В данном эссе речь пойдет о весьма примечательной категории людей которые на юге и юго-западе североамериканского континента некогда сформировали некую общность, впитавшую в себя многие характерные для Дикого Запада культурные типы его обитателей.
Команчерос (Comancheros) – первоначально и преимущественно к этой категории относили граждан латиноамериканского происхождения проживавших на территории Новой Мексики, которые были связаны торговыми отношениями с племенами индейцев, населявших данный регион.
Этимология слова «команчерос» происходит, как вы успели догадаться, от названия индейского племени команчей, обитавших на Южных равнинах, с которыми эти люди вели торговлю, поставляя им промышленные товары, муку, табак, скот, оружие, боеприпасы, а также рабов, широко используемых в хозяйстве этих индейцев.
Мирная торговля с команчами началась после подписания ими с Новой Мексикой договора в Пекос-Пуэбло 28 февраля 1786 года. До этого торговые отношения с этим могущественным племенем ограничивались лишь ярмарками в Таосе, Пекос-Пуэбло, Санта-Крус, Санта-Фе и Валенсии. С конца же 80-х годов ХVIII столетия торговля начала набирать обороты и процветала на северо-востоке современного штата Нью-Мексико, а также в районе техасского каньона Пало-Дуро, недалеко от современного города Бриско-Каунти.
С этого времени стала формироваться группа людей, которая монополизировала в своих руках торговлю с индейцами, съезжавшимися в вышеуказанные районы со всех концов Команчерии.
«Трейдеры – по словам одного из натуралистов и путешественников 40-х годов ХIХ века Джосаи Грегга, – представляли малообеспеченных жителей пограничных мексиканских деревень, которые формировали группы по 5-10 человек. Эти люди навьючивали своих мулов разными безделушками, хлебом, пиноле, и уходили на равнины торговать с индейцами. К ним примыкали еще и охотники на бизонов (ciboleros) из Новой Мексики вместе с которыми они кочевали от места к месту. На равнинных их называли «команчерос», потому что торговыми партнерами у них были дикари из племени команчей».
Но с течением времени команчерос из торговцев преобразовались в банды налетчиков, которые являли страх и ужас для простого населения южного фронтира. Не меньше чем, те же команчи или апачи, банды команчерос опустошали южные территории Нью-Мексико, Аризоны, а также пограничных мексиканских штатов Сонора и Чиуауа. «Эти отпетые убийцы и насильники, словно койоты, раскали на границе, совершая разбойные нападения по обе ее стороны. Они ни чем не гнушались, когда хладнокровно грабили бедных крестьян и на глазах у мужей и детей в извращенных формах насиловали их жен и матерей. Даже индейцы порой не доставляли нам столько проблем, как эти разбойники, называвшие себя команчерос», – писал в 1840 году своих мемуарах губернатор Техаса Мирабо Ламар.
История команчерос имеет довольно-таки размытые рамки, и сегодня из документов, в которых имеются свидетельства о деятельности этих людей, весьма сложно определить период их социальной трансформации, точнее сказать деградации, из мирных торговцев в преступников.
Предположительно известно, что первой бандой команчерос был отряд налетчиков, состоявший из испаноговорящих торговцев и ciboleros, под предводительством некоего Рея Валентино. Эта банда молодчиков мародерствовала на берегах реки Рио-Гранде, опустошая мексиканские поселения. К тому же команчерос Валентино, поддерживали тесные союзнические связи с рядом племенных общин команчей, вместе с которыми осуществляли набеги на фермы, угоняя лошадей и скот, продавая его подобным себе бандам на американской территории. Банда Валентино являлась крупным поставщиком оружия и боеприпасов для индейцев. Команчерос Валентино осуществляли нападения на военные гарнизоны, дислоцировавшиеся в мексиканских пуэбло, и похищали оттуда оружие и провиант. Валентино не придерживался никаких правил и условностей во взаимоотношениях со своими партнерами команчами, которые требовали от него не поставлять оружие врагам команчей, апачам и тонкавам. Валентино вооружал всех, кто имел потребность в оружии и платил ему за это кругленькую сумму. Когда власти Чиуауа и Техаса объявляли о вознаграждении за скальпы индейцев, команчерос Рея Валентино с удовольствием откликнулись на этот призыв и усердно приступили к делу. Они под видом мирных торговцев спокойно заходили в лагеря команчей и апачей, поскольку индейцы хорошо знали их (особенно команчи), и вырезали там целые группы. Валентино долго удавалось уходить от преследования индейцев, но однажды команчи поймали его и приговорили к смерти, они привязали бандита к колесу телеги и захотели поджечь его. Однако, хитрый и изворотливый команчерос, каким-то образом убедил индейцев не делать этого. Он обливаясь «горькими слезами», доказал команчам свою «невиновность» и «преданность» дружбе с ними. Индейцы, как ни странно поверили ему, и смягчили наказание. Они, отходив Валентино палками и арапниками, взяли с него клятву больше никогда не попадаться к ним на глаза, отпустили.
