. В жилой надстройке старенького судна наглухо был закреплён к главной палубе питьевой бачок на банке (табуретке). Обхватив передними лапками ножку банки, Румбик перемещался согласно бортовой качке и умудрялся даже спать в подобном положении. Чем не морской пёсик?!

   Так что вполне естественно, что Румбик соскучился по твёрдой, а главное - устойчивой земле. По приходу в канадский порт Монреаль, выскочив после швартовки на причал, он с удовольствием бегал по благодатной земле Северной Америки. Канада, конечно, край богатый, страна с устоявшейся демократией, но без санитарного паспорта и соответствующей прививки собака не имела права спускаться на берег. Так что портовые власти, прибывшие как раз к приходу «Куйбышевгэса», и стали свидетелями вопиющего нарушения.

   Капитану Герольду Илюнину пришлось проявить все свои дипломатические способности, чтобы положительно решить вопрос. Однако в случае повторного появления Румбика на причале, санитарные службы обещали наложить на судно крупный штраф. Соответственно, капитан  устроил разнос Петру Галкину. В то время он выполнял обязанности вахтенного штурмана.  Надо признать, что Илюнин частенько поучал Галкина хорошим манерам. Правда, по поводу капитанских нравоучений, претендующий на юмор Пётр Петрович, заметил радисту Юрке Шатрову:
   - Смотрю я широко открытыми глазами в командирские очи, а сам себе думаю: «Петя, да не бери ты в голову!».

   Кроме устного взыскания, Петра Петровича обязали взять шефство над судовым любимцем. В порту приписки, может и не такие строгости, как за океаном, но и здесь присутствовали соответствующие портовые службы. Вот почему Пётр Петрович, словно ужаленный, забыв, что не видел несколько месяцев  семью, догонял по причалу сбежавшего морского пёсика, Румбика…


   Крылатые нелегалы
   _________________ 

   Трудно удивить моряков арктического пароходства какой-либо фауной, чьи суда прокладывали курс от Арктики до Антарктики. Всякое видали: белых медведей, моржей и касаток на Севере до китов и пингвинов в Южном полушарии. Но в обычном рейсе из Калининграда в испанский порт Бильбао мы стали свидетелями удивительного поведения обычных голубей. Впрочем, может и не совсем обычных...

   Порывы штормового ветра швыряли чаек, словно детские бумажные самолётики. Дело привычное, обычная картина перед разгулом стихии. Но когда в жилой надстройке рудовоза «Димитрово» мы обнаружили двух нахохлившихся и промокших голубей, удивлённо размышляли: как умудрились сюда залететь?

   Крупные красивые птицы необыкновенно яркой окраски приютились под ступеньками трапа, ведущего на верхнюю палубу. Шефство над смертельно уставшими голубями, залетевшими к нам в датских проливах, при следовании судна в Испанию, взял матрос Сергей Шаврин. Поил их пресной водичкой да подкармливал пшеном. Так и прижились «нелегалы» на дизель-электроходе, совершив с экипажем «незаконный» переход на Пиренейский полуостров. Исчезли птички лишь на подходе к порту Бильбао, что на Севере Испании

   После посещения страны басков моряки делились свежими впечатлениями. В Бильбао, где на борт грузили профильный металл, особенно понравилось экипажу тамошнее виноградное вино: приятное на вкус и недорогое в цене. К всеобщему удовольствию, оно оказалось...  дешевле пива.

   Каково же было наше удивление, когда к концу стоянки над кормой судна зависли недавние крылатые пассажиры. Сделав несколько виражей и приветственно помахав крылышками, они устроились на шлюпочной палубе, под спасательным средством. Особенно был доволен матрос Шаврин:
   - Не забыли, родимые, спасителей решили проведать!
Заметно потрёпанные в шторм птицы нагуляли вес и, вернув гордую осанку на благодатной испанской земле, вышли с судном в обратный рейс.
      
   С какой целью голуби посетили Пиренеи, поди знай? Первый помощник капитана, он же помполит Ерохин, высказал крамольную мысль, что голуби выполняли шпионское задание. А вот любимец женщин, черноволосый красавец из Москвы, радист Юра Шатров
   - что они летали к подружкам!
      
   Как бы там ни было, но птицы, пользуясь нашим гостеприимством, находились на борту до той самой точки в датских проливах, где и подсели на судно в первый раз. А ещё говорят про голубей – глупая птица! Но выходит, что они сознательно сохранили свой жизненный ресурс, совершив трансевропейский переход с неведомой для нас целью. При этом используя теплоход «Димитрово», как попутное транспортное средство. И лишь в проливе Зунд голуби исчезли навсегда…


   Дрессированный мышонок
   _______________________

   В 1899 году под наблюдением адмирала Степана Осиповича Макарова, большого умницы и любимца военных моряков, в Англии был построен крупный и современный по тем временам ледокол «Ермак». Кочегары  -  самая уважаемая и движущая сила легендарного ледокола. В 1963 году "Ермак" вывели из состава нашего флота. Но память о "Ермаке" жива в сердцах тех, кто предан Арктике и его символам.

   Расскажу о небольшом эпизоде из быта моряков ледокола. В своеобразную летопись судна, передаваемую из поколения в поколение, вошёл старший кочегар вахты Фёдор Косых. В 60-х годах, когда я делал первые шаги на флоте, услышал эту историю от бывшего кочегара «Ермака», а ныне механика пароходства Валентина Худынцева. Мы знакомы по дизель-электроходу «Куйбышевгэс», где вместе обеспечивали ходовую вахту. Это была вахта молодых специалистов: электромеханика, автора этих строк и четвёртого механика Худынцева. Закончив арктическое училище, Валентин перешёл работать на грузовые суда.

   По словам Худынцева, Фёдор прославился тем, что сумел в кубрике приручить небольшую серую мышку. Поклонник всякой живности, Косых прикармливал её, возвращаясь в кубрик после вахты. Так что товарищи Фёдора с удивлением наблюдали, как благодарное кочегару существо дружило с ним. Цирковой номер в кубрике Косых демонстрировал, отдыхая после тяжёлой вахты. Огромный, словно мифический Голиаф, лёжа на койке, Фёдор чесал одной ногой пятку другой нижней конечности. В это время прибегала корабельная мышка  и помогала кочегару: мелкими, острыми зубками грызла огрубевшую кожу ветерана полярного ледокола...

   В 1965 году в Мурманске состоялось открытие мемориала, посвящённого  детищу адмирала Степана Осиповича Макарова. Мозаичное панно с якорем, снятым с «Ермака», было установлено на стене здания Мурманского областного краеведческого музея. И ещё. В 1974 году на верфях Финляндии построен современный, с высоким классом автоматизации, дизель-электрический ледокол-красавец «Ермак». На судне уже не было кубриков, кочегаров и...  дрессированной мышки.

   Но урчал белый медвежонок в просторной клетке на корме ледокола. В высоких широтах маленький бродяга остался без медведицы, скитаясь между торосами. Так он и оказался на борту "Ермака". Каждый моряк непременно шёл проведать арктического гостя после вахты. Привыкли в экипаже к медвежонку и расставались в родном порту с большим сожалением. Там и решили его дальнейшую судьбу...