Сталинская коллективизация

Глава из книги «Сталинский «Большой скачок»




КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ – объединение и преобразование мелких и индивидуальных крестьянских хозяйств в крупные, коллективные. Коренное социальное переустройство села, ломающее вековые устои крестьянской жизни, разрушающее веками накопленные традиции и хозяйственные интересы крестьян.


Идея коллективного земледельческого хозяйства как основы социальной справедливости, свободы и равенства, уничтожения эксплуатации человека человеком родилась в далёком прошлом. В ней всегда находил выражение протест трудящихся против разделения общества на собственников и несобственников, богатых и бедных, угнетателей и угнетённых. Мечта о свободе и равенстве всех людей издавна стала связываться с общим трудом на общей земле.

Идея коллективного земледелия была исходной в системе утопического социализма, особенно в проектах Шарля Фурье и Роберта Оуэна. А затем и в программах основателей русского крестьянского социализма А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского и их последователей.

Горячим сторонником и пропагандистом коллективного, так называемого артельного земледелия был, например, выдающийся русский учёный и публицист А. Н. Энгельгард. Он даже создал образцовое сельское хозяйство на Смоленщине.

• И он был убеждён, что:

 «Будущее принадлежит хозяйствам тех людей, которые будут сами обрабатывать свою землю и вести хозяйство не единолично, каждый сам по себе, но сообща».

С осуществлением этой идеи он связывал будущее России:

«…У нас первый и самый важный вопрос есть вопрос об артельном хозяйстве. Каждый вопрос есть вопрос об артельном хозяйстве. Каждый, кто любит Россию, для кого дорого её развитие, могущество, сила, должен работать в этом направлении».

Первые опыты по созданию земледельческих артелей в России начались ещё в 70-х годах XIX века.
 К началу 1916 года, по неполным данным, в России было учтено 107 земледельческих артелей.

После Великой Октябрьской социалистической революции в разных местах начинается стихийная организация земледельческих коммун и артелей. По мере укрепления Советской власти коллективистскому движению в деревне оказывалось всё большее содействие. Причём, как в организационном, так и в материальном плане.

Преобразование сельского хозяйства – это один из наиболее сложных и трудных этапов социалистического строительства в нашей стране.
Не случайно эта тема в особом «почёте» как у западных толкователей советской истории, так и современных украинских националистов. Все они претендуют на своё объяснение фактов и событий. Они, прежде всего, акцентрируют внимание на ошибках и перегибах в осуществлении коллективизации. Этим они пытаются поставить под сомнение целесообразность этого шага. И, более того, они стремятся опорочить саму идею сталинской коллективизации.

• Как же на самом деле проходила коллективизация?
• И каков общий итог этой перестройки?

Необходимо исторически правдиво осветить такое важное событие нашего недавнего прошлого, как процесс коллективизации сельского хозяйства – этот глубочайший переворот в жизни основной массы населения страны. Рассказать о том, как проводилась коллективизация и раскулачивание в разных местах, - о героическом и трагическом в этом процессе. Попытаться заново осмыслить драматический характер и далеко не однозначные экономические и социальные последствия сталинской коллективизации.


I.  Кооперирование и коллективизация.
       

• В своей книге «Сталин. Экономическая революция» Дмитрий Верхотуров пишет:
 
«До XV съезда партии, когда руководство впервые достаточно определённо заговорило о коллективизации, политика в деревне, в самых своих основных чертах, заключалась в сосуществовании коллективного и частного сектора сельского хозяйства. То есть в сельском хозяйстве были как коллективные хозяйства, существовавшие в самых разных формах, так и частные, и последних было устойчивое большинство.
         Это сосуществование допускалось и даже поддерживалось через органы разнообразной сельской кооперации».

1. Кооперация и её виды.


Что же такое кооперация?

Кооперация – это добровольное объединение людей, которые вносят материальные средства для совместной хозяйственной деятельности.

В. И. Ленин в кооперации видел наиболее простой, лёгкий и доступный для крестьянства путь перехода к социализму.
Именно кооперация была тем самым звеном, которое соединило частное и коллективное хозяйства в деревне.
 Именно кооперация осуществляла и регулировала взаимодействие частника с государственным хозяйством.
 Она  также вела агитацию частника «за коммунию».
И постепенно добивалась, всеми доступными способами, объединения разрозненных частных хозяйств в коллективные.

Формы и способы работы кооперации были самыми разнообразными.

Д. Верхотуров называет такие виды кооперации:

• Сбытовая.

То есть крестьянин-единоличник мог вступить в кооператив для того, чтобы иметь возможность покупать более дешёвые промышленные товары и продавать свою продукцию на более выгодных условиях.

• Кредитная.

То есть тот же самый крестьянин-единоличник мог вступить в такой кооператив, чтобы приобрести сложные и дорогостоящие сельскохозяйственные орудия.
Хотя такая кооперация не посягала на единоличный  уклад хозяйства крестьянина, но, тем не менее, уже представляла собой первоначальную форму коллективизации.
Таким «макаром» чаще всего «коллективизировали» в середине 20-х годов кулаков и зажиточных крестьян.

• ТСОЗы (Товарищества по совместной обработке земли). 

Такое товарищество состояло из крестьян-единоличников.
Каждый из них вёл своё хозяйство сам. Но они совместно обрабатывали землю сложными машинами или даже тракторами. И совместно эксплуатировали другие сложные машины: косилки, жатки, веялки. Плата за них раскладывалась на членов товарищества поровну.
В ТСОЗы шли те крестьяне, кто был победнее. То есть те, которые не могли тянуть обязательства членства в кредитной и сбытовой кооперации.
В 1929 году было более 20 тысяч таких товариществ. И в них состояло более 400 тысяч человек.

• Артели.


Артель – это обобществление земельных участков, угодий, крупного скота, лошадей и крупного сельского инвентаря, но при сохранении дворов.
Каждый крестьянин, состоящий в артели, работал на артельном поле. Но имел свой собственный двор с участком, огородом, посадками, скотом и птицей.
 Крестьяне выбирали старосту артели, который следил за работами и делами артели. Когда собирался урожай с артельного поля, его делили поровну между членами артели. Это был некий прообраз колхоза.

• Коммуна.

Это объединение крестьян, которые сдавали в общий фонд всё своё имущество, вплоть до зимней одежды.
Коммуна обеспечивала своих членов и их семьи продовольствием за счёт общей работы. Потому она так подходила для беднейших крестьян. Для тех, у которых совсем не было ни кола, ни двора.
Они чаще всего возникали при помощи государства, на крупных пустующих участках земли. Государство им выделяло в беспроцентный кредит стройматериалы, инвентарь, посевное зерно и скот.
 Правда, многие коммуны существовали недолго. Большая часть их разорилась от неумеренного снабжения своих членов «по потребностям» и от неумелого хозяйства. Но самые сильные, всё же, вполне благополучно дожили до 1934 года. Тогда они были реорганизованы на основе единого устава в сельхозартели.

• Кроме этих форм коопераций, были и государственные предприятия – совхозы, советские хозяйства.

Они организовывались государственными органами за счёт государства. Приобретали материалы, инвентарь, скот и зерно для посева.
Бедный крестьянин мог стать рабочим в совхозе, получая за свой труд определённое вознаграждение, частью деньгами, а частью продуктами.

         Как мы видим, форм привлечения крестьян к коллективному труду было много.
Но, всё же, в массе своей крестьянство оставалось единоличным, ведущим мелкое хозяйство с низким выходом товарного хлеба.

         Уже в 1926 году, в связи с начавшейся индустриализацией, в эту систему сосуществования частного и коллективного секторов были внесены некоторые изменения:
         -   Была ограничена аренда земли.
         -   Была запрещена продажа кулакам тракторов.
         -   Усилено налогообложение кулаков.
         -  Гораздо большее внимание стало уделяться созданию и поддержке коллективных хозяйств.
         Но пока сама система оставалась прежней.
Внести в неё существенные коррективы заставили внешнеполитические обстоятельства и бурный рост промышленности.

«Спор между Сталиным и Бухариным, - пишет Д. Верхотуров, - развернулся как раз вокруг этого вопроса: вносить или не вносить в систему организации производительных сил деревни дальнейшие, более решительные изменения. Целенаправленной политикой партия могла в считанные годы изменить лицо деревни, но пока шли споры о необходимости такого резкого изменения и его конечной направленности.
Позиция Бухарина, которой он придерживался с 1921 года, заключалась в том, что для дальнейшего развития Советского Союза такого способа сосуществования частного и коллективного секторов в сельском хозяйстве вполне достаточно. Бухарин говорил, в особенности до начала 1926 года, что мелкое крестьянство будет «врастать в социализм», понимая под этим «врастанием» систему охвата крестьян кооперацией. Бухарин более определённо выразился об этом в 1923 году: «Мы будем многие десятки лет медленно врастать в социализм: через рост нашей промышленности, через кооперацию, через возрастающее влияние нашей банковской системы, через тысячу и одну промежуточную форму».
На этой точке зрения Бухарин выдержал длинную череду теоретических боёв с троцкистами. Но обстановка начала меняться, и он оказался вынужденным вносить в свои взгляды коррективы. В 1926 году Бухарин начал пересмотр своей программы, который дошёл до своей кульминационной точки в декабре 1927 года, как раз к XV съезду партии. В связи с ростом промышленности и необходимостью больших капиталовложений, Бухарин разработал программу «наступления на кулака», которую провозгласил в октябре 1927 года. Суть этой программы сводилась к тому, чтобы ограничить возможности роста кулацкого хозяйства, то есть лишить его права голосования, обложить более высокими налогами, ужесточить правила аренды земли и найма работников. При этом основа этой политики – охват кооперацией крестьян – оставалась в неприкосновенности. Эта новая аграрная программа, которая отличалась от заявлений и практики середины 1920-х годов, когда Бухарин неосторожно выкрикнул лозунг «Обогащайтесь!», создавалась под влиянием процесса бурного роста промышленности. Бухарин фактически повёл сельское хозяйство вслед за промышленностью, стараясь его как-то приспособить к реалиям начавшейся индустриализации, но не меняя его производственной базы. Он твёрдо считал, что нэповская политика в сельском хозяйстве себя оправдывает и отказываться от неё не нужно. Потому кризис хлебозаготовок Бухарин воспринял с большой долей самоуспокоенности. Сказав, что он, скорее всего, вызван неправильной ценовой политикой и нежеланием кулаков продавать свой хлеб.
Сталин же кризис хлебозаготовок воспринял по-другому и усмотрел в нём признак отставания сельского хозяйства от темпов развития промышленности. По его мысли, кризис хлебозаготовок происходит от неспособности мелкого крестьянского хозяйства вырабатывать большое количество товарного хлеба на продажу. Это понимание Сталин в ясной форме выразил в беседе со студентами Института красной профессуры, Комакадемии и Свердловского университета 28 мая 1928 года. В ней он высказал достаточно отчётливую и ясную мысль о том, что путём развития сельского хозяйства и уничтожения кризисов в хлебозаготовках является создание крупных хозяйств, могущих использовать машины и передовую агротехнику. Сталин указал на то, что колхозы дают 47,2% товарного хлеба, а вся масса мелких и средних хозяйств – всего 11,2%, и сослался на записку члена Коллегии ЦСУ В. С. Немчинова (впоследствии академик) о строении сельского хозяйства до войны, которая показывала, что основную массу товарного хлеба тогда давали крупные помещичьи хозяйства.
На XV съезде партии произошло первое, пока ещё не акцентрированное, размежевание взглядов Сталина и Бухарина. Сталин и его сторонники на съезде говорили о наступлении на кулака заметно более жёстко, чем бухаринцы, и Сталин утверждал о необходимости коллективизации сельского хозяйства. «Других выходов нет», - сказал он в своём выступлении на съезде.
Бухарин и его сторонники говорили о наступлении на кулака в более мягких и осторожных фразах. Резолюция съезда, несмотря на критику Бухарина и его взглядов, была написана во вполне бухаринском духе и предписывала активнее развернуть государственную помощь коллективным хозяйствам, агитацию за вступление в эти кооперативные хозяйства, а также провести некоторые меры против кулаков».


2. Необходимость коллективизации сельского хозяйства.

      
  В октябре 1917 года крестьянин, наконец, получил землю.
Он защитил её от помещиков и белогвардейцев в годы Гражданской войны и стал работать на себя.
 Трудиться он умел и раньше. А теперь пропадал в поле с ранней весны до поздней осени. Забитый мужик стал хозяином, «вольным гражданином на вольной земле».
Но на что хотелось бы обратить внимание. Мужик, получив землю, распоряжался ею по своему разумению, заботясь лишь о своих нуждах. Он не думал о том, как кормить город и армию, снабжать сырьём промышленные предприятия. Это его мало колышило.

• Он размышлял так:

«Пущай, мол, государство этим антиресуется, а наше дело маленькое: чтоб в избе сыть да тепло, чтоб на базаре лишек продать, а взамен керосина приобрести, серников, сахара да одежонку кое-какую».
 
Вот и вся азбука.
После долгого многовекового угнетения тешился теперь крестьянин полной свободой и независимостью.
Правда, тут имеется один небольшой нюанс.
 Трудились-то крестьяне по-разному.
-  Одни пахали по-чёрному, трудились на совесть.
-  А другие остались неисправными бездельниками, лодырями, халтурщиками, горлопанами, неудачниками, пропойцами.
Ведь во все времена находилось изрядное количество людей безответственных, равнодушных, ленивых, привыкших существовать на авось, не думая о завтрашнем дне.
Таких людей, кстати,  хватает и сегодня.
Эти люди неисправимы и неистребимы. Они были, есть и будут. И чем зажиточней общество, тем таких бездельников (в разной форме) становится больше…

Сельское хозяйство ещё катилось вперёд по рельсам, на которые поставили его аграрная революция и переход к нэпу.
Но уже ослабевала сила первоначального толчка. Движение замедлялось...
         
 В 1926 году сельскохозяйственное производство впервые превзошло дореволюционные показатели.
 Посевная площадь по сравнению с 1913 годом выросла на 5 с лишним миллионов гектаров.
В 1927 году в стране насчитывалось 24 – 25 миллионов крестьянских хозяйств.
Каждое из них в среднем имело по 4 – 5 гектаров посевов, 1 лошадь, 1 – 2 коровы. И это на 5 – 6 едоков при двух-трёх работниках (без наёмных).
Крестьянский труд оставался ручным, технически невооружённым.
Лишь 15% хозяйств имели те или иные сельхозмашины – сеялки, жнейки, молотилки и т. п. Среди пахотных орудий можно было часто видеть деревянную соху. А убирали хлеб в основном серпом и косой.
 Урожайность зерновых составляла 7 – 8 центнеров с гектара.
Один работник в сельском хозяйстве «кормил»  кроме себя самого только одного человека.

С завершением периода восстановления народного хозяйства производство зерна колебалось на уровне чуть выше довоенного.
Вот статические данные о динамике валовых сборов зерна:
В 1925 году они составили 724,6 миллиона центнеров.
В 1926-м – поднялись до 768 миллиона центнеров.
В 1927-м - снизились до 723 миллионов центнеров.
В 1928-м – опять чуть повысились до 733,2 миллиона центнеров.
А в 1929 году – вновь снизились до 717,4 миллиона центнеров.
И это, естественно, не могло не стать проблемой для общества, вступившего на путь индустриализации.

Темпы роста производства технических культур были умеренными и неустойчивыми.
С большими трудностями восстанавливали, например, льноводство. Да и свекловодство тоже. И то, и другое достигли довоенных показателей к самому концу 20-х годов.
Заметно лучше было положение в животноводстве: поголовье скота увеличивалось в 1925 – 1928 годах примерно на 5% в год.

 Несомненно, мелкое крестьянское хозяйство не исчерпало возможностей для развития, но они были ограниченными с точки зрения потребностей индустриализации страны.

Возьмём агрокультуру того времени.

• Вот как её характеризовала крестьянская частушка:

Эх, трёхполье! Эх, трёхполье!
Ты голодное раздолье!
Ярь да озимь, озимь – ярь,
Лыко да мочало –
Так велося дело встарь,
Начинай сначала.

9/10 пашни приходилось на долю трёхполки.
А многопольные севообороты занимали всего лишь около 20 миллионов гектаров при общей площади пашни свыше 180 миллионов гектаров. Как результат – низкие урожаи крестьянских полей.

Кроме всего прочего, несмотря на восстановление к 1926 году в основном сельского хозяйства, темпы его развития значительно отставали от развития промышленности.
Товарность сельского хозяйства (количество сельскохозяйственной продукции, в первую очередь хлеба, которое крестьянство сдавало государству в форме налога и продавало на рынке) снизилась. И составляла около половины дореволюционного уровня.
         Это было обусловлено изменением социальной и экономической структуры деревни и отсталостью сельскохозяйственного производства.
 В дореволюционное время 72% товарной сельскохозяйственной продукции давали помещики и кулаки.
 Октябрьская Социалистическая революция ликвидировала помещичьи хозяйства.
Число кулацких хозяйств сократилось.
Происходил дальнейший рост середняцких хозяйств, который был обусловлен сокращением, с одной стороны, кулацких, а с другой – бедняцких хозяйств.
 Благодаря передаче помещичьих и части кулацких земель крестьянам и оказанию государственной помощи бедняцким хозяйствам, к концу восстановительного периода удельный вес середняцких хозяйств по сравнению с довоенным уровнем вырос и достиг 63%.
 Удельный вес бедняцких хозяйств снизился с 65 до 31%, а кулацких – с 15 до 6%.
         Основной фигурой деревни стал середняк.
Однако производственные возможности середняцких хозяйств, не говоря уже о бедняцких, были ограниченными.
Труд крестьянина продолжал оставаться тяжёлым и малопроизводительным. Основные сельскохозяйственные работы велись, как правило, с помощью примитивных орудий труда.
В 1927 году в деревне насчитывалось более 5 миллионов деревянных сох. Около 1/3 крестьянских хозяйств не имело пахотных орудий.
На территории РСФСР 28,3% крестьянских хозяйств не имели рабочего скота.
 А на Украине число таких хозяйств составляло 38,3%.
 А ведь по бытовавшему тогда выражению, «без лошади крестьянин – не хозяин».

• Поэт А. Т. Твардовский в своей поэме «Страна Муравия» очень хорошо сказал об этом:

Земля, семья, изба и печь,
И каждый гвоздь в стене,
Портянка с ног, рубаха с плеч –
Держались на коне.
Как руку правую, коня,
Как глаз во лбу, берёг
От вора, мора и огня…

К тому же были и такие хозяйства, которые имели худой – старый, истощённый, больной, вообще некачественный – скот, на котором много не вспашешь и далеко не уедешь.
 Вот поэтому в  1928 году ; посевных площадей было засеяно вручную, почти половина зерновых убирались серпами и косами.
Крестьянские хозяйства имели низкую производительность труда.
 Урожаи были низкими.

          Мелкие крестьянские хозяйства основную часть производимой ими продукции потребляли сами.
Для продажи у них оставалось не более десятой части урожая.
Но, несмотря на столь низкую товарность, середняки и бедняки давали 74% всего товарного хлеба в стране. Это объяснялось многочисленностью середняцко-бедняцких хозяйств (в 1927 году их насчитывалось около 21 млн.).
 20% товарного хлеба давали кулацкие хозяйства.
 И около 6% производил социалистический сектор (совхозы и колхозы).

Но к концу 20-х годов середняцкие и бедняцкие хозяйства, основанные на отсталой технике и лишённые, в силу своей раздробленности, возможности использовать сельскохозяйственные машины, исчерпали свои внутренние резервы.  Причём, как для расширенного воспроизводства зерна, так и  для повышения товарности производства. Денег, которые крестьянин выручал за проданную продукцию, было недостаточно, чтобы обеспечить подъём хозяйства.

Таким образом, слабая материально-техническая база и раздробленность крестьянских хозяйств ограничивали возможности сельскохозяйственного производства и не обеспечивали материального благосостояния основной массы крестьянства.
         Раздробленное сельское хозяйство стало всё больше отставать от потребностей социалистической индустрии.
Заводы и фабрики не получали необходимого количества сельскохозяйственного сырья.
Промышленность не имела достаточно широкого рынка для сбыта своей продукции.
Рабочих не удавалось в полной мере обеспечивать продовольствием.
Поэтому создание крупных коллективных хозяйств социалистического типа стало насущной потребностью не только для деревни, но и для города.
Резкое несоответствие между крупной промышленностью и отсталым сельским хозяйством, с преобладанием в нём мелких крестьянских хозяйств, препятствовало развитию экономики страны, строительству социализма. К тому же индивидуальное крестьянское хозяйство постоянно порождало капиталистические отношения.


3.  Курс на коллективизацию.

       
 2 декабря 1927 года открылся XV съезд ВКП(б).
С отчётным докладом выступил И. В. Сталин.
 Он говорил о главном:
-   Успешно осуществлялась программа индустриализации – создана угольно-металлургическая база страны.
-  Строятся Сталинградский тракторный, Уралмашстрой, Днепрострой, Магнитогорскстрой, Кузнецкстрой, Ростовский сельмашстрой, Саратовский комбайнстрой, автомобильные заводы в Горьком и в Москве, Турксиб.
- идут и многие другие, менее масштабные стройки.
И всё это без иностранных кредитов!
Трудности были огромные: недоедали, недосыпали, жили в бараках. Но энтузиазм был великий – верили в светлое будущее.
         Сталин сравнивал быстрый промышленный рост Советского Союза и медленное развитие аграрного сектора с более активным процессом развития сельского хозяйства США.
Проблемы в сельском хозяйстве он отнёс на счёт:
-   технической отсталости советского сельского хозяйства,
-  низкого уровня культуры,
-   разбросанного и фрагментарного принципа культивации земли в сёлах.

Сталин не только указал на отставание сельского хозяйства от промышленности. Но и наметил выход из этого угрожающего всему народному хозяйству положения.
       
 «Выход, - говорил Сталин, - в переходе мелких и распылённых крестьянских хозяйств в крупные и объединённые хозяйства на основе общественной обработки земли, в переходе на коллективную обработку земли на базе новой, высшей техники.
          Выход в том, чтобы мелкие и мельчайшие крестьянские хозяйства постепенно, но неуклонно, не в порядке нажима, а в порядке показа и убеждения, объединять в крупные хозяйства на основе общественной, товарищеской, коллективной обработки земли, с применением сельскохозяйственных машин и тракторов, с применением научных приёмов интенсификации земледелия.
          Других выходов нет».

Как мы видим, Сталин говорил о том, что объединение мелких крестьянских хозяйств в крупные с общей собственностью и на базе новой технологии будет осуществляться без принуждения, но благодаря убедительной мощи механизации и аграрной науки.

XV съезд вынес решение о всемерном развёртывании коллективизации сельского хозяйства.

Намеченный съездом партии новый курс аграрной политики исходил из основных идей ленинского кооперативного плана, как его понимали тогда.

• В резолюции съезда «О работе в деревне» говорилось:

«Опыт истекших лет, последних лет в особенности, подтвердил целиком и полностью правильность кооперативного плана Ленина, по которому именно через кооперацию социалистическая индустрия будет вести мелкокрестьянское хозяйство по пути к социализму, переделывая индивидуальные и раздробленные производственные единицы – как через процесс обращения, так всё больше и через реорганизацию и объединение самого производства – в крупное обобществлённое хозяйство на основе новой техники (электрификация и т. д.)».

Съезд категорически высказался против каких бы то не было мер административного воздействия и принуждения по отношению к крестьянству.
В его решениях подчёркивалось, что переход к крупному коллективному хозяйству «может происходить только при согласии на это со стороны трудящихся крестьян».
 Ни сроков, ни темпов, ни тем более каких-либо единых для всех форм и способов преобразований съезд не устанавливал.

Провозглашённые принципы:
• Добровольность.
• Постепенность.
• Разнообразие форм кооперации.
• Постепенный переход от низших форм (сбытовая, ссудная и др.) к высшим (производственная – колхозы) формам кооперации.
• Учёт местных условий.
• Финансовая и материальная помощь города деревне.

Наступление на кулачество по духу и букве принятых решений должно было состоять в последовательном и систематическом ограничении эксплуататорских возможностей и устремлений кулачества, в его вытеснении экономическими методами.
Ставилась задача добиться относительного сокращения капиталистических элементов города и деревни при их «возможном ещё абсолютном росте».
Решения о более широком развёртывании сельской кооперации, в особенности производственной, а также об экономическом наступлении на кулачество на съезде были приняты с исключительным единодушием.

Так, в самый разгар создания социалистической индустрии Сталиным была намечена новая грандиозная задача – коллективизация сельского хозяйства.
       
 Коллективизация сельского хозяйства позволяла, благодаря применению техники, удобрений, высокой организации труда, повысить продуктивность, но что особенно важно – планово распределять и перераспределять зерно и другие продукты в случае неурожая в каких-то районах.
Плановое, централизованное ведение сельского хозяйства позволяло создавать стратегические запасы, а в случае войны – бесперебойно снабжать армию продовольствием.

         Коллективизация – это глубокое революционное преобразование не только села и сельского хозяйства, но и всей страны. Она повлияла на всю экономику в целом, на социальную структуру общества, демографические процессы и урбанизацию. Она также  вызвала на первом этапе тяжёлую катастрофу, которая сопровождалась массовыми страданиями и человеческими жертвами.

Хотелось бы привести несколько отрывков из современных исследований.