Валентино учел «пожелания» индейцев, и действительно его команчерос больше дел с команчами не имели, поскольку свои усилия банда сосредоточила на ограблении поселений фермеров. Вопль от смертей и несчастий крестьян приграничья, который доходил до Мехико вынудил власти отправить на поимку банды Валентино отряд солдат численностью сорок пять человек. В районе Матамороса у реки Рио-Гранде небольшая группа команчерос во главе с Валентино попала в западню устроенную солдатами. В ходе сражения часть банды была уничтожена. От шальной пули, угодившей в горло, был ранен и Рей Валентино, который спустя полчаса после ранения скончался.
С тех пор термин «команчерос» стал нарицательным, так как людей с большой дороги, говоривших по-испански, стали ассоциировать с налетчиками неиндейского происхождения, хотя в банды команчерос входило немало индейцев-изгоев, по различным причинам изгнанных из своих племен.
Банду Валентино возглавил его подельник Сантьяго Хоакин, который считался также одним из первых бандитов-команчерос. Он с остатками банды численностью шестьдесят человек осуществлял нападения на торговые караваны вдоль Рио-Гранде. За свою бандитскую карьеру Хоакин совершил более пятидесяти успешных нападений на караваны и лично убил столько же солдат, при нападени на гарнизон, дислоцировавшийся в пуэбло Ла-Суидадела (Мексика).
Команчерос считались сами злобными и беспринципными рейдерами на фронтире. Их образ жизни и виды деятельности: работорговля, грабежи, поджоги, насилие, а также различного рода хулиганские выходки, невольно воссоздали тип культуры, который был представлен на южной границе, и который определял эту территорию зоной повышенной опасности.
Культура команчерос представляла некий симбиоз техасской и мексиканской культур и отображалась в уникальном слэнге, а также еде, одежде и вероисповедании. Их облачение скорее походило на вестернизированный, американский тип одежды с элементами изношенного платья мексиканских вакеро (ковбоев), или, если можно так выразиться, напоминало бандито-вакеро-ковбойский стиль.
Команчерос в большинстве своем выглядели неопрятно и устрашающе. Засаленные хлопковые, ситцевые или льняные рубахи, поверх которых они надевали пончо, кожаные куртки вакеро или накидывали серапе, говорили о бродячей полной злоключений жизни. Косматые шевелюры этих флибустьеров южного фронтира покрывали широкополые шляпы сомбреро или техасские «Стетсон». Их лица зарастали щетиной и редко, кто из них (разве что только франты) сбривал ее. Поверх хлопковых штанов залатанных на бедрах (позднее синих джинсах) сидели кожаные чапсы, без которых в то время долгая верховая езда была немыслима. Талии команчерос опоясывали патронташи и пояса с кобурами для револьверов.
В сапогах вакеро для верховой езды на двух или трех сантиметровых каблуках сделанных из кожи bandoliers или высоких апачских мокасинах, команчерос всегда наготове держали клинки, которые при необходимости ловко запускали в ход, молниеносно поражая ими своих противников в рукопашной схватке. Их кулинарные пристрастия не отличались разнообразием. Они обычно предпочитали мексиканскую кухню – жареную свинину или говядину с обилием бобов, риса, острого перца, и все это под хороший виски или текилу с сигаретами, пейотом, или каким другим натуральным психотропным веществом. Весь этот колорит придавал им воинственный вид и отличал их от банд других рейдеров Дикого Запада.
Команчерос верили в свою силу и всегда психологически подавляли свою жертву, преднамеренно показывая ей, что она слабее их. Кровожадности команчерос не было предела и порой люди предпочитали попасть в лапы тех же команчей, нежели стать жертвой банд команчерос. Формы устрашения потенциальной жертвы также были разнообразны, начиная от простого запугивания, публичного изнасилования, до убийств, с предварительным отрезанием частей тела. В этой связи люди фронтира старались избегать встреч с команчерос.
На дорогах, как правило, команчерос нападали из засады всей бандой. Предварительно они определяли объект для нападения и тщательно готовились к реализации задуманного плана. В окрестных населенных пунктах лидеры команчерос обзаводились «своими людьми» (агентурой), способными за умеренную плату или на основе зависимости (страх, компрометирующие материалы) оказать им услугу в предоставлении достоверной информации, например маршруте движения дилижансов, перевозящих деньги или драгоценности, о количестве людей их сопровождающих и их вооружении и т.п.