• С. Г. Кара-Мурза:

         «…Выявились и стали быстро нарастать новые противоречия, которые уже в 1928-1929 гг. воспринимались руководством государства и партии как угрожающие.
         Внутри страны возникло нестабильное равновесие, быстро сдвигающееся к острому противостоянию в отношениях между городом и деревней, промышленностью и сельским хозяйством. Поправив свои дела в условиях нэпа, получив землю и стабильный правопорядок, село оказалось в большой степени самодостаточным и не имеющим внутренних стимулов для интенсивного развития, 90% пашни вернулось к трёхпольному севообороту. Производство зерновых остановилось примерно на довоенном уровне: 1913 г. – 76,5 млн. т; 1925 г. – 72,5; 1926 г. – 76,8; 1927 г. -72,3; 1928 г. – 73,3; 1929 г. – 71,1. Освобождённое от арендных платежей и выкупа земли село снизило товарность и возможности экспорта хлеба – главного тогда у России источника средств для развития. В 1926 г. при таком же, как в 1913 г., урожае экспорт зерна был в 4,5 раза меньше (и это был самый высокий за годы нэпа показатель).
         Индустриализация, которая в силу очевидной необходимости была начата с создания базовых отраслей тяжёлой промышленности, не могла ещё обеспечить рынок нужными для села товарами. Снабжение города через нормальный товарообмен нарушилось, продналог в натуре был в 1924 г. заменён на денежный. Возник заколдованный круг: для восстановления баланса нужно было ускорить индустриализацию, а для этого требовалось увеличить приток из села продовольствия, продуктов экспорта и рабочей силы, а для этого было нужно увеличить производство хлеба, повысить его товарность, создать на селе потребность в продукции тяжёлой промышленности (машинах).
         Разорвать этот порочный круг можно было только посредством радикальной модернизации сельского хозяйства. Теоретически для этого было два пути. Один – новый вариант «столыпинской реформы», поддержка набирающего силу кулака, перераспределение в его пользу ресурсов основной массы хозяйств середняков, расслоение села на крупных фермеров и пролетариат. Второй путь – ликвидация очагов капиталистического хозяйства (кулаков) и образование крупных механизированных коллективных хозяйств. Третий путь – постепенное развитие трудовых единоличных крестьянских хозяйств с их кооперацией в «естественном» темпе – по всем расчётам оказывался слишком медленным. После срыва заготовок хлеба в 1927 г., когда пришлось пойти на чрезвычайные меры (твёрдые цены, закрытие рынков и даже репрессии), и ещё более катастрофической кампании хлебозаготовок 1928/29 г. вопрос должен был решаться срочно. Чрезвычайные меры при заготовках в 1929 г., воспринятые уже как нечто совершенно ненормальное, вызвали около 1300 мятежей. В 1929 г. карточки на хлеб были введены во всех городах (в 1928 г. – в части городов).
         Путь на создание фермерства через расслоение крестьянства был несовместим с советским проектом. Но главное, он был нереальным, так как пробуждал те же источники сопротивления, что парализовали реформу Столыпина и погубили Временное правительство. В новых условиях шансов на успех буржуазного пути было ещё меньше, чем в 1906-1914 гг. Был взят курс на коллективизацию. Это предполагало и ликвидацию кулачества «как класса».
«Сама по себе идея товарищества по совместной обработке земли не была, конечно, советским изобретением. О ней уже в XIX веке писал в Письме десятом (3 декабря 1880 г.) А. Н. Энгельгард: «Если бы крестьянские земли и обрабатывались, и удобрялись сообща, не нивками, а сплошь всеми хозяевами вместе, как обрабатываются помещичьи земли, с дележом уже самого продукта, то урожая хлебов у крестьян были бы не ниже, чем у помещиков. С этим согласны и сами крестьяне. Узкие нивки, обрабатываемые каждым хозяином отдельно, препятствуют и хорошей обработке, и правильному распределению навоза. При обработке земли сообща эти недостатки уничтожались бы и урожаи были бы ещё лучше».
Во время реформы Столыпина производственная кооперация рассматривалась как главный путь подъёма бедных крестьянских хозяйств. В 1913 г. в Киеве прошёл I Всероссийский сельскохозяйственный съезд, постановление которого заканчивалось таким призывом к землеустроительным органам и правительству: «Одно из первых мест должна занять организация товариществ для совместного использования земли как собственной, так и особенно арендной, путём коллективной обработки её. Роль землеустройства в отношении этих товариществ должна заключаться в выделении при развёрстывании земель маломерных участков к одному месту и возможно ближе к селениям, на что Съезд обращает внимание правительства. Роль же агрономии будет состоять в самой широкой пропаганде самой идеи товарищества и в проведении её в жизнь».
Состояние отношений власти с крестьянством в такой стране, как Россия, была едва ли не главным вопросом государства. Середина 20-х годов прошла под лозунгом «Лицом к деревне», что на деле означало экономическую поддержку зажиточных крестьян. Проведённая в 1924 г. либерализация избирательного права была в полной мере использована кулаками как наиболее организованной и обладающей средствами категорией крестьян. В ходе выборов в местные Советы в 1925 г. доля безлошадных крестьян среди депутатов упала до 4%. Обретение кулаками реальной политической власти на селе создавало опасное положение и в партии – недовольство сельских парторганизаций подкреплялось усилением левой оппозиции в центре.
Изменение политической обстановки способствовало и социальному расслоению. В 1927 г. 3% хозяйств, относимых к категории кулацких, имели 14 – 20% всех средств производства и примерно треть всех сельхозмашин на селе. Расширились сдача земли в аренду, теневой наём батраков, ссуды семян и инвентаря за обработки. Получение достоверного «социального портрета» села стало важной государственной задачей.
Над ней работали несколько групп учёных-аграрников, органы статистики, группы ЦКК-РКИ, изучавшие хлебофуражный баланс, а также специальная комиссия СНК СССР под руководством А. И. Рыкова. «Аграрники-марксисты» (например, бывший «максималист» Л. Н. Крицман, возглавивший в 1928 г. Аграрный институт) делили крестьянство на три упрощённые категории: кулаки, середняки, бедняки. А. В. Чаянов и его школа, исходя из теории трудового крестьянского хозяйства, различали шесть социальных типов и выделяли в категорию кулацких лишь то хозяйство, «центр тяжести доходов которого лежит в торговых оборотах, ростовщическом кредите, в том числе сдаче в аренду инвентаря на кабальных условиях».
После XV съезда ВКП(б) была образована Комиссия Политбюро ЦК ВКП(б) по вопросам коллективизации под руководством А. Я. Яковлева (Эпштейна), которая должна была рекомендовать модель колхоза. 7 декабря 1919 г. постановлением ЦИК СССР был образован Наркомат земледелия СССР (вопреки Конституции, которая не предполагала союзного наркомата в этой отрасли). На него было возложено проведение коллективизации и функции перспективного и оперативного руководства сельским хозяйством. Наркомом был назначен А. Я. Яковлев. В ведение Наркомзема перешла и Академия сельскохозяйственных наук с сетью её институтов».
(Из книги: «Советская цивилизация. От начала до Великой Победы».)

• Юрий Емельянов:

«Несмотря на успехи в сельскохозяйственном производстве, Сталин в отчётном докладе на XV съезде констатировал: «Темп развития нашего сельского хозяйства нельзя признать достаточно удовлетворительным». Сталин объяснял это обстоятельство «как чрезмерной отсталостью нашей сельскохозяйственной техники и слишком низким уровнем культурного состояния деревни, так и, особенно, тем, что наше распылённое сельскохозяйственное производство не имеет тех преимуществ, которыми обладает наша крупная объединённая национализированная промышленность».
Деревня не только отставала от города по темпам развития, но и тормозила развитие промышленного производства. Низкая товарная продуктивность мелких крестьянских хозяйств мешала развитию промышленных отраслей, потреблявших сельскохозяйственное сырьё…
Выступая 28 мая 1928 года перед студентами Института красной профессуры, Комакадемии и Коммунистического университета им. Я. М. Свердлова, Сталин приводил данные о производстве хлеба до войны и в 1926/27 хозяйственном году. Согласно таблице, составленной членом коллегии ЦСУ известным экономистом Немчиновым, до войны наибольшая доля товарности хлеба приходилась на помещичьи хозяйства – 47%. Следом шли кулацкие хозяйства – 34%. Затем – хозяйства середняков и бедняков – 14,7%. В 1926/27 годы первое место по товарности занимали колхозы и совхозы – 47,2%. Второе – кулацкие хозяйства – 20%. На последнем месте по товарности находились хозяйства середняков и бедняков – 11,2%. Из таблицы следовало, что товарность всех индивидуальных крестьянских хозяйств снизилась, а колхозы и совхозы, которые собирали всего 1,7% урожая зерна и давали 6% товарного зерна, не заменили помещичьи хозяйства по производству товарного хлеба, так, до революции они давали стране 12% урожая и 21,6% товарного зерна. Поскольку сократилось и число кулацких хозяйств, которые давали 50% товарного зерна до войны, то количество товарного зерна сократилось в 2 раза, а экспорт зерна упал в 20 раз.
Сталин справедливо указывал, что мелкие крестьянские хозяйства, количество которых резко выросло после революции (с 15 – 16 миллионов до 24 – 25 миллионов), не могли «применять машины, использовать данные науки, применять удобрения, подымать производительность труда и давать, таким образом, наибольшее количество товарного хлеба». Такие хозяйства Сталин назвал «полупотребительскими», «малотоварными».
Таким образом, для того чтобы поднять товарное производство хлеба и других сельскохозяйственных продуктов, надо было или возродить помещичье землевладение, или поощрять развитие кулацких хозяйств, или развивать колхозы и совхозы. Для Сталина, как и для всех коммунистов, было очевидно, что единственно верным путём является коллективизация мелких деревенских хозяйств и превращение их в колхозы или их огосударствление и превращение в совхозы».
(Из книги: «Сталин. Путь к власти».)


• Максим Калашников, Сергей Кугушев:

         «…Тогда Сталин провёл жестокую коллективизацию в деревне, убивая одним махом трёх зайцев.
Во-первых, он через внешнюю торговлю мобилизует накопления деревни ради постройки промышленности. Во-вторых, силой укрупняет хозяйства, делает их товарными и обеспечивает промышленность сырьём, а города – продовольствием. В-третьих, он обеспечивает индустрию новыми рабочими руками. Да, всё делается очень жестоко. Даже бесчеловечно. Но Сталин не оригинален: почти точно так же поступили со своей деревней англичане во время своей индустриализации XVI в. И вот что поразительно: и в Англии, и в России в результате погиб один и тот же процент населения. Только в Англии доля эта составляла сотни тысяч жизней, а у нас – миллионы. Но у англичан были столетия, а у нас – считанные годы.
Во второй половине 1980-х и в 1990-е годы стало модно рассуждать на тему: как можно было бы решить задачи, вставшие перед Советским Союзом на рубеже 1920 – 30-х годов, если бы античеловек Сталин сменил свою суть, помудрел и применил гениальные идеи Ленина о кооперации, подкрепив их разработками Чаянова и его товарищей. Нам говорили о постепенно идущем снизу кооперировании экономики всей страны. Тут же поминали Бухарина с его идеями невысоких темпов индустриализации и коллективизации, подкреплёнными расчётами гениального русского экономиста Кондратьева, вошедшего в мировую историю экономической жизни своей идеей длинных технологических волн.
Конечно, концепции постепенной индустриализации и медленное поэтапное развитие деревни через производственную и потребительскую кооперацию были весьма гуманистичны, демократичны и научны. У них был только один недостаток – к концу 1920-х годов они были несбыточны. Крестьяне не хотели идти в кооператив – он им просто был не нужен. Для сильных он становился помехой, поскольку вёл к слиянию со слабыми, к передаче слабым части пибылей, доходов. Слабые же пошли бы в кооперативы с удовольствием – вот только не с чем им было туда идти. Они могли объединяться с кулаками только в рамках найма, а никак не сотрудничества. Главное же – кооперация невозможна без механизации и химизации деревни,  без последних достижений аграрной науки, без электрификации села, без перехода к качественно иным земледелию и животноводству.
Всего этого Советская Россия раннего периода дать селу не могла. У неё не было ни тракторов, ни удобрений, мало было электричества, топлива. А без этого кооперативы, как добровольные объединения сельских тружеников, никогда бы не состоялись. Просто некому было строить машины, выпускать химические удобрения, вырабатывать электроэнергию. Индустрии не было. А ввозить из-за границы – денег не хватало. Нам ведь нечего было продать на Запад. В России не было  тогда чего-то такого, уникального, что развитые страны рвали бы с руками, отваливая за это марки, фунты стерлингов и доллары, соглашаясь продать русским необходимые машины и оборудование. Даже если предположить, что ленинцы-гауляйтеры договорились бы со своими хозяевами – всё равно ничего не выходило. А коль скоро предложить для продажи на мировом рынке было нечего, то деревня не хотела делиться с городом не только своими накоплениями, но со своими продуктами, предпочитая всё потреблять внутри себя. Поэтому уже в 1927 году, несмотря на весь НЭП, разразился дефицит еды в городах. Деревня больше не хотела кормить горожан, которые могли дать деревне только бумажные рубли, а не нужные деревне товары. В городах просто-напросто не было современной промышленности.
Село не просто тянуло страну назад, оно разлагало социум, разбивало единые хозяйства, какими они еще были в 1900-х годах, на десятки, а потом и сотни тысяч маленьких хуторов, каждый из которых жил обособленно. И эти сотни тысяч невозможно было собрать в страну. Такая Россия была обречена либо погибнуть в жёсткой войне всех против всех, либо превратиться в супертоталитарное общество, управляемое заграницей. Где рабы пашут на господина, сидящего за морями и океанами, где у рабов нет будущего, нет идеалов, нет надежд, а есть только малоэффективный, изматывающий душу и умерщвляющий тело труд.
Словом, коллективизации тогда альтернативы не было. Либо хозяйственный, а затем и политический крах страны, либо проведение такой же насильственной коллективизации, но в интересах Запада, в интересах международного капитала. Либо вообще тотальная война всех против всех. Война даже не гражданская, а цивилизационная – города против деревни. Война за хлеб, за право на жизнь. Со своими анненковыми, семёновыми и красновыми. Война, которая с неизбежностью закончилась бы гибелью гораздо большего числа людей, чем погибло при коллективизации. Россия могла превратиться в гигантское кладбище, в подобие полпотовской Кампучии-Камбоджи с почти начисто уничтоженными городами. Так что когда рядом с вами кто-то начнёт завывать об убийстве Сталиным русского крестьянства и ужасах коллективизации, вспомните-ка этот расклад.
Сталин проводил коллективизацию как абсолютно рациональную, технологическую операцию, преследуя жёсткие конкретные цели – добыть деньги для проведения индустриализации, предоставить дешёвый труд для подъёма промышленности и наладить в результате коллективизации сельское хозяйство таким образом, чтобы оно устойчиво могло снабжать города. Дабы оно позволило создать индустриальный базис нового мира. В последующем новая советская индустрия должна была обеспечить возрождение русской деревни. Она должна была вернуть крестьянству долги общества, возродить его к новой жизни, искупить жертву. Которую принесло крестьянство, в первую очередь, России, Украины и Белоруссии, на алтарь материализации новой социалистической реальности. Жертву во имя торжества Красного национального проекта…»
(Из книги: «Третий проект. Погружение: книга-расследование».)

• Сергей Кремлёв:

«…Россия в середине двадцатых годов, наконец-то, впервые наелась. Хотя бы хлеба!
Вывоз его был мал. Раз в десять меньше царского. Но без товарного (то есть на рынок) производства зерна сельского хозяйства нет. Есть лишь первобытное.
Кто мог в СССР создать хлебные массы? Кулак? Он что – дурак? Много хлеба – низкие цены. Да создать подлинное хлебное изобилие кулаку было и не под силу.
Середняк? Этот, хотя и давал в конце 1920-х годов товарного зерна в шесть раз больше, чем немногочисленные тогда колхозы, кормил прежде всего сам себя. Бедняк (пусть и немногочисленный) не кормил, а кормился…
Выходило, что дело было не во взглядах Сталина на «модернизацию сельского хозяйства», а в жестокой необходимости этой модернизации для будущего России.
Вот почему программа Сталина и ВКП(б) в части села оказалась исторически и экономически состоятельной. Внимательное, с карандашом в руках, изучение таблиц по производству хлебов в России и СССР начиная с XX века и до рубежа 1950-х годов, убедительно доказывает: Сталин был прав! После «перегибов» и «великих переломов» начала 1930-х годов сельскохозяйственное производство всех видов в СССР стало резко и главное – устойчиво возрастать.
Если бы история пошла не по тому реальному пути, по которому она пошла, а по рациональному (то есть – без войны с рейхом), то к мирным 1942 – 1943 годам зерновой проблемы в СССР не было бы. А к 1947 – 1948-му, смотришь, не было бы и проблемы с мясом…»
(Из книги: «Россия и Германия: Вместе или порознь?: СССР Сталина и рейх Гитлера».)

• Владимир Карпов:

«Много написано о коллективизации, и особенно о репрессивных методах. Что было, то было, нельзя отрицать нажима, принудительных мер, да и арестов и ссылок. Сотни тысяч людей пострадали от крутых мер при создании колхозов. Но был ли другой путь? И кто проводил репрессии?
Ответим на первый вопрос.
Сталин помнил, какие огромные, порой катастрофические, трудности испытывала страна, и особенно армия, в годы гражданской войны из-за нехватки хлеба. Не раз вставал вопрос – быть или не быть молодой республике. Собрать хлеб у единоличников было делом очень хлопотным: продразвёрстки, налоги, просто силовые поборы отталкивали крестьян от партии, а в основе её политики лежал постулат – союз рабочих и крестьян. Какой же это союз, когда один «союзник» из города приходит на село с винтовкой и отбирает хлебушек?
В годы «военного коммунизма» это ещё как-то можно было объяснить. В мирное же время, и особенно в будущем, следовало искать другой путь. Сталин и его соратники нашли его в коллективизации сельского хозяйства, которая позволяла, благодаря применению техники, удобрений, высокой организации труда, повысить продуктивность, но что особенно важно – планово распределять и перераспределять зерно и другие продукты в случае неурожая в каких-то районах. И опять подчеркну стратегическую дальновидность Сталина: плановое, централизованное ведение сельского хозяйства позволяло создавать стратегические запасы, а в случае войны – бесперебойно снабжать армию продовольствием. Сталин постоянно напоминал о капиталистическом окружении и угрозе войны.
Теперь ответим на второй вопрос.
Практическое осуществление коллективизации шло очень болезненно, веками приросшие к своей земле крестьяне не хотели объединяться в колхозы. Если беднота после некоторого колебания шла на объединение с другими (терять-то нечего), то середняки, и особенно кулаки, отказывались обобществлять свои хозяйства. Вот и появились нажим, отклонение от намеченной программы добровольного вступления в колхоз.
Сегодня все перегибы и репрессии в период коллективизации приписывают Сталину. Однако документы и факты не подтверждают этого. Нет ни одного выступления, в котором Сталин призывал бы к крайностям и силовым методам. Напротив, известно немало документов, написанных Сталиным или разработанных при его личном участии и свидетельствующих об обратном…
… Почему же было так много искривлений на местах? Почему о коллективизации остались такие неприятные, негативные воспоминания?
Придётся нам опять взглянуть на подводную часть айсберга. На поверхности: все коммунисты произносили нужные речи, агитировали за колхозы. Но действительность постоянно напоминала о том, что не все коммунисты одинаковы на деле. Оппозиция в период коллективизации, как и прежде, применяла тактику компрометации большевиков путём доведения до абсурда решений съезда и указаний ЦК. Оппозиционеры распространяли слухи и сплетни о том, что в колхозах всё будет общее, даже жёны, которых будут отпускать во временное пользование по талонам или карточкам. Спать колхозники будут под общими одеялами. Сочинялись и прочие пугающие нелепости. Обобществление проводили вплоть до кур и мелкой живности. Всё это людей отвращало, отталкивало от вступления в колхозы, чего и добивались оппозиционеры
Абсурдность достигалась сверхреволюционными перегибами или, наоборот, вселением недоверия, порождением упаднических настроений.
…Как выяснилось позднее, оппозиционеры перешли в годы коллективизации к активным контрреволюционным действиям. Используя недовольство кулаков и отчасти середняков, троцкисты, бухаринцы и прочие стремились разжечь гражданскую войну путём организации восстаний…
…Наряду с организацией массовых повстанческих вспышек, оппозиционеры вели широкую кампанию по возбуждению недовольства среди крестьян. Якобы руководствуясь решениями партии о проведении коллективизации и демонстрируя своё деловое рвение в этом направлении (а на самом деле, опять-таки, доводя до абсурда), троцкисты и сионисты (вспомните влитых в РКП(б) членов еврейской компартии – они теперь были секретарями горкомов, райкомов, прокурорами, судьями), желая озлобить и натравить народы против большевиков и особенно против Сталина, репрессировали не только кулаков, но середняков и бедняков, которые неосторожным словом обмолвились о коллективизации или о тех же перегибщиках, извращающих добрые начинания партии.
Троцкисты и сионисты повели настоящий геноцид по отношению к местному населению по всей стране. Тысячи русских, украинцев, белорусов, татар и других народов отправлялись в тюрьмы и лагеря».
(Из книги: «Генералиссимус».)


II. Хлебозаготовительный кризис 1927-1928 годов.

      
 В начале лета 1927 года, после обострения отношений с Великобританией и Польшей, широко распространились слухи о скорой войне. Они быстро переросли в панику.
 К тому же в 1927 году из-за нехватки промышленных товаров для обмена на зерно, низких государственных цен, неурожая в ряде районов (из-за гибели озимых на Украине, Северном Кавказе, в Крыму) сократилась продажа зерна и других продуктов государству.
Наученные горьким опытом ещё в Гражданскую войну, горожане бросились спешно раскупать в магазинах основные потребительские товары и создавать свои запасы на случай войны.
 Это стало дополнительным стимулом для крестьян припрятать подальше хлеб. Крестьяне, в большинстве своём, приняли решение подождать с продажей зерна государству и ждать роста цен на рынке.
Время шло. Наступил сентябрь. А события не только успокоились, но даже накалились из-за напряжённой борьбы с оппозиционерами в Москве.
Всё это подтолкнуло крестьян к тому, чтобы совсем отказаться от продажи хлеба заготовительным отрядам.
Это была так называемая «хлебная стачка».
 Итогом этой позиции крестьян стало резкое падение хлебозаготовок.

Сталин позже писал, что кризис был порождён:

• Во-первых, стремлением крестьян, и прежде всего богатых, попридержать хлеб.
• Во-вторых, ошибками государственных заготовительных организаций, которые, конкурируя друг с другом, увеличивали цену на хлеб.
• В-третьих, ослаблением борьбы с кулачеством местных партийных организаций в деревне.
• В-четвёртых, недостаточным количеством промтоваров, направленных в деревню.

«Всё это, соединённое с такими ошибками в нашей работе, как запоздалый подвоз промтоваров в деревню, недостаточность сельхозналога, неумение извлечь денежные излишки из деревни и т. п., - создали условия, приведшие к кризису в хлебозаготовках».
Впоследствии Сталин признавал и «ошибки ЦК», а фактически – свои собственные: в конце 1927 года и он, и другие руководители страны проглядели нараставший кризис хлебозаготовок.

 Осенью 1927 года городские магазины являли собой давно забытое зрелище: с прилавков исчезли масло, сыр, молоко.
Потом начались перебои с хлебом, за ним выстраивались длинные очереди.
В это же время на базарах пропала мука.
 А по ночам открывались ворота дворов сельских богатеев, и нагруженные подводы скрипели, двигаясь к потайным ямам.
Продовольственное положение страны осложнилось, так как большинство населения страны покупало продукты на рынке.
         
«Нэма хлеба, всё забрали», - кричал заготовителям «справный хозяин», показывая пустой амбар. А вечером он отсылал из припрятанных мешков отобранную пшеницу в самогонный аппарат.
         
Хлебозаготовки (то есть закупка у крестьян зерна, а не продразвёрстка) проваливались.
      
  Хотя урожай был собран сравнительно неплохой, к 1 января 1928 года было заготовлено хлеба на 115,3 миллиона пудов меньше, чем год назад.
 А потребность в нём увеличивалась.
Только в связи с ростом городского населения (в 1928 году осело в городах свыше 1 миллиона крестьян, прибывших на работу, а прибыло их 6 миллионов 477 тысяч человек), рост потребления хлеба за один только год составил 20%. Возникла угроза голода.

Пришлось урезать экспорт хлеба (в 1927 - 28 годах удалось продать за рубеж только 356 тысяч тонн, то есть только 14% от экспорта прошлого года).
 Получается, что крестьянин вынул из кармана государства 576 миллионов рублей, за которые можно было закупить за рубежом станки, оборудование и технологии и тем самым поднимать технический уровень промышленности. Если он и дальше будет проводить такие изъятия, то, конечно, с идеей индустриализации придётся расстаться. Поэтому государство вынуждено было принять ряд «чрезвычайных мер».
         
После закрытия  XV съезда ВКП(б) состоялось заседание Политбюро.
 На нём Сталин предложил принять решение о проведении против скупщиков зерна карательной кампании.
По  действовавшему тогда Уголовному кодексу, в 107-й статье предусматривалось наказание за спекуляцию хлебом, которая наказывалась лишением свободы и конфискацией имущества.
 Сталин предложил попробовать в интересах оживления хлебозаготовительной кампании принять решение о более последовательном применении этой статьи.
 Решение прошло единогласным голосованием.
       
 6 января 1928 года Секретариат ЦК рассылает в парторганизации директивы с требованием усилить нажим на кулака и строже применять 107-ю статью.

• А. Б. Мартиросян обращает внимание на то, что:

«Нажим начался не на кулака как такового, а на кулака, стремящегося спекулировать зерном и занимающегося в связи с этим его скупкой и припрятыванием. Это к тому, что у нас до сих пор стоит заунывный «плач Ярославны» о том, что-де большевики вырубили наиболее активную часть крестьянства в лице кулаков. Ещё раз подчёркиваю, удар был направлен не на кулака как такового, а на кулака-скупщика и спекулянта зерном. Какая-никакая, но разница есть, к  тому же принципиальная».

В деревню для выколачивания хлеба были отправлены 30 тысяч членов партии.
Сталин разослал по стране своих доверенных сторонников Кагановича, Микояна, Жданова, Андреева и Шверника с широкими полномочиями нажима на местные власти.

14 января 1928 года была разослана директива. В ней сложившаяся ситуация, прежде всего рост цен, объяснялась тем, что «частник и кулак использовали благодушие и медлительность наших организаций, прорвали фронт на хлебном рынке, подняли цены и создали у крестьян выжидательное настроение…».
В директиве выдвигалось требование чрезвычайных мер, содержалось прямое указание «арестовать спекулянтов, кулачков и прочих дезорганизаторов рынка и политики цен». И судить их «в особо срочном и не связанном с формальностями порядке».

• Вот  что мы читаем обо всём этом у А. Ушакова:

«После XV съезда многим начинало казаться, что теперь-то деревня пойдёт тем эволюционным путём, о котором говорили на нём Молотов и сам Сталин. Но… не тут-то было, и после съезда Сталин стал всё чаще поговаривать о необходимости ускорения коллективизации и индустриализации.
Ему очень понравилась статья будущего академика С. Г. Струмилина, в которой он писал, что «наша задача не в том, чтобы изучать экономику, а в том, чтобы переделывать её и что никакие законы нас не связывают». И когда осенью 1927 года возникли очередные трудности с заготовкой хлеба, Сталин вспомнил о революционной свободе от законов и вернулся к испытанным методам изъятия хлеба времён «военного коммунизма».
Почему возникли эти трудности? Прежде всего, сыграла свою крайне отрицательную роль военная истерия, и в ожидании скорой войны крестьяне не хотели продавать хлеб. Другой причиной явились все те же слишком низкие закупочные цены, поскольку государство намеревалось таким образом создать капитальные резервы для индустриализации. Ну и, конечно, то, что у крестьян остались излишки хлеба с прошлого урожая, которые они собирались продать весной по более высокой цене. Что выглядело совершенно естественно в условиях рыночной экономики. Крестьяне могли обменять хлеб и на промышленные товары, но их не было.
Государство растерялось. Резервных запасов хлеба не было (много хлеба уходило за границу), образовался большой дефицит, который мог отразиться самым негативным образом на снабжении городов, армии и экспортных поставках. По сути дела, повторялась ситуация осени 1925 года, когда партия, так и не повернувшись «лицом к деревне», навсегда отвернулась от неё.
Только на этот раз Сталин знал, что делать. И уже в конце декабря, по завершении съезда, за подписью генсека на места полетели грозные директивы с требованием усилить нажим на кулака и начать непосредственную работу по коллективизации.
Не мудрствуя лукаво, правители страны пошли по самому простому пути и, тут же позабыв о своих разногласиях с «левыми», приказали изымать хлеб у кулаков и зажиточных крестьян. Не был против и Бухарин, поскольку в директивах ЦК речь шла о «временном характере» насильственных мер. Очень скоро он опомнится, но будет уже поздно, и руководство страны снова окажется расколотым на два непримиримых лагеря.
Тем не менее, партийцы на местах растерялись, поскольку полученные из Москвы директивы шли вразрез с решениями XV съезда. И у многих стало складываться впечатление, что ими руководит разбитая в пух и прах оппозиция за попытки «давить кулака». Для разъяснения курса партии в деревню выехал большой отряд коммунистов. Вслед за ними в поездки по стране отправились и члены ЦК.
В начале января в Сибирь, где накопилось много хлеба, выехал «тряхнуть стариной» и сам Сталин. Ему вспомнилась битва за хлеб во время Гражданской войны на юге, и он ругал последними словами местных партийцев за их мягкотелость и нерешительность. Он приказал сдавать хлеб по существующим ценам, а в случае отказа – конфисковывать его и распределять 25% среди бедняков по твёрдым низким ценам или в кредит.
Помимо всего прочего, Сталин дал указание привлекать всех уклонившихся от ответственности по статье 107 Уголовного кодекса, которая предусматривала строгое наказание за спекуляцию. Когда же местные власти заявили, что это есть не что иное, как чрезвычайные меры, Сталин совершенно спокойно ответил: «Допустим, что это так и есть. Что же из этого следует?»
И началось! Заготовительные отряды и местные власти закрывали рынки, ставили посты на дорогах, чтобы не давать крестьянам не сбывать зерно частным перекупщикам, обыскивали амбары, арестовывали кулаков, мельников и других «укрывателей», конфисковывали зерно, лошадей, молотилки и другое имущество.
Невыполнение планов по хлебозаготовкам рассматривалось как политическое преступление. Государственные уполномоченные произносили перед крестьянами речи и то и дело пускали в ход кулаки. Как и в 1918 году, бедняки вознаграждались за донесения о зажиточных односельчанах, прячущих зерно. При этом доставалось не только кулакам. Обирали и арестовывали середняков и даже бедняков. Постепенно подобная практика распространилась по всей стране.
Своего Сталин добился: хлеб в закрома пошёл, но… ненадолго, и уже в апреле 1928 года Сталин приказал ещё больше усилить действие чрезвычайных мер, которые теперь били не только по кулаку и зажиточным крестьянам, но и по середняку. А в сделанном в мае 1928 года докладе «На хлебном фронте» он дал ясно понять, что коллективизация являет самую насущную задачу, от которой во многом зависело и существование самой страны.
По его словам, советская индустрия не могла зависеть от капризов кулака, и в течение трёх-четырёх лет надо было создать достаточное количество колхозов и совхозов для того, чтобы хотя бы на треть удовлетворить потребности страны в зерне. Мандатом на такие действия являлось положение о коллективизации, которое было включено в самый последний момент в резолюцию XV съезда о сельскохозяйственной политике. «Наша обязанность, - говорил Сталин, - выполнить все эти указания!»
Из книги «Сталин. По ту сторону добра и зла».


15 января 1928 года Сталин сам на три недели отправляется в поездку по Уралу и Сибири, чтобы ускорить преодоление хлебозаготовительного кризиса.
Новосибирск, Барнаул, Рубцовск, Омск…

Разговоры выявили невесёлую картину.
Сельскохозяйственная проблема заходила в тупик.
Если в 1926/27 году СССР вывез 2 миллиона 178 тысяч тонн зерна, то через год –  всего навсего 344 тысячи. И 248 тысяч даже пришлось ввезти. И причина была не в неурожаях. А в том, что село не хотело отдавать зерно «задёшево».
Кулаки просто - напросто саботировали поставки и выжидали повышения рыночных цен втрое (!)
 Хлебом было выгоднее спекулировать.

Вот потому то и был Сталин жёсток (но не жесток).

• Из выступлений И. В. Сталина в различных районах Сибири в январе 1928 года:


«Я командирован к вам в Сибирь на короткий срок. Мне поручено помочь вам в деле выполнения плана хлебозаготовок. Мне поручено также обсудить с вами вопрос о перспективах развития сельского хозяйства, о плане развёртывания в вашем крае строительства колхозов и совхозов.
…Вы говорите, что кулаки не хотят сдавать хлеба, что они ждут повышения цен и предпочитают вести разнузданную спекуляцию. Это верно. Но кулаки ждут не просто повышения цен, а требуют повышения цен втрое в сравнении с государственными ценами. Думаете ли вы, что можно удовлетворить кулаков? Беднота и значительная часть середняков уже сдали государству хлеб по государственным ценам. Можно ли допускать, чтобы государство платило втрое дороже за хлеб кулакам, чем бедноте и середнякам? Стоит только поставить этот вопрос, чтобы понять всю недопустимость удовлетворения кулацких требований.
Если кулаки ведут разнузданную спекуляцию на хлебных ценах, почему вы не привлекаете их за спекуляцию? Разве вы не знаете, что существует закон против спекуляции – 107-я статья Уголовного кодекса РСФСР, в силу которой виновные в спекуляции привлекаются к судебной ответственности, а товар конфискуется в пользу государства? Почему вы не применяете этот закон против спекулянтов по хлебу? Неужели вы боитесь нарушить спокойствие господ спекулянтов?
…Наша страна не может жить только сегодняшним днём. Мы должны подумать и о завтрашнем дне, о перспективах развития нашего сельского хозяйства, наконец, - о судьбах социализма в нашей стране. Хлебная проблема есть часть сельскохозяйственной проблемы, а сельскохозяйственная проблема является составной частью проблемы строительства социализма в нашей стране. Частичный коллективизации сельского хозяйства, о которой я только что говорил, достаточно для того, чтобы более или менее сносно снабжать хлебом рабочий класс и Красную Армию, но её совершено не достаточно для того:
а) чтобы поставить на прочную базу вполне достаточное снабжение всей страны продовольствием с обеспечением необходимых резервов продовольствия в руках государства,
б) чтобы добиться победы социалистического строительства в деревне, в земледелии.
В настоящее время Советский строй держится на двух разнородных основах: на объединённой социализированной промышленности и на индивидуальном мелкокрестьянском хозяйстве, имеющем в своей основе частную собственность на средства производства. Может ли держаться долго на этих разнородных основах советский строй? Нет, не может.
…XV съезд нашей партии в своей резолюции «О работе в деревне» постановил:
«В настоящий период задача объединения и преобразования мелких индивидуальных крестьянских хозяйств в крупные коллективы должна быть поставлена в качестве основной задачи партии в деревне».
Так обстоит дело, товарищи, с вопросом о социализации сельского хозяйства в нашей стране.
Наша обязанность – выполнить эти указания».


• Сталин говорил о необходимости принять жёсткие меры для выполнения плана хлебозаготовок. И настаивал:

«а) потребовать от кулаков немедленной сдачи всех излишков хлеба по государственным ценам;
б) в случае отказа кулаков подчиниться закону, - привлечь их к судебной ответственности по 107 статье Уголовного Кодекса РСФСР и конфисковать у них хлебные излишки в пользу государства с тем, чтобы 25 процентов конфискованного хлеба было распределено среди бедноты м маломощных середняков по низким государственным ценам или в порядке долгосрочного кредита».
 
Сталин требовал отстранения от работы представителей прокурорских и судебных властей, которые «не готовы к этому делу».
И во время поездки он разработал «уральско-сибирский» метод заготовок.
 Его потом распространили на всю страну.
Этот метод основывался на принципе самообложения, которым село по имущественному признаку делилось на группы, противостоящие друг другу, и угрозе раскулачивания.
Каждому селу давали задание по продаже хлеба. А доведение «ко двору» осуществлялось по решению сельских сходок.
 Крестьян, не выполнявших эти решения, сначала штрафовали, а потом подвергали судебному преследованию, их имущество распродавалось с торгов.
 На поиски запрятанного зерна вновь приглашается «беднота», которой за низкую плату либо в кредит выдают 25% конфискованного хлеба.

«Во время этой инспекции, - пишут В. П. Данилов и Н. А. Ивницкий, - были сняты с работы и подвергнуты наказаниям, вплоть до исключения из партии, многие десятки местных работников – за «мягкотелость», «примиренчество», «срастание» с кулаком и т. п. Волна замены партийных, советских, судебных и хозяйственных работников прокатилась тогда по всем районам. На Урале, куда на хлебозаготовки был командирован В. М. Молотов, за январь – март 1928 года были отстранены 1157 работников окружного, районного и сельского аппарата. Всё это нагнетало обстановку нервозности и административного произвола. Началось закрытие рынков, проведение обысков по крестьянским дворам, привлечение к суду владельцев не только спекулятивных хлебных запасов, но и весьма умеренных излишков в середняцких хозяйствах. Суды автоматически выносили решения о конфискации, как товарных излишков хлеба, так и запасов, необходимых для производства и потребления. Изымали часто и инвентарь. Аресты в административном порядке и тюремные заключения по приговорам судов довершают картину произвола и насилия, чинимого в деревне зимой и весной 1928 г. Дело доходило и до рукоприкладства, физического насилия. Наконец, в ход пошла и статья 58-10 УК РСФСР (контрреволюционная агитация), она применялась против тех, кто осмеливался вслух осуждать насилие
О том, что происходило тогда в деревне, можно судить по докладу секретаря ВЦИК А. С. Кисилёва на заседании фракции ВКП(б) Президиума ВЦИК 16 марта 1928 г. Приведём лишь несколько характерных высказываний: «…применялись такие меры принуждения и административного нажима, что они нам совершенно испортили настроение крестьянства…», «…антисоветские настроения в деревнях за последнее время усилились в связи с тем, что забирали у крестьянства хлеб.  Причём если бы забирали только у кулаков, то это было бы ещё ничего, но хлеб забирался и у середняков, и у бедняков…», «…на Северном Кавказе были организованы чрезвычайные тройки для усиления хлебозаготовок…  Так как этим тройкам было предоставлено право ареста, то они арестовывали крестьян за невыполнение их приказаний… По Батайскому округу… имелись такие примеры, когда заставляли вывозить и остаток, имеющийся лишь на прокормление семьи и посев.  В станице Екатерининской у одного крестьянина отобран купленный им семенной материал.  По Воронежской губернии группа заключённых Богучарского ИТД пишет, что многим из них ничего не оставлено на посев, у некоторых конфисковано больше хлеба, чем имеется, и поэтому пришлось оплачивать деньгами, что «наступает весна, время посева, мы томимся в заключении».  Просят об освобождении».
Назвав ряд подобных фактов, А. С. Кисилёв констатировал, что «настроение в связи с посевной кампанией скверное», что «в деревне появилось стремление к сокращению посевов («сей для себя»)». «Крестьяне говорят, неужели мы пришли к военному коммунизму… нет уверенности, что у тебя будет прочная база для того, чтобы в дальнейшем развивать своё хозяйство… Они обращаются к газете за разъяснениями, обращаются к правительству с просьбой дать твёрдую основу, сказать, как быть дальше. Мы считаем, что имеются перегибы, при которых вести крестьянское хозяйство невозможно».


Что делать?

         Анализ причин кризиса и поиски путей выхода из него привели к формированию 2-х точек зрения.

• И. В. Сталин считал, что кризис вызван нарушением экономических пропорций.
Слишком слабая промышленность не может обеспечить выпуск необходимых товаров.
Товарный голод не позволяет получить у крестьян хлеб экономическим путём – в обмен на промтовары.
В то же время мелкое крестьянское хозяйство в принципе не способно удовлетворить потребности растущей промышленности. Крупный же производитель-кулак сознательно саботирует хлебозаготовки.
Сталин предложил сконцентрировать все финансовые и материальные ресурсы на решении проблемы индустриализации. И заняться переустройством сельского хозяйства в сторону создания высокотоварных коллективных хозяйств. Потому как, они не только эффективнее индивидуальных, но и больше соответствуют социалистическому идеалу. Вооружить их новейшей техникой и самыми лучшими методами хозяйствования.

• Иного мнения придерживался Н. И. Бухарин.
Он полагал, что к кризису привели чисто субъективные моменты:
-  не был создан резервный фонд промтоваров;
-  рост денежных доходов деревни не был сбалансирован налогами, что обострило товарный голод;
-   были установлены низкие закупочные цены на хлеб.
Бухарин предложил устранить все названные причины.
 Он был не против создания крупных коллективных хозяйств. Но считал, что основой аграрного сектора ещё длительное время должны оставаться индивидуальные крестьянские хозяйства.

Сталин и Бухарин схлестнулись впервые на заседании Политбюро.
 Это произошло после возвращения Сталина в Москву 6 февраля 1928 года.

• Вот что пишет по этому поводу Д. Верхотуров:

«Бухарин обвинил Сталина в терроризировании середняцких хозяйств, в перегибах в политике и заявил о недопустимости таких крутых мер. Между Сталиным и Бухариным начался спор, в котором Сталин уже гораздо резче и определённее отстаивал своё понимание причин хлебозаготовительного кризиса и настаивал на проведении коллективизации.
Не добившись уступки со стороны Бухарина, Сталин уступил сам и признал на словах и перегибы, и недопустимость резких мер. Но на деле же он затеял обойти Бухарина с его нэповской политикой стороной. Этот замысел заключался в том, чтобы организовать несколько крупнейших совхозов, которые имели бы площадь пахотных земель в 40 – 50 тысяч гектаров, и развернуть создание в деревнях коллективных хозяйств типа артелей, но уже на новых, более упорядоченных основах. А дальше, успехами этих хозяйств, в чём Сталин не сомневался, подорвать тезис Бухарина о недопустимости наступления на сельских капиталистов и использовать их в качестве агитации против бухаринизма».

• Обращая внимание на то, сколь яростно Бухарин защищал сельских капиталистов в лице кулака, А. Б. Мартиросян пишет:

«Стоит ли брать в стране, тем более под социалистическими лозунгами, если в итоге главным в стране останется всё тот же кулак – ведь именно у него, кулака, при очень незначительной его численности в составе населения, и находилась основная часть зерна?!
Но более всего обратите внимание на то, как конкретно решил действовать Сталин. Не испытывая ни малейшего сомнения в своей правоте, он пошёл на то, чтобы конкретными практическими примерами доказать свою правоту. Это к тому, что обычно у нас пытаются доказать, что он всё делал интригами и крутым своеволием. Если создание крупнейших и передовых по тем временам совхозов есть интрига и крутое своеволие, так лично я немедленно подписыаюсь под этой интригой и таким крутым своеволием».

И я полностью с ним солидарен.
Имея к этому моменту большинство в Политбюро, и опираясь на своих сторонников, Сталин пошёл в решительное и бескомпромиссное наступление на Бухарина.

• Из обращения ЦК ВКП(б) «Ко всем организациям ВКП(б)»:

13 февраля 1928 г.

«Месяца полтора назад, к январю 1928 года, мы имели серьёзнейший кризис в хлебозаготовках. Если к январю 1927 года мы успели заготовить 428 млн пудов зерновых хлебов, то к январю 1928 года заготовки зерновых хлебов едва достигли 300 млн пудов. Мы имели, стало быть, к январю 1928 года дефицит, нехватку в сравнении с январём 1927 года в 128 млн пудов. Эта нехватка и составляет примерное цифровое выражение кризиса в хлебозаготовках.
Что означает кризис в хлебозаготовках, каков его смысл, каковы его вероятные результаты?
Это означает, прежде всего, кризис снабжения рабочих районов, подъём цен на хлеб в этих районах, срыв реальной заработной платы рабочих.
Это означает, во-вторых, кризис снабжения Красной Армии, недовольство среди красноармейцев.
Это означает, в-третьих, кризис снабжения льняных и хлопковых районов, спекулятивные цены на хлеб в этих районах, переход льноводов и хлопкоробов на производство хлеба, - стало быть, сокращение производства хлопка и льна, ведущее к сокращению соответствующих отраслей текстильной промышленности.
Это означает, в-четвёртых, отсутствие хлебных резервов в руках государства как для нужд внутри страны (в случае неурожая), так и для нужд экспорта, необходимого для ввоза оборудования и сельскохозяйственных машин.
Это означает, наконец, срыв всей нашей политики цен, срыв политики стабильности цен на хлебные продукты, срыв политики систематического снижения цен на промтовары.
Чтобы выйти из этих затруднений, надо было наверстать потерянное и ликвидировать дефицит по заготовкам в 128 млн пудов. А чтобы ликвидировать этот дефицит, надо было привести в движение все рычаги партии и правительства, разбить спячку в организациях, бросить лучшие силы партии сверху донизу на заготовительный фронт и поднять заготовки во что бы то ни стало, используя до дна небольшой срок, оставшийся до распутицы…
…Чтобы ликвидировать кризис, надо было, прежде всего, поднять на ноги партийные организации, указав им, что дело заготовок является делом всей партии.
Надо было, во-вторых, обуздать спекуляцию и оздоровить рынок путём удара по спекулянту и спекулянтским элементам кулачества, используя для этого советские законы против спекуляции товарами массового потребления.
Надо было, в-третьих, выкачать из деревни денежные излишки, используя для этого законы о самообложении, крестьянском займе и борьбе с самогоном.
Надо было, в-четвёртых, поставить под контроль парторганизаций наши заготовительные организации, заставив их прекратить взаимную конкуренцию и обязав проводить советскую политику цен.
Надо было, наконец, покончить с искривлением партийной линии в практической работе в деревне, сделав ударение на задаче борьбы с кулацкой опасностью и обязав наши парторганизации «развивать дальше наступление на кулачество» (см. резолюцию XV съезда партии «О работе в деревне»)…
Теперь мы можем с полным основанием констатировать, что принятые мероприятия и развернувшаяся хлебозаготовительная кампания уже увенчались первой решительной победой партии. Поднялся темп заготовок решительно и повсеместно. Заготовки в январе превысили декабрьские заготовки вдвое. Темп заготовок за февраль даёт дальнейшее повышение. Заготовительная кампания явилась проверкой всем нашим организациям, как партийным, так и советским и кооперативным, облегчив их очищение от переродившихся элементов и вытянув вверх новых, революционных работников. Выявляются недостатки в работе заготовительных организаций и намечаются в ходе заготовительной кампании пути их исправления. Улучшается и освежается партийная работа в деревне, ликвидируется искривление партийной линии. Ослабляется влияние кулака в деревне, оживляется работа среди бедноты, укрепляется советская общественность в деревне, повышается авторитет Советской власти в рядах основных масс крестьянства, в том числе и в рядах середняков.
Мы явным образом выходим из кризиса…
По поручению ЦК ВКП(б) И. Сталин.»

Кризис хлебозаготовок был преодолён. Советское государство создало необходимые запасы хлеба и продуктов.
Однако этот кризис ещё раз показал необходимость социалистической перестройки сельского хозяйства путём создания высокотоварного социалистического производства в деревне.      
И. В. Сталин считает сельскую кооперацию не формой собственности, а только «школой коллективизма», в которой крестьяне «созреют» до понимания выгод коллективизации.
Он объявляет колхозы самым совершенным, высшим видом кооперации.

После хлебозаготовительного кризиса 1927-1928 годов Сталин выдвинул лозунг:
 «Сплошной коллективизации» (апрель 1928 год).

Цели (задачи):

; Найти средства для ускорения индустриализации (за счёт ограбления села).
; Решить хлебную проблему в стране – найти выход из хлебных затруднений на путях социалистической реконструкции сельского хозяйства (строительство совхозов и коллективизация бедняцко-середняцких хозяйств, ведя решительную борьбу с кулачеством).
; Ликвидировать кулачество и зажиточное крестьянство (раскрестьянивание) – главного «врага» Советской власти.
; Обеспечить промышленность дешёвой рабочей силой. Ведь повышение производительности труда и его эффективности высвобождало дополнительные ресурсы для промышленности.
; А кроме того формировать необходимую сырьевую базу для развивающейся промышленности – сельскохозяйственные технические культуры имели весьма ограниченное распространение в условиях мелкого индивидуального хозяйства.
; Ликвидация «аграрного перенаселения».
; Распространение контроля государства за частным сектором сельского хозяйства (полное огосударствление экономики).
; Увеличение товарности сельского хозяйства (наличие большой товарной массы сельскохозяйственной продукции обеспечивало создание крупных продовольственных резервов и снабжало быстро растущее население продуктами питания).
; Попытка наладить эффективное сельскохозяйственное производство (индустриализация сельского хозяйства - внедрение машин и механизмов – могла быть эффективна лишь в масштабах крупных хозяйств).

Методы:

-  насильственные;
-  внеэкономические.

Сталин и его окружение считали, что потребности индустриализации проще и гарантированней можно удовлетворять, опираясь не на 25 – 30 миллионов индивидуальных крестьянских хозяйств, а на 200 – 300 тысяч колхозов.

Фактически вызрело мнение о кардинальной смене вектора зависимости. Не государство должно зависеть от значительного количества не контролированных крестьянских хозяйств, а сконцентрированные в рамках крупных совместных хозяйств должны были пребывать в зависимости от государственных структур.

К тому же в сталинских планах коллективизация – это не только удобный способ обеспечения возрастающего населения городов и армии продовольствием, а промышленности – сырьём и рабочей силой.
Кроме этого она должна была существенно способствовать укреплению социальной базы диктатуры пролетариата: с одной стороны коллективизация стимулировала процесс пролетаризации крестьянства, с другой – вместе с индустриализацией открывала путь к ликвидации многоукладности в экономике.
            
• О необходимости социалистической перестройки сельского хозяйства  говорил Сталин 28 мая 1928 года, выступая в Институте красной профессуры с речью:
      
  «…1. Выход состоит, прежде всего, в том, чтобы перейти от мелких отсталых и распылённых крестьянских хозяйств к объединённым, крупным, общественным хозяйствам, снабжённым машинами, вооружённым  данными науки и способным произвести наибольшее количество товарного хлеба. Выход – в переходе от индивидуального крестьянского хозяйства к коллективному, к общественному хозяйству в земледелии…
         2. Выход состоит, во-вторых, в том, чтобы расширить и укрепить старые совхозы, организовать и развить новые крупные совхозы…
3. Выход, состоит, наконец, в том, чтобы систематически подымать урожайность мелких и средних индивидуальных крестьянских хозяйств».

•    Первым конкретным политическим шагом на пути к коллективизации стал проект организации совхозов, предложенный Сталиным на заседании Политбюро 23 апреля 1928 года в качестве ответной меры на дефицит зерна.

Проект предусматривал организацию сети из нескольких десятков крупных государственных фермерских хозяйств, на тех территориях, которые позже назовут «целинными землями» Южной Сибири, Северного Казахстана, и на открытых участках в районе Волги, Северного Кавказа, Украины и в ряде других мест – там, где совхозам не пришлось бы посягать на крестьянскую землю.
После того, как Сталин предложил этот проект, Политбюро тотчас обсудило его и немедленно одобрило.
Стоит отметить, что это было необычно скорое решение. Причём бюджет в размере 300 миллионов рублей, выделенных для реализации проекта, существенно превышал размер ассигнований на строительство Днепростроя, идею которого обсуждали долгие годы.
Хотелось бы обратить внимание и на то, что запуская этот проект, советское руководство во главе со Сталиным пыталось организовать крупномасштабное социалистическое сельское хозяйство так, чтобы оно функционировало не в ущерб (и даже не мешало) индивидуальному крестьянскому хозяйству, а лишь дополняло его.

С 1928 года в стране началось широкое строительство совхозов.
Сталин стал целенаправленно выделять средства для их развития.
 За три года в их развитие было вложено 1 млрд. 167,7 млн. рублей.
Если первые совхозы создавались обычно в бывших помещичьих имениях и не отличались большими размерами, то новые, высокомеханизированные совхозы вырастали главным образом на ранее пустовавших землях.
 При этом ставилась задача – новые совхозы не должны вторгаться во владения крестьян.
И действительно, программу воплощали именно по этим принципам, для чего было создано новое ведомство - Зернотрест.
 На каждый совхоз приходилось в среднем по 40 - 50 тысяч гектаров земли и по 50 тракторов.

К примеру. В 1928 году был организован совхоз «Гигант» (в Сальских степях Северо-Кавказского края).
Это было колоссальное хозяйство. 140 тысяч гектаров земли, 60 тысяч гектаров пашни, 2,5 тысячи сельхозрабочих, 342 трактора, 9 комбайнов и 79 машин.
Одно только это хозяйство было сильнее десятков тысяч крестьянских хозяйств, вместе взятых.
 В 1929 году один этот совхоз дал 50 тысяч тонн зерна.
Деревня никогда раньше не знала таких больших хозяйств.

Совхозы являлись не только фабриками зерна, но и школой организации крупного механизированного производства.
Крестьянские делегации приезжали в эти совхозы, чтобы своими глазами увидеть те огромные преимущества, которые дают крупные механизированные хозяйства. Совхозы с их машинной техникой оказывали большую помощь делу коллективизации крестьянских хозяйств.

•    Быстро росла сельскохозяйственная кооперация.
В 1929 году насчитывалось 165 тысяч сельскохозяйственных кооперативов, в 2 раза больше, чем в 1927 году.
Через сельскохозяйственную кооперацию крестьянам продавались тракторы и другие машины, проводилось кредитование, заключались контракционные договоры на покупку сельскохозяйственной продукции.
Советское государство оказывало широкую поддержку кооперации, особенно производственным объединениям.
Эти простейшие кооперативные объединения, давая крестьянам большие материальные выгоды, способствовали переходу крестьянам к высшей форме кооперирования – к колхозам.

•    В деле машинизации сельского хозяйства внимание Сталина привлекло необычное нововведение, которое ему сразу же понравилось.
А дело было вот в чём. В Березовском районе, под Одессой, крестьяне-бедняки нескольких селений, не имевшие лошадей и инвентаря, не могли пахать и засевать отведённую им землю и были вынуждены отдавать её в аренду кулакам.
В 1927 году к ним приехал представитель объединения украинских совхозов и предложил обработать крестьянские наделы тракторами. Крестьяне сначала недоверчиво отнеслись к этому предложению, но затем согласились.
Кулаки заволновались и стали запугивать бедноту:
«В кабалу лезете! Крепостничество зарождаете. Не будет больше межи – не будет у вас и земли!»
      
  Но кулацкая клевета не подействовала. И бедняки заключили договор с совхозом. Скоро в поле загудели тракторы. А осенью крестьяне собрали урожай в полтора раза выше, чем в окрестных хозяйствах. Все поняли великое значение трактора.
         
«После той работы тракторов, какую мы видели, - писали крестьяне в газету «Известия», - не хотим больше вести бедняцкое мелкое хозяйство, а решили организовать общественное тракторное хозяйство, в котором не будет отдельных крестьянских клочков посевов. Организацию для нас тракторного хозяйства взял уже на себя совхоз имени Тараса Шевченко, с которым мы заключили договор».
         
Весной 1928 года совхоз имени Шевченко на Украине (Одесская область) создал 1-ю в СССР машинно-тракторную станцию (МТС).
Он собрал колонну из 10 тракторов и занялся обработкой земли за сравнительно небольшую плату в 250 крестьянских хозяйствах. Плата была невысокой, но работа тракторов экономила много сил и времени. Крестьяне очень скоро оценили возможности «стального коня» - трактора и поддержали нововведение рублём.
 На следующий год МТС совхоза вывела на поля уже 68 тракторов. Они обработали 15 тысяч десятин в 1163 хозяйствах.

Почему это нововведение так понравилось Сталину?

• Вот как отвечает на этот вопрос А. Б. Мартиросян:

«Помимо очевидного – тракторизации тяжелейшего труда пахаря, - был ещё и потаённый смысл. Его суть в следующем. Как прекрасный, тонко чувствовавший суть экономических проблем хозяйственник, Сталин обратил внимание на то, что такой подход – бесценный выход из положения для грядущих колхозов. Дело в том, что в таком случае стоимость трактора, его эксплуатации и амортизации не ложится тяжким грузом на тощий бюджет новообразованных колхозов и соответственно на себестоимость конечной продукции. Следовательно, даже при государственных закупочных ценах, которые, естественно, были ниже рыночных, колхозы оставались бы с немалой прибылью. Собственно говоря, это и есть то, что называется государственными дотациями сельскому хозяйству.
С другой стороны, концентрация тракторов в руках МТС открывала широкие возможности для очень гибкого манёвра при обработке земли – ведь даже в одном районе и даже в одном колхозе почва разных участков посевных площадей становится пригодной для пахоты в разное время. Соответственно, маневрируя всей массой тракторов, можно было быстро обрабатывать земли по мере их готовности к пахоте.
Немалое значение имело и то обстоятельство, что при дальнейшем развитии МТС позволяли точно так же маневрировать и при уборке урожая. Важным было и то обстоятельство, что МТС могли стать очень сильным рычагом государственного воздействия на сельское хозяйство, прежде всего в плане его эффективности.
Наконец, ещё одно обстоятельство. Сама идея создания МТС позволяла, при широком развёртывании их сети по всей стране. Создать практически ненасыщаемый рынок сбыта для тракторной промышленности. Потому как в сельском хозяйстве тракторы всякие важны и всякие тракторы нужны».

5 июня 1929 года Совет Труда и Обороны, рассмотрев работу МТС со всех сторон, принял решение строить МТС и всемерно, с широкой государственной помощью, развивать машинизацию сельского хозяйства.

• Постановление СТО от 5 июня 1929 года об организации машинно-тракторных станций:

         «Отмечая положительные результаты работы машинно-тракторной станции в совхозе имени Шевченко, выразившиеся в усилении коллективизации крестьянских хозяйств, поднятии их производительности и максимальном использовании тракторов, Совет Труда и Обороны постановляет:
1. Признать своевременным приступ к широкому строительству машинно-тракторных станций как одному из основных путей к переустройству индивидуальных крестьянских хозяйств в крупные коллективные хозяйства.
2. Немедленно приступить к организации машинно-тракторных станций, с тем, чтобы к концу 1929-1930 гг. сетью их была охвачена площадь крестьянской пашни размером не менее 1 млн. га. При этом машинно-тракторные станции должны быть организованы в первую очередь в районах наиболее развитого строительства коллективных хозяйств».

Этим же решением образовывалось акционерное общество «Всесоюзный центр машинно-тракторных станций» («Трактороцентр»).

25 июля 1929 года ЦК ВКП(б) принял решение разместить на заводе «Красный Путиловец» заказ на 20 тысяч тракторов для нужд колхозного строительства.
Уже в этом году в системе сельхозкооперации была 61 МТС. В них было 2 тысячи тракторов. Они обслуживали 55,4 тысячи крестьянских хозяйств.

Вместе с МТС развивалась сеть проката сельскохозяйственного инвентаря.
Это дело тоже было поставлено с очень большим размахом.
В 1928 году работало 10600 прокатных пунктов.

Машинно-тракторные колонны и станции оказали на крестьян огромное влияние. Это была наиболее целесообразная форма использования передовой машинной техники в сельском хозяйстве в тех исторических условиях.
 Чтобы пользоваться техникой МТС, надо было объединить земельные наделы крестьян в единый массив. Это приближало крестьян к коллективизации.
 В районах деятельности МТС процент коллективизации был больше, чем в других районах.
МТС явились опорными пунктами Советского государства в деревне по проведению коллективизации, развитию социалистического производства.
Здесь сосредоточились квалифицированные агрономы, инженеры, механизаторы. Через МТС государство получало от колхозов хлеб и другие продукты, которыми колхозы рассчитывались за работу машин.

•    Государство проводило в деревне мероприятия, требующие участия в них крестьян.
Например, осуществление агроминимума (посев сортовыми семенами, уничтожение сорняков, очистка лугов от кустарников и мхов, мелиоративные работы и т. д.).
Проведение мелиорации, улучшение сельских дорог и другие мероприятия требовали коллективного труда.
Это также способствовало тяге крестьян к объединению в коллективные хозяйства.

•    В 1928 году появился ещё один метод коллективизации – контрактация.
Суть метода состояла в том, что государство покупает у крестьянина продукцию не тогда, когда он вырастил и убрал урожай, а прямо на корню.
Проданный таким образом хлеб назывался законтрактованным. Для удобства расчётов и операций с законтрактованными хозяйствами, их объединяли в группы-товарищества.
Контрактация взяла бурный старт осенью 1928 года.
К 1 декабря 1928 года в СССР насчитывалось уже 5 тысяч товариществ по контрактации, в которых состояло 158 тысяч хозяйств. То есть по 30 – 32 хозяйства на товарищество.
Это уже был прямой прообраз сталинского колхоза.
Для получения классического сталинского колхоза оставалось только объединить контрактацию с прокатом машин и инвентаря и распространить эту организацию производительных сил на всё сельское хозяйство страны.

К апрелю 1929 года товариществ по контрактации стало 12 тысяч. И в них состояло уже 408 тысяч хозяйств.

 К ноябрю 1929 года число товариществ стало 23 тысячи. В них состояло 952 тысячи хозяйств.
 При этом выросло не только число самих товариществ, но и число членов в них. В среднем в одном товариществе стало по 40 – 42 хозяйства.

• Как считает А. Б. Мартиросян:

«Контрактация была прекрасным решением одной из главнейших задач – задачи гарантированного сбыта сельхозпродукции. У крестьян появлялась уверенность в завтрашнем дне, а соответственно появлялся и дополнительный стимул к более интенсивному труду. И это не говоря уже о том, что идея коллективизации постепенно и, самое главное, ненавязчиво входила в крестьянскую жизнь».

•    С 1928 года резко возрастают масштабы государственной помощи колхозам.
Советское государство:
-  предоставило им большие кредиты и льготы по сельскохозяйственному налогу,
-  в первую очередь и на льготных условиях продавало им  машины и орудия, минеральные удобрения,
-  передавало лучшие земли,
-  создало сеть курсов по подготовке организаторов и руководителей колхозов.

Сотни и тысячи рабочих бригад, направлявшихся в деревню, помогали крестьянам укреплять старые колхозы, строить новые.

• Сообщение об участии рабочей бригады московского завода «Динамо» в весенней посевной кампании.
«31 августа 1929 г.
         В марте по инициативе комсомольской ячейки от рабочих завода «Динамо» была послана рабочая бригада в Издешковскую волость для проведения посевной кампании. С ними была послана походная кузница для починки инвентаря беднякам и середнякам. Пришлось работать на два фронта: и словом и молотком. Кузница была похожа на агитпункт, где крестьяне не только ремонтировали плуг, борону, но и получали инструкции, как этим плугом работать. Посмотреть на московских кузнецов пришло очень много крестьян. Ремонтом было обслужено 240 хозяйств. Работа была самая разнообразная, начиная от плуга, телеги  и кончая молотилкой, трактором. Для бедняков работали бесплатно, с середняков брали за материал. Крестьяне были очень довольны. По вечерам и воскресеньям мы проводили беседы по деревням.
         Беседы носили очень оживлённый характер. Обсуждались самые разнообразные вопросы – о коллективизации, хозяйственном положении страны, международных событиях и т. д. Результатом бесед и агитации явилась… организация колхоза имени завода «Динамо».
         Все силы приложили рабочие для организации этого колхоза: отремонтировали весь инвентарь, помогли достать трактор и работали на нём как трактористы! Наш колхоз благодаря дружной работе вышел на первое место среди десяти вновь организованных колхозов».

Промышленные города брали шефство над сельскохозяйственными районами и посылали туда на постоянную работу лучших рабочих-организаторов.

В конце 1929 года по призыву партии около 30 тысяч передовых рабочих были направлены в деревню.
 Они должны были помогать крестьянам строить новую жизнь.
 Призыв был – послать 25 тысяч. Отсюда название посланцев рабочего класса – двадцатипятитысячники.

• Из резолюции ноябрьского 1929 года Пленума ЦК ВКП(б):

         «Мощным резервом, из которого должны черпаться руководящие кадры строителей социалистического земледелия, являются индустриальные рабочие. ЦК считает необходимым, помимо систематического укрепления колхозного движения партийными руководящими силами, направить в деревню в течение ближайших месяцев на работу в колхозы, машинно-тракторные станции, кустовые объединения и т. п. не менее 25 тыс. рабочих с достаточным организационно-политическим опытом. В подборе этих рабочих профсоюзы должны принять активнейшее участие, выделяя наиболее передовых рабочих…»

Образ такого рабочего-партийца хорошо показан в романе «Поднятая целина» Михаила Шолохова в лице Давыдова.

• Как пишет А. Б. Мартиросян:

«Эти рабочие занимались в деревне тем, что создавали ремонтно-эксплуатационную базу МТС, налаживали эксплуатацию, обслуживание и ремонт поставленной в деревенские МТС техники. Сталин прекрасно понимал, что без этого успеха в механизации с/х производства не видать как собственных ушей!»

«Двадцатипятитысячники», как их называли в народе, достойно представляли рабочий класс и внесли большой вклад в строительство и укрепление колхозов. Хотя, честно говоря, не всё было ладно в их деятельности.

• Ю. Емельянов пишет:

«Не умаляя энергии этих представителей динамичного рабочего класса страны и самоотверженности профессиональных партийных работников, направленных в деревню, следует учесть, что эти люди, как правило, либо уже оторвались от крестьянской жизни, либо, будучи потомственными рабочими, никогда её не знали, а потому им надо было многому учиться, прежде чем они смогли бы разбираться в сельском хозяйстве. В то же время в своём отношении к крестьянам они нередко вели себя как спесивые и самоуверенные менторы. Многие советские горожане. Командированные для проведения коллективизации, даже те, кто сравнительно недавно обрёл городскую прописку, ощущали себя в деревне без удобств урбанизированной жизни как белые колонизаторы, оказавшиеся в краях, населённых дикими людьми. Хотя многие из горожан лишь недавно стали атеистами, они видели в религиозности крестьян проявление диких суеверий и старались направить верующих на «путь истинный», закрывая церкви, мечети или иные помещения религиозного культа. Чтобы доказать нелепость религии, командированные горожане нередко издевались над верой людей, снимая кресты с церквей или совершая иные кощунства.
Не скрывая своего отвращения к «отсталости» крестьянской жизни, многие горожане поражались в деревне обилию и доступности продовольственных продуктов, приобретение которых в городе требовало немалых усилий. Им казалось несправедливым, что средний крестьянин обладает чуть ли не даровым хлебом и молоком, овощами и фруктами. Горожане спешили «восстановить справедливость», соединяя продовольственные запасы в коллективное владение и изымая из него максимум для поставок городу».

 Партийные, советские, кооперативные организации развёртывают активную пропаганду коллективного земледелия, работу по практической организации колхозов. Всё это дало результаты.

• В. Данилов пишет:

«Число колхозов увеличилось с 14,8 тысячи на июнь 1927 года до 57 тысяч на июнь 1929 года, а удельный вес объединяемых ими крестьянских хозяйств – с 0,8 до 3,7 процента. Колхозы создавались тогда на основе добровольности и материальной заинтересованности, сохранялось разнообразие их форм. Наибольшее распространение получают товарищества по обработке земли – они составляли более 60 процентов к общему числу коллективных хозяйств. Рост колхозного движения был достаточно быстрым, однако это обстоятельство ещё не могло служить свидетельством перемен во взглядах большинства крестьянства, поскольку, как говорилось выше, в колхозы шла лишь наиболее сознательная часть бедноты. Осенью 1928 года возникают первые колхозы, объединяющие население целых сёл. К лету 1929 года число таких колхозов в зерновой полосе РСФСР достигло 332, а на Украине – 273, что позволило говорить о появлении первых признаков изменения в настроениях среднего крестьянства».

         К 1 октябрю 1929 года в УССР колхозы объединили 15800 дворов – 5,6% имевшихся в республике хозяйств.
Однако тогда же проявились и серьёзные недостатки в колхозном строительстве.

• Вот что говорил С. В. Косиор на осеннем Пленуме ЦК ВКП(б) о том, что на Украине были допущены «десятки перегибов»:
 
«У нас было несколько историй, когда переходили в коллектив целые сёла, а потом они быстро разваливались, и нас выгоняли оттуда с барабанным боем. Мы имели сплошную коллективизацию на территории десятков сёл, а потом оказывалось, что всё это дутое, искусственно созданное, а население в этом не участвует и ничего не знает».

На этом Пленуме было оглашено письмо Баранова – председателя комиссии Колхозцентра в Хопёрском округе Нижневолжского края – первого округа сплошной коллективизации.

• Он писал:

«Местными органами проводится система ударности и кампанейства. Вся работа по организации колхозов проходила под лозунгом «Кто больше!». На местах директивы округа иногда преломлялись в лозунг: «Кто не идёт в колхоз, тот враг Советской власти!» Широкой массовой работы не проводилось. Были случаи, когда постановлением схода организовывали колхоз, а нежелающим вступить предлагали подать специальное заявление, почему они не желают идти. Имели место случаи широкого обещания тракторов и кредитов: «Все дадут – идите в колхоз»… Совокупность этих причин даёт формально на 60 процентов, а может быть, пока пишу письмо и 70 процентов коллективизации… Если сейчас же не принять мер к укреплению этих колхозов, дело может себя скомпрометировать. Колхозы начнут разваливаться. Необходимо учесть, что в округе идёт сильнейшая распродажа скота…»

•    После XV съезда ВКП(б) Советское государство усилило процесс ограничения и вытеснения кулачества.
Это выразилось в том, что:
-   были установлены ограничения в найме кулаками рабочей силы,
-   усилена борьба с нарушениями кулачеством кодекса законов о труде,
-  резко увеличено налоговое обложение кулаков (кулаки, составлявшие 4 -5% всех хозяйств в деревне, платили до 45% всей суммы сельскохозяйственного налога),
-  у кулаков были в принудительном порядке выкуплены имевшиеся у них тракторы и т. д.

Настоящее наступление на кулака началось во время хлебозаготовительного кризиса 1927/28 годов.

• Как пишет В. П. Данилов:

«За январь – март 1928 года на Северном Кавказе были осуждены по статье 107 УК РСФСР 3424, в Сибирском крае – 1589, на Урале – 255 человек. Среди них преобладали владельцы хлебных запасов в тысячу пудов, не у многих – в две тысячи и более. Вместе с хлебными излишками у них изымалась значительная часть средств производства, в первую очередь сельскохозяйственные машины. Показательны в этом отношении данные по Саратовской губернии, где к уголовной ответственности были привлечены владельцы 115 хозяйств. У них было конфисковано 75 тысяч пудов зерна и, кроме того, 5 мельниц, 2 маслобойни, 3 трактора, 1 молотилка с двигателем, 1 двигатель и 179 голов разного скота. В результате крупные кулацкие хозяйства низводились до среднего уровня или исчезали совсем. Судебные репрессии против кулачества при проведении хлебозаготовок из урожая 1928 года применялись намного шире. В Среднем Поволжье под суд попали 17 тысяч владельцев кулацких хозяйств. Примерно у половины из них имущество было конфисковано. На Украине весной и осенью 1929 года были отданы под суд 33 тысячи кулаков. Их имущество было полностью или частично конфисковано и распродано. Ранее крепкие хозяйства исчезли.
Экономические и политические позиции кулака в 1928 – 1929 годах подрывались также усилением налогового пресса, принудительным выкупом тракторов и сложных машин, изъятием земельных излишков, резким сокращением, а затем и прекращением кредитования и снабжения средствами производства. В кулацких хозяйствах началось свёртывание производства, распродажа скота и инвентаря, особенно машин. Заметно активизировалось переселение кулацких земель в города или в другие районы, сопровождавшиеся ликвидацией хозяйств».

         Короче говоря, в 1928-1929 годах Сталин произвёл поворот в сельском хозяйстве.

• Как пишет А. Б. Мартиросян:

«Социалистический сектор сельского хозяйства, бывший слабым и малочисленным, вырос вдвое и стал одним из ведущих производителей хлеба. Если в 1927 году колхозы и совхозы производили всего 60 тысяч тонн товарного хлеба, то в 1929 году товарное производство коллективного сектора составило 2 млн. 160 тысяч тонн. Оно выросло в 36 раз!»



III. Переход к ускоренной коллективизации.

         
В плане 1-й пятилетки предусматривалось объединить в колхозы 18 - 20%  крестьянских хозяйств. Это - до 5-6 миллионов крестьянских хозяйств.
 А в Украине – 30%.
         
В 1929 году было коллективизировано 7,6% крестьян.

• О роли первых колхозов в развёртывании массового колхозного движения:

«Уже многие первые колхозы оправдали надежды великого зодчего социализма Владимира Ильича Ленина. Они наглядно показали преимущества общественного социалистического хозяйства в деревне. Своим примером они осветили путь в колхозы миллионам бедняков и середняков.
В 1929 г., который вошёл в историю как год великого перелома, началось паломничество в нашу коммуну. К нам каждый день приезжали экскурсии из разных сёл и районов, из-под Умани, из-под Черкасс – по две0три экскурсии в день. Нам пришлось выделить и оборудовать для экскурсантов 2 комнаты, создать для них же продовольственный фонд и назначить экскурсовода.
Экскурсантов интересовали наши методы ведения хозяйства, сельскохозяйственная техника, производственные взаимоотношения. Среди женщин, приезжавших к нам на экскурсии, встречались и такие, которые, наслушавшись кулацких сплетен, искали у нас больших одеял, под которыми коммунары спят вповалку – мужчины и женщины вместе. Как правило,  эти же экскурсанты, увидев собственными глазами, как мы живём, возвращались домой пламенными агитаторами за колхозный строй. Очень часто они первыми поднимались против кулаков и сами выгоняли их из сёл.
Бедняки и середняки пошли теперь в колхозы массами. Члены коммуны «Здобуток Жовтня» гордились тем, что в Тальновском районе при нашем непосредственном участии было создано около девяти колхозов.
Колхозы организовывались по всей стране. Это были дни глубочайшего революционного переворота в деревне.
Весной 1930 г. уже 30 тракторов и тысячи колхозных упряжек вышли на поля Тальновского района. Они шли поперёк крестьянских наделов, распахивали межи. До каких ссор, судебных процессов, драк и даже убийств доводили когда-то эти злополучные межи. Теперь они исчезали, навеки стирались с лица нашей земли…
Председатель колхоза «Здобуток Жовтня»
Ф. Дубровецкий.

 Ободрённый успехами строительства крупного сельского хозяйства в 1929 году, успехами советского тракторостроения на начальном этапе, Сталин решил рискнуть и попробовать построить теперь уже целый коллективный сектор, в аграрной сфере экономики страны.


1. Начало «великого перелома».


7 ноября 1929 года он опубликовал в «Правде» статью «Год великого перелома». 

• В ней Сталин победно заявил:

«Рухнули и рассеялись в прах возражения «науки» против возможности и целесообразности организации крупных зерновых фабрик в 40 – 50 тысяч гектаров. Практика опровергла возражения «науки», показав лишний раз, что не только практика должна учиться у «науки», но и «науке» не мешало бы поучиться у практики… Рухнули и рассеялись в прах утверждения правых оппортунистов (группа Бухарина) насчёт того, что:
а) крестьяне не пойдут в колхоз,
б) усиленный темп развития колхозов может вызвать лишь массовое недовольство и размычку крестьянства с рабочим классом,
в) «столбовой дороги» социалистического развития в деревне являются не колхозы, а кооперация,
г) развитие колхозов и наступление на капиталистические элементы деревни может оставить страну без хлеба.
Всё это рухнуло и рассеялось в прах, как старый буржуазно-либеральный хлам».

В статье говорилось «о коренном переломе в развитии нашего земледелия от мелкого и отсталого индивидуального хозяйства к крупному и передовому коллективному земледелию».
В ней также утверждалось, что в колхозы якобы пошли основные, середняцкие массы крестьянства, что в социалистическом преобразовании сельского хозяйства уже одержана «решающая победа».
         
Ноябрьский (1929 год) Пленум ЦК ВКП(б) подвёл первые итоги коллективизации.
 В решениях пленума признавались серьёзные трудности в процессе коллективизации, связанные:
-  с низким уровнем технической базы,
-  слабой организованностью и низкой производительностью труда в колхозах,
-    острым недостатком подготовленных кадров.
 Было  отмечено, что перед колхозным движением стоит задача осуществления «сплошной коллективизации в отдельных областях и районах».

В Украине в поддержку этого курса выступил 1-й секретарь ЦК КП(б)У С. Косиор.

5 декабря 1929 года была создана комиссия Политбюро ЦК ВКП(б) под предводительством тогдашнего наркома земледелия Я. А. Яковлева (Эпштейна).
Ей было поручено подготовить проект постановления о темпах коллективизации в различных районах СССР.
В состав комиссии вошли секретари партийных организаций:
• Северо-Кавказского края - А. А. Андреев (русский),
• Средне-Волжского – М. М. Хатаевич (еврей),
• Нижне-Волжского – Б. П. Шеболдаев (русский),
• Казахстана – Ф. И. Голощёкин (еврей),
• Центрально-Чернозёмной области – И. М. Варейкис (литовец),
• Московской области – Е. Я. Бауман (латыш),
• Сибири – Р. И. Эйхе (латыш),
• от ЦК КП(б) Украины – С. В. Косиор (поляк) и др.

К слову. Из этих восьми членов ЦК, которые непосредственно осуществляли коллективизацию в основных «зерновых» регионах, к концу 1930-х годов были расстреляны семеро. «Уцелел» один только Андреев (он уже в 1930 году был возвращён с Северного Кавказа в Москву и больше не занимался «коллективизаторством»).

Так что тех, кто был главными «героями» коллективизации и в начале 1930 года беспощадно расправлялся с крестьянством, в конце концов, поразило возмездие.

Прозаседав полмесяца, комиссия обсудила и утвердила подготовленный проект постановления и внесла его на рассмотрение Политбюро ЦК ВКП(б).
В проекте говорилось, что с переходом к сплошной коллективизации такая мера борьбы с кулачеством, как недопущение его в колхозы и исключение из колхозов, недостаточна. И что якобы сама жизнь поставила вопрос о раскулачивании зажиточных слоёв крестьянства.
В качестве практических мер по отношению к кулаку комиссией было рекомендовано:
Во-первых, проводить в районах сплошной коллективизации экспроприацию всех средств производства раскулачиваемых хозяйств и передавать их в неделимый фонд колхозов.
Во-вторых, высылать и выселять по постановлению сельских сходов и сельсоветов тех крестьян, которые будут оказывать активное сопротивление установлению новых порядков.

Проект ещё не был утверждён Политбюро, а Сталин на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 года уже спешит объявить о повороте «от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса».
Тон его речи, слова, которые он использовал, - всё свидетельствовало о том, что начинается не просто политическая или организационная кампания, а беспощадное сражение.
«Срок последнего решительного боя с внутренним капитализмом уже настал…».
 «Разбить кулачество в открытом бою…».
 «Ликвидировать как класс».

4 января 1930 года – Сталин вместе с Яковлевым редактирует проект постановления, подготовленный комиссией.
 В тот же день проект рассылается членам Политбюро.

5 января 1930 года ЦК ВКП(б) принял постановление «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». В нём были определены сроки коллективизации по отдельным районам с учётом их важности для сельскохозяйственного производства и степени готовности к коллективизации.

• В 1-ю группу были включены наиболее подготовленные к коллективизации районы, имевшие наибольшее количество техники, совхозов и колхозов, большой опыт в борьбе с кулачеством.
Это были:
-  Северный Кавказ,
-  Средняя и Нижняя Волга.
 То есть, основные хлебопроизводящие районы страны.
В этих районах коллективизацию намечалось завершить «осенью 1930 г. или, во всяком случае,  весной 1931 г.».

• Во 2-ю группу входили:
-  Украина,
-  Центрально-чернозёмная область,
-   Сибирь,
-  Урал,
-   Казахстан.
 Там коллективизация должна была завершиться осенью 1931 года – весной 1932 года.

• Для остальных районов страны (Нечернозёмный центр, Закавказье, Средняя Азия) конкретные сроки завершения коллективизации не были установлены.

 По постановлению предусматривалось в ведущих зерновых районах коллективизировать от 70 до 90% всех крестьянских хозяйств.
ЦК ВКП(б) рекомендовал крестьянам создавать сельскохозяйственные артели, т. е. объединять свои полевые наделы, тягловую силу, основной инвентарь для ведения общего хозяйства. Вместе с тем член артели сохраняет в личном хозяйстве небольшой приусадебный участок, мелкий инвентарь, корову, мелкий скот и птицу.

Руководители парторганизаций Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги, Украины стали брать своего рода «обязательства» по проведению коллективизации за «год – полтора», к лету 1931 года.

К примеру. 24 февраля 1930 года 1-й секретарь ЦК КП(б)У С. Косиор подписал письмо-директиву местным партийным организациям Украины, в которой ставилась задача:
«Степь следует полностью коллективизировать за время весенней посевной кампании, а всю Украину - к осени 1930 года».
То есть установленные постановлением ЦК ВКП(б) сроки коллективизации резко сокращались.
В отдельных районах местные руководители проявляли готовность к ещё более быстрым темпам.

«И началась в деревне великая ломка, - писал Владимир Успенский, - о которой мы все знаем, последствия которой ощущаются до сей поры. За три-четыре месяца произошло столько событий, что их хватило бы на десятилетия. Из сельскохозяйственного производства была изъята наиболее энергичная и работоспособная прослойка (оказавшись в далёких суровых краях, эти деловые люди – кто уцелел – и их потомки быстро освоили новые места, особенно в Сибири). Вместо того чтобы зимой готовиться к весеннему севу, крестьяне ходили по бесконечным собраниям, спорили, колебались, поддавались панике, прятали добро, гноили зерно, чтобы не валить его в общий котёл».


2. Перегибы.

 
В процессе коллективизации были допущены большие перегибы:

•    Вопреки намеченным в центре темпам, местные организации, а с ними и органы власти, стремились силой загнать крестьян в колхозы за невероятно короткий срок, развивая при этом огромную энергию и упорство.
Разъяснительная и организационная работа в массах подменялась грубым нажимом, угрозами, демагогическими обещаниями.
 Местные руководители для того, чтобы добиться 100-процентной коллективизации, использовали принуждение.
Если  вдруг крестьяне отказывались  вступать в колхоз, то против них применялись такие недопустимые меры, как:
-   перевод трудовых хозяйств по нормам налогообложения в кулацкие,
-   лишение избирательных прав и т. п.

•    Грубейшие извращения допускались при обобществлении средств производства.
ТОЗы в административном порядке переводились на уставы артелей и коммун.
В артелях добивались максимального обобществления хозяйства, включая не только единственную корову, но даже и последнюю курицу.

•    Развёрстка на число раскулаченных означала предельные цифры, но они повсюду перевыполнялись.
Раскулачивать стали не только кулаков, но и середняков – тех, кто ещё не хотел вступать в колхозы.
Центральные органы Советского государства часто должны были сдерживать рвение местных.

•    Несоответствие колхозно-кибуцкого проекта социально-культурным особенностям русского человека.
Тот тип колхоза, который пытались создать, был несовместим с народной традицией.
Беспрекословно выполняя спущенные решения (фактически - приказ, не подлежащий обсуждению) руководителя всех уровней – от областей до районов и сельсоветов открыли  совершенно бессмысленное и дикое соревнование. Как бы не остаться позади в начавшейся гонке коллективизации и раскулачивания. Ибо это грозило потерей партбилета, руководящего кресла, а то и тюрьмой.

Сверху вниз полетели грозные директивы:
-  когда и куда сгонять обобществлённый сельскохозяйственный инвентарь,
-  сколько примерно крестьян в каждой деревне раскулачивать (независимо от того, есть кулаки или нет),
- когда (возможно скорее!) победно рапортовать о стопроцентной коллективизации.

Эти директивы дошли до конкретных людей на селе – до людей, а не ангелов. Началось сведение личных счетов, выплеснулся мутный поток зависти, ненависти, подлости...

О добровольности в большинстве случаев речи не было.
 Силой, грубым насилием, угрозами и страхом загоняли в колхоз. Предоставленный крестьянам выбор был до обидного прост: либо колхозник, либо… враг советской власти со всеми вытекающими отсюда печальными последствиями…

• Вот что писал, к примеру, М. А. Шолохов в письме к Е. Г. Левицкой:

«29 июля 1929 г.

…Вот уже полтора месяца, как творятся у нас нехорошие вещи. Я втянут в водоворот хлебозаготовок (литературу побоку!)  и вот верчусь, помогаю тем, кого несправедливо обижают, езжу по районам и округам, наблюдаю и шибко «скорблю душой»…
…А Вы бы поглядели, что творится у нас и в соседнем Нижне-Волжском крае. Жмут на кулака, а середняк уже раздавлен. Беднота голодает, имущество, вплоть до самоваров и полостей, продают в Хоперском округе у самого истого середняка, зачастую даже маломощного. Народ звереет, настроение подавленное, на будущий год посевной клин катастрофически уменьшится. И как следствие умело проведённого нажима на кулака является факт (чудовищный факт!) появления на территории соседнего округа оформившихся политических банд…
…и если дело будет идти таким ходом и дальше, то к осени край будет наводнён этими мелкими летучими отрядами. Горючего материала много…
…Мне не хочется приводить примеров, как проводили хлебозаготовки в Хоперском округе, как хозяйничали там районные власти. Важно то, что им (незаконно обложенным) не давали документов на выезд в край или Москву, запретили почте принимать телеграммы во ВЦИК, и десятки людей ехали в Вешенскую (другой край, Северокавказский), слали отсюда Калинину телеграммы, просили, униженно выпрашивали, а оттуда лаконические стереотипные ответы: «Дело Ваше передано рассмотрение округа». Один парень – казак хутора Скулядного, ушедший в 1919 г. добровольцем в Красную Армию, прослуживший в ней шесть лет, красный командир – два года, до 1927 г.,  работал председателем сельсовета. В этом году имел: в полторы десятины посевы, лошадь, два быка, одну корову и семь душ семьи, уплачивал налог единый сельскохозяйственный в размере 29 руб., хлеба вывез 155 пуд. (до самообложения чрезвычайной комиссии в размере 200 пуд., в четырёхкратной замене 800 руб.). У него продали всё вплоть до семенного хлеба и курей. Забрали тягло, одежду, самовар, оставили только стены дома. Он приезжал ко мне ещё с двумя красноармейцами. В телеграмме Калинину они прямо сказали: «Нас разорили хуже, чем нас разоряли в 1919 г. белые». И в разговоре со мною горько улыбался. «Те, - говорит, - хоть брали только хлеб да лошадей, а своя родимая власть забрала до нитки. Одеяло у детишек взяли. Просил, купить хотел, взял бы денег взаймы». «Нет, мол, денег нам не нужно, лови 14 шт. курей». Вот эти районы и дали банду. А что творилось в апреле, в мае! Конфискованный скот гиб на станичных базах, кобылы жеребились, а жеребят пожирали свиньи (скот весь был на одних базах), и всё это на глазах у тех, кто ночи недосыпал, ходил и глядел за кобылицами… После этого и давайте говорить о союзе с середняком. Ведь всё это проделывалось в отношении середняка…»

 
• А вот что писал студент ТСХА Зеленин в 1930 году:

«Кто не пойдёт в колхоз, - начал грозить председатель райисполкома, - того поставим к реке и пулемётом перестреляем…»

В колхозы забирали всё: инвентарь, крупный рогатый скот (рабочий и молочный), лошадей, птицу.
 Коллективизация превращалась в коммунизацию.

• Интересные мысли высказывает С. Г. Кара-Мурза об этих перегибах:

 «…Вопреки намеченным в центре темпам местные парторганизации, а с ними и органы власти стремились силой загнать крестьян в колхозы за невероятно короткий срок, развивая при этом огромную энергию и упорство. «Развёрстка» на число раскулаченных означала предельные цифры (типа «раскулачить не более 3% хозяйств») – но они во многих местах перевыполнялись. Поскольку непосредственно коллективизацией на местах занимались не менее миллиона партийных и советских работников, речь идёт о массовом явлении, которое нельзя объяснить карьеризм отдельных чиновников. Перед нами явление, отражающее то особое состояние людей, которое и было движущей силой тоталитаризма, - массовая страстная воля выполнить признанную необходимой задачу, не считаясь ни с какими жертвами. Центральные органы Советского государства часто должны были сдерживать рвение местных. Этот энтузиазм (или фанатизм – идеологические оценки здесь не важны). Представляют собой сложное явление. Но его надо принимать во внимание как важный факт, без которого нельзя понять сути Советского государства, тем более в период 30-40-х годов».

С применением всех возможных методов насилия, угроз, лживых обещаний к 1 марту 1930 года  в Украине было коллективизировано 62,8% крестьянских хозяйств.

Спешка, которая сопровождала коллективизацию, и тесная связь коллективизации с раскулачиванием, как считают некоторые исследователи, объясняется тем, что надо было создать атмосферу страха.
Для чего спрашивается?
А для того, чтобы ослабить сопротивление крестьянства.
И надо было провести формирование колхозов как можно скорее, пока этот страх еще жив.


3. Крестьянский ответ.


 В деревне того времени было много сторонников коллективизации, её подлинные энтузиасты, борцы за колхозы. Они были представлены беднотой и сознательной частью середняков. Без их активной поддержки ни коллективизация, ни ликвидация кулачества были бы просто невозможны.
Но даже самые убеждённые сторонники коллективного земледелия не могли понять и принять того разгула бюрократического насилия, который ворвался в деревню зимой 1929/30 года.

Как же основная масса населения реагировала на сталинскую «революцию сверху»?

Ответ кулаков (и, к сожалению, примкнувших к ним обозлённых действиями подлых партсекретарей середняков) не заставил себя ждать.

• Вот что пишет по этому поводу А. Б. Мартиросян:

«Едва только был провозглашён курс на создание колхозов, в деревне разгорелась борьба. А после выхода… постановления ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 г. она просто стала отчаянной. Причём отчаянной она стала в результате яростного сопротивления кулаков, которых – и без того готовых на сопротивление властям, - откровенно спровоцировали подлые действия многих партийных секретарей на селе, слишком рьяно, вплоть до объявления гражданской войны в отдельно взятых областях, взявшихся за коллективизацию. За них-то, обладавших куда большей властью на селе, чем все партсекретари, председатели местных Советов, милиция и ОГПУ вместе взятые, местная партократия взялась столь рьяно, что немедленно напоролась на организованное и массированное сопротивление. Хуже того. Сопротивлялись не только кулаки, всё  своё состояние сколотившие на труде батраков, на ссудах и кредитах беднякам, которые не смогли  их вернуть. Сопротивлялась теперь и часть середняков. Выводившие их в ряды зажиточных крестьян при господстве мелкого хозяйства навыки ведения хозяйства с введением и распространением машин резко обесценивались. Как и кулаки, они представали быть уважаемыми людьми на деревне. Теперь любой научившийся управлять трактором бедняк становился самым уважаемым и известным человеком в деревне. Зажиточная верхушка, естественно, сопротивлялась, как могла, не только такому перевороту в деревне, но и даже подготовке к такому перевороту. Причём её сопротивление также было спровоцировано действиями региональных партийных секретарей».

А что собой представляли эти партсекретари, очень хорошо показал советский классик Михаил Шолохов в своём известном романе «Поднятая целина».
Я имею в виду один из самых колоритных образов – Макара Нагульнова, секретаря Гремяченской ячейки.
 Это старый член партии, бывший красный партизан, орденоносец-краснознамёнец. С одной стороны, это честный, бескорыстный, бескомпромиссный боец революции, бесконечно преданный её идеалам. С другой стороны, он – экстремист, жестокий, страшный тип! Ему ничего не стоит ударить человека, под дулом нагана добиться у него ложного оговора, выудить расписку, арестовать невинного, совершить самосуд.
А как убеждает он Давыдова насчёт владельцев личного скота:
«Режут скотину, гады! Готовы в три горла жрать, лишь бы в колхоз не сдавать. Я вот что предлагаю: нынче же вынести собранием ходатайство, что злостных резаков расстрелять!.. На чём будем сеять.., ежели не вступившие в колхоз быков перережут?.. Сёма! Жаль ты моя! Чего у тебя мозга такая ленивая?.. Ить пропадём мы, ежели с посевом не управимся!.. Надо беспременно расстрелять двоих-троих гадов за скотину!»

 Это значит, расстрелять хозяина коровы только за то, что тот посмел собственной живностью распорядиться по своему усмотрению.
Даже простая человеческая жалость, проявленная Размётновым к малым ребятишкам раскулаченного Гаева, которых в январскую стужу вышвырнули из дома, доводит Нагульнова до истерики:
«Как служишь революции? Жа-ле-е-ешь? Да я… тысячи станови зараз дедов, детишек, баб… Да скажи мне, что надо их в распыл… Для революции надо… Я их из пулемёта… всех порежу!»

 А сколько было в действительности таких Нагульновых тогда – таких страшных и одновременно убогих, готовых бросить в жертву абстрактной идее весь мир.
На селе началась отчаянная контрпропаганда против колхозов.
В разных местах она осуществлялась по-разному и с применением разных «аргументов»: от террора до изощрённой и даже прямолинейной антиколхозной пропаганды.

• Интересно свидетельство очевидца – Н. С. Пуда из Черниговщины:

«Люди були в розпачі. Люди були налякані. Люди не розуміли, що то воно є колгосп. А по селу ходили якісь нікому не відомі люди, вдягнуті в дрантя жебрацьке, знаходили собі десь на краю села маленьку, непримітну хатку, збирали там наляканих колгоспом, конфіскацією і різними незрозумілими словами віруючих бабусь і нашіптували їм на вухо різні страхіття. Про кінець світу, про Страшний Суд, про відмову Господа від рабів своїх, про сходження на землю в образі людському самого сатани. Ніби ходить він по світу з книгою пекельною і кличе всіх записуватись у книгу ту. І буде він морить великим голодом, буде на тортури посилать, і хто не витримає, запишеться, «во веки веков в аду, в смоле кипящей ему и его детям быть». В той же день новину таку понесли вже сотні таких бабусь, і кожна щось додавала, і вже розповідь та страшна почута була ніби й не від жебрачки, а від самого Бога, що прилітав на землю, щоб попередити грішний люд Чернігівщини».

 Яростная антиколхозная пропаганда кулаков на удивление едва ли не тютелька в тютельку совпала с оголтелой антиколхозной пропагандой антисталинской оппозиции.

А ведь многие представители оной, в том числе и на селе, продолжали числиться членами ВКП(б).
Оппозиционеры распространяли слухи и сплетни о том, что в колхозах всё будет общее, даже жёны, которых будут отпускать во временное пользование по талонам или карточкам. Спать колхозники будут под общими одеялами.
Сочинялись и прочие нелепости. Появились слухи о скором конце света. Во всю ходили рассказы о том, что близится день Страшного суда, что по земле ходят посланцы Антихриста, что с неба упала книга, в которой чёрным по белому записано запрещение на вступление в колхозы.



А) Убой скота.


Антисталинская оппозиция совместно с кулачеством и с наиболее зажиточной частью середняков принялась активно провоцировать крестьянство на массовый забой скота, и прежде всего – тяглового.

Оппозиция  (а это те же самые члены ВКП(б)  «поясняла»  крестьянам, что из коллективизации ничего не выйдет, что правление колхозов сданный скот разворует и пропьёт и т. д.
 Крестьянство же,  наслушавшись этих «доброжелателей», и не желая сдавать свой скот в общее хозяйство, стало в массовом порядке резать скот.
Только в январе и феврале 1930 года по всей стране было забито 14 миллионов голов крупного рогатого скота, что составляло пятую часть от всего имевшегося в стране поголовья.

 В итоге получилось так, что колхозы образовались, а пахать-то было не на чем.

А почему?

Да всё потому, что:
 
•   Во-первых, была сорвана программа промышленного производства тракторов.
 Причём по всей цепочке производства – от добычи угля и руды до острейшего дефицита блоков двигателей.

• Ну а,  во-вторых, шёл дикий, фантастический массовый забой скота, особенно тяглового.
Только за зиму 1929/30 года количество сельскохозяйственных животных в стране уменьшилось значительнее, чем за все годы Гражданской войны.
        По данным американского исследователя Фредерика Шумана, в период с 1928 по 1933 год включительно:
-   Поголовье лошадей в СССР сократилось с 30 миллионов  до 15 миллионов  голов.
А в УССР поголовье лошадей с 1928 по 1932 гг. сократилось на 1,8 миллионов голов (более чем на 30%).
-   Крупного рогатого скота– с 70 миллионов до 38 миллионов.
 В том числе коров – с 31 миллионов до 20 миллионов, а быков и волов, то есть собственно тяглового скота для ряда регионов – с 39 миллионов до 18 миллионов голов.
 В УССР поголовье крупного рогатого скота сократилось на 30%.

-   Овец и коз – с 147 миллионов до 50 миллионов.
 В УССР – более чем на 45%.

-  Свиней – с 20 миллионов до 12 миллионов голов.
 В УССР – более чем на 55%.


Б) Восстания и выступления.


Другим последствием насилия при создании колхозов стало массовое недовольство и открытые протесты крестьян, вплоть до антисоветских вооруженных выступлений.
В 1928 году поднялась Якутия.
 На следующий год восстание вспыхнуло в Бурятии. Оно было потоплено в крови 35 тысяч расстрелянных.
Только за сентябрь и октябрь 1929 года было совершено террористических актов: в Ленинградской области – 100, в Средневолжском крае – 353.
 В Центрально-Чернозёмной области с июля по ноябрь было совершено 749 терактов, в том числе 44 убийства.
 В 1929 году только в Российской Федерации было зарегистрировано около 30 тысяч поджогов колхозного имущества.

В различных районах страны создавались организации сопротивления коллективизации.
К примеру. На Северном Кавказе возник ряд подпольных организаций: «Союз хлеборобов», «Союз борьбы за освобождение крестьян», «Добровольно-освободительная армия» и другие.
 На Украине повстанческая организация готовила одновременное выступление в 32 сёлах разных районов республики.
Эти организации выступали под лозунгами: «Ни одного фунта хлеба Советской власти», «Все поезда с хлебом – под откос».

В конце 1929 года произошли многочисленные, хотя и разрозненные, вооружённые восстания.
К примеру. В Кабардино-Балкарской и Чеченской автономных областях, в Красноярском крае мятежники захватили ряд населённых пунктов страны, где временно установили свою власть. Там были разгромлены Советы, а многие партийные и советские активисты убиты.
 
В конце зимы 1930 года восстало 11 сёл на Рязанщине. Огромная толпа в 3000 человек, большую часть которой составляли женщины, двинулась освобождать арестованных священников.
Их встретил секретарь окружкома Глинский с командой в 300 человек.
«Что бунтуете? – проревел он, размахивая наганом. – Колхозы не нравятся?» В ответ одна из женщин подняла юбку и показала ему зад. «Вот тебе колхоз!» - под общий хохот ответила она. Однако смеялись они недолго, и уже в следующее мгновение взбешенный Глинский выстрелил в женщину и убил её. А когда и без того взвинченная толпа бросилась на него, он дал приказ сопровождавшим его красноармейцам открыть огонь.

Только с января по март 1930 года в Сибири произошло 65 крестьянских восстаний.
В течение 1930 года на Средней Волге произошло 718 крестьянских групповых выступлений против коллективизации.
Вспыхнул вооружённый мятеж на Ставрополье.
Восстания происходили на Украине,  в ряде районов Армении, Азербайджана, в Дагестане и в некоторых республиках Средней Азии.

В 1930 году вспыхнуло восстание в Казахстане. Восставшие были безжалостно вырублены советской конницей.

 С января до середины марта 1930 года на территории СССР без Украины было зарегистрировано 1678 восстаний.
 С учётом данных по Украине число антиколхозных восстаний окажется намного больше 2 тысяч.
Росло число убийств в конфликтах между сторонниками и противниками колхозов, особенно расправ над коммунистами и колхозными активистами.
 Н. А. Ивницкий приводит такие данные. С января по апрель 1930 года в СССР произошло 6117 выступлений против власти, в которых участвовали 1 755 300 человек.

В 1931 году поднялась Кубань. Оттуда мятеж перекинулся на Дон, Украину и Северный Кавказ.
Против повстанцев были пущены танки и артиллерия. Восставшие сопротивлялись мужественно, особенно кубанские казаки, которые вырубили целый полк карателей. Бои шли настолько ожесточённые, что плывшие по реке трупы сбивались в кучи и создавали заторы.
 А на Украине свирепствовали известные полководцы Якир и Примаков.

Ещё через год на борьбу с большевиками поднялись Сибирь и Дальний Восток. Там особенно прославился некий Карнаухов, с которым коммунисты не смогли справиться до 1935 года.

• Вот только отдельные цифры, которые приводят Николай Михайлов и Николай Тепцов. Они дают представление о той силе, с какой нарастали выступления крестьян против чрезвычайщины:

«Если скажем, в Усманском округе Центрально-Чернозёмной области в декабре 1929 года произошло 1 вооружённое выступление, то в январе 1930 года – уже 29 выступлений с участием 20 тысяч крестьян. В Острогожском округе за январь и 6 дней февраля было 16 выступлений, в которых участвовало 17 тысяч человек. В Козловском округе к началу марта крестьянское восстание охватило 54 села, а число его участников достигло 20 тысяч.
Движение против чрезвычайщины расширялось, захватывая всё новые и новые районы. На Северном Кавказе в январе произошло 11 массовых выступлений, в Грузии – 12. В Карачаевской области восставшие осадили областной центр, продержав его в осаде 8 дней. В Московской области движением крестьян было охвачено 5 районов. Это была настоящая война с народом. Боевыми действиями руководили комбриги и командармы Красной Армии».

Процветал террор. Кулаки не останавливались даже перед убийством детей.
Весной 1929 года в деревне Новосёлки под Могилёвом они подожгли пять бедняцких дворов, в том числе избушку активиста Завадского. В огне погибли двое его детей.
В деревне Малафеево Ивановской области крестьянин Слесарев вступил в колхоз вопреки угрозам местных богатеев. В ответ на это кулаки зверски сожгли на костре его 12-летнего сына.
 В сентябре 1932 года от рук кулаков погиб 13-летний пионер Павлик Морозов.

Лишь с января по июнь 1930 года в Украине было осуществлено 1500 террористических актов против коммунистов и колхозных активистов.
В Херсонском, Каменец-Подольском, Винницком, Черниговском, Одесском, Днепропетровском округах произошли вооружённые выступления крестьян.
По некоторым данным, в 1930 году в Украине количество участников крестьянских вооружённых восстаний превысило 40 тысяч.


4. Маневр сталинского руководства.

Всё это на время остудило излишне горячие головы.
 Опасность срыва весенней посевной кампании вынудила Сталина, вопреки его единомышленникам, пойти на уступки.

Во второй половине февраля 1930 года ЦК партии дал директивы о ликвидации спешки при организации колхозов и прекращении раскулачивания там, где сплошная коллективизация ещё не началась, о необходимости учёта местных условий в национальных республиках.

1 марта 1930 года был утверждён Примерный Устав сельскохозяйственной артели.

• В нём подчёркивался принцип добровольности организации артели.
•     Устав чётко определил, что подлежит обобществлению при вступлении крестьян в колхозы, а что остаётся в личной собственности или личном пользовании.
 -   Согласно Уставу все полевые наделы крестьян сливались в единый земельный массив, находящийся в коллективном пользовании колхоза.
 -  Обобществлялись весь рабочий скот, сельскохозяйственный инвентарь, хозяйственные постройки, необходимые для ведения коллективного хозяйства.
-  В единоличном пользовании колхозников оставлялись приусадебные земли (огород, сад), мелкий сельскохозяйственный инвентарь, корова, мелкий домашний скот, домашняя птица.

• 2 марта 1930 года была опубликована в газете «Правда» знаменитая статья Сталина «Головокружение от успехов»:


«Об успехах Советской власти в области колхозного движения говорять тепер все. Даже враги вынуждены признать наличие серьёзных успехов. А успехи эти, действительно, велики.
Это факт, что на 20 февраля с. г. уже коллективизировано 50% крестьянских хазяйств по СССР. Это значит, что мы перевыполнили пятилетний план коллективизации к 20 февраля 1930 года болем чем вдвое.
Это факт, что на 28 февраля этого года колхозы успели уже ссыпать семян для ярових посевов болем 36 миллионов центнеров, т. е. более 90% плана, т. е. около 220 миллионов пудов. Нельзя не признать, что сбор 220 миллионов пудов семян по одной лишь колхозной линии – после успешного выполнения хлебозаготовительного плана – представляет огромнейшее достижение.
О чём всё это говорит?
О том, что коренной поворот деревни к социализму можно считать уже обеспеченным.
Нет нужды доказывать, что успехи эти имеют величайшее значение для судеб нашей страны, для всего рабочего класса, как руководящей силы нашей страны, наконец, для самой партии. Не говоря уже о прямих политических результатах, они, эти успехи, имеют громадное значение для внутренней жизни самой партии, для воспитания нашей партии. Они вселяют в нашу партию дух бодрости и веры в свои силы. Они вооружают рабочий класс верой в победу нашого дела. Они подводят к нашей партии новые миллионные резервы.
Отсюда задача партии: закрепить достигнутые успехи и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперёд.
Но успехи имеют и свою теневую сторону, особенно корда они достаються сравнительно «легко», в порядке, так сказать, «неожиданности». Такие успехи иногда прививают дух самомнения и зазнайства: «Мы всё можем!», «Нам всё нипочём!». Они, эти успехи, нередко пьянят людей, причём у людей начинает кружиться голова от успехов, теряется чувство меры, теряется способность понимания действительности, появляется стремление переоценить свои силы и недооценить силы противника, появляються авантюристские попытки «в два счёта» разрешить все вопросы социалистического строительства. Здесь уже нет места для заботы о том, чтобы закрепить достигнутуе успехи и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперёд. Зачем нам закреплять достигнутые успехи, - мы и так сумеем добежать «в два счёта» до полной победы социализма: «Мы всё можем!», «Нам всё нипочём!».
Отсюда задача партии повести решительную борьбу с этими опасными и вредными для дела настроениями и изгнать их вон.
Нельзя сказать, чтобы эти опасные и вредные для дела настроения имели сколько-нибудь широкое распространение в рядах нашей партии. Но они, эти настроения, всё же имеются в нашей партии, причём нет оснований утверждать, что они не будут усиливаться. И если они, эти настроения, получат у нас права гражданства, то можно не сомневаться, что дело колхозного движения будет значительно ослаблено, и опасность срыва этого движения может стать реальностью.
Отсюда задача нашей прессы: систематически разоблачать эти и подобные им антиленинские настроения. Несколько фактов.
1. Успехи нашей колхозной политики объясняются между прочим тем, что она, эта политика, опирается на добровольность колхозного движения и учёт разнообразия условий в различных районах СССР. Нельзя насаждать колхозы силой. Это было бы глупо и реакционно. Колхозное движение должно опираться на активную поддержку со стороны основных масс крестьянства. Нельзя механически пересаживать образцы колхозного строительства в развитых районах в районы неразвитые. Это было бы глупо и реакционно. Такая «политика» одним ударом развенчала бы идею коллективизации. Надо тщательно учитывать разнообразие условий в различных районах СССР при определении темпа и методов колхозного строительства.
В колхозном движении впереди всех районов стоят у нас зернове районы. Почему?
Потому, во-первых, что в этих районах имеется у нас наибольшее количество окрепших уже совхозов и колхозов, благодаря которым крестьяне имели возможность убедиться в силе и значении новой техники, в силе и значении новой, коллективной организации хазяйства.
Потому, во-вторых, что эти районы имеют за собой двухлетнюю школу борьбы с кулачеством во время хлебозаготовительных кампаний, что не могло не облегчить дело колхозного движения.
Потому, наконец, что эти районы усиленнейшим образом снабжались за последние годы лучшими кадрами из промышленных центров.
Можно ли сказать, что эти особо благоприятные условия имеются также и в других районах, например, в потребительских районах, вроде наших северных областей, или в районах всё ещё отсталых национальностей, вроде, скажем, Туркестана? Нет, нельзя этого сказать.
Ясно, что принцип учёта разнообразия условий в различных районах СССР наряду с принципом добровольности является одной из серьёзнейших предпосылок здорового колхозного движения.
А что иногда происходит у нас на деле?
Можно ли сказать, что принцип добровольности и учёта местных особенностей не нарушается в ряде районов? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению. Известно, например, что в ряде северных районов потребительской полосы, где благоприятных условий для немедленной организации колхозов сравнительно меньше, чем в зерновых районах, стараются нередко подменить подготовительную работу по организации колхозов чиновничьим декретированием колхозного движения, бумажными резолюциями о росте колхозов, организацией бумажных колхозов, которых ещё нет в действительности, но о «существовании» которых имеется куча хвастливых резолюций.
Или возьмём некоторые районы Туркестана, где благоприятных условий для немедленной организации колхозов ещё меньше, чем в северных областях потребительской полосы. Известно, что в ряде районов Туркестана были уже попытки «догнать и перегнать» передовые районы СССР путём угрозы лишить поливной воды и промтоваров тех крестьян, которые не хотят пока что идти в колхозы.
Что может быть общего между этой «политикой» унтера Пришибеева и политикой партии,, опирающейся на добровольность и учёт местных особенностей в деле колхозного строительства? Ясно, что между ними нет и не может быть ничего общего.
Кому нужны эти искривления, это чиновничье декретирование колхозного движения, эти недостойные угрозы по отношению к крестьянам? Никому, кроме наших врагов.
К чему они могут привести, эти искривления? К усилению наших врагов и к развенчанию идей колхозного движения.
Не ясно ли, что авторы этих искривлений, мнящие себя «левыми», на самом деле льют воду на мельницу правого оппортунизма?
2. Одно из величайших достоинств политической стратегии нашей патии состоит в том, что она умеет выбирать в каждый данный момент основное звено движения, уцепившись за которое, оно тянет потом всю цепь к одной общей цели для того, чтобы добиться разрешения задачи. Можно ли сказать, что партия уже выбрала основное звено колхозного движения в системе колхозного строительства? Да, можно и нужно.
В чём состоит оно, это основное звено? Может быть, в товариществе по совместной обработке земли? Нет, не в этом. Товарищества по совместной обработке земли, где средства производства ещё не обобществлены, представляют уже пройденную ступень колхозного движения.
Может быть, в сельскохозяйственной коммуне? Нет, не в коммуне. Коммуны представляют пока ещё единичное явление в колхозном движении. Для сельскохозяйственных коммун, как преобладающей формы, где обобществлено не только производство, но и распределение, условия ещё не назрели.
Основное звено колхозного движения, его преобладающую форму в данный момент, за которую надо теперь ухватиться, представляет сельскохозяйственная артель.
В сельскохозяйственной артели обобществлены основные средства производства, главным образом, по зерновому хозяйству: труд, землепользование, машины и прочий инвентарь, рабочий скот, хозяйственные постройки. В ней не обобществляются приусадебные земли (мелкие огороды, садики), жилые постройки, известная часть молочного скота, мелкий скот, домашняя птица и т. д.
Артель является основным звеном колхозного движения потому, что она есть наиболее целесообразная форма разрешения зерновой проблемы. Зерновая проблема является основным звеном в системе всего сельского хозяйства потому, что без её разрешения невозможно разрешить ни проблему животноводства (мелкого и крупного), ни проблему технических и специальных культур, дающих основное сырьё для промышленности. Вот почему сельскохозяйственная артель является в данный момент основным звеном в системе колхозного движения.
Из этого исходит «Примерный устав» колхозов, окончательный текст которого публикуется сегодня.
Из этого же должны исходить наши партийные и советские работники, одна из обязанностей которых состоит в том, чтобы изучить этот устав по существу и проводить его в жизнь до конца.
Такова установка партии в данный момент.
Можно ли сказать, что эта установка партии проводится в жизнь без нарушений и искажений? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению. Известно, что в ряде районов СССР, где борьба за существование колхозов далеко ещё не закончена и где артели ещё не закреплены, имеются попытки выскочить из рамок артели и перепрыгнуть сразу к сельскохозяйственной коммуне. Артель ещё не закреплена, а они уже «обобществляют» жилые постройки, мелкий скот, домашнюю птицу, причём «обобществление» это вырождается в бумажно-бюрократическое декретирование, ибо нет ещё налицо условий, дающих необходимым такое обобществление. Можно подумать, что зерновая проблема уже разрешена в колхозах, что она представляет уже пройденную ступень, что основной задачей в данный момент является не разрешение зерновой проблемы, а разрешение проблемы животноводства и птицеводства. Спрашивается,  кому нужна эта головотяпская «работа» по сваливанию в одну кучу различных форм колхозного движения? Кому нужно это глупое и вредное для дела забегание вперёд? Дразнить крестьяниена-колхозника «обобществлением» жилых построек, всего молочного скота, всего мелкого скота, домашней птицы, когда зерновая проблема ещё не разрешена, когда артельная форма колхозов ещё не закреплена, - разве не ясно, что такая «политика» может быть угодной и выгодной лишь нашим заклятым врагам?
Один из таких ретивых «обобществителей» доходит даже до того, что даёт приказ по артели, где он предписывает «учесть в трёхдневный срок всё поголовье домашней птицы каждого хозяйства», установить должность специальных «командиров» по учёту и наблюдению, «занять в артели командные высоты», «командовать социалистическим боем, не покидая постов», и – ясное дело- зажать всю артель в кулак.
Что это – политика руководства колхозом или политика его разложения и дискредитации?
Я уже не говорю о тех, с позволения сказать, «революционерах», которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола – подумаешь, какая ррреволюционность!
Как могли возникнуть в нашей среде эти головотяпские упражнения по части «обобществления», эти смехотворные попытки перепрыгнуть через самих себя, попытки, имеющие своей целью обойти классы и классовую борьбу, а на деле льющие воду на мельницу наших классовых врагов?
Они могли возникнуть лишь в атмосфере наших «лёгких» и «неожиданных» успехов на фронте колхозного строительства.
Они могли возникнуть лишь в результате головотяпских настроений в рядах одной части партии: «Мы всё можем!», «Нам всё нипочём!».
Они могли возникнуть лишь в результате того, что у некоторых наших товарищей закружилась голова от успехов, и они лишились на минутку ясности ума и трезвости взгляда.
Чтобы выправить линию нашей работы в области колхозного строительства, надо положить конец этим настроениям.
В этом теперь одна из очередных задач партии. Искусство руководства есть серьёзное дело. Нельзя отставать от движения, ибо отстать – значит, оторваться от масс. Но нельзя и забегать вперёд, ибо забежать вперёд – значит, потерять массы и изолировать себя. Кто хочет руководить движением и сохранить вместе с тем связи с миллионными массами, тот должен вести борьбу на два фронта – и против отстающих, и против забегающих вперёд.
Партия наша сильна и непобедима потому, что, руководя движением, она умеет сохранять и умножать свои связи с миллионными массами рабочих и крестьян».