На гражданские поселения команчерос нападали внезапно, налетая устраивали пальбу, и обращали граждан в бегство. Потом они захватывали то имущество, которое им было необходимо. Тех из граждан кто не хотел расставаться с имущество по-хорошему и оказывал им сопротивление, хладнокровно убивали. Для устрашения устраивали публичные порки и казни непокорных.
Некоторые банды команчерос конкретно промышляли работорговлей, поэтому целью их нападений на поселения был захват молодых, здоровых, мужчин и женщин из числа мексиканских граждан. Тех пленников, кого команчерос не могли продать работорговцам по причинам отбраковки, насиловали и потом убивали. Современники отмечали случаи проявления конкретного садизма команчерос по отношению к своим жертвам. Например, один из главарей шайки команчерос по имени Джон Роупер, происходивший из Аризоны, захватив в плен мексиканскую девушку, пытался продать ее работорговцам, но работорговцы «забраковали» ее, по той причине, что девушка от рождения оказалось слепой. От переполненной ярости Роупер вскипел и застрелил пятерых работорговцев, которые прибыли к нему для совершения сделки. Женщин и мужчин, которых эти работорговцы успели у него купить, он также пристрелил, цинично молвив: «Не вам, не нам». Слепой девушке, ставшей предметом его огорчения, повезло намного больше, она осталась жива, но при этом Роупер в извращенной форме изнасиловал ее и позволил насладиться этой гнусностью своим подельникам. Когда команчерос закончили измываться над девушкой, они обрезали ей волосы, искромсали ножами лицо и бросили одну в пустыне. Роупер опять же с долей цинизма произнес напоследок: «Дитя мое, ты свободна, помни, доброту дядюшки Джо, если будет время, я как-нибудь загляну к тебе на огонек».
Это единственное свидетельство, когда своей жертве команчерос сохранили жизнь. Девушка выжила, благодаря команчам, которые подобрали ее в прерии полуживой, изнемогавшей от жажды. Девушка долгое время проживала в племени легендарного вождя команчей Горбатого Буйвола (Горб Бизона), была одной из жен индейского воина, и впоследствии якобы отбита у команчей техасскими рейнджерами. Точное имя этой девушки неизвестно, в одних источниках говорится, что ее звали Лусильда Рамос, в других ее идентификация с Лусильдой Рамос отбитой у команчей, опровергается.
После этого случая банда команчерос Джона Роупера еще на протяжении пяти лет безнаказанно орудовала по обеим сторонам Рио-Гранде недалеко от Ларедо и Нуэво-Ларедо. Незадолго до своей поимки Роупер присоединил остатки своей банды к отряду команчерос под предводительством Сантьяго Хоакина. Роупер и Хоакин были пойманы в 1899 году, а в 1903 году вместе с тридцатью другими команчерос из их банды, предстали перед судом, который приговорил бандитов к казни через повешенье.
Передвигались команчерос вдоль границы отрядами не более 50 человек. В их отрядах женщины, отсутствовали. В одном месте их банды редко пребывали более чем несколько месяцев, так как команчерос в целях своей безопасности постоянно мигрировали то по одну, то по другую стороны границы, меняя места дислокации.
После удачных набегов, разбойных нападений и прочих, как говориться, без сучка и задоринки провернутых преступных деяний, команчерос обычно направлялись в так называемые «открытые города». Такими городами считались населенные пункты близ американо-мексиканской границы, где царило относительное безвластие. Как правило, это были «города грехов», в которых для отсидки собирались всевозможные отребья фронтира, для того, чтобы сбыть награбленное, вдоволь упиться спиртным, поиграть в карты, покурить пейот, провести время с дешевыми шлюхами и на деньги поучаствовать в бойцовских поединках, будь то дуэли на пистолетах, кулачные или ножевые бои, значения не имело.
Визиты команчерос в «открытые города» обуславливались не только необходимостью развлечения. Команчерос отдавали себе отчет, в том, что не могут легально сбывать награбленные вещи и ценности в приличных, людных местах, где полно «законников» (представители властей), поэтому чтобы уменьшить степень риска для проведения своих криминальных сделок, а также в целях личной безопасности они следовали именно в «открытые города».
Но известны эпизоды, когда отряды команчерос пренебрегали мерами безопасности, и нагло въезжали в те населенные пункты, где им могло не поздоровиться. Как только они туда прибывали, то криминогенная обстановка в этих городах накалялась. Бдительные шерифы и их помощники мобилизовывали под ружье местное ополчение, а также высылали посыльных в близлежащие форты, где дислоцировались военные гарнизоны с сообщением, что, мол, такая-то банда дерзнула посетить город.
Команчерос понимали, что бузить в этих городах лишний раз нельзя и поэтому всячески старались демонстрировать свои мирные намерения.