Как видим, в статье резко осуждались допущенные ошибки.
А перегибы, вся ответственность за допущенные «искривления», «чиновничье декретирование», «недостойные угрозы по отношению к крестьянам» перекладывалась на местных работников.
Именно они обвинялись в «головокружении», в «головотяпстве», в «самомнении и зазнайстве», в  «авантюристических попытках» в два счёта «разрешить все вопросы социалистического строительства».
 Было заявлено, что «нельзя насаждать колхозы силой».
Иосиф Виссарионович писал о необходимости добровольности и учёта местных условий. О необходимости подготовительной работы.  О том, что нужно насаждать артель, а не коммуну. О том, что нельзя обобществлять приусадебные участки, жилые дома, мелкий скот и птицу.

Сталину пришлось временно отступить, пожертвовав при этом частью партийных работников, действовавших на местах. Но манёвр оказался правильным и своевременным.

После этой статьи сам Иосиф Виссарионович стал восприниматься большинством крестьян как народный заступник. Он выглядел носителем справедливости, а также лучшим, надёжным и заботливым другом  крестьянства.

Следует отметить, что статья не содержала конкретных указаний о путях и способах решения создавшихся проблем.
Больше того, достигнутый к этому времени 50-ти процентный уровень коллективизации объявлялся успехом, который свидетельствует, что «коренной поворот деревни к социализму можно считать уже обеспеченным».
Местные работники обязывались «закрепить достигнутые успехи и планомерно использовать их для дальнейшего движения вперёд».
Поэтому оставалось загадкой, что же нужно делать: исправлять создавшееся положение или закреплять его.

На что хотелось бы ещё обратить внимание.
Статья Сталина была попыткой обуздать разгулявшуюся стихию «раскулачивания».
Но было уже поздно. Джин был уже выпущен из бутылки – армия «политических бойцов в деревне» сформировалась, и переориентировать её взгляды оказалось совсем непросто.

• В этом отношении характерна докладная записка в центр с Кубани, автор которой отмечает, что:
 
«Статья Сталина встречена работниками большинства районов Кубани с чувством явного недовольства. Многие из них говорили, что статья испортила нам всё дело. Нужно было её не публиковать, а разослать в секретном порядке».

• 14 марта 1930 года было напечатано постановление ЦК ВКП (б) «О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении»:

«Полученные в Центральном Комитете партии сведения о ходе колхозного движения показывают, что наряду с действительными серьёзнейшими успехами коллективизации наблюдаются факты искривления партийной линии в различных районах СССР.
Прежде всего, нарушается принцип добровольности в колхозном строительстве. В ряде районов добровольность заменяется принуждением к вступлению в колхозы под угрозой раскулачивания, под угрозой лишения избирательных прав и т. п. В результате в число «раскулаченных» попадают иногда часть середняков и даже бедняков, причём в некоторых районах процент «раскулаченных» доходит до 15, а процент лишённых избирательных прав до 15 – 20. Наблюдаются факты исключительно грубого, безобразного, преступного обращения с населением со стороны некоторых низовых работников, являющихся иногда жертвой провокации со стороны примазавшихся контрреволюционных элементов (мародёрство, делёжка имущества, арест середняков и даже бедняков и т. п.).  При этом в ряде районов подготовительная работа по коллективизации и терпеливое разъяснение основ партийной политике, как бедноте, так и середнякам подменяется бюрократическим, чиновничьим декретированием сверху раздутых цифровых данных и искусственным вздуванием процента коллективизации (в некоторых районах коллективизация за несколько дней «доходит» с 10 до 90%).
Таким образом, нарушается известное указание Ленина о том, что колхозы могут быть жизненными и прочными лишь в том случае, если они возникают на основе добровольности…
Наряду с этими искривлениями наблюдаются в некоторых местах недопустимые и вредные для дела факты принудительного обобществления жилых построек, мелкого скота, птицы, нетоварного молочного скота и в связи с этим – попытки к головотяпскому перескакиванию с артельной формы колхозов, являющейся основным звеном колхозного движения, к коммуне…
Наконец, ЦК считает необходимым отметить совершенно недопустимые искривления партийной линии в области борьбы с религиозными предрассудками, так же как и в области товарооборота между городом и деревней. Мы имеем в виду административное закрытие церквей без согласия подавляющего большинства села, ведущее обычно к усилению религиозных предрассудков, и упразднение в ряде мест рынков и базаров, ведущее к ухудшению снабжения города…
ЦК считает, что дальнейший быстрый рост колхозного движения и ликвидация кулачества как класса невозможны без немедленной ликвидации этих искривлений.
ЦК обязывает партийные организации:
1. Прекратить наблюдающуюся в ряде мест практику принудительных методов коллективизации, ведя одновременно дальнейшую работу по вовлечению крестьянства в колхозы на основе добровольности и укреплению существующих колхозов…».


-   В постановлении вскрывались причины допущенных ошибок.
-  Указывалось на недопустимость перегибов и на необходимость строго придерживаться принципа добровольности при создании колхозов.
В частности, содержалось требование:
 «Немедленно прекратить в какой бы то ни было форме насильственную коллективизацию. Решительно бороться с применением каких бы то ни было репрессий по отношению к крестьянам… немедленно проверить списки раскулаченных и исправить допущенные ошибки…».
- Местным партийным организациям предлагалось отказаться от административного давления на крестьян с целью создания колхозов и сосредоточить внимание на хозяйственном и организационном укреплении коллективных хозяйств.

После этого нажим на крестьян был ослаблен.
Начался массовый выход крестьян из колхозов.
«Прилив» в колхозах сменился «отливом».
Степень коллективизации, которая к тому времени достигла 57% всех дворов, в апреле упала до 38%, а в июне – до 25%.
Затем она до января 1931 года стабилизировалась на уровне 22 – 24%.
 А потом стала расти вплоть до 93% к лету 1937 года.

За 100 дней после публикации статьи из колхозов, созданных в Украине, вышло 1 млн. 594 тыс. крестьянских хозяйств.
Осенью в них осталось уже менее 1/3 крестьян.

• Из резолюции XVI съезда ВКП(б), 13 июля 1930 года:

«…Съезд считает особо важным уяснение каждым членом партии характера тех ошибок и извращений линии партии, которые имели место весной этого года в практике проведения коллективизации.
Эти ошибки и извращения выражались в применении мер принуждения и насилия в отношении середняков и бедняков при построении колхозов; в обобществлении у членов артелей мелкого скота и коров, имеющих потребительское значение; в перенесении на незерновые районы темпов коллективизации, оправдавших себя на опыте и предусмотренных решением ЦК только в отношении зерновых районов; в скороспелом создании коммун без соответствующей материальной и организационной подготовки, в создании под видом колхозов-«гигантов» безжизненно-бюрократических организаций, построенных на началах командования; в задержке предназначенных правительством для колхозов кредитов и лишении колхозников предоставленных правительством льгот; в грубом администрировании по отношению к колхозам и колхозникам и замене выборности назначенством, командованием сверху; в затирании середняка и неиспользовании его хозяйственного опыта; в перенесении на середняка мер борьбы, направленных против кулака («раскулачивание», лишение избирательных прав и т. п.)…
…Эти ошибки вызвали в ряде районов не только антиколхозные выступления, но и в отдельных случаях перерастание их под воздействием кулачества в антисоветские выступления…
Все меры, принятые Центральным Комитетом для исправления ошибок, допущенных в практике коллективизации, в конечном счёте сводились к восстановлению правильного ленинского отношения к середняку, нарушенного в ряде районов, к закреплению достижений колхозного движения.
Результатом выправления ошибок партийных и советских органов является тот факт, что в решающих зерновых районах основная часть посева проведена колхозами, а в нечернозёмных районах единоличники энергично проводят сев при одновременном сохранении известного числа наиболее устойчивых колхозов, могущих стать для основных крестьянских масс этих районов ядром будущего колхозного движения».


Реакцией официальных властей массовый выход крестьян из колхозов стал курс на углубление раскола села и смена методов принуждения.

•    Тех, кто выходил из колхозов и возвращался к индивидуальному хозяйствованию, ждали высокие налоги.
 В дополнение к единому сельскохозяйственному налогу, ставки которого увеличивались для единоличников, были введены взимаемые только с них единовременные налоги.
 В случае невыполнения этого оброка, на единоличников накладывали весьма крупный штраф.
Взамен отобранной земли им отводились худшие участки на болотах и больших расстояниях от деревни.
Им обрезали огороды и не возвращали сданные в колхоз скот и инвентарь.
Ну а те, кто пытался найти правду, вынуждены были вслед за кулаками покинуть навсегда насиженные места в сопровождении агентов ОГПУ.

• А колхозам  была оказана большая помощь в экономическом и организационном их укреплении.
 На 2 года они были освобождены от налогов.
Им был предоставлен дополнительный кредит и семенная ссуда.
Ускоренными темпами шло строительство машинно-тракторных станций.
 По мере вступления в строй гигантов индустрии в деревню направлялось всё большее количество тракторов, комбайнов и других сельскохозяйственных машин.
На государственные средства в широких масштабах готовились колхозные кадры.

Все эти меры вызвали удовлетворение среди крестьян.
А когда осенью 1930 года колхозы собрали урожай более высокий, чем единоличные хозяйства, новые миллионы крестьян двинулись в колхозы. Повысилась активность колхозников по вовлечению крестьян в колхозы. Они создавали вербовочные бригады, инициативные группы, которые вели агитацию среди единоличников.

В результате: в 1931 году, особенно весной, начался новый большой прилив в колхозы: к середине года в них вошло более половины (52,7%) крестьянских хозяйств страны.
 Осенью 1932 года в колхозах состояло 62,4% крестьянских хозяйств.

Всего за годы 1-й пятилетки около 15 миллионов крестьянских хозяйств (61,5% общего их числа) объединились в 210 тысяч колхозов.
В 1932 году колхозы и совхозы дали стране 84% всей товарной продукции сельского хозяйства.
Неузнаваемо изменилась техническая база земледелия.
 За годы пятилетки государство создало около 2,5 тысяч машинно-тракторных станций.
В 1932 году почти 150 тысяч тракторов обрабатывали земли колхозов и совхозов.
Было освоено много новых земель. Посевная площадь значительно увеличилась, особенно под технические культуры.
Хлопкоробы страны заметно увеличили производство хлопка.
СССР перестал ввозить хлопок из-за границы.

На Украине к концу 1932 года колхозы объединили почти 70% крестьянских хозяйств, 80% посевных площадей республики.



IV. «Ликвидация кулачества как класса».


Один из самых трагических актов в разыгравшейся в те годы деревенской драме было раскулачивание, проведённое в ходе сплошной коллективизации.

Что же это такое «раскулачивание»?

Как оно проводилось?

Сколько крестьянских хозяйств в итоге  оказались раскулаченными?

Слово «раскулачивание» родилось ещё в годы революции и Гражданской войны. То есть в условиях резкого обострения классовой борьбы и открытых вооружённых столкновений.
Тогда борющиеся стороны доходили до полной ликвидации хозяйства и имущества противника и даже до его физического истребления. Прямая и насильственная экспроприация средств производства в кулацких хозяйствах и стала называться «раскулачиванием». Чаще всего это была частичная экспроприация – до уровня среднего крестьянского хозяйства. Причём практиковалась она самим крестьянством как один из самых радикальных способов осуществления своих уравнительных идеалов. Полная экспроприация кулацких хозяйств осуществлялась как наказание за контрреволюционные деяния.

• Как считает С. Г. Кара-Мурза:

«Раскулачивание («ликвидация кулачества как класса») представляло собой огромную по масштабам внесудебную репрессию против крупной социальной группы».

Что интересно. Ни в годы «военного коммунизма», ни тем более в период нэпа перед кулаком не закрывалась дорога в новое общество. И это несмотря на классовую борьбу, которая в разных формах и с разной остротой продолжалась в деревне. Кулаки имели право вступать в сельскохозяйственные кооперативы всех типов. В том числе и в колхозы. Существовало единственное ограничение: они не могли выступать учредителями кооперативов и избираться в состав их правлений.


1. Борьба с зажиточным крестьянством.


Важнейшим элементом коллективизации было так называемое «раскулачивание», а фактически «раскрестьянивание» села. То есть изживание крестьянства как крупной социальной, качественно отличающейся от других группы населения с её особым местом в производстве, особенными формами и способами получения доходов, особым содержанием социальной психологии, особым крестьянским укладом жизни и т.д.
 Ликвидация кулацких хозяйств имела своей целью, прежде всего, обеспечение коллективных хозяйств материальной базой.


Кулачество оставалось самым многочисленным в стране эксплуататорским классом.
 В 1927 году в СССР насчитывалось более миллиона кулацких хозяйств (3 - 4% от всех крестьянских хозяйств).
 Эта наиболее состоятельная часть деревни обладала 15 – 20 % средств производства и примерно 1/3 частью имевшихся у крестьян сельскохозяйственных машин.
Наём и сдача внаём средств производства, кулацкая аренда земли и наёмный труд – вот три наиболее распространённых разновидности эксплуататорских отношений в сельскохозяйственном производстве.
 Соединённые, переплетённые, пронизанные ростовщичеством, эти отношения и  составляли основу существования и роста кулачества в деревне 20-х годов.
Нужно заметить, что кулак дореволюционный и кулак «советский» разнились друг от друга весьма и весьма значительно.
До революции это в массе своей крупный барышник-перекупщик, который, сделав капитал на финансовых спекуляциях, скупал землю и хлеб, занимался ростовщичеством, эксплуатировал труд безземельных мужиков. Национализация земли в корне подорвала источники его существования. В пользовании кулаков осталось всего лишь 5,5% земельных угодий. Среди них, правда, был наиболее высокий процент арендаторов (13%). На их долю приходилась почти треть всего арендного фонда. Однако за это они расплачивались с владельцем земли – государством – полной мерой налоговых отчислений.
В конце 20-х годов, незадолго до «великого перелома», на одно кулацкое хозяйство, в среднем, приходилось 1,7 коровы, 1,6 головы рабочего скота.
 По этим показателям кулаки стояли ненамного выше середняков. Например, на одно середняцкое хозяйство приходилось 1,2 головы рабочего скота и столько же коров.
 Более существенной была разница между этими категориями крестьянских хозяйств по стоимости средств производства. Это объясняется тем, что к кулакам относили сельских жителей, имеющих и арендующих мельницы, маслобойни, просорушки и тому подобные предприятия переработки.

• Данилов В. П., Ивницкий Н. А.:

«…Система кулацкой эксплуатации была примитивна, но зато груба и безмерна.
Нам, живущим в конце XX века, трудно представить себе картину этих отношений, их кабальный характер. Не только у безлошадной бедноты, но и у маломощных середняков своего хлеба не хватало до «новин». С февраля – марта (а иным и раньше) приходилось брать его у зажиточных и кулаков в долг до нового урожая. При обычной норме оплаты займа у богатого соседа «пуд на пуд», «рубль на рубль» (100% сезонных, а не годовых!), при невозможности для большинства «заёмщиков» погасить долг хлебом же или деньгами это означало кабальные отработки у «заимодавца», или сдачу ему в аренду по кабальной расценке, или то и другое вместе. Так начинался один из циклов кулацкой кабалы. Стоит отметить и своего рода «морально-этническое оформление» кабальных отношений в патриархальной среде. Сошлёмся и на свидетельство писателя, точно отражающее действительность и в то же время выходящее за рамки частного сообщения о частном факте. У Андрея Платонова в рассказе «Родина электричества» старая крестьянка тех времён говорит: «Придёт зима, я и соседу пойду поклонюсь… и у богача в сенцах поплачу: всё, может, пшена подживусь до лета, а лето муж погибелью своей буду отплачивать – за мешок полтора мешка, да отработки четыре дня, да почёту ему на пять мешков…»
Другой цикл у кулацкой кабалы начинался с найма бедняком лошади для сельскохозяйственных работ в своём «хозяйстве». Обычная расценка «лошадиной подмоги» в средней полосе России была такой: «Или пуд в день, или бабе жать пять дней». На полную обработку десятины зерновых в среднем требовалось от 12 до 15 дней работы лошади, а средний урожай колебался в пределах от 40 до 50 пуд. (урожай у «нанимателя» пониженный, поскольку обработку проводит и неполную, и поздно – после окончания работ у владельца)_. Чаще всего нанимать приходилось не только лошадь, но и инвентарь, что повышало оплату найма до половины урожая(так и говорилось: «исполу»). Расшифруем равенство «пуд… или бабе жать пять дней»: пуд хлеба стоил тогда от 70 – 80 коп. (рожь) до 1 руб. – 1 руб. 10 коп. (пшеница). Отсюда следует, что день тяжелейшей работы на жатве стоил 15 – 20 коп. Настоящий батрак обходился нанимателю в 5 – 6 раз дороже!
В рассмотренном нами случае отработка за наём лошади оговорена заранее, но это делалось далеко не всегда. Можно привести немало свидетельств такого рода: «При отработке за лошадь вообще не считают, сколько дней отрабатывают, так как работают столько, на сколько позовут, и тогда, когда позовут».
Возобновившийся в условиях нэпа рост кулачества неизбежно должен был сказаться на общей обстановке в деревне. Хозяйственно крепнущий кулак всеми силами стремился обойти советские законы, направленные на ограничение эксплуататорских отношений, - об аренде земли, о наёмном труде, о налоговом обложении, о членстве в кооперации и задачах её работы. Вместе с тем кулак пытался проникнуть в органы власти и партийные организации. Антисоветская агитация ставила целью противопоставить крестьянство рабочему классу, Коммунистической партии и Советской власти, политически подчинить их кулачеству. Острие кулацкой агитации было направлено против советской политики цен, непосредственно и сильно затрагивавшей интересы каждого крестьянина».
Из книги: «Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации, 1927 – 1932 гг.».

Вообще-то кулаки были разные. Многие из них – это вчерашние бедняки и середняки. Они со всей страстью сражались с белогвардейцами за землю и волю. А теперь с такой же страстью, не щадя себя, как говорится, живот надрывая, обрабатывали свой надел. И благодаря этому стали на ноги, окрепли, обзавелись добротным хозяйством.
Одним из них был Тит Бородин из «Поднятой целины» М. Шолохова.

• Вот что о кулаке Бородине Нагульнов рассказывает Давыдову на собрании бедноты:

«Этот Бородин, по улишному Титок мы его зовём, вместе с нами в восемнадцатом году добровольно ушёл в Красную гвардию. Будучи бедняцкого рода, сражался стойко. Имеет раны и отличие – серебряные часы за революционное прохождение… И ты понимаешь, товарищ рабочий, как он нам сердце полоснул? Зубами, как кобель в падлу, вцепился в хозяйство, возвернувшись домой… И начал богатеть, несмотря на наши предупреждения. Работал день и ночь, оброс весь дикой шерстью, в одних холстинных штанах зиму и лето исхаживал. Нажил три пары быков и грызь от тяжёлого подъёма разных тяжестев, и всё ему было мало! Начал нанимать работников, по два, по три. Нажил мельницу-ветрянку, а потом купил пятисильный паровой двигатель и начал ладить маслобойку, скотиной переторговывать. Сам, бывало, плохо жрёт и работников голодом морит, хоть и работают они двадцать часов в сутки да за ночь встают раз по пять коням подмешивать, скотине метать. Мы вызывали его неоднократно на ячейку и в Совет, стыдили страшным стыдом, говорили: «Брось, Тит, не становись нашей дорогой Советской власи поперёк путя. Ты же за неё страдалец на фронтах против белых был…» - Нагульнов вздохнул и развёл руками. – Что можно сделать, раз человек осатанел? Видим, поедает его собственность! Опять его призовём, вспоминаем бои и наши обчие страдания, уговариваем, грозим, что в землю затопчем его, раз он становится поперёк путя, делается буржуем и не хочет дожидаться мировой революции… И мы его лишили голосу гражданства. Он было помыкнулся туда и сюда, бумажки писал в край и в Москву. Но я так понимаю, что в центральных учреждениях сидят на главных постах старые революционеры и они понимают: раз предал, - значит, враг, и никакой тебе пощады!
Ну он, то есть Титок, нам отвечает: «Я сполняю приказ Советской власти, увеличиваю посев. А работников имею по закону: у меня баба в женских болезнях. Я был ничем и стал всем, всё у меня есть, за это я и воевал. Да и Советская власть не на вас, мол, держится. Я своими руками даю ей что жевать, а вы – портфельщики, я вас в упор не вижу».

Стоило только таким вот хозяевам добиться каких-либо успехов, более или менее прочного экономического достатка, как его тут же зачисляли в разряд кулацких. А отсюда запрет на продажу сельхозмашин, ограничение в кредите, непомерно высокие налоговые ставки, общественное презрение и т. д.

• Вот что писал в газету «Беднота» крестьянин села Пушкино Калужской губернии Н. И. Козлов:

«Можно ли считать «буржуем» крестьянина, имеющего от 2-х до 4-х коров, 2 – 3 лошади и приличный дом? Вопрос довольно растяжимый. Если он сам и его семья занимаются в хозяйстве личным трудом, то одно уже это – доказательство, ограждающее его от клички «буржуй». Если у него к настоящему времени такое состояние хозяйства дошло после многолетнего и упорного труда и вылез он из землянки в приличный дом, то разве Советская власть не стремится к тому, чтобы каждый крестьянин имел бы по 2-3 лошади и коровы, исправно, без нытья, платил бы налоги… Но если уж после этого будешь «буржуем», слышать нападки и насмешки, то тогда непонятно, зачем весь этот шум и гвалт, газетный и брошюрный: «поднимайте сельское хозяйство, вводите травосеяние, увеличивайте скотоводство, улучшайте жизнь крестьянина» и тому подобное? Послушаешь, - начнёшь улучшать, к новому ведению хозяйство приспосабливать, получил что-нибудь лишнее, - ан, глядь, в «буржуи» попал. Тогда лучше уж сидеть опять на трёхполке, на сохе да на кляче, с коровкой на дворе, а с водичкой на столе. На душе будет спокойно, никто не потревожит».

К сожалению, «тревожили», да ещё как!
Постановлениями ВЦИК и СНК РСФСР от 28 июня и 5 августа 1929 года сельским Советам разрешалось в административном порядке накладывать на кулаков, отказывавшихся продавать излишки хлеба государству, штраф в размере пятикратной стоимости подлежщих сдаче продуктов.
При неуплате штрафа их имущество конфисковывалось. А сами они подлежали выселению.
И не случайно уже в конце 20-х годов многие зажиточные крестьяне, не выдержав налогового и административно-судебного пресса, стали покидать землю, свёртывать хозяйство, мотивируя это тем, что они перейдут в разряд бедняков и им будет легче.

Едва только был провозглашён курс на создание колхозов, в деревне разгорелась борьба.

Кулаки любой ценой старались сорвать коллективизацию:

•   Они вели антиколхозную агитацию.

При этом применяли разные методы и формы.
-  Тут тебе агитация и пропаганда как индивидуальная, так и групповая и массовая. Кулаки и их агенты совершали обходы по домам. Приглашали к себе в гости как одиночек, так и целые группы. Вели беседы у колодца. А главным образом на мельницах, которые были превращены местами в настоящие кулацкие агитклубы.
-  Проводили собрания. Иногда под видом крупных гулянок.
-  Устраивали вечера вопросов и ответов с выпивкой.
- Местами создавались специальные агитпроповские организации – музыкальные кружки, агиткружки.
-   Распространяли листовки и вывешивали плакаты с лозунгами.

•   Травили скот, прятали уборочные машины, чтоб замедлить уборку. Некоторые умышленно приводили машины в негодность, спрятав какую-нибудь незначительную часть, без которой машина не может работать. Прятали также хлеб. Деревенская частушка отмечает:

Наш кулак на хитрость бьёт,
Злобный и упрямый,
Хлеб десятками подвод
Зарывает в ямы.
Прячет жнейки, молотилки,
Сеялки и бороны,
Чтоб поля не сняты были,
Да и не заораны.

•   Занимались вредительством.
Поджигали амбары с хлебом, копны собранного урожая, риги у сельских активистов.

•   Убивали организаторов и активистов колхозного строительства.

Об этом пелось даже в деревенских частушках:

Загорелись два сарая,
Два сарая в двух местах.
Активистов поджигают
Кулаки, другим на страх.
Чьи там крики, чьи там слёзы
Проглотила ночи мгла?
Слышны в шёпоте угрозы
Кулаков из-за угла.
Бахнул выстрел за амбаром,
Потревожа спящих сон:
Кто-то вражеским ударом
За углом подстережён.
Не мила им нови стройка.
И не мил коммуны лад,
И они стремятся стойко
Повернуть страну назад.

•    Развернули подготовку к антисоветским мятежам.
 

• Из Информационного бюллетеня Уралколхозстроя от 5 декабря 1930 г. и информационных писем Колхозцентра за 1930 год:

«1. Буткинский район (Урал).
В колхозе «Мир труда», в селе Горкинском, сожжены дома членов правления артели и члена комиссии по хлебозаготовкам.
В деревне Коноваловой Партниковского сельсовета изрублен председатель с.-х. артели…
2.   Роковский район (Урал).
В колхозе деревни Поповской вредительство кулаков приняло большие размеры: портят молотилки, втыкают в землю железные шпили, обливают соляным раствором жнейки и пр.
3.   Туринский район (Урал).
В Уселинском сельсовете убили женщину – члена сельсовета за активную работу по коллективизации.
В Кортинском сельсовете кулаки потравили колхозный хлеб.
В Петровском сельсовете кулаки разбрасывают по домам колхозников анонимные письма с угрозой убить, если колхозники не выйдут из колхоза.
4.  Сибирь.
…В Новосибирском округе, в одном из посёлков, в результате кулацкой агитации из 620 голов всего крупного рогатого скота осталось 180.
В Барабинском округе Сибири колхозы Купанского округа вырезали 50% общего стада, потому что у руководства в колхозе остались кулаки и зажиточные.
5.  Башкирия.
Размах коллективизации необычен, но не менее сильно кулацкое сопротивление. Открытых путей борьбы они не применяют, уж слишком могуча волна коллективизации, не остаются скрытые пути. Кулак прибегает к помощи женщин, агитируя их против коллективизации. Но самым серьёзным, самым опасным результатом кулацкой работы нужно признать массовые уничтожения скота.

В 1929-1930 годах в различных районах страны были раскрыты кулацкие контрреволюционные организации.
 В 1929 году по стране было зарегистрировано свыше 1300 мятежей.

Проведение политики сплошной коллективизации выдвигало задачу раскулачивания («ликвидации кулачества как класса»).

11 января 1930 года «Правда» публикует передовую статью «Ликвидация кулачества как класса становится в порядок дня».
 В ней призывается «объявить войну не на жизнь, а на смерть кулаку и, в конце концов, смести его с лица земли».

О том, как эти призывы претворялись в жизнь, можно увидеть на примере того, что происходило в Средне-Волжском крае.
Здесь уже 20 января 1930 года был создан «боевой штаб» во главе с М. М. Хатаевичем. Туда вошли председатель крайисполкома, крайпрокурор и представитель Приволжского военного округа. Аналогичные штабы создавались в округах и районах.

• Из постановления бюро Средне-Волжского крайкома ВКП(б) «Об изъятии и выселении контрреволюционных элементов и кулачества из деревни»  от 20 января 1930 года:

«1)Немедленно провести по всему краю массовую операцию по изъятию из деревни активных контрреволюционных антисоветских и террористических элементов в количестве 3000 человек. Указанную операцию закончить к 5 февраля.
2) Одновременно приступить к подготовке проведения массового выселения кулацко-белогвардейских элементов вместе с семьями, проведя эту операцию с 5 по 15 февраля.
 3) Считать необходимым провести выселение кулацких хозяйств вместе с семьями в количестве до 10 000 хозяйств»

29 января этим штабом было признано «необходимым довести общее количество арестованных до 5 тысяч», вместо ранее  (20 января) намеченных 3 тысяч человек, а выселенных семей – до 15 тысяч (против 10 тысяч). То есть всего около 100 тысяч человек (ведь тогдашняя крестьянская семья состояла в среднем из 6 человек).
При этом подчёркивалось, что «работа по изъятию путём ареста кулацких контрреволюционных элементов должна быть развёрнута во всех районах и округах вне зависимости от темпа коллективизации…». Кроме того, «движение в деревне за снятие колоколов и закрытие церквей должно быть охвачено партийным руководством».
30 января краевой штаб решил всю операцию по изъятию кулацкого актива закончить к 3 февраля.

А «тройке» при ГПУ было дано указание с 4 февраля «приступить к рассмотрению дел наиболее злостных элементов, приговоры вынести и реализовать не позднее 10 февраля».
Предусматривалось для осуществления операции привлечь и части Красной Армии.
Было решено также выдать коммунистам оружия…
Из всего приведённого видно, что действия Средне-Волжского крайкома во главе с Мендлем Хатаевичем приняли характер жесточайшего насилия.
Правда, следует отметить, что чрезмерно агрессивные действия Хатаевича и ему подобных вызвали немедленный протест Сталина.
И вскоре же были в той или иной мере пресечены центральной властью.

 К примеру. Уже 31 января в Самару Хатаевичу была срочно отправлена телеграмма Сталина, Молотова, Кагановича:
«Ваша торопливость в вопросе о кулаке ничего общего с политикой партиине имеет. У вас получается голое раскулачивание в его худшем виде».

Хатаевич, понятное дело, на следующий же день, 1 февраля, ответил Сталину:
«Телеграмма принята к строгому руководству».

Только это отнюдь не означало, что тяжелейшие последствия предыдущих действий Хатаевича и его «команды» были устранены. Их, к сожалению,  уже никак невозможно было устранить…

Порядок, конкретные формы и методы раскулачивания разработала специальная комиссия под руководством Молотова.
 Она была образована 15 января 1930 года.
26 января комиссия Молотова завершает работу.

• Результаты её работы были изложены в постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 года «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации»:


«Совершенно секретно
30 января 1930 г.
            Исходя из политики ликвидации кулачества как класса и в связи с этим из необходимости провести наиболее организованным путём начавшийся в районах сплошной коллективизации процесс ликвидации кулацких хозяйств и решительно подавить попытки контрреволюционного противодействия кулачества колхозному движению крестьянских масс и признавая срочность этих мероприятий в связи с приближающейся с.-х. кампанией, ЦК постановляет:
            …1. Отменить в районах сплошной коллективизации в отношении индивидуальных крестьянских хозяйств действие законов об аренде земли и применении наёмного труда в сельском хозяйстве…
                2. Конфисковать у кулаков этих районов средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия по переработке, кормовые и семенные запасы.
                3. Одновременно… принять в отношении кулаков следующие меры:
                а) п е р в а я   категория – контрреволюционный кулацкий актив немедленно ликвидировать путём заключения в концлагеря, не останавливаясь в отношении организаторов террористических актов, контрреволюционных выступлений и повстанческих организаций перед применением высшей меры репрессии;
                б) в т о р у ю  категорию должны составить остальные элементы кулацкого актива, особенно из наиболее богатых кулаков и полупомещиков, которые подлежат высылке в отдалённые местности Союза ССР и в пределах данного края в отдалённые районы края;
                в) в  т р е т ь ю  категорию входят оставляемые в пределах района кулаки, которые подлежат расселению на новых отводимых им за пределами колхозных хозяйств участках».

 В этот же день это постановление рассылается местным партийным организациям.
Постановление предлагало не только отменить аренду земли и запретить применение наёмного труда, но и провести конфискацию у кулаков средств производства, скота, хозяйственных и жилых построек, предприятий по переработке сельскохозяйственной продукции и семенных запасов.
Конфискация кулацкого имущества должна была проводиться уполномоченными райисполкомов с обязательным участием сельсоветов, представителей колхозов, батрацко-бедняцких групп и батрачкомов. Надлежало производить точную опись и оценку имущества с возложением на сельсоветы ответственности за его сохранность. Средства производства и хозяйственное имущество должны были передаваться в неделимые фонды колхозов в качестве взноса бедняков и батраков за исключением той части, которая шла в погашение долгов кулацких хозяйств государству и кооперации.  Конфискованные жилые постройки передавались на общественные нужды сельсоветов и колхозов. Паи и вклады кулаков в кооперации поступали в фонд коллективизации бедноты и батрачества, а их владельцы исключались из кооперации.

Подлежащие раскулачиванию кулацкие хозяйства делились на 3 категории:

•    К 1-й относились «участники и организаторы антисоветских выступлений и террористических актов».
То есть это те, кто оказал активное сопротивление коллективизации.
Они составили около 10% глав семей.
В соответствии с решениями судебных органов их, как политических преступников,  надо было арестовать и «изолировать» в тюрьмы или лагеря или расстреливать. А их семьи подлежали выселению в северные и отдалённые районы страны.

• Ко 2-й категории – те, кто оказывал «менее активное сопротивление» кампании раскулачивания.
Их вместе с семьями выселяли в северные и отдалённые районы страны.

• К 3-й категории относились те, кто не оказывал никакого сопротивления.
Они переселялись на земли, находившиеся за пределами колхозов (в другое село или деревню той же местности) с наделением земли.
Создать условия для этой группы оказалось очень сложно. И на практике большинство вливалось во вторую группу.

Искусственность выделения этих групп и неопределённость их характеристик создавала почву для широкого произвола на местах.

На практике раскулачивание чаще всего проводилось в несудебном порядке, то есть в полном противоречии с Конституцией.
 Списки подлежащих раскулачиванию по группам составлялись местными властями, принимались сельскими сходами и утверждались районными властями.

Судьбу людей в районах решали «тройки» в составе:
- первого секретаря райкома партии,
- председателя райисполкома и
- начальника районного управления ОГПУ.

Они повсеместно подменяли собой судебные органы.
 В сёлах, деревнях, на хуторах действовали уполномоченные, возглавлявшие бедняцкий актив.
Крестьяне подвергались репрессиям по спискам, составленным уполномоченным или спущенным из района.

До сплошной коллективизации сельского хозяйства Коммунистическая партия и Советское государство проводили политику ограничения и вытеснения кулака.
Суть этой политики состояла в том, что:
-  ограничивались до известных размеров аренда земли, применение наёмного труда;
- кулацкие хозяйства облагались индивидуальным (повышенным) сельскохозяйственным налогом,
- обязывались продавать государству сельскохозяйственные продукты по твёрдым ценам.

Переход к политике ликвидации кулачества как класса выразился в том, что в районах сплошной коллективизации были запрещены аренда земли, применение наёмного труда.
Советским органам предоставлялось право конфискации орудий труда, имущества, нажитого кулаками за счёт эксплуатации батраков и бедняков. Основная часть конфискованного у кулаков имущества передавалась в неделимый фонд колхозов.
Директивы были тут же подкреплены «идеологическим обеспечением».
Заголовки газет пестрели крупно набранными призывами:
«Уничтожим кулачество как класс»;
 «Огонь по тормозящим коллективизацию и раскулачивание!»;
«Беспощадно бить по кулацкой агентуре, обрушить на её голову тяжёлый кулак пролетарской диктатуры»;
«Не либеральничать!».

Волна насилия охватила страну.
 Выезжавшие на места партийные руководители изо всех сил нажимали на низовых работников.
Секретарь партколлегии Курского окружкома Соцкий на собрании партячеек в Обоянском районе внушал:
 «Запомните, товарищи, что наша установка – лучше перегнуть, чем недогнуть».
И тут же грозно предупреждал:
«Помните, что за перегиб судить не будем, а за недогиб – держитесь».

Сводки с мест, датированные 1930 годом, рисуют страшную картину вакханалии репрессий и принуждений.

• В селе Андреевка Сергиевского района Бугурусланского округа уполномоченный Ильин арестовал 20 крестьян и в сильный мороз и буран отправил их за несколько десятков вёрст в районный центр. Среди арестованных были женщины и грудные дети. Всю эту группу Ильин охарактеризовал как подпольную кулацкую организацию, которая вела подрывную работу. Проверка показала, что 14 человек арестованных – середняки, а 6 – бедняки, и вся их «контрреволюция» заключалась в отказе от вступления в колхоз.

• «Агенты ГПУ, соревнуясь между собой по количеству арестов, являются в дома середняков ночью без предъявления ордера, хватают крестьян в лёгких пиджачках с краюхой за пазухой и везут за 200 вёрст, причём десятки вёрст приходится ехать на лошади и в лёгкой одежде замерзать. Дают в сутки 100 граммов хлеба и одну ложку каши. Обрекают прямо на голодную смерть…» (Из анонимного письма 1930 года).

• В том же округе в селе Кивацком на общем собрании крестьян уполномоченный Овсянников заявил: «Если вы не пойдёте в колхоз, то мы с обоих концов поставим по пулемёту, не выпустив ни одного человека, сожжём всё село, а на его месте картошку засеем».


• Один из участников проведения сплошной коллективизации и раскулачивания А. Д. Арефьев, писал в ЦК ВКП(б):

«В Корсунском районе Средне-Волжского края пред. РИК (фам. Не помню) и зав. АПО райкома заключили между собой соц. Договор на предмет быстрейшей коллективизации. Район был разбит на 2 подрайона, по договору они должны были коллективизировать в 10 дней на все 100%. Чтобы выполнить свои обязательства, зав. АПО Аристов говорил на собраниях: «Кто против коллективизации, тот против соввласти, и я с этих людей шкуру спущу, а кишки размотаю на телефонный столб». При этом он голосовал: «Кто против соввласти?» При таком методе он действительно добился 100%, но результаты оказались плачевные, а это использовало кулачество и возглавило… восстание».


2. Масштабы  «раскулачивания» и
судьба «раскулаченных» крестьян.


Во многих районах страны число раскулаченных хозяйств достигло 10 – 15%.
Вот лишь некоторые цифры, взятые из оперативных сводок 1930 года.
 В ряде районов Нижегородского края число раскулаченных достигло 37% всех крестьянских хозяйств, в Центрально-Чернозёмной области (ЦЧО) – 15%.
В Курском округе из 8949 раскулаченных до середины марта 1930 года хозяйств 2842 были середняцкими.
В Льговском округе Центрально-Чернозёмной области из 4487 раскулаченных 1359 оказались середняками.
В Хоперском округе Нижне-Волжского края раскулачили каждое десятое крестьянское хозяйство. Здесь в число раскулаченных оказалось 3042 середняка, 30 бедняков.
В ряде районов Уральской области число лишённых избирательных прав по сравнению с 1929 годом увеличилось в 8 – 10 раз.

С конца 1929 года до середины 1930 года было раскулачено свыше 320 тысяч крестьянских хозяйств. Их имущество стоимостью более 175 млн. рублей передано колхозам.

Первая волна раскулачивания длилась в Украине со 2-й половины января до начала марта 1930 года.
Она охватила 309 районов, в которых насчитывалось 2 млн. 524 тысячи крестьянских хозяйств.
По состоянию на 10 марта было раскулачено 61887 хозяйств, то есть 2,5%.
С сентября 1930 года начинается вторая волна раскулачивания, продолжавшаяся до лета 1931 года.

Для руководства и контроля за осуществлением «ликвидации кулачества как класса» 11 марта 1931 года была образована специальная комиссия во главе с заместителем председателя СНК СССР А. А. Андреевым.
Туда входили также П. П. Постышев и Я. Э. Рудзутак.
По существу, эта комиссия занималась распределением «раскулаченных» переселенцев по районам страны. Это был своеобразный Госснаб, который удовлетворял заявки хозяйственных организаций на трудовых ресурсах. А если называть вещи своими именами, то комиссия Андреева обеспечивала стройки социализма рабами – вчерашними крестьянами.
Вначале спецпереселенцы (так стали называть крестьянские семьи, выселяемые из районов своего проживания) направлялись в распоряжение тех хозяйственных органов, которые давали на них заявки.
Но вскоре комиссия Андреева решила упростить дело и передать все хозяйственные, административные и организационные «заботы» о спецпереселенцах ОГПУ.
Отныне у выселенных крестьян появилась «надёжная прописка» - концлагеря или северные (уральские, сибирские, дальневосточные) посёлки, мало чем отличавшиеся от концлагерей.

Комиссия Андреева работала на полную мощность.

• Приведу протокол заседания от 30 июля 1931 года.

«СЛУШАЛИ: вопрос о дополнительных заявках на спецпереселенцев и распределении их.
ПОСТАНОВИЛИ: …Обязать ВСНХ в 3-дневный срок представить ОГПУ свои окончательные заявки на спецпереселенцев:
удовлетворить заявку Востокстали на 14 тысяч кулацких семей, обязав в 2-х дневный срок заключить с ОГПУ соответствующие договора;
- заявки Цветметзолото – на 4600 кулацких семей и Автостроя ВАТО – на 5 тысяч кулацких семей – удовлетворить;
по углю удовлетворить заявки на спецпереселенцев: Востокугля – на 7 тысяч кулацких семей, по Кизеловскому и Челябинскому углю – на 2 тысячи кулацких семей, заявку по Подмосковному углю – на 4500  кулацких семей принять условно;
по торфу принять условно заявку на 31 тысячу кулацких семей.
…В соответствии с этими заявками необходимо перераспределение по районам и выселение кулаков…»

За 1930 год из Украины было депортировано не менее 75 тысяч семей.
А к июню 1931 года ещё 23,5 тысяч.
Почти вся масса репрессированных была выселена в 1930 – 1931 годах.

Сводки о ходе выселения крестьян носили характер военных документов.

• Вот лишь одна из них – по Башкирской АССР:

«Подготовка к выселению 600 семейств кулаков начата. По состоянию на 11 июля изъято 5292 трудоспособных мужчин-кулаков из 4572 кулацких хозяйств, подлежащих выселению. Изъятие трудоспособных мужчин – глав кулацких хозяйств продолжается. Начато стягивание кулацких семей на сборные пункты. Изъятие кулаков проходит без эксцессов».

На спецпоселения прибыли 388 тысяч семей (1,8 миллионов человек).
Масса направленных на спецпоселения составляла около 1,5% крестьянских семей или около половины тех, кого относили к категории кулаков.
А их, точнее кулацких хозяйств, в стране в 1929/30 годах было 708,1 тысяч (по данным Наркомфина СССР).
 Из них около 250 тысяч семей кулаков успели «самораскулачиться» - продать или раздать родным имущество и уехать в город.

Раскулачивание поручали местным активистам.
А для взбадривания их активности установили, что до 1/4  конфискованного и реквизированного имущества передается в их распоряжение.
И появились ревностные защитники и организаторы «всеобщего равенства», уравнительного распределения путем «экспроприации» наработанного и накопленного.

• Как пишет С. Г. Кара-Мурза,
 
«…Во многих местах раскулачивание вели именно кулаки, занявшие важные позиции в местной власти. Коллективизация означала временное создание на селе обстановки революционного хаоса. В эти моменты возникает «молекулярная» гражданская война – сведение всяческих личных и политических счётов. Такой обстановкой наиболее эффективно пользуется самая сильная и организованная часть. Так, например, был «раскулачен» мой дед, бывший казаком-бедняком, все семеро сыновей и дочерей которого были коммунистами. Старшие из них были в 1918 г. организаторами подпольной партийной и комсомольской ячейки в станице. Таким образом, момент коллективизации стал маленьким рецидивом, вспышкой тлевших в станице угольков гражданской войны».

В маховик репрессий попала значительная часть середняков. А подчас и беднейшего крестьянства.
 В основном это те, кто не соглашался идти в колхозы. Их называли «подкулачниками».

• Из дневника Ф. Д. Покровского – учителя школы-девятилетки в г. Обоянь Курского округа:

«12 марта 1930 года.

Позавчера меня вдруг вызвали в ГПУ. Признаться, встревожился, зачем вызывают: по делу учительницы Савицкой или для наведения справок о ком-нибудь? Или это касается меня лично? Даже представилось, что будет обыск, что найдут и станут читать дневник. Пришёл в ГПУ. Там дали в руки винтовку и послали в распоряжение коменданта. Оказалось, нужно принимать выселяемых кулаков и сопровождать их на станцию.
Штаб помещался в бывшей школе садоводства. Там застал целую группу ребят-комсомольцев, почти все были с винтовками. В соседней комнате находились арестованные кулаки. Посмотрел я на них: обыкновенные русские крестьяне и крестьянки, в зипунах, полушубках, поддевках. Многие в лаптях. Тут же копошились всех возрастов дети. Вокруг разбросаны домашние вещи – мешки, сумки, сундучки. Зрелище тяжкое – словно беженцы с прифронтовой полосы.
Пришлось мне дежурить в этом штабе двое суток. Много разговаривал с арестованными. По их словам часто выходило, что они середняки. Рассказывали, что забрали их врасплох, ночью. Некоторые даже не захватили необходимых пожитков. Что это? Головотяпство, искривление классовой политики или была такая директива?
За два дня довелось увидеть море человеческих страданий. Подумать только: семью срывают с насиженного веками места и, не позволив даже взять вещи, гонят в неведомые края. Русские крестьяне путешествовать не привыкли, а тут не просто путешествие – разорение родных гнезд. Ладно ещё, когда попадают подлинные кулаки, противники Советской власти, но ведь в этой суматохе достаётся и середнякам.
Поступают и поступают новые партии раскулаченных из разных сельсоветов. Кругом стон и плач. Кричат навзрыд, как по покойнику. Выселяемых провожают родные, обступили дом, тоже кричат. Страшно, тягостно! Из арестантского помещения всех повели на станцию – по рыхлому снегу, по воде. Здесь кулаков посадили в товарные вагоны-теплушки, человек по 40. Такая норма, принимая во внимание вещи, велика. В вагонах – теснота, духота, вонь. Мы, комсомольцы и партийцы, стояли в карауле. Было нелепое распоряжение коменданта – людей из вагонов не выпускать. Оправляться велели в ведро. В вагонах все вместе – девушки, дети, мужчины.
Я лично этому не сочувствовал. Кулаки – кулаками – а люди всё-таки людьми. И такое издевательство совершенно ни к чему. Первые приведённые на станцию просидели в закрытых вагонах двое суток. Наконец сформировали состав – 12 вагонов, человек, вероятно, пятьсот. Ночью их куда-то отправили».

В ходе массовой коллективизации было раскулачено почти 15% крестьянства страны.

20 июля 1931 года было принято постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о прекращении массового выселения кулаков, оставив возможность лишь «выселения в индивидуальном порядке».

25 июня 1932 года было принято специальное постановление ЦИК СССР «О революционной законности».
 Там говорилось о прекращении репрессий по «инициативе снизу».
Тогда же была разослана Инструкция ЦК ВКП(б) «Всем партийно-советским работникам и всем органам ОГПУ, суда и прокуратуры».
В ней объяснялось, что массовые репрессии не нужны, что они затрагивают многих крестьян и помимо кулаков.
В частности, говорилось:
«Правда, из ряда областей всё ещё продолжают поступать требования о массовом выселении из деревни и применении острых форм репрессии.
В ЦК и СНК имеются заявки на немедленное выселение из областей и краёв около ста тысяч семей. В ЦК и СНК имеются сведения, из которых видно, что массовые беспорядочные аресты в деревне всё ещё продолжают существовать в практике наших работников. Арестовывают председатели колхозов и члены правления колхозов. Арестовывают председатели сельсоветов и секретари ячеек.  Арестовывают районные и краевые уполномоченные. Арестовывают все кому только не лень, и кто, собственно говоря, не имеет никакого права арестовывать. Неудивительно, что при таком разгуле практики арестов органы, имеющие право ареста, в том числе и органы ОГПУ, и особенно милиция, теряют чувство меры и зачастую производят аресты без всякого основания… Эти товарищи за отжившие формы работы, уже не соответствующие новой обстановке и создающие угрозу ослабления Советской власти в деревне».

С 1932 года уже не проводилось широких кампаний по раскулачиванию.

Всего за годы сплошной коллективизации в Украине было экспроприировано до 200 тысяч крестьянских хозяйств (путём продажи имущества с торгов за невыполнение «обязательств» по хлебозаготовкам, невыплату репрессивных, очень завышенных налогов, за «немотивированный» убой собственного скота, а чаще всего – путём внесения в списки раскулачиваемых).
 Вместе со всеми членами семей это составляло приблизительно 1,2 - 1,4 млн. человек.
Больше половины из них – около 860 тысяч человек выселили на Урал, Казахстан, Новосибирскую область.

В подавляющем большинстве случаев крестьянские семьи выселялись в места, непригодные для жизни.
Снабжение спецпереселенцев продуктами питания было ниже самого низкого предела, медобслуживание практически отсутствовало.

• Вчитайтесь, например, в докладную тогдашнего наркома юстиции Н. В. Крыленко:

«Заброска, расселение и использование труда спецпереселенцев происходит беспланово и без надлежащего учёта. Расселяются спецпереселенцы в местах, непригодных по климатическим и другим природным условиям для ведения сельского хозяйства, а использование труда спецпереселенцев на производствах и в промышленности происходит беспорядочно.
Жилищное строительство ведётся крайне медленными темпами, и переселенцы сплошь и рядом находятся в зимнее время в летних казармах и зданиях бывших церквей, банях, шалашах, землянках и палатках, абсолютно перегруженных, и антисанитарное состояние жилищ почти общее явление.
Снабжение переселенцев продуктами питания и промтоварами находится в плохом состоянии.
Медобслуживание и культурно-просветительная работа поставлены из рук вон плохо…
В некоторых местах до сих пор имеет место административный произвол со стороны лиц, управляющих спецпереселением. Имели место избиения, необоснованные аресты, изнасилования и убийства…»

• Ещё один документ – докладная записка помощника начальника ГУЛАГа ОГПУ Белогонова начальнику ГУЛАГа ОГПУ Когану:

«Все трудоспособные мужчины и женщины, а также часть с пониженной трудоспособностью – старики, подростки и дети заняты на лесозаготовительных работах. Часть с пониженной трудоспособностью (в основном женщины) заняты на работах по раскорчёвке земель, и очень незначительный процент не работает совсем – это престарелые старики и больные. Норма выработки 4 кубометра.
В связи с отсутствием у хозорганизации кредитов, зарплата не выдавалась. Кооперация прекратила выдачу в кредит продуктов, у самих же переселенцев денег нет и нечего уже стало продавать, так как всё, что имелось, ими распродано, и они были поставлены в такое положение, что не могли даже покупать себе хлеба. В посёлках, где приходилось быть, - бесконечные вопли: «дайте хлеба». Из-за отсутствия овощей много случаев заболевания цингой в тяжёлой форме, и люди, как рабочая сила выбывают из строя. Установленная для спецпереселенцев норма продовольствия выдавалась не полностью. Капуста и картофель не выдавались вообще.
Чрезвычайно плохо обстоит вопрос с довольствием детей. Дети чрезвычайно истощённые и бледные. Молочных продуктов вообще нет. Ни в одном посёлке нет ни одной коровы. В посёлках живут дети разного возраста: от 14 лет и меньше – круглые сироты. Работать они не могут, пайков им бесплатно не дают. В некоторых посёлках коменданты добивались у кооперации, чтобы те выдавали паёк в кредит, а в некоторых подходят казённо, заявляя, что раз бесплатно не дают, ничего они сделать не могут.
В посёлках в некоторых случаях на один, в некоторых на два и три имеется фельдшерский пункт. Заведуют фельдшерскими пунктами ротные фельдшера из числа самих же спецпереселенцев.
Культурно-просветительная работа никакая не ведётся. Библиотек нет. Школ ни в одном посёлке нет…»

Такое положение было характерно для всех мест расселения крестьянских семей.

• Оперуполномоченный ОГПУ по Уралу А. С. Кирюхин и начальник областного комендантского отдела Н. Д. Баранов докладывают:

«За отсутствием надлежащего питания, медицинского контроля и обслуживания большая часть спецпереселенцев, потерявшая трудоспособность, не могла обеспечить выполнение плана лесозаготовок, вследствие чего леспромхоз дал распоряжение о привлечении на лесозаготовки всех без исключения спецпереселенцев, без различия пола и возраста, установив нормы выработки даже для детей 12-летнего возраста и стариков 2 – 2,5 кубометра в день, тогда как средняя норма выработки для взрослого рабочего устанавливалась 3 кубометра в день. По этой причине спецпереселенцы, чтобы выполнить норму выработки, оставались для работы в лесу целыми сутками, где зачастую замерзали, обмораживались, подвергаясь массовым заболеваниям. На складах в это время остались неизрасходованными в значительном количестве телогрейки, полушубки и т. д.  Не получая медицинской помощи, надлежащего питания и нормальных жилищных условий, к концу лесозаготовок они окончательно стали нетрудоспособными и в большинстве своём инвалиды.
В силу указанных выше причин выполнение спецпереселенцами норм выработки было, естественно, невозможным. Однако местные партийные и лесозаготовительные организации стали на путь резких репрессий. Для этой цели зам. секретаря райкома партии Маслов предоставил карательные функции в отношении спецпереселенцев даже хозорганам (десятникам и куренным мастерам), как, например, производство ими арестов, уменьшение продпайка и т. п.
Всё это создало обстановку и условия произвола и издевательства над спецпереселенцами со стороны работников низового аппарата леспромхоза и командированных райкомом партии бригадиров, а также поселковых комендантов. Повсеместно в каждом спецпосёлке были созданы арестные помещения, куда беспричинно, а зачастую из личных корыстных побуждений заключались переселенцы всех возрастов, содержались там в нетопленных помещениях, раздетыми по несколько суток и без пищи, там же систематически избивались и подвергались всевозможным истязаниям, что приводило к полному упадку физической деятельности спецпереселенцев и смертным случаям…
Все эти беспричинные издевательства в основном сводились к физическому истреблению переселенцев, что, бесспорно, подтвердилось показаниями десятников, некоторых комендантов и других лиц. Так, например, старший бригадир Ратушняк, член ВКП(б), избивая переселенцев, кричал: «Вас всех надо убить и уничтожить, а вместо вас скоро новых 80000 пришлют». Поселковый комендант Деев дал установку десятникам – бросать в воду работающих на сплаве переселенцев. По установке того же бригадира райкома Ратушняка и десятников для спецпереселенцев заранее изготовлялись гробы, стоящие на виду у спецпереселенцев, и были случаи, что в гробы клали для погребения живых переселенцев. Такой случай имел место на Саамском лесоучастке, когда в гроб была положена обессилевшая от истощения спецпереселенка. Был случай, когда был брошен в костёр переселенец.
Особенными жестокостями отличались:
Бригадир Ратушняк – избивший всевозможными способами ряд спецпереселенцев, в результате чего переселенец Мартыненко умер в арестном помещении; насиловал женщин и девушек; произвёл ряд ограблений переселенцев по дороге. Был вдохновителем десятников и бригадиров по избиению спецпереселенцев и говорил: «Переселенцев надо всех уничтожить».
Бригадир Калугин Иван, член ВКП(б) – избил ряд переселенцев, в результате чего переселенец Луговой умер. Среди переселенцев слыл за палача под кличкой «Ванька Каин». Вместе с десятниками издевался над переселенцами, а в частности переселенку Харченко избивал ложкой по половым органам.
Бригадир Кугин, член ВКП(б) – участник избиений целого ряда переселенцев, в результате избиения переселенец Горевой умер.
Бригадир Чернов, член ВКП(б) – избил ряд спецпереселенцев, был соучастником преступлений Калугина.
Бригадир Суетнов, член ВКП(б) – избил ряд переселенцев в соучастии с бригадиром Мерзляковым, в результате чего переселенцы Терпугов и Дудников умерли от избиений.
Мерзляков (бригадир) – член ВКП(б) – соучастник и пособник в преступлениях Суетнова.
Старший десятник Кривощёков, кандидат ВКП(б) с 1931 года – избил целый ряд спецпереселенцев, в результате чего от побоев умерли Самойленко и Диомид Сидоренко…»

• В акте комиссии ОГПУ по Уралу приводились данные о том, что на переселенческих участках:

 «Семьи и трудоспособные работники питались травой, для выпечки хлеба с мукой смешивали траву, древесные опилки, гнилое дерево, мелкие щепки и мох».

• Комиссии Андреева был представлен доклад о положении спецпереселенцев в Алданском районе, для которых в период с июня 1930 года до марта – апреля 1931 года был установлен режим лагерей особого назначения:

«Из 3306 человек, живущих в спецпосёлке «Бушуйка», было 1415 детей до 14 лет. На почве скверного питания (полное отсутствие мяса, жиров, молока, питались одной рыбой и крупой) имела место большая детская смертность. За 8 месяцев одного года умерло 184 человека детей до 5-ти лет. Это составило 55% всей смертности в посёлке. В результате детей до 3-х лет в посёлке осталось 289 человек. Посёлок перенёс эпидемию сыпного и брюшного тифа. Брюшным тифом переболело 91 человек, умерло 25 человек, сыпным переболело 101 человек, умерло 16 человек. Наибольшие месяцы по смертности были июнь и июль (81 и 99 человек). Никакой помощи со стороны органов Дальневосточного края во время эпидемии посёлок не получил. Жили спецпереселенцы в общих летних бараках с двойными нарами. Так называемый «детдом», в котором жили изолированно от родителей подавляющее большинство детей, также представлял из себя барак с двойными нарами. Обращало на себя внимание большое количество имевшихся в посёлке спецпереселенцев-стариков и старух свыше 60-ти лет. Они были наиболее подвержены заболеваниям и давали большой процент смертности…»

Такова была участь тех крестьянских семей, наших с вами дедов и прадедов, которые нежданно-негаданно угодили под «Великий перелом».

 Кстати. Многие из тех, кто подписывал им приговоры (в том числе и Я. А. Яковлев, и Н. В. Крыленко), через несколько лет разделят их судьбу, попав под молох репрессий 1937 – 1938 годов.

Вспомнил ли кто-нибудь из них в свой смертный час о миллионах мужицких семей, «ликвидированных» по их проектам и инструкциям?

 Воистину – как аукнулось, так и откликнулось…

Спецпереселенцы - эти совершенно бесправные люди (а их в 1937 году было 350 тысяч) использовались:
-  на работах в сельском хозяйстве и лесной промышленности,
-  а также в угольной, золотодобывающей и тяжёлой промышленности,
-  на стройках,
- рыболовецких и кустарно-промысловых артелях.
 Причём на тяжёлых физических работах (лесоповал, погрузочно-разгрузочные работы и т. д.) повсеместно использовался детский труд.

 В первые годы среди «спецпереселенцев» была очень высока смертность:
 -  в 1932 году – 6,8%,
-  в 1933 году – 13,3%,
-  в 1934 году – 3,7%.
 Затем она стала снижаться, а в 1935 году рождаемость превысила смертность.

Следует отметить, что ЦК партии и Советское правительство систематически занимались вопросами трудоустройства переселенцев.
В постановлении Совнаркома от 16 августа 1931 года было зафиксировано правовое положение переселенцев.

 Переселенцы, работающие на промышленных предприятиях и совхозах, приравнивались к местным рабочим в отношении условий и оплаты труда, норм снабжения продовольствием и промтоварами, права пользования жилплощадью, социальным страхованием и медицинским обслуживанием.

Переселенцы, занятые сельским хозяйством, кустарными промыслами и рыболовством, летом 1931 года были объединены в особые (неуставные) артели.
Их отличало от колхозов то, что средствами производства и продуктами распоряжалось государство, а во главе артелей стояли уполномоченные, назначенные государством. Правление артелей было совещательным органом при уполномоченном.
В ходе развития неуставные артели всё более сближались с колхозами.
 В сентябре 1938 года Советское правительство перевело спецпереселенцев на Устав колхозов.

Постановлениями ЦИК СССР от 1931 и 1934 годов был определён порядок восстановления в гражданских правах бывших кулаков. За добросовестный труд многие переселенцы восстанавливались в гражданских правах.
Позднее по Конституции СССР 1936 года те из переселенцев, которые стали честно трудиться, получили все гражданские права.

Во время войны около 100 тысяч человек, не бывших во время выселения главами семьи, были призваны в армию. А их семьи сняты с учёта как спецпоселенцы.
На 1 января 1949 года в спецпоселениях оставалось 130 тысяч человек из бывших кулаков.


Т.о. «раскулачивание» села позволило большевикам устранить наиболее недовольные политикой Советской власти элементы на селе. В то же время село лишилось инициативной и экономически крепкой части крестьянских хозяйств.


V. Распространение колхозов.


1. Организационно-хозяйственное укрепление колхозов.


Как мы уже знаем, в годы 1-й пятилетки колхозное движение могучим и широким потоком разлилось по стране.
Возникло более 200 тысяч колхозов.
В первое время эти молодые колхозы не могли в полной мере реализовать те великие возможности, которые таит в себе колхозный строй.
Крупные недостатки имелись в организации труда в колхозах, использовании техники и распределении доходов.
Во многих колхозах была низкая трудовая дисциплина.
Кадры колхозных организаторов не имели опыта руководства крупным хозяйством.

В ряде мест, особенно на Северном Кавказе, Украине, во многие колхозы проникли враждебные элементы, бывшие кулаки.
Они подрывали колхозы изнутри: расхищали артельное добро, губили скот, портили инвентарь, подрывали трудовую дисциплину, пытались сорвать выполнение обязательств перед государством.

Всё это требовало всемерного усиления внимания партийных и государственных органов к укреплению колхозов.
Нужно было развивать колхозное движение не только вширь, вовлекая всё новые группы крестьян в колхозы, но и вглубь, т. е. укрепляя колхозы в организационно-хозяйственном отношении.
А это означало:
• правильно организовать в них труд и использование техники;
• распределять доходы в колхозах таким образом, чтобы колхозники были заинтересованы в росте общественного производства;
• вырастить кадры умелых колхозных организаторов.
 Только при решении этих задач колхозы могли проявить великую силу коллективного, социалистического хозяйства.

Изучив и обобщив опыт старых колхозов, партия в начале 30-х годов предложила наилучшую форму организации труда – создание производственных бригад с постоянным составом колхозников, закрепление за бригадами постоянных участков земли, скота, инвентаря.

Доходы в колхозах партия рекомендовала распределять по социалистическому принципу – по количеству и качеству труда, учитывая его в трудоднях. Кто сколько выработает трудодней, за столько и получает.
Это должно было создать материальную заинтересованность колхозников в росте колхозного производства и выработке большего числа трудодней.

В годы 2-й пятилетки усиленно шла техническая реконструкция социалистического сельского хозяйства.
 Всё в большем количестве шли в деревню тракторы, автомашины и другая техника.
На работу в колхозы, совхозы, МТС направлялись инженерно-технические работники, агрономы, зоотехники.
 Государство готовило тысячи трактористов, комбайнёров и других механизаторов сельского хозяйства, а также организаторов колхозного производства – председателей колхозов, бригадиров, полеводов, животноводов.

Для укрепления колхозного строя, улучшения работы партийных организаций в деревне при МТС и совхозах были созданы в 1933 году политотделы.
 На работу в них по решению ЦК ВКП(б) было направлено 25 тысяч коммунистов с опытом партийной и хозяйственной работы.
 За 2 года политотделы МТС и совхозов провели большую работу по организационно-хозяйственному укреплению колхозов, повышению трудовой дисциплины колхозников, воспитанию их в духе бережного отношения к колхозному имуществу.
Политотделы помогли очистить колхозы от враждебных элементов.
 В 1934 году политотделы МТС были ликвидированы – слиты с райкомами партии (в совхозах существовали до 1940 года).

Большое внимание уделялось организационному укреплению колхозов.
На руководящую работу в колхозах выдвигались наиболее активные и сознательные труженики деревни, советские и партийные работники.
Партия выдвинула лозунг:
«Сделать колхозы большевистскими, а колхозников зажиточными».

• Из газеты «Горьковская правда»:

«Лозунг «сделать колхозников зажиточными и культурными» кубаевские колхозники выполняют с честью… Два года назад, при полной коллективизации населения, колхоз имел живого и мёртвого инвентаря всего на 27 тысяч рублей. Сейчас, если перевести всё на деньги, хозяйство колхоза можно оценить не менее как в 245 тысяч рублей. Колхоз вырос, колхоз строится. Построили конный и скотный дворы, силосную башню, новый склад, свинарник, сарай для грубых кормов, избу-читальню. Но самым главным достижением в 1933 году надо считать проведение электричества. Сейчас электричество проведено в 165 домов».

• Из речи С. К. Короткова (председателя колхоза Вурнарского района Чувашской АССР) во втором Всесоюзном съезде колхозников-ударников, февраль 1935 года:

«Наша Чувашская республика в нынешнем году одна из первых по Союзу выполнила свои обязательства перед государством. Колхозы Чувашской республики становятся зажиточными и культурными.
Если взять к примеру наш колхоз, то что мы видим? Наша деревня до революции была самой отсталой, самой забитой. 75 процентов жителей нашей деревни были заражены трахомой. Всего 2 грамотных было у нас, и те приезжие. В нашей деревне было 68 хозяйств, не имевших совсем скота; 20 хозяйств имели по коровёнке; не было у них лошадей. Мужик тогда ходил в одной рубашке, месяцами не мылся в бане, совсем ничего не знал о культуре.
Посмотрите же, товарищи, что произошло за последние пять лет. Деревня наша стала неузнаваемой…
Мы построили образцовый скотный двор, расположенный на 5 гектарах. Такого двора не было ни у одного помещика в нашем районе. На этом дворе мы содержим в образцовом порядке 130 голов крупного рогатого скота, 60 свиноматок, 250 голов овец, 140 лошадей. Это только обобществлённая часть. Кроме того, у каждого колхозника есть корова, подтёлок, свинья, овцы…
Мы имели в нынешнем году, несмотря на то, что была плохая погода, неплохой урожай, - 14 центнеров  в среднем с гектара. Наши колхозники получили в среднем на трудодень 6,5 килограмма зерна и 4 килограмма картофеля.
Наши колхозники становятся действительно зажиточными и культурными…
Если мы до революции не имели абсолютно никаких школ, то сейчас мы построили две школы, одна из них семилетка.
У нас нет ни одного неграмотного в колхозе. Мы имеем сейчас прекрасный клуб на 500 зрителей, клуб, который не уступит некоторым московским. У нас есть своя электростанция, которая даёт свет всем колхозникам. Мы сейчас радиофицировали все колхозные хаты…
Надо сказать прямо, что эти успехи дались, конечно, не легко, они дались в ожесточённой борьбе под руководством нашей партии с классовым врагом, в непримиримой борьбе с ним».


2. Устав колхозной жизни.


2-й Всесоюзный съезд колхозников-ударников, проходивший в феврале 1935 года, принял новый Примерный устав сельскохозяйственной артели.

Новый Примерный устав сельскохозяйственной артели на основании накопленного опыта колхозного строительства провозгласил колхозный путь для крестьян единственно правильным.

В отличие от 1-го Устава сельскохозяйственной артели новый Устав закреплял за колхозами земельный массив на вечное пользование, устанавливая размеры приусадебных участков, виды и количество скота, а также постройки, которые должны находиться в личной собственности колхозников.

Устав закрепил основные формы организации труда (производственные бригады) и его оплаты (по трудодням).
В Уставе было записано, что каждый член артели обязан беречь колхозное и государственное добро, соблюдать трудовую дисциплину, интересы государства.
Устав определил, что решающая роль в жизни артели принадлежит общему собранию колхозников, которое выбирает правление и председателя артели, утверждает приём в члены артели и т. д.


3.  Движение новаторов в деревне.


Успехи в организационно-хозяйственном укреплении колхозов, оснащение сельского хозяйства всё большим количеством тракторов, комбайнов и другой техникой, рост механизаторских кадров в деревне, овладевших этой техникой, повышение социалистической сознательности тружеников сельского хозяйства способствовали тому, что в деревне, как и в промышленности, развернулось массовое движение новаторов производства.

 «Когда весть о Стаханове дошла до наших колхозов, до наших МТС, - писал комбайнёр-новатор Ф. И. Колесов, - мне и другим комбайнёрам показалось, что как будто мы уже давно ждали этой вести, как будто Стаханов нам только напомнил о том, что мы можем и должны сделать».

Зачинателями этого движения были:

•    Трактористка Старобешевской МТС (УССР) Прасковья Ангелина, создавшая 1-ю в СССР женскую тракторную бригаду.

• Звеньевая колхоза «Коминтерн» (село Староселье на Черкасщине)  Мария Софроновна Демченко.

Её бригада добилась рекордного урожая сахарной свеклы – 524 центнера с гектара.
Таких же высоких урожаев добились Марина Васильевна Гнатенко, А. Швыдко, А. Кошевая и другие колхозницы.
 Эти славные советские патриотки положили начало замечательному движению пятисотниц.

• Комбайнёр  К. А. Борин (Азово-Черноморский край) положил начало рационализаторскому движению среди сельских механизаторов. Он, а также Ф. Колесов (Оренбургская область) и С. Полагутин (Саратовский край) в 1935 году при уборке урожая дали производительность в 4-6 раз больше нормы.


 Паша Ангелина.


Знаменитая трактористка родилась 12 января 1913 года в селе Старобешево Донецкой области в семье батрака, грека по национальности.
В семье было 8 детей.
В 5 лет Паша уже батрачила у кулака.
В 12 её взяли разносчицей угля на шахту, потом – конюхом в колхоз.
И так бы шла её жизнь, если бы в отсталую деревню не ворвался трактор. Паша захотела стать трактористкой. Отец был против. Но упрямая дочь пошла на курсы. Там мужчины смотрели на неё с большим удивлением. После обучения Паша села за руль «стального коня».
Паша Ангелина первая занялась «не бабьим» делом – стала трактористкой. За ней последовали другие. Популярность её была настолько велика, что письма со всего мира она получала и без точного адреса: «СССР, Паше Ангелиной».
Односельчане прозвали её мужиком в юбке. По ночам она плакала от обиды, но не отступала. В результате машина у неё ломалась реже, чем у других, а по выработке перегнала всех.
Паше выдали «Ударную книжку», значок отличника, ценный подарок и … «в порядке выдвижения» перевели кладовщицей.
 Но упрямица пошла по инстанциям, требуя вернуть её на трактор. Нигде её не понимали.
Только в политотделе Старобешевской МТС сказали:
- Ты сядешь на трактор. Но надо ещё создать бригаду.
Весной 1933 года первая в СССР женская тракторная бригада с песнями выехала на поле.

• Вот как вспоминает об этом Паша Ангелина:

«И вот, наконец, наступила долгожданная весна тридцать третьего года. Машины были наготове. Участницы нашей бригады ждали команды. Шли последние приготовления. Всё проверялось, подготовлялось, как перед боем. Девчата волновались. Они чувствовали свою ответственность, понимали свою почётную миссию: они являлись членами женской комсомольской тракторной бригады – первой бригады в Советском Союзе…
Девушки завели машины. И всё вокруг как бы ожило, заговорило. Машины вздрогнули и плавно двинулись вперёд. Настроение у всех девчат было праздничное, бодрое. Всю дорогу до самого колхоза пели песни. И вдруг я вижу: нам навстречу движется огромная толпа женщин. Ясно слышались их возбуждённые голоса. Женщины подходили всё ближе. Из толпы вырывались крики, неслись угрозы.
- Поворачивайте оглобли. Не допустим бабьи машины на наши поля!..
Мужики какие-то появились, все кричали, размахивали руками, орали хором женщины: Не допусти-им!!!
- Гоните! Вон с наших полей!!!..
Стали мы заводить моторы «фордзонов», а они, проклятые, как на грех, не заводятся. В толпе пошёл ропот, посмеиваться стали: «Не бабы на машинах ездят, а машины на них». Минут десять провозились, пока завели.
Ехали медленно, а толпа за нами поодаль двигалась. Приехали на поле, развернулись, начали пахать…
Час работали, другой, третий. Толпа стояла, не расходилась. Потом женщины пошептались между собой и повернули в село…
Мы вспахивали целинные земли и сеяли. Девчата молчали. Они работали без устали, днём и ночью. Только я знала, как они уставали от непривычки работать на тракторе, от этих однообразных заездов…»

Было невероятно трудно. Не хватало запасных частей, не было ремонтников, горючее привозили «в обрез». Но бригада Ангелиной выполнила план на 129 %, получила переходящее Красное знамя. Паше присвоили звание «Отличный тракторист».
В прессе появились фотографии бывшей батрачки. Её имя гремело по всей стране. Об Ангелиной узнали раньше, чем заявили о себе Стаханов, Изотов, Мазай, Кривонос.
В 1935 году она была делегатом II Всесоюзного съезда колхозников-ударников.
В своём выступлении она дала обещание довести выработку на трактор до 1200 га место 300 га по норме.
Чтобы выполнить это обязательство, Ангелина перестроила работу в бригаде, вела предупредительный ремонт тракторов, наладила своевременную подвозку горючего, воды.
Этим был обеспечен успех: в 1935 году бригада Ангелиной выработала на каждый трактор по 1200 га.
Этот почин подхватили многие другие трактористы страны.
Первый орден Ленина Паша получила в 22 года. Вступила в партию.
 А позже её призыв «Сто тысяч подруг – на трактор!» подхватили повсюду.
С утра до вечера она была в поле.
Дочь Светлана вспоминала, что никогда не видела маму в ночной рубашке. Та вставала с постели и сразу одевалась. Халаты не признавала и даже дома носила крепдешиновые платья. Следила за собой, пользовалась помадой, мыла голову каждый день, хоть и ложилась спать за полночь, а в 5 утра спешила в бригаду.
Вела приём граждан и обязательно выполняла их просьбы. Хлопотала об отправке на село тракторов и сеялок, пробивала колхозникам путёвки на курорт, разбиралась с задержкой пенсии инвалидам.
Такая забота распространялась на всех, кроме собственной семьи. Ангелина считала недопустимым использовать своё положение, хотя была знакома с Калининым, не раз встречалась со Сталиным. Но до конца жизни оставалась скромным бригадиром, не соглашаясь даже возглавить колхоз, не говоря уже о предлагаемой должности заместителя министра сельского хозяйства Украины. Отказалась также поменять свою «Победу» на престижную «Волгу».
У Ангелиной - депутата был личный шофёр. Однажды он нарушил правила дорожного движения. Прасковья Никитична заставила его извиниться перед постовым. Когда дочь поступала в МГУ, её спросили, не родственница ли она Ангелиной. Девушка ответила, что однофамилица. И на работу  Светлана устроилась без протекции мамы.
В столичной гостинице «Москва», где жила во время сессии депутаты Верховного Совета, Ангелина занимала очередь в парикмахерской на маникюр. Хотя имела полное право пройти вне очереди. В районном Доме культуры стояла в очереди за билетами в кино.
Ангелину знали в лицо. И уважали. Когда-то она возвращалась домой после совещания. На дороге появилось четверо грабителей. Прасковья Никитична вышла из машины, мужчины её узнали и сразу ушли.
Когда грянула война, Прасковья уехала в Казахстан и там создала женскую тракторную бригаду. И когда она вырастила лучший в стране урожай, о чём раструбили газеты, вызвали на сессию Верховного Совета. Она отправилась туда – беременная, с отекшими ногами. На обратном пути в июне 1942 года поезд попал под бомбёжку. Прасковья Никитична чудом уцелела, прямо под вагоном родила Сталину, названную в честь вождя. Долго лежала в больнице. В Казахстан вернулась с крохой на руках. И сразу включилась в работу.
Она никогда не щадила себя. В фонд фронта её бригада передала 768 пудов зерна. На вырученные деньги построили танки.
После войны Ангелина приехала в родное село. Её подруги ушли из бригады, завели свои семьи. Прасковья Никитична снова создаёт бригаду, только теперь в ней одни мужчины. С фронта вернулся любимый муж – Сергей Чернышёв. Вся грудь в орденах. И рядом – фронтовая жена с ребёнком…
А вскоре Паша узнала, что Сергей пристрастился к алкоголю. Однажды, напившись, он выстрелил в неё из именного оружия, но не попал. Утром навсегда уехал из села.
Ангелина вычеркнула его из своей жизни. Замуж больше не выходила, хотя поклонники у неё были. Дети носили её фамилию, и поднимала их она сама. Геннадий (его – сына умершего брата – она усыновила ещё до замужества) стал инженером-механиком. Светлана – филологом. Сталина выучилась на врача. Валерия проживала в Старобешево.
Непосильный труд с малых лет, хроническая усталость, плохое питание, дважды перенесённая на ногах болезнь Боткина, а ещё профессиональное заболевание трактористов (ведь им горючее приходилось «подсасывать» через шланг ртом) – всё это сказалось на здоровье. В 48 лет – цирроз печени. 21 января 1959 года Ангелина скончалась.
Ангелина стала дважды Героем Социалистического Труда, лауреатом Сталинской премии, была делегатом XVIII - XXI съездов ВКП(б)/КПСС, членом ЦК Компартии Украины, бессменным депутатом Верховного Совета СССР в течение 20 лет.

• В письме подруге она как-то писала:

 «Если бы мне пришлось начать свой путь сначала, я, не задумываясь, повторила бы его с первого до последнего дня, только постаралась бы идти прямее».



5.  Завершение коллективизации крестьянских хозяйств.


К концу 2-й пятилетки была в основном завершена социалистическая реконструкция сельского хозяйства.

 242 500 сельскохозяйственных артелей объединяли 93% крестьянских дворов (18,5 миллионов крестьянских хозяйств) и более 99% посевных площадей.
На полях колхозов и совхозов работало свыше 456 тысяч тракторов, 128 тысяч комбайнов и 146 тысяч грузовых автомобилей.

В 1937 году колхозы дали стране на 400  тыс. млн. пудов товарного хлеба больше, чем всё сельское хозяйство России в 1913 году.



5. Последствия коллективизации.


; Форсированные темпы и преимущественно административные методы осуществления коллективизации привели к катастрофическим последствиям – дезорганизации и деградации аграрного сектора в начале 30-х годов:

; Особенно сильно пострадало в годы сплошной коллективизации животноводство.
Численность лошадей в стране уменьшилось с 32,6 миллиона голов в 1929 году до 14,9 миллиона голов в 1935 году.
Примерно вдвое сократилось поголовье крупного рогатого скота.

В течение 1929 – 1932 годов в Украине поголовье крупного рогатого скота сократилось на 41,8%, коней – на 33,3%, свиней – на 62,3%, овец – на 74%.

; Годовой валовой сбор зерновых культур в СССР в 1931 – 1934 гг. составлял 680 млн. центнер (самые низкие показатели после голодного 1921 г).

; По некоторым показателям уровня 1928 года удалось достичь только в 50-х годах.
; Коллективизация фактически привела к экспроприации украинского крестьянства как класса.
Была уничтожена (экономически и физически) лучшая, наиболее квалифицированная часть сельскохозяйственных сотрудников.
Крестьяне потеряли заинтересованность в своем труде, утратили столь характерные черты хозяйственности, трудолюбия.

; Раскулачивание и сплошная коллективизация вызвали массовое бегство людей из деревни.
Только за 1930 – 1932 годы в город на постоянное жительство переехало почти 10 миллионов человек. А всего за 6 лет – с 1929 по 1935 год – деревню покинули около 18 миллионов человек.
 Из-за нехватки рабочей силы имелись случаи ликвидации колхозов.
 Вот почему государство вынуждено было взять под особый контроль перемещение сельского населения в города.
В декабре 1932 года постановлением ЦИК и СНК СССР вводится паспортная система.
Однако сельские жители, колхозники паспорт не получили. Они оказались прикованными к своему постоянному месту жительства.
 Всё это привело к усилению эксплуатации крестьян, к их повторному «закрепощению». Крестьян фактически прикрепили к земле. Ведь они были лишены свободы передвижения – колхозному крестьянству паспорта не выдавались. Колхозники сделались государственными крепостными.

; Голод 1932 – 1933 годов, который унёс несколько миллионов человеческих жизней.

; Промышленность получила средства и дешёвую рабочую силу, необходимую для её развития (за счёт разорения деревни).

; Произошла модернизация сельского хозяйства (плуга, косы и цепа постепенно уступали место тракторам и комбайнам).


6. Историческое значение победы колхозного строя в СССР.


Коллективизация была величайшим историческим деянием, крупнейшим после 1917 года социальным поворотом.

Да, она проходила болезненно. Проходила не без серьёзных перегибов и ошибок в методах и темпах.
 Но без неё дальнейший прогресс нашей страны был бы невозможен.

• Именно коллективизация подвела социальную основу под модернизацию аграрного сектора экономики.
Позволила внедрять методы культурного хозяйствования.

• Именно коллективизация обеспечила рост производительности труда. И такое увеличение в конечном счёте объёмов производства, которого мы никогда не имели бы, если бы деревня сохранилась в прежнем её состоянии, фактически унаследованном от средневековья.

• Именно коллективизация высвободила значительную часть средств и рабочих рук, необходимых для развития других сфер нашего общества, прежде всего для промышленности.

• Именно коллективизация открыла перспективу для создания надёжного продовольственного фонда государства.

• Именно коллективизация изменила, пусть не просто и не сразу, весь уклад жизни крестьянства, открыв ему выход к тому, чтобы стать современным, цивилизованным классом общества.

• Если бы не коллективизация, мы не могли бы в 1980-е годы и думать о производстве зерна на уровне 200 миллионов тонн, тем более о 250 миллионах тонн.
 Между тем мы в те годы  превзошли суммарный объём зернового производства в странах «Общего рынка», вместо взятых. Причём, при меньшей численности населения у нас.

• Благодаря коллективизации мы производили столько продовольствия на душу населения, что оно удовлетворяло в основном необходимые потребности.
Несколько цифр для сравнения.
 В 1980-е годы на душу населения СССР производилось:
-  пшеницы 303 кг, а в США – 223,
-  картофеля – 251 (США – 68),
-  молока – 374 (США – 263) и т. д.
А ведь населения у нас тогда было поболее, чем в США.

В 1989 году в СССР было 24 720 колхозов. Они дали 21 миллиард рублей прибыли.
 Убыточных было на всю страну 275 колхозов (1%). И все их убытки в сумме составили 49 миллионов рублей – 0,2% от прибыли колхозной системы. Смехотворная величина.
В целом рентабельность колхозов составила 38,7%. Колхозы и совхозы вовсе не «висели камнем на шее государства», как нам впарывали в мозги всякого рода «дерьмократы» и «либерасты» в годы перестройки и после.
Напротив, в отличие от Запада, наше село всегда субсидировало город.

И что особенно важно, была снята, навсегда исключена в нашей стране возможность голода, недоедания. А ведь это было бичом России на протяжении столетий.
По суммарной калорийности питания Советский Союз прочно находился в группе развитых государств.

Колхозный строй ликвидировали в 90-х годах. С тех пор производство всех видов продукции в нашей стране стабильно снижается и упало вдвое. А главное – в отличие от 30-х годов нет никаких признаков оживления. Подорвана база производства. Поголовье крупного рогатого скота снизилось.
 Причём, если сравним количество коров на 10 человек, увидим страшную картину. Оно упало ниже 1 (даже после массового забоя скота в 1933 году приходилось 1,3 головы на 10 человек).
Точно такая же картина с количеством овец и коз.
Если в годы так называемого «застоя» оно держалось на уровне 4,9 головы на 10 человек, то сейчас чуть больше 1 (даже в 1935 году было 2,6 головы на 10 человек).
Половина продовольствия поступает по импорту…

Так что, выводы напрашиваются сами собой